Текст книги "Любовное сафари"

Автор книги: Джина Айкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Она не испытывала никакого стеснения, стыда. Она позволила своему телу делать то, что оно кочет. И наблюдала за собой как будто со стороны, как будто в фильме, эротичном до дрожи, изумляясь своей дерзкой бесстыдной страсти.

Ее руки скользнули под его пуловер, прошлись по гладкой мускулатуре его груди, коснулись плоского живота. Наткнулись на металлическую пряжку ремня, потянули за нее. Долой все, что мешает добраться до него, до того, что даст ей ни с чем не сравнимое удовольствие опасной игры.

Она замерла. Потому что его руки что-то делали с нею, и она не могла это пропустить. Она не хотела отвлекаться, ей хотелось почувствовать, посмаковать каждое прикосновение его длинных бесстыдных пальцев.

Его руки подняли подол ее короткой юбки, и вот они уже касаются ее разгоряченной кожи. О, что он делает! Он заставил ее повернуться к себе спиной и наклонил ее, так что она оперлась грудью о стол. Она замерла в сладостном предвкушении. Он поднял ее короткую юбку. Ее дерзкие крепкие ягодицы, обтянутые маленькими кружевными трусиками, смотрели прямо на него. Не торопясь, он запустил руки под трусики и сжал, стиснул ее круглую попку. Она учащенно дышала. Она не протестовала против его бесстыдной игры. Он начал расстегивать молнию брюк, и она приглушенно вскрикнула, ожидая продолжения.

Почему он медлит? Почему не освободит ее от кружевной тряпки, которая мешает ему добраться до нее там, где она уже давно готова принять его? Она слышала скрип расстегиваемой молнии и подалась назад, чтобы встретить его. Но он заставил ее лечь на стол. Через секунду она почувствовала, что он спускает вниз ее маленькие трусики. Внутри у нее все сжалось. Она уже была на грани оргазма, а ведь он даже еще ничего не сделал!

Он наклонился над ней, его руки скользнули к ее грудям и обхватили их, сжимая пальцами соски. Сара услышала стон, а потом пронзительный крик, и с опозданием поняла, что кричит она сама. Спазмы сотрясали ее тело, она билась в его руках, спиной и ягодицами ощущая его тело. Одной рукой он продолжал сжимать ее грудь, а другой обхватил ее бедра, крепко прижимая ее к себе. Она ягодицами чувствовала его горячее твердое прикосновение и извивалась, стараясь прижаться к нему сильнее.

– Подожди, подожди, – со стоном выдохнул он. – Иначе я кончу до того, как мы начнем.

О, они еще не начали… Но она уже готова умереть от раздирающей ее тело сладкой муки… Может ли быть что-то еще?

Она наконец успокоилась и бессильно повисла в его руках. Вот она, Сара Мэрфи, после удачной охоты в своем любовном сафари. Юбка задрана до талии, трусики неизвестно где, водолазка где-то у шеи. А он уже обошел стол и стоит перед ней, в глазах его пылает первобытный огонь, его оружие направлено прямо на нее… Так чья же это охота?!

Медленно и властно, глядя на нее в упор, он провел ладонями по упругим полукружиям ее грудей, коснулся пальцами сосков. Она не смела возразить. Его руки скользнули вниз. Он обхватил ее за талию и вдруг рывком поднял, усадив на край стола. Словно кролик под взглядом удава, она замерла. Властным движением он широко развел ей колени и медленно, медленно приблизился к ней, пока она не почувствовала, что он упирается прямо в нее. Не помня себя, она откинулась на спину, опрокинув что-то, кажется, блюдо с бисквитами, и обхватила ногами его талию. Это ее охота!

Сильным движением он вошел в нее. Она подавалась навстречу его напору, приподнимая бедра и вскрикивая, голова ее качалась из стороны в сторону, руки непроизвольно стискивали края стола. Он учащенно дышал, жадные руки скользили по ее обнаженной груди, по ее животу, по ее покрытым бисеринками пота вискам. Она губами ловила его пальцы, покусывала их, ласкала их языком. Ей все было мало, она жаждала всего его тела, она хотела пройтись языком по каждому сантиметру его плоти, почувствовать кончиками пальцев каждую складочку его кожи. Но он не давал ей двигаться, и она лишь подчинялась его движениям, с каждой секундой взлетая выше и выше к невообразимо искрящимся высотам. У нее стучало в висках, сквозь сомкнутые веки она видела синие, оранжевые, желтые сверкающие блики, а где-то глубоко внутри из маленького уголька разгоралось и разгоралось пламя, которое наконец раскаленной лавой выплеснулось через край, заставив ее содрогаться в сладких судорогах. Словно со стороны она вновь услышала пронзительный крик, а вместе с ним глухой стон, похожий на звериное рычание.

Наконец они оба замерли, она – бессильно распластавшись на столе, он – склонившись головой к ее груди. Долгие, долгие секунды ей казалось, что тело ее стало невесомым, что она взлетела бы, если бы он не придерживал ее своей тяжестью. Кожей спины она ощущала прохладу пластика, а бедрами еще чувствовала жар его тела.

Сколько прошло времени, пока она наконец осознала, что назойливые звуки, которые слышатся из гостиной, – это телефон? Ответит ли он? Слышит ли он звонки?

Она запустила руки в его взлохмаченные волосы и тихонько потрепала. Он со вздохом выпрямился.

– Наверное, это консьерж. Подозреваю, что соседи пожаловались на шум, – лениво пробормотала она.

– Хотелось бы мне, чтобы это было так, – вздохнул Деннис. – Но боюсь, это совсем другой звонок. Звонок, на который мне совершенно не хочется сейчас отвечать.

Сара приоткрыла глаза и увидела, что он уже застегнул брюки и поправил пуловер. Застегнутый на все пуговицы доктор Флемминг.

– Оставайся здесь. Никуда не уходи, – приказал он.

Она нехотя сползла со стола, одернула юбку, поправила водолазку. Отыскала на полу трусики, водворила их на место. А потом, невзирая па приказ, шагнула в гостиную.

– Я пытался дозвониться до тебя три дня, – услышала она. В голосе его было нечто такое, от чего ее сердце сжалось: с ней он так не говорил.

Тут он увидел Сару, стоявшую в дверях.

– Будь добра, подожди минутку, – проговорил он в трубку, а потом, зажав рукой мембрану, прошептал Саре страшным шепотом: – Прости. Это очень важный для меня разговор.

Она пожала плечами, подразумевая: говори, пожалуйста. Но он бросил на нее столь выразительный взгляд, что ей стало ясно: разговор должен продолжиться без свидетелей.

– Ах, вот как, – прошептала она.

Сара наклонилась, не спеша надела босоножки. Она попыталась сделать вид, что ей и неинтересно, кто там ему звонит. Рассеянно обвела глазами стол.

– Я вызову горничную, она все уберет, – нетерпеливо махнул он рукой.

Она гордо вскинула голову.

– Ну что ж. Спокойной ночи.

Она еще нашла в себе силы шутливо помахать рукой, закрывая за собой дверь.

А потом бессильно прислонилась спиной к стене.

Что же такое сегодня с ней произошло? Она не понимала. Но хуже всего было то, что она боялась об этом думать!

Ясно одно: ее вышвырнули, как вчерашнюю газету.

Только газеты хотя бы покупают. А она сама навязалась этому очаровательному доктору Флеммингу. Ей, видите ли, взбрела в голову мысль устроить на него сексуальную охоту. Что она и сделала. Разыграла, как по нотам. Только она почему-то не ожидала, что все так быстро и неожиданно закончится.

Она закусила губу. Конечно, она не рассчитывала на долгие отношения. Напротив, она знала, что сразу же после свидания они с доктором Флеммингом расстанутся. Естественно, ведь это одно из основных требований к настоящему любовному сафари. Только если знаешь, что никогда больше не увидишь своего партнера, можно по-настоящему расслабиться, позволить себе всякие вольности, шалости и маленькие извращения. Ее метод сработал: никогда в жизни она не чувствовала себя такой сексуальной, такой желанной, такой опасной. Какое это необыкновенное удовольствие – потерять голову. И какое удовольствие заставить чопорного доктора Флемминга отступить от своих убеждений. И это сделала она, Сара Мэрфи, которая еще недавно считала себя сексуально нереализованной женщиной!

И все же какое-то неясное ощущение не давало ей покоя. Что-то, что она затруднялась определить. Смешно, право. И она сама, и доктор Флемминг – взрослые люди со сложившимся стилем жизни, с состоявшимися карьерами, с надежной профессиональной репутацией. Только что они оба еще и получили, немалое сексуальное удовольствие. И что с того?

Да ничего.

Деннис сидел на диване, уронив голову на руки. Противный прерывистый звук заставил его очнуться. Он сообразил, что после разговора с Изабель так и не положил трубку на рычаг.

Что же он натворил? Еще два часа назад он не знал, как отделаться от Сары Мэрфи с ее приглашением на ужин, а после этого послушно обеспечивает ей тот десерт, на который она прозрачно намекнула в продуктовой лавке. Он сам себя не узнавал. Он и не подозревал, что в нем сохранилось столько юношеского неистовства, столько дерзости, столько огня. Неужели это он только что задрал ей юбку, завалил на кухонный стол и набросился на нее, словно оголтелый подросток?

И о чем он только думал?! Да ни о чем. По крайней мере, не использовал для этого те органы, которые предназначены для интеллектуальной деятельности.

Боже милостивый! И это он, который не только считал самого себя цивилизованным человеком, но и написал две книги о нормах цивилизованного поведения в отношениях между мужчиной и женщиной!

Позор, позор! Сколько раз он насмешливо укорял пациентов, допустивших супружескую измену! Нельзя случайно оказаться в постели у женщины, самодовольно поучал он их.

Он снова обхватил голову руками и застонал. Конечно, они с Изабель даже еще не помолвлены. Он только собирается сделать ей предложение. Но это никак его не оправдывает.

Он вдруг вспомнил, как изменилось лицо Сары, когда он практически выставил ее за дверь. Оно словно погасло. До той минуты он и не подозревал, что она может быть похожа на обиженного ребенка. Разумеется, она тут же улыбнулась своей обычной циничной улыбочкой, но факт остается фактом: она не та, кем хочет казаться.

Он пошел в ванную и встал под холодный душ. Прямо в одежде. Ему было необходимо прийти в себя. Это заняло почти три минуты.

Стуча зубами, он выбрался из-под ледяных струй и принялся стаскивать с себя мокрую одежду.

Прежде всего, он попросит у Сары прощения за сегодняшний вечер. Хоть она совершеннолетняя и действовала без принуждения, он все равно считал своим долгом извиниться. Он вел себя, как похотливый козел. Он ни на секунду не задумался о ее удовольствии. Неизвестно, испытала ли она хоть какие-то приятные ощущения.

Даже если нет, он не собирается ничего исправлять. Теперь правило номер один – держаться от Сары Мэрфи как можно дальше. И ни под каким предлогом не оставаться с ней наедине.

Если он и совершил ошибку, это не значит, что все потеряно. Теперь он будет вдвойне осторожен. И, конечно, во всем признается Изабель. Между любящими людьми не должно быть постыдных тайн. Это разрушает отношения. Изабель поймет. Поймет и простит его.

Со вздохом он отправился в гостиную. Нужно навести порядок. Не столько в комнате, сколько в своей жизни.

7

Какой он красивый! Это было первое, о чем подумала Сара, столкнувшись с Деннисом в телестудии. И это была единственная мысль, которая ее теперь занимала.

– Не желаете ознакомиться с программой передачи? – обратилась к ней ассистентка.

– Благодарю. У меня есть программа. Сначала ведущий представляет меня, потом доктора Флемминга, а потом мы беседуем с доктором.

– Не забудьте, ведущая этой передачи довольно консервативна, – подсказал Родни.

– Не беспокойтесь, у меня разработана тактика беседы, – улыбнулась Сара.

Родни куда-то исчез, и вместо него возник тот, кто все утро занимал ее мысли.

– Нам надо поговорить, – вполголоса произнес Деннис.

– Я готова. Через пять минут начнется передача и нам представится такая возможность.

– Сейчас.

Сара отвела взгляд и заметила, что Родни оживленно что-то обсуждает с агентом Денниса – симпатичной миниатюрной девушкой, стриженной коротко, словно мальчик.

Сара вновь посмотрела на Денниса. Не совсем на него, а на маленькую пикантную родинку над его верхней губой. Она непроизвольно стиснула пальцы. Больше всего на свете ей хотелось легко коснуться этой милой родинки!

Деннис выглядел взволнованным, и его волнение передалось ей. Но вдруг она сообразила, почему именно он волнуется.

– О нет, ради всего святого, Деннис, не говори мне, что собираешься принести извинения за вчерашнее!

Он нахмурился, и Сара сразу же поняла, что попала в точку.

– Почему это? – буркнул он.

– Потому что ничего хуже этого ты и придумать не мог, вот почему. Я в твоих извинениях не нуждаюсь. Мы с тобой взрослые люди, разве нет?

– Да уж, что мы делали вчера вечером – это не детские игрушки, – хмыкнул Деннис.

– Вот видишь. Взрослые и разумные люди. Я не испытываю никаких сожалений по поводу того, что между нами произошло. Если ты жалеешь, то это твои проблемы. Я о них ничего не хочу знать. Я, конечно, психотерапевт, но если ты собираешься облегчить душу, рассказывая мне о своих проблемах, то ничего не выйдет. Ничего не хочу слушать. Мне было очень хорошо, а больше меня ничего не интересует.

И она гордо вскинула голову, скрестив руки на груди. Сегодня на ней был строгий темно-синий костюм и белая блузка. Непривычный для нее наряд. Наверное, из уважения к телезрителям дневной программы она решила одеться поскромнее. Только юбка на ней ее обычной длины, и примерно такой же длины каблуки.

– Что ты сказала? Ты сказала, что тебе было хорошо? – не поверил своим ушам Деннис.

– Я, кажется, сказала «очень хорошо». Что тебя привело в такое изумление, доктор? Я что, похожа на женщину, которая позволит себя использовать? О которую можно вытирать ноги? Которая пойдет на близость только для того, чтобы доставить кому-то удовольствие?

Он долго молчал. Казалось, он и дышать перестал. Наконец он молча покачал головой. Она сделала вид, что не замечает, как он обрадовался ее словам. Значит, он переживал из-за того, что сомневался: доставил ли он ей удовольствие?

– Ты, сдается мне, тоже не относишься к разряду безвольных тряпок. Так что прошлая ночь явилась результатом взаимного спонтанного влечения двух взрослых людей, способных отвечать за свои поступки. Между нами был секс, без сложностей и обязательств. Так что извиняться не за что. По крайней мере, передо мной, – со значением произнесла она.

– Но больше этого не повторится, – сказал он с нажимом.

Сара пожала плечами.

– Я об этом и не думала.

Он вдруг забеспокоился.

– Почему это?

Она даже засмеялась. Сказать ему, что и прошлую ночь она не планировала? Но это было бы неправдой. Она заранее решила его соблазнить. Только если бы она продумала все получше, то сейчас ей не пришлось бы вести с ним этот разговор.

– Послушай, Деннис. Все было просто замечательно. Но посуди сам: мы не можем спокойно провести наедине друг с другом больше пяти минут. Я имею в виду, мы тут же начинаем спорить и выяснять, кто умней. Так что на долгие крепкие отношения рассчитывать не приходится. А превратить наше знакомство в скучный сериал из постельных сцен… не знаю, есть ли в этом смысл?

На его лице было написано смятение. Он нервно сжимал пальцы. Она вдруг некстати вспомнила, каким волнующим было прикосновение его чутких пальцев к ее груди. Как жаль, что это никогда больше не повторится.

Или повторится?

– Я обручен, – прошептал он.

Нет, не повторится. Никогда не повторится. Деннис отвел глаза.

– Вот поэтому я и хотел попросить прощения. То, что случилось вчера, – этого не должно было случиться.

– Ты помолвлен? – повторила она безжизненно.

Возьми себя в руки, Сара, убеждала она сама себя. Ты справишься. Не первая и не последняя. Помнишь, ты даже описала подобную ситуацию в своей книге?

Действительно, в своей книге она подробно останавливалась на поведении в случае неверности партнера. И совет она давала самый однозначный – послать обманщика куда подальше и забыть о нем. Но одно дело – писать об этом, совсем другое – когда такое происходит именно с ней.

Она глубоко вдохнула. Главное – взять себя в руки. Она справится.

– Сара?

Она чуть не подпрыгнула до потолка, когда Родни коснулся ее плеча.

– Пора, Сара, – сообщил Родни.

Сара одарила Денниса улыбкой, надеясь, что она проймет его до костей.

– Что ж, возможно, тебе и следует принести извинения. Но, как я и сказала в самом начале, не мне.

Отлично. Просто здорово. Она прекрасно справилась с ситуацией. Профессионал есть профессионал. То, что нужно. Холодно, спокойно, сдержанно.

Однако, следуя за ассистентом в студию, она обнаружила, что на ладонях у нее такие следы от ногтей, что просто удивительно, как это она до сих пор не истекла кровью.

Он обручен. Она даже не предполагала, какой болью отзовется в ее сердце это известие. Как будто кто-то злой запустил руку ей в грудь и сжал сердце железной рукой, по капле выдавливая жизнь.

Может, то, что случилось в комнате Денниса прошлой ночью, и не оставило бы такой глубокий след в ее душе, если бы не его недвусмысленное прощание. Он ясно намекнул ей, что она свободна! Гордость – странное чувство. Гордость заставляет людей иначе видеть некоторые вещи. Если бы он преследовал ее, умолял о новой встрече, она и думать бы забыла об этом кратком эпизоде, об этом скоротечном сексуальном сафари. Но вот он сразу после близости погружается в телефонный разговор с другой женщиной, а наутро сообщает ей, что любит другую, – и она места себе не находит. Ни одной женщине не понравится, что ее забыли так скоро. Даже если она и не предполагала ничего более серьезного, чем одна-единственная ночь. В глубине души любая женщина хочет оставить неизгладимый след в судьбе партнера, пусть даже случайного. Чтобы он потом всю жизнь ее вспоминал как несбыточную мечту.

И она, естественно, никогда и мысли не допускает, что у ее партнера может быть другая. Лучше, чем она сама.

Прекрати думать о себе в третьем лице, одернула себя Сара.

И вообще, какое все это имеет значение? Он ведь пока не женат. Итак, размышляла Сара, что мы имеем? Во-первых, она не знала о том, что Деннис не свободен. Во-вторых, она не знакома с его избранницей. Следовательно, она не нарушила ни одного из выработанных ею правил. Так?

Не забыть включить в последующие издания книги дополнение: когда выходишь на любовную охоту, выбирая жертву, удостоверься, что ваши пути больше не пересекутся.

Вот она, ошибка. Вот почему ее собственное любовное сафари потерпело фиаско. Она не учла, что им с Деннисом еще придется увидеться, разговаривать, работать вместе. Но это легко поправить. Вот закончится телепередача, и они распрощаются навсегда.

Ассистент указал ей место, где сесть, и установил перед ней микрофон.

Вот странно, почему она думает о вчерашнем свидании как о фиаско? О нет, это что угодно, но не фиаско. Она блестяще выполнила свой план. Выследила, заманила и поймала жертву. И получила все, на что рассчитывала. Восхитительный секс с восхитительным доктором Флеммингом. А большего ей и не нужно было.

Так почему же теперь ей отчаянно хочется коснуться пальцами этой милой родинки? А потом припасть к его чувственным губам? И почему сейчас, перед полной аудиторией, она размышляет не о том, как выглядит она сама, а как выглядит доктор Флемминг? А выглядит он потрясающе. Такой подтянутый, аккуратный, сдержанный, а внутри бушует огонь. Теперь-то она это знает…

Ассистент положил рядом с ней на столик ее собственную книгу, а также список вопросов, которые предстояло обсуждать. О боже, как может она отвечать на чужие вопросы, когда она не в силах ответить на свои собственные? Просто потому, что ей не нравятся ответы…

Деннис потянул за узел галстука, пытаясь ослабить его. Надо же, час назад он сам его завязал и прекрасно себя чувствовал, а теперь просто задыхается. Он толкнул дверь, предварительно удостоверившись, что номер – его собственный, вошел и с треском захлопнул дверь за собой.

Собачьи консервы. Доктор Мэрфи перед лицом миллионов телезрителей превратила его убеждения, его жизненные ценности в собачьи консервы. Причем в самые дешевые. Такие, которые сразу хочется вывалить в мусорное ведро, едва откроешь банку.

Он хорошо представлял себе, что это за дрянь, потому что когда-то у него была собака. Дворняжка с причудливой родословной, родом из местного приюта. Мать подарила ему щенка, как только он смог оплачивать собственный угол и с облегчением съехал из родительской коммуны.

Но мамочка не желала оставить его в покое. Она тут же объявилась на пороге его обшарпанной квартирки, и на руках у нее пыхтел щенок.

– Может, он разбудит в тебе хоть что-то человеческое, – заявила мать.

Денниса раздирали противоречивые чувства. Сразу хотелось и прижать к себе пушистый комочек, и высказать наконец матери все, что он думает об их с отцом образе жизни. Но мать ласково улыбнулась ему, а улыбка у нее была совершенно обезоруживающая.

Хм, что-то человеческое. Не вышло. Потому что мерзкое существо будто поставило перед собой цель превратить его жизнь в ад. Начал щенок с мебели, и методично занимался ею в те часы, которые Деннис проводил в университете. Ночью он продолжал свою разрушительную деятельность, и Деннис часто просыпался от озабоченного пыхтения псины. А ночные экскурсии в туалет оживлялись маневрированием среди коварно оставленных псом в разных местах ароматных кучек и луж. Когда в квартире не осталось ничего, на чем вредный пес не оставил бы след своих зубов, Деннис не выдержал. Отменил давно запланированную деловую поездку и вместо этого отвез собаку к родителям на ферму. Там Бандит и остался.

Теперь ему уже лет десять. Странно. Сколько лет прошло, но, когда он входит в свою красивую аккуратную квартиру, он и теперь непроизвольно замирает, ожидая восторженного прыжка любвеобильного пса. Странно, потому что Бандит ни разу не был в этой ухоженной квартире, никогда не пробовал на зуб дорогую кожаную мебель.

И все же у доктора Мэрфи зубки острее. Никакой двусмысленности. Просто во время сегодняшнего эфира обошлась с ним, словно с пакетиком печенья. Схрумкала и выбросила обертку.

Мало того, что каждый раз, когда Деннис открывал рот, чтобы сказать что-нибудь умное, она закидывала ногу на ногу и улыбалась, насмешливо прищуривая глаза. У него сразу же начинали путаться мысли. Хуже всего было, когда она нацелила на него вызывающий взгляд своих чудесных глаз и, постукивая длиннющими ногтями по подлокотнику кресла, промурлыкала:

– Так неужели же вам, доктор Флемминг, никогда в жизни не случалось отступать от ваших высоких принципов? Разве вы никогда не изменяли своей жене? Или невесте? Разве вам не случалось потерять голову и уступить голосу страсти? И вы действительно не знаете, что такое случайная связь?

Он чувствовал себя так, словно доктор Мэрфи обхватила его шею своими ухоженными пальцами и сжимает, сжимает их, не давая ему вздохнуть. Он беспомощно обернулся к ведущей, но она, казалось, ждет ответа с таким же интересом, что и Сара.

Он откашлялся и мысленно прокрутил в уме с десяток вариантов пристойной лжи. Он не был уверен в том, как далеко намеревается зайти Сара в этом допросе с пристрастием. Поэтому прямая безыскусная ложь его не спасет.

– Доктор Мэрфи, – наконец проговорил он. – Вы психотерапевт. Вот скажите мне, что вы посоветуете бывшему курильщику, который пять лет не брал в руки сигарет, а потом вдруг взял и сорвался, выкурил одну. Вы ведь не скажете ему, что в таком случае он может продолжать курить и дальше? Из-за одного-единственного срыва? Разумеется, нет. Вы заверите его в том, что один срыв никак не должен повлиять на его решимость бросить курить, разве не так?

Сара милостиво согласилась. Но не успел Деннис перевести дух, как она вовлекла его в новую дискуссию, от которой у него запылали щеки. Теперь ей хотелось знать, как, по его мнению, пища влияет на эротические ощущения. И какое блюдо следует приготовить женщине, если она задумала соблазнить мужчину? Запеченная рыба пойдет?

Деннис так и заскрипел зубами. Она еще несколько раз делала опасные заходы, но так и не обнажила губительной для его репутации правды. И вот теперь он сидел, мучительно ломая пальцы, крутил на пальце несуществующее кольцо и размышлял: почему она пощадила его? Почему не сказала, что он… что она… что они с ней…

Она легко могла уничтожить его одной лишь фразой. Ей стоило лишь намекнуть, что на самом деле чопорный доктор Флемминг вовсе не такой святоша, каким хочет казаться. Он бы разом лишился всего: потенциальных читателей своей книги, профессионального достоинства, своей невесты. Его передернуло. Только представить себе, в какой ярости была бы Изабель, если бы ей довелось узнать об измене своего жениха из популярнейшей телепрограммы.

Итак, доктор Мэрфи не воспользовалась возможностью укрепить свои позиции. И слава Богу, какова бы ни была причина. Теперь опасность миновала. Ведь они с Сарой больше никогда не встретятся. Прошлую ночь следует признать ошибкой. Ужасной ошибкой и уроком на будущее. В каждом человеке таятся скрытые темные желания, с которыми подчас трудно справляться. Но теперь он будет начеку. Отныне он снова превращается в того самого парня, к которому успел привыкнуть за долгие годы. В человека, чье отражение он привык видеть в зеркале. В мужчину, который поступает так, как запланировал. В того, на кого полностью может положиться такая женщина, как Изабель.

Отныне вокруг не будет никаких коллег женского пола в мини-юбках. Никаких длинных ног и прищуренных взглядов. Никаких провокационных заявлений, которые превращают его правила в собачье дерьмо. Никаких любовных сафари.

Он поднялся и направился в спальню. Пора собираться. Упаковывать ему было нечего, только то, что на нем, да туалетные принадлежности. Одежду, которую приобрела для него Линда, он с облегчением швырнул в корзину, и горничная уже ее забрала.

Он вошел в спальню и замер. На кровати лежал его чемодан. Тот самый, который потерялся во время перелета. Он заулыбался: похоже, у него начнется светлая полоса.