Текст книги "Мой чужой лорд (СИ)"
Автор книги: Джина Шэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 5. Подчиненная
“Спокойно, Фэй, спокойно…”
Кхат всемогущий, как же меня трясло. Как же страшно мне хотелось сбежать.
Куда бежать, куда? Куда мне бежать от законного, раздери его Кхат, ненормального муженька? К отцу? Да видел он это все… На церемонии было видно, как он пытается меня защитить. Точнее, не пытается вообще. Пока у меня нет ребенка-дракона – нет и отцовской поддержки. Можно даже не рассчитывать. Отец жаждет права на реинкарнацию.
Сбежать к ссыльной матери? Нет, мать меня, конечно, примет, но как бы и ей от отца не прилетело за помощь опальной дочери, каковой я и стану в случае побега.
Да и… Нет, я не верила, что Вэлькор просто даст мне сбежать. Я уже оказалась на пути его мести, ничего хорошего мне это не сулило.
Он меня догонит. Найдет в самом темном углу мира. Снова швырнет на колени к своим ногами. Ублюдок.
Нет, тщетно. Пока у меня нет ребенка – я не могу рассчитывать даже на защиту Совета Драконов. От положения моих дел хотелось только выть и ничего больше.
Ну почему я, почему я, почему?
Меня готовили к брачной ночи. И кажется, чем больше было тех приготовлений – тем меньше я была готова. Перед глазами так и плыло ледяное, сосредоточенное лицо Вэлькора Дернхельмского на церемонии. Он мог прожечь меня взглядом насквозь – и отнюдь не страстью.
Служанки, расчесывавшие мне волосы, помогавшие мне в купальне, молчали. По одной лишь причине – я на них рявкнула, потому что они всерьез начали обсуждать, как хорош собой лорд Гастгрин. Некоторые даже всерьез считали его привлекательнее Эвора. А вот я чем дальше, тем больше тосковала по своей несбывшейся судьбе. Эвор был таким моим, таким спокойным, таким заманчивым вариантом – особенно рядом с Вэлькором-то Дернхельмским. Красив ли Вэлькор? Кхат всемогущий, а мне сейчас было дело до его смазливой физиономии? Я лихорадочно размышляла, как бы мне увернуться от консумации, но с какой стороны не смотрела – никаких вариантов не видела.
Была только одна надежда. Что Вэлькор не решится бросать вызов Совету Драконов и не убьет меня раньше, чем я забеременею. А там можно и развод потребовать. Долг перед Джанхом будет считаться выполненным, хоть Совет и хочет, чтобы в каждой семье рождалось хотя бы по паре дракончиков. Разводу отец, конечно, не обрадуется, но мертвой дочери, я надеюсь, обрадуется и того меньше.
Мне предложили ужин, но я не смогла взять в рот ни крошки. Как вообще можно было есть после всего случившегося на церемонии? Какая жалость, что даже не удалось поговорить ни с кем из приглашенных подруг. Или с Лэрви. Или с матерью. Ей богу, мне сейчас ужасно не помешал бы хоть какой-то человек, в которого я могла бы вцепиться, рядом с котором могла бы позволить себе быть слабой. Рядом с которым можно было вытолкнуть из груди хоть сколько-нибудь того удушливого страха, что в ней поселился.
Платье для вечера было куда более легким и менее затейливым, нежели платье для церемонии. Даже не платье, практически ночная сорочка, потому что выйти в этом действительно можно было только к мужу и ни к кому другому. Летящий крой, два слоя тонкого шелка, потому что один совершенно невозможно просвечивал, кружева и тонкие бретели, которые только с плеч спусти – и платье окажется у ног. А под ним ничего, даже белья. Свадебные традиции, как я вас ненавидела в этот неурочный час, если б вы только знали. Я выглядела уязвимой, чувственной, невинной. И я не хотела быть такой для него.
И я стояла у высокого зеркала, пока мне расчесывали волосы, смотрела на себя – босую, в одном только этом легком платьице, и в глазах кипели злые слезы. Почему? Почему этому мальчишке так хотелось испортить мою жизнь? Или ему попросту плевать на кого-то другого, кроме самого себя? Вот он хотел убить Эвора из своей идиотской нездоровой мстительности, но при этом хоть на секунду он подумал, каково будет мне? Захочу ли я его принимать, хоть на секундочку? Нет. Ему было плевать. В его пустой голове не вмещалось понимание, что я не хотела смерти Эвора.
Что он там нес про ложь и про то, что ради дружбы так не подставляются? Интересно, а в его жизни был хоть один хороший друг, готовый ради него на все? Хотя сейчас я не исключала того, что моя привязанность к Эвору все-таки станет чем-то большим, чем дружба. Пара недель в компании Вэлькора Дернхельмского – и я буду сходить с ума, писать Эвору письма с признаниями в любви и мольбами выкрасть меня в его гарем. Я не из тех безмозглых дамочек, которые находят прелесть в самовлюбленных эгоистах типа Вэлькора.
– Пошли вон, – раздался за моей спиной голос… моего мужа, да. И мое сердце испуганно подпрыгнуло, потому что он пришел слишком рано. Я обернулась, встречая прямой и холодный взгляд Вэлькора. Он мог выражением лица проморозить весь Джанх целиком.
Он был без камзола, в одной лишь белой рубашке с расстегнутым воротом да коричневых брюках. Честно говоря, его ботинки и те мне сейчас показались гораздо привлекательней, чем он сам.
– Простите, милорд, – Сингрид была самой отважной из моих служанок. – Но вы слишком рано. Мы еще не заплели госпожу Фэй.
– Сойдет и так, – Вэлькор скривил губы, и мне показалось, что он по мне не взглядом мазнул, а обшарил меня своими грубыми ручищами.
– Но господину Дэлрею нравилось, как мы плели косы госпоже Фэй…
Я успела метнуться наперерез Вэлькору, встав на его пути к Сингрид. Рука занесенная для пощечины служанке замерла в паре дюймов от моего лица. Да, отличный муженек, на одно лишь упоминание фамилии Эвора – и такая восхитительная реакция. С чужими слугами – как хочу, так и обращаюсь?
– Она не виновата, – произнесла ментально я. Так твердо, как могла. Получилось неважно, но быть смелой рядом с Вэлькором оказалось не только сложно, но и опасно.
– Да. Виновата ты, – телепатический тон Вэлькора был даже более ледяным, нежели его лицо. – Пусть уйдут. Иначе твоим девкам не поздоровится.
– Идите, – быстро произнесла я, обращаясь к служанкам, но не отводя взгляда от яростных глаз моего мужа. Кажется, резкость Вэлькора уже поубавила количество его поклонниц среди моей прислуги. Ну хоть какая-то радость.
– Убери границу, – тихо произнес мой муж, глядя мне в глаза. С учетом того, что у меня звенело в ушах – я некоторое время пыталась осознать, что он мне сказал. Он требовал открыть мои эмоции, мои чувства. Видимо, хотел знать, как меня раздирает на части паника, как тошно находиться сейчас рядом с ним и называть его своим мужем даже в чувствах. Обойдется.
– Нет, – я качнула головой. – В мои брачные обязательства не входит подобная откровенность.
Я привыкла хранить свои эмоции в тайне от окружающих меня эмпатов вроде Лэрви, отца или кормилицы. И уж тем более не буду делиться чувствами с таким мужчиной как Вэлькор.
Мой муж сощурился. Сейчас он напоминал раздраженного дикого зверя, яростно бьющего своим хвостом. И я ужасно хотела сбежать, но мне было некуда. Я ожидала очередной вспышки ярости, может быть той самой пощечины – что чуть не досталась мне ранее, но Вэлькор промолчал. Может быть кому-то бы это показалось облегчающим фактом, мне же стало еще страшнее.
Когда в его ладони сверкнул кинжал, я шарахнулась назад, но Вэлькор успел свободной рукой схватить меня за запястье и дернув вперед, швырнуть на колени.
– Ты забылась, Фэй, – ровно произнес он, надавливая мне на шею и не давая встать.
Он двигался так же плавно, как хищник. Два шага – и он оказался за моей спиной. Прихватил за незаплетенные волосы, оттягивая мою голову назад.
Сначала я не поняла этого странного серебристого звука, раздавшегося за моей спиной, а потом – когда на мои голые икры упало что-то гладкое и тут же рассыпалось на тончайшие… пряди – вот тут до меня и дошло.
Вэлькор обрезал мне волосы.
Коротко, почти до самого основания шеи.
Мои волосы, которых с моего рождения ножницы касались только для удаления ослабленных кончиков – и тех по минимуму.
Мои волосы, которые так нравились Эвору – да и мне самой – сейчас осыпались на пол.
Слезы все-таки рванулись из глаз, и Вэлькор, уже вернувшийся на место передо мной, заметив их, удовлетворенно ухмыльнулся.
– Неподчинение мне – всегда выходит боком, Фэй.
Да не пошел бы он… Мне хотелось сказать это ему. Хоть вслух. Хоть телепатически. Хоть даже взглядом. Нет. Прикинься дурой, Фэй, хотя бы сейчас. Да, вот так, опусти ресницы и молчи, твою мать, молчи. Иначе одними срезанными волосами ты не отделаешься.
– Может вы убьете и меня? Я тоже Эвору нравилась. – Твою ж мать, Фэй. Я готова была сама отхлестать себя по лицу. Ну я же знала, знала, как себя сейчас безопаснее всего повести. Но до чего тошно мне было вести себя так для Вэлькора Дернхельмского, вломившегося в мою жизнь и методично уничтожившего в ней все, стремясь не оставить камня на камне. Просто потому, что ему так хотелось.
– О нет, – он сказал это с презрительным смешком. – Нет, нет, никаких убийств. Есть идея получше.
Наверное, Лэрви была бы в восторге, если бы её рывком вздернули на ноги, закинули на плечо и поволокли в сторону брачного ложа. Наверное, она бы даже взвизгнула восторженно, а не так, как я – в отчаянном приступе паники.
Я не была готова. Нет, нет, нет, не была.
– Ты меня приняла, – Вэлькор мог своим голосом травить людей. – Ты сказала об этом. Значит, дорогая женушка, ты не возражаешь, если мы проведем консумацию прямо сейчас, так ведь?
Я возражала. Но кому это было интересно?
Ботинки Вэлькора остались где-то на полу. А сам он уже встал коленями на кровать и двинулся на меня, по пути содрав с себя рубашку.
Прихватил мое платье обеими ладонями и дернул в разные стороны, расправляясь с ним. Вот он страшный треск – и я лежу голышом. Перед мужчиной, которого и увидела-то в первый раз только сегодня. От паники уже даже не трясло – я почти задохнулась, а глаза Вэлькора торжествующе сияли. Да он даже улыбался, разглядывая меня: обнаженную, стыдливо прикрывающую руками грудь и женское тайное местечко. Нет, это была не приятная улыбка. Жестокая, предвкушающая, алчная…
– Убери границу, Фэй, – тихо произносит мой муж, нависая надо мной, прижимая меня к постели своим раскаленным телом. – Я даю тебе последний шанс. Иначе – будет хуже.
Убрать? Открыть чувства? Выставить себя настолько слабой? Не хочется. Но если снова сделаю наперекор ему – что будет дальше?
Я знала, что будет, если откажусь. И я понимала, что Вэлькор мог допустить максимальную жестокость, сейчас, во время этой чертовой консумации и… Нет, я к такому не готова. Пусть сейчас он возьмет меня против моей воли, но… Но хотя бы его не совсем сорвет. Будет плохо, но я хотя бы доживу до утра…
Я стерла границу, позволяя моим эмоциям, моей панике, моей боли окутать его с головой.
На долю секунды Вэлькор даже вздрагивает, замирая. Будто не был готов, что я его сейчас послушаюсь.
– Вот так бы сразу…
Он удовлетворен моим страхом – это видно по глазам. Он его и хотел. А потом он ворвался в мои чувства неостановимым тараном.
Я никогда не ощущала прикосновения эмпатического дара и чужого разума. В моей семье эмпатия никогда не развивалась дальше базового уровня. Определить, где правда, где ложь, скрыть свои чувства – и только-то.
Вэлькор же вывел эмпатию на уровень смертельного оружия. Казалось, безжалостная рука ворвалась в мои чувства и вырвала оттуда всю боль, всю печаль. Это было резко, практически больно, я даже взвизгнула от этой острой душевной судороги.
– Моя жена не будет рыдать об Эворе Дэлрее, – сквозь зубы выдохнул Вэлькор мне на ухо, прихватывая меня за волосы на затылке. – Ты – моя. Навсегда. Перед Кхатом и Джанхом, ты – моя, девочка-дракон. Леди-дракон. Моя.
О нет. Он требовал убрать границу вовсе не для того, чтобы ощутить мой страх. Все оказалось гораздо хуже. Цепкая эмпатия Вэлькора потянула изнутри все те искры интереса, что я испытывала к нему до поединка.
То, что, кажется, угасло навсегда, стараниями моего мужа разгоралось вновь и с каждой секундой все сильнее захлестывало меня – против моей воли. Я не хотела этого – но я уже хотела мужа. Я уже скользила пальцами по гладким мышцам плеч и выгибалась навстречу губам Вэлькора, которыми он целовал, прикусывал кожу на моих плечах и груди. Я задыхалась от удовольствия, когда он покусывал мои соски, даже не обращая внимания на болезненность его действий.
Я даже не особенно понимала, что делаю, но мне уже не терпелось, чтобы он приступил к основному действию.
Тело – хотело.
Эмоции – хотели.
Разум – выл и вспоминал все самые изощренные ругательства, от того, что сейчас со мной вытворяли.
Наверное, это было хорошо – Вэлькор мог бы не церемониться вообще. Но я ощущала себя лишь куклой в его руках. Послушной, гибкой куклой, которую силком заставляют чувствовать лишь то, что хочет кукловод. Самая талантливая актриса в мире.
– Отпусти, – выдохнула я, пытаясь сбросить с себя эффект его чар. Нет, не вышло. Слишком цепко, слишком жестко он держался за мои чувства. Как сегодня, когда сжимал пальцами мое горло. Разжать хватку может только он сам, я слишком слаба, чтобы сделать это самостоятельно.
– Вот еще.
У него жесткое, рельефное, раскаленное тело, и он на миг скатывается с меня, чтобы стащить с себя брюки, но даже в эти секунды хватка его разума на моих чувствах не ослабевает. Он заставляет меня льнуть к нему, к его голой спине, возбужденно хныкать и шарить ладонями по его телу. А затем разворачивается, заставляя мои щеки стыдливо пылать.
– Расслабься, это всего лишь мужской член, – невозмутимо бросает Вэлькор, на уровне эмоций заметивший мое смущение.
Я толком и не успеваю ничего рассмотреть, потому что мой муж снова опрокидывает меня на постель и накрывает ладонью женское тайное местечко. Снова приступ паники – удушливый и едкий – накрывает меня. Ужасно контрастный на фоне этого навязанного мне желания.
– Тише, тише, – шепчет Вэлькор, и это на самом деле довольно неожиданно с его стороны. То ли он забылся, то ли что – но поцелуи его вдруг становятся нежнее, а давление на мои чувства чуть слабее. И он шепчет какую-то чушь, ласковую чушь, нежную, будто действительно соблазняет желанную женщину, которую считает красивой, а не ту, что решил отбить у врага, как трофей.
Раздвинуть ноги – легко для распаленного, обманутого фальшивыми эмоциями тела. Ужасно обидно для разума, но это раздражение я стараюсь подавить.
В первую секунду, когда член Вэлькора толкается в мое лоно, – мне больно так, что кажется, это я рвусь пополам, а не девственная плева.
Вэлькор помогает. Хоть в чем-то он помогает. Перехватывает мою боль, отстраняет меня от неё, заставляет сосредоточиться на удовольствии.
– Расслабься, Фэй, – хрипло выдыхает в какой-то момент мой муж, – расслабься, будет лучше.
Лучше. Как может быть лучше сейчас?
Тише, Фэй, тише. Расслабься. Это все равно бы случилось. Эта первая брачная ночь, эта консумация. Она была неизбежна. Последняя точка в брачном ритуале.
Да, ты представляла её совсем не так. Но разве ты сможешь это поменять сейчас?
Ты можешь просто закрыть глаза и представить… Представить, что все это по правде. Что с тобой сейчас не Вэлькор Дернхельмский, а какой-нибудь другой, гипотетический, красивый мужчина.
Это он сейчас творит с тобой настолько сладкое непотребство, что с твоих губ срываются откровенные стоны.
Это он сейчас толкается внутрь тебя твердым горячим членом, и каждый его толчок наполняет твое тело раскаленным удовольствием.
И нет, конечно же, тебя никто не заставляет, Фэй, не думай об этом.
Тебе нравится.
Тебе действительно нравится.
Просто поверь и отстранись от этого отвращения, не думай о нем.
Ты сейчас на один шаг ближе к исполнению своего долга.
Лишь бы только путь к нему не оказался бесконечным.
Глава 6. Пустая
Вэлькор практически горел. Заживо.
Он безразлично относился к судьбе княжны Тэлонис весь тот год, когда разведывал информацию о невесте Дэлрея. Она была действительно лишь трофеем, который был ценен лишь тогда, пока о ней Вэлькор думал, как о невесте врага. Если думать о ней хоть как-то иначе – Вэлькор просто не видел в ней смысла. Жена, которую он выбрал не сам, которую взял из необходимости. Не самый полезный в хозяйстве предмет, с какой стороны не взгляни. Но сейчас…
Фэй была красивой, действительно красивой. Нежной, чувственной, невинной… Нельзя раздуть чувственность из ничего, и хорошо бы, если б с Фэй не получилось. Может, так не кружилась бы голова. Может, так не отравляло бы удовольствие, что взял Вэлькор Фэй исключительно против воли.
Иная сторона эмпатического подчинения была в том, что Вэлькор совершенно точно знал – ставить галочку в завоевании вот этой женщины ему нельзя. И если еще утром ему было плевать, он собирался взять невесту Дэлрея, просто потому, что знал – Эвора точно заденет, что кто-то успеет вперед него. Хотя Эвору предполагалось к этому чудному моменту сдохнуть, но все-таки. Желание взять именно женщину Дэлрея у Вэлькора не пропало даже вопреки всему оптимизму. А сейчас…
Сейчас он чувствовал себя насмерть проклятым.
Он был намерен поиметь Фэй без церемоний. Желательно так, чтобы девчонка потом с постели не сползла и вспоминала первую брачную ночь со священным ужасом, а после больше никогда не смела Вэлькору противоречить. Наброситься на неё лютым зверем, мять жестокими пальцами нежную кожу, максимум – заморозив ей язык, чтобы не орала. Таков был изначальный приговор, определенный Фэй еще на церемонии. А потом… Потом Вэлькор застукал себя с поличным – приникшим к мягким губам Фэй, и лихорадочно вытягивающим из души девушки одну нить желания за другой.
Нет, не смог со своей расправой, не смог в жесткость, и где бы это вообще записать?
Скажи сестрице, что у Вэлькора дрогнула рука и он изменил свои намерения – сестрица решит, что пора братца свергать, а то он совсем ополоумел.
И Вэль вправду ощущал себя то ли больным, то ли безумным, до того плохо получалось сейчас взять себя в руки. Ему хотелось взахлеб целовать эту нежную, фарфоровую кожу, просто языка бы не отрывал от неё, сладкой, душистой, кажется, насквозь пропахшей вишней. Почему вишней, а Фэй? Почему именно этот запах, откуда такие совпадения, а? Именно сейчас, когда в Дернхельме цвели именно они, когда казалось, что ничто иное не олицетворяет землю Вэлькора сильнее. И, кажется, что совсем из дома не уезжал. Что здесь – на своем месте, – как никогда и как нигде.
Вэль пытался смотреть на Фэй, на изящную красивую Фэй и думать о ней, как об обычной женщине. Ну сколько их было, какая, в общем-то, разница между этой и семью десятками до неё?
Нет.
Разница была. Разница была в первую очередь в том, что ни от одной мольбы у Вэлькора еще сердце не вздрогнуло.
Её “Отпусти…” – выдохнутое с захлебывающимся отчаяньем, – оказалось как удар хлыстом вдоль позвоночника.
Отпустить?
Сейчас? Затопить весь мир – свой и ее – тем ужасом, от которого он ее отрезал? Испортить еще сильнее все то, что и так паршиво?
Кхат всемогущий, Вэлькор себя сейчас почти ненавидел. Вот надо было так напугать девчонку, чтобы пришлось её подчинять. Идиот же, идиот. И дело было даже не только в этой странном, будто магическом, очаровании Фэй. Куда больше удовольствия Вэлькор сейчас бы получил от осознания того, что женщина, которую хотел Дэлрей, стонет под ним от удовольствия, только потому, что ей от этого действительно хорошо. Вот это была бы победа. А с подчинением… Практически позорный проигрыш.
Что это было? Наваждение? Почему ему так смертельно хотелось, чтобы Фэй, его Фэй, сейчас действительно его хотела? Чтобы сама, сама сейчас под ним извивалась, сама льнула к нему, чтобы всякий стон, сорвавшийся с её губ, был искренним…
Нет, так не годится. Она же женщина, всего лишь женщина. И не простая – виноватая. Разрушившая продуманный план, отбросившая Вэлькора назад от свершения его мести. И Вэль не собирался вот так проигрывать Фэй, не собирался уступать и поддаваться странному наваждению. Её место было неизменно.
Подчинение Вэль убрал осторожно, так, чтобы Фэй свыклась со своими эмоциями постепенно.
Впрочем, даже когда он разжал свою эмоциональную хватку окончательно, девушка не шелохнулась. И глядеть в её пустое лицо с разметавшимися вокруг головы волосами желания особого не было. Вэль прямо ощущал, как тревожно подрагивают в нем струны. В голове роились странные желания, вроде “поговорить” и “успокоить”, “пойти на второй заход”, но сейчас все это было преждевременно.
Нужно было дать подумать над произошедшим – и себе, и Фэй.
Можно было дождаться, пока Фэй уснет, но… Но что, он боялся чего? Оставлять её? Ну…Ну пусть попробует сбежать, ох-хо, Вэль страсть как обожал охотиться и выслеживать. Фэй Тэлонис теперь принадлежала ему. И никуда он ей сбежать не позволит.
Вэлькор встал, не торопясь оделся. Честно говоря, он понятия не имел, какие покои князь отвел для него. Они с Альдом прибыли прямо перед церемонией, возможно, князь предполагал, что лорд Гастгрин останется с женой до утра и что личные покои ему просто не понадобятся.
Можно было поискать князя, тем более что дворня во всю суетилась, потому что вообще-то часть приглашенных гостей была удостоена приглашения на пир в честь свершившегося брака новой леди-дракона. Во славу Джанха, это был повод гулять и до утра и три ночи кряду.
Великие духи, спасибо, что Вэлькору и Фэй дали время "побыть друг с другом". Окажись сейчас Вэлькор среди шумной толпы пьяненьких гостей хоть даже на пару лишних часов, наверное, мог сорваться на Фэй куда сильней. Хотя, может, глотни он сам вина – может, чуть и подотпустило бы, но не хотелось же. Вэлькор очень ценил силу, свежесть и незамутненность собственных эмоций. Собственно, если бы он позволял себе их притуплять, не смог бы вчера так легко размазать Дэлрея.
Итак, Вэлькор шел по коридору, в стороны от него разлетались мелкими черными точками эмпатические Очи, направленные на розыск нужного человека. Был шанс, что Джалкин еще не спит, общается с гостями или проводит ритуал воздаяния чести воле Кхата. В этом случае можно было бы его поискать или дворецкого спросить про покои. Наверное, даже у дворни можно было спросить, наверняка же служанок отправили снять с мебели покрывала да смахнуть пыль. Но было неохота.
Вместо Джалкина Вэль нашел Альда. Его герольд, оруженосец и доверенное лицо по совместительству зря времени не терял и вовсю флиртовал с одной из служанок Фэй. Той самой, которая была в курсе пристрастий Эвора Дэлрея, за которую вступилась Фэй.
Вэль будто заново увидел Фэй, вставшую у него на пути. Спокойную, хладнокровную, с вызовом глядящую на Вэлькора. Скала, о которую разбилась волна его гнева. Она знала, не могла не знать, что этот бунт ей выйдет боком, и все равно бросилась Вэлю наперерез. Кхат всемогущий, неужели она настолько необучаема?
Вэль даже вздохнул. Будь Фэй мужчиной, подобный характер, наверное, был бы ей к лицу. Но она не была мужчиной, она была женой Вэлькора Дернхельмского и лучше бы ей оказаться чуть понятливей.
Стоило Вэлькору появиться на горизонте, в личной жизни его герольда наметился острый дефицит женского внимания. Вот служанки у Фэй были умные. Схватывали на лету.
– Ох, милорд, неужели молодая жена вам настолько неинтересна, что в первую брачную ночь вы ищете моей компании?
– Выпить есть? – хмуро поинтересовался Вэлькор.
– Милорд, я на службе ни-ни…
– И ты даже не выпил за свадьбу своего господина, Альд? – Вэлькор усмехнулся, приподнимая брови. – Ты, верно, не считаешь это праздником, подлец? Тебя повесить или четвертовать?
– Есть херес, – спасая свою жизнь, отважно заявил Альд. И был помилован.
В покоях Альда было темно, прохладно.
Держа в руках фляжку с хересом, Вэль безмолвно смотрел в еле тлеющие огни камина. Не делал ни глотка. Не хотелось. По-прежнему не хотелось. Как получалось у других, чуть что – бросаться к горлышку бутылки, как они соглашались отключаться от одолевающих их проблем вместо поиска решения.
– Что дальше, милорд? – тихо спросил Альд. – Как вы доберетесь на князя Дэлрея?
– Не знаю, – тихо откликнулся Вэль. Сейчас он себя не чувствовал ни взрослым мужчиной, ни сильным чародеем, ни лордом своих земель. Лишь усталым человеком, который вдруг оказался в начале той дороги, которую, казалось, уже почти прошел.
– Но есть ли способ добраться до дракона? – неуверенно кашлянул Альд. – Вы говорили, что этот – единственный.
Вэлькор скрипнул зубами. Единственная проблема его возмездия была в том, что Джанху нужны были драконы. Действительно нужны. Жизненно необходимы.
Не даром свадьбы драконов приобретали размах народных гуляний. Драконы рождали драконов, и на некий срок Джанх получал двух-трех новых драконов, и это было хорошо. Это делало лета жарче, урожаи обильнее.
У людей драконы рождались редко. А умирали – довольно часто.
Драконы могли быть долгожителями, но на них вели охоту культисты, адепты Хоора, бога ледяного мрака, недобросовестные маги, да мало ли тех, кому все было не так?
В общем, убийство дракона было страшным преступлением. Его не ровняли с убийством человека, его ровняли с бунтом против самого Джанха, и свершившего не ждало ничего хорошего.
И Вэлькор, увы, преступником быть не хотел. У него была семья, и был Дернхельм, о благополучии жителей которого нужно было заботиться. Единственный способ, который он нашел, – этот поединок за невесту. В нем смертельный исход был единственно возможным методом решения спора. При отсутствии выраженного мнения невесты, конечно.
Нет.
Должен был быть способ убить Дэлрея. Должен был. Просто Вэль его еще не нашел. Нужно просто перестать циклиться на провалившемся плане и разработать новый. Вэлькор вернул Альду фляжку с хересом, так к ней и не приложившись, и зашагал к Фэй. В конце концов, а с чего это он должен чувствовать себя лишним в одной постели с ней? Разве она не его жена? Даже если ему вдруг её захочется, разве это не нормально?
Рассудок хладнокровно напомнил, что да – вообще, это не очень нормально. Это было бы нормально, если бы это был спланированный брак, или брак, заключенный из закрутившейся между мужчиной и женщиной страсти. Но в его случае с Фэй это даже не называлось браком, лишь фарсом. Вэлькор не испытывал ровным счетом ничего к княжне Тэлонис, кроме сильного раздражения, местами переходящего в ненависть, когда он вспоминал-таки тот факт, что именно благодаря Фэй провалился продуманный план его мести. Но сейчас об этом всем, о нормальности происходящего Вэлькору хотелось думать в меньшей степени. Сейчас он хотел Фэй. И не видел повода себе в этом желании отказывать.
Вот только Фэй проявляла просто удивительную способность доводить Вэлькора до белого каления. Когда он вошел в ее спальню – постель была пуста. И куда она подевалась?
