Текст книги "Обещания"

Автор книги: Джин Реник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 9
Обещание «утёнка»…

Данни с торжественным видом подняла глаза на сестру. По крыше домика на дереве, в котором они сидели, беспрерывно барабанил дождь.

– Обещание «утенка», – рассудительно объясняла Чарли, – это значит, что ты обязана никому не говорить, где пакет спрятан и что в нем лежит. Никому, – предупредила она еще раз.

– Я уже дала обещание «утенка», – напомнила ей Данни.

Чарли достала полиэтиленовый пакет, в котором лежала картонная коробка без крышки, а в ней сверток из бумажных полотенец, и задвинула койку на место.

– Дай еще одно обещание, и тогда увидишь, что внутри, – потребовала она.

– Обещание «утенка», Чарли, я никому не скажу, даже Джею.

– Конечно, это ведь настоящая тайна! Чарли стянула полиэтилен с коробки и развернула бумажный сверток. В нем оказались деньги. Глаза Данни расширились от удивления. Там были десятки, и двадцатки, и пятерки, и купюры в один доллар. Все они были аккуратно связаны сто почками, и с каждой стопочки одинаково строго смотрело лицо какого-нибудь президента.

– Сколько здесь? – прошептала Данни.

– Двести восемьдесят два доллара. Медленный вздох изумления Данни прозвучал в тот момент настоящей музыкой для ушей Чарли.

– Где ты взяла? – Данни была так потрясена, что даже забыла о своем желании потрогать такие огромные деньги.

– Ну, это не важно, – сказала Чарли. – Как только Джей займется покупкой дома, я отдам деньги ему.

С тех пор как Джей ушел в армию, она экономила и собирала каждый цент: экономила на школьных завтраках и автобусных билетах, собирала центы, которые ей платили за то, что она помогала присмотреть за ребенком или скосить с лужайки траву. Всю эту мелочь она обменивала на доллары и складывала в укромном уголке. Она копила на дом.

– Мы собираемся покупать дом, Чарли?

– Джей обещал.

На лице Данни появилось выражение надежды, и в то же время глаза ее были недоверчиво насторожены.

– Думаешь, это скоро случится?

– Да, думаю, скоро, – ответила Чарли с абсолютной уверенностью.

Она снова завернула стопки денег в бумагу, упаковала все в коробку, затолкала коробку в полиэтиленовый пакет и спрятала свое сокровище в дыру в стене. Вместе с Данни они поставили койку таким образом, чтобы дыра не была видна и, убедившись, что все в порядке, выскочили из домика прямо под дождь. Анни, Джей и Томми уже ждали их к обеду.

Во время еды их разговор все время крутился вокруг покупки дома. Они мечтали, как переедут в него и будут жить все вместе. Данни, помня о данном обещании, молчала о том, что ей только что стало известно, но глаза, которыми она смотрела на любимые лица, переводя их с Анни на Джея, с Чарли на Томми, и с Томми снова на Джея, горели сильным желанием все рассказать. Чарли тихонько усмехалась и украдкой подмигивала Данни, чье лицо светилось от восторга. Радость так и переполняла их. Чарли начинала смеяться, и Данни смеялась вместе с ней, и на серьезном лице Джея тоже появлялась улыбка и Анни, переглянувшись с Томми, тоже начинала улыбаться. Сейчас они были счастливы. Почти как раньше.

После того как сестры и брат ушли, Джей беспокойно заходил по квартире Анни. Ливень не прекращался все выходные, и сегодня утром Милбрук позвонил ему, чтобы предупредить, что строительные работы откладываются до завтра. Это вполне устраивало Джея, но всего несколько минут назад снова зазвонил телефон, и ему сообщили, что весь участок залит водой, фундамент провалился и слишком грязно, чтобы начинать строительство. Работа откладывалась до следующей недели. Все остальные бригады были, к сожалению, уже укомплектованы. Извините.

Все утро Джей провел, подготавливая бумаги для получения займа в банке. Сегодня до обеда ему удалось также под неистовым дождем осмотреть два других дома, но все безрезультатно. Чарли и Данни чуть не свели сегодня его с ума, считая минуты до того дня, когда все они переедут в новый дом. Да, досадная задержка на целую неделю из-за этого дурацкого ливня расстраивала все планы.

Нужно было быть в курсе дела, и он позвонил Айрис, чтобы узнать, оставалось ли в силе их предложение. Ему сказали только, что Хартфорд пока не дал ответа, и предупредили, что появился еще один покупатель. Как пить дать, это был Боумонт. Черт побери этих Боумонтов.

Не успел он положить телефонную трубку, как позвонил Стефен.

– Джордж хочет, чтобы я присмотрел за кузней завтра, ему нужно сходить к зубному. А я обещал Линне Боумонт, что приду к ним починить в конюшне…

Джей прервал его.

– Боумонт – это Сэм Боумонт?

– Она приходится Сэму…

– Да, правильно. Он знал о Сэме Боумонте все то, что знали и другие. У него молодая жена, деньги, и вполне вероятно, что его предложение перебьет их цену на дом Хартфорда. А еще он был богатым отцом Паркера Боумонта. Джей нашел выход своему раздражению, и главный удар пришелся по Стефену.

– Я не могу поверить, что ты подрядился на них работать!

Немного помолчав, Стефен сказал:

– Это деньги, Джей.

Меньше всего хотелось Джею иметь хоть что-то общее с этим проклятым Паркером Боумонтом, но Стефен был прав. Не настал пока тот день, когда он будет швыряться деньгами. Это еще больше его разозлило.

– Ладно, я все сделаю в этой чертовой конюшне, – он неохотно записал на бумажке телефонный номер.

– Доски в грузовике. И хочу предупредить, что… Джей резко оборвал Стефена;

– Да. Я сказал, что все сделаю.

Он повесил трубку. День был испорчен. Джей чувствовал, как все внутри него негодует. Чем больше он думал о Боумонтах, тем отвратительнее казалась сама мысль о работе на них. Наконец, он заставил себя набрать телефонный номер: просто-напросто он отложит это дело на пару дней, пока не освободится Стефен. К телефону подошла миссис Боумонт.

– Я звоню насчет ремонта стойла в вашей конюшне, – быстро проговорил Джей. – В нашей мастерской кое-какие неувязки из-за дождя…

– Да, да, маляры подождут, – сразу приступила она к делу. – Так вы придете завтра? Он с раздражением сказал:

– Я хотел только узнать, не изменились ли ваши планы.

– Отлично. Что ж, мы вас ждем, – пренеприятнейшая особа повесила трубку.

Он проглотил завтрак, сел в разбитый грузовик и отправился в имение Боумонтов. К четверти восьмого доски уже были разгружены. Это будет самый быстрый ремонт в истории, и во что бы то ни стало он уедет отсюда еще до того, как Паркер поднимет свою королевскую задницу с постели. К восьми часам он оторвал четыре проломанных доски, вытащил прогнивший столбик и забросил обломки в грузовик. Он уже начал устанавливать новый столбик, когда в конюшню вошел Паркер.

– С каких это пор ты занимаешься ремонтом? – с насмешкой спросил он.

– Привет, Паркер.

Этот Боумонт так и остался надменным и высокомерным старшеклассником, каким Джей знал его по школе. Столбик никак не хотел вставать на место, и Джей сделал отметку карандашом, где нужно сострогать.

– Линна сказала, что у нас будет работать какой-то парень из ремонтной мастерской. Так это, оказывается, ты? – Паркер явно не собирался оставлять его в покое.

– Стефен не смог придти.

– Ах, черт возьми!

Не обращая внимания на язвительную насмешку, Джей принялся работать рубанком. Стружки бесшумно, словно перья, ложились на пол.

Паркер вошел в стойло, оттесняя его к перегородке.

– Ну, и когда же ты вернулся?

– Два дня назад, – Джей был до крайней степени раздражен и решил уколоть Паркера:

– Как Джолин?

– Тебе лучше знать, – Паркер переменился в лице.

Довольный, что сумел его задеть, Джей ответил как ни в чем не бывало:

– Мы с ней еще не разговаривали. Они не разговаривали три года.

– Как странно! Она говорила о тебе всего пару дней назад.

Слова Паркера были полной неожиданностью для Джея. Он, пытаясь скрыть свое любопытство, постарался вновь установить столбик, который на этот раз отлично встал на место.

– Что ты хочешь этим сказать? Мы не виделись.

– Я не верю тебе. Джей надавил на столбик всем своим весом, чтобы тот стоял крепко.

– Я сказал, что не верю тебе, – тон Паркера был враждебным, в нем слышался брошенный вызов.

Джею показалось, что дело начинает заходить слишком далеко. Он выпрямился и, глядя Паркеру прямо в глаза, произнес:

– А я уже сказал, Паркер, что не видел ее и не собираюсь видеть. Через час я закончу работу и уйду. Так что давай разойдемся по-хорошему.

– Сначала кое-что выясним, – Паркер толкнул его в плечо, чуть не сбив с ног.

Джей больше не в силах был сдерживать себя. Раз Боумонт собирается выяснять отношения кулаками, что ж, он готов.

– Если у тебя проблемы с Джолин, разбирайся с ней и не впутывай меня в ваши дела, – с угрозой в голосе громко сказал он, оттесняя Паркера назад.

Ответа не последовало, Паркер удалился. Через несколько минут послышался шум мотора Боумонтовского «порше». Когда стих жалобный вой дорогого двигателя, Джей с удивлением услышал голос за своей спиной.

– Привет. Ну как дела?

Если только старик Боумонт в свое время не был любителем совсем маленьких девочек, то эта девушка никак не могла подходить на роль миссис Боумонт. К тому же это подтверждалось и ее поведением. Джей пожал протянутую руку.

– Трудимся, – ответил он, в его голосе отразилось любопытство.

Определенно, девушка была привлекательна. Но кто она?

Линна тряхнула головой и, глядя куда-то в сторону перегородки за его спиной, сказала:

– Я сестра Паркера. А вы?..

– Брат Стефена, Джей. У него появились другие дела. Рад познакомиться.

Она совсем не была похожа на Паркера, и ее движения казались настолько спокойными, что напряжение Джея мгновенно спало.

– Я и не знал, что у Паркера есть сестра. Старшая или младшая? – поинтересовался он.

– Мне двадцать четыре.

– Ах, черт возьми, слишком стара для меня, – пошутил он и снова занялся столбиком.

– Взгляните, – неожиданно сказала девушка. – Через час я буду фотографироваться. Как, по-вашему?

Она сняла очки и повернулась к нему профилем. Девушка была очень хороша. Косметика была наложена на лицо безупречно. Луч света, пробившись из окна через стог сена, заиграл в ее волосах. Она стояла, не двигаясь, в ожиданни ответа.

– По-моему, здорово. Вы фотомодель? Девушка вспыхнула от такого комплимента.

– Я недавно обручилась, и эта фотография предназначается для объявления о помолвке в газете моего отца, – объяснила она.

– Так рано и так поздно, – пошутил Джей. И так жаль. Он взял одну из досок и, приставив ее к нужному месту, стал вколачивать в нее гвоздь, прибивая к стене.

– Ничего не поделаешь, придется постучать. Он принялся один за другим вбивать гвозди, И Линна поняла, Джей не догадался, что она слепа. Какая удача! Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы выяснить это? Она сняла с крючка пустое ведро из-под овса и поставила на пол, перевернув вверх дном. Усевшись на ведро, Линна повернула лицо в сторону Джея.

– Ваша семья живет где-то неподалеку? Он закончил прибивать первую доску, и она слышала, как была поднята с пола вторая.

– Я вырос в Веллингтон Флэтс. Два дня назад я пришел из армии, и теперь снова привыкаю к гражданской жизни, как видите.

Она улыбнулась. Вторая доска с царапающим звуком становилась на место.

– Вам, наверное, не хватает армейских побудок? – поддразнила она его. Он рассмеялся.

– Нет, только не побудок. Честно говоря, мне не хватает отбоев. Знаете, есть в них что-то такое неповторимое.

Снова удары молотка, теперь немного выше. Они так и перебрасывались ничего не значащими фраза ми, пока он приколачивал доску. Дотронувшись пальцами до своих часов, Линна определила, что до приезда фотографа остается около получаса, а ей нужно еще переодеться. Она выиграла на этот раз – он ничего не понял. Ей пришлось очень внимательно прислушиваться к ритму его работы, чтобы не выдать себя. Теперь же оставалось только встать и уйти. А он так никогда и не узнает.

Единственное, чего не могла она знать, это то, что последняя доска не стояла теперь у стены, а лежала поперек кучи опилок у выхода из стойла. Когда Линна поднялась, Джей все еще прибивал тяжелую доску к перегородке. Увидев, что девушка собирается уходить, он хотел убрать доску с ее пути, но не успел. В тот самый момент, когда он на секунду отвернулся, Линна шагнула к выходу.

Тяжелая доска ударила ее прямо в лоб и сбила с ног. Джей услышал звук удара и, оглянувшись, пришел в ужас. Девушка лежала на полу. Он отбросил молоток в сторону и, став на колени, наклонился над ней. На лбу остался след от удара: розовая полоска с прилипшими опилками. Слава Богу, очки не разбиты, иначе на лице остались бы еще и порезы. Но самое страшное было то, что она ударилась затылком о цементный пол. Черт побери!

Джей проверил пульс и, убедившись, что сердце бьется, бросился в дом. К тому времени, как подъехала «скорая», Линна уже начала приходить в сознание. Повар связался по телефону с Алис Файе, уехавшей куда-то на машине, и уже пятью минутами позже она встретила неотложку у входа в больницу Траксовского университета, где Линну должны были немедленно обследовать. В течение следующих двадцати минут Джей беспомощно шагал взад и вперед по приемной в ожиДанни каких-либо сведений о состоянии пострадавшей.

Неожиданно в дверь влетел Паркер и прямо с порога набросился на него с обвинениями. Прежде чем Джей попытался что-либо объяснить, кулак Паркера с силой ударил его в лицо, и Джей упал на колени.

– Ты, сукин сын! – в ярости взревел Паркер. – Пошел отсюда вон! Если я увижу тебя еще раз, убью! Джей с трудом поднялся на ноги и получил еще один удар, на этот раз в плечо. Он посмотрел в лицо взбешенного брата девушки.

– Это вышло случайно.

– Теперь уж я постараюсь, чтобы тебя никуда не приняли на работу, ублюдок! – прежде чем Паркер успел ударить Джея в третий раз, его остановили подбежавшие санитары. – Я привлеку тебя к ответственности, сукин сын! Убирайся к черту!

Он стряхнул с себя санитаров и отошел в другой конец комнаты, где принялся шагать из угла в угол, злобно поглядывая на Джея.

Джей подошел к посту.

– Ну что?

Медсестра покачала головой.

– Ей закончили делать снимки, но пока ничего неизвестно. Вы бы лучше подождали на улице, – нерешительно предложила она, показав глазами на Паркера.

Джей был невероятно расстроен. Одно мгновение. Одно мгновение, и его жизнь перевернулась. Дочь Сэма Боумонта. Господи, что если она останется калекой на всю жизнь?

– Где телефон? – наконец спросил он. Медсестра указала на ряд телефонных аппаратов в холле за углом. Порывшись в карманах, Джей нашел монетку и сразу же набрал номер Анни, чтобы сообщить ей обо всем, что произошло.

– Я ничего не понимаю. Она все время смотрела на меня. Она же видела, как я бросил эту доску на опилки. Прямо будто она сделала это специально! Паркер угрожает мне судом. Все какое-то недоразумение.

На другом конце провода Анни некоторое время молчала.

– Линна Боумонт слепая. Мальчик, разве ты не знал?

Слепая! Слово, молнией пронзившее тело с головы до пят, потрясло его. Как, черт возьми, она может быть слепой? Она носит очки. Она сняла с крючка ведро. Она пожала ему руку. Она смотрела прямо на него, улыбаясь. Она не касалась пальцами стены, когда шла по конюшне, как это сделал бы любой слепой. Не удивительно, что Паркер взбесился. Он был бы просто счастлив, если бы Сэм Боумонт заживо содрал с него шкуру.

– Черт, я не имел понятия даже о ее существовании, не говоря уж о том, что она слепая, – Джей заскрежетал зубами, вспомнив, что Стефен пытался его предупредить, но он был слишком взвинчен, чтобы выслушать брата. – Мне в больнице сказали, что ей сделали снимки.

– Эти врачи не скажут ничего определенного, пока не набьют как следует карманы, – рассудительно сказала Анни, – поэтому нечего заранее так переживать. Она, может быть, абсолютно здорова, но ее вполне могут полгода продержать в больнице. Так что нечего тебе там выжидать.

– Я никак не могу поверить, что из-за меня пострадала слепая девушка, – до его сознания, наконец, начинало доходить, какое чудовищное преступление он совершил, и чувство вины нахлынуло, словно волна ледяной воды. – Я не уйду отсюда, пока не увижу ее. Потом, скорее всего, вернусь домой. Я приехал сюда на «скорой». Будь добра, позвони Томми, чтобы он забрал грузовик.

– Я пошлю его к тебе.

Джей повесил трубку телефона. На плечи лег груз непомерной ответственности. Не приведи Господь иметь дело с кем-нибудь из Боумонтов, а тут, вдобавок ко всему, этим Боумонтом оказалась слепая девушка. Жизнь сегодня преподнесла ему чертовски жаркий денек. Он снова пошел в приемную.

Паркера нигде не было видно, куда-то исчезла и старшая медсестра. Джей подошел к молоденькой сестричке, сидевшей за столиком.

– Скажите, в какой палате лежит Линна Боумонт?

– Вы ее родственник?

– Брат, – торопливо сказал он. – Какой номер? Медсестра бегло просмотрела карточки.

– Ее перевели в четыреста вторую, это одноместная палата.

– Как туда пройти?

– Я даже не знаю. Я работаю здесь недавно. Через несколько минут он нашел палату. Дверь, через которую постоянно то входили, то выходили какие-то санитары и медсестры, была приоткрыта, и Джею хорошо был слышен шедший за дверью разговор. Сквозь щель ему был виден молодой человек приблизительно его возраста, вероятно, жених. До него донесся голос миссис Боумонт.

– Здесь Курт. А Паркер поехал домой за твоими вещами. Тебе придется провести в больнице ночь. Ну, будь умницей.

Джей не мог дождаться, когда они уйдут. Ему не терпелось самому увидеть Линну. Но тут в разговор вступил молодой человек.

– Я отменил свою поездку в Чикаго. Нет таких дел, которые не могли бы подождать. Ты для меня важнее. Как себя чувствуешь, дорогая?

Наконец, Джей услышал ее голос, очень тихий и совершенно не похожий на голос той девушки, над которой он подшучивал сегодня в конюшне. Какой-то безжизненный, измученный голос. Чувство вины сжало Джея железными тисками с новой силой.

– Все получилось так глупо, – она храбрилась и даже пыталась шутить: – У меня просто роскошная головная боль да еще несколько синяков впридачу. Но это вовсе не значит, что я могу ослепнуть еще больше. Снимки показали, со мной все в порядке.

Джея обдало волной облегчения, смешанной с жалостью.

– Я хочу домой, – на этот раз в ее голосе послышалась мольба ребенка.

– Мы еще не знаем, что с тобой… Это ее мать.

– …и я не хочу даже слышать о том, чтобы забрать тебя домой до тех пор, пока мы не убедимся, что у тебя нет черепной травмы. Твой отец не допустил бы такого легкомыслия. Даже не думай об этом!

Джей услышал, как Линна произнесла убитым голосом:

– Я вас очень прошу, не говорите папе. Он все равно ничем не может помочь, только расстроится. Ведь он прекрасно знает, как я ненавижу больницы. Если отец узнает, что я провела здесь ночь, обязательно подумает, что случилось нечто ужасное. Что вы ему уже сказали?

– Я не могла дозвониться, его не было в номере, но я попросила администратора гостиницы передать ему, чтобы он сам позвонил мне завтра утром, – ответила миссис Боумонт

– Курт, Линна останется пока здесь, и если врачи скажут, что нет ничего страшного, мы сообщим об этом мистеру Боумонту.

– Она абсолютно права, Линна. Тебе не следует сегодня уходить из больницы.

Это было сказано безапелляционным тоном, и Линне ничего не оставалось делать, как признать поражение.

– Хорошо, я останусь.

И, попытавшись справиться с собой, она добавила:

– Но я не хочу, чтобы ты откладывал свою поездку, Курт. Мне даже не дали обезболивающего. Если бы со мной было что серьезное, я бы почувствовала.

Курт рассмеялся.

– В таком случае, я могу ехать. Но, похоже, придется немного подождать с объявлением о нашей помолвке. Пройдет, по меньшей мере, неделя, прежде чем исчезнут с твоего лица эти синяки.

– О, Боже, я, наверное, ужасно выгляжу? – испуганно спросила Линна.

– Честно говоря, твое лицо опухло, но компрессы со льдом должны помочь. Завтра все будет в порядке, – сказала Алис Файе. – Мы на всякий случай сделали несколько фотографий.

Наступила тяжелая тишина. Джей не сомневался: фотографии были сделаны для судебного процесса, разумеется. Прекрасно. Как раз то, что Паркеру нужно. Хорошо еще, что Анни продолжает выплачивать страховой полис, иначе им всем пришлось бы теперь распрощаться со своим будущим.

Линна снова заговорила тихим и усталым голосом:

– Я очень хочу спать, Алис Файе. Простите, но…

– Конечно. Пойдем, Курт.

– Я зайду попозже, – сказал он ей.

– Но ты не отменишь поездку?

– Обещаю, не отменю. А теперь отдыхай. Я не буду целовать тебя, потому что боюсь сделать больно. Я люблю тебя, люблю вместе со всеми твоими синяками. Поправляйся.

Джей отошел на несколько шагов от двери и, подождав, пока Курт пройдет мимо него, вернулся к палате Линны. Миссис Боумонт все еще продолжала читать лекцию.

– Я пока ничего не говорила Сэму, но все это могло случиться если не сегодня, так завтра. Я хочу, чтобы ты подумала о том, чтобы после замужества остаться жить дома. Иначе доведешь до могилы отца. Он ведь так переживает за тебя.

– Всякое случается, Алис Файе. Я, наверное, одна слепая на всю больницу.

– Я как раз об том и веду речь. Ты только посмотри, какие ужасные вещи случаются даже с теми людьми, кто видит. Даже зрячих в жизни подстерегают сотни опасностей. Что же говорить о слепых! Может быть, теперь ты будешь более осторожна?

– Я постараюсь Алис Файе.

– Конечно, дорогая.

Джей посмотрел на часы. Был полдень. За время разговора эти двое совершенно измучили ее. Казалось, она больше страдала от их присутствия, чем от физической боли.

Спустя несколько минут после ухода Алис Файе, Джей проскользнул в палату и замер у двери. Девушка выглядела подавленно-растерянной. Ее лицо опухло, под глазами синели огромные круги, на лбу лежал пузырь со льдом. Когда она поправила его рукой, Джей заметил огромную, с кулак, шишку.

– Кто здесь? – тихо спросила Линна. – Я слышу, здесь кто-то есть.

– Это Джей Спренгстен. Я только хотел убедиться, что с вами все в порядке, и сказать, что мне очень жаль, что так получилось.

– Я понимаю, как сильно вы напугались. Не волнуйтесь, я все объясню отцу…

Он осторожно подошел к ее кровати.

– Послушайте, Линна, я не собираюсь извиняться. У меня и в мыслях не было, что вы слепая. Мы разговаривали с вами двадцать минут и… Я до сих пор не могу поверить, что это произошло. Вы ведете себя так, будто все видите.

– Правда? – ее голос оживился. – Вы не догадались?

– Этого бы не случилось, если бы я знал. Я не обижаю слепых людей.

– М-м-м-м…

На ее лице отразилась боль.

– Держу пари, вы как раз этим и занимаетесь каждый день, – пошутила она, с трудом произнося слова.

– Да, а по воскресеньям даже два раза на день. Она выглядела совсем измученной.

– Мне нужно идти. Я пришел только, чтобы удостовериться, что с вами все в порядке.

– А что, если я попрошу вас не уходить? Самое ужасное, это остаться здесь совершенно одной. Я не выношу больниц.

Он начал возражать, но вдруг понял, что она преувеличила свою усталость, чтобы побыстрее избавиться от матери.

– Сюда нужно налить еще немного воды, – Линна сняла со лба пузырь со льдом и стала нащупывать пальцами звонок, чтобы вызвать сиделку. – Такая огромная шишка, и так болит.

– Я сам, – он взял из ее рук пузырь, отвинтил крышку и налил в него воды из кувшина, стоявшего на прикроватной тумбочке.

– Здесь нет твоей вины, – медленно сказала она. – Я должна была тебя предупредить. Но мне очень хотелось проверить себя.

– Как проверить? Удариться головой? Она стала ему объяснять.

– Когда люди заранее знают, что я слепая, они ведут себя со мной совсем по-другому. Осторожно, что ли. А если они сначала ничего не подозревают и догадываются об этом уже некоторое время спустя, то… то я чувствую себя прежде всего, как человек, а потом уже как слепой человек, – закончила Линна. – Теперь же я собираюсь выйти замуж и уехать из дома, может быть, даже в другой город. Поэтому мне хотелось проверить себя, смогу ли я вести себя так, словно я зрячая. Ты был первым, кто мне подвернулся для этого. Он отдал ей пузырь, и она осторожно положила его себе на лоб.

Джей задумался над ее словами. Он, действительно, стал бы относиться к ней по-другому, она права. Но тогда бы она не ударилась.

– Налей и сюда тоже, – она сдвинула голову немного в сторону, и он увидел еще один пузырь на ее подушке. Джей быстро взял его, добавил воды и положил ей под голову.

Она стала рассказывать ему о том несчастном случае, в результате которого лишилась зрения.

– Я предпочитаю никому об этом не говорить, – сказала она, окончив рассказ. – Видишь ли, я прекрасно знала, чем ты занимаешься, и поэтому мне следовало быть очень осторожной. Мой папа все поймет, все будет хорошо, обещаю.

Она на секунду замолчала, на ее лице появилось недоумение.

– Я ничего не знала прежде о вашей семье, о тебе, о Стефене…

Потом Линна закрыла глаза и спросила слабым голосом:

– Ты что-то сказал?

– Мне лучше уйти, тебе нужно отдохнуть. Она ничего не ответила, и он выпустил ее руку из своей.

– Я больше не нужен тебе?

– Ax… – она засыпала.

– Можно, я буду звонить тебе и справляться о твоем самочувствии?

– Конечно. Не забудь, тебе еще нужно закончить ремонт стойла. Маляры ждут, – сказала она сонным голосом.

В это мгновение в палату вошел Паркер, и Джей встал со стула.

– Я ухожу, Паркер. Не устраивай скандала. Глаза Паркера наполнились дикой яростью.

– Как ты смел войти сюда? – взбешенно спросил он. – Ты еще за это заплатишь.

– Он не виноват, Паркер, – вмешалась Линна.

– Хорошенькое дело, – Паркер буквально задыхался от гнева. – Ты что, заставил ее подписать отказ от предъявления судебного иска?

– Паркер, оставь его, – голос Линны задрожал от волнения.

Она сделала попытку сесть, и Паркер повернулся в ее сторону.

– Я ухожу, – спокойно произнес Джей. – Тебе нужно отдохнуть, Линна.

Он медленно вышел из двери и бросился в приемную. Если она хотела попытаться усмирить этих псов Боумонтов, ей, действительно, следовало начать с брата.

Джей возбужденно шагал по приемной, готовый в любой момент встретить кулаки разъяренного Паркера. Где, черт побери, этот Томми?

Он увидел, как из магазинчика «Подарки», работавшего при больнице, вышел Курт, держа в руке небольшой букетик красных роз, и тут же скрылся из вида, направившись к телефонным аппаратам. Меньше всего Джею хотелось еще раз столкнуться лицом к лицу с Паркером. Он решил позвонить Анни и пошел в холл. Может быть, она не смогла разыскать Томми. В следующую секунду из-за угла появился Курт. Он быстро подошел к телефону и снял трубку.

– Передайте, ее просит Курт.

«Я должен и перед ним извиниться», – решил Джей и нажал на рычаг, чтобы прервать вызов телефонного номера Анни. Но не успел он повернуться в сторону Курта, как тот уже начал разговор, и нужно было бы разве заткнуть уши, чтобы не услышать.

– Да, это я. Хочу сообщить, что прилечу следующим рейсом. Встречай меня в «Дельте», а не в «Американ».

Курт сделал паузу.

– В любом ресторане, в каком хочешь, милая, мне все равно, – милостиво-снисходительно сказал он. – Да, я не могу сейчас говорить. Я звоню из больницы, зашел тут проведать одного приятеля.

У Джея замерло сердце. Ясно, что разговор велся не с Линной Боумонт. Он быстро повернулся к телефонному аппарату и пару раз пробормотал «мм-м-да», чтобы создать видимость, будто тоже с кем-то беседует.

– Хорошо. Я тоже… В четыре часа. Буду у выхода. Курт скрылся за углом, а Джей пытался переварить новую дозу полученной за сегодняшний день информации. Приятель в больнице? Каким это образом у него повернулся язык назвать женщину, с которой он помолвлен, приятелем? Вот что выясняется, если начинаешь подслушивать.

К тому времени, как он закончил рассказывать Ани о самочувствии Линны, в больничный двор въехал грузовик Спренгетенов, за рулем которого сидел взволнованный Томми.

Господи, что выдался за день.