Текст книги "Обещания"
Автор книги: Джин Реник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– Кроем крыши, красим, делаем все, что угодно. Она наклонилась над головой Большухи. Этот парень ее заинтересовал. Он не задавал обычных щекотливых вопросов, может быть, он все-таки не знал? Его голос был совсем молодым – лет шестнадцать или семнадцать, не больше. Ростом он был приблизительно с нее, это было понятно по тому, что его голос звучал прямо напротив ее лица. Он был стройным, так как Большуха стояла очень близко к Гондольфу, и Стефен не стал отводить кобылу в сторону, чтобы освободить для себя место. По шагам она определила, что он обходит лошадь, проверяя остальные подковы.
– Другие подковы в порядке, – сказала она. Стефен с удивлением понял, что Линна следила за его движениями.
– Да, все в порядке, – подтвердил он.
– Послушайте, через несколько дней мы будем красить свои конюшни, а Большуха выбила из стойла пару досок. Не могли бы вы подойти к нам сегодня и посмотреть, что можно сделать?
Стефен собирался помочь ей вывести из сарая лошадь, но этого не потребовалось. Было ясно, что животное последует за своей хозяйкой даже в огонь – так велико было доверие. Он остановился в дверях, наблюдая, как Линна осторожно встала ногой на деревянную скамеечку и с легкостью вспрыгнула на спину кобылы. Даже своим неопытным глазом он видел, что лошадь уже старая, но ее уши постоянно насторожены в ожиДанни команды Линны.
– Я приду часа через два, – сказал Стефен.
Она дала ему адрес и, подгоняя Большуху, перешедшую на ленивый галоп, направилась в сторону Главной улицы, мерно покачиваясь в такт движениям лошади.
Стефен порылся в кармане и достал длинный лоскут. Завязав себе глаза, он попробовал мысленно представить, как располагаются предметы в кузне. Ему удалось войти в дверь, но одна из свисавших над входом уздечек все-таки стукнула его по лбу. Он инстинктивно нагнулся и ударился рукой о перегородку стойла. Испуганный мерин недовольно заржал и постарался схватить повязку зубами. После этого эксперимента Стефен с еще большим восхищением думал о девушке. Он знал, что она не приходила в кузню уже несколько месяцев, но на удивление хорошо помнила в ней каждую мелочь.
По пути домой он заехал в имение Боумонтов. Дверь ему открыла Линна. Узнав Стефена, она повела его в конюшню. Девушка двигалась так легко и непринужденно, словно все видела. Со знанием дела осмотрев поломанное стойло, Стефен подсчитал, сколько будет стоить работа и назначил день, в который придет его починить. Затем он сел на велосипед и покатил обедать к Анни.
Когда Стефен уехал, Линна пошла в дом. Ей захотелось поговорить с братом. Она отыскала Паркера в кабинете.
– Пока я не забыла, – сказала она. – Я только что договорилась с одним парнем, чтобы он исправил стойло Большухи. Его зовут Стефен. У его семьи мастерская. Не попросишь ли ты маляров, чтобы они немного подождали с покраской?
Он согласился. Немного поколебавшись, она спросила:
– Паркер, можно оторвать тебя на несколько минут от книги? Я хочу поговорить с тобой. Это касается меня. И Курта.
В его голосе появилось напряжение и тревога.
– Что случилось?
– Почему ты не любишь Курта? Я думала, ты изменил свое мнение о нем. Но это не так ведь, правда? Ответь, почему?
По его молчанию она поняла, что он подыскивает слова для ответа.
– Наверное, потому, что он не совсем тебе подходит. Сомневаюсь, что достойный тебя человек вообще найдется. Я рассуждаю, как твой брат и защитник, – тон Паркера был шутливым, но говорил он вполне серьезно. – Мне просто хочется, чтобы ты была по-настоящему счастлива. А он, похоже, не сможет сделать тебя счастливой. Вот и все.
Его оценка Курта уязвила Линну.
– Мне кажется, мы вполне подходим друг другу. Он очень добр ко мне, – в ее голосе слышались нотки оправдания, и она рассердилась на себя за то, что заняла оборонительную позицию.
– Да, наверное. Не обращай внимания на мои слова. Главное, ты сделала свой выбор.
Ей стало обидно, что Паркер так легко, даже как-то небрежно, рассуждает о самом важном событии в ее жизни.
– Это все, о чем ты хотела спросить меня?
Он взял сестру за руку и, подведя к огромному кожаному креслу отца, усадил ее, сам же, как в старые времена, уселся на подлокотник. Когда-то они часами не выходили из этой комнаты, делали здесь уроки, что-то вместе читали, смеялись и болтали обо всем на свете.
– А мнение, как тебе известно, всегда может измениться.
Она тяжело вздохнула. Ей вдруг ужасно захотелось развеять свои сомнения, касающиеся самого Паркера.
– А вы с Джолин собираетесь пожениться?
– Что? – переспросил он. – Вы сговорились задавать сегодня мне один и тот же вопрос? Почему у всех вдруг появился такой интерес к нашим отношениям?
– Но ведь это не секрет, что вы встречаетесь, – Линна неловко замялась, не зная, как продолжить разговор. – Я имею в виду, что если вы решите пожениться, то вам не придется сомневаться, подходите ли вы друг другу в определенном отношении. Ведь вам все уже известно.
Господи, почему так трудно говорить об этих вещах? Он встал с подлокотника, и она услышала, как Паркер зашагал по комнате, шаркая ногами о ковер.
– О, Боже! Ты хочешь спросить, следует ли тебе прежде переспать с ним? – шаркающие шаги остановились у камина, его глухой голос показался ей каким-то слишком уж серьезным. – Я не знаю, с мужчинами дело обстоит по-другому, сестричка. И потом, Джолин – это совсем особый случай.
– Почему?
– Очень просто. Я ведь у нее не первый. Послушай, если ты хочешь, чтобы Курт стал твоим мужем, значит, ты его любишь. В чем же тут сомневаться?
– Постой, Паркер… – если сейчас не спросит Паркера, то никто другой не даст ей ответа на этот вопрос. – Неужели одни женщины могут быть лучше, а другие намного хуже?
– Да, но в основном, все одинаковые. Она знала, что он говорит с ней очень осторожно. Линна затронула слишком щекотливую тему, и ему, любящему брату, было очень трудно разговаривать откровенно.
– Это зависит от человека, – продолжал Паркер, – и совсем не важно, что он делает в постели или как он это делает. Самое главное, чтобы люди чувствовали друг друга, чтобы их тянуло друг к другу. К Джолин меня тянет. Стоит мне только посмотреть на нее, как мне уже хочется затащить ее в постель.
– Но ведь ты видишь Джолин, ты можешь на нее посмотреть…
На секунду он растерялся.
– Но со мной происходит то же самое, даже если я просто думаю о ней, – сказал он наконец. – Одна только мысль о ней заводит меня.
– Так вы собираетесь пожениться? Его голос потерял уверенность.
– Я еще не знаю. Мы никогда не обсуждали с Джолин вопрос брака.
– Я спрашиваю сейчас о тебе. Что ты думаешь по этому поводу? – настаивала Линна.
– Послушай, секс не может быть решающим фактором, когда вступаешь в брак. Все зависит от того хочешь ли ты всю свою жизнь прожить рядом с этим человеком или нет, доверяешь ли ему, веришь ли. Я уже два года сплю с Джолин, и мне это очень нравится, должен тебе сказать, но до сих пор у меня нет уверенности, хочу ли я провести с ней всю свою жизнь.
– Но ведь секс должен играть какую-то роль, когда принимаешь решение?
– Конечно.
– Насколько она велика, эта роль?
– Велика, мала, я не знаю. Главное – любить. А секс – это не так существенно. Линна была расстроена.
– Как это может быть, что секс – это не существенно? Я вот-вот выйду замуж, и не имею об этом до сих пор ни малейшего представления, – раздраженно сказала она. – Один-единственный раз я захотела, чтобы Курт взял меня, а он ответил «нет». Может быть, Алис Файе права? Может быть, он любит не меня, а деньги моего отца?
Паркер снова подошел к креслу.
– Мама просто с ума сходит от мысли, что ей придется стать бабушкой. Это все ее глупые выдумки, будто она вдруг превратится в старуху. Да она готова сказать тебе, что он убийца-рецидивист, лишь бы ты отказалась от своего решения. Так что не обращай на ее слова внимания.
Паркер закончил свою речь, и Линна поняла, что больше он ничем не может помочь. Брат просто был не в состоянии объяснить ей то, чего, по всей видимости, не знал и сам.
– Только от тебя зависит, какое принять решение, Линна. При всем моем желании я тебе здесь не советчик. Это твоя жизнь, и если ты чувствуешь, что Курт – то, что нужно, выходи за него.
Он взял ее за плечи и, поставив на ноги, нежно обнял.
– Единственное, что я могу пообещать тебе, так это, что если ты вдруг передумаешь – не важно, будет ли это посреди церкви или перед лицом Бога или еще перед чьим-нибудь лицом – я украду тебя, ты только скажи мне. Не забудь о моих словах.
Линна улыбнулась и тоже обняла его. Как хорошо, что она решилась поговорить с братом. Хотя она и не получила от него ответа на свой вопрос, на душе стало как-то легче.
– Я не соглашусь выйти за него замуж, если вдруг почувствую, что хочу убежать.
Глава 8
Никаких обещаний.
Небольшой пассажирский самолет делал круг над Уолден-Сити, готовясь к посадке. Рассматривая становившийся все ближе город, Джиллиан узнала свою школу и еще несколько зданий. В конце лета Огайо выглядел сверху ковриком из лоскутов, бледно-зеленые кукурузные поля соседствовали с темной зеленью квадратов, засеянных пшеницей, между ними то там, то здесь мелькали ярко-коричневые пятна свежевспаханной земли, и все эти разноцветные куски были прошиты серыми лентами дорог и речушек и черными стежками заборов с тянущимися вдоль них нитками деревьев. После стекла и бетона и сутолоки нью-йоркских небоскребов здесь чувствовалось приятное умиротворение.
Перелет из Кливленда на этот раз был тяжелее, чем обычно. Пилот объяснил это тем, что где-то рядом собиралась сильная гроза. Кати опоздала, и у Джиллиан оказалось предостаточно времени, чтобы забрать свой багаж и перенести его к выходу, ближайшему к стоянке такси. Где-то вдали раздавались раскаты грома, воздух был душен и неподвижен, даже листья вяло замерли на деревьях. От беготни с сумками ее футболка совершенно намокла от пота. Джиллиан подумала, что бывшая одноклассница не придет, и уже собралась взять такси, как вдруг увидела знакомый синий «Фольксваген», резко затормозивший у самого бордюра. Кати выскочила из машины, подбежала к ней и, обняв, изумленно вскинула брови.
– Ты что, решила вернуться домой? – спросила она, окидывая взглядом стоявшие у ног Джиллиан сумки и чемоданы, которые сосчитать, сразу было даже трудно.
– Может быть.
Джиллиан затолкнула самый большой чемодан в нутро старого кабриолета.
– Ты ездишь на этой черепахе с тех пор, как получила права! Ты что, держишь эту постель на колесах ради Ника Джуниора? – съязвила она, продолжая засовывать свои вещи в багажник.
Кати была занята двумя небольшими сумками, усиленно пытаясь втиснуть их за спинки сидений.
– Ну, как там, в Нью-Йорке? – спросила она, взглянув на часы.
– Такая же жарища, как и здесь, – ответила Джиллиан, переводя дыхание и, посмотрев на угрожающе-мрачное небо, добавила: – Мы попадем под ливень.
Когда они были уже на полпути к Уолден-Сити, в сердитых свинцово-серых тучах засверкали, извиваясь в каком-то неистовом танце, вспышки молний. Все чаще и чаще слышался оглушительный электрический треск, за которым сразу же раздавались яростные барабанные удары грома. Застигнутые разбушевавшейся непогодой, они перебрасывались фразами в перерывах между грохочущими взрывами надвигавшейся грозы.
– Мы не собираемся жениться, – неожиданно объявила Кати. – Все кончено. На прошлой неделе он сказал мне, что хочет, чтобы мы остались друзьями. Мне, вообще-то, плевать, но, знаешь, иногда я чувствую себя просто убитой. И это после восьми лет! Не знаю, какого черта ему еще нужно.
Она снова взглянула на часы.
– Да, обидно!
Джиллиан недоумевала. Ник и Кати были неразлучны с шестого класса. Все их друзья не сомневались, что они поженятся сразу же после окончания школы. Но родители Ника настояли на его поступлении в университет, а Кати стала работать секретаршей в строительной компании Милбрука. Джиллиан не помнила, когда бы Кати ни говорила о своей предстоящей свадьбе. – Мне очень жаль, – сказала Джиллиан, чувствуя себя вдвойне неловко за свою неуместную шутку о Нике.
– Да, – Кати была готова расплакаться. – Ладно, черт возьми. Ты-то как? У тебя мальчик в Нью-Йорке или все бережешь себя для Спренгстена? Он дома, если тебе известно.
Сердце Джиллиан учащенно забилось. Она взглянула на подругу – нет, эта новость не была ей известна.
– Два дня назад он звонил моему шефу. С понедельника Джей начинает у нас работать, – она в очередной раз посмотрела на часы.
Они уже почти въехали в Уолден-Сити, когда первые крупные, словно виноградины, капли дождя упали на пыльное ветровое стекло, превратившись в расплывшиеся грязные кляксы. Кати остановила машину и, выскочив из нее, они стали торопливо натягивать потрепанный верх видавшего виды автомобиля.
Прямо перед ними расстилалась долина, по которой во все стороны разбегались дома Уолден-Сити. На фоне огромных вековых деревьев вырисовывался шпиль городской церкви, будто направленная в небо стрелка компаса. Это был любимый вид Джиллиан. Склон холма, тянувшегося по северной стороне долины, был застроен приземистыми корпусами Траксовского университета, почти незаметными за раскидистыми кронами деревьев. Мрачная серо-зеленая стена дождя уже надвинулась на город, и дома один за другим начинали скрываться за ее мутной завесой.
Сильный порыв свежего холодного ветра принес лавину дождя, сразу накрывшую холм, на котором стояла их машина. Джиллиан подняла голову и, открыв рот, стала ловить лившиеся с неба струи, не обращая никакого внимания на то, что ее волосы и одежда мгновенно промокли насквозь. Джей был дома. Она скоро его увидит, и тогда случится одно из двух: либо все ее чувства к нему будут смыты, словно пыль с ветрового стекла, либо на нее обрушится другой шквал, закружит другая буря. Она засмеялась, подставляя лицо разбивавшимся о кожу леденящим каплям и, наконец, после оглушительного удара грома, нырнула в машину. Они заткнули дыры брезентовой крыши, через которые протекала вода, целлофановыми пакетами и бумажными салфетками, на всякий случай возимыми Кати с собой, и решили пересидеть ливень.
– Я видела его в магазине «Соки-воды», – доверительно сообщила Кати, ее коленка прыгала то вверх, то вниз в беспокойно-нервном ритме. – Джей был там с сестрой. Он стал немного выше, и все такой же красавчик. Хочет тебя увидеть.
Глубоко вздохнув, она многозначительно добавила:
– А ты, действительно, здорово изменилась с тех пор, как уехала в Нью-Йорк.
– Боюсь, он не узнает меня, – ответила Джиллиан с кислой улыбкой, слегка смущенная тем, что Кати так запросто говорит о ее самых сокровенных чувствах.
Вытянув шею, она попыталась рассмотреть в зеркал» заднего вида, прикрепленном присоской к автомобилю, свои намокшие и колечками скрутившиеся волосы. Совсем недавно, перед самым отъездом, она осветлила их и сделала «химию», после чего ее лицо с темно-карими глазами стало выглядеть гораздо привлекательнее. Теперь она даже нравилась самой себе.
– Так тебе в десять раз лучше, чем с твоим грязно-русым цветом! Как думаешь, Джолин останется с Паркером? – Кати снова посмотрела на часы.
Джиллиан пожала плечами. Она и вправду не имела никакого понятия. И до тех пор, пока они не встретятся с Джеем, она не могла с уверенностью сказать, хочется ли ей этого. Чтобы переменить тему разговора, Джиллиан кивнула головой в сторону спокойно стоявшего неподалеку на лужайке стада коров, равнодушно созерцавших их машину.
– Дождь будет идти весь день, так что мы можем трогаться.
– Откуда ты знаешь?
– Если коровы не прячутся от дождя, значит, он затяжной.
Кати завела автомобиль. – Да, черт возьми, ты выглядишь нью-йоркской штучкой, но все-таки…
– Все-таки я так и осталась девчонкой из провинции, – поспешила закончить ее мысль Джилли-ан. – У тебя назначена встреча?
– Нет, а что? – Кати с удивлением вскинула на нее глаза.
– Ты уже раз пятнадцать посмотрела на часы. С кем у тебя свидание?
– Да нет же, это просто привычка. Ник всегда опаздывал. Просто дурацкая привычка, – она сразу как-то притихла.
Дождь все еще лил, как из ведра, когда Кати высадила Джиллиан у крытой галереи напротив ее дома. Было три часа, и машина Джолин стояла на улице. Джиллиан стала вынимать свои чемоданы.
– Зайдешь к нам на минутку? – предложила Дона.
– Не-а, нужно ехать. У меня есть кой-какие дела, – ответила Кати и снова беспокойно посмотрела на часы.
– Ты, действительно, не переживаешь из-за Ника? – с тревогой спросила Джиллиан. – Если тебе нужно с кем-то поделиться, приходи в любое время.
Кати рассмеялась и благодарно улыбнулась.
– У меня все о'кей, – сказала она. – Спасибо. И ты можешь рассчитывать на меня, если захочешь поболтать о Джее.
Она включила передачу, нажала на газ, и ее маленький автомобиль стал набирать скорость. Притормозив у поворота, она просигналила и, высунувшись из окна, весело помахала подруге рукой, после чего синий «фольксваген» выехал на дорогу и скрылся в пелене дождя.
Джиллиан зашла в дом, разделась, повесив вещи в стенной шкаф, быстро приняла в ванной душ и, войдя в спальню, включила фен, чтобы высушить волосы. В этот момент дверь в комнату распахнулась и появилась Джолин. Развалившись прямо на постельном покрывале, она стала с интересом разглядывать новую прическу сестры, одновременно давая ей указания.
– Паркер будет оставаться у меня на ночь, поэтому не болтайся здесь голой, если не хочешь, чтобы он тебя увидел, – наставительно произнесла она.
Заметив новую шелковую кофточку от Донны Каран, Джолин села на кровати и взяла ее в руки.
– М-м-м-м, недурственная вещичка, – она зажала ворот кофточки подбородком, растянула в стороны рукава и посмотрела в зеркало. – Цвет мне не идет, слишком уж зеленый. Ты носишь ее на работу?
Джиллиан наблюдала за сестрой, стараясь сохранить невозмутимый вид. Она прекрасно знала эту старую игру Джолин и твердо решила не обращать внимания на ее ужимки.
– До осеннего семестра осталось очень мало времени, а потому мы будем вставать поздно. Постарайся не шуметь по утрам, – Джолин небрежно засунула кофточку в стенной шкаф.
– Хорошо, – Джиллиан ужасно хотелось спасти кофточку.
– У него есть свой ключ. Не наводи панику, если услышишь, что кто-то входит среди ночи.
Джолин быстро просмотрела все висевшие в шкафу вещи сестры.
– Если тебе что-нибудь потребуется из магазина, позвони Гиббсу, они все доставят на дом. Расписаться за отца на чеке могу я. Будешь устраивать вечеринку на свой день рождения?
– Нет. Просто пойдем пообедать кое с кем из подруг, – ответила Джиллиан.
– Поэтому ты сделала себе завивку? – наконец поинтересовалась Джолин, играя прядями своих волос. – Я тоже сначала хотела сделать «химию», но Паркер сказал, что ему больше нравится так.
Ее длинные золотистые волосы с медовым оттенком были великолепны, она знала это.
– Ты помнишь Джея Спренгстена? – Джиллиан услышала какие-то новые нотки в голосе сестры.
– Конечно!
На лице Джолин появилась несвойственная ей задумчизосгь. Сердце Джиллиан екнуло, и она поняла, что не сможет так просто вычеркнуть Джея из своей жизни, как ей казалось раньше.
– Так что у тебя с Паркером? – решилась спросить она. – Я думала, вы не собираетесь расставаться.
– Так и есть… пока. Но разве можно быть хоть в чем-то уверенной на сто процентов? Может быть, завтра он захочет оставить меня. А может быть он надоест мне.
– Он знает о Джее?
– Меня это абсолютно не волнует. Неожиданно из коридора донесся голос Паркера:
– Знает – что?
Обе девушки взвизгнули от удивления. В приоткрытую дверь просунулась рука Паркера с бутылкой шампанского
– Мои извинения. Разрешите войти?
Джиллиан почувствовала одновременно и облегчение, и легкое раздражение. Ни она, ни Джолин не слышали, как он поднялся по лестнице.
– Привет, Джиллиан, – Паркер поцеловал ее в щеку и уселся с шампанским на кровать. – Я не знал, приехала ты уже или еще нет, и хотел напугать Джолин. Обещаю, что больше не буду входить, не объявив во всеуслышанье о своем приходе.
– По какому случаю шампанское? – спросила Джолин, прикоснувшись к его щеке губами.
– Чтобы отметить возвращение Джиллиан домой.
Джиллиан промолчала. Этот приезд не был окончательным возвращением домой.
– Я слышала, твоя сестра выходит замуж, – сказала она, чтобы сменить тему.
– Ему не очень-то нравится этот парень, – заметила Джолин.
– Послушай, я не собираюсь вмешиваться в это дело, – с улыбкой сказал Паркер. – Может быть, на днях…
Он подсунул палец под короткий рукав платья-рубашки Джолин и стал кругами обводить ее плечо.
Джолин отодвинулась, и Джиллиан поняла, что сестра хотела бы выяснить, что он успел услышать.
– Но ты еще не спросил моего мнения.
Паркер засмеялся и спрыгнул с кровати.
– Шампанское быстро нагревается. Ну так как, будем пить прямо сейчас или поставим в холодильник?
Джиллиан посмотрела на Джолин. Было почти шесть часов.
– Так как?
Джолин пожала плечами.
Паркер вышел из комнаты и заскакал вниз по лестнице. Он не собирался ничего подслушивать. На него вдруг нашло ребячество, и ему захотелось напугать их. Как раз в тот момент, когда он подошел к двери, они говорили о Джее Спренгстене.
Он разозлился на Джолин. Как только вернулся Спренгстен, она сразу же решила, что «ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов», и насколько он помнил, этот Спренгстен был какой-то худой, ничего из себя не представляющий парень. Паркер с трудом справился с упрямой пробкой, которая» наконец, со щелчком выстрелила в воздух. Струя теплого шампанского облила стол, из первого бокала с шипением выползла пена. Он схватил бумажную салфетку, чтобы вытереть бокал. Какого черта она решила, что можно оставить его в запасных? И ради кого?
Она клялась, что между ней и Спренгстеном ничего не было, но он никогда этому не верил. Никогда. Спренгстен последние три года находился за границей, и, по меньшей мере, они не виделись на протяжении этого времени. Джиллиан и Джолин вошли на кухню, и Паркер поставил бутылку в холодильник, чтобы хоть немного охладить оставшееся шампанское.
– Добро пожаловать домой.
Они чокнулись бокалами. Выпили.
– За замужество твоей сестры, – предложила Джиллиан.
– За замужество, – эхом повторила Джолин и осушила свой бокал, не отводя глаз от лица Паркера.
В ту ночь они так долго занимались любовью, что Джолин просто изнемогла, но Паркеру никак не удавалось достичь пика наслаждения. Он два раза довел ее до оргазма, и она лежала теперь абсолютно расслабившись, прижавшись к его груди и тихонько постанывая от удовольствия. В надежде, что сможет возбудить ее и в третий раз, прежде чем она уснет, он провел рукой Джолин между своих ног, чтобы она почувствовала его напряженную плоть.
– М-м-м-м, Джей, – пробормотала она, – мне никогда еще не было так хорошо.
Она вздохнула и откатилась от него. За окном стучал проливной дождь, а Паркер еще долго лежал с открытыми глазами, чувствуя, как ревет, словно зверь, его душа.
