Текст книги "Сети любви"

Автор книги: Джилл Гарриетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Мы не напарники, – покачал он головой. – В данном случае вы мой руководитель, поскольку будете контролировать процесс. Поэтому вам и карты в руки. Определитесь, потом расскажете мне, как мы будем действовать.

– Вы смеетесь надо мной?

– Нет, нисколько. А теперь мне действительно пора, я пошел. Буду к концу дня. Пока.

– Жду с нетерпением, – саркастически улыбнулась Анжелина и подняла руку в приветствии точно так, как это сделал он в кабинете Карлы.

Что бы она ни думала по этому поводу, но к вечеру ей нужно знать, что такое учебные курсы. Самый короткий путь – это Нил. Делать нечего! Анжелина направилась к нему, надеясь, что он не откажется пообедать с ней. Пока они будут есть бутерброды, она узнает все, что ей нужно, а потом полезет в Интернет…

– Привет, Нил, – окликнула Анжелина Нила.

– Привет, что-то случилось?

Неужели у нее все на лице написано? Это ужасно, что она не умеет ничего скрывать. Анжелина удивленно захлопала глазами и улыбнулась.

– Ничего, кроме того, что почему-то очень хочется есть. Ты не составишь мне компанию?

– С удовольствием, – ответил Нил и, встав из-за стола, с хрустом потянулся. – Я привык к тому, что ты никогда не замечаешь, что наступило время обеда. Тони позовем?

– Он занят, – моментально нашлась Анжелина. – Я уже спрашивала.

– Тогда вдвоем? С удовольствием. В бар или на нашу лавочку?

– Лучше на лавочку, – засмеялась Анжелина. – Подышим.

– Тогда пойдем.

Он готов был идти с ней куда угодно, не только в парк на лавочку, а на край света. И про Тони спросил только затем, чтобы так откровенно не выдавать своей радости. Он до сих пор помнил, каким нежным и трепетным было ее тело во время танцев. Жалко, что нельзя без повода обнять ее и прижать к себе, дотронуться до легких завитков волос, ощутить дыхание…

– Нил, не смотри на меня так, – смутилась Анжелина. – Я есть не смогу.

– Ты такая красивая сегодня, – попытался оправдаться он. – Но больше не буду. Иначе ты совсем похудеешь.

Они отправились в парк, по дороге вспоминая вечеринку. Анжелина успокоилась, и ей в голову пришла мысль, что она напрасно ищет какие-то предлоги, чтобы спросить Нила о деле. В конце концов, если он откажет ей, она не обидится. Но скорей всего поможет, иначе зачем нужны друзья.

Когда они сжевали свои бутерброды, Нил сам спросил ее, чем она была так озабочена. Анжелина выложила все: и про утренний разговор с Патриком, и о новом задании, и о том, что она ничего не понимает в этом.

– Господи, ерунда-то какая, – засмеялся Нил. – Я-то думал, что-нибудь серьезное. Объясняю по пунктам. Первое. Патрик мог узнать о том, что произошло в пятницу, от массы людей. Дело в том, что он тоже был приглашен, но не смог прийти. Мы учились на одном факультете, поэтому компания у нас практически одна. А ты была действительно гвоздем вечера. Редко бывает, чтобы незнакомый человек так легко стал своим в компании. А ты смогла понравиться сразу и всем. Думаю, ничего страшного сказано не было, просто болтали о том о сем…

– Но он-то говорил со мной так, будто я совершила противоправное деяние…

– Ты преувеличиваешь. Он хотел тебя поддеть, и ему это удалось. Интересно почему? Ты так дорожишь его мнением?

В голосе Нила Анжелина услышала плохо скрываемую ревность. Этого еще не хватает!

– Ничем я не дорожу. Просто не люблю, когда суют нос не в свои дела. А, чтобы тебе было ясно, Патрик Скотт – один из самых неприятных людей, с которыми мне приходилось встречаться.

– От любви до ненависти… – задумчиво проговорил Нил.

– Теперь ты преувеличиваешь, – рассердилась Анжелина. – Давай не будем об этом. Я тебе рассказала, чтобы ты понял, что Карла дала мне не слишком приятное задание. К тому же я совершенный профан.

– Ладно, давай перейдем к пункту два. Объясняю. Все проще, чем может показаться с самого начала. Карле нужно, чтобы кто-то, но не она, контролировал процесс. Видишь ли, в силу того что она относится к Патрику не как директор, ей не хочется осложнять их отношения производственными проблемами. Поэтому она просто нашла буфер. Ты будешь его дергать, а она останется лапочкой, которая ценит своего сотрудника. Посмотришь, так и будет. Знаешь принцип доброго и злого полицейского? Вот тебе этот принцип в действии.

– По-моему, это слишком сложно. – Анжелина не поверила в эту версию. – Если он такой умный, почему бы просто не установить сроки?

– Дело не в уме, – не согласился Нил. – Любая работа требует организации, а Карла не слишком любит этим заниматься. Честно говоря, с тех пор как у нас появилась ты, все вздохнули с облегчением. Во всем появилась логика и закономерность.

– Но ведь директором нельзя стать просто так. Карла организовала это дело.

– Карла заняла должность, только и всего. Мы же существуем не сами по себе, насколько тебе известно. Есть центральный офис, который дает нам заказ. Мы – часть структуры. У Карлы стать директором шансов было больше, чем у других, потому что ее отец – один из директоров компании. Но ее интересует больше своя личная жизнь. И я не стану ее за это осуждать: любой женщине в первую очередь нужна любовь, семья, дети…

– Ну не скажи, – не согласилась Анжелина. – Есть женщины, для которых бизнес, свое дело важнее всего.

– Иногда они просто так думают, потому что так принято. Свобода женщины стала знаменем. Чему тут удивляться? Но ведь это не совсем правильно…

– Ты рассуждаешь так, как будто живешь в Средневековье.

– Я рассуждаю так, как должен рассуждать любой здравомыслящий мужчина. Женщина должна работать только тогда, когда ей этого хочется. Не более того. Именно поэтому я не осуждаю Карлу. Она думает, что нашла своего мужчину, работа ее интересует постольку, поскольку пока это единственное место, где она может с ним общаться…

– Ты хочешь сказать, что она делает это для того, чтобы…

– Ну да. Я же говорил, ее единственная цель женить на себе Патрика. Сам по себе учебный центр ее мало интересует. Представь, что она завтра не выйдет на работу, что-нибудь изменится?

Анжелина пожала плечами. Ей и самой иногда приходила в голову эта мысль, но она была так нелепа на первый взгляд, что не стоило это обдумывать. Нил говорил об этом очень спокойно, и Анжелина понимала, что это правда.

– Вот видишь, – продолжил он, – и ты это понимаешь, и все мы. Но каждый из нас любит дело, которым занимается. И Патрик, кстати, тоже. Думаю, что работа с ним много тебе даст. Он человек неординарный, поучись у него. Ты девушка способная, поэтому если захочешь сделать карьеру и стать директором, как Карла, у тебя получится.

– Для этого надо учиться, – покачала головой Анжелина.

– Вот и учись. Нет ничего лучше, чем практические знания. Никакие профессора не научат тебя тому, чему могут научить собственные усилия.

– Хороши собственные усилия, – засмеялась Анжелина, – если я расспрашиваю тебя, вместо того чтобы искать литературу.

– У каждого свой метод. Какая разница, прочтешь ли ты книгу или поговоришь со мной? Только я расскажу тебе все коротко и ясно и ты потратишь на это в несколько раз меньше времени.

– Мне это не очень ловко, – смутилась Анжелина.

– А вот это глупости, – ответил он. – Думаешь, я бы с каждым стал говорить?

– Конечно. – Анжелина дотронулась до его руки, но Нил отреагировал на этот жест как настоящий друг: он просто похлопал ее по руке. – Ты очень добрый и отзывчивый человек. И не жадный.

– Отдавать кому-то знания бывает гораздо жальче, чем деньги, – задумчиво сказал он. – Но не тебе. Потому что ты умная. Когда-нибудь ты их обязательно вернешь.

– Тогда будем считать, что это сделка, – согласилась Анжелина.

– В таком случае слушай, – сказал Нил и объяснил Анжелине технологию подготовки учебных курсов. В его изложении все выглядело довольно просто и требовало только простой организации работы. Он четко определил этапы и приблизительно сказал, сколько на каждый из них уйдет времени.

Анжелина подумала, что это похоже на рецепт пирога: берешь ингредиенты, в определенной последовательности смешиваешь их, а потом на красивой тарелке подаешь его на стол и слушаешь комплименты… Теперь она знала что делать. Кроме того, Нил посоветовал ей почитать учебник по любому предмету университетского курса, чтобы был понятен объем и формат.

– Если есть учебники, то зачем мы вообще этим занимаемся? – удивилась Анжелина.

– В том-то и дело, что нет. Нет пока таких учебников, ничего нет. Патрик пока один из немногих, кто знает, как заставить работать всю ту новую аппаратуру, которая поступает на рынок и которую покупают множество предприятий. Он знает все хитрости, возможные ошибки, непредвиденные ситуации, поломки и так далее. Поэтому только он может научить этому. Но ведь он не в силах делать это один…

– Я поняла, – перебила его Анжелина. – Но я не думала, что этого не существует на бумаге.

– Пока только в голове. Кто-то должен это написать. Ведь и Сократа не было бы, если бы его ученик Платон не записал его беседы. Так создается наука… Так что ты будешь участвовать в очень ответственном мероприятии. Учись.

– Нил, как я тебе благодарна! Ты даже не представляешь, как много значит, когда встречаешь настоящего человека. Все сложности с тобой становятся легкими.

– А я уверен, что это мне повезло. – Теперь Нил взял руку Анжелины и тихонько сжал ее.

Анжелина испугалась, что опять ввела его в заблуждение: она не готова платить любовью за любовь. Ну почему он ей не нравится? Как было бы хорошо, если бы она чувствовала тот же холод в животе, когда смотрит или говорит с ним, какой она всегда ощущает, когда мимо нее, даже не взглянув, проходит Патрик. Она закусила губу и с сожалением посмотрела на Нила.

– Надо идти, – сказала Анжелина, не убирая руки, чтобы не обидеть его. – Обед кончился.

– Надо, – ответил Нил, с сожалением поднимаясь с лавочки и отпуская ее тонкую руку. – Теперь ты не боишься?

– Теперь – нет. Мы еще посмотрим кто кого!

– Не воюй, а учись, – назидательно повторил Нил и легонько подтолкнул ее вперед.

– Хорошо, господин учитель, – засмеялась Анжелина и с легким сердцем направилась к офису: теперь ей действительно было спокойно.

5

Вечером, когда Патрик появился в офисе, Анжелина положила перед ним план-график работы. Он внимательно прочитал бумагу, потом повертел ее в руках, как будто не мог понять, откуда она взялась, потом с удивлением посмотрел на Анжелину. Она не могла скрыть торжества: ей удалось доказать ему, что она не такая уж никчемная.

– Вот видите, как все складно, а вы говорили, что ничего в этом не понимаете, – сказал он, возвращая бумагу.

– Спасибо, конечно, но это не совсем то, что хочет видеть Карла, – ответила Анжелина. – Здесь дан общий план и абсолютные цифры, а мне нужна конкретика, которую знаете только вы. Если можно, мне хотелось бы поговорить поподробнее.

– С этим проблем нет, – пожал он плечами. – Через пару минут я освобожусь, тогда и поговорим.

– Хорошо, – сказала Анжелина и вернулась к своим делам.

– Мы будем работать в переговорной, приготовьте кофе, – попросил Патрик и удалился.

Кофе так кофе, подумала Анжелина, продолжая стучать по клавишам компьютера. Интересно, а в чем будет заключаться ее работа дальше? Каждый день требовать отчет у Патрика о проделанной работе? Незавидная роль… Ладно, все выяснится после разговора.

Патрик освободился действительно очень быстро. Анжелина приготовила кофе и разложила бумаги. Почему-то она очень волновалась.

Одно дело – выполнять его указания, и совсем другое – выступать в роли соучастника процесса. А вдруг она предстанет перед ним никчемной и беспомощной дурочкой? Кроме того, находясь с ним в одном помещении, она чувствовала известную неловкость: сила его мужской притягательности рассеивалась в пространстве или когда рядом были другие люди, но здесь она была беззащитна. Господи, о чем она думает? Решила же, что он ее совершенно не интересует…

– Все готово? – спросил Патрик, усаживаясь напротив. Он был сосредоточен и деловит. Никакой фамильярности или вальяжности.

А Анжелину трясло мелкой дрожью и ладони покрылись липкой противной влагой. Видимо, и на лице ее был написан ужас.

– Вы почему такая напряженная? – спросил Патрик. – Обещаю, что я буду вести себя идеально. И никогда не буду спрашивать вас о том, как вы развлекаетесь во время уикэнда.

– Никакая я не напряженная, – ответила Анжелина, игнорируя вторую часть предложения. – Я готова работать.

– Вот и отлично!

– Меня волнует только одно: как я могу находиться здесь, если мне нужно отвечать на звонки?

– Уже почти конец рабочего дня. Не думаю, что у кого-то есть настолько важные вопросы, что их нельзя отложить на завтра.

– Но Карла…

– Карла дала вам это поручение, вот и выполняйте его спокойно. С чего начнем?

Они провели в переговорной почти час, который доставил обоим удовольствие. Анжелина была довольна тем, что он толково и внятно объясняет ей очень сложные вещи. Он действительно обладал даром обучать. Он говорил с ней, как с равным партнером, останавливаясь и повторяя то, что ей казалось сложным. Ни разу он не высказал раздражения или насмешки, а некоторые ее замечания заносил в блокнот, потому что считал их важными. Работать с ним было действительно приятно. Анжелина подумала, что если бы она была слушательницей у него на курсах, то непременно влюбилась бы в такого преподавателя. Он умел шуткой снять напряжение, заставлял шевелиться извилины, осторожно подводил к тому, чтобы ответ нашла сама Анжелина. В конце разговора у нее было чувство, что она умный и талантливый человек, которому открыты все дороги. Прав оказался Нил, с ним надо не бороться, а по возможности вобрать хотя бы толику того, что он знает и умеет.

Патрик тоже остался в полном восторге от первого опыта. Анжелина оказалась способной и спокойной ученицей. Она моментально ухватывала не частности, но общую схему проблемы, искала и находила пути ее решения, не пасовала перед новой и сложной терминологией. Если бы в аудитории сидели всегда такие слушатели, то ему каждое занятие доставляло бы только удовольствие. Мало того что она очаровательная женщина, которая с первого взгляда задела в его душе дотоле неведомые ему струны, она оказалась еще и умной. А этого он никогда не ждал и не требовал от женщин. Достаточно того, что они смотрели на него влюбленными глазами и изумленно открывали рот, когда он говорил… Анжелина заставила его задуматься, так ли он был всегда прав, когда утверждал, что женщине достаточно быть хорошенькой и не злой. Какое же это удовольствие видеть живые заинтересованные глаза!.. К тому же такие красивые!

– Вы где-нибудь учились? – спросил он, когда работа была закончена и Анжелина начала собирать бумаги, чтобы привести все записи в порядок.

– Где-нибудь мы все учились, – ответила Анжелина. – Разница лишь в том – где… Я закончила только школу. Потом курсы секретарей.

– А почему не стали учиться дальше? У вас определенно есть способности.

– Какие? – усмехнулась Анжелина. Сейчас, после часового разговора, ей уже не казалось, что он лезет в ее личную жизнь. – Сам процесс учебы всегда доставлял мне радость. Но этого мало, чтобы выбрать профессию. Я даже завидовала тем, кто с детства знал, что хочет быть врачом или летчиком. Мне нравилось все и… ничего в частности.

– А ваши родители?

– Что родители? – не поняла Анжелина.

– Ваши родители не настаивали, чтобы вы получили образование? – объяснил он. – Мне кажется, что вы были одной из лучших учениц в школе.

– И что из этого? Я же говорю, что не могла определиться. Так бывает. Поэтому решила, что должна посмотреть, что такое работа вообще.

А родители… Нет, они ни на чем не настаивали. Их вполне устраивает то, что я самостоятельный человек и вполне могу отвечать за себя.

Анжелине не хотелось рассказывать про свою семью. Она вообще никогда не говорила о родителях. Эта была та часть ее души, которая принадлежала только ей одной. Только очень близкий человек мог рассчитывать на то, что она начнет рассказывать о своих стариках.

Ее родители действительно были стариками. И если бы они буквально не выгнали ее из дому, считая, что рядом с ними она никогда не станет взрослой и самостоятельной, Анжелина не смогла бы оставить их.

Но однажды они вдвоем усадили ее за стол и битый час уговаривали уехать, чтобы найти свое счастье. В их маленьком городке у нее не было будущего. Они прекрасно сознавали это. Двум простым людям Бог подарил сокровище: их долгожданная поздняя дочь была доброй, красивой и очень талантливой девочкой.

Они уверяли ее, что будут вполне довольны жизнью только при одном условии – Анжелина найдет себе дело по душе и устроит свое счастье.

Их каждодневная жизнь была лишена романтики, но отец и мать всегда любили друг друга. Для Анжелины это истина была началом и концом понимания бытия. Любовь, верность, трогательная забота друг о друге и бесконечная верность единственному ребенку, который олицетворял для стариков весь мир. Они с легкостью отказались от того, чтобы на склоне лет Анжелина была рядом и ухаживала за ними, только ради того, чтобы она по-настоящему была счастлива.

Может быть, когда-нибудь одному самому близкому человеку она сможет рассказать об этом, но пока такого человека в ее жизни не встретилось…

Анжелина очнулась от своих мыслей и виновато улыбнулась Патрику.

– Они живут далеко? – не столько спросил, сколько угадал он.

– Да.

– Вы скучаете?

– Бывает, – уклончиво ответила она и поднялась, чтобы уйти.

– А что, если…

Но он не успел закончить, потому что в переговорную вошла Карла.

– Надеюсь, вы плодотворно потрудились? – спросила она, протягивая руку к листам, которые держала в руках Анжелина.

– Пока я могу представить вам это, – ответила девушка, протягивая первый вариант плана подготовки. – Все остальное – завтра.

Карла мельком взглянула на листок и повернулась к Патрику.

– Ты освободился? – спросила она чрезвычайно нежно.

Анжелине стало неловко, что она не успела уйти из комнаты раньше: ей совсем не хотелось слушать воркование Карлы и наблюдать, как Патрик с ней флиртует. Как глупо получилось! – разозлилась она на себя. Всего минуту назад она готова была поверить, что с этим человеком можно говорить серьезно и откровенно! Впредь ей будет наука: не ищи понимания там, где его не может быть. У нее есть друг, и его ей вполне хватит.

Но она почему-то застыла на месте, не в силах сделать шаг. Неужели она ждет, что ответит Патрик? А тот молчал и как будто бы ждал, когда уйдет Анжелина.

– Если ты закончил, зайди ко мне. – Карла сделала вид, что не заметила этого немого поединка. – У меня накопилось много вопросов. А вы, – она повернула голову в сторону Анжелины, – постарайтесь завтра дать мне окончательный вариант. Можете идти.

– Спасибо, – выдавила Анжелина. – До свидания.

Дойду до ближайшего пруда и утоплюсь, подумала она, направляясь к своему столу, чтобы собрать сумку. Эту присказку она выдумала себе еще в детстве и повторяла в минуты, когда ей было до невозможности одиноко. Этот простой и быстрый способ решить все проблемы одним махом всегда приводил ее в чувство. Стоило ей произнести заклинание даже шепотом, как ей становилось смешно и жизнь уже не казалась такой мрачной. Если Нил еще не ушел, она предложит ему прогуляться. Погода чудесная, к тому же лето почти кончается, будет жалко, что она не погрелась под последними лучами солнца.

Анжелина заглянула в кабинет Нила. Казалось, он ждал ее: все бумаги на столе были аккуратно сложены, а сам Нил сидел в кресле и сосредоточенно изучал носок своей туфли. Интересно, а если бы я проговорила с Патриком еще час, он продолжал бы так же сидеть здесь и ждать меня?

– Нил, рабочий день закончился, – позвала она. – Или ты собираешься ночевать здесь?

– Нет, я ждал тебя, – просто ответил Нил и встал. – Если ты не против, давай прогуляемся.

– Надо же, я подумала о том же. Лето заканчивается…

– Я провожу тебя?

– С удовольствием, – искренне откликнулась Анжелина. Она действительно была рада его предложению, потому что Нил одним своим присутствием умудрялся приводить ее мысли в порядок.

Они вышли из офиса и одновременно зажмурились: солнце еще не село и продолжало по-летнему слепить глаза. Они шли очень медленно, никуда не торопясь, и молчали. Анжелина грустила, вспоминая родителей. Надо же было Патрику заговорить о них… В течение года ей всего два раза удавалось вырваться к ним: на Рождество и на годовщину их свадьбы, которая была всегда настоящим праздником в семье. Она была дома в мае, а до Рождества было еще очень далеко. Письма, которые аккуратно писала мама, Анжелину радовали, но не снимали ее тоски по покою и беззаботности, которые всегда окружали ее рядом с родителями. Ей хотелось поговорить об этом, поэтому она пошла на маленькую хитрость.

– Твой цветок заметили все, – сказала она. – Меня всегда восхищало, что такое чудо можно вырастить своими руками.

– А я вырос среди цветов, одно время даже стал ненавидеть их. Мне казалось, что моя мама и меня считает чем-то вроде редкого растения, которое надо удобрять, поливать и искоренять лишнее.

– Какая она, твоя мама? – спросила Анжелина и прикусила губу. Может быть, ему тоже не хочется рассказывать о родителях?

– Мама? – засмеялся Нил. – О! Она грандиозная. Если хочешь, мы можем съездить к ним в гости. Познакомишься и сама все поймешь…

Ну вот, огорчилась Анжелина, она опять сделала глупость. Нил может подумать, что она навязывается. К тому же знакомиться с родителями предполагает известную серьезность…

– Расскажи лучше, – попросила она.

– Они живут с отцом в пригороде. У них небольшой дом и очень большой и красивый сад. Мама когда-то просто любила выращивать цветы, а потом это стало ее профессией. Ты не представляешь, с каким количеством людей она переписывается. Подростком я даже собирал марки, потому что письма приходили со всего мира. У нее масса книг по цветоводству.

Нил пытался говорить это немного иронично, но Анжелина видела, что он гордится своей матерью.

– Сначала она раздавала рассаду соседям, – продолжал он, – дарила редкие семена, а потом решила, что это может стать хорошим бизнесом. И ты не поверишь, она не ошиблась. Теперь они с отцом держат очень хороший цветочный магазин, который специализируется на редких растениях. К ним специально приезжают. Я же сказал утром, что мама долго выясняла, кому я собираюсь подарить цветок, – это у нее профессиональное.

– А сколько им лет? – не удержалась Анжелина от дальнейших расспросов.

– О, они еще молодые. Я родился, когда им было восемнадцать. Ранний брак, который оказался прочным и, я думаю, счастливым. Верховодит мама, но отец ей никогда не перечит. У него фантастическое чувство юмора, тем и спасается. А твои?

– Сначала ты, – ушла от ответа Анжелина. – Ты один в семье?

– К счастью, нет. У меня есть младший брат и сестра. Тоже знатные цветоводы. Мама сумела обратить их в свою веру.

– А тебя – нет?

– Нет. Я сломался, когда в первый раз прочитал фантастический рассказ о мыслящих машинах. Моя участь после этого была решена. Но поскольку я старший, то мне позволили попытаться делать то, в чем никто ничего не понимал. Мама до сих пор удивляется, что можно что-то делать в закрытом помещении и не общаться с природой. Знаешь, я очень их люблю и, честно говоря, отдыхаю по-настоящему только дома.

Как мы похожи, подумала Анжелина. Может быть, и не надо искать никого другого? С Нилом все понятно, все чисто, все светло… Их отношения никогда не будут странными и непонятными… Она может быть с ним счастлива…

Но Анжелина одернула себя. Что за странные мысли? Можно подумать, что ей уже миллион лет и Нил – это последний и единственный шанс. Ведь на самом деле ей хочется любви. Настоящей, страстной, бешеной, чтобы голова кружилась от одного имени, а в глазах темнело… Чтобы как в книжках… А она как старая дева мечтает о покое. Нет, она не должна давать ему надежду. Он слишком хороший и добрый.

– Ты вдруг стала такой грустной, – заметил Нил перемену в ее настроении.

– Все нормально, – улыбнулась Анжелина и посмотрела на него. – Ты так хорошо рассказываешь, я подумала, что соскучилась по своим. Только и всего. Взрослые дети не признаются, что им бывают нужны родители…

– Глупости, – уверенно сказал Нил. – Все зависит от человека. А по поводу поездки я говорил серьезно. Мама любит гостей. У нее появляется новая жертва, которую можно часами таскать за собой по саду и показывать диковины. Так что если захочешь…

– Спасибо, Нил, я подумаю, – ответила Анжелина и остановилась. – Мы уже пришли.

Они действительно незаметно подошли к ее дому. Нил тоже остановился и замялся. Разговор был окончен, а она больше ничего не предлагала…

– Ой, прости пожалуйста, – хлопнул себя по лбу Нил. – Я же не спросил, как прошел разговор с Патриком.

– Нормально, – деланно равнодушно ответила Анжелина и отвела глаза. – Работать с ним действительно приятно. И действительно есть чему поучиться.

– Вот видишь, а ты боялась…

Говорить больше было не о чем. Нил протянул руку и, когда Анжелина подала свою, не смог удержаться от того, чтобы не пожать ее более ласково, чем это предполагает дружба.

Анжелина не стала отдергивать руку, но как-то виновато посмотрела на него и поспешила к дверям.

Нил постоял еще немного, а потом направился бродить по городу. Лучшая девушка, которую он встретил в жизни, ускользает от него. Он не злился, а был невероятно огорчен. Патрик вскружит ей голову, а потом бросит. Он видел это уже не один раз. Других было не жалко, потому что они не вызывали в нем никаких чувств. А Анжелина… Нет, он должен сделать все возможное и даже невозможное, чтобы Патрик отстал от нее.

Анжелина бросила у зеркала сумочку, сняла туфли и прошла к дивану. Несмотря на то что в квартире было душно, ее знобило. И не было никаких сил, чтобы переодеться и приготовить ужин. Она протянула руку за любимым шерстяным пледом, завернулась в него и, поджав под себя ноги, прикорнула в углу дивана.

Что-то с ней происходит! Когда они с Нилом выходили с работы, она была полна сил, настроение было прекрасное, а сейчас чувствует себя разбитой и больной. Анжелина знала, что в минуты сильного душевного волнения она иногда впадает в подобное состояние и пройти оно может только тогда, когда она разберется сама с собой и расставит все по местам.

Виноват во всем, конечно, Патрик… Хватило всего часа разговора, нескольких добрых слов и пары чисто мужских взглядов, которые она конечно же не могла не заметить, чтобы ее непоколебимая уверенность в том, что она никогда – никогда! – не обратит на него внимания, перестала быть такой уж непоколебимой. И дело было даже не в том, что он до дрожи в коленях нравится ей! Здесь было другое, то, в чем она не хотела себе признаваться. Впервые она встретила мужчину, который проявил к ней уважение и настоящий интерес. Он говорил с ней как с равной, увлеченно излагал свой взгляд и внимательно выслушивал ее вопросы. Она вспомнила, как ее окрылил этот его неподдельный интерес, как она сначала неуверенно, а потом с легкостью и страстью начала что-то предлагать, спорить… С ним, а не с Нилом, который явно выказывал знаки мужского внимания, она почувствовала себя по-настоящему интересной и желанной. О причуды женской натуры! Ее нельзя обмануть комплиментами, а конкретный разговор о каких-то железках возбудил ее чувственность.

Но он же не делал этого специально? Он не мог знать, как на нее это подействует. Она так привыкла считать себя обычной и не очень интересной, что внимание к ее уму и способностям сделало невозможное – она захотела нравиться как женщина.

Что же теперь делать? Если каждый разговор с ним будет заканчиваться такой лихорадкой, то недалек тот день, когда она бросится ему на шею с мольбой о помощи. Потому что желание быть умной, нужной, близкой было внутри нее всегда. Но от нее требовали лишь обслуживания, а не соучастия. Он же на один миг сделал ее равным партнером, и Анжелина поняла – это то, о чем она всегда мечтала. Она хотела именно такого мужчину. Который будет ждать ее ответа, который со вниманием отнесется к ее сомнениям, который будет уважать ее несогласие… И который всегда будет раскрывать перед ней горизонты, потому что он умнее, сильнее и лучше. Но если он выбрал ее, значит, она чего-нибудь стоит!

Анжелина почувствовала, что нервный озноб бьет ее еще сильнее. Надо сейчас же приготовить себе горячее сладкое питье, иначе она заболеет. Она знала за собой эту особенность – сильное волнение всегда вызывало у нее лихорадку, которая могла перейти в настоящую болезнь. Если сейчас не взять себя в руки, она пролежит с температурой дня три. И все это время будет изводить себя мечтами и сомнениями.

Она скинула с себя плед, распрямила спину, несколько раз глубоко вздохнула. Озноб прекратился. Надо постараться, не расплескав это состояние сосредоточенности, дойти до кухни. Анжелина высоко подняла голову и, сделав несколько шагов, остановилась перед зеркалом.

Она долго и придирчиво рассматривала свое лицо, забыв о том, что надо срочно выпить молока с медом. Лоб… высокий, чистый. Кудряшки придают лицу немного легкомыслия, но это ничего, их можно и уложить. Нос… слегка коротковат, детский какой-то, несерьезный. Губы хороши, ничего не скажешь. Никакой припухлости, четкие, красивые, не тонкие и не полные. Щеки нормальные, чуть впалые. Но она никогда не отличалась полнотой. Глаза… Глаза были ее бичом! Она так хотела, чтобы они выглядели умными и серьезными. А здесь…

Из-за того, что один глаз был чуть-чуть смещен от центра, создавалось впечатление некой тайны. Ей так часто говорили, что у нее странные манящие глаза, что она устала объяснять свой физиологический феномен и просто не обращала внимания на это. Но они портили всю в общем-то приличную картину. Из-за этого дефекта глаз все лицо воспринималось слишком женским, несерьезным, чувственным. Это было ужасно! Анжелина давно перестала это замечать, а сегодня ей почему-то было невыносимо об этом думать. Она хотела, чтобы Патрик видел в ней личность, а не кудряшки….

Надо срочно переключиться на любые другие мысли, иначе ее ждет бессонная ночь, полная самобичевания и сомнений.

Оставив свое лицо в покое, Анжелина отправилась на кухню, чтобы подогреть молоко. Старый домашний рецепт действовал безотказно: через полчаса от лихорадки не осталось и следа, настроение пришло в норму, ей захотелось полистать журнал или позвонить Деми, с которой она в последнее время почти не разговаривала. Журнал может и подождать, никуда не денется, а дружба вещь круглосуточная. Деми, несмотря на то что иногда чересчур прагматична, настоящий друг, улавливает настроение и может найти нужные слова. К тому же Анжелина чувствовала, что совсем забросила подругу, которая тоже может нуждаться в поддержке.