Текст книги "Солги, если любишь!"

Автор книги: Джилл Брейди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– О Боже, как я люблю тебя, Дэн.

– Джильда, моя единственная, неповторимая Джильда. – Быстрыми легкими поцелуями он покрыл ее шею, плечи.

Широко раскрытыми глазами Джильда смотрела в ночное небо. Какой чистый и прозрачный воздух сегодня, и звезды так близко, кажется, можно рукой достать.

– Тебе, наверно, ясно, что мы принадлежим друг другу, – сказал он чуть позже, когда они, тесно обнявшись, шли к дому. – Такое может происходить только с людьми, которые созданы друг для друга. Абсолютная гармония – это большая редкость.

– Тебе виднее. У тебя есть опыт. – Джильда улыбнулась.

– Вот я и вижу, – ответил Дэн. Он бережно взял в руки ее лицо и поцеловал. – Поэтому никогда от тебя не откажусь.

* * *

– Сегодня ты был рассеян, мой милый. – Дороти шла рядом с Джеромом после судебного заседания по высокому холодному вестибюлю здания суда. – Твоя заключительная речь оказалась небезупречной.

Джером нервно курил сигарету.

– Знаю, – ответил он.

Большие темные глаза Дороти взглянули на него.

– Есть какая-то причина?

– Вполне уважительная. Джильда объявила, что приедет в субботу. Вчера вечером мы разговаривали по телефону. Через два дня она будет здесь. – Он нахмурился.

– Ах, вот в чем дело. Теперь понятно. Это тебя немножко выбило из колеи.

– Можно и так сказать, – кивнул Джером.

– Будет лучше, если ты наконец расставишь точки над «i». Все терзания останутся позади, – посоветовала она.

– Но в данный момент все как раз впереди. Не слишком приятная перспектива. И встреча с Джильдой меня совсем не вдохновляет. – Он остановился у окна и, глубоко погрузившись в свои мысли, смотрел на автостоянку. – Может, даже захочет остаться на выходные. Она иногда рвется посмотреть спектакль на Бродвее или еще что-нибудь в этом духе. Время от времени Джильде приходят в голову безумные идеи. Тогда Малибу начинает ей казаться провинциальным и мещанским.

– Скорее всего, она приезжает только для того, чтобы переспать с тобой. Тебе не приходило это в голову? – Дороти остановилась рядом с ним. – Это было бы вполне естественно. В конце концов, вы помолвлены. И не всегда же жить одними воспоминаниями.

– Ты пытаешься меня напугать? – спросил Джером.

Женщина иронично усмехнулась.

– Тебя что, пугает сама мысль переспать с Джильдой?

– Ты знаешь, что я никогда не стал бы тебя обманывать. Теперь я просто не смогу лечь с ней в постель. А это значит, объяснение состоится уже в субботу после обеда. Иначе нельзя. Не могу же я два дня разыгрывать влюбленного, а напоследок сказать ей все, как есть.

– Да, это было бы просто непорядочно, – согласилась Дороти.

– Проклятье! А я-то думал, что на выходные мы сможем поехать на Лонг-Айленд, расслабиться, посмотреть на море и прочее.

– Для этого мы еще найдем время, Джером, – утешила его женщина. – По-моему, очень хорошо, что она приезжает. Пора внести во все ясность. В чем-то мне ее даже жаль. Представляю, как она явится, полная честолюбивых планов и желаний, а ты ее так разочаруешь.

– Думаешь, меня это не угнетает? Если бы она еще была той девушкой, которую можно утешить с помощью бриллиантового колье от Тиффани. Но Джильда совсем другая. Она никогда не придавала значения ни драгоценностям, ни тряпкам.

– Безусловно, женщина, достойная внимания. Жалко, что я не могу с ней познакомиться.

– Это уже было бы извращение, – сказал Джером. – Не хватает еще, чтобы вы стали лучшими подругами. Даже мысль об этом мне невыносима.

– Она и не обсуждается, – успокоила его Дороти и улыбнулась. – И все же ты должен обойтись с ней деликатно.

– Деликатно, как палач. – Джером покачал головой. – Независимо от формы суть-то останется одна: я должен с ней расстаться. Ах, Дороти, я действительно не знаю, как выйти из этого положения.

– И это я слышу от тебя! – Она поправила на нем слегка съехавший в сторону галстук. – От человека, у которого столь великолепно подвешен язык, который всегда находит верные слова. Может, сегодня в зале суда ты и не был на высоте, но обычно твои выступления потрясают. А сейчас вдруг сдаешься? Боишься самого обычного разговора?

– Если бы это был обычный разговор! Ты ведь знаешь, что за ним стоит. А я не из тех, кому доставляет удовольствие причинять боль другим.

– Возможно, все образуется само собой, – ободряюще проговорила Дороти. – Не нужно заранее готовить длинную речь. В жизни все происходит по-другому. В нужный момент приходят нужные слова. Такие уж мы, Джером.

– Ты действительно так думаешь?

– Да, – ответила она. – Да, я так думаю. И поэтому не бери сейчас ничего в голову. Пусть произойдет то, что должно произойти. А когда все будет позади, ты почувствуешь большое облегчение.

– Я боюсь, – признался он. – Я действительно боюсь этого разговора. Слишком давно я знаю Джильду.

– Вот именно, – подхватила Дороти. – Она сразу заметит: с тобой что-то не так. Когда хорошо знаешь человека, такие вещи тут же чувствуешь. Поверь, с ней не будет сложностей.

– Но я переворачиваю всю ее жизнь. Она рассчитывала на меня. У нас были общие планы на будущее, и вдруг я бросаю ее, ухожу. Кому по силам это выдержать? – Мужчина поднял плечи и тут же безвольно опустил их.

– Никакой катастрофы тут нет, мир не перевернется. Если бы ваши отношения были действительно близкими, страстными, ты, наверно, почаще летал бы в Малибу. Да и она не так редко появлялась бы в Нью-Йорке. Но мне представляется, что в последние месяцы ваша связь существенно ослабла. Окончательный разрыв не разобьет ей сердце.

– Ты не знаешь Джильды, – пытался объяснить ей Джером. – Ты не знаешь, как она впечатлительна и ранима. Почему я не написал ей подробное письмо обо всем?

– Потому что такие письма не посылают. Джильда восприняла бы его как высшее проявление трусости, и была бы права. Она заслуживает того, чтобы ты объяснился с ней лично.

– Чтобы я, смеясь, вонзил нож в ее сердце, – с пафосом произнес Джером и попытался изобразить злобно-язвительную усмешку.

– Боже ты мой, у какой бродячей труппы ты этому научился? – поразилась Дороти.

– А разве у меня не такая роль?

Дороти взяла его под руку.

– Послушай, что ты думаешь о ленче в «Макдоналдсе»? На большее у нас нет времени. Хороший кофе навеет тебе другие мысли. Нельзя целых два дня думать только о Джильде и предстоящем разговоре. Побереги свои нервы! Сосредоточься на чем-нибудь другом.

– Наверно, я трус, – сказал Джером. – Но безумно влюбленный в тебя трус.

– Обожаю трусов, которые меня любят, – улыбнулась Дороти.

6

Джильда стояла перед открытым платяным шкафом, раздумывая, какие вещи упаковывать. Решение навестить Джерома в Нью-Йорке пришло как-то вдруг. Но что же все-таки взять? В чем она перед ним предстанет?

Темно-синий костюм, конечно, элегантен, но слишком деловой и скучноватый. Красное платье – чересчур смело, о черном комбинезоне и говорить нечего. Джером писал, что в Нью-Йорке жарко. Наверно, для вечера как раз подойдет бледно-желтое закрытое платье без рукавов. А полетит она в любом случае в песочном костюме от Шанель с какой-нибудь шелковой блузкой.

Так будет скромно, элегантно и не вызывающе. Ей ни в коем случае не хотелось раздражать Джерома. Эта глава закончена раз и навсегда, хотя он еще не догадывается.

Она нервничала из-за того, что предстояло ужасное объяснение. Джильда не помнила, чтобы ей когда-нибудь было так неловко. Но через это она обязана пройти. И тут никто не может ей помочь.

Дэн, сидевший в кресле с номером «Лос-Анджелес таймс» в руках, оторвался от газеты и наблюдал, как она укладывает чемодан. Она выглядела рассеянной и нетерпеливой. Такой он ее совсем не знал.

– Радость моя, зачем тебе столько вещей? Ты же не идешь на обед в Белый дом. Президент тебя не ждет.

Джильда даже не смогла улыбнуться.

– Не заставляй меня нервничать еще больше, дорогой. Можешь представить, каково у меня на душе. Я лечу в Нью-Йорк без восторга.

– Думаешь, мне лучше? Меня совсем не радует мысль, что завтра вечером ты с ним встретишься. Ты когда-нибудь слышала об огне под пеплом?

Джильда бросила в чемодан тонкую шелковую ночную сорочку, подошла к Дэну и села ему на колени.

– Никакого огня между мной и Джеромом давно не существует. У тебя нет ни малейшего основания для беспокойства.

– Забавно, но мне все равно немножко не по себе. Я хотел бы поехать с тобой.

Она засмеялась.

– Если бы мы вместе вышли из самолета, мне уже ничего не пришлось бы объяснять Джерому. Но я не хочу быть такой прямолинейной. Я должна его пощадить. Придется пустить в ход весь свой такт. Хотя предпочла бы выложить ему все сразу по прибытии.

– Мне его жаль, – сказал Дэн. – Бедный парень, этот Джером. Потерять такую девушку – это жестокий удар. Но смотри, как бы он снова не завлек тебя в свои сети.

Джильда взглянула на него, неодобрительно покачав головой.

– Что за чушь приходит тебе в голову. Неужели ты так не уверен в себе? О Дэн, пора бы знать, как сильно я тебя люблю. Только тебя. – Джильда обняла его за шею, потерлась носом о его нос. Потом поцеловала.

– Скорее бы ты приехала обратно! – воскликнул он. – Два дня – это слишком долго. Видит Бог, я привык к тебе, Джильда.

– Когда я вернусь из Нью-Йорка, из этого «большого яблока», кольца на мне уже не будет и станет гораздо легче. А два дня ты уж как-нибудь потерпишь.

– Ты очень мало рассказывала мне о Джероме. Как он хотя бы выглядит?

– Хорошо выглядит, – ответила Джильда. – Несмотря на то что я никогда не питала слабости к красивым мужчинам, но как-то, само собой, мне всегда попадались великолепные экземпляры.

Дэн ухмыльнулся:

– Спасибо за комплимент.

Ей было нетрудно описать внешность Джерома. До самых последних дней его фотография продолжала стоять на письменном столе в ее маленьком рабочем кабинете. Потом она переместилась в ящик стола, а после оказалась в старом сундуке, где хранились несколько кукол и плюшевый Микки Маус с оторванным ухом. Воспоминания детства.

– Должно быть, роскошный мужчина. – Дэн схватился за сигарету.

– Да, совсем не плох, – подтвердила Джильда. – Но нельзя сказать, чтобы женщины теряли из-за него голову. Он такой сухой, такой серьезный. И абсолютно порядочный. Поэтому мне и трудно прийти к нему и объясниться. Будь Джером ветреником, легко пускающимся в амурные интрижки, все было бы проще. А сейчас я оказалась в довольно скверном положении.

– Наверно, прокурор и должен быть таким. Джильда, а ты уверена, что хочешь дать ему отставку? Мне не хотелось бы, чтобы когда-нибудь ты раскаялась в своем решении. У миссис Фостер была бы действительно хорошая жизнь.

– Скучная жизнь, – возразила девушка. – Совсем не моя мечта. Знаю это с тех пор, как познакомилась с тобой. Где-то в подсознании я никогда не хотела Джерома, не хотела навсегда связывать с ним свою жизнь. Иначе бы давно нажала на все рычаги, чтобы женить его на себе.

– Я встречу тебя в воскресенье вечером в аэропорту. Ты ведь полетишь рейсом, который прибывает около восемнадцати часов?

– Я же обещала. Ни одной лишней минуты не задержусь в Нью-Йорке. И буду очень рада, когда этот город останется далеко. Он ничего для меня не значит.

– Пару раз я бывал там по делам. Нью-Йорк произвел на меня сильное впечатление. Бродвей, Бронкс, Гринвич-Виллидж. «Большое яблоко» – захватывающий город.

– Мне там не хватает солнца, тепла. И, в первую очередь, океана, – сказала Джильда.

– Тепла тебе сейчас в Нью-Йорке будет предостаточно. Там стоит немыслимая жара.

Девушка вернулась к своему чемодану.

– Ужас, – сказала она. – «Знойный Нью-Йорк» – какое отвратительное сочетание. Бурлящий паровой котел, в котором задыхаешься. Здесь, конечно, тоже жарко. Но рядом – океан. И это все меняет.

– Не забудь, что здесь еще и я, чтобы тебя охлаждать.

Джильда рассмеялась.

– Скорее, наоборот. Но давай эту тему не трогать. Мне нужно сосредоточиться, чтобы ничего не забыть.

– Все-таки дрянной город, этот Нью-Йорк, – добавил Дэн. У него вдруг совсем испортилось настроение.

* * *

Джером стоял в зале прибытия аэропорта Кеннеди и ждал рейса из Лос-Анджелеса. Он нервно курил. Никому бы и в голову не пришло, что этот человек высокоуважаемый господин прокурор.

Одет он был небрежно: серые брюки, сандалии, светло-голубая рубашка с открытым воротом. В последний момент вспомнил о цветах. Джильда привыкла, что он встречает ее с букетом.

Не хочется, чтобы она сразу заметила, что на этот раз все не так. Боже мой, как паршиво он себя чувствовал. Как отчаянно боялся разговора с Джильдой о Дороти. Ну почему он такой жалкий трус?

В глубине души Джером надеялся, что Джильда опоздает на самолет и вообще не прилетит в эту субботу. Хотя и сам прекрасно понимал: это ничего не изменит. Рано или поздно ему придется с ней объясниться. Лучше, если это произойдет сегодня. Хотелось снять тяжесть с души.

Желтые розы. Джильде нравились желтые розы. Конечно, она любила и красные. Но Джерому показалось, что было бы уж совсем глупо явиться к ней сегодня с красными розами.

Желтые розы – куда нейтральнее. Всего лишь знак внимания, привычный для Джильды. В громкоговорителе раздался монотонный женский голос, объявивший о прибытии самолета из Лос-Анджелеса.

Джером вспотел. Не от жары, а от волнения. И страха.

Джильда. Их связь продолжалась много лет. Пусть даже в последнее время они не очень часто виделись, отношения не прерывались. Они думали об общем будущем. Сегодня же всему конец, приехали.

Она еще ничего не знает. Счастливая, полная надежд, выйдет из самолета, предвкушая чудесные дни, которые они проведут вместе. Джерому казалось, что у него волосы встают на затылке.

Джильда, эта прелестная порядочная девушка, никогда не была кокеткой, никогда не флиртовала с другими. Существовала только для него.

Зачем он сейчас об этом думает? Почему именно теперь все это лезет ему в голову? Только труднее становится.

Время от времени между ними случались мелкие раздоры, но до ссоры никогда не доходило. Джильда бывала очень темпераментной, но грубой и резкой – никогда. С ней можно было бы прекрасно жить, создать семью, растить детей. Джером тяжело вздохнул.

Зачем в его жизнь ворвалась Дороти? Почему он не может уйти от нее? Какая омерзительнейшая ситуация! Боже, до чего же будет разочарована Джильда!

Он отвел волосы со лба. Вот-вот покажется Джильда. У Джерома промелькнула мысль о бегстве. Но ведь он не мальчишка, своровавший яблоки у соседей. Он обязан отвечать за то, что произошло.

Когда девушка подошла к нему в своем костюме песочного цвета, он нашел ее, как всегда, обворожительной. Она улыбалась и позволила себя обнять. Его поцелуй был, скорее, братским. Но Джильду это не удивило, она привыкла к таким поцелуям Джерома. Он сунул ей в руки букет.

– Какой ты внимательный, Джером. Очень мило, что ты подумал о цветах, – поблагодарила она.

– Ты выглядишь потрясающе!

– А ты – немножко усталым. Наверно, из-за пекла, которое стоит в этом ужасном городе.

Джером взял маленький чемодан Джильды.

– Моя машина припаркована на стоянке. Поедем сразу ко мне? Или где-нибудь выпьем?

Джильда смутилась.

– Я забронировала номер в «Плазе». Мне давно хотелось провести там ночь. Разве я тебе этого не говорила?

Он с трудом скрыл облегчение. Но и удивился. До сих пор Джильда, приезжая в Нью-Йорк, всегда останавливалась у него.

– С чего это ты вдруг решила переночевать в гостинице? Что за новости?

– Не сердись на меня, Джером. – Она изобразила непринужденную улыбку. – Я же тебе только что объяснила. Мечтаю побывать в «Плазе», столько слышала о том, как там элегантно и шикарно.

– На тебя действительно иногда нападает блажь. К этому я никогда не мог привыкнуть. Но не буду препятствовать, раз это твоя заветная мечта.

Джильда кивнула. Откуда этот комок в горле? Почему ей так чертовски скверно? Может быть, Джером уже что-то заподозрил?

Они шагнули из здания аэропорта в гнетущую духоту, направились к стоянке.

– Совсем забыла, насколько ужасен Нью-Йорк летом, – произнесла Джильда.

Джером усмехнулся.

– По тебе, так Нью-Йорк всегда ужасен, дорогая, будь то май или декабрь. И своего мнения ты никогда не скрывала.

– Очень жаль, но я не разделяю твоего пристрастия к этому городу. Я истинная дочь Калифорнии. Что поделаешь.

Они добрели до «мерседеса» Джерома и сели в машину. Он положил ее чемодан на заднее сиденье и тронулся с места.

– Есть особые пожелания? Где будем пить за встречу? Или сначала отвезти тебя в «Плазу»?

– Да, – ответила Джильда, – это отличная идея. И там в баре мы можем выпить джина с тоником.

– Тем самым напиток уже определен, – сказал Джером.

Джильда удивленно взглянула на него.

– Но мы всегда сначала пили джин с тоником, когда встречались.

– Верно. Совсем забыл. Прости, пожалуйста!

Она заметила, что Джером выглядит рассеянным, не таким, как обычно. Кажется, он вовсе не в восторге от ее приезда. Скорее, холоден. Это ей на руку.

Легче будет признаться ему во всем. Если бы при встрече он пылко поцеловал ее, нежно обнял, ее комплекс вины только усилился бы. А так будет проще.

Джером походил на доброго старого друга или на старшего брата. Может быть, именно это она неосознанно и искала в нем с самого начала. Теперь, когда узнала Дэна, у нее открылись глаза.

– Поедем по Пятой авеню? – спросил, улыбаясь, Джером. – Ты ведь любишь прогуляться по этой улице, когда бываешь в Нью-Йорке.

– Великолепные магазины! – сказала Джильда. – «Сакс», «Генри Бендел», «Картье».

– Хоть что-то тебе здесь нравится.

– У каждого свой вкус и свои пристрастия, – ответила она.

Джильда ощущала лихорадочный пульс Нью-Йорка. Этот город, стремительный, пестрый, шумный, сильно отличался от Лос-Анджелеса. И все же, по ее мнению, нигде не встретишь такую массу элегантных людей, как на Пятой авеню. Попадались, конечно, и странные личности, одетые так, словно прибыли сюда прямо с карнавала в Рио. Но никто не оборачивался им вслед. Нью-Йорк терпим и демократичен, он за каждым оставляет право свободного самовыражения.

– Расскажи, как тебе жилось в последние месяцы? – попросил Джером. Он отчаянно пытался придумать ход, который поможет ему перевести разговор на нужную тему. Но не сейчас, не в машине. Потом, за коктейлем, это будет легче обсудить.

– У меня полно работы в Лос-Анджелесе. Это ты можешь себе представить. Преступники не вымирают да и мелких грешников навалом. На безделье жаловаться не приходится. А как у тебя? Есть крупная рыба на крючке?

– Только мелочь, – ответил он. – На следующей неделе предстоит один из этих процессов над мафией. Но финал заранее известен. В последний момент свидетели откажутся от своих показаний. Все это в высшей степени неприятно.

– Ты доволен своей работой, она устраивает тебя? – спросила она со скрытой подоплекой.

– Что за вопрос, Джильда? – Он недоуменно взглянул на нее. – Это моя профессия. Я сам ее себе выбрал.

– Но прокурор из Нью-Йорка очень отличается от прокурора из какой-нибудь Богом забытой дыры в Мичигане.

– Я доволен тем, что имею. Определим это так. Очень жаль, что ты не любишь Нью-Йорка. В ближайшие годы я не собираюсь сниматься с места. – Сказано было напрямик.

– А я не могу отказаться от Калифорнии. В этом пункте мы не сойдемся, Джером.

Чем ближе к центру, тем интенсивнее становилось движение, и Джером сконцентрировал все внимание на дороге. Прошла целая вечность, пока они доехали до юго-восточного угла Центрального парка, где торговая часть Пятой авеню переходила в жилой район элегантных городских вилл и домов с роскошными апартаментами. Вскоре они оказались около «Плазы». Джером припарковал машину.

– Если ты хочешь освежиться, я подожду тебя в холле, – предложил он, когда они с Джильдой вошли в отель.

– Я вернусь через две минуты. – Девушка подошла к администратору, получила ключи от своего номера. Посыльный взял ее чемодан, и они направились к скоростному лифту, который поднял их на восьмой этаж. В номере она дала ему чаевые и, оставив чемодан нераспакованным, пошла в ванную.

Джильда мыла руки, причесывалась и испытующе разглядывала себя в зеркале. Господи, ну и волнуется же она! Джером, кажется, не в восторге от того, что она не захотела провести ночь у него. Собственно, она и рассчитывала на подобную реакцию. Видимо, именно по этой причине он держится так настороженно. Ведь с самого начала воздвигнут барьер, а такому человеку, как Джером, это понравиться не может.

Бедняга! Она думала теперь о нем точно так же, как Дэн. Ей было его жаль. Такой прекрасный субботний вечер, а она его разрушит и сорвет Джерому все планы. Джильда сама себе казалась злодейкой.

Джером тем временем сидел в одном из белых кожаных кресел роскошного холла и курил сигарету. Он уже не помнил, которую за этот день. Сейчас они отправятся в бар пить традиционный джин с тоником. Хочется надеяться, что Джильда не ждет от него нежностей! На душе было муторно.

Единственная радость, что она заказала себе этот номер в отеле. Впрочем, почему? Прежде ей это никогда не приходило в голову. Само собой подразумевалось, что спать она будет у него, в его широкой постели.

Что она задумала? Хочет его раздразнить? Решила держать его на расстоянии, чтобы стать еще более желанной? Что-то за этим кроется. Он не верил, что ее решение переночевать в «Плазе» – очередной каприз.

Но с Джильдой никогда ничего не знаешь точно. В ее безумных идеях, внезапных решениях было свое очарование. Во всяком случае, с ней он никогда не скучал.

Когда она вышла из лифта, Джером погасил сигарету и направился ей навстречу. Ее улыбка казалась такой счастливой, что он опять почувствовал сильнейшие угрызения совести.

– Пойдем в бар, – предложила она. – Я умираю от жажды.

– Мне тоже обязательно нужно выпить, – признался Джером. Как она грациозна и изящна! Кажется, что ее может сдуть легчайшим ветерком. И при этом такая эффектная фигура, все мужчины оборачиваются. Да, Джильда – это нечто особенное.

Но Дороти тоже. Ради Бога, не думать сейчас о ней. Он ведь не хочет шокировать Джильду. Ему нужно смягчить удар, который вынужден ей нанести.

Был ранний вечер, и бар еще не заполнился посетителями. Элегантная пожилая супружеская пара скучала над мартини. Толстый бизнесмен беседовал с барменом. Подошел еще один бармен, чтобы обслужить Джерома и Джильду, занявших места в конце длинной стойки. Джером заказал два джина с тоником и поднес зажигалку к сигарете девушки.

– Давно мы не сидели в баре, – заметила Джильда.

– И не виделись тоже давно, – добавил Джером.

– Клянусь, тысячу лет. – Она не знала, как продолжить разговор. Ладно, подождем напитка. Сначала нужно выпить. Алкоголь поможет разрядиться.

– Что делают твои друзья в Лос-Анджелесе? – Он тоже достал сигарету. – Ты все еще общаешься с этой сумасшедшей Кэтрин, которая каждые два дня перекрашивает волосы? – При всем желании Джерому не удавалось перевести разговор на нужную тему.

– Кэтрин переехала в Бостон. Получила место личной секретарши какого-то мультимиллионера. У нее все отлично.

– А у остальных из твоей банды?

– Постепенно теряем друг друга из виду. Так всегда бывает. Друзья женятся, выходят замуж. Появляются дети, новые заботы. Возникает другой круг общения, в котором холостякам нет места.

Джером почувствовал капельки пота у себя на лбу. На что Джильда намекает? Уж не ждет ли, что он заговорит о браке? К счастью, перед ними поставили стаканы. Джером ухватился за свой стакан, словно это был спасательный круг, и поднял его за здоровье Джильды.

– Прекрасно, что ты снова здесь, – произнес он.

– Надеюсь, ты не слишком скучал без меня. В Нью-Йорке для тебя много развлечений. Твой клуб, новые знакомства. Разве не так, Джером?

– Не без этого, Джильда.

Почему бы не сказать сейчас? Почему не заговорить о Дороти? Мужчина вытер пот со лба. До чего противная ситуация!

– Ездишь иногда по утрам на лошади в Центральном парке, как намеревался? – Джильда решительно не знала, что еще сказать. Посмотрим, когда разговор совсем иссякнет. Разве только…

– Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. Я обленился. – Джером ухмыльнулся.

– А теннисный центр на Двадцать седьмой улице? Его ты время от времени посещаешь?

– Тоже давно забыл. Меня интересуют совсем другие вещи.

Джильда отпила большой глоток из своего стакана. Ее сигарета давно догорела. Она взяла новую, попросила у Джерома огня.

– Ты знаешь, что всегда мне очень нравился. – Джильда решилась наконец приступить к делу. Ей хотелось поскорее сбросить тяжесть с души.

Джером взял ее руку, погладил.

– И ты мне тоже очень нравишься, Джильда. Смешно говорить об этом сейчас.

Если так и дальше пойдет, вечер закончится вовсе не по плану. Но он не может этого допустить из-за Дороти. Ни за что на свете. Как ни мила Джильда, в сексуальном плане она его больше совсем не привлекает.

– Если люди нравятся друг другу, они обо всем могут говорить откровенно, правда? – осторожно спросила девушка.

Только сейчас Джером почувствовал, какая ледяная у нее рука.

– Да, Джильда. Это так.

На нее смотрели его добрые серьезные глаза, и ей стало тяжело на сердце. Совершенно неожиданно ей пришла в голову мысль ни с того ни с сего затеять ссору, сказать что-то обидное и таким образом избежать объяснений по существу. Но она тут же отвергла эту мысль. Подобная пошлость совсем не в ее стиле. Нет, не годится.

Стакан Джерома был пуст. Джильда тоже допила остатки своего джина с тоником. Она не думала, что разговор пойдет с таким трудом. Почему он молчит? Почему не облегчит положения?

Но чего же она от него ждет? Ведь Джером не знает, зачем она приехала и что должна ему сказать.

– У тебя что-то на душе, Джильда? Хочешь мне о чем-то сказать? – Он кивнул бармену. – Еще два!

А что, если она заговорит сейчас о браке? Если захочет назначить срок? Ведь это ее право. Они так давно помолвлены. Джерома бросало то в жар, то в холод.

– Тебе очень одиноко в Нью-Йорке? – спросила девушка. – Очень не хватает меня?

Мужчина закашлялся, закурил новую сигарету.

– Вначале я думал, что не выдержу. Все было чужим. Но со временем отлично прижился.

– На комплимент это не похоже. – Несмотря на свои слова, она испытала облегчение. И в самом деле не похоже, чтобы он сходил с ума от тоски по ней.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Мы знакомы уже много лет, и наши отношения давно определились. Собственно говоря…

– Что? – встрепенулась Джильда.

– Собственно говоря, мы по-настоящему добрые друзья.

Долю секунды она обдумывала его последнюю фразу. Нужно сразу за нее зацепиться.

– Да, Джером, ты прав. Я не могла бы пожелать себе лучшего друга. Ты самый славный человек из всех, кого я знаю.

Джером, заказавший новую порцию, взял в руки стакан.

– А ты совершенно фантастическая девушка, Джильда.

Она дотронулась до его руки.

– Ты можешь представить себе свою жизнь без меня?

– А разве я живу иначе? – ответил он. – Последний раз мы виделись много недель тому назад. За это время столько всего произошло.

– Да, времени прошло достаточно, – согласилась Джильда. – Откровенно говоря, Джером, я никогда не смогла бы выйти за тебя замуж и жить в Нью-Йорке. А много ли дают такие вот встречи раз в два месяца?

– Постепенно отвыкаешь друг от друга, – признал он. – Разве не так, Джильда? Уже нет той близости, как раньше.

Она кивнула.

– Да, Джером, именно так. И поэтому нам следует забыть о браке и расторгнуть нашу помолвку. Все изменилось.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. И сам думаю точно так же. – Он почувствовал огромное облегчение. – Очень жаль, Джильда, что все так получилось. Но не стоит изо всех сил цепляться за то, что давно умерло. И я рад, что ты первой заговорила об этом. Я страшно боялся обидеть тебя.

– Но мы же всегда откровенно говорили обо всем, Джером. Собственно, я только ради этого разговора и прилетела в Нью-Йорк. Ведь может так случиться, что однажды мне встретится другой.

– А мне – другая, – сказал Джером.

– Точно, – улыбнулась Джильда. – И было бы глупо пытаться сохранить старые отношения, которые уже ничего не значат для нас обоих.

– Безусловно, глупее ничего нельзя было бы придумать. Я тобой все больше восхищаюсь. Мне нравится, что ты все ставишь на свои места. Но мы останемся добрыми друзьями. Навсегда, ведь так?

– Да, – подтвердила Джильда. – Непременно. – Она подняла свой стакан и выпила за Джерома. – А теперь я хочу, чтобы меня пригласили на роскошный обед.

Он обнял ее и поцеловал в щеку.

– Приглашаю. А потом мы поедем в какой-нибудь уютный бар в Ист-Сайде. Что ты об этом думаешь?

– Отпразднуем нашу дружбу, – ответила Джильда.