Текст книги "Психология и Дао. Синхроничность: случайны ли совпадения в нашей жизни"

Автор книги: Джин Болен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Жан Шинода Болен
Психология и Дао
Методическое пособие для слушателей курса «Юнгианский анализ»

Если вы не точка, недвижимая точка,

Не было вы танца, а ведь все лишь танец!

Т. С. Элиот

… музыку, которую мы слышим так глубоко, что она становится бесшумной, мы – это музыка когда она звучит.

Т. С. Элиот

И внезапно цвет становится музыкой. Воспринимаем ли мы колористику Роски в виде музыкального ряда или в виде одноразового аккорда, она богаче всяческого воображения и как музыка в некотором роде необъяснимую, где-то рядом находятся ворота в другой мир.

Роджер Липсей «The Spiritual Twenthieth-Centuri Art»

ВСТУПЛЕНИЕ

«Когда ученик готов, учитель появится сам». Эта древняя китайская пословица выражает основную для Востока идею: связь психики человека с внешними событиями – между миром внутренним и внешним. Синхроничность, определяемая Карлом Густавом Юнгом, как значимое совпадение, является одним из проявлений этой связи в нашей жизни. На Востоке воспринимают эту связь, объединяющую нас с другими людьми и всей вселенной, в виде квинтессенции реальности, называя ее Дао. Тем кому было дано испытать силу неожиданных событий, с явным и глубоким значением, они могут послужить окном в мир больший, более полный и богатый чем мир логического восприятия и конкретных фактов.

Поскольку предметом моих рассуждений являются взаимные связи и целостность реальности то и эта книга построена нелинейною. Это кружение вокруг предмета, или пользуясь словом, которое иногда использовал Юнг – циркумамбуляция (circumambulation), приоткрывающее отдельные аспекты и демонстрирующее лишь некоторые элементы, как спутник круживший вокруг Венеры, фотографировал различные фрагменты планеты. Главы данной книги похожи на эти снимки – каждая из них раскрывает некий аспект синхроничности и Дао с иной перспективы.

Моя встреча с Дао имела характер личного опыта. Осмысление пришло позже. Тем кто любит понятия я представлю объяснения и выводы из своего опыта – концепции о том, что Дао тождественно синхроничности и причины наших трудностей в понимании восточной идеи скрытой реальности. Кое-кто вероятно вспомнит и переживет заново свой опыт Дао, благодаря чему интуитивно распознает это понятие.

Мое понимание концепции синхроничности Юнга, понятия архетипов, скрытых в коллективном бессознательном и его концепции сознания росло с опытом и психиатрической практикой. Теория Юнга очень помогает в более полном понимании значения самого понятия синхроничности. Мы однако попытаемся прийти к этому Психологическое… МоеСлово. ру пониманию несколько иным путем – читая описания и примеры, содержащиеся в центральных главах данной книги.

Синхроничность можно познать и непосредственно, наблюдая ее в своей жизни. Я хочу открыть читателям свои методы, помогающие увидеть и понять значения синхронических событий и связь их с нашей внутренней реальностью и другими людьми.

Кроме объяснений природы некоторых событий, имеющих место в нашей обычной жизни, теория синхроничности позволяет по новому взглянуть на некоторые загадочные древние концепции, к которым относится тайна И-Цзина – древней китайской книги предсказаний, в которой человек ищущий совета сам вызывает эффект синхроничности в процессе определенных операций, указывающих отдельный фрагмент книги, как-то связанный с его ситуацией, помогая занять определенную позицию и наметить план действий. Синхроничность также позволяет прояснить ряд открытий из области парапсихологии, подтверждающих существование невидимых уз между людьми, а также людьми и предметами. Ценность синхроничности заключена в том что она способна связать нас с порождающим значения, универсальным и интуитивно известным нам принципом жизни, благодаря которому мы можем следовать по «пути сердца», то есть испытать Дао – жизнь в гармонии со вселенной. Синхроничность может дать нам возможность подтверждения правильности, произведенного выбора или информацию о том что тропинка, которой мы движемся не та.

И наконец – на самом глубоком уровне может подвести нас к осознанию того, что мы являемся интегральной частью чего-то значительно большего нежели просто мы сами и к чувству полноты духа, то есть к архетипу метафорического сознания, описанного в легенде о святом Граале, входящего в понятие Царствия Небесного или возвращения в Дао.

Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное Дао. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем – мать всех вещей.

Поэтому, тот кто свободен от страстей, видит чудесную тайну, а тот кто имеет страсти видит его лишь в конечной форме. Оба они одного и того же происхождения но с разными названиями. Вместе они называются глубочайшим, от одного глубочайшего к другому – дверь ко всему чудесному.

Лао Цзы «Дао Дэ Цзин»

Глава 1. ЧТО ТАКОЕ ДАО… ЧТО ТАКОЕ ТАНЕЦ…

Личная перспектива понимания Дао в религиях Востока. Синхроничность, как единственный эквивалент Дао в психологии. Повод из-за которого у нас людей Запада так много проблем с этим понятием – это принцип работы нашего сознания.

Будучи подростком я часто отправлялась в горы и по вечерам, лежа в спальном мешке, рассматривала громаду Млечного Пути над собой. То, что тогда видели мои глаза, осталось глубоко в моей душе. Я ощущала пугающее уважение к бесконечности и красоте вселенной. Это волновало меня до глубины души. Я чувствовала присутствие Бога в горах, в деревьях, в огромном небосклоне. То что простиралось надо мной и вокруг меня, включая и меня саму, было неограниченным, вечным и живым. Над моей головой возносились рванные полосы туч. Я следила за падающими звездами, загадывая желания, а потом не помнила, как засыпала. Сон возвращал мне спокойствие. Приходило утро живое, освежающее, а я пробуждалась под голубым или серым небом, иногда в сиянии оранжевого восходящего солнца. Теперь на ясном небе не было и следа звезд. Нужно было вставать, отправляться в путь.

Большую часть времени мы живем тем что нам необходимо сделать, присутствием окружающих. Мы концентрируемся на том, что находится непосредственно перед нами, на реальностях нашей жизни, скомканной в спешку и тесноту. В свете будней мы не видим звезды. Даже ночью небо заслоняет нам отраженный свет наших городов и загрязненный воздух. Мы заперты в зданиях, разделены стенами, отрезаны от природы; мы слишком поглощены вечерними новостями, нам некогда посмотреть вверх чтобы увидеть статичную красоту ночного неба. А ведь звезды, независимо от того, смотрим мы на них или нет, сияют, летит с головокружительной скоростью, вне времени и все же вечно изменяясь Вселенная, частью которой мы являемся. Интуитивное познание этой истины, хотя бы в результате короткого взгляда перед сном на небо, может оказаться подобным опыту погруженного в медитацию адепта дзен моментом внезапного просветления, в котором переживается видение Дао.

Несмотря на то лежу ли я под звездным небом, или медитирую в позе дзадзен, или же погружаюсь в молитву, интуитивное знание того что существует упорядоченная Вселенная или значение каждого опыта, или первичный источник, с которым связано мое «я», всегда вызывает глубокое уважение! Есть нечто, что мы скорее ощущаем нежели знаем об этом, то перед чем слова и объяснения оказываются несостоятельными. Лао Цзы начинает свой «Дао Дэ Цзин» так: «Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное Дао». Несмотря на это примеры помогают понять, ведь практически все мы уже в раннем детстве неким образом ощущали то что называют Дао.

Фредерик Франк художник и автор «The Zen of Seeing; Seeing/Drowing as Meditation» (Дзен виденья; видение/рисунок как медитация), описал мгновения интуитивного видения реальности, которые он пережил в своей внутренней перспективе (в то время как мой опыт звезд был внешней перцепцией участия в том, что возникло как «где-то там» и в тоже время охватывало и меня).

Однажды в хмурый полдень – а было мне тогда одиннадцать лет – я шел по сельской дороге. С левой стороны тянулись грядки итальянской капусты, а справа росла желтая брюссельская. На щеках я ощущал снежинки, а вдали я видел, медленно приближающуюся бурю ни фоне серого как графит неба. Я замер без движения.

Снежинки падали вокруг моих стоп. Некоторые таяли, касаясь земли другие оставались целыми. Тогда я услышал звук падающего снега, его необыкновенно нежный шелест. Я стоял как зачарованный, вслушиваясь… и понял нечто что невозможно выразить; то что естественное является сверхъестественным и что я – Око которое слышит и ухо, которое видит. Что происходящее вокруг меня происходит во мне и внешнее нераздельно с внутренним.

Несмотря на то что слова не выражают полностью существо интуитивного опыта извечного Дао или божественной реальности, поскольку это откровение, все же слова могут передать это понятие. Рассуждение о том, чего нельзя полностью выразить, имеет свой резон, позволяя подготовиться к подобному переживанию в будущем. Интеллектуальное сознание – акцептация определенных духовных понятий, поддерживаемая чувствительностью и открытостью, является фундаментом интуитивного опыта, которому прокладывает дорогу. Восточная пословица утверждает: «Когда ученик готов, учитель сам появится».

Извечное, или великое Дао, имеет множество имен, выражающих концепцию того что в мире неустанных изменений и движения действует испокон веков твердый закон. Даосы говорили о нем по разному, называя Источником, Великой Матерью, Великим Пределом, Неохватным Правилом Жизни или Единым. Дао понималось как настоящий моральный порядок, принцип, источник жизненной силы, идея мира, метод или путь. Некоторые даже понимали его как слово, означающее Бога. Ричард Вильгельм, синолог и переводчик «И-Цзина», переводил определение Дао, как «значение». Понятие Дао напоминает во многих отношениях греческое понятие Логоса. В современных переводах Нового Завета на китайский язык слово Логос переводится как Дао. Евангелие от Иоанна, таким образом начинается словами: «Вначале было Дао».

Все попытки объяснить Дао требуют применения слов, представляющих абстрактные понятия или метафоры. В «Дао Дэ Цзине» мы читаем:

Дао это пустой сосуд, использованный но неисчерпаемый (…) глубоко укрытое оно всегда наличествует… как вода, которая дает жизнь десяти тысячам вещей и не напрягается. (…) его нельзя увидеть поскольку оно не имеет формы, нельзя к нему прикоснуться поскольку оно неуловимо. (…) нельзя его опустошить.(…) Дао скрыто и безымянно, все оживляет и позволяет всему расцветать. (…) все берет свой исток в Дао.(…) оно источник десяти тысяч вещей. (…) великое Дао течет во всем.

Опыт Дао или общего принципа Вселенной, относящегося ко всему существующему, лежит в основе религий Востока – индуизма, буддизма, конфуцианства, даосизма и дзен. Хотя каждая из этих религий называет такой опыт по иному, основа всех видов восточного мистицизма остается такой же. Они согласно утверждают о том, что все явления – люди, растения, животные и предметы, начиная с атома, и заканчивая галактиками – являются проявлением Целого.

В «Бхагават – Гите», наиболее известной индуистской религиозной поэме, духовное учение бога Кришны опирается на концепцию того, что неисчислимые вещи и события, которые мы видим вокруг, являются проявлением окончательной реальности по имени Брахман, с качествами подобными Дао – вечностью, непостижимостью, невыразимостью, наиглубочайшим внутренним стержнем всего сущего, объединяющим в себе всех богов и богинь. Проявлением Брахмана в человеческой душе является атман – один из аспектов космической реальности Брахмана.

Буддизм говорит о мистическом опыте пробуждения, посредством которого приходят к реальности ачинтья, все элементы которой являются одним целым, нераздельным или татхапой, участвующей и вездесущей сущности Будды, или Дхармакайей. Дзен делает ударение на переживании просветления – сатори, непосредственного мистического познания природы всех существований, в котором чувство бытия является интегральной частью великого континуума, включающего в себя все. Конфуцианство и даосизм являются двумя противоположными полюсами, один имеет практический характер, второй – мистический. Их общим элементом является понятие вечного Дао.

Восточные религии опираются на понимании единства и взаимозависимости всех существований и событий а также на опыте множества форм неисчислимых существований, как выражения лежащей в их основе сущности, в свою очередь ортодоксальная христианско-иудеиская традиция подчеркивает элемент противоположности, двойственности: Бог вверху – человек снизу, душа – противопоставление миру, дух пытающийся превозмочь материю, правый мужчина, противопоставляемый грешной женщине – Еве искусительнице.

Восточная концепция единства абсолютно не присутствовала в ученом мышлении Западе, это мышление опиралось на постулате о том, что каждый эксперимент можно повторить и на причинно – следственной логике, где рассматривается лишь одна определенная непостоянная. Всякое единство, наблюдаемого предмета и наблюдателя было невозможным и воспринималось как нечто странное и уж никак не «мудростью вне мысли». Однако с появлением квантовой физики и теории относительности наступила радикальная перемена.

Фритьоф Капра в книге «Дао физики» утверждает что современная физика атомов ведет именно к такому взгляду на реальность, который весьма близок к интуитивной мистике Востока. Квантовая физика показывает картину внутренне взаимосвязанной космической материи, где человек – наблюдатель всегда является ее частью. Образ мира на уровне атомарных частиц становится очень восточным и полным мистики. Время и пространство являются континуумом, понятия материи и энергии функционируют взаимосвязано а наблюдатель и предмет наблюдения находятся во взаимосвязи.

Меня всегда восхищала мысль о том что ответы на вопросы о природе вселенной, которые наука Запада смогла получить благодаря сложным и невероятно дорогим приборам и запутанным математическим уравнениям, очень приближены к воззрениям восточного мистика, познающего вечное Дао благодаря одинокой медитации. В обоих случаях возникают две принципиальные темы: единство и взаимная связь всех явлений и внутренний динамизм вселенной.

Философия Запада, подобно религии, доминировала дуализмом духа и материи, как пример можно привести, проведенное Декартом разделение природы на два различных мира – природу и материю. Это классическая ньютоновская физика с ее механической моделью мира. Существуют, однако, примеры отхода от западной ортодоксии, как среди мистиков, так и среди философов, которые заметили перманентную изменчивость и связь между элементами вселенной. Необходимо вспомнить два важнейших имени: Гераклита из Эфеса, который учил о том, что все развивается и является вечным прогрессом и Готтфильда Вильгельма Лейбница, принимавшего человека как микрокосмос, отражающий макрокосмос.

На почве психологии лишь один Юнг считал что психика личности наблюдателя вступает в каждом мгновении в интеракцию с событиями внешнего мира.

Юнг описывал синхроничность как принцип непричинных (акаузальных) связей, проявляющихся посредством значимых совпадений. Не существует рационального объяснения ситуаций в которых мысли, сны или психическое состояние, данного человека соответствовали бы определенным событиям. Например, одна женщина видит во сне. что дом ее сестры горит. Под действием импульса она звонит ей, проверить все ли в порядке. Оказывается что в доме как раз начался пожар и телефонный звонок по всей видимости, пробуждая сестру, спас ее от смерти. В другом случае ученый, застрявший в ключевом моменте своих исследований из-за отсутствия точной специфической информации, неожиданно во время некого приема, садится рядом с человеком который ею обладает. Некая женщина приезжает в город для встречи со своей бывшей подругой но не может ее разыскать. Она входит в лифт, полный народу, оказываясь лицом к лицу с тем, кого она искала. Со мной случается, что когда я о ком-то думаю, то звонит телефон и оказывается, что это тот самый человек.

Все это примеры синхроничности. Иногда они драматичны а иногда обыденны. В каждой из этих ситуаций человек, попавший в нее, был удивлен совпадением, не будучи в состоянии этого объяснить. Каждое такое событие интуитивно воспринимается важным, давая ощущение того что существуют неизвестные и необъяснимые связи между разрозненными событиями. Юнг назвал такие события синхроничными. Он также подчеркивал их важность. Понимание синхроничности является ключом к восточному пониманию целостности, которое остается для нас таким таинственным.

Западное сознание именно посредством синхроничности имеет шанс получить знание Дао. Синхроничность это концепция, объединяющая Восток и Запад, философию с психологией, левое и правое полушария мозга. Синхроничность это Дао психологии, связывающее индивидуальное и целое. Когда мы начинаем замечать действие синхроничности в своей жизни мы обретаем чувство общности с другими, а не изоляции или одиночества, ощущая себя частью чего-то божественного, динамичного, охватывающего всю вселенную. Синхронические явления вызывают переживания, способные сыграть существенную роль в психическом и духовном развитии, открывая интуитивно смысл нашей жизни.

Всякий раз, когда я осознавала существование синхронических событий в своей жизни, этому соответствовало чувство благосклонности. Когда такое событие разделял со! мной другой человек, я благодарила за привилегию участия в этом. Возможность хотя бы эфемерно ощутить Дао при помощи синхронических событий вызывает полное уважения смирение, которому сопутствует глубочайшее волнение.

Конечно, невозможно увидеть звезды в полдень, тем не менее западное сознание сформировано так, что лишь дополнительно осложняет восприятие единства, лежащее в основе бытия. Неспособность увидеть эту сферу вероятно смогут объяснить новейшие исследования функционирования левого и правого полушарий мозга. По всей видимости мы принимаем один тип восприятия более важным нежели второй. Исследования, касающиеся работы мозга показывают что мы обладаем двумя сознаниями, сильно отличающимися друг от друга.

Левое полушарие отвечает за речь и контролирует правую половину нашего тела, а его мышление, имеющее линейный характер, опирается на логику. Оно концентрируется на конкретном и измеряемом. Мышление «левого мозга» является основой всех научных наблюдений и экспериментов, это с его помощью мы видим общую связь в целом. Мир рассматривается как объект доминирования и использования. Такой вид мышления можно назвать активным и «мужским».

Правое полушарие мозга отлично: оно создает образы вместо слов используя их интуитивно, различая целостность картины, а также испытывает чувство понимания источников из которых возникает то или иное явление. «Правый мозг» хорошо справляется с амбивалентностью и противоположностями, понимая целостность событий, не останавливаясь на их частях и деталях, замечает и одновременно чувствует. Правое полушарие делает сравнения при помощи метафор, а не при помощи измерений. Его способ можно назвать чувственным и «женским».

«Мужская» культура Запада заставила девальвировать ценность правого полушария мозга, из-за чего наш коллективный и индивидуальный опыт меркнет. Интуиция часто презрительно называется чисто женским качеством, а маленьких мальчиков стараются отучить реагировать на уровне чувств, требуя от них постоянного логического контроля. И лишь культура художников, поэтов, музыкантов, артистов и женщин позволяет на такое «ущербное» функционирование, которое однако не должно быть присуще «настоящим мужчинам». В результате, то что не воспринимается ни одним из пяти органов чувств и не понимается логически, оценивается очень низко, отчего многие люди не способны испытывать чувства, которые может дать музыка и символика, не в состоянии интуитивно воспринимать то что кроется за поверхностью их реальности. Западная цивилизация позволила одному полушарию мозга девальвировать, вытесняя и доминируя интуитивное восприятие. А ведь именно благодаря интуиции мы можем испытать чувство единения и связи, недоступные органам чувств – то что занимает центральное место в мышлении Востока. Нет необходимости отправляться на Восток чтобы осознать его мудрость, поскольку мы все носим внутри себя достаточный потенциал способности видеть, необходимо лишь пробудить его. Путешествие на Восток является по существу путешествием внутрь себя.

Хотя интеллект и играет огромную роль, по отношению к вопросу о «целом и частях» у него имеются ограничения. Р. X. Блис, знаток хайку, описывает его так:

Интеллект способен попять каждую часть целого, как часть но не как целое. Он может понять все чем Бог не является.

Для того чтобы было возможным испытать опыт вечного Дао необходимо, чтобы сознание могло воспринимать при помощи правого полушария и отключило воздействие левого, аналитического и скептического. Как метко заметил Гете, детальный анализ это убийство. Требуя чтобы все наши выводы проходили логический, почти компьютерный анализ левого полушария, мы убиваем живость чувств, уродуем дух, противоречим душе.

Настаивая на том, что научный метод является единственным путём познания, мы закрываем двери восприятия, отрезая себе доступ к мудрости Востока, а наш внутренний мир становится плоским. Восток и Запад это два полушария одного целого, которые представляют два внутренние аспекты, имеющиеся в каждом человеке. Этот психологический раскол требует заживления при помощи внутреннего объединения, которое позволит сотрудничать обоим сторонам – научной и духовной, мужского и женского аспектов, инь и ян.

Если нашему западно-ориентированому сознанию удастся разглядеть духовную реальность, окажется, в этом случае, что можно также осознать свою личную исключительность, но по отношению к большему целому; жить в линейном времени но с возможностью ощущать вневременную вечную реальность, частью которой мы все являемся; видеть в сиянии дня и при свете звезд. Сознание будет восприниматься как нечто именчивое и подвижное, а не как целенаправленное и постоянное.

Т. С. Элиот посвятил фрагмент поэмы «Брант Нортон» отношениям недвижимой точки и танца. Существо этих отношений подобно Дао, присущему каждому движению или статичности Бога в сердце любого действия:

В недвижимой точке, кружащегося мира. Ни телесной ни бестелесной.

Ни от, ни в. В недвижной точке, где происходит танец,

Ни бездвижье, ни движенье. Не говорите мне что это постоянство.

Что остывает и что будет и что было. Ни движенье от чего-то, Ни к чему-то,

Ни вверх ни вниз. Если бы не точка, недвижимая точка.

Не было бы танца, а ведь все лишь танец.

Продолжая метафору Элиота – мы являемся частью танца, в котором ничто из того что с нами происходит не повторяется и все же общий для всего принцип, охватывающий также нас, остается вечно неизменным.