Текст книги "Забыть о мести"

Автор книги: Джилл Шелдон (Шелвис)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18

– Всего лишь "наверное"? – вкрадчиво спросил Томас.

Теперь и в его глазах отразился ужас. Да, да! Ошибиться невозможно – он испуган.

– Слава Богу, хоть догадалась добавить слово «наверное»… Меня любить опасно, Худышка. И связываться со мной не стоит.

Хлое хотелось возразить, объяснить, как сильно она любит его. Без всяких условий. Всей душой. Верно и преданно. Но тут Томас нежно погладил ее по щеке, и она забыла обо всем.

– Ты хотела отвести меня наверх, – тихо напомнил он.

Хлоя покорно вздохнула. Она знала, что сопротивляться нет смысла, Томас алчно глядел на ее губы. Глаза сверкали страстью, безумной, почти исступленной. Именно той, что горела и в душе самой Хлои. Почему, ну почему она не может без него жить?! Почему все не ограничилось лишь обычным увлечением? Почему она не влюбилась в обыкновенного, простого, доброго и открытого человека?

Потому что так предназначено судьбой.

Томас легко провел кончиком пальца по ее лицу, стройной шее, плечу, руке и, сжав ладошку, поднес пальцы Хлои к своим губам. Оба, ошеломленные тем, что с ними творится, замерли.

Почему он так притягивает меня? – гадала Хлоя, почти ничего не слыша из-за бешеного стука крови в ушах. – Почему?!

Губы снова прикоснулись к кончикам ее пальцев. И тут Хлоя поняла – она просто не в силах устоять перед тонко чувствующими людьми с раненой душой. Особенно если под внешним фасадом уверенного в себе сильного человека скрывается безнадежно романтичный глупец.

Хлоя, неожиданно смутившись, выдернула руку.

– Как насчет того, чтобы… э-э-э… сначала поговорить?

Томас улыбнулся, но тут же поморщился, прижав палец к разбитой губе.

– Мне почему-то не слишком хочется разговаривать. – Но тут же, задумчиво нахмурившись, спросил: – Передумала, Худышка?

Нет, конечно нет! Но Хлоя хотела, чтобы между ними не было ни лжи, ни дурацких секретов.

– Я… немного сбита с толку, – призналась она. – Ужасно глупо, учитывая, что мы… мы… уже…

– Занимались любовью на ковре в гостиной? – подсказал Томас.

– Да, что-то в этом роде, – пробормотала она. Неужели для него все сводится лишь к сексу?

Томас, внимательно наблюдавший за Хлоей, понял, что она ушла в себя и чем-то обижена.

– Я не собираюсь подталкивать тебя к поспешным решениям, если хочешь знать, – заверил он. – И ни к чему не стану принуждать. Согласна?

Его хрипловатый голос, в котором слышались нотки нежности, окончательно обезоружил Хлою.

– Да, – прошептала она. – А еще лучше, если я буду уверена, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.

– Я безумно хочу тебя, – ответил он так просто и горячо, что Хлоя едва не заплакала.

– Иногда мне, – едва выговорила она, – быть рядом с тобой невыносимо тяжело.

Томас молча кивнул. Его четко очерченный рот чуть сжался.

– Мне тоже. Но я обнаружил, что разлука с тобой ранит еще сильнее.

Хлоя настороженно застыла.

– Спальня для гостей к твоим услугам, – вежливо предложил Томас. Но Хлоя поняла, что он хотел бы совсем другого. Он действительно решил ни к чему ее не принуждать, хотя решение это далось ему нелегко. Достаточно было взглянуть в его глаза, чтобы понять: она вольна поступать как вздумается. А Хлое так хотелось, чтобы Томас настаивал, требовал, просил! Но он слишком умен, поэтому не может себе такого позволить и ждет от нее первого шага.

Если бы только она осмелилась сделать этот первый шаг!

Оба молчали, но Хлоя просто физически ощущала на себе его жадный взгляд и сама не могла отвести глаз от разорванной на груди футболки. Соски предательски отвердели, словно Томас дотронулся до них. Как она жаждет его прикосновений, приносящих желанное забвение!

Он по-прежнему ласкал ее глазами, а Хлоя трепетала, колени ее подгибались, тело пылало, внизу живота копилась свинцовая тяжесть. Горячие от желания губы чуть приоткрылись.

Но Томас даже не протянул руки, чтобы дотронуться до нее.

– Мне так нужно понять тебя, – прошептала она и почувствовала, что жар схлынул и тут же сменился ознобом. Хлоя зябко повела плечами.

Слегка поморщившись, Томас поднялся.

– Все очень просто, – глухо пробормотал он. – Ты передумала. Могу я спросить почему?

Хлоя покачала головой, сама не понимая, что именно отрицает. Томас почти навис над ней, но не решался сделать последний шаг.

– Я вовсе не передумала.

– Нет? Ты уверена?

И как только Хлоя кивнула, медленно наклонился и обжег ее губы поцелуем. Невыразимая нежность его ласк кружила голову, заставляла забыть обо всем, что тревожило ее еще мгновение назад.

Когда он наконец поднял голову, Хлою трясло от неистового желания, не знавшего ни границ, ни пределов. Она хотела всего и немедленно. Сейчас же! Хотела очутиться в его объятиях и забыть обо всем на свете.

– Я правда не передумала, – прошептала она, изнывая от вожделения. – Пожалуйста, Томас, еще…

– Еще шаг, и я не сумею остановиться.

– Я тоже. – Хлоя подняла голову и ласково посмотрела на него. – Поцелуй меня.

Томас охотно повиновался и легонько провел губами по ее губам. Предвкушение чего-то необыкновенно эротического, сладостно-возбуждающего становилось все сильнее.

Его рука опустилась на ее плечо. В глазах горели нескрываемое желание и жгучая боль, которую она ощущала, как свою собственную. Хлоя тихо вскрикнула, и Томас поспешно отнял руку.

– Что с тобой? Я слишком сильно сдавил плечо?

– Нет, просто я чувствую твою боль. – Она прижала руки к сердцу. – Такого со мной никогда не бывало раньше.

– Господи, Хлоя, – простонал Томас, – этого я и опасался.

Слишком поздно бояться. Все уже свершилось…

Томас вдруг покачнулся и еще больше побледнел. Хлоя мгновенно приняла решение: если он отказывается ехать в больницу, она сама будет ухаживать за ним. И сделает это с радостью, а пока нужно заставить его отдохнуть.

Хлоя осторожно обняла Томаса за талию и вывела из кухни. Ей все равно, что подумают окружающие и каковы намерения Томаса относительно Хизер Глен. Пусть "Сьерра риверз" вытворяет что вздумается! Сейчас самое главное – Томас. Он ей нужен. Нужен, как никто другой. Она жаждет его, жаждет всего, что Томас волен ей дать.

День клонился к вечеру. Наступили ранние сумерки.

Они молча поднялись на второй этаж. Перед дверью спальни, где накануне ночевала Хлоя, Томас замедлил шаг. Хлоя, не отпуская его, продолжала идти и покачала головой в ответ на его вопросительный пламенный взгляд.

Они переступили порог, и Томас направился к кровати, увлекая за собой Хлою. Он шел неуверенно, тяжело дыша. В глазах его светилась решимость победить ненужные эмоции, боль, тоску и доказать, что он ни в чем и ни в ком не нуждается: ни в сексе, ни в любви, ни даже в Хлое. Она послушно следовала за ним и думала о том, что не сможет отдаться ему беззаветно и безрассудно, пока не узнает правду о нем, о его намерениях. Но куда девалась ее воля? Да, она всего лишь обыкновенная слабая женщина. И тут ничего не поделаешь.

– Будь со мной, – попросил он хрипло, обняв ее за талию.

Осторожно присев на кровать, он притянул ее к себе и стал целовать в шею, слегка прикусывая неясную кожу. Намеренная грубоватость Томаса возбуждала ее, неожиданная нежность побеждала. Хлоя поняла, что он полон решимости окончательно сделать ее своей. Требовательный, властный поцелуй лишил ее остатков разума, в груди так сильно заныло, что Хлоя едва не вскрикнула. Нужно попытаться доказать ему, решила Хлоя, что между ними может быть настоящее чувство…

Она попробовала было отстраниться, но Томас удержал ее. В глазах промелькнуло отчаяние.

– Не покидай меня, – шепнул он. – Останься.

Выхода нет. Уйти сейчас – значит убить его душу, остаться – погубить себя. Ведь потом он обязательно бросит ее и сделает несчастной навеки.

Даже в полумраке комнаты Хлоя видела его настойчивый ищущий взгляд.

– Никто до этой минуты не творил со мной такого. Мне никто не был нужен – и вдруг появилась ты. В жизни не встречал тебе подобных. Ты заставила меня все видеть по-иному, вернула способность чувствовать. Такой, как ты, можно и нужно гордиться. – Он осторожно провел большим пальцем по нижней губе Хлои. – Понимаешь, о чем я? Ты – само совершенство. Именно такая, как есть. Подобной тебе нет на белом свете. Я просто хочу, чтобы ты знала это.

Хлоя снова, в который уже раз, едва сдержала слезы. Томас коснулся самого больного. Того, что многие годы было скрыто глубоко в душе. Сколько лет она жила с мыслями о собственной никчемности? С того момента, как родственники, несомненно желавшие ей добра, начали осыпать Хлою упреками и наставлениями: нужно поступать так… ты обязана… так не должна… это неверно… что скажут люди…

Эти бесконечные "надо – не надо" и "следует – не следует" острыми шипами вонзились в сердце, и сознание собственной неполноценности росло день ото дня. А Томас утверждает, что она совершенна!..

Рука Томаса скользнула за вырез ее блузки и легла на теплый холмик. Голова Хлои бессильно откинулась. Он чуть сжал ее грудь и стал перекатывать сосок между большим и указательным пальцами. Хлоя вскрикнула…

И если до этого она считала, будто изведала настоящее желание, теперь осознала, что ошиблась. Такого ей еще никогда не приходилось испытывать.

– Я грязный, Худышка, и весь в крови.

Тут пальцы опять сжали сосок, и Хлоя едва услышала Томаса сквозь стук собственного сердца.

– Мне нет до этого дела.

Хлоя, забыв о стыдливости и скромности, прижала его руку к своей груди. Когда же он наполнит ее собой? Своим семенем…

– Зато мне есть дело.

Не отнимая руки, Томас встал и тут же застонал, едва Хлоя сбросила блузку.

– Худышка, позволь мне сначала принять душ, – умоляюще попросил он.

Представив себе его сильное тело под струями воды, Хлоя сглотнула слюну. О да, она позволит Томасу принять душ. И присоединится к нему…

Они взялись за руки и, не сводя глаз друг с друга, направились в ванную. Пока Томас осторожно освобождался от футболки и снимал шорты, Хлоя включала воду. Затем она повернулась и обомлела: Томас стоял перед ней во всем ослепительном великолепии наготы.

– Ты кажешься немного испуганной, – тихо заметил он.

– Испуганной? – выдохнула Хлоя. – Нет.

Она изо всех сил пыталась успокоиться, но непослушное сердце готово было вырваться из груди. Подойдя ближе, Томас положил руки ей на плечи.

– Если ты не боишься, что же тогда с тобой происходит?

– Ты изумителен, – невпопад выпалила Хлоя, многозначительно глядя на самую непокорную часть тела Томаса, красноречивее всяких слов говорившую о силе его желания.

Хлоя сдавленно застонала и мгновенно протянула к нему руку, с величайшей осторожностью гладя синяки, выступившие на ребрах.

– Томас, как он мог так обойтись с тобой?

– Все уже позади, – пробормотал он, запуская руки в ее волосы и оттягивая голову, чтобы заглянуть в лицо сверкающими, словно бриллианты, глазами. – Главное, что ты со мной. Остальное сейчас неважно.

Сейчас! Значит, их отношениям суждено быть временными. И она должна довольствоваться этим.

Томас поцеловал Хлою и, не отрывая губ, попытался расстегнуть ее джинсы. Но разбитые пальцы были слишком неловкими. Хлоя поняла, что ему трудно будет нагнуться, чтобы раздеть ее, и сделала это сама. Медленно, опираясь на его руку, она освободилась от одежды и шагнула к Томасу.

– Хлоя, как ты прекрасна! Прекраснее всех на свете! – воскликнул Томас.

Хлоя лукаво улыбнулась. Она была уверена, что Томас куда прекраснее. Его фотографии могли бы украшать обложки журналов. Сотни поклонниц добивались бы малейшего знака его внимания.

Томас тяжело вздохнул и поморщился.

– Я хотел бы взять тебя на руки и поставить под душ.

Да он – настоящий романтик! Неужели и вправду она так хорошо на него влияет?

Хлоя ступила под горячие струи. Томас последовал ее примеру и скрипнул зубами, едва вода коснулась избитого тела.

– Так больно? – поспешно спросила Хлоя. – Томас…

– Нет, просто достаточно горячо, чтобы ошпарить… некоторые жизненно важные органы, – с улыбкой сказал Томас. – Ты случайно не собираешься лишить меня мужского достоинства?

– Прости!

Хлоя, смеясь, добавила холодной воды и придвинулась ближе к нему. Веселые искорки в глазах Томаса поблекли. Она поймала на себе его пристальный взгляд и посмотрела на свое тело. Под теплым водопадом оно переливалось розовым перламутром.

Радостная волна захлестнула Хлою. Впервые в жизни она почувствовала себя настоящей красавицей.

– От всей души надеюсь, Худышка, что буду все же на что-то способен, потому что ты лишаешь меня сил. Ты так непостижимо прекрасна!

– Будешь, – заверила Хлоя, – сейчас я докажу тебе, что будешь.

Она намылила руки и, лукаво поглядывая на Томаса, потребовала, чтобы тот повернулся к ней спиной. Томас и не думал протестовать. Как это ей удается? Она лишь поглядит на него, и он тут же тает, как воск.

Нежные руки Хлои творили чудеса. У Томаса едва хватило сил опереться руками о кафельную стену и предаться захватывающим ощущениям. Вот маленькие ласковые ладони скользнули к его талии, поднялись выше, к напряженно бугрившимся мускулам спины, и Томас, застонав, прошептал:

– Худышка, милая…

И тут она нагнулась и поцеловала Томаса в поясницу. Он оцепенел от удовольствия. Его сердце… Черт возьми, должно быть, у него все же есть сердце, потому что в груди что-то подпрыгнуло. По спине поползли мурашки. А жаркие, чувственные губы прокладывали дорожку из поцелуев, заставляя его забыть о боли.

Хлоя не спеша и очень бережно намылила Томаса от шеи до ног, и к тому времени, как она выпрямилась, он был так возбужден, что почти не мог дышать.

– Теперь лицом ко мне, – велела Хлоя и, встав на колени, снова взбила пену. Полные восторженного благоговения глаза смотрели на него снизу вверх, – Ты дрожишь, – хрипло пробормотала она. – Я сейчас… быстро…

Томас ничего не ответил. Он лишь прикрыл глаза, когда ее руки продолжили творить волшебство. Он все равно умрет от наслаждения гораздо раньше, чем Хлоя закончит.

Наконец она добралась до его бедер и, не колеблясь, сжала набухшую плоть, намыливая ее, лаская, проводя ладошкой вверх и вниз. Томас спотыкаясь отступил и, не помня себя, опустился на выложенную кафелем скамью.

Он хотел попросить ее не делать этого, уверить, что все будет кончено, еще не начавшись, но тут Хлоя отбросила мыло и, плеснув на его пах водой, накрыла губами пылающий член.

Никакие слова на свете не могли бы описать то, что происходило в этот момент с Томасом. У него было немало любовниц, много страстных ночей, тайных свиданий, но никогда еще он не был с женщиной, значившей для него так много. Эта мысль, словно кинжалом, пронзила его мозг. Томас уже поднял руки, чтобы оттолкнуть ее. Но тут произошло невероятное. И опять, когда он рядом с Хлоей! Томас полностью и абсолютно потерял над собой контроль. Он неожиданно для себя самого запустил пальцы в копну темных волос и притянул Хлою к себе. Ее очевидная неопытность, ее неосознанное стремление доставить ему наслаждение потрясли Томаса.

Хлоя подняла голову и одарила его взглядом, полным такой неподдельной любви, что Томас рванул ее к себе, забыв о помятых ребрах, ноющем животе, синяках и царапинах.

– Господи, Хлоя, что ты со мной делаешь?!

– Почему бы тебе не подумать об этом, – прошептала она, оседлав его колени, – пока я займусь чем-нибудь другим?

И она, вобрав его в себя, стала плавно и медленно подниматься и опускаться. Томас обессиленно прислонился к стене. Через несколько минут оба были доведены до хмельного, сокрушительного, исступленного взрыва. Тела их сотрясались в таких мучительно-сладостных разрядах, что на глазах Томаса выступили слезы…

Обессиленные, они с трудом добрались до кровати. Хлоя заснула на плече Томаса, а он лежал, глядя в темноту, и думал, что никогда в жизни не устанет держать ее в своих объятиях. Легкое дыхание Хлои шевелило волосы у него на лбу. Рука ее, соскользнувшая с груди, давила на живот, причиняя боль. Но Томас не отодвинулся бы даже за все сокровища мира.

Он любит Хлою! И теперь – неизвестно как – должен, обязан найти способ навсегда остаться с ней. Он не покинет Хлою, потому что не может далее представить себе жизнь без нее. Наверное, стоит признаться, что он владеет "Сьерра риверз", и исправить содеянное зло. Хотя, говоря по правде, он ведь пока не успел натворить ничего плохого. Еще есть время построить проклятый курорт и превратиться из злодея в героя.

Совсем неплохая идея… Остается молиться и надеяться, что Хлоя никогда не узнает о его первоначальных намерениях…

Хлоя пошевелилась, нахмурилась и что-то пробормотала во сне.

– Что с тобой, Худышка? – шепотом спросил он. Но она крепко спала, и Томас уже начал дремать, воображая себе маленькую девочку. Его дочурку, с личика которой на него глядят глаза Хлои. И вдруг Хлоя дернулась и закричала.

– Тише, тише, – прошептал Томас, прижимая ее к себе, не обращая внимания на боль в боку. – Все хорошо.

– Я должна быть уверена, что ты… – всхлипнула она, прильнув к нему, – что ты не уничтожишь Хизер Глен. – Томас оцепенел. – Не позволю, Томас… не позволю.

– Ты?.. Хлоя…

Молчание… Она обмякла, дыхание стало мерным и ровным. Теперь ему казалось, что Хлоя в его объятиях стала невыносимо тяжелой.

Оказывается, у его пленительной возлюбленной есть свои тайны! Томас почувствовал, как кровь застучала у него в висках. Значит, она все знает и полна решимости не дать ему выполнить задуманное?

Она готова спать с ним, лишь бы добиться своего!

Жаль только, что он понятия не имеет, чего хочет добиться Хлоя! И вдвойне жаль, что она решила выжить Томаса из города погромами, поджогами, анонимками с угрозами. Ну нет, его не запугаешь! Не выйдет! Даже женщина, которую он любит больше жизни, тут бессильна.

Глава 19

Хлоя нашла Томаса в кабинете. Он стоял у окна, глядя в темную ночь. Она немедленно подбежала к нему и при виде его окаменевшего лица осеклась.

– Сильно болит? – спросила она наконец, терзаясь его бедами. При воспоминании о том, чем они занимались в ванной, она залилась краской.

Томас молчал, и Хлоя не на шутку встревожилась. Она старалась быть осторожной, но ведь стоит Томасу прикоснуться к ней, как она теряет голову. Неужели, сама того не подозревая, она сделала ему больно?

Томас повернул голову и задумчиво посмотрел на Хлою. Взгляд его скользнул вниз, к подолу темно-синего халата, из-под которого выглядывали босые ноги.

– Не слышал, как ты вошла, – буркнул он.

– Я проснулась и увидела, что лежу одна…

Почему он молчит? Почему смотрит на нее так, будто не доверяет, совсем как в начале… до того, как они стали близки?

– Не мог заснуть, – бесстрастно пояснил он, и от ледяного голоса по телу Хлои пробежал озноб.

– Здесь дует, – глухо заметила она. На нем были только спортивные брюки, настолько туго облегающие ноги, что Хлоя поспешно отвела глаза.

Томас продолжал смотреть на нее с таким видом, слоимо знал, как действует на нее его тело… и презирал за это. Еще одна из бесконечной череды женщин…

– Ты… с тобой все в порядке?

– А это имеет значение?

И он еще спрашивает!

– Конечно. Томас, что случилось?

Томас нетерпеливо вздохнул.

– Почему ты вернулась сегодня, Хлоя?

– Ну… я…

Потому что хотела его. Но разве можно признаться в этом, когда он смотрит на нее, как на врага?

– Потому что ты просил.

– Вернее, потребовал, – поправил Томас. – Но ты могла отказаться. И тебя никто не принуждал.

– Нет.

Она осмелилась сделать шаг вперед и всеми фибрами души ощутила исходивший от него холод. А ведь еще совсем недавно он пылал страстью.

– Томас, пожалуйста, объясни, что произошло.

Он отвернулся и, снова уставясь в темноту, даже не потрудился ответить. Страх стиснул Хлою ледяными щупальцами. Что, если Конрад сказал правду и Томас действительно намерен разорить город? Это означает, что он попросту забавляется с ней, выжидая, пока настанет время уничтожить городок и всех, кого она знает и любит с детства. Судя по всему, он решил действовать. Значит, сделав свое черное дело, он исчезнет?

– Ты так и не ответила на вопрос, – спокойно повторил Томас. – Почему ты оказалась здесь сегодня?

Теперь ее единственное спасение – честность.

– Хотела быть с тобой.

– В самом деле?

Что ж, если придется, она вступит в этот поединок характеров. Сумеет стать жестокой, отчужденной и неумолимой.

– А по какой же еще причине, как ты считаешь?

– Ты была рада видеть меня, когда я вернулся в Хизер Глен? – не обращая внимания на ее вопрос, продолжал Томас.

– Разумеется. И ты сам это знаешь.

Даже сейчас Хлоя казалась такой неотразимо привлекательной, такой безыскусно соблазнительной, что, даже поняв, что она пыталась использовать его в своих целях, Томас по-прежнему желал ее. И пусть халат закрывает это точеное тело до самых кончиков пальцев, Томас все еще ощущает его, как и вкус розовых пухлых губок. Это какое-то наваждение!

– А позже?

– Позже?

– Не притворяйся дурочкой, Хлоя, – резко бросил Томас. – Тебе это не идет.

– Я и не думала притворяться. – Но на этот раз ее голос был далеко не таким ровным и спокойным. – Просто не имею понятия, о чем ты толкуешь.

– Прекрасно. Позволь мне объяснить.

Повернувшись к ней, Томас пытался не показать тоски и отчаяния, завладевших им.

– Ты постоянно твердила, что безумно рада нашей встрече. Ну а как теперь, когда обнаружила, кто я и что я здесь делаю? Неужели все еще вне себя от восторга?

Хлоя побледнела.

– О чем ты?

Она явно смутилась. Но Томас отчего-то совсем не почувствовал удовлетворения, хотя его опасения подтвердились.

– Я просто хотел уточнить, чего ждать от тебя. Ты готовишься поджечь мой самый большой склад? Или снова собираешься подвесить взрывное устройство к ручке двери?

– О Господи…

Хлоя побледнела еще сильнее. Лицо ее приобрело какой-то сероватый оттенок, черты заострились. Но он не позволит себе размякнуть из-за жалости к ней!

– Говоря по правде, – резко бросил Томас, – разгром кухни в "Домашней выпечке" – поистине гениальный ход. Мне и в голову не пришлось бы, что ты способна покуситься на свое любимое кафе.

– Почему же ты решил бросить мне обвинение именно сейчас? – осведомилась Хлоя так неестественно спокойно и тихо, что Томасу пришлось нагнуться, чтобы лучше расслышать ее. При этом он, конечно, совершенно позабыл о поврежденных ребрах, и новый приступ боли еще сильнее взбесил его.

– Потому что, Хлоя, ты, как выяснилось, говоришь во сне.

– И ты… – Опять язык отказывается повиноваться, а челюсти словно свело судорогой. – И ты, – с трудом выговорила Хлоя, – обвиняешь меня во всех этих преступлениях? Считаешь, что я пыталась разделаться с тобой?

– Твоей сообразительности можно позавидовать.

Хлоя неожиданно сорвалась с места и вылетела в холл. Томас не успел опомниться, как входная дверь со стуком захлопнулась. Она исчезла в снежной метельной ночи, ушла босиком, в одном халате!

– Иисусе, – пробормотал Томас, бросившись следом.

У него хватило ума сорвать с вешалки две куртки и сунуть ноги в ботинки, валявшиеся у двери. Морщась от боли, Томас натянул куртку и выскочил на улицу.

– Хлоя! – завопил он, пытаясь разглядеть что-то в темноте. Оглушительно взревел мотор ее машины.

– Будь все проклято! – Томас буквально скатился по ступенькам веранды к тому месту, где стоял «ягуар». Он чертыхнулся, вспомнив, что ключи от машины остались в доме.

Шум машины Хлои уже исчез вдалеке, а Томас все еще стоял, оцепенело глядя в темноту. Ну нет, Хлое это так с рук не сойдет! Он хочет знать, каким образом ей удалось совершить все эти преступления. И еще он хочет видеть лицо Хлои, когда наконец-то выбьет из нее правду.

Как она посмела сбежать?! Проклиная все на свете, Томас метнулся в дом за ключами. Гнев притупил физическую боль, но раны в душе ныли все сильнее…

Ему так и не удалось догнать Хлою. Куда она отправилась? Домой? При других обстоятельствах, возможно, и нет, но сейчас на ней был лишь его халат. Так что сначала – к ней.

А если она едет к Конраду? В таком случае он прикончит их обоих.

К счастью, обвинение в заранее спланированном убийстве ему не грозило – машина Хлои стояла перед ее домом. Томас осторожно, боясь поскользнуться, прошел по дорожке и, перескакивая через две ступеньки, поднялся наверх.

– Немедленно впусти меня, – потребовал он, колотя в запертую дверь. Тишина… – Клянусь, что выломаю эту дверь, – прогремел Томас.

Тут, к его полному изумлению, он услышал, как в замке повернулся ключ. Дверь открылась. На пороге стояла Хлоя.

– Решил немедленно предъявить обвинения и потащить меня в суд? – невозмутимо поинтересовалась она. На ней все еще был его халат, из-под которого выглядывали посиневшие от холода ноги.

Томас, оттолкнув ее плечом, устремился к камину.

– Да здесь холоднее, чем на улице!

– Ради всего святого, кто тебя задерживает? Отправляйся на улицу и оставь меня в покое, – предложила Хлоя. Но на этот раз голос ее чуть дрогнул, и с Томасом начало твориться что-то непонятное. Он хотел предаться гневу, но почувствовал огромное желание сжать ее в объятиях.

Томас молча развел огонь, и через несколько минут в комнате стало чуть теплее. С трудом поднявшись, он вдруг схватил Хлою за руку.

– Где твои шлепанцы?

Хлоя взглянула на Томаса так, словно он потерял рассудок. Он ненавидит ее и все-таки боится, что она простудится?!

– Черт побери! Да прекрати же глазеть на меня и объясни, где твои шлепанцы!

Хлоя молча отвернулась и исчезла в спальне. Пять секунд – пообещал он себе. Пять секунд, прежде чем он ворвется туда и…

– Я не смогла найти туфли и надела носки. – Хлоя подобралась к камину и протянула руки к огню. – Надеюсь, тебе достаточно и этого, – продолжала она, не глядя на него, и Томас понял, что ей абсолютно все равно, что он станет делать и говорить.

Когда она передернула плечами и почти прижалась к каминной решетке, Томас стиснул зубы так сильно, что сам удивился, почему они не сломались. Хоть бы она скорее согрелась! Мысль о том, что Хлоя замерзла, убивала его.

– Я задал тебе вопрос. Ты убежала, так на него и не ответив. Ну, я жду.

– Понятно.

Ни отговорок, ни истерик, ни опровержений. Ничего! Она просто уставилась на огонь, словно видела там нечто жизненно важное.

– Собираешься поведать, каким образом ты надеялась уйти от ответа за содеянное?

Молчание. Хлоя даже не шевельнулась. Ничем не дала понять, что слышит.

Она всему виной! Она пыталась убить его.

К горлу Томаса подступила тошнота и такая ярость, что он испугался.

– Думаю, тебе лучше уйти, – наконец сказала Хлоя не оборачиваясь. – Я больше не желаю тебя видеть.

– Печально, но ничего не выйдет, – процедил сквозь зубы Томас. – Ты пыталась расправиться со мной, и я имею право знать почему.

– Ты ни на что не имеешь права.

Томас не помнил случая, когда на него накатывало такое бешенство. Ему хотелось разгромить комнату, побить стекла или, подобно отцу, измочалить кого-нибудь до полусмерти. Но кто лучше подходит дли этого, как не женщина, показавшая Томасу, что у него и в самом деле есть сердце, чтобы потом поглумиться над ним и разорвать это самое сердце на кровоточащие клочки?

И что всего хуже, он был готов зацеловать ее до бесчувствия, пока она не зарыдает и не примется молить о прощении, пока не признается, что все-таки любит его. А он, как последний кретин, ей поверит.

Хлоя молчала и не пыталась оправдываться. Она лишь слегка повернула голову и смотрела на него огромными грустными глазами. Утопая в чересчур длинном халате, она казалась маленькой заблудившейся сказочной принцессой.

– Решила, что я ни о чем не догадаюсь? – хриплым голосом спросил он.

– Этот вопрос я как раз собиралась задать тебе, – ответила она по-прежнему невозмутимо, но с таким достоинством и гордостью, что Томас зажмурился.

– Я ничего плохого не сделал, – вскинулся он, пытаясь убедить себя, что говорит правду. Он и в самом деле никому не причинил зла, разве не так?

– В самом деле? – Хлоя потуже стянула пояс халата. В глазах промелькнуло что-то, чему Томас не мог найти названия. – Разве ты не лгал мне снова и снова?

– Я никогда не лгал. Никогда!

– Ах, избавь меня от уверений! – Презрительно фыркнув, Хлоя плюхнулась на прикаминный коврик, словно ноги отказывались ее держать, и с мрачным видом уставилась на огонь. – Сколько раз я спрашивала, почему ты приехал, что ты делаешь в городе? – с грустной улыбкой проговорила она. – И сколько раз, Томас, ты умудрялся уклониться от ответа? А я охотно позволяла тебе дурачить себя, – добавила Хлоя с таким отвращением, что Томас невольно поежился.

– Да, я владелец "Маунтин Могидж". – Хлоя подняла брови, бросив на него насмешливый взгляд. – И "Сьерра риверз" создал я, – признался Томас. – И что? В чем мое преступление?

– Ты сам прекрасно понимаешь, – сокрушенно вздохнула Хлоя. – У тебя не раз была возможность во всем признаться. Теперь ты все обернул против меня, хотя единственное, чего я добивалась, – искренности. Будь ты честен со мной, мы никогда не зашли бы так далеко. Скажи, почему ты сразу не объяснил, что задумал? – настаивала Хлоя.

Но в своем нынешнем состоянии Томас забыл об осторожности и чувствовал себя достаточно оскорбленным, чтобы перейти в наступление.

– А что я, по-твоему, задумал, Хлоя? Что ты имеешь в виду?

Он должен знать, точно знать, что она думает о нем. Пусть Хлоя считает его самым последним негодяем, он желает все услышать из ее уст.

– Хотелось бы думать, что ты все-таки построишь курорт, – бросила Хлоя, не оборачиваясь.

– Но ты в этом не уверена. Так?

Ее сомнения больно ранили Томаса. В самое сердце. Она не верит ему сейчас, значит, никогда уже не поверит.

– Если скажешь, что собираешься, значит, так оно и есть.

– И это все? Я хозяин "Сьерра риверз", я начинаю строительство – и все в порядке?! – не веря ушам переспросил Томас.

– Нет, – прошептала она, наклоняя голову, чтобы Томас не видел ее лица. Однако было уже поздно. Отчаяние охватило Томаса, когда он увидел, что на щеках Хлои блеснули слезинки.

Она плачет из-за него!

– Ничего и никогда больше не будет в порядке, – дрожащим голоском проговорила Хлоя, окончательно добивая Томаса. – Потому что ты думаешь будто я… – Она поспешно зажала рот трясущийся ладонью. – Будто я хотела убить тебя, – пробормотала она и вскочила. – Прости, я не могу больше…

Но Томас не растерялся, успел поймать ее и схватить за плечи.

– Хочешь поклясться, что не вытворяла ничего подобного? Взрыв, поджог, битые окна… не твоих рук дело?

Хлоя с ужасом взглянула на него. Из глаз градом сыпались прозрачные капли.

– Не могу поверить, что после того, как мы… любили друг друга, ты способен подозревать меня в таком!.. – Она прерывисто всхлипнула, и Томас съежился от стыда. – Никак не возьму в толк, Томас, просто никак… – Она безуспешно попыталась вырваться и принялась отбиваться по-настоящему. – Пусти меня!

Тень сомнения пробежала по лицу Томаса. Нужно быть настоящим чудовищем, чтобы так бесстыдно лгать… Боже, какое она все-таки прелестное создание!