Текст книги "Влюблен и очень опасен"
Автор книги: Джиллиан Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Фанни пересела к Рейфу и принялась стаскивать с него пиджак и жилет.
– И ты ничего не почувствовал? – недоверчиво спросила она. Из-под прорехи на сорочке сочилась кровь.
Рейф достал носовой платок и вытер пальцы.
– Разве что легкую боль, – признался Рейф. Фанни между тем принялась расстегивать его сорочку. – Странное дело, – продолжал рассуждать Рейф, – рана начинает болеть сильнее, когда ты ее замечаешь. – Нежные дамские пальчики приподняли его нижнюю сорочку и нежно ощупывали его израненную плоть.
Эти поджатые губки и сосредоточенное выражение лица напомнили ему один давнишний эпизод. В тот день не переставая шел дождь. Они играли в шашки в библиотеке. Игра была напряженной и азартной. Он помнил, как весело трещал в камине огонь, как уютно устроились они с Фанни на подоконнике. Он помнил волшебные отблески, что играли на ее лице, отражаясь от капель дождя, сползавших по витражному стеклу. Тот раз не был первым, когда он испытал эрекцию, наблюдая за тем, как она проводит розовым язычком по жемчужным зубкам.
И, словно по подсказке, она прикусила пухлую нижнюю губу.
И вот десять лет спустя он сидел перед ней, твердый как камень. Рейф с трудом подавил настоятельное желание поправить брюки. Когда она на краткий миг встретилась с ним взглядом, он не нашел ничего лучшего, чем спросить:
– Глубоко он меня пропорол?
– Дай мне свой носовой платок. – Она прижала сложенный вчетверо платок к ране на боку.
– Фанни, – он с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, – осторожнее.
Она едва заметно усмехнулась и положила его ладонь поверх сложенного платка.
– Не отпускай. Надавливай слегка. – Она накрыла его ладонь своей ладонью. – Вот так.
Рейф поморщился.
– Если тебе нравится меня мучить – пожалуйста, тешься на здоровье. – Боль, причиняемая этой женщиной, была столь же острой, сколь и даруемое ею наслаждение. Невероятное, почти мистическое сочетание! Фанни приподняла подол и принялась копаться во множестве нижних юбок. – Как приятно смотреть, как женщина разоблачается ради меня.
Фанни удалось отыскать место, где оборка была пришита не слишком прочно.
– Советую не слишком заноситься в мечтах, инспектор Льюис, – пробурчала она и одним рывком оторвала волан. – Ну вот. Отличный перевязочный материал, ты не находишь? И длина подходящая, и ширина тоже.
Как ему хотелось, чтобы она почувствовала, что такое настоящая длина и ширина.
– Тебе нужно швы наложить, – сказала она, встретившись с ним взглядом.
– Это всего лишь царапина. Не стоит беспокоиться, Фанни.
После непродолжительных колебаний Фанни все же обхватила его рукой за талию. От ее легкого прикосновения у него свело мышцы на животе. Он выпрямился, давая ей возможность обернуть самодельный бинт вокруг торса. Она была так близко, что он чувствовал затылком тепло ее дыхания. Если она придвинется еще на пару дюймов… Рейф скользнул взглядом по ее лицу и остановился на ее губах. Она сделала узел и спрятала свободные концы под повязку.
– Отличная работа. – Рейф опустил нижнюю сорочку. На белоснежной ткани растеклось красное пятно.
– Нам надо будет найти врача, – сказала Фанни. Рейф расслабленно откинулся на спинку сиденья, и Фанни застегнула его рубашку. – Мы подъезжаем к Броксберну. С минуты на минуту будет остановка. Броксберн – город маленький, ничем не примечательный, разве что добычей горючего сланца.
– Мне надо попасть на почту – телеграмму отправить.
Фанни кивнула.
– Следующая остановка после Броксберна – Батгейт. Имеются угольные шахты. Еще есть карьеры, в которых добывают известняк и железную руду. Несколько лет назад отец обнаружил угольную жилу в районе поселка Богхед и построил там химический завод по производству парафина и сургуча. – Фанни рассеянно разглаживала ладонью полу его рубашки. – И разумеется, там еще есть знаменитый винокуренный завод «Глен Мавис».
Рейф потер подбитую скулу.
– Я бы не отказался от стаканчика доброго виски.
Фанни резко выпрямилась и запахнула его жилет.
– Там точно есть лазарет. Или… чуть дальше будет Котбридж. Разработанная моим отцом технология горячего дутья значительно повысила эффективность их рудоплавильного производства.
Все такая же умница с феноменальной памятью. Рейф улыбнулся ей.
– Вижу, ты достойная преемница отца.
– За последний год мы с отцом немало мест объездили, и то, что я увидела в Гартшери, неподалеку от Глазго, потрясло мое воображение. – Фанни похлопала его по жилетке и поднялась, чтобы пересесть на противоположное сиденье. Неожиданно и резко поезд затормозил, и Фанни отбросило прямо к нему на колени.
Не давая ей опомниться, Рейф обхватил Фанни за талию и поцеловал в губы.
– Напомни, чтобы я сказал спасибо нашему инженеру.
Фанни попыталась вывернуться, но как-то не слишком убедительно. В ее широко распахнутых, влажных глазах просвечивал соблазн. Она опустила взгляд, и губы ее приоткрылись. Ее легкое дыхание щекотало его губы, когда он покрывал поцелуями ее рот, этот нежный бутон. Воодушевленный, он усилил натиск.
Рейф приподнял ее юбки и провел ладонью по ноге, обтянутой шелковым французским чулком. Фанни отпрянула и оттолкнула его руку.
– Ты совсем спятил?
– Да, пожалуй, что так. Ну, до безумного шляпника мне еще далеко. – Рейф судорожно перевел дыхание. – Ты видишь, что делает с человеком похоть?
– Вижу. Она превращает его в греховодника и дурака. Больше так не делай.
Он не желал сдаваться без боя.
– Ах, Фанни, но я думаю, что ты бы хотела, чтобы я снова сделался греховодником и дураком, верно? – Ее осуждающий взгляд опустился на его губы. – Да, теперь я в этом уверен.
Глава 7
И он снова ее поцеловал. И хотя Фанни упиралась ладонями ему в грудь, словно желая оттолкнуть, язык ее слился в страстном танце с его языком, и ее особый медовый привкус будил в нем сладостные воспоминания.
Шарканье шагов и приглушенные голоса в коридоре насторожили Рейфа. Продолжая ее целовать, он приоткрыл один глаз. В коридоре он увидел кондуктора, который беседовал с каким-то пассажиром. С превеликим сожалением Рейф оторвался от ее губ.
– Отпусти меня! – Фанни оттолкнула его и соскользнула с его колен, торопливо заняв сиденье напротив.
Оба тяжело дышали.
– Прости, Фанни. Просто ты такая…
Сразу после короткого стука дверь в купе распахнулась. Мужчина в форме кондуктора вошел в купе и вежливо поклонился.
– Добрый вечер. – Кондуктор окинул Фанни долгим взглядом прежде, чем обратился к Рейфу. – Ваши билеты, сэр.
– Мы с леди едем до Батгейта. – Рейф полез в карман. – Будет сдача с гинеи?
– Два до Батгейта. – Кондуктор, по всей видимости, не мог справиться с машинкой для размена денег.
– У вас, случайно, не найдется телеграфного бланка? – поинтересовался Рейф, приглядываясь к неуклюжему кондуктору. Два года в Скотленд-Ярде научили Рейфа замечать несообразности. На всякий случай он опустил правую руку в карман, где лежал пистолет. – Погода все никак не наладится. Кажется, снова зарядили дожди?
– Да, сэр, погода совсем никуда…
– Правда? – Рейф изобразил печальную улыбку. – Жаль. А в Эдинбурге ни облачка.
Кондуктор уронил машинку для размена и вытащил пистолет.
– Дальше мы с леди поедем без вас, – прорычал кондуктор.
Фанни забилась в угол сиденья. И ее совершенно естественная реакция вызвала у кондуктора замешательство, которое оказалось так на руку Рейфу.
Рейф выстрелил, и по виску кондуктора потекла тонкая струйка крови. Самозванец с остекленевшим взглядом повалился вперед. Рейф стащил труп на пол.
Фанни как завороженная уставилась на мертвеца.
– Он?…
Рейф приподнял руку ряженого, и та безвольно упала.
– Да, он мертв, – ответил Рейф.
Фанни бочком обошла лежавшего на полу мертвеца и протянула Рейфу руку. Рейф привлек ее к себе.
– Ты побледнела.
– Откуда он взялся? – едва шевеля непослушными губами, спросила Фанни. – И как ты узнал?
– Должно быть, он спрыгнул на крышу поезда с моста вместе с теми двумя. – Рейф кивком головы указал на туфли самозваного кондуктора. – Мокрые штанины и свежая грязь на подошвах – я сразу подумал, что что-то тут не так. И еще этот тип не мог справиться с простейшим прибором для размена монет.
Фанни окинула взглядом тело.
– Может, нам стоит его обыскать? Вдруг мы найдем что-нибудь… Ну, я не знаю, что-то такое, что послужило бы нам подсказкой.
– Ты, гляжу, начиталась детективов, – с ухмылкой заключил Рейф.
Щеки ее тронул румянец.
– Ты же знаешь, что я всегда предпочитала авантюрные романы с закрученным сюжетом. Читать стихи меня так и не смогли заставить.
Рейф окинул взглядом коридор.
– Трудно поверить, что никто не услышал выстрела.
– Ты хочешь сказать, пассажиры, напугавшись, боятся нос из купе высунуть? – Фанни посмотрела в окно. – Отсюда видно платформу вокзала Броксберна. Там полно констеблей. – Фанни, просияв, обернулась к нему. – И это хорошие новости, верно?
Рейф поморщился.
– Я бы предпочел не встречаться с представителями местных властей. По крайней мере в данный момент. – Он потянул труп за руку. – Помоги мне усадить его на сиденье.
– Ты думаешь, они не настоящие полицейские? – спросила Фанни, когда они совместными усилиями усадили труп на скамью, прислонив его к стене.
Рейф, надвинув на лоб лжекондуктора фуражку, выглянул в окно. Люди в форме могли бы запрыгнуть в поезд и не дожидаясь полной остановки поезда. Времени у них с Фанни оставалось мало.
Рейф торопливо обшарил брючные карманы убитого, а Фанни велел проверить карманы пиджака и жилета. Фанни с брезгливой миной сунула два пальца в карман лжекондуктора, но брезгливость как рукой сняло, когда она нащупала в кармане маленький блокнот и бумажник.
– Вот, – с победной улыбкой сообщила она, протянув находки Рейфу.
– Ты чертовски хороший партнер, Фанни, – сказал Рейф и подмигнул. – Пойдем. – Он схватил ее за руку, и они молча проследовали по коридору в конец вагона.
– Можно? – робко спросила Фанни, когда они оказались возле общественного туалета.
Рейф выглянул в окно. Люди в форме уже садились в поезд в следующий после них вагон.
– Давай быстрее.
Рейф открыл дверь в уборную, и Фанни взвизгнула.
– Вот черт, – присвистнул Рейф.
На полу туалета, скрючившись в луже крови, лежал мужчина в одном исподнем. Рейф захлопнул дверь.
Фанни судорожно сглотнула.
– Настоящий кондуктор?
Рейф кивнул.
– Не повезло бедняге, – резюмировал он.
Фанни попятилась прочь от уборной. Рейф, не говоря ни слова, взял ее за руку и, открыв дверь наружу, высунул голову. На платформе были люди, но ни одного в форме.
Небо потемнело, но сумерки должны были продлиться еще, по крайней мере, час. Рейф посчитал, что в здание вокзала им бежать не стоит, тем более что в окнах служебных помещений свет не горел – рабочий день закончился, и служащие разошлись по домам. Рейф и Фанни спустились на платформу и направились вперед, держась поближе к рельсам и стараясь оставаться в тени поезда. В воздухе стоял влажный туман, и платформа еще не просохла после недавнего ливня. Платформа кончилась, и Рейф спрыгнул на землю и помог спуститься Фанни. Как раз в это время из поезда вышел еще один пассажир. Сойдя с поезда, он как-то слишком уж пристально оглядел платформу. Рейф, прижав к себе Фанни, присел на корточки под платформой.
Сошедший с поезда господин в элегантном темном костюме что-то крикнул кому-то в поезде и махнул рукой в ту сторону, где, скрючившись под платформой, прятались Фанни и Рейф.
– Нас заметили, – шепнул ей Рейф и потащил за собой в обход поезда. Они оказались в ловушке: по одну сторону поезд, по другую – глухая стена.
– Нам туда, – воскликнул Рейф, увидев впереди нечто похожее на узкие ступени, ведущие наверх, к проему в стене. Фанни подобрала юбки и помчалась что было мочи. Вбежав в подворотню, беглецы остановились, чтобы перевести дух. Где-то в конце мрачноватой улицы, застроенной плотно примыкавшими друг к другу домами, послышалось конское ржание. Скорее всего там располагалась платная конюшня.
– Тебе знаком этот город? – спросил Рейф.
Фанни, все еще тяжело дыша, кивнула:
– Вон там, выше по склону, кажется, есть несколько магазинов и пабов.
Им то и дело приходилось перепрыгивать через подозрительно пахнувшие лужи. Один раз Фанни едва не упала, не заметив в темноте валявшегося посреди улицы мертвецки пьяного местного жителя. Несколько бедно одетых мужчин, по виду шахтеров, громко торговались с двумя уличными проститутками.
Наконец, они увидели долгожданную вывеску. В таверне оказалось дымно и людно. Пожалуй, подумал Рейф, лучшего укрытия им не найти. Крепко взяв Фанни за руку, он повел ее через людный зал к барной стойке.
Рейф выложил на стойку серебряную монету и подвинул ее неприветливому типу, больше похожему на разбойника с большой дороги, чем на бармена.
– Здесь, случаем, отдельных кабинетов не водится? – спросил Рейф. На Фанни он не смотрел – Рейф и так знал, что мисс Грейвил-Ньюджент покраснела от макушки до пяток.
– Мы тут в обеденном зале кроватей не держим, браток. – Отпустив пару недвусмысленных шуточек в отношении симпатичной компаньонки клиента, бармен, заговорщически подмигнув Рейфу, добавил: – Мы сдаем комнаты по часам.
– На случай, если кто станет справляться, ты не видел ни меня, ни мою даму, идет? – Рейф положил на стойку еще несколько монет в обмен на ключи. – Пришли нам хорошего виски и пару сандвичей.
– Подниметесь по черной лестнице на второй этаж. Последняя дверь налево, – сказал бармен.
Рейф привел Фанни в скудно обставленную комнату с простой железной кроватью в углу.
– Не пять звезд, – философски заметил Рейф.
Фанни с наслаждением плюхнулась на кровать.
– Рай, да и только, – блаженно протянула она и, посмотрев на Рейфа, улыбнулась.
Она простила ему все его прегрешения. Пусть ненадолго. И он забыл о том, что хочет ее. На эту ночь. Рейф ответил ей улыбкой доброго самаритянина.
– Кровать для тебя. А я посплю на полу.
На ужин им принесли печеный бараний бок, хлеб и наваристый горячий бульон. Рейф покрошил немного хлеба в бульон.
Фанни последовала его примеру, и результат ее не разочаровал, судя по тому, с каким аппетитом она поглощала еду.
– А ты быстро тут освоилась, – вскользь заметил Рейф, когда Фанни протянула ему пустой стакан. – Больше глотка тебе не налью, и не проси. Пора спать, у тебя глаза слипаются.
Шпильки, что удерживали узел на затылке, не выдержали суровых испытаний, и буйные кудри Фанни рассыпались по плечам. Румянец на щеках, томный взгляд – все это возбуждало в нем желание немедленно уложить ее в постель. Но Фанни по-детски упрямо боролась с сонной истомой. Встряхнувшись, она вдруг заявила:
– Ты сегодня убил человека.
– Верно, – согласился Рейф, откупоривая бутылку. Он налил еще по чуть-чуть.
Фанни доедала хлеб.
– И как ты чувствуешь себя после этого? Никаких угрызений совести? – не унималась она.
– В первый же год работы в Скотленд-Ярде я получил урок на всю жизнь. Мне в грудь попала пуля. Пройди она на пару дюймов выше или ниже, и меня бы не было в живых. – Рейф поднял стакан, и они с Фанни чокнулись.
– Пью за плутовство, воровство, драки и пьянство, – сказала Фанни.
– Плутовать, так со смертью, – с сильным шотландским акцентом вторил ей Рейф.
– Воровать, так сердце красавицы, – вторя ему, сказала Фанни.
Рейф усмехнулся.
– А если дерешься, так дерись за брата.
– И если пьешь, пей со мной. – Фанни откинула голову и запрокинула остатки виски в рот. Красавица, что не брезгует рюмочкой. Рейф забрал у нее стакан и поставил его рядом со своим на деревянный поднос, стоявший на полу у кровати.
– И с тех пор я жду, пока меня подстрелят – сказал Рейф и, вытянув ноги, откинулся на жесткую деревянную спинку стула.
Фанни села на кровать и зябко повела плечами. Рейф наклонился и положил ее ступню к себе на колени.
– Тебе нужны ботинки попрочнее, и еще… – Он расстегнул застежку на туфельке из плотного черного шелка и жестом дал ей понять, что готов расстегнуть вторую. – Только не обижайся, но я бы посоветовал тебе сменить наряд. Эти щеголи в черных костюмах заодно с местной полицией будут искать юную леди в траурном наряде.
Фанни немного подумала и кивнула в знак согласия.
– Принимается. – Она в задумчивости облизнула губы. – Мне вовсе не нравится черный цвет. И я не думаю, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, мой папа стал бы настаивать на том, чтобы я продолжала носить траур.
– Вообще-то ты довольно элегантно смотришься в черном шелке. – Рейф принялся массировать пальцы у нее на ногах. – У тебя ноги холодные. – Фанни торопливо поджала ноги под себя.
– Ты сможешь расшнуровать корсет без посторонней помощи?
Глаза у нее расширились, но при этом она храбро задрала юбку, развязала тесьму на талии, встала и повиляла бедрами. Каркас из металла и кожи размером с мяч для игры в регби соскользнул на пол. Фанни переступила через него, и Рейф подобрал это приспособление и повесил его на единственный крючок на двери. К тому времени, как он повернулся, Фанни успела скользнуть под одеяло.
Рейф присел на краешек кровати.
– У тебя был трудный день.
– Два трудных дня, – бросила в ответ Фанни, не глядя на него – она взбивала подушки. – Вчера я похоронила отца, – со вздохом добавила она, – и словно мало мне было горя, откуда ни возьмись появился Рейфел Льюис собственной персоной.
Рейф заботливо подоткнул одеяло.
– Докучливый тип этот Льюис, но он желает тебе лишь добра.
Не поворачивая к нему головы, Фанни схватила его за руку. Пальцы ее были холодны как лед. Все-таки шок дал о себе знать. Рейф прилег на кровать поверх одеяла лицом к ее затылку и обнял ее, прижав к себе.
Она обмякла в его объятиях.
– У тебя шок, – пробормотал Рейф. – Как только я тебя согрею, ты уснешь.
После долгого молчания она тихо, но раздраженно хмыкнула.
– Можно я распущу тебе волосы?
– Нельзя. – Она отшвырнула его руку.
– Можно я немного ослаблю твой корсет?
– Ты замолчишь когда-нибудь? – Фанни вздохнула. – Я не ношу корсетов – в них дышать невозможно. Их придумали мужчины специально для того, чтобы заставить женщин страдать.
Рейф презрительно хмыкнул.
– Чем та штуковина, что я повесил на дверь, лучше корсета?
Фанни зевнула.
– Дамские молы всегда немного чудные.
– В защиту детектива Льюиса могу сказать, что он лишь беспокоится о твоем комфорте. И еще хочу заметить, что он проделал весь этот долгий путь из Лондона с одной-единственной целью – защитить мисс Грейвил-Ньюджент. Если понадобится, то и ценой своей жизни. И спешу заметить, очень вовремя предупредил об угрожающей ей опасности. – При этом Рейф прижался к ней теснее.
Фанни заворочалась в его объятиях.
– Что это?
Он уткнулся носом в ее висок.
– Я, кажется, догадываюсь. – Рейф поправил штаны. – Пожалуй, я точно могу сказать, что это он и есть.
Она стремительно развернулась, и ее лицо оказалось в пару дюймах от его лица.
– Лондонских леди возбуждают такие речи? – Возмущению Фанни не было предела. Она продолжала возмущаться и когда вновь повернулась к нему спиной.
Рейф ухмылялся – благо она не могла видеть его ухмылки.
– Ты, похоже, думаешь, что я целыми днями только и делаю, что гоняю чаи с лондонскими аристократками. Поверь мне, у меня нет времени ни на что, кроме работы.
– Только не говори, что ты не состоишь ни в одном из лондонских клубов и ни разу не бывал в домах с дурной репутацией, – рассердилась Фанни и стукнула кулаком по подушке.
Рейф размышлял над тем, что недооценивал своих волевых качеств, если он мог, лежа в кровати рядом с Фанни Грейвил-Ньюджент, воздерживаться от приставаний к ней. И словно в ответ на вторую волну неконтролируемого возбуждения, аккуратная округлая попка Фанни потерлась об него. Засыпая, она заплетающимся языком прошептала:
– Наше перемирие закончится, как только я проснусь завтра утром.
Глава 8
Фанни открыла один глаз – тот, что не упирался в подушку. Бледный свет обтекал темный силуэт стоявшего у окна высокого мужчины. Фанни подняла голову и протерла оба глаза.
– Доброе утро, лейтенант Сорвиголова.
Она узнала этот голос. Фанни рывком села.
Рейфел Льюис собственной персоной раздвинул потрепанные шторы. Снаружи доносился перестук колес и цоканье лошадиных копыт. События двух далеко не спокойных минувших суток возвращались в память толчками по мере пробуждения.
– Я просила тебя так меня не называть. – Фанни сладко зевнула. – Так это все произошло на самом деле, да?
– Что, милочка?
– Похороны. Вчерашний день. Прошлая ночь. Я-то надеялась, что все это приснилось мне в кошмарном сне. И «лейтенант Сорвиголова» мне нравится куда больше, чем «милочка».
Помятая, с затекшим телом, она проснулась в чужой кровати, в какой-то незнакомой, безликой комнате. Впрочем, личность Рейфа Льюиса была ей даже слишком хорошо знакома.
Рейф отвернулся от окна. Ее хмурую мину он встретил бодрой ухмылкой.
– Ты всегда такая колючая по утрам?
В этой неуютной полупустой комнате было к тому же холодно.
– Рейф, что происходит? Я чувствую себя, словно Алиса в кроличьей норе.
– Может, оно и верно, – философски заметил Рейф. – Похоже, мы с тобой оба провалились в ту злополучную нору. – Рейф снова устремил взгляд в окно. – Я непременно должен попасть на телеграф и связаться со Скотленд-Ярдом. Возможно, Зено и Флин уже раздобыли недостающие куски головоломки. Стоит собрать их вместе – и картина сложится. Мы будем знать, кто за тобой гонится и что за силы нам противостоят. – Рейф оставил свой пост и подошел к двери. Отодвинув стул, которым он подпер дверь на ночь, Рейф выглянул в коридор. Все чисто. – Вчера ты спросила, есть ли у меня план. – Рейф вернулся к окну. – На данный момент мой план таков – пробраться к докам в Глазго. Там у нас есть секретный агент и безопасное убежище.
– Но… Не проще ли было просто обратиться к местным властям за помощью? Нам бы не отказали…
– Кажется, дождь начинается. – Рейф задернул штору. – Вчера вечером я наблюдал, как наши друзья, что так любят костюмы мрачной расцветки, охотились за нами в одной команде с местными констеблями. А ты, Фанни, что-то иное видела?
– Ты хочешь сказать, что полиции в Броксберне нельзя доверять? – с сомнением спросила Фанни, покусывая губу.
Рейф пожал плечами.
– Я лишь склоняюсь к мысли, что полицию Броксберна ввели в заблуждение. – Рейф достал из кармана жестяную коробочку в бело-розовую полоску и вытащил из нее мятную карамельку. – Угощайся. Это вместо завтрака.
Фанни покатала карамель во рту.
– Мне нужно воспользоваться горшком.
– Только побыстрее. Я буду ждать за дверью.
Она едва успела подвязать турнюр, как он ворвался в комнату.
– Целая команда наших друзей нагрянула в гости. Заглядывают во все номера. Начали с конца коридора. – Рейф потащил ее к окну. – Видишь тот уступ? – Фанни вытянула шею. От страха у нее пропал дар речи, и она лишь молча кивнула. – Если пройти по нему вдоль стены – примерно десять футов, ты окажешься у полуоткрытого окна. Если постараешься, то сможешь в него пролезть и выберешься на черную лестницу.
Фанни смерила взглядом расстояние до земли – метров шесть, не меньше. И уступ был такой ширины, что не всякий уличный кот отважился бы по нему пройти.
– Рейф, как ты обо всем этом узнал?
Рейф приподнял стекло настолько, насколько позволяла конструкция.
– Побродил тут вокруг, посмотрел, пока ты спала. На душе как-то легче, когда имеешь план отступления. – Он обхватил ее за талию и приподнял. – Коленями на подоконник. Вот так.
С опаской выбравшись на узкий карниз, Фанни замерла и, не оборачиваясь, бросила через плечо:
– Если я убьюсь, так и знай – я больше с тобой не разговариваю!
– Думаю, моя матушка бы тебя поддержала.
Она не могла позволить себе даже хихикнуть без риска свалиться. Сердце колотилось как бешеное.
– Продвинься чуть вперед, чтобы я мог выбраться следом. – Рейф вылез из окна. – Помнишь, как ты залезла на старый дуб возле часовни, а слезть не могла, потому что испугалась высоты? – Рейф шел за ней.
Фанни кивнула.
– Я помню. Ты стоял внизу и уговаривал меня спуститься. И уговорил.
Оконный карниз был совсем рядом. Стиснув зубы, Фанни оторвала ладони от стены и сделала широкий шаг. Схватившись за раму сверху, она повисла на ней всем телом, и окно приоткрылось еще немного – настолько, что она смогла просунуть в него голову.
– Пролезай в него боком, и ногу опускай осторожно, пока ступней не упрешься в пол.
Фанни заставила себя выбросить из головы все мысли – она слышала лишь его голос и делала то, что он ей говорил. Прошло всего лишь несколько секунд, и она оказалась внутри. Падение с шестиметровой высоты ей больше не грозило.
Рейф проскользнул в окно обеими ногами вперед и пружинисто спрыгнул на пол, приземлившись рядом с ней.
– Ты молодец, – похвалил ее Рейф и, схватив за руку, потянул за собой. – Бегом, вниз! – Фанни и дух не успела перевести, как они оказались на улице.
Фанни старалась не отставать от него, когда они, пробежав несколько метров по главной улице, свернули в проулок между задними фасадами домов. Сейчас, при свете дня, трудно было поверить, что в этом обычном, ничем не примечательном мирном городе им угрожает опасность. Вокзал находился внизу, у подножия холма, застроенного унылыми стоявшими вплотную друг к другу домами, и был виден как на ладони.
– Может, рискнем? Вернемся на станцию? – спросила Фанни.
Рейф затащил ее под навес над дверью черного хода.
– Я тут наскоро прикинул, и у меня получилось, что наши шансы спастись, если они захватят нас на телеграфе, увы, близки к нулю.
Фанни стремительно обернулась и прочла надпись на бронзовой табличке.
– Мистер Ховард. Хирург-дантист.
Не теряя времени, Фанни позвонила в колокольчик.
– Фанни, что ты знаешь?
– Спокойно, детектив Льюис. У меня тоже есть план. Дантист, который здесь живет, еще и хирург. И если я не ошибаюсь, ты все еще нуждаешься в медицинской помощи. – Рейф успел оттащить ее от двери как раз в тот момент, как она открылась.
– Боюсь, что вы перепутали дверь. Это дверь черного хода, а вход для пациентов с той стороны, – сообщил им интеллигентного вида лысеющий мужчина средних лет с густыми бакенбардами. – Чем могу служить?
– Видите ли, джентльмену, что стоит у меня за спиной, требуется медицинская помощь.
Рейф потащил ее прочь.
– Ей-богу, я всего лишь поцарапался…
Фанни потянула Рейфа за руку к себе.
– Мистер Ховард, позвольте мне представить вам детектива Льюиса из Скотленд-Ярда.
Рейф внезапно прекратил игру в перетягивание каната.
– Постойте, у меня есть к вам просьба, – сказал Рейф и достал из кармана крупную купюру и визитную карточку.
– Руперт Ховард к вашим услугам, детектив Льюис, – представился дантист, протянув Рейфу руку для пожатия. Энергичное рукопожатие мистер Ховард сопроводил еще более энергичным вскидыванием бровей.
– Мне нужно, чтобы вы доставили на телеграф несколько рукописных посланий, – сказал Рейф и протянул дантисту исписанные листы из блокнота. – Дождитесь, пока все сообщения будут отправлены, затем сожгите оригиналы.
Ховард вытянулся в струнку, раздуваясь от гордости.
– Сочту за честь послужить отечеству, – с пафосом отрапортовал дантист.
– Прошу вас внимательно отнестись к данному вам поручению. Не завалите операцию. И тогда, мистер Ховард, вам будет о чем рассказать вашим внукам. – На этом Рейф счел свою миссию законченной и собрался ретироваться, но Фанни вовремя схватила его за рукав.
– Как я уже говорила, детективу Льюису нужна медицинская помощь.
Рейф шипел от боли, пока рану его обрабатывали антисептиком, и выл в голос при наложении швов. Фанни не знала, что радовало ее сильнее – то, что она настояла на том, чтобы Рейф получил помощь, в которой действительно остро нуждался, или то, что ей представилась возможность упиваться его страданиями.
– Детектив Льюис, на ваш вой сбегутся все окрестные коты, – съязвила Фанни. Рейф лишь хмуро взглянул на нее, но потухшим его взгляд был разве что одно мгновение. В зеленых глазах опять заплясали черти. Рейф снова стал собой!
Теперь, когда неотложная врачебная помощь была получена и нужда в опасной вылазке на телеграф отпала, они могли спокойно покинуть город. К подножию холма пришлось спускаться по грязным улочкам, застроенным ветхим жильем. Здесь обитали шахтерские семьи. Белье сушилось на веревках, протянутых через сточные канавы, над которыми клубились ядовитые испарения с омерзительным запахом. Фанни в ужасе оглядывалась по сторонам. Повсюду царила жуткая нищета и антисанитария.
Дети в драной одежде, многие босиком, бежали за ними, дергали Фанни за юбку и выпрашивали подаяние. Рейф успел раздать всю мелочь до того, как какая-то женщина, размахивая метлой, криками и угрозами прогнала попрошаек. Фанни с болью в глазах провожала взглядом несчастных маленьких нищих, что убегали, прижимая к груди медяки так, словно то были золотые соверены.
Тут и там высились угольные терриконы – холмы из отработанной пустой породы.
– Эти курганы неплохо смотрятся, верно, Фанни? – с сарказмом заметил Рейф. – Украшают ландшафт. Фанни, ты уверена, что тебе хочется занять трон промышленной империи? – Он с сомнением покачал головой. – По мне, так ты в эту картину никак не вписываешься.
Реакция Фанни на его слова была неоднозначной. Перспектива войти в число сильных мира сего и радовала, и пугала одновременно. Как бы там ни было, скепсис Рейфа задел ее за живое.
– Что ты вообще знаешь о моей жизни? О моих мечтах и амбициях? Тебе ли, с твоими жалкими мужскими мозгами, представить весь размах моих устремлений?!
Рейф промолчал, лишь едва заметно усмехнулся и закатил глаза.
– Да, я всем сердцем поддерживаю движение суфражисток, – продолжала ораторствовать Фанни, – и у меня есть на то причины. Если мне предстоит стать у руля одного из самых мощных индустриальных концернов в Британской империи, то я должна иметь право избирать, как и право баллотироваться на государственную должность. И должна иметь право получать высшее образование и работать в соответствии с полученной квалификацией. Я желаю иметь все то, что вы, джентльмены, принимаете как должное!
– Фанни, если ты пытаешься сказать мне, что хочешь чем-то помочь этим маленьким беспризорникам, то никто не мешает тебе им помогать. Для этого существуют всевозможные женские организации. Они есть в каждой деревне, смею заметить.
– О чем это ты? Об организации благотворительных ярмарок? – Фанни презрительно фыркнула. – Если мне и суждено помочь этим семьям в Броксберне, то я могла бы помочь им куда эффективнее, если бы изучала экономику в колледже, или, скажем, юриспруденцию. Или, работая в правительстве, добивалась принятия таких законов, которые защищали бы рабочих и поощряли коммерцию. Смею вам напомнить, мистер Льюис, ведь это наше правительство обрекло детей сирот из работных домов на нищенское существование. Кроме того, мне бы хотелось осуществить в рамках своего промышленного концерна необычный и, смею надеяться, благородный эксперимент – я хочу проверить, насколько возможно установить трудовые отношения, которые отвечали бы интересам как владельца, так и наемных работников.
