Текст книги "Интрижка (ЛП)"

Автор книги: Джиана Дарлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Когда мы снова остались одни, он томно откинулся на спинку стула и уставился на меня с такой похотливостью, что жар разлился по моей коже, а соски бесстыдно сморщились под тонкой тканью моего платья. Он был таким гладким и сильным, что его трудно было не связать с камышовым котом, чем – то темным и одиноким, бродящим по ночам по лесу в поисках добычи.

– Знаешь, – я попыталась завязать непринужденную беседу, что угодно, чтобы снизить температуру между нами, – Я даже не знаю твоего имени.

Его рот скривился, а руки лежали на столе, как будто он собирался с силами. Я нетерпеливо поерзала на своем месте, пока ждала, но когда он все-таки поднял глаза, желание в его глазах парализовало меня.

– У тебя когда-нибудь был курортный роман, Эль?

Я моргнула и нервно облизнула губы.

– Ты поверишь мне, если я скажу «да»?

Он снова улыбнулся, маленькой и слишком мимолетной улыбкой, чтобы её можно было уловить.

– Ты потрясающая женщина. Так что причин твоей неопытности может быть только две: отсутствие возможностей или отсутствие смекалки.

Даже покраснев, я подняла подбородок и посмотрела на него сверху вниз.

– Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос.

– Да. – Он наклонился вперед, опираясь на предплечья, и его глаза поймали пламя так, что оно засверкало, как бриллианты, загоревшиеся в огне. – Вопрос в том, что теперь у тебя есть такая возможность, но хватит ли у тебя смелости ею воспользоваться?

– Ты делаешь мне предложение? – Я дразнила. Мое сердце колотилось, а руки, влажные, прилипли к коленям.

Он мрачно кивнул.

– Да.

– Я понимаю. – Я сглотнула и попыталась игнорировать напряженность в его глазах, химию, потрескивающую в горячем воздухе между нами. – А если я скажу «да»?

– Девушка, которая думает наперед. – Он ухмыльнулся, внезапно обретя беззаботность. – Очень хорошо, Эль, ты всегда должна защищать свои интересы.

Я подняла бровь и вызвала у него короткий смешок. Он невинно поднял руки.

– Ты здесь на неделю?

Когда я кивнула, один из его пальцев начал проводить по контуру моей руки, лежавшей на столе. Его глаза горели на моих, его голос стал тише, дым чувственно терся о мою кожу.

– Ну, я думаю, мы могли бы найти массу дел за целых семь дней.

Трудно было поверить, что это происходит. Всю свою жизнь я была таким гадким утенком, особенно по сравнению с моими очаровательными братом и сестрами, что не могла себе представить, что этот прекрасный француз видел во мне, но было очевидно, что он видел, видел что-то. Что-то, что ему очень, очень понравилось.

Мой язык высунулся, чтобы облизать губы, и его глаза потемнели, когда он проследил за ним:

– Одна неделя с совершенно незнакомым человеком, никаких осложнений, никаких сюрпризов. Просто, – он перевернул мое запястье и провел пальцами по чувствительной коже моего запястья, где бешено колотился пульс, – Вот.

– Если я скажу «да», ты наконец назовешь мне свое имя?

Он моргнул, и его суровое лицо расплылось в медленной улыбке, когда он усмехнулся.

– Да, Эль, но сразу предупреждаю: больше ты ничего не получишь.

Я поняла. Если бы я ввязалась в это дело так легко, как он небрежно предложил, он остался бы для меня чужим. Единственная его часть, которую я могла знать, – это его тело. Мои глаза скользнули по его широким плечам и твердости его рук на моих. Было ли этого достаточно? В моей голове раздался голос моей сестры Козимы: «да!».

Я открыла рот, чтобы ответить, когда у входа в ресторан появилась небольшая группа.

Он наклонился вперед, в его голубых глазах читалось настойчивое желание.

– Я хочу получить ответ к концу ужина.

Когда я молча кивнула, все еще ошеломленная моментом, он одарил меня искренней улыбкой и провел пальцем за моим ухом и вниз по шее.

– У тебя красивые волосы, – пробормотал он, прежде чем откинуться на спинку стула, выглядя совершенно невозмутимым и почти скучающим, когда его гости подошли к столу.

Я встала, чтобы пожать им руки, когда он нас представил, и была встречена удивленными улыбками. Кейдж Трейси задержался на нашем рукопожатии с явным одобрением. Я, конечно, узнала в нем солиста Caged, абсурдно популярной французской группы, которая только начинала становиться феноменом в Америке. Он сверкнул мне великолепными почти черными глазами и густыми черными волосами, которые он заплел в небрежную косу, перекинутую через плечо. Я задавалась вопросом, откуда восходящая рок-звезда знала моего французского бизнесмена.

– Приятно познакомиться, – сказал он, выдвинув для меня стул и привычно наклонившись вперед, когда я села. – У Синклера всегда был самый изысканный вкус на женщин.

Синклер. Я попробовала имя, перекатывая его по языку так, что оно раскололось и превратилось в ртуть. Это было старомодное имя, даже формальное, но в то же время мрачное и необъяснимо сексуальное. Я посмотрела на него и увидела, что он смотрит на меня темно-синими глазами в темноте. Дрожь прокатилась по моим плечам. О да, его это устраивало.

– Она всего лишь друг, Кейдж, – мягко сказал он, когда остальные трое мужчин и женщина сели вокруг нас.

– Конечно, – возразила женщина, невзрачная брюнетка со слегка выступающими передними зубами. – Перестань вмешиваться, Кейдж, ты всегда пристаешь к женщинам Синклера. Знаете, это действительно становится скучно.

Кейдж ухмыльнулся мне, но когда Синклер холодно поднял бровь, его улыбка сползла с красивого лица. Я спрятала улыбку за бокалом вина. Очевидно, француз требовал послушания.

Пожилой мужчина с блестящими серебристыми волосами, представившийся Ричардом Денманом, наклонился ближе к Синклеру, чтобы вежливо поинтересоваться:

– Что случилось с другой, твоей девушкой…

Синклер прервал его острым взглядом и быстро посмотрел на меня. Я притворилась беззаботной, взяла стакан с водой и улыбнулась Кейджу, когда он с сильным французским акцентом очаровательно рассказывал о своей любви к Мексике, но я услышала. Напряжение свело мышцы между моими плечами.

Я ничего не знала об этом мужчине, с которым собиралась переспать. И я думала об этом. Идея интрижки не была для меня новой, я читала книги и смотрела фильмы. Но сама идея устроить курортный роман противоречила всем консервативным косточкам моего тела. Не говоря уже о девушке, женщине из его реальной жизни, вдобавок, которая, вероятно, ожидала от него любви и верности. Я украдкой взглянула на Синклера и нахмурилась. Он не был похож на того мужчину, которого легко любить, и я задавалась вопросом о природе его отношений. Были ли они близки, и если да, то как долго они встречались? Я закусила губу. Я бы сошла с ума, если бы представила фотографию неизвестной девушки, и я решила больше о ней не думать. Это было пренебрежительно с моей стороны, и я почувствовала укол совести, когда эта идея отскочила от моей морали, но я бы это сделала.

Я откинулась на своем месте, пока наливали вино. Когда наша официантка начала принимать заказы на ужин, Синклер, делая заказ, посмотрел мне в глаза и приподнял красноватую бровь. Я поняла его вопрос и, хотя и подняла обе брови, слегка кивнула, давая ему право заказывать мне еду. При этом его глаза сверкали, и это дало мне время обдумать его предложение.

Не было сомнений, что он меня сильно привлекал. Честно говоря, женщине пришлось бы умереть, чтобы ее не тронул его свирепый взгляд. Но я никогда не встречалась с откровенно привлекательным мужчиной. На самом деле, я встречалась только с одним мужчиной, и он ни в коем случае не был красавчиком. У Марка было милое лицо, очки в толстой оправе и явно канадские манеры. Мы встречались месяц, прежде чем он набрался смелости поцеловать меня.

Я видела, как Синклер легко разговаривал с одним из своих коллег. Через мгновение его поза незначительно изменилась, и я знала, что он заметил мой взгляд. Сразу же у основания моего живота собралось тепло. Я знала, что, сказав «да» этому мужчине, мой мир перевернется, и, честно говоря, я не была уверена, что достаточно искушена, чтобы с этим справиться. Перехватив мой взгляд, он уставился на меня, желание пылало так ярко, что я была уверена, что все за столом знали об огненном воздухе между нами.

– Итак, Эль. – Кейдж наклонился ко мне с мальчишеской ухмылкой на своем экзотическом лице. Если бы я не была так крепко увлечена Синклером, я уверена, что была бы ошеломлена как его красотой, так и звездной силой.

– Расскажи мне о себе. Что привело тебя в Мексику?

Мой желудок затрепетал, и я поняла, что мое беспокойство улеглось благодаря обаянию Синклера. Я уже больше часа не думала о предательстве, которое оставила после себя в Париже, или о воссоединении семьи.

– Я здесь, чтобы рисовать.

Его брови взлетели до линии волос, и на лице мелькнула вспышка просветления. – Ты художник. Я мог слышать что-нибудь о твоих работах?

Я пожала плечами, почувствовав на себе взгляд Синклера.

– Может быть.

– Ну и где ты училась? Мой друг – один из владельцев Музея современного искусства. – Женщина рядом с ним насмешливо фыркнула, но он проигнорировал ее. – Я довольно много знаю об искусстве.

– В Европе.

Роберт Корбетт, единственный мужчина старше шестидесяти в группе, хлопнул толстой рукой по столу, а затем торжествующе указал на меня.

– Ирландка?

– Я думал француженка, как Синклер, – возразил Дункан Райт, его очки переливались в свете свечей.

– Ты не совсем француженка, милая? – Кейдж задумчиво нахмурился. Прежде чем он успел надавить на меня еще больше, Синклер мрачно усмехнулся.

– Эль трудно узнать. Оставь ее в покое.

Это было сказано с мягким юмором, но я знала, что это предупреждение. Никто не мог требовать от меня подробностей, и я не должна была их предлагать.

Мне следовало бы рассердиться, по крайней мере возмутиться из-за его пункта о конфиденциальности в нашем праздничном деле, но я почувствовала лишь тайный трепет волнения. Мне хотелось узнать, какая на вкус его карамелизированная кожа, и провести пальцами по линии мышц его туловища, ведущей в пах. Если бы я могла это иметь, заверила я более консервативную часть своего сознания, личные детали не имели бы значения.

– А ты, Кейдж? – Я говорила тихо, как будто у меня был какой-то секрет, так что Синклер мог только гадать про тему нашего разговора. «Пусть волнуется», – подумала я с внутренней улыбкой.

Кейдж откинул голову назад и от души рассмеялся, его блестящие волосы отражали свет свечей и подчеркивали его языческую внешность.

– Если ты не жила под камнем, я думаю, ты притворяешься глупой, Эль.

Я улыбнулась ему через стенку бокала, довольная и удивленная тем, как мне легко общаться с певцом.

– А откуда ты знаешь Синклера? – Я осторожно сделала глоток вина, наслаждаясь крепким вкусом каберне, который он заказал для меня. Это было восхитительно, и мой организм пронзил новый поток возбуждения. Итальянка во мне любила мужчину, который разбирался в вине.

– Это длинная история. Скажем так, мы познакомились через общего друга, очень давно. – Его тон подразумевал, что они с другом провели вместе какое – то очень интимное время, и снова женщина рядом с ним с торчащими зубами закатила глаза.

Он засмеялся и подмигнул кому-то через мое плечо.

– Не так ли, Син?

Я оглянулась через плечо и увидела, что он стоит позади меня и хмурится. По моей коже пробежали мурашки, и я потерла обнаженные руки, хотя бриз с океана был липким и теплым.

– Если я правильно помню, я познакомил тебя с нашей «общей подругой», и ты ушел с ней, – сказал он, положив теплую руку мне на плечо. – Жар от его прикосновения прожёг тонкую ткань моего платья и заставил меня содрогнуться.

Кейдж ахнул в резком возражении.

– Я? Никогда. Эль, кому ты веришь? Этому французскому цыгану или красавчику рок-звезде?

Я рассмеялась, чувствуя себя непринужденно над притворным высокомерием Кейджа. Это напомнило мне публичную личность моего брата Себастьяна, и я неожиданно почувствовала тоску по дому.

– Я не тот человек, которого следует спрашивать.

Я наклонила голову так, чтобы мои глаза могли встретиться с Синклером через плечо. Его лицо было мрачным и встревоженным, другая рука была прижата к боку, пока он боролся с эмоциями, отражавшимися на его лице. Я чувствовала его боль, его дискомфорт из-за небрежно выраженного юмора Кейджа.

– Так ли? – тихо спросил он.

– Она явно благоволит мне, – самодовольно заявил Кейдж, откинувшись на спинку стула, как король на своем троне.

– Нет, – тихо сказала я и осторожно провела пальцами правой руки по внешней стороне его ноги, находившейся ближе ко мне. – Потому что у меня слабость к цыганам.

Его ноздри раздулись, и, не глядя на Кейджа, он сказал:

– Поменяйся со мной местами. У Дункана есть кое-что, что он хочет с тобой обсудить.

Кейдж посмотрел на мужчину, о котором идет речь, тот только пожал плечами, но Кейдж сделал, как ему сказали, с лукавой ухмылкой.

– Не могу винить его за то, что он хотел, чтобы ты была полностью предоставлена ему.

Он поцеловал меня в щеку и усмехнулся, когда Синклер крепко взял его за плечо и оттащил.

– Он мне понравился, – мягко возразила я, когда Синклер устроился рядом со мной.

– Я тебе понравлюсь больше. – Его рука тяжелая и горячая приземлилась на мое голое колено, клеймя меня.

– Теперь ты закончишь пытаться меня отвлечь? У меня действительно есть дела, которые нужно обсудить, и я хочу, чтобы ты долго и усердно думала над моим предложением. Ты можешь сделать это для меня?

Его голос был таким соблазнительным. Никто из моих знакомых не обладал такой мощной сексуальной речью. Возможно, дело было скрыто в его произношении французского или в глубине его баритона, а также в том, что он никогда не говорил громко, но каждое слово вибрировало по всему моему телу. Что бы это ни было, я была почти уверена, что сделаю все, что прикажет этот голос.

Итак, я молча кивнула и увидела, как медленная, легкая улыбка тронула его твердые губы.

– Хорошо, – сказал он и немедленно повернулся к Ричарду Денману.

Медленный океанский бриз донес до моего носа запах кожи и дыма, я глубоко вдохнула. Его рука на моем голом бедре, казалось, пульсировала на моей перегретой коже, и когда я слегка изогнулась, он заставил меня замолчать.

– Что привело тебя в Мексику, Эль? – Женщина рядом с Синклером наклонилась вперед и улыбнулась мне с закрытыми губами. Я задавалась вопросом, стесняется ли она своих выступающих зубов.

– Мой лучший друг забронировал номер, но не смог приехать, – Бренне понравился бы роскошный курорт, и я беспокоилась, что она слишком много работает под руководством своего нового менеджера.

– Счастливая девочка. – она протянула руку. – Кенди Кей.

Мои брови поднялись сами по себе, но она была достаточно любезна, чтобы посмеяться над моей грубостью.

– Я знаю. Это вводит в заблуждение. Я перестала представляться Кэндис много лет назад, люди отказываются называть меня иначе, как Кенди.

– Прекрасное имя, – вежливо заметила я, пытаясь оправиться от своей прежней оплошности.

Она громко рассмеялась, сверкнув зубами в свете свечей. На самом деле, я нашла ее довольно красивой, когда ее черты смягчились от хорошего юмора, и она забывала сомкнуть губы.

Ее неуверенность слишком ярко напоминала мне мою собственную, когда я росла. Лишь недавно я смирилась с самой собой, с рыжими волосами, оливковой кожей, веснушками и отсутствием итальянской приправы в моей речи. Я была единственной в нашей семье без заметного акцента, и хотя у Елены были мои рыжие волосы, они были темными, почти черными, и у нее было длинное, гибкое тело, как у близнецов, в то время как я оставалась низкорослой, невысокой и слишком сгорбленной. Многие годы я пряталась за мешковатой одеждой и красила волосы в неестественный черный цвет. Я нервно потрогала развевающуюся прядь каштановых волос.

– Я слышала, ты сказала, что ты художник? – спросила она. – Я безнадежна в любой форме творчества, но я так восхищаюсь художниками. У вас, должно быть, ужасно романтическая жизнь.

Я засмеялась, представив себе тесную квартирку в старом помещении для прислуги, в которой я жила последние пять лет.

– Не совсем. Но я люблю то, что делаю. Мне повезло, что у меня была возможность реализовать это.

– Я думаю, это прекрасно, когда люди следуют своим увлечениям, – тихо пробормотала Кенди, чтобы лучше спрятать зубы, подумала я, но Синклер резко оглянулся, как будто она закричала.

– Не всем так повезло, – согласилась я, думая о своих брате и сестре, которые годами трудились в Нью-Йорке, о двух молодых людях, одиноких в чужой стране, пытающихся собрать достаточно денег, чтобы прокормить семью из пяти человек.

– Конечно, именно поэтому я так уважаю Синклера, – сказала она. – Его страсть безгранична.

Он выбрал этот момент, чтобы посмотреть на меня, пока Дункан Райт оживленно говорил с ним об опционах на акции. Его глаза были темными, а тени подчеркивали его черты. Острый выступ костей на его лице был почти жестоким, а интенсивность выражения его лица была почти дикой от желания. Дрожь пробежала по моим плечам. Безграничная страсть. Его взгляд обещал именно это.

– Я не очень давно его знаю, – плавно преувеличила я, оторвав от него взгляд, чтобы улыбнуться Кенди. – Расскажи мне о работе, которую ты с ним делаешь.

Я видела, как она ожила, ее губы сомкнулись на зубах, её глаза сверкали, и я знала, что она тоже разделяет страсть к своей работе.

– Я вице-президент компании, и хотя мне нравится ощущение заключения сделки с землей, не буду тебе врать, больше всего мне нравится работать с Romani International, благотворительной организацией Синклера. Это одна из причин, по которой мы здесь.

– О? – Я искала в уме любую информацию о цыганах, но обнаружила, что мне катастрофически не хватает знаний. Я знала, что это политически корректный термин для обозначения цыган, и что они были кочевым народом, ведущим несколько бродячий образ жизни.

– Он не любит много об этом говорить. – Она бросила быстрый взгляд на мужчину, ставшего предметом нашего внимания, но Синклер был занят каким-то оживленным обсуждением с остальными мужчинами. – Но каждый год он награждает своих ближайших коллег неделей отпуска по системе «все включено». Конечно, это не совсем отпуск. Мы здесь, чтобы заключить сделку по курорту, одновременно выпрашивая у наших гостей пожертвования в Фонд цыган. Бизнес никогда не дремлет, даже когда Кейдж портит вечеринку, – сказала она со вздохом и быстрым взглядом на Кейджа, который перегнулся через стол и кричал на невозмутимого Синклера.

Значит, Синклер занимался недвижимостью? Я молчала, когда мне принесли еду, и передо мной поставили красиво оформленный стакан севиче из свежих креветок. Я посмотрела на Синклера, когда я поднесла ложку ко рту, и восторженно загудела, откусив первый вкусный кусочек.

Его рука сжалась вокруг моего бедра, и его губы приоткрылись в легком вздохе от выражения моего лица. Я была ослеплена его желанием и воодушевлена им, я намеренно провела языком по нижней губе.

Его голубые глаза сверкнули.

– Мне нужно, чтобы ты сказала «да», Эль.

От его дымного голоса у меня закружилась голова, но я слегка покачала головой, чтобы прояснить ее, и скромно улыбнулась ему, как будто я привыкла к такой степени мужского внимания.

– Я все еще думаю.

– Ну ладно, хватит болтать и ешь, я нетерпеливый человек.

Я тихо хихикнула, чтобы не привлекать внимание других посетителей.

– Я бы никогда не догадалась.

Его ухмылка в результате была насмешливой.

– Ты слишком наблюдательна для своего же блага.

– Я художник. – Я пожала плечами, потому что для меня это все объясняло. Какое – то время он пристально смотрел на меня, его еда все еще была нетронутой.

– Ты выглядишь как произведение искусства.

Мои брови взлетели вверх от этой романтической мысли, но Синклер резко отдернул руку от моего бедра и повернулся к Кенди, которая двигала свою тарелку с курицей. Я была почти рада его отвлечению. Его слова продолжали звучать в моей голове. Никто никогда не говорил мне ничего подобного, и в сочетании с нашей возбуждающей химией я беспокоилась, что, несмотря на мое консервативное воспитание и тот факт, что у него явно была девушка дома, я, несомненно, согласилась бы на условия его курортного романа.

Глава третья.

– Тебе понравилась еда, Эль? – голос Синклера окутал меня и отвлек мое внимание от разговора с Ричардом Денманом, очень интересным человеком, имеющим собственную архитектурную фирму в Нью-Йорке, к красивому французу, сидящим по другую сторону от меня.

По какой-то причине я покраснела.

– Да, очень. Спасибо.

Было подано четыре блюда, завершавшихся насыщенным мексиканским шоколадным муссом, от которого у меня подкосились колени. Я взяла в рот последнюю обильную ложку сладости и ненадолго закрыла глаза, смакуя его.

Когда я открыла глаза, глаза Синклера пылали.

– Скажи мне, – процедил он сквозь зубы. – Что это будет, Эль? Мне потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться. Он был настолько красив, что я не могла поверить, что он существует на самом деле, не говоря уже о том, что кто-то вроде него может заинтересоваться мной. Его глаза сузились из-за моего колебания, и я, задыхаясь, рассмеялась его нетерпению.

Я выпрямила позвоночник и посмотрела ему в глаза, пытаясь передать вес моего ответа.

– Да.

Он моргнул, как будто ослышался.

– Скажи это снова.

– Да.

Ухмылка, пронзившая его лицо, была первым беззастенчивым выражением его суровых черт, которое я увидела с тех пор, как встретила его, и она привлекла внимание Кейджа, который прекратил свой оживленный рассказ, включающий в себя воздушную гитару, и нахмурился, глядя на своего друга.

– Что является причиной такой улыбки, Син?

– Я так улыбался всю ночь и готов поспорить, что это по той же причине, что и Синклер. – Ричард Денман мощно хлопнул меня по спине. – Это одна интригующая дама.

Я смущенно наклонила голову, но рука Синклера нашла мою под столом и сжала.

– Марго она не понравится, это точно.

Кейдж рассмеялся этой идее, хотя остальные за столом бросали на него неодобрительные взгляды.

– Его личный помощник, – объяснила Кенди. – Она его немного… защищает.

– Ничто не поможет этой женщине, кроме Сина. Даже я, – проговорил Кейдж, злобно подмигнув, от чего мое сердце упало еще сильнее.

И у него дома была девушка. Мне было интересно, что эти люди думают об этой договоренности; если бы они знали, что Синклер решил взять меня в любовницы, или, возможно, для него это было обычным делом, когда он находился за границей.

Должно быть, он уловил опасение на моем лице, потому что внезапно он встал, потянув меня за собой.

– Спокойной ночи всем.

На его грубое прощание никто и глазом не моргнул, и мы уже уходили, когда они начали прощаться. Я попыталась помахать им рукой и улыбнуться, но длинные ноги Синклера терзали землю, и я, наконец, сдалась.

– Это было не очень приятно, – заметила я, когда мы вышли из ресторана на освещенную факелами дорожку, ведущую к номерам.

– У меня нет времени быть вежливым, – сказал он, когда мы быстро прошли через вестибюль.

– Ой. – Я изо всех сил старалась поспевать за его быстрым шагом, и в результате моя шутка вышла слегка задохнувшейся. – Но у тебя есть время изменить своей девушке?

Его шаг почти не сбился, но мускул на его челюсти угрожающе подергивался.

Он сохранял полярное молчание, пока мы поднимались на лифте на верхний этаж.

Я закусила губу, нервничая из-за того, что перешла границы, но злясь на себя за то, что поддалась его чарам. Какие бы противоречивые чувства у меня ни были, они исчезли, когда он открыл дверь в свою комнату.

Стеклянные двери доминировали над всей дальней стеной кремовой гостиной, открывая вид на обсидиановые волны Тихого океана, лакированные лунным светом, изящно накатывающиеся на берег. Я немедленно двинулась к зрелищу, неумолимо привлеченная мощью этой сцены. Несмотря на то, что красота ошеломила меня, я чувствовала, что Синклер стоит на шаг позади меня. Было такое ощущение, будто он потворствовал мне, позволяя мне на мгновение насладиться видом, прежде чем снова опустится ледяной холод поездки на лифте.

– Ты готова к зрелому разговору об этом сейчас, Эль? – Его голос был обезоруживающе мягким, а рука, скользнувшая по голой коже моей руки, была нежной, но когда я слегка повернулась к нему лицом, его глубокие голубые глаза застыли от осуждения.

– Зрелому? – повторила я, потрясенная его грубостью.

Он сохранял спокойствие и схватил мои руки, когда они потянулись, чтобы оттолкнуть его.

– Сколько тебе лет? Двадцать два?

Я посмотрела на него, но он только холодно поднял бровь перед лицом моего неповиновения.

– Двадцать четыре, – пробормотала я.

Он поцеловал центр одной из моих зажатых ладоней.

– Это было не так уж сложно, не так ли? Очевидно, у тебя никогда раньше не было никаких романов, и я признаю, что это значительная часть твоей привлекательности.

То, как он подчеркнул слово «значительная», слегка наклонив бедра так, что они прижались к моим, расслабило меня.

– И, очевидно, у тебя проблемы с идеей моей неверности. Что заставило бы тебя чувствовать себя лучше? Если бы я сказал, что никогда раньше ей не изменял? Я этого не делал. Если бы сказал, что наши отношения непростые, что она ожесточена, и мы не спали вместе месяцами или годами? Ложь.

Его беспокойные глаза смотрели на меня с полной искренностью.

– Правда в том, что она уравновешенная, умная и красивая. Я был с ней очень долго.

Я чувствовала, как мое сердце бьется слишком медленно и слишком тяжело.

Оно монотонно стучало в моей груди, словно обреченный звон старых часов.

Он внезапно схватил меня, прижал к стене и слегка приподнял, так что я оказалась между его теплым телом и прохладным стеклом. Одна рука поддерживала меня за спину, а другая вцепилась в густые волосы у основания шеи так, что я полностью сплелась с ним. Внезапно я не смогла вынести мысли, что могу быть не с ним.

– Но я хочу тебя. Я хочу знать вкус кожи под твоими коленями и то, как ты пахнешь, возбуждаясь от моего прикосновения. Я никогда ничего не хотел так сильно, как хочу, чтобы ты прижималась к моей коже.

Я покраснела от жара его похвалы, от его стального тела, прижавшегося к моему, и почти застонала от похоти, но моя решимость все еще колебалась. Могу ли я действительно это сделать?

Он глубоко, почти разочарованно вздохнул, и на мгновение его красивое лицо застыло в душераздирающей неуверенности.

– Не говори нет. Не думаю, что смогу тебя отпустить.

О боже. Это произошло. Я поднесла руку к его сильному лицу и прижала свой лоб к его.

– Я останусь.

Он напрягся и прерывисто вздохнул.

– Это не обязательно.

– Я знаю. – Я улыбнулась, радость расцвела в моей груди. – Я хочу.

Его рот оказался на моем, прежде чем я закончила говорить, жесткий и грубый, в спешке. Я застонала, когда его язык проник в мой рот и начал грабить. Мои руки погрузились в его густые волосы и притянули его ближе, мои ноги обвились вокруг его туловища, так что я была прижата к нему.

Его губы переместились от моего рта к шее, слегка посасывая нежную кожу, когда рука в моих волосах откинула мою голову назад.

– Ах, – выдохнула я.

Подстрекаемый моим восклицанием, он ловко расстегнул жемчужные пуговицы моего лифа, обнажив бледный кружевной бюстгальтер, который я носила. Он застонал при виде меня и наклонил голову, чтобы пососать мой сморщенный сосок через тонкую ткань. Я выгнулась во влажный жар его рта и застонала. Его твердая длина прижалась к вершине моих бедер, и я представила, как он будет ощущаться внутри меня растягивая и наполняя меня, пока я не лопну от удовольствия.

Внезапно отчаявшись ощутить его кожу на своей, я нащупала пуговицы его рубашки цвета слоновой кости и стянула ее с его плеч. Его кожа была туго натянута на его тонких мускулах, и когда я скользнула ртом по коже его плеча, чтобы слегка прикусить, его мужественный, слегка соленый вкус взорвался у меня во рту.

С рычанием он поднялся на дыбы и поймал обе мои руки в свои, прижав их к запотевшему стеклу, чтобы иметь беспрепятственный доступ к моей груди.

– Боже, ты прекрасна, – прохрипел он, его горячее дыхание обрушилось на мой сосок, когда он ловко расстегнул мой лифчик и сжал мою грудь своими умелыми руками. – Я должен тебя попробовать.

Я чуть не подавилась резким вздохом удивления, когда он упал на колени и стянул мое платье на пол. Он сжал мои бедра тисками и прижался носом к вершине моих бедер, глубоко дыша. Было невыносимо эротично видеть его на коленях передо мной, его темную голову на моих бледных бедрах. Он провел носом по внутренней стороне моего бедра, покусывая там кожу так, что я дернулась. Его тихий смешок распространился по моей женственности и еще больше разжег мое возбуждение. Я дрожала в его руках.

– Что ты хочешь? – спросил он, прижимаясь сомкнутыми губами к моему клитору и немного мурлыча.

– Тебя, – выдохнула я.

– Здесь? – Он поцеловал внутреннюю часть моего бедра с открытым ртом. – Нет, – простонала я от разочарования. – Выше.

– Что? – практически промурлыкал он, водя языком у меня в пупке.

– Твой рот. – Я никогда раньше ни о чем не просила, но все сомнения давно растаяли. – На мне.

Я застонала, когда он медленно начал снимать с меня нижнее белье. Моя голова упала на стекло, и я в предвкушении зажмурилась. Но вместо ощущения его губ на мне, глухой стук вибрации по деревянному полу вывел меня из ступора.

Со злобным проклятием Синклер оторвался от меня и вытащил телефон из кармана брюк. Он уставился на экран, тяжело и неконтролируемо дыша, прежде чем посмотреть на меня быстро остывающими глазами.

– Я должен принять звонок.

Я молча кивнула.

Он прошел через комнату в соседнюю спальню и ответил на телефонный звонок:

– Привет.

Очевидно, это была она, девушка. Я сделала судорожный глубокий вдох и закрыла глаза. Моя влажная от пота кожа прилипла к прохладному стеклу, а нижнее белье в беспорядке свисало с меня. Я никогда раньше не была такой девушкой, и осознание того, что я чуть не сделала, потрясло мой организм.

Внезапно замерзнув в комнате с кондиционером, я собрала одежду и оделась. Я подумывала о том, чтобы сбежать в ночь, но от мысли об этом похолодела, как вор или шлюха, ускользнувшая в ночи.

Ругая себя за то, что не взяла с собой кардиган, я шагнула через стеклянную дверь на огромную веранду. Ветер был мягким, как лента, и пах свежестью, слегка цитрусовыми. Я глубоко вздохнула и перегнулась через перила, чтобы посмотреть на изящное море.

Я никогда не встречала никого подобного французам. В тот момент, когда я увидела его, я поняла, что в нем есть что-то неразрывно притягательное. Я была в замешательстве. Синклер был старше, был в отношениях и возглавлял явно очень успешную компанию. Но среди всего этого было что-то еще, что меня привлекло. Возможно, это было наивно с моей стороны, но я поверила ему, когда он сказал, что раньше не изменял своей партнерше. Ситуация от этого не стала ни лучше, ни хуже, но, возможно, в этом что-то было.