Текст книги "Дикая вишня"

Автор книги: Джейн Уайтфезер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Сара глубоко вздохнула, зная, что бессмысленно откладывать неизбежное.

– Они в шкафу.

Поднявшись, она пригласила Адама следовать за ней.

Они вошли в ее комнату, и Адам сел на край кровати. Колеблясь, Сара стояла у двери и смотрела на него. Его джинсы были слегка запачканы; волосы примяты шляпой. Легкий загар подчеркивал скулы и переносицу.

– Это потому что я – чироки? – вдруг спросила она.

Он склонил голову набок.

– Что ты имеешь в виду?

– Поэтому ты не отпустил меня? Быть индейцем – это так важно для тебя. А я единственная чироки, которого ты знаешь.

Морщинка прорезала его лоб.

– Как ты можешь говорить подобное? Как ты об этом даже подумать могла? – Адам стукнул себя кулаком по груди, а потом раскрыл ладонь. – Я не от пустил тебя потому, что ты внутри меня. Прямо здесь, все время.

Сара покачнулась от внезапного головокружения и вцепилась в ручку двери, чтобы не упасть. Его объяснение звучало так нежно, так страстно. Так реально.

– У чироки есть поговорка. – Сара встретила его взгляд, и пульс у нее участился. – Они говорят, что если тебе дорог какой-то человек, то он ходит у тебя в душе.

– И со мной творится то же самое? – поинтересовался Адам.

– Я не знаю. – Возможно, это происходит с ними обоими. Возможно, они оба говорят друг у друга в душах. И зашли так далеко, что выхода нет. – Мне не следовало об этом говорить.

– Все в порядке. – Адам пристально смотрел на Сару. – Меня это тоже пугает, Сара.

Они говорили о любви? Чувстве, которого она всегда боялась?

– Я просто не чувствовала себя в безопасности. Понимаешь, я чироки, и тебе могло быть важно только это. Но я не имела права обвинять тебя в поверхностности или легкомыслии. – Сара взглянула поверх шкафа. Дверца распахнулась, словно подзывала ее подойти еще ближе. – Наверно, все дело в письмах.

Адам кивнул.

– Я понимаю.

Она шагнула к шкафу и достала с верхней полки маленькую коробку. Вытащив конверты, Сара положила их на постель рядом с Адамом. Письма были перетянуты эластичной тесьмой. Адам взял их в руки и принялся рассматривать.

– Откуда он узнал твой адрес?

– Я поддерживала связь со школьной подругой. Должно быть, она и дала ему адрес.

Адам снял тесьму. Сара знала, что самое старое письмо было датировано двумя годами раньше, а последнее было послано лишь несколько месяцев назад. Всего было шесть писем. Адам указал на обратный адрес:

– Никогда не слышал об этом городе.

– Хэтчер – это маленькая община между Талсой и Талеквах. Это тихое местечко, в стороне от больших дорог. Я проезжала его, но никогда не останавливалась в нем.

– И там сейчас живет твой отец?

– Похоже на то.

Адам передал ей самое старое письмо. Она вскрыла его. Что, если все это окажется ошибкой? Что, если это закончится тем, что она снова погрузится в пучину боли?

«Дорогая Сара…»

Текст был коротким и совсем простым. В первом предложении отец извинялся, во втором сообщал, что бросил пить.

– Я слышала все это и раньше. – Сара закончила читать и передала письмо Адаму. Вскрыв следующий конверт и прочитав первые строчки, она почувствовала, как упало ее сердце. В этом письме отец признавался, что не удержался и выпил, но приложит все усилия, чтобы не оступиться в будущем.

С этого момента все письма были выдержаны в одном тоне. Отец продолжал извиняться, не переставал твердить о том, как ему жаль, что он так подвел Сару, что оказался таким безответственным родителем. Он заявлял, что любит ее, так же сильно любит.

– Похоже, он говорит это искренне. – Адам снова связал письма в пачку. – И, кажется, он уже два года не брал спиртного в рот. Он оступился только один этот раз. К тому же он с тех пор посещает собрания.

Сара теребила пальцами эластичную тесьму.

– Я хочу верить ему, но эти письма ничего не доказывают. Он лгал насчет своей трезвости и раньше.

– Ничего подобного. Он борется. Он скучает по тебе, Сара. Он хочет все сделать правильно.

– Ты такой доверчивый…

– Я прошел через подобное. Я помню, каково это – разочаровывать людей, которые любят тебя. Твой отец заслуживает шанса, который позволит ему проявить себя.

Сара посмотрела на Адама. Его приемный отец умер. А его родной отец был безымянным, безликим человеком, которого Адам надеялся когда-нибудь встретить.

– Мне придется ехать в Оклахому, не так ли?

Адам погладил ее по волосам, отбросил прядь с виска.

– Это единственный способ узнать, говорит ли он правду… И на самом ли деле он теперь трезвенник.

Сара склонилась к Адаму, а он к ней. Близко. Очень близко. Он понял, как нужна Саре его поддержка. Она уткнулась носом в его шею, и Адам погладил ее по спине.

– Ты останешься на ночь? – спросила Сара.

Адам откинулся назад, чтобы взглянуть на нее, коснуться ее щеки.

– Ты же знаешь, что останусь.

Они смотрели друг на друга, и по мере того, как тишина затопляла комнату, Сара сказала себе, что не вправе наказывать Адама за его подростковое бунтарство. Одиннадцать лет трезвости – срок очень долгий.

Адам стоял рядом с Сарой в ее солнечной ванной, снимая одежду. Сара включила воду и приладила душ на подходящую для Адама высоту. Душевая кабинка была отдельно от ванны, и места в ней едва хватало для одного, не говоря уже о двоих. И это возбуждало еще больше. Когда Адам присоединился к Саре в этом ограниченном пространстве, их тела соприкоснулись.

Они умудрились поделить меж собой воду и мыло. Адам воспользовался ее гелем для душа. Сара тоже массировала свое тело мочалкой, смывая эмоции и усталость дня.

Сара нырнула под душ и намочила волосы. Они прилипли, как влажные нити, к ее грудям, и Адам представил, как он касается ее там губами.

Вскинув руки, Сара мыла волосы, и Адам стоял, наблюдая за ней. Шампунь Сары сладко пах гвоздикой.

Несколько минут спустя Адам намылил собственные волосы тем же шампунем, и даже это действие показалось ему эротичным. Ее чувственный аромат теперь был на его коже, пряный и душистый.

Сара повернулась, и ее соски задели локоть Адама. У него вырвался хриплый возглас, но его не было слышно за шумом воды. И когда Сара, взглянув на Адама, поймала его в плен своими темными глазами, он с трудом мог перевести дыхание. Она потянулась к нему, и он понял, что пропал.

Скользкие, влажные, они терлись друг о друга и целовались. Он слизывал влагу с ее кожи и, открыв рот, ловил набегающие струйки.

Сара привлекла его голову к своей груди. Адам прильнул к ее соску с такой ненасытной жаждой, что Сара вонзила ногти ему в плечи и застонала. Мокрые насквозь, они выбрались из ванной и, спотыкаясь, устремились к кровати Сары. Все еще целуясь, они откинули покрывало и нашли простыни прохладными и влекущими.

Адам хотел поглотить ее всю, впитать каждый сладкий, нежный изгиб ее тела. Охваченный страстью, он проник в нее, чувствуя, как бедра наливаются жаром. Он двинулся, и она двинулась вместе с ним, и их близость возросла.

Соитие. Ощущения. Невероятный момент единения. Адам застонал, потом отстранился.

– Может, мне принять таблетку? – предложила Сара.

Он погладил ее волосы. Они все еще были влажными и льнули к ее коже.

– Это неестественно и вредно для твоего орга низма.

Сара изогнулась под ним.

– Нам нужно предохраниться, – опять напомнила она.

Адам знал это, но он хотел излить в нее свою жизненную силу прямо сейчас и зачать ребенка. Сейчас. В этот самый момент.

Это страстное стремление должно было изумить его, но этого не случилось. Адам был далек от того, чтобы анализировать свои чувства. Когда Сара была так близко, он мог думать только о том, чтобы обнять ее, прижать к себе и не отпускать.

Адам зарылся лицом между ее бедер. Сара задохнулась, ощутив это прикосновение, а Адам упивался ее вкусом, погружаясь во влажный жар.

Мускулы ее живота трепетали, бедра изгибались. Чувствуя, что сходит с ума, Сара, задыхаясь, произнесла его имя и вцепилась во влажные волосы Адама. «Да, – подумал он. – Она принадлежит мне. Телом, сердцем и душой». Адам привлек Сару к себе на колени, и, соединившись, они понеслись к вершинам чувственного экстаза, пока остальной мир не рассыпался на мелкие кусочки и не перестал существовать.

* * *

Солнце вот-вот должно было взойти. Сара уже проснулась. Она села на кровати, и Адам зашевелился рядом с ней.

– Что случилось? – спросил он.

Сара покосилась на часы.

– В Оклахоме еще позднее, чем здесь. – А это значило, что там уже день. – Мне надо позвонить отцу и покончить с этим вопросом.

Адам включил лампу, наполнив комнату неярким светом.

– Ты всю ночь не спала?

– Ну, в общем, да… – Она не могла солгать, когда на нее глядел Адам. Она лежала без сна, слушая его дыхание. Все совершалось слишком быстро: ее чувства к Адаму, ее боязнь возвратиться домой. Она дала обещание и теперь не могла повернуть назад, как бы ей этого ни хотелось.

– Я могу приготовить чай, – предложил Адам. – Возможно, он поможет тебе привести нервы в порядок.

– Ладно. – Взволнованная, Сара была не в силах оторвать от него глаз, пока он выбирался из постели.

Сара почувствовала, что словно летит, кувыркаясь, вниз с холма и сердце ее проваливается куда-то в желудок. Она не желала разговаривать с отцом и хотела, чтобы ее потребность в Адаме не была такой сильной. Но, проклятье, она никуда не могла деться от волны эмоций, внезапно заполнивших ее жизнь.

Все эти годы она была одна, и это было гораздо легче.

Сара взяла письма своего отца и снова пролистала их. Когда Адам вернулся в спальню, Сара встретила его взгляд.

– Я искала номер его телефона, – сказала она.

Адам поставил чай на туалетный столик.

– Я подожду в гостиной. Уверен, ты хотела бы сделать это в одиночестве.

– Нет, не хотела бы. По правде говоря, мне нужно, чтобы ты остался. – Сара взяла чашку и отпила маленький глоток. – Я собираюсь спросить у отца о твоей матери. Выяснить, не слышал ли он это имя раньше.

Адам присел на краешек постели.

– Спасибо. Я знаю, как это трудно для тебя.

– Ничего, справлюсь. – Сара набрала номер и прислушалась к гудкам. Они казались одинокими и далекими. А голос, который ответил, заставил Сару судорожно сжать трубку. Она мгновенно узнала прерывистый глухой голос отца.

– Алло?

– Папа, это я.

– Сара? Я не ожидал… Не могу поверить…

Слова замерли, и Сара вдруг представила, как отец пьет крепкий черный кофе – напиток гораздо более серьезный, чем ее чай из ромашки. Страдает ли он от похмелья? Его кожа стала изжелта-бледной? Глаза провалились? Сара хотела вообразить отца трезвым.

– Не могу поверить, что это ты, – наконец отозвался он на другом конце провода, сформулировав более или менее связное предложение. Когда Сара не ответила, он поинтересовался, все ли в порядке.

«Нет, – подумала Сара, – не все». Она не могла сдержать бешеный стук сердца, не могла вырвать из памяти сцены из прошлого, которые последовательно возникали сейчас в ее воображении.

– Все отлично.

Они поговорили, их беседа была натянутой, оба не знали, как общаться друг с другом. Стало немного легче, когда Сара упомянула Адама.

– Это мой друг, – объяснила она. – И он ищет свою мать. Он не так уж много знает о ней. Мы надеялись, что ты поможешь.

Отец Сары не знал никого по имени Синтия Янгвулф, но пообещал поговорить с некоторыми старыми знакомыми, порасспрашивать людей в общине чироки. Когда разговор закончился, Сара взглянула на Адама. Он сидел тихо, наблюдая за ней восхищенным и нежным взглядом. Саре уже был знаком этот взгляд.

– Я это сделала, – сказала она. – Я поговорила с ним.

– И как он тебе показался?

– Таким же. Другим. Я не знаю. Я не могла понять, трезв ли он.

– Полагаю, мы скоро это выясним. – Адам коснулся пальцами ее щеки. – Ты, должно быть, измучилась. Не хочешь попробовать заснуть еще раз?

– Не думаю, что смогу.

– Тогда как насчет завтрака?

Сара взглянула в окно.

– Еще темно.

– А мне все равно. А тебе?

– И мне. – Сара потянулась за халатом, гадая, когда она перестанет полагаться на Адама.

«Возможно, и никогда», – думала она, то умиляясь, то паникуя. Что бы ни происходило между ними, она чувствовала, что так и должно быть.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Август выдался жарким, особенно в Оклахоме. Но Адам наслаждался жарой, этим краем, который был частью его истории. Сара сидела рядом с ним. Они ехали вперед по узкой грунтовой дороге, мимо покосившихся деревянных заборов и очаровательных старых ферм.

Это был их второй день в Оклахоме. Первый они провели, сражаясь с одним опоздавшим рейсом и двумя отложенными. К тому времени, когда они зарегистрировались в мотеле в Хэтчере, Адам и Сара были в состоянии думать только о сколько-нибудь приличном ужине и более или менее удобной постели.

– Как ты думаешь, с ними все в порядке? – спросила она. Адам знал, что она говорит о котятах, оставленных дома. – Конечно. Бабетта хорошо о них позаботится.

Бабетта была квартирной хозяйкой Адама, эксцентричной старушкой, которая в свои лучшие годы считалась восходящей звездой Голливуда. Она была немного странной, эта женщина с редеющими обесцвеченными волосами и накладными ресницами, но Адам ей доверял. У нее самой были кошки.

Следуя указаниям, написанным на клочке бумаги, Адам свернул на очередной проселок. В отдалении показался маленький, грубо сколоченный дом. Дом Уильяма Клауда, отца Сары.

Адам направил машину к посыпанной гравием подъездной дорожке. Дом казался старым, но ухоженным.

Они постучали в дверь – им открыл мужчина среднего роста, с коротко стриженными седыми волосами и глазами темными, как полночь. По его виду можно было сказать, что жизнь его была нелегкой и морщины на лице появились прежде времени. У Адама не было сомнений, что перед ним Уильям Клауд.

– Папа, – прошептала Сара, но не сдвинулась с места.

Уильям поднял было руку, чтобы коснуться ее щеки, но удержался.

– Ты совсем взрослая, – наконец сказал он.

– Да… Это мой друг, Адам, – скороговоркой выпалила Сара, представив их таким образом друг другу, и мужчины обменялись рукопожатием.

– Заходите. – Уильям отступил назад, и Сара с Адамом вошли в дом. Гостиная была опрятной, с панельными стенами, покрашенными в белый цвет, и деревянными полами, отполированными до шелковистого блеска. Мягкая мебель была слегка потрепана и поцарапана, но выглядела привлекательно.

– У меня есть шипучка, – сказал Уильям. – Не желаете?

Сара не ответила, тогда Адам согласился, чтобы не оказаться невежливым. Они собрались на кухне, вокруг стола с разнокалиберными стульями. Уильям ткнул пальцем в окно, составленное из маленьких квадратиков.

– Видите те холмы? Там живут здешние богачи. Люди из общества, которые водят роскошные машины. Я работаю там, в гараже. – Он взглянул на дочь. – Они приличные ребята и хорошо со мной обращаются.

Адам решил, что этими словами Уильям хочет подчеркнуть, что он – уважаемый гражданин, человек, который боролся с пристрастием к бутылке и победил. Сару, казалось, наоборот, слова отца ни в чем не убедили, но Адам понимал, почему. Она прошла из-за своего отца через ад, почти так же, как и родители Адама, всю жизнь занимавшиеся им и его былым пагубным пристрастием к вину и виски. Поверить алкоголику не так-то просто.

Уильям повернулся к Адаму.

– Так вы ищете родную мать?

– Да, это так.

– Хорошо. Семья – это очень важно. – Отец Сары вздохнул. – Я сделал, что мог, расспросил старых друзей, не слышали ли они о ней. Удача пока не улыбнулась, но я буду продолжать.

– Спасибо. Это для меня много значит. Очень странно принадлежать культуре, о которой не так уж много знаешь.

Уильям склонил голову и хмыкнул.

– До тех пор, пока вы не приметесь рассказывать, что ваша прапрабабка была принцессой чироки, все будет в порядке.

Адам усмехнулся. Сара уже рассказала ему об этом мифе. Похоже, что все, кто заявлял, что в нем течет кровь чироки, утверждали также, что кровь эта королевская. Но принцесс чироки не существовало вовсе, по крайней мере в точном определении этого слова. В давние времена мужчины-чироки употребляли ласковое обращение к своим женам, которое можно было перевести как «принцесса». Так что сказки о королевском происхождении в индейской общине уже давно стали притчей во языцех.

– На древнееврейском имя «Сара» означает «принцесса», – улыбаясь, сказал Адам Уильяму.

– Верно, верно, – тот иронически вздернул брови. – Похоже, моя дочь и в самом деле настоящая принцесса чироки.

– Очень смешно. – Сара взглянула на отца, и оба они разразились нервическим смехом.

Адам решил, что пора прогуляться. Выразив свой интерес к ландшафту, он поднялся из-за стола, оставив отца с дочерью наедине.

Адам вышел на крыльцо, надеясь, что они воспользуются этой возможностью переговорить.

Сара молча сидела рядом с отцом, избегая его взгляда. Она не знала, с чего начать, что сказать, даже куда смотреть. Все в доме изменилось. Она не узнавала ни одного предмета мебели. Даже ее отец казался другим. «Как он постарел», – подумала вдруг Сара. Морщины вокруг его глаз стали заметнее, черты лица заострились. Волосы оставались такими же густыми, но в них щедро поблескивала седина.

И как же ей сделать это – высказать все, что у нее накипело на душе, когда саму душу заволокло туманом? Сара хотела ненавидеть Уильяма Клауда, кричать на него, но другая ее часть хотела припасть к его груди и разрыдаться.

– Может, мне посмотреть, где Адам? – пробормотала она, ища причину, чтобы исчезнуть.

– Зачем? С ним что-то не в порядке?

Сара крутила отворот блузки.

– Нет, просто…

– Он больше чем друг, не так ли?

Моргнув, Сара остановила свои руки, крепко сцепив их на коленях.

– Не думаю, что это тебя касается. – Она не хотела признаться, что влюбляется, не хотела признаваться в этом вслух и тем более своему беспутному отцу.

– Прости, не хотел тебя огорчать. Просто ты так смотришь на него… И он смотрит на тебя так же. – Голос Уильяма стал мягким. – Так было с твоей матерью и мной. Мне все еще не хватает ее.

– Мне тоже.

– Она знала, что я алкоголик.

Сара почувствовала, что кровь отхлынула у нее от лица.

– О чем ты говоришь?

– Я уже пил, когда встретил ее. Я борюсь с этим практически всю свою жизнь.

– И она все равно вышла за тебя замуж?

– Она меня любила.

Сердце Сары едва не остановилось, она была ошеломлена страшным сходством. Ее мать и сама Сара… Налицо очевидная параллель.

«Нет, – мысленно засопротивлялась она. – Все не совсем так. У них с Адамом другая ситуация. Он трезвенник. Он больше не борется с этой зависимостью».

– Значит, все время, что ты был женат на маме, ты пил?

Уильям покачал головой.

– Нет, я проходил курс лечения. Правда, несколько раз оплошал, но она была рядом, чтобы помочь мне справиться.

Сара так остро ощутила чувство предательства, что ее желудок свернулся в тугой комок.

– И никто из вас не подумал о том, чтобы рассказать мне?

– Я не хотел, чтобы ты знала. Твоя мать всегда говорила о старых обычаях, о том, что мужчина должен быть воином, и всякое такое. Я не хотел разрушить этот образ в твоих глазах.

Сара отказывалась плакать. Вздернув подбородок, она проглотила комок в горле.

– Но ты разрушил его. После того, как она умерла, ты все испортил.

– Мне так жаль. – Уильям встретил ее взгляд, его темные глаза были полны раскаяния. И чего-то еще, подумала Сара. Стыда? Грусти? Одиночества? Она не могла быть уверена. Она видела этот взгляд раньше и много раз в прошлом поддавалась ему.

Уильям поднял банку с содовой, отпил глоток и поставил ее обратно на стол.

– Я знаю, каково это – жить с алкоголиком. Моя мать… твоя бабка… Не думаю, чтобы она была трезвой хоть один день своей взрослой жизни. И она умерла, когда Сара едва начала ходить.

– Ты никогда не рассказывал о ней.

– Моя мать была жалкой женщиной. Несчастной. Бедной. Мой отец был не лучше, но он был рядом слишком мало, чтобы это имело значение. – Уильям посмотрел в окно. – Я стыдился своего происхождения, своей сущности, пока не повстречал твою мать. Она стала моим спасением.

«Так же, как Адам для меня», – подумала Сара, и это совпадение показалось ей занятным. – Именно Адам уговорил меня приехать сюда.

– Ты рада этому?

– Не знаю. – Каким-то образом получалось, что Адам поступал всегда так, как оказывалось нужным. Но сейчас Сара не была уверена, что все так и есть на самом деле. – Ты правда не пьешь, папа?

– Да. Ты мне веришь?

– Если честно – нет.

– Не могу сказать, что виню тебя. Я лгал тебе раньше.

– Вот именно. – Сара знала, каково это, когда злоупотребляют твоим доверием. Она не могла дать волю своим чувствам, не на этот раз, не так быстро. – Почему ты перебрался сюда из Талеквах?

– Слишком много воспоминаний, – ответил Уильям. – И тебя там больше не было. Я не хотел жить в том доме без тебя.

– Мне нравится Калифорния. У меня там устроенная жизнь.

– Так ты не скучаешь по Талеквах?

Сара скучала по тому, как все было до смерти ее матери, по чувству родительской опеки, взаимоотношениям, когда ты понимаешь, где твое место и что ты не один.

– Завтра я отвезу туда Адама.

– Надеюсь, что он найдет свою семью.

– Я тоже, – ответила Сара, снова отворачиваясь и глядя в окно.

Сара завороженно смотрела на Адама, который листал книги в магазинчике сувениров при музее. Они провели два дня в Талеквах. Вчера они искали информацию о матери Адама, а сегодня посетили Центр культурного наследия чироки.

– Взгляни-ка. – Адам протянул ей книгу. – Медицина чироки. Ты можешь в это поверить? Здесь сплошные рецепты натуральных растительных лекарств.

– Отлично. – От внезапного прилива эмоций Сара взяла его за руку и крепко сжала. – Все будет в порядке, правда?

– Конечно, – Адам поцеловал Сару в лоб. – Мы же принадлежим друг другу, не так ли?

– И мы собираемся найти твою маму, может, не в этот раз, но в конце концов мы найдем ее.

«Мы должны это сделать», – твердо решила Сара. Потому что Адаму нужна связь со своими корнями, ему необходимо знать, кто он такой и откуда. Теперь, когда она была дома, на родине, Сара знала, как это важно.

– Это много значит для меня, – сказал Адам. – То, что ты здесь, помогаешь мне искать мою маму.

– Я знаю.

Он заплатил за книгу, и они направились в ресторан, который порекомендовала Сара. В этом небольшом заведении подавали добротную еду, словно приготовленную дома. Молодые люди уселись за столик и начали изучать меню.

– Я отлично провел сегодня время, – признался Адам.

– Я тоже. Правда, жаль, что вчерашний день не был столь продуктивным.

Их поиски Синтии Янгвулф по-прежнему не имели успеха. Похоже, никто не помнил ее, и управление племени было не в состоянии помочь им. В списках народа чироки было более двухсот тысяч человек. Поэтому обнаружить женщину, которая отдала своего сына в агентство по усыновлению почти тридцать лет назад, оказалось непростой задачей.

– Как много людей по фамилии Янгвулф в последних списках? – спросила Сара.

– Одиннадцать. Но нет никакого способа связать меня с ними.

Это было правдой. Единственным способом для Адама получить сертификат об индейском происхождении было представить метрику, которая доказывала бы его родство с кем-то из последних списков.

– Завтра нам следует начать пораньше, – предложила Сара, зная, что они не могут отказаться от надежды. – Может, сначала пойдем в библиотеку? Посмотрим, вдруг у них есть старые альбомы выпускных классов.

Адам потягивал свою воду.

– Отличная идея, но хотел бы я знать, сколько ей было лет, когда я родился. Я понятия не имею, когда она пошла в школу.

– Просмотрим два десятка лет.

Если бы они отыскали фотографию его матери в старом альбоме, тогда они могли бы связаться с кем-то из ее одноклассников. «Кто-то ведь должен был поддерживать с ней связь», – решила Сара. Люди просто так не исчезают в небытии. Раньше или позже новости о Синтии Янгвулф появятся.

Адам сидел напротив Сары, думал о том, как она прекрасна, какой жизненно необходимой стала для него. Он не мог представить без нее свою жизнь, но сейчас было не время признаваться в своих чувствах. Ресторан был шумным и переполненным, и вряд ли такая атмосфера годилась для того, чтобы открыть свое сердце.

– Нам следует также проверить частные школы.

Адам моргнул и взял свою вилку, делая усилие, чтобы вернуться к их разговору.

– Ты считаешь, там может быть информация о моей матери?

Сара кивнула.

– Я знаю, что долгое время здесь была христианская академия. Она могла посещать ее.

– Я об этом не подумал. – Он с благодарностью посмотрел на нее.

Адам приступил к индейке, и Сара последовала его примеру. «У нас много общего, – думал он. – Мы любим одну и ту же еду, одинаковые фильмы. И в постели подходим друг другу». Каждый раз после занятий любовью они льнут друг к другу так, словно не в силах расстаться и на миг. Он все еще хотел от нее ребенка, желал увидеть, как округляется ее живот. Это была бы окончательная связь, узы, которые никогда не разорвутся.

– Адам?

– Ммм?

– О чем ты думаешь?

«О тебе, – хотел ответить он. – О нас. О нашем будущем».

– О моей прежней семье, – вслух сказал Адам, решив, что это достаточно близко к правде. – Все гадаю, кем был мой отец и живет ли он еще поблизости. Может, он ходил в школу с моей матерью. Или был ее возлюбленным в колледже.

– Обидно, что у тебя нет копии оригинальной метрики. Возможно, там было имя твоего отца.

– Поверь мне, я старался ее найти, связался со всеми больницами в округе, но они не смогли мне помочь. Я также сверился с данными в местном Департаменте здравоохранения. Записи по делам, подобным моим, опечатаны. Единственные доступные метрики – это те, которые были исправлены.

– Нам все равно следует посетить здешние больницы и побеседовать с персоналом. Может, найдется врач или сестра, которые помнят Синтию.

Адам понятия не имел о том, родился ли он в Городской больнице Талеквах или в Индейской больнице, но он был готов поговорить с любым, кто найдет время его выслушать. Подняв бокал с водой, Адам улыбнулся.

– Спасибо за помощь, Сара.

Она вернула ему улыбку.

– Не за что. Хочешь, прокатимся после ужина? Есть еще кое-какие достопримечательности, которые ты не видел.

– Конечно. – Адам выглянул в окно и увидел город, где он родился: улицы и тротуары, парки и реки. Где-то там должны быть его родители. И у него была Сара. Он больше не был одинок.

Через полчаса они закончили ужин и вышли из ресторана. На этот раз за руль села Сара, решившая устроить Адаму экскурсию по родному городу. Она указывала на достопримечательности, исторические здания, архитектура которых впитала все стили – начиная с викторианской эпохи и кончая современными веяниями.

Когда они остановились перед кладбищем, Адам повернулся и посмотрел на Сару, казалось застывшую за рулем.

– Здесь похоронена моя мама, – сказала она. – Ты не против, если мы навестим ее могилу?

– Разумеется, нет.

Сара открыла свою дверцу.

– Ты пойдешь со мной?

Адам кивнул и направился вперед по лужайке.

Сара остановилась перед камнем, на котором Адам прочитал: «Нэнси Линн Клауд. Возлюбленная жена и мать».

– Кто-то оставил цветы. – Свежий букет был рассыпан по могиле как радуга, как символ любви и памяти. – Должно быть, отец. – Голос Сары сорвался, и Адам обнял ее.

– Она знает, что мы здесь, – сказал он, уверенный в том, что чувствует присутствие духа Нэнси Клауд.

– Как ты полагаешь, она догадывается о наших отношениях? – спросила Сара.

– Да. – Адам коснулся ее щеки, когда она повернулась к нему лицом. – Я уверен, что она сейчас смотрит на нас.

– Меня это больше не пугает. – Сара смотрела Адаму прямо в глаза, солнечные лучи ласкали ее кожу. – Мне нравится это ощущение.

– И мне. – Адам знал, что они говорят друг другу о любви перед могилой женщины, которая дала Саре жизнь. Ему почему-то казалось, что все должно происходить именно так. – Я хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы у тебя были от меня дети.

Сара приникла к нему, мягкая, нежная и прекрасная.

– Я тоже этого хочу.