Текст книги "Прежде чем их повесят"

Автор книги: Джо Аберкромби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Слепой ведет слепых

Первый из магов скорчился на спине в повозке, втиснутый между бочонком с водой и мешком конского корма, с мотком веревки под головой вместо подушки. Логен никогда не видел его таким старым, исхудавшим и слабым. Байяз часто дышал, его кожа, бледная, с красными пятнами, туго обтянула кости, на ней проступили бисеринки пота. Время от времени он дергался, корчился и бормотал странные слова, и тогда его веки трепетали, словно он не мог очнуться от кошмара.

– Что с ним?

Ки опустил взгляд.

– Каждый раз, когда ты применяешь искусство, ты берешь взаймы у Другой стороны, и этот долг должен быть возмещен. Это рискованно даже для мастера. Пытаться изменить мир мыслью… какая самонадеянность! – Его губы искривились в улыбке. – Если брать в долг слишком часто, то однажды можно коснуться нижнего мира – и оставить там часть себя…

– Часть себя? – пробормотал Логен, опуская взгляд на вздрагивающего старика.

Ему не понравилось, как Ки говорил об этом. На взгляд Логена, улыбаться тут было нечему. Особенно если учесть, что они застряли в глуши, не имея понятия, куда идти дальше.

– Только подумать, – шептал ученик. – Первый из магов беспомощен как дитя! – Он мягко положил ладонь Байязу на грудь – Его жизнь висит на волоске. Я мог бы прямо сейчас протянуть руку, вот эту слабую руку… и убить его.

Логен нахмурился.

– Зачем бы ты стал это делать?

Ки поднял голову и улыбнулся своей болезненной улыбкой.

– Действительно, зачем? Так, просто в голову пришло. – Он отдернул руку.

– Долго он еще будет лежать?

Ученик растянулся в повозке и устремил взор в небо.

– Трудно сказать. Может быть, несколько часов. А может быть, всегда.

– Всегда? – Логен заскрежетал зубами. – И что нам тогда делать? Ты хоть знаешь, куда мы идем? И зачем? И что нам делать, когда мы туда доберемся? Может, лучше повернуть обратно?

– Нет. – Лицо Ки стало жестким, как лезвие клинка. Логен никогда не подозревал, что у него может быть такое лицо. – Позади враги. Если мы повернем сейчас, это может оказаться еще опаснее, чем продолжать путь. Мы двигаемся дальше.

Логен поморщился и потер глаза. Он чувствовал себя усталым, раздраженным и больным. Он жалел, что не расспросил Байяза о его планах, когда была такая возможность. Он жалел, что вообще покинул Север. Там он бы нашел способ посчитаться с Бетодом и умер бы на родине, на руках людей, которых понимал.

Логен больше не хотел быть вождем. В прежние времена он жаждал известности, славы, почета, но завоевание этого слишком дорого ему стоило, а все цели на самом деле оказались пустышками. Люди вверяли ему свои жизни, и он вел их по мучительному и кровавому пути прямиком в грязь. У него больше не было честолюбивых устремлений. Будь он проклят, если ему снова придется командовать.

Он оглянулся вокруг. Байяз по-прежнему лежал и что-то бормотал в лихорадочном сне. Ки беззаботно глазел на облака. Луфар отвернулся от остальных и уставился вниз, в ущелье. Ферро сидела на камне и угрюмо протирала свой лук. Длинноногий, как и следовало ожидать, появился сразу же, как только минула опасность, и теперь стоял неподалеку, довольный собой. Логен поморщился и глубоко вздохнул. Ничего не поделаешь. Кроме него, командовать некому.

– Ну хорошо. Тогда идем к этому мосту в Аулкусе, а потом посмотрим.

– Не лучшая мысль, – неодобрительно высказался Длинноногий. Он неторопливо подошел к повозке и заглянул внутрь. – Далеко не лучшая. Я уже предупреждал нашего нанимателя, прежде чем с ним приключилось это… несчастье. Город заброшен, разорен, он лежит в руинах. Это проклятое, нечистое, опасное место! Возможно, мост еще цел, но если верить слухам…

– Мы собирались идти в Аулкус, и сдается мне, надо придерживаться плана.

Длинноногий продолжал так, словно Логен ничего не сказал:

– Я думаю, лучше всего будет повернуть обратно к Халцису. Мы еще не прошли и половины пути, так что у нас предостаточно пищи и воды для обратного путешествия. Если нам улыбнется удача…

– Тебе заплатили за всю дорогу?

– Э-э, поистине так, но…

– Мы идем в Аулкус.

Навигатор заморгал.

– Да, я вижу, что ты настроен решительно. Решительность, храбрость и боевой дух, несомненно, входят в число твоих талантов, но осторожность, мудрость и опыт, осмелюсь сказать, скорее присущи мне. И я нисколько не сомневаюсь, что…

– В Аулкус! – прогремел Логен.

Длинноногий замолк на полуслове с полуоткрытым ртом. Потом резко закрыл его.

– Ну хорошо. Нам нужно снова выйти на равнину по этой дороге, а затем идти на запад, к трем озерам. Аулкус расположен прямо перед ними, но путь туда долгий и опасный, особенно если учесть, что надвигается зима. Нас ждут…

– Отлично.

Логен отвернулся, прежде чем навигатор успел сказать что-нибудь еще. Итак, самое простое дело сделано. Он сжал зубы и направился к Ферро.

– Байяз… – Девятипалый поискал нужное слово. – Вышел из игры. Мы не знаем, надолго ли.

Она кивнула.

– Мы идем дальше?

– Ну… вроде бы… такой был план.

– Хорошо. – Она поднялась с камня и закинула лук за плечо. – Тогда нам лучше не задерживаться.

Все прошло легче, чем он ожидал. Пожалуй, слишком легко. Он даже заподозрил, не собирается ли Ферро снова потихоньку улизнуть. Если честно, он и сам подумывал об этом.

– Вообще-то я даже не знаю, куда мы идем.

Она фыркнула.

– Я никогда не знала, куда иду. По правде сказать, мне так даже больше нравится, если ты будешь главным. – Она направилась к лошадям. – Я никогда не доверяла этому лысому мошеннику.

Оставался Луфар. Тот стоял спиной ко всей компании, опустив плечи, с совершенно убитым видом. Его взгляд был устремлен в землю, и Логен видел, как ходят желваки на его челюсти.

– У тебя все в порядке?

Луфар как будто едва его слышал.

– Я хотел драться. Хотел и знал, как надо действовать. Моя рука лежала на эфесе. – Он гневно хлопнул по рукояти одной из своих шпаг. – Я оказался беспомощным, как ребенок, черт меня дери! Почему я не мог пошевельнуться?

– Вот как? Клянусь мертвыми, парень, в первый раз такое бывает.

– Правда?

– Чаще, чем ты думаешь. Ты хотя бы в штаны не наложил.

Луфар поднял брови.

– Такое тоже случается?

– Чаще, чем ты думаешь.

– А ты… ты в первый раз тоже не мог пошевельнуться?

Логен сдвинул брови.

– Нет. Мне убийства давались слишком легко. Всегда. Но поверь, здесь тебе повезло больше.

– Если только меня не убьют, пока я буду стоять, сложив руки.

– Да, есть такое дело, – не мог не признать северянин. Голова Луфара склонилась еще ниже, и Логен хлопнул его по руке.

– Но тебя же не убили! Взбодрись, парень, ты счастливчик! Ты жив!

Луфар с горестным видом кивнул. Логен приобнял его за плечи и повел обратно к лошадям.

– Значит, у тебя есть шанс в следующий раз все исправить.

– В следующий раз?

– Ну конечно! Можно все исправить в следующий раз. Такова жизнь.

Логен снова забрался в седло, чувствуя онемение в ногах и боль. Онемение – от бесконечной езды верхом, а боль – после драки в ущелье. Во время побоища кусок скалы долбанул его в спину, а еще он схлопотал хороший удар по скуле. Но могло быть гораздо хуже.

Он оглядел остальных: все сидели на лошадях, глядя на него. Четыре лица, совершенно разные, однако на всех более-менее одно и то же выражение: ждут его слова. И почему все всегда думают, что у него есть ответы? Логен сглотнул и пришпорил коня.

– Вперед.

Военная хитрость принца Ладислава

– Ей-богу, вам не надо проводить здесь столько времени, полковник Вест. – Пайк на минуту положил свой молот. Оранжевое сияние горна отражалось в его глазах, ярко освещало оплывшее лицо. – Люди начнут болтать.

Вест нервно улыбнулся.

– Здесь единственное теплое место во всем треклятом лагере.

Это было действительно так, но настоящая причина заключалась совсем в другом. Здесь было единственное место во всем треклятом лагере, где никто не стал бы его искать. А его искали все – голодающие, замерзающие, жаждущие. Те, кому не хватало оружия или представления о том, что они делают. Те, кто умирал от холода или болезней и нуждался в погребении, – даже мертвые не могли обойтись без Веста. Он был нужен всем, днем и ночью. Всем, за исключением Пайка с его дочерью и остальных арестантов. Они одни казались вполне независимыми, и поэтому кузница стала его убежищем. Убежищем шумным, тесным и дымным, но от этого не менее желанным. Это место привлекало его неизмеримо больше, чем штаб принца. Здесь, среди преступников, было гораздо больше… честности.

– Опять вы стоите на дороге, полковник!

Катиль протиснулась мимо него, держа одной рукой в рукавице щипцы с зажатым в них клинком, сияющим красным светом. Хмурясь, она окунула его в воду и повертела туда-сюда, окутанная клубами шипящего пара. Вест смотрел, как быстро и ловко она двигается, видел бисеринки влаги на ее мускулистой руке и затылке, разглядывал ее волосы, темные и слипшиеся от пота. Трудно поверить, что он мог принять ее за мальчика. Она умела управляться с металлом не хуже любого из мужчин, однако форма ее лица, не говоря уж о груди, талии, всей фигуре, были несомненно женскими…

Катиль оглянулась через плечо.

– Разве вас не ждет армия?

– Десять минут они смогут прожить без меня.

Она вытащила из воды холодный черный клинок и с лязгом швырнула его в общую кучу оружия возле точильного камня.

– Вы уверены?

Возможно, она была права. Вест глубоко вздохнул, неохотно повернулся кругом и выбрался из сарая наружу.

После жара кузницы зимний воздух щипал щеки. Подняв повыше воротник шинели и обхватив себя руками, Вест побрел по главной улице лагеря. После звона и грохота кузницы ночь казалась убийственно тихой. Он слышал хруст застывшей грязи под сапогами, звук собственного дыхания, ругань какого-то солдата, пробиравшегося сквозь темноту. Вест приостановился и посмотрел вверх, засунув ладони под мышки, чтобы их согреть. Небо было абсолютно ясным, и по его черному пространству, как сияющая пыль, были рассыпаны колючие яркие звезды.

– Как прекрасно, – пробормотал он.

– К такому привыкаешь.

Это был Тридуба. Он шел между палатками, за ним шагал Ищейка. Лицо северянина тонуло в тени – темные провалы и светлые углы, как утес в лунном свете, – однако Вест сразу понял, что у него плохие новости. Старого вождя и в лучшие времена едва ли можно было назвать весельчаком, а сейчас выражение его сурового лица стало поистине зловещим.

– Добрая встреча, – сказал ему Вест на северном наречии.

– Ты так думаешь? Бетод в пяти днях пути от вашего лагеря.

Под шинель Веста словно внезапно забрался мороз, заставив его поежиться.

– В пяти днях?

– Если он сидел на месте с тех пор, как мы его видели, а это вряд ли. Бетод никогда не любил сидеть на месте. Если он идет к югу, то сейчас может быть в трех днях отсюда. А то и меньше.

– Сколько у него людей?

Ищейка облизнул губы. В морозном воздухе рядом с его узким лицом висело облачко пара от дыхания.

– Я бы сказал, что десять тысяч, но может статься, что за ними идут еще.

– Десять тысяч? Так много? – Весту стало еще холоднее.

– Да, около десяти. В основном бонды.

– Бонды? Это ведь легкая пехота?

– Легкая-то легкая, но все же не то дерьмо, что у вас здесь. – Тридуба кинул мрачный взор на ветхие палатки и неумело разложенные костры, готовые вот-вот угаснуть. – Бетодовы бонды после всех войн стали жестокими, а после долгих переходов – крепкими, как дерево. Эти парни могут целый день бежать, а после этого сражаться, если нужно. Лучники, копейщики, и у всех предостаточно опыта.

– Ну, карлов там тоже хватает, – буркнул Ищейка.

– Вот именно. В крепких кольчугах, с отличным оружием, и у них полно лошадей. Наверняка есть и названные. Бетод привел с собой отборных людей, среди которых несколько боевых вождей. Да, еще там какой-то странный народ с востока – дикари откуда-то из-за Кринны. Должно быть, он оставил на севере горстку своих ребят, чтобы вашим друзьям было за кем гоняться, а лучших бойцов привел с собой на юг, против ваших слабейших. – Старый воин мрачно оглядел из-под кустистых бровей расхристанный лагерь. – Не обижайся, но у вас нет и самого дерьмового шанса, если дело дойдет до боя.

Дело оборачивалось наихудшим образом. Вест нервно сглотнул.

– Насколько быстро движется армия?

– Быстро. Их разведчики могут быть здесь уже послезавтра. Основные силы – на день позже. Это если они будут идти прямо сюда, а кто их знает, какой путь они выбрали. Не удивлюсь, если Бетод попытается перейти реку ниже по течению и обойти нас с тыла.

– С тыла? – Даже к встрече с предсказуемым противником они были едва готовы. – Но откуда он может знать, что мы здесь?

– У Бетода всегда был дар предугадывать действия врагов. Он чует. Кроме того, ему везет, и он любит действовать наудачу. На войне нет ничего важнее удачи.

Вест огляделся, растерянно моргая. Десять тысяч закаленных в битвах северян собираются напасть на их убогий лагерь. Удачливых, непредсказуемых северян. Он представил себе, как ему придется собирать плохо обученных рекрутов по щиколотки в грязи, чтобы выстроить их в шеренгу. Это будет бойня! Еще один Черный Колодец. Но, по крайней мере, теперь они предупреждены. У них есть три дня, чтобы подготовить оборону или, еще лучше, начать отступление.

– Мы должны немедленно поговорить с принцем, – сказал он.

Тихая музыка и теплый свет выплеснулись наружу в морозный ночной воздух, когда Вест откинул полог шатра. Он пригнулся и неохотно пролез внутрь. Двое северян последовали за ним.

– Клянусь мертвыми… – пробормотал Тридуба, изумленно озираясь.

Вест уже забыл, насколько странным могло показаться жилище принца новому человеку, в особенности тому, кто не привык к роскоши. Это был не столько шатер, сколько просторный зал из пурпурной материи десяти или более шагов в высоту, увешанный стирийскими гобеленами и устланный кантийскими коврами. Такая мебель уместнее смотрелась бы во дворце, нежели в лагере. Огромные резные шкафы и позолоченные сундуки хранили необъятный гардероб принца, которого хватило бы, чтобы одеть целую армию щеголей. Колоссальная кровать с балдахином была больше, чем обычная лагерная палатка. До блеска отполированный стол в одном из углов ломился под тяжестью наваленных на него лакомств, серебряные и золотые тарелки мерцали в свете светильников. Трудно представить, что всего в нескольких сотнях шагов отсюда люди ютились в тесноте, мерзли и голодали.

Сам кронпринц Ладислав развалился в огромном кресле темного дерева с обивкой из красного шелка, похожем на трон. В одной руке он держал пустой бокал, другой помахивал из стороны в сторону в такт музыке – в дальнем углу играл квартет искусных музыкантов, дергавших струны, водивших по ним смычками и дувших в сверкающие трубы. Его высочество окружали четыре офицера, безупречно одетые и по-светски скучающие. Среди них был молодой лорд Смунд, за последние несколько недель ставший для Веста едва ли не самым ненавистным человеком в мире.

– Это делает вам великую честь, – громко вещал Смунд, обращаясь к принцу. – Делить с простыми солдатами трудности лагерной жизни всегда было хорошим способом завоевать их уважение…

– А, полковник Вест! – защебетал Ладислав. – И двое его разведчиков-северян! Как замечательно! Вы должны что-нибудь съесть! – Он сделал размашистый пьяный жест в сторону стола.

– Благодарю вас, ваше высочество, но я уже поел. Я принес вам новости величайшей…

– Или выпейте вина! Вы все должны выпить вина, этот урожай просто превосходен! Куда подевалась эта бутылка? – Принц принялся шарить под креслом.

Ищейка тем временем уже прошел к столу и стоял, наклонившись над ним и принюхиваясь к еде, как собака. Грязными пальцами он ухватил с тарелки большой ломоть говядины, аккуратно свернул в трубочку и целиком запихнул в рот под взглядом Смунда, презрительно скривившего губы. При обычных обстоятельствах это могло бы привести Веста в замешательство, но сейчас у него имелись более насущные заботы.

– Бетод в пяти днях марша отсюда, – почти прокричал он, – с самыми отборными из своих солдат!

Один из музыкантов не справился со смычком и извлек резкую диссонирующую ноту. Ладислав вскинул голову, едва не соскользнув с сиденья. Даже Смунд с компаньонами очнулись от своего лениво-безразличного состояния.

– В пяти днях, – пробормотал принц голосом, хриплым от возбуждения. – Вы уверены?

– Возможно, не более чем в трех.

– Сколько их?

– По меньшей мере десять тысяч, и в основном там ветераны…

– Превосходно! – Ладислав врезал ладонью по ручке кресла, словно это было лицо какого-нибудь северянина. – Мы с ними на равных!

Вест сглотнул.

– Возможно, по численности и так, ваше высочество, но никак не по качеству войска.

– Ну-ну, бросьте, полковник! – гнусавил Смунд. – Один хороший солдат Союза стоит десятерых вот таких северян! – Он бросил высокомерный взгляд на Тридубу.

– Черный Колодец доказал, что это мнение беспочвенно, даже если наши люди как следует накормлены, обучены и снаряжены. Мы же сейчас, не считая офицеров личной королевской охраны, не можем похвастать ничем подобным! Самой лучшей стратегией в нашем случае было бы подготовить оборону и при необходимости отступить.

Смунд фыркнул, выражая презрение к подобной идее.

– На войне нет ничего более опасного, – беспечно отмахнулся он, – чем излишняя осторожность.

– Не считая ее отсутствия! – рявкнул Вест.

В его голове под глазными яблоками уже закипал и пульсировал гнев.

Однако принц Ладислав прервал полковника прежде, чем тот успел выйти из себя.

– Господа, довольно! – Принц вскочил с кресла, в его затуманенном взоре плескался пьяный энтузиазм. – Я уже решил, какова будет моя стратегия! Мы переправимся через реку и перережем путь дикарям! Они хотят нас удивить? Ха! – Он рубанул воздух пустым бокалом. – Мы сами их удивим так, что они не скоро это забудут! Мы оттесним их обратно к границе! В точности как намеревался маршал Берр!

– Но, ваше высочество, – с запинкой выговорил Вест, ощущая легкую дурноту, – лорд-маршал недвусмысленно распорядился, чтобы мы оставались по эту сторону реки…

Ладислав дернул головой, словно отмахнулся от надоедливой мухи.

– Важен дух, дух его распоряжений, полковник, а не буква! Вряд ли он будет недоволен, если мы вступим в бой с врагом!

– Черт побери, эти люди просто идиоты, – пророкотал Тридуба, по счастью, на северном наречии.

– Что он сказал? – осведомился принц.

– Э-э… он согласен со мной, что мы должны оставаться на месте, ваше высочество, и послать к лорд-маршалу Берру за помощью.

– Вот как, в самом деле? А я-то думал, что северяне – это огонь и ярость! Ну что ж, полковник Вест, вы можете сообщить ему, что я намерен атаковать и мое решение неизменно! Мы покажем этому так называемому королю Севера, что у него нет монополии на победы!

– Да, покажем! – выкрикнул Смунд, топнув ногой по толстому ковру. – Превосходно!

Остальные адъютанты принца тоже принялись выражать тупое одобрение.

– Прогоним их прочь!

– Зададим им урок!

– Превосходно! Великолепно! А вино еще осталось? Вест стиснул кулаки от осознания тщетности своих усилий.

Он обязан был попробовать еще раз, как бы неуместно и бессмысленно это ни выглядело. Он упал на одно колено, прижал руки к груди, устремил на принца пристальный взгляд и попытался задействовать всю свою способность к убеждению.

– Ваше высочество, я прошу вас… нет, я умоляю вас передумать! От вашего решения зависят жизни всех в этом лагере, до последнего человека!

Принц широко улыбнулся.

– Таково бремя командования, мой друг! Понимаю, что вами движут наилучшие побуждения, тем не менее я должен согласиться с лордом Смундом. Бесстрашие – лучшая политика на войне, и оно станет моей стратегией! Благодаря бесстрашию Гарод Великий выковал Союз, и благодаря ему же король Казамир завоевал Инглию! Мы разобьем этих северян, вот увидите. Отдавайте приказ, полковник! Мы выступаем на рассвете!

Вест в свое время детально изучил кампанию Казамира. Бесстрашие принесло королю одну десятую часть успеха, остальное результат тщательного планирования, заботы о людях, внимания к мельчайшим деталям. Бесстрашие само по себе могло оказаться смертельным. Но Вест понимал, что бессмысленно говорить об этом. Он только рассердит принца и потеряет то небольшое влияние, какое, возможно, еще имеет. Наверное, то же самое чувствует человек, когда горит его дом. Оцепенение, усталость, абсолютная беспомощность. Оставалось только отдать приказ и приложить все усилия, чтобы все было организовано настолько хорошо, насколько возможно.

– Конечно, ваше высочество, – с трудом выговорил Вест.

– Конечно! – Принц просиял. – Значит, мы с вами согласны! Превосходно!.. Что это за музыка! – рявкнул он на музыкантов. – Нам нужно что-то более энергичное! Что-то живое, с кровью!

Квартет легко переключился на бодрый военный марш. Вест повернулся, ощущая тяжесть безнадежности, и побрел прочь палатки, в морозную ночь.

Тридуба шел за ним по пятам.

– Во имя мертвых, люди, я не могу вас понять! Там, откуда я родом, человек должен заслужить право быть вождем! Воины идут за ним, потому что знают ему цену и уважают его за то, он делит с ними все трудности! Даже Бетод сам завоевал себе имя! – Тридуба вышагивал перед шатром взад-вперед, размахивая огромными руками. – А вы доверяете людей тем, кто знает меньше всех, и самого большого придурка ставите командиром!

Вест не придумал никакого ответа. Едва ли здесь можно что-то возразить.

– Этот чертов болван заведет всех прямиком в могилу, мать вашу! Прямиком в грязь! Но будь я проклят, если пойду с вами – я или кто-то из моих парней! Я на своем веку достаточно расплачивался за чужие ошибки и достаточно отдал этому подонку Бетоду! Пойдем, Ищейка. Этот корабль дураков потонет и без нас!

Он повернулся и зашагал в ночную тьму. Ищейка пожал плечами.

– Не все так плохо.

Он придвинулся поближе, словно заговорщик, глубоко запустил руку в карман и что-то оттуда выудил. Вест опустил глаза и уставился на целого лосося, явно с принцева стола. Северянин ухмыльнулся.

– Я разжился рыбкой!

И двинулся следом за своим вожаком, оставив Веста на оледенелом склоне холма слушать доносящиеся сквозь морозный воздух военные марши Ладислава.