Текст книги "Тихим полетом его настигала…"

Автор книги: Джо Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

7. Мистер Сирил Бедфорд

«Сирил Бедфорд – родился 27 октября 1914 года в Лондоне, сын Эдварда и Дианы, девичья фамилия Барнет. Его рост 6 футов 2 дюйма, вес около 220 фунтов, глаза голубые, волосы светлые, особых примет не имеется. Капитан бронетанковых войск в отставке. Награжден многочисленными орденами и медалями за отвагу во время последней войны.

Арестован 10 февраля 1951 года по обвинению в подделке подписи и попытке получить чек на сумму в размере тысячи фунтов со счета его брата сэра Гордона Бедфорда в лондонском центральном банке Барклея. Чек не подвергался сомнению, но с точки зрения того, что сумма была достаточно высока, служащий банковского контроля позвонил владельцу счета, который сообщил, что никому не выдавал чека на такую сумму. Сэр Гордон Бедфорд не знал, что чек собирался подписать его родной брат. Сирил Бедфорд был тотчас же арестован. После обеда была получена дополнительная депеша из компании „Безег и Безег“, занимающейся распространением фотографического оборудования. Обвиняемый являлся сотрудником этой фирмы. Проведенная ревизия обнаружила отсутствие товаров на сумму девятьсот фунтов без оплаты на счет фирмы. В тот же самый день вечером, во время допроса, обвиняемый признался в обоих преступлениях. Дело не было отправлено в суд, поскольку на другой день обе жалобы были отозваны, в связи с чем Сирил Бедфорд был выпущен на свободу, как того и требует закон.

Замечание: Из конфиденциальных источников известно, что сэр Гордон Бедфорд, узнав о попытке подделки его подписи на чеке собственным братом, тотчас же отозвал назад жалобу. Что касается фирмы „Безег и Безег“, то сэр Гордон Бедфорд, пользуясь своими связями, урегулировал с ними конфликт и оплатил финансовые убытки, принесенные этой фирме».

Паркер прервался, чтобы сделать глоток уже остывшего кофе. Затем он продолжил:

«Информация, касающаяся биографии и характера Сирила Бедфорда. Человек необыкновенно решительный, смелый, что неоднократно отмечалось в его послужном списке. В пятнадцатилетием возрасте он сбежал из родительского дома и был пойман в одном из портов, откуда он собирался пересечь океан. Впоследствии он закончил университет в Кембридже. Уже в университете он приобрел сомнительную славу гуляки и волокиты. Затем постоянно играл в карты и на скачках. После смерти отца он быстро растранжирил доставшуюся ему часть наследства. Его наследственную часть родительского дома выкупил у него сэр Гордон Бедфорд.

После окончания учебы Сирил Бедфорд связался, что называется, с темными личностями: букмекерами и нелегальными агентами подпольных казино в Сохо. В течение длительного времени он находился под наблюдением полиции, но ни на чем не был пойман. За год до войны он познакомился с женщиной, старше его на восемь лет, Джудит Спенсер, и женился на ней. У нее был счет в банке и земельные владения в Суррее. И деньги, и владения он умудрился спустить еще до войны, и когда он был призван в армию, его жена осталась без минимальных средств к существованию. Тогда сэр Гордон Бедфорд поселил ее в своем доме. После демобилизации Сирил Бедфорд к жене не вернулся. Он пытался освоить разные профессии, его чуть было не обвинили в производстве и распространении порнографических открыток, но и на сей раз не смогли собрать достаточное количество доказательств его вины. В конце концов Сирил Бедфорд устроился работать в фирме „Безег и Безег“, что также закончилось плачевно.

После своего освобождения Сирил Бедфорд вернулся к жене и поселился вместе с ней в семейном доме. Из конфиденциальных источников известно, что Гордон Бедфорд пригрозил брату тюрьмой, если тот не будет вести безупречный образ жизни.

Оценка характера Сирила Бедфорда: очень умный, исключительно способный, что проявилось еще в школе, а потом в университете. Хорошие манеры, достойные джентльмена. К сожалению, плохое в нем всегда побеждало хорошее…»

Паркер убрал бумаги в папку.

– Ваш архив заслуживает самого высокого восхищения, – подавляя зевок, заметил я. – Дорого бы я заплатил, чтобы узнать, что думает Скотленд Ярд обо мне…

Паркер покачал головой.

– Ты, по-моему, никогда не преступал черту закона… А что касается Сирила Бедфорда, то, может, не откладывая в долгий ящик, прямо сейчас и пригласим его?..

Я кивнул.

Сирил Бедфорд был огромного роста, а плечи его были даже шире, чем у брата. Он спокойно сел за стол и достал трубку и кисет. Набив трубку табаком, он отложил ее в сторону и выжидательно посмотрел на меня.

– Примите мои соболезнования, мистер Бедфорд, в связи с кончиной вашего брата, – начал я. – И все же, если вы в состоянии отвечать на мои вопросы, мы были бы вам очень благодарны за помощь в расследовании этого трагического события.

Сирил Бедфорд не пошевелился.

– Говоря о помощи, – продолжил я, – я имею в виду довольно сложное положение полиции…

При моих последних словах Сирил Бедфорд вздрогнул и начал раскуривать трубку.

– Будьте так любезны и выразитесь яснее, – наконец проговорил он.

Я кивнул.

– Я хочу вам сказать, что ваш брат был убит.

Сирил Бедфорд прикрыл глаза. Затем он вновь открыл их и спокойно спросил:

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. И поэтому расскажите нам, пожалуйста, о последних часах перед смертью брата. Как вы провели их?

Сирил Бедфорд выпустил кольцо дыма и медленно начал:

– Сразу после ужина мы пошли ловить ночных бабочек. Ассистент моего брата Роберт Ройт был занят корректурой машинописного текста, который он должен был утром отдать в издательство. Погода была хорошая, и брат собирался просидеть у экрана несколько часов, чтобы пополнить свою коллекцию Мертвых Голов. Гордон ловил насекомых, а я убивал их при помощи цианистого калия. Охота нам удалась, мы поймали четыре Мертвые Головы и он был в отличном настроении. – Тень улыбки промелькнула в уголках губ Сирила Бедфорда. – Ловили мы до двух часов ночи. Затем к нам спустился Ройт, и мы вернулись в дом все вместе. Роберт отправился к себе наверх, я в лабораторию, а Гордон пошел в свой кабинет, чтобы все подготовить перед отъездом в Америку. Он договорился с нами встретиться не в 7 утра, как мы планировали, а на час раньше, то есть в 6.

– Понятно. Что вы делали дальше, после того, как поднялись в фотолабораторию?

– Я проверял сохнущие пленки. Через несколько минут ко мне вошел Гордон.

– Так, значит, ваш брат был у вас уже после того, как вы расстались в холле?

Сирил удивленно вздернул брови.

– Конечно, был. Он хотел взглянуть на снимки Atropos. Мы немного поговорили, и он ушел.

– Он пошел в свою спальню или вниз?

– Думаю, что вниз. Я попросил разбудить меня в половине шестого, потому что иногда не слышу будильника.

– В котором, примерно, часу ваш брат заходил к вам в лабораторию?

– Я могу вам сказать точно, потому что посмотрел на часы, – ровным голосом сказал Сирил. – Было как раз два часа двадцать пять минут.

– Спасибо. – Я вытащил из пачки сигарету. – Что было потом?

– Я еще несколько минут поработал, а затем отправился спать.

– А это было, примерно, в котором часу?

– Кажется, без пяти три. А может быть, пять минут четвертого. Я не помню.

– Простите, – вдруг не выдержал я. – Вы переживаете смерть брата?

Сирил вынул трубку изо рта и какое-то время молча смотрел на меня. Наконец он сказал:

– Бывали минуты, когда я ненавидел его больше, чем кого бы то ни было. Он тоже не любил меня. Еще с детства.

– Благодарю за искренность. Но должен вам сообщить, что мы более или менее в курсе причин, по которым вы его ненавидели. У нас есть досье на вас из архива Скотленд Ярда. Вы признаете, что смерть сэра Гордона была бы вам на руку?

– Ах, так вы уже знаете грехи моей молодости… – Сирил криво улыбнулся. – Да, действительно, смерть Гордона не является самым грустным событием в моей жизни. Но я вынужден вас разочаровать: я не убивал сэра Гордона Бедфорда.

– А кто, по-вашему, мог это сделать?

Сирил вскинул голову и положил на стол потухшую трубку.

– Не знаю. – Голос его металлически зазвенел. – А если бы знал, все равно вам бы не сказал.

– Почему? – Я прищурился.

– Потому что мой покойный брат, кроме своих легендарных идеальных качеств, не имел ничего человеческого. Это был кошмар нашей жизни. И поэтому, кто бы его ни убил, а он наверняка был убит, ибо самоубийство – это слишком человеческое проявление чувств, оказал мне большую услугу, чтобы выдавать его.

– Вы считаете, что у него не было поводов для самоубийства?

Сирил Бедфорд вновь задумался.

– Не знаю, – наконец сказал он. – Честно говоря, я не вижу повода, по которому он должен был лишить себя жизни.

– Одновременно вы не видите, мистер Бедфорд, никого, кто мог бы его убить?

– Нет. Единственной, пожалуй, кандидатурой являюсь я, ваш покорный слуга. Но я не убивал, повторяю.

– Я вовсе не уверен, – пробормотал я, – что только у вас был повод убивать сэра Гордона. Значит, это вы выращиваете такие прекрасные георгины.

– Я… – Сирил был явно ошарашен моим последним вопросом.

– Мне показалось, что они мексиканских сортов, не правда ли?

– Да, – удивленно ответил Сирил. – У вас богатые познания в этой области…

– Спасибо. И спасибо за помощь. Но до конца следствия вам придется оставаться в вашей комнате. Как и всем остальным.

Бедфорд молча кивнул и вышел из столовой.

Как только за ним закрылась дверь, Паркер удивленно спросил:

– Что это за бред ты нес про георгины? При чем тут они?

– Просто я вспомнил, как называется химический краситель, который входит в состав георгин этого сорта. Он имеется еще в красных розах.

– Ну и как?

– Цианин…

8. Отпечатки пальцев на витрине и на фотографии принадлежат…

– Насколько я понимаю, – Паркер заглянул в свою чудовищную записную книжку, – у нас остались только обе миссис Бедфорд. С которой начнем?

Но судьба выручила Паркера, дав ответ на этот вопрос. Потому что зазвонил телефон.

– Из центра, шеф, – в который раз просовывая свою круглую голову, провозгласил сержант Джонс.

Паркер быстро вышел из столовой.

Я прикрыл глаза. Да, именно так. Конечно, только Джудит Бедфорд могла разрезать фотографию… Интересно, как она выглядит?..

– Хочешь узнать, чьи отпечатки обнаружены на раме витрины и на фотографии? – услышал я над ухом голос инспектора. – Ну, соня! Могу поспорить на бутылку коньяка, что ты не догадываешься…

– Когда ты начинаешь вести себя как настоящий полицейский, так и хочется щелкнуть тебя по носу.

– Ну валяй, говори, если ты такой умный! А я послушаю. – Мой друг самодовольно улыбался.

– Скажу. Разве что по секрету.

– Ну, ну…

– Солнышко мое, я знаю, что это отпечатки Джудит Бедфорд.

Паркер открыл рот, потом закрыл его, потом снова открыл.

– Да… – протянул он. – Значит, с меня бутылка…

– Нет возражений, – рассмеялся я. – Надеюсь, этой даме сейчас туго придется… И знаешь, Бен, мне кажется, что дело подходит к концу.

Мне стоило большого труда не отразить на лице то выражение, которое готово было уже появиться при первом впечатлении от Джудит Бедфорд.

Женщина, которая предстала перед нами, ни по каким критериям не соответствовала статусу жены Сирила Бедфорда. Низкого роста, сутулая, она выглядела маленькой горбуньей без горба. К тому же она оказалась абсолютно седой. Ее скорее можно было принять на бабушку Сирила Бедфорда, нежели за его супругу. Двадцать лет назад она встретила молодого красивого великана… Влюбилась ли она в него с первого взгляда? Наверняка.

– Миссис Бедфорд, не могли бы вы пролить хотя бы немного света на это дело? – спросил я, откашлявшись. – Ваш муж, как и секретарь покойного, уверяют, что за два-три часа до смерти сэр Гордон не проявлял ни малейшего желания заканчивать жизнь самоубийством. Он готовился к поездке в Америку. Тем не менее его обнаружили мертвым, отравленным цианистым калием, подсыпанным в кофе, а рядом прощальное письмо самоубийцы, где он пишет, что причиной является его собственная нечестность, если можно так выразиться, в торговых делах…

– Вы хотите сказать, что сэр Гордон считал себя преступником, а свою жену ангелом?! – дрожащим от возмущения голосом перебила меня Джудит Бедфорд. – Все это ложь!

– Почему вы так предполагаете?

– Потому что и ребенку было ясно, что Гордон был чист, как кристалл. А она… Сильвия крутила шуры-муры с другим.

– Вы отдаете себе отчет в серьезности вашего обвинения?

– В жизни никому не лгала! – Ее маленькие глазки разгневанно сверкали. – Я знаю, что говорю, и не привыкла, чтобы любой молокосос давал мне указания!

– Успокойтесь, пожалуйста. Я очень рад, что вы никогда не лгали. – Я поднял руку. – Но дело в том, что мы ведем следствие, результат которого может оказаться катастрофическим для возможного убийцы сэра Гордона. И поэтому тот, кто уверяет, что его жена ему изменяла, должен доказать сей факт. Откуда вы знаете, что так было?

– Да оттуда, что моя комната находится по соседству с комнатой молодого человека, и я слышала достаточно, чтобы утверждать, как вы говорите, сей факт.

– Через стенку?!

– У наших каминов общий дымоход… – Она покраснела, но теперь не от гнева, а от смущения.

– И что же вы слышали?

– Достаточно, чтобы понять, что Сильвия без ума от этого молодого человека. И что готова убить Гордона собственными руками.

– Вы имеете в виду, говоря о молодом человеке, секретаря Роберта Ройта?

– Других молодых людей здесь не имеется, – сквозь зубы ответила Джудит.

– А он?

– А он слабак. Очень боялся, что Гордон узнает.

– Когда вы узнали об их связи?

– Неделю назад. Они думали, что я все еще в саду, и поэтому разговаривали достаточно громко, а я уже поднялась наверх.

– И как вы поступили после того, как обнаружили, что между Сильвией и секретарем происходит бурный роман?

– Никак.

– Вас это совсем не заинтересовало?!

– А что, собственно, я должна была сделать? Пойти к Гордону? Он бы мне все равно не поверил.

– И даже мужу вы об этом не сказали?

– Сказала, – тихо прошептала Джудит.

– И что он ответил?

– Как ни странно, он рассмеялся. Я была очень удивлена такой реакцией. Затем он добавил, что Гордон просто старый дурак. И запретил мне говорить об этом. Строго-настрого. Он тоже понял, что Гордон нам не поверит.

– Хорошо. Что было дальше? – Я напряженно ждал ответа.

– Дальше… Дальше я все равно собралась пойти к Гордону. Но с другой целью. Я хотела попросить его уволить нашу горничную Агнес Уайт.

– Почему?

– Потому что она смазливая девчонка, а Сирил очень эмоциональный и впечатлительный мужчина. Я уже больше не могла этого выдержать. – Последние ее слова сорвались на крик.

– Вам удалось поговорить с Гордоном?

– Нет, так и не удалось. Я все время не могла застать его одного. А тут еще эти разговоры за стеной. И в половине пятого, наконец, я не вытерпела и, убедившись, что Сирил уже спит, спустилась вниз. Я вошла в кабинет и тогда увидела его… Мертвого. Лоб у него был уже совершенно холодный.

– И тогда вы взяли фотографию Сильвии Бедфорд и вырезали из нее голову… А затем прикололи ее между двумя ночными бабочками. Зачем вы это сделали?

– Я… Я не думала, что Гордон был убит. Я решила, что он просто умер от сердечного приступа. Я вдруг решила, что, может быть, Сирил все-таки рассказал ему о Сильвии и Роберте. Потом я вспомнила о ночном разговоре, и мне пришла в голову мысль, что это Сильвия его отравила… С другой стороны, я никак не смогла бы признаться, что была внизу, ведь Сирил спросил бы меня, зачем?.. И все же мне хотелось как-то натолкнуть полицию на этот след. Поэтому я приколола голову этой шлюхи на место какой-то жуткой бабочки.

– Вы не подумали, что полиция спросит у вас, что вы делали в кабинете сэра Гордона и зачем отрезали на фотографии голову?..

– Нет, конечно. А как бы они узнали об этом?..

Я в изумлении смотрел на Джудит Бедфорд.

– Вы никогда не читали детективных романов?!

– Нет, разумеется. Такие книги годятся только для прислуги.

Паркер закашлялся, а я бросил на него мрачный взгляд.

– Значит, вы никогда не слышали об отпечатках пальцев, например? – с легким недоверием спросил я.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду? – Джудит удивленно посмотрела на меня.

– Скажите, а к окну вы не подходили?

– Когда?

– Когда ночью спустились в кабинет сэра Гордона.

– Нет, зачем? – Она пожала плечами.

– Мне сказали, что у вас есть запасные ключи от кабинета. Это правда?

– Правда. Но я много лет ими не пользовалась. У нас в доме не теряют ключи. Они, кажется, у меня в столе или висят на гвозде в моей комнате.

– Что ж… Придется все-таки пригласить сюда миссис Сильвию Бедфорд, секретаря Роберта Ройта и вашего мужа, чтобы они подтвердили ваши слова на очной ставке. – Я достал пачку сигарет.

– Вы серьезно собираетесь подвергнуть меня этой вашей очной ставке? Но ведь тогда они узнают, что я подслушивала… И Сирил мне устроит нагоняй за то, что я вам рассказала об этом…

– Теперь, когда сэр Гордон мертв, так или иначе все раскроется, – пробормотал я. – Но мы постараемся, чтобы вы не пострадали из-за своего правдолюбия.

9. Ночная бабочка Мертвая Голова

– В жизни не вел более идиотского следствия… – кисло улыбнулся Паркер, когда за Джудит Бедфорд закрылась дверь. – Ну что, теперь допрашиваем Сильвию, так?..

– Зачем? – Я пожал плечами и зажег спичку.

– Как это, зачем? – Паркер выронил блокнот. – Совсем спятил… – проворчал он.

– Ничуть. Во-первых, мы не имеем права влезать в ее личную жизнь. А во-вторых, мне кажется, что я вот-вот, совсем скоро, смогу изложить свою окончательную концепцию.

– Но что же ты собираешься делать? – почти с отчаянием спросил Паркер.

– Я думаю, что действительно стоит собрать всех этих людей и наконец покончить с нашим делом.

– Значит, ты знаешь, кто убил?..

– Да.

– И сможешь доказать?

– Попробую…

Через двадцать минут три женщины и двое мужчин сидели перед нами за длинным столом. Все они в большей или меньшей степени находились в нервном возбуждении. Паркер подошел к дверям, ведущим в кабинет, и широко распахнул их. Затем он вернулся в столовую и разложил на столе свои записи.

– Перейдем к повестке дня. Поскольку в ходе следствия выявились факты, имеющие, так сказать, интимное содержание, мы попробуем по мере возможности опустить некоторые из них.

Я увидел благодарную улыбку Агнес Уайт, улыбнулся ей в ответ и начал:

– Криминальная полиция Скотленд Ярда не могла без проведения следствия принять гипотезу самоубийства Гордона Бедфорда. Хотя не все из вас знают, что на письменном столе было найдено письмо самоубийцы. Вернее, не одно письмо, а два. – Никто не пошевелился. – Да, два письма. В них отражены совершенно разные причины самоубийства. Письмо, которое мы назвали «письмо № 1» и которое лежало сверху на письменном столе и имело отпечатки пальцев сэра Гордона, содержало информацию о том, что хозяин этого дома уходит из жизни в связи с тем, что он пошел по кривой дорожке, принимая взятки за секретную информацию о международных поставках. В нем он нежно прощается с любимой женой и адресует ей самые хорошие слова. Это письмо было напечатано на старой ленте, то есть до того, как мистер Роберт Ройт заменил ленту в машинке перед приездом профессора.

Письмо, которое мы назвали «письмо № 2», инспектор Паркер нашел под переплетенной рукописью сэра Гордона, лежащей на письменном столе. Оно не содержало вообще никаких отпечатков и было написано уже на новой ленте. В этом письме сэр Гордон пишет о своей боли, которая переполняет его сердце в связи с тем, что его жена любит другого. Он не хочет быть препятствием и становиться на пути двух любящих друг друга людей, которых он ценит и уважает. И поэтому предпочитает уйти таким образом.

– Он!? Уйти?! – воскликнула Сильвия. – Вы лжете!

– Пока, – тихо проговорил я, – немногие люди обвиняли меня во лжи… – Я сделал паузу. – Но мне кажется, что ваши слова больше были обращены к содержанию письма, чем к моему сообщению.

– Простите, – Сильвия прикусила губу. – Вы правы. – Она покачала своей очаровательной головкой. – Но это действительно не в характере Гордона поступать столь благородно. Кроме того, он был человеком очень набожным и считал самоубийство самым тяжким грехом, даже более тяжелым, чем убийство.

– Поразительно! – быстро проговорила Джудит Бедфорд. – Ты и сейчас пытаешься оскорбить его память.

Я поторопился перебить ее.

– Минуточку. Поскольку нам трудно было понять, кто написал письмо № 1, мы пришли к выводу, что именно второе письмо, содержание которого вам кажется таким невероятным и которое не содержит отпечатков пальцев, было написано именно сэром Гордоном. За час-два до смерти. Мисс Агнес Уайт слышала, как мужчины вернулись из сада, слышала шаги в кабинете и стук пишущей машинки. Если, конечно, она не лжет.

– Как это? – охнула горничная. – Зачем это мне?

– Ну повод можно найти любой…

– Вы что же, думаете, что я… я… – Агнес густо покраснела.

– Нет, нет, не волнуйтесь. Я так не думаю, прежде всего потому, что вряд ли вы смогли бы написать такое письмо. Да к тому же на пишущей машинке. Нет, нет, повторяю, это письмо могло быть написано кем-то, для кого пользоваться «Ундервудом» является более обыденным делом.

– Значит, – Сильвия прищурила глаза, – вы хотите сказать, что мой покойный муж совершил самоубийство, чтобы не стоять на дороге двух любящих сердец?

– Нет, этого я не хочу сказать. Я просто допускаю авторство сэра Гордона в связи с письмом № 2. Еще один вопрос, который нас заинтересовал, – это почему сэр Гордон не подписал письмо авторучкой, которая была у него под рукой? Мы должны также выяснить, почему были стерты отпечатки пальцев с ручки окна и с кофеварки, со шкафчика и банки с ядом?.. А тут еще человеческая голова, вырезанная из фотографии и пришпиленная к стенке шкафа между двумя ночными бабочками…

Кто-то шумно втянул воздух, но по выражению их лиц я не смог понять, кто это сделал.

– Впрочем, дело с фотографией теперь не играет существенной роли, и я не буду пока его касаться. Я вернусь к вопросу писем и проанализирую его.

При математическом подходе существуют следующие варианты:

Предположение «А»:

1. Сэр Гордон написал два письма и совершил самоубийство.

2. Сэр Гордон написал письмо № 1, а второе ему подбросили.

3. Сэр Гордон написал письмо № 2, а первое ему подбросили.

4. Сэр Гордон совершил самоубийство, не написав ни одного письма, их ему подбросили уже после смерти.

Предположение «Б»:

1. Сэр Гордон был убит, а затем ему подбросили оба письма.

2. Сэр Гордон был убит, но перед этим написал оба письма.

3. Сэр Гордон был убит, но перед этим написал письмо № 1, а второе было подброшено убийцей.

4. Сэр Гордон был убит, но перед этим написал письмо № 2, а первое было подброшено убийцей.

Итак, начнем с первого предположения о том, что это самоубийство.

Сэр Гордон ночью страстно ловит ночных бабочек. Назначена встреча на 6 утра с его братом и секретарем касательно своей книжки. После того, как он пишет письмо самоубийцы, поднимается в фотолабораторию и беседует с братом о фотографиях. Кроме того, мы нашли машинописную рукопись с лекциями, которые он должен был прочитать в Америке. В рукописи была открытая авторучка. Ею он писал предложение, которое обрывается на достаточно важном месте, насколько я понимаю, где речь идет о перелетах Atropos в западной части Лондона. Около тела были обнаружены разбитые чашка с блюдцем. Мне кажется, что самоубийца, насыпав себе в чашку с кофе яд, вряд ли побеспокоится о блюдце.

Далее, мы не нашли отпечатков пальцев на ручке двери, ведущей из кабинета в холл. Странно, не правда ли? И не только на ручке двери, как я уже говорил. Добавим к этому его неизменные принципы и религиозность и откажемся от предположения «А».

Нет, самоубийство ничего не объясняет. Не объясняет оно и странных заметок в In Memoriam, где под вчерашней датой сэр Гордон пишет: «Конечно, баночка, попросить его, чтобы всыпал обратно. То же – с кофе. Потом быть нежным по отношению к ней» И под сегодняшней датой: «Сжечь! Помнить о разложенной работе… Велеть написать ему пару слов. Сжечь!» Это очень, очень интересные записи. Гордон Бедфорд был убит, и теперь мы об этом знаем, так же хорошо, как и его убийца. – Я замолчал.

– Ну и что? – нарушил тишину Сирил Бедфорд. – Что с того, что он был убит? Все, что вы нам тут наговорили, совершенно не проливает свет на это темное дело.

– Так вот, – продолжил я, не реагируя на его слова. – Мы поняли благодаря тому, что лента в машинке была заменена, что, скорее всего, сэр Гордон все-таки является автором письма № 2. Загвоздка у нас только с письмом № 1. Кто его написал: сам сэр Гордон или убийца? Предположим, сэр Гордон написал оба письма, а затем был кем-то убит.

– Сирил, – раздался трагический шепот Джудит Бедфорд, – ты понимаешь хоть слово из того, что говорит этот человек?

Сирил не ответил, и я продолжил:

– Простите меня за занудную речь, но без этого нам никак не разобраться в столь сложной ситуации. Как мы знаем, письмо № 1 написано на старой ленте. Это позорящее его письмо он должен был носить с собой в течение недели или прятать его где-нибудь только для того, чтобы затем написать другое письмо. Нелепо? Весьма. Эксперты обнаружили, что буквы на первом письме были как будто вытерты куском ткани, как если бы избавлялись от отпечатков пальцев. Словно сэр Гордон старался избавиться от своих отпечатков. Скорее всего, оно было все-таки подложено убийцей, который не знал о существовании другого письма. Значит, сэр Гордон написал письмо № 2, но, услышав шаги, вынул его, вытер и положил под свою рукопись.

Убийца подает ему кофе, который уже закипел к тому времени, сэр Гордон умирает, а убийца подбрасывает письмо № 1, оставив на нем отпечатки уже мертвой руки сэра Гордона. После чего убийца поспешно уходит из кабинета, не найдя второго письма, так как оно лежало под рукописью, и не подозревая еще о многом другом, что произойдет этой ночью в семейном доме Бедфордов. Он не мог предположить, что полиция, заглянув в корзину для мусора, обнаружит там старую, почти высохшую ночную бабочку, а на ее месте в витрине вырезанную из фотографии голову миссис Сильвии Бедфорд. Он не знал, что в кабинет заходила Агнес Уайт и проветривала комнату, оставив на ручке окна свои отпечатки, которые мы потом уже не нашли.

Во всей этой кошмарной неразберихе самым абсурдным для меня являлось следующее: факт, что один человек пишет письмо самоубийцы, а другой человек, который не знает об этом, приходит и убивает его, подбрасывая второе письмо. Ситуация совершенно неправдоподобная. Но другого варианта нет.

Я прошу всех вдуматься в следующее: если один человек желает покончить жизнь самоубийством, а другой об этом не знает, то факт, что самоубийство опережает убийство, по теории вероятности является почти невозможным.

Существует другая возможность. Убийца знает о предстоящем самоубийстве. Но тогда убийца – просто сумасшедший. Зачем идти на лишний риск?!

– Вы держите здесь нас уже битый час, – вновь перебил меня Сирил, – чтобы поведать нам о своих ошибочных изысканиях?..

– Простите, – развел я руками, – что заставил вас проделать со мной этот нелегкий путь поиска истины. И все же вам придется выслушать меня до конца. Таким образом, я отмел оба предположения, то есть «А» и «Б», со всеми пунктами, как неудовлетворительные с точки зрения логики. И тогда я неожиданно увидел пробел в моих рассуждениях.

Я сделал многозначительную паузу.

– Предполагая, что сэр Гордон Бедфорд писал письмо самоубийцы, – я обвел взглядом присутствующих, – перед тем, как покончить с собой, я не учел, что сэр Гордон Бедфорд мог написать письмо № 2, вовсе не желая совершать самоубийство!

– Как это? – сэр Роберт Ройт захлопал глазами. – Это еще большая бессмыслица, чем все предыдущие.

– Вы так думаете? – Я холодно взглянул на секретаря. – И все же я продолжу. И объясню вам, при каких обстоятельствах был убит профессор Гордон Бедфорд и кто является убийцей.

– О, Боже, – прошептала Агнес Уайт.

– Да, – сказал я и прикурил сигарету. – Когда я пришел к абсурдному, как считает мистер Ройт, выводу, то я подумал: а что, собственно, мы знаем? Знаем только, что этой ночью сэр Гордон написал письмо, в котором он пишет, что уходит из жизни, чтобы не мешать двум любящим сердцам. Но ведь оно не было написано. И на нем нет никаких отпечатков пальцев… Другими словами, это письмо, если подложить его любому самоубийце, сыграло бы ту же самую роль. Если только самоубийца будет соответствовать психологическому портрету, содержащемуся в письме.

– Ничего не понимаю, – раздался голос Сильвии.

– Все просто. Если бы, например, Роберт Ройт влюбился в вас, и не без взаимности, но чувствовал бы укоры совести при мысли о той подлости, которую он совершает по отношению к человеку, который опекал его, был его научным руководителем и вообще почти как отец родной, и решил бы добровольно уйти из жизни, разве такое письмо не объяснило бы его поступка? Когда я понял это, я понял, что лишь факт смерти сэра Гордона аннулирует эту единственную логическую возможность.

– Но ведь, – глаза Сильвии широко открылись от ужаса. – Но ведь Роберт жив, а не он!

– Вот именно. А если предположить, что капсула с цианистым калием, обнаруженная в кармане брюк сэра Гордона, была предназначена для мистера Ройта, как и письмо № 2?.. И слова в In Memoriam «потом быть нежным по отношению к ней» надо читать с этой точки зрения?.. Если факт, что на банке стерты следы пальцев, а в In Memoriam мы читаем: «Баночка, попросить его, чтобы всыпал обратно. То же – с кофе» нужно рассматривать под этим же углом?.. Тогда достаточно, чтобы мистер Ройт пришел в кабинет, высыпал бы цианистый калий обратно в банку, а потом заварил кофе, чтобы таким образом только его отпечатки пальцев были видны на ключевых для планируемого самоубийства местах. Если еще добавить и запись в In Memoriam «Велеть написать ему пару слов. Сжечь!», то становится ясным, что сэр Гордон мог попросить мистера Ройта, чтобы он под его диктовку написал несколько слов…

– Вы предполагаете, – прошептал смертельно побледневший Ройт, – что он собирался меня убить? И все это обставил бы как самоубийство?.. Но ведь все же знали, что там, внизу, в кабинете, мы были бы с ним вдвоем…

– Но ведь все были в курсе, что вы договорились на 7 часов утра. И никто не знал, что он перенес время.

– А как же я? – усмехнулся Сирил. – Я-то знал. Со мной он тоже договаривался на 6 утра.

– Но я и не уверяю, что вы хотели убить мистера Ройта. Вы же вообще никого не хотели убивать?..

– Благодарю вас, сэр.

– Не за что… Но мы еще не все выяснили, однако. Размышляя над личностью убийцы, нужно было принять во внимание всех присутствующих. Но если сэр Гордон планировал убить мистера Ройта этой ночью, а все на это указывает, и у него был повод, поскольку, как ни крути, между миссис Сильвией и мистером Ройтом все-таки была любовная связь, то использовать это мог только убийца, который об этом знал. И только тогда, подкинув абсурдное письмо о финансовых злоупотреблениях Гордона Бедфорда, убийца направил бы следствие на обитателей дома. И тогда все бы вышло наружу. Я имею в виду роман между мистером Ройтом и миссис Сильвией. В лучшем случае они бы стали жертвами прессы, в худшем – жертвами судебного процесса. Во всяком случае, они оказались бы не в лучшем положении, если бы полиция доказала, что сэр Гордон был убит.