Текст книги "Встреча двух сердец"

Автор книги: Джейн Рей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Мэри заставила себя улыбнуться ему и Гвинет:

– Я еще не успела вас поблагодарить за то, что вы привели меня домой в то утро.

– Я рад, что оказался неподалеку. – Оуэн грустно посмотрел на нее.

Гвинет начала говорить о «Доме у Моста», о том, как она будет помогать в кафе, о сырном пироге, который пообещала готовить. Ее сырный пирог, уверяла Гвинет, знаменит, он удостаивался призов в женских секциях на всех местных праздниках… Мэри не отрывала от нее глаз, кивала… и делала все, чтобы не встретиться взглядом с Оуэном.

Она знала, что он все еще смотрит на нее, и это, как невидимые нити, притягивало ее к нему. Вновь вспомнилось то утро на реке, ощущение безопасности, когда он взял ее на руки… Тогда возникла уверенность, что теперь все будет хорошо, раз Оуэн пришел о ней позаботиться. И вот он теперь здесь – с Гвинет.

Что он делает? Зачем так неотрывно смотрит на нее? Так можно смутить любого, возмущалась про себя Мэри.

Хью… и Оуэн. Оуэн… и Гвинет… Мэри заставила себя думать о Хью. Она поступила с ним ужасно в понедельник. Неудивительно, что Хью не появляется с тех пор. О чем догадывается Анвен? Говорила ли она что-нибудь доктору Горону? Отношение доктора теперь казалось ей странным. Ведь он запретил Хью навещать ее. Чтобы не слишком возбуждать ее…

– Мэри! – Услышав свое имя, Мэри с трудом отвлеклась от потока своих мыслей. – Твой чай остывает.

Она даже не заметила, что официантка уже подала чай, лепешки и пирог. Мэри пила чай, все еще стараясь не встречаться глазами с Оуэном, и пыталась принимать участие в беседе. Но из этого ничего не получалось.

Наконец тетушка поднялась, и Мэри с готовностью встала, быстро попрощалась с собеседниками и стала спускаться вниз.

Когда они уже сидели в машине, тетушка Дайлис взорвалась:

– Эта девица!..

– Гвинет? Она большая болтушка.

– Болтушка? Она интриганка. Разве ты не слышала, что она говорила?

– Нет. Я размышляла..

– Она все время говорила… о Хью. Произошел какой-то скандал прошлым вечером в «Объятиях альпиниста». Видимо, Хью был очень пьян и говорил такие вещи, о которых лучше не упоминать.

– Хью был пьян? – Мэри почувствовала, как кровь отлила от лица.

– Видимо, в таком же состоянии он был несколько последних вечеров. Глупый парень. Доктор Горону, наверно, тяжело это переживает. Он очень хороший человек. Хью проделывал такие вещи и раньше – в прошлом году на побережье какая-то девица обманула его, и он попытался утопить горе в вине, но отец отправил его в круиз на несколько недель, и он, видимо, успокоился и вернулся.

– Ах, тетушка Дайлис, это я во всем виновата!

Тетушка Дайлис не спускала глаз с дороги.

– Никто в этом не виноват, кроме него самого, – сказала она. – Он испорченный и эгоистичный человек, и ты не можешь себя за это упрекать.

Тетушка Дайлис остановила машину около «Дома у Моста». Она указала пальцем на машину Хью:

– Я старалась не вмешиваться, Мэри. И теперь стараюсь. Но я считаю, что ты должна крепко подумать, прежде чем решиться продлить эту помолвку.

Глава 10

Мэри медленно прошла через ворота позади дома и вышла к реке. Хью сидел на парапете, опустив плечи, и глядел в воду.

Мэри ускорила шаги.

– Хью!

Хью обернулся. Она была потрясена бледностью его лица, которое заросло щетиной. Он медленно поднялся.

– Давай прогуляемся.

Хью направился вниз по тропе вдоль берега, глядя себе под ноги, Мэри пошла рядом.

Девушка жалостливо взглянула на его бледное лицо:

– Хью, что-то произошло, и мы должны поговорить об этом…

– Ты не любишь меня – вот что произошло!

– Давай присядем, Хью.

Мэри села на травянистый берег и мягко потянула Хью за руку, чтобы он сел рядом. Он не сопротивлялся, и она заметила, что мгновенная ярость опять сменилась бледностью. Она заговорила, с трудом подбирая слова:

– Ты мне очень нравишься, Хью. Я тебе это говорила еще до помолвки… Но нам не следовало объявлять о помолвке так, как мы это сделали. Это… это было нечестно…

Хью сидел очень тихо, потом произнес странным голосом:

– Ты хочешь сказать, что ты не любишь меня? Ты это хочешь сказать? Это так, Мэри? – Он говорил все громче. – Если ты меня не любишь, ты должна мне об этом сказать. Я должен это знать, Мэри. Я должен это знать!

Мэри взглянула на его бледное лицо и вдруг испугалась. Она успела выставить руку, но затем мгновенно оказалась в его объятиях. Ей нечем было дышать, потому что он крепко прижал ее к себе.

– Ах, моя дорогая, я был как в аду, ты мне очень нужна, Мэри, любовь моя. – Он ослабил объятия и держал ее на расстоянии руки, глядя ей в лицо. – Мэри, скажи мне, что ты меня любишь. Если бы я понял, что ты не любишь, я бы… я бы… тогда незачем было бы жить…

Мэри наконец удалось восстановить дыхание.

– Хью, я… – Но она больше ничего не могла сказать.

– Давай уедем отсюда, Мэри. Начнем сначала на новом месте. Я ненавижу Уэльс, и всегда ненавидел.

Он ненавидел Уэльс? Но это невозможно…

– Я мог бы устроиться на работу в Лондоне… в рекламе, например. Я мог бы зарабатывать много денег. Я никогда не буду доктором… всегда знал, что не вынесу этого… Я не смогу работать с отцом… а все ждут, чтобы я стал точно таким, как он…

Поток слов, сквозь которые проступал образ Хью. Он был ребенком – единственным сыном у отца, которого боготворили все его пациенты. Он был ребенком слабым и избалованным своей матерью, его заставили заниматься делом, к которому он не был приспособлен.

Ах, слепые, глупые люди, думала Мэри. Почему они не оставили его в покое и не дали ему найти себя в жизни? Почему они попытались сделать из него второго Горону Тревора? Вся его веселость и доброта исковеркались и исказились под давлением обстоятельств, которые оказались слишком тяжелыми для него.

– Я не могу оставаться здесь, – вновь заговорил он. – Вчера произошло… в «Объятиях альпинисте». Мне нужно от всех уехать… Они все будут сплетничать обо мне…

– Да, – повторила она вновь. – Ты должен уехать. Тебе нужно отдохнуть, Хью. Отдохнуть и сменить обстановку.

Он улыбнулся ей, но улыбка получилась натянутой.

– Сейчас я пойду домой, упакую чемодан и уеду. Но потом вернусь, дорогая, потому что не могу быть долго вдали от тебя.

– Хью, ты не садись за руль, ладно? Я хочу сказать – до Лондона. Ты не совсем в порядке, Хью. Поезжай поездом.

– Ты знаешь, что такое поезд из Лланллона? Нет, Мэри, я поеду на машине. Я совершенно в порядке.

– Нет, Хью. Ты переутомился. Я отвезу тебя до узловой станции, а там ты сядешь на лондонский поезд.

В следующий вторник пришла открытка из Лондона. На ней была изображена смена караула и в нескольких небрежно написанных словах сообщалось, что Хью хорошо проводит время, скучает по ней и шлет ей всю свою любовь. Мэри смотрела на открытку с удивлением. Она ждала длинных мучительных писем, полных объяснений и самобичевания.

Что же, все хорошо. Ей и так хватало хлопот в связи с приближающимся открытием, она не выдержала бы новых мучений и забот о Хью.

– Мэри! – Это Анвен звала ее из кухни. – Мэри, я слышу, к задней двери подъехал фургон из Кумбача.

– Очень хорошо. – Мэри выбежала из дома. Она поздоровалась с мистером Вильямсом, который с трудом держал в руках деревянную упаковку. – Хорошо бы поднять наверх в магазин. Я покажу.

Мистер Вильямс очень осторожно преодолел лестницу и поставил упаковку на пол.

– Там еще одна, – сказал он. – Я пойду принесу ее.

Бен Хьюс доставил магазинный стеллаж. Он был сделан очень красиво – с открытыми полками над узкой стойкой и шкафом внизу. Подарок Оуэна «Дому у Моста». Мэри провела рукой по поверхности старого дуба, отполированного до глубокого блеска умелыми руками Анвен. Мэри не видела Оуэна с того дня, когда они пили чай на побережье.

Она еще не успела все распаковать, как Анвен позвала ее опять:

– Мэри, пришел фургон из Ллисвена!

Теперь это был мистер Парри, поднимающий по лестнице коврики, шарфы и гобелены.

– Доброе утро, мисс Райланд. У вас будет замечательный магазин! Какой из гобеленов вы постелите здесь на полу?

– Зеленый. Вы привезли его с собой?

Зеленый ковер закрыл весь пол, оживив комнату своим цветом, который перекликался с зелеными оттенками ситцевых штор на окнах.

– Спасибо. Вы очень помогли. Теперь вы, вероятно, выпьете чашечку кофе?

Мистер Парри с удовольствием согласился. Они с Мэри и Анвен сели за столик в кафе. Он стал рассказывать о фабрике, какой она была во времена его деда, о тех новшествах, которые он ввел, о традициях, которые сохранил.

Пришла Гвинет. Мистер Парри стал прощаться.

Мэри обратилась к Гвинет:

– Я рада, что вы пришли. Мы еще не разослали приглашения на вечеринку. Боюсь, мы с этим опаздываем.

– О, не беспокойтесь, – уверила ее Гвинет. – Они все равно придут. В Лланллоне происходит не так много событий более важных, чем вечеринка с барбекю в «Доме у Моста».

– И все же мы должны закончить с приглашениями. У вас есть список, Гвинет? – Она просмотрела список приглашенных и, увидев в нем имя Хью под фамилиями доктора и миссис Горону Тревор, достала ручку и вычеркнула его.

Гвинет с любопытством посмотрела на нее.

– Когда он возвращается, Мэри?

– Я думаю, скоро, – коротко ответила она.

– Людям покажется странным, если вашего жениха не будет на открытии. В городе было много разговоров, Хью уехал так неожиданно…

Мэри стиснула зубы и ничего не ответила. Она взяла пачку пригласительных билетов с конвертами, лежавших на cupboard tridant, и приступила к работе.

Через некоторое время Мэри спросила:

– Что вы думаете об очаге для барбекю, который соорудил мистер Морган?

– О, он сделал прекрасно. И я рада, что вы для стола использовали каменную плиту из старой кухни. Но Оуэн думает…

– Ох, только не говорите мне, – устало прервала ее Мэри, – что Оуэн считает барбекю новомодным введением и пустым украшением для привлечения туристов, – вдруг вспомнила она его слова. – А как ваш отец, Гвинет? Надеюсь, он придет?

– Нет, я его спрашивала… он не придет. – В голосе Гвинет не было обычной живости.

Мэри быстро взглянула на нее – голова девушки низко склонилась к списку приглашенных. Мэри поняла, что она ничего не знает о жизни Гвинет – ничего, кроме того, что она живет с отцом в Гарт-Фарм и, судя по ее одежде и манерам, их ферма процветает.

– Я очень рада, что вы решили работать вместе со мной, Гвинет.

Гвинет отложила авторучку и посмотрела на Мэри:

– Мне нравится эта работа. – И добавила с удивлением: – Я не думала, что так получится.

– Тогда зачем вы пришли сюда, если не думали, что вам понравится?

Гвинет помедлила с ответом, потом медленно произнесла, не глядя на Мэри:

– На самом деле я пришла, чтобы не спускать с вас глаз.

– Не спускать с меня глаз?

Гвинет смущенно улыбнулась, и взгляды их невольно встретились.

– Я знаю, теперь это звучит глупо, но я думала, что Оуэн был… очень увлечен вами…

Мэри затаила дыхание.

– Ну, теперь вы знаете, что ошибались.

– Да. Ведь у вас был Хью, правда? Мэри, послушайте… Я давно хотела вам сказать… – Карие глаза Гвинет, казалось, умоляли о понимании. – Это ведь я… – Гвинет умолкла.

– Продолжайте, – попросила Мэри, но она уже знала, что последует дальше. – Это вы распустили слух, что мы с Хью помолвлены?

– Да. Ох, Мэри, простите меня. Но ведь это ни на что не повлияло, верно?

Мэри молчала. Она думала о последних неделях мучений и сомнений по поводу обещания, данного Хью, которое никогда не следовало давать, об охлаждении отношений с тетушкой Дайлис.

Она попыталась что-то сказать, но не смогла выговорить ни слова.

– Он как раз вам подходит, – настойчиво твердила Гвинет. – В тот вечер, когда мы в первый раз встретились в «Объятиях альпиниста», я увидела вас с Хью вместе и поняла, что вы созданы друг для друга. А мы с Оуэном… тоже созданы друг для друга…

– Разве вы… – Мэри с трудом подбирала слова, – с Оуэном собираетесь пожениться?

– Жениться? – Розовые щеки Гвинет стали еще более яркими. – О нет. Мы в таком смысле не думаем друг о друге. Мы с ним кузены, хотя всегда были как родные брат и сестра.

– Кузены? – Мэри почувствовала, что слабеет. – Я не знала об этом.

– Не знали? Все знают. Но Оуэн мне скорее брат, чем кузен. Из всей семьи я единственная у него осталась. – Гвинет открыто посмотрела в глаза Мэри. – Он считает, что я для него весь мир.

– Но, Гвинет, – злость на то, что натворила эта девушка, вдруг сменилась жалостью, – в один прекрасный день Оуэн захочет жениться. Или вы – выйти замуж.

– Не думаю, что Оуэн женится, – ответила Гвинет. – У него есть ферма, а в округе нет девушки, которая его интересует. Я не могу выйти замуж. Не могу оставить отца. Он… о, вы его не знаете, Мэри. Он сложный. Он со всеми ссорится, и, если я оставляю его надолго, он начинает… пить. Я не знаю, как бы я продержалась последние несколько лет, если бы не Оуэн.

– А Оуэну удается поладить с вашим отцом?

– Надо быть святым, чтобы поладить с ним, – с горечью ответила Гвинет. – С Оуэном отец груб так же, как с другими, но Оуэн не обращает на это внимания. Он воспринимает отца как члена семьи.

Следующие два дня Мэри была поглощена работой в «Доме у Моста». Она почувствовала большое облегчение, когда узнала от Гвинет, что они с Оуэном родственники.

В понедельник Мэри встала с рассветом. Она была на удивление спокойна, но не настолько, чтобы остаться в постели до обычного часа. Надела юбку и толстый шерстяной свитер и вышла через главную дверь. Тонкий туман поднимался от реки и стелился над притихшим городом. С трудом можно было разглядеть гранитный силуэт церкви Маур, но сейчас только птицы пели хвалебные гимны новому дню.

Она оглянулась на «Дом у Моста». Теперь окна блестели чистотой, с каждой стороны видны были шторы, а на дубовой двери, отполированной до черноты, рельефно выделялся медный дверной молоток. Его тетушка Дайлис разыскала в лавке старьевщика вместе со старым медным каретным фонарем, который повесили над дверью. Столов с цветными зонтами не было.

Мэри медленно прошлась вокруг дома. Сбоку от него располагался очаг для барбекю, он был обложен кирпичом и покрыт железной решеткой, рядом красовалась каменная плита на кирпичном основании. Она прошла мимо нее и, обойдя дом, вышла на дорогу. Остановилась у деревянной вывески:

«ДОМ У МОСТА»

Кофе 10.30–12.00

Чай 15.00–18.00

В магазине продаются валлийские кустарные изделия»

Вывеска была очень красивая – золотые буквы на черном фоне дубовой древесины.

Мэри вернулась на кухню, на стойке уже лежало много формочек с воздушными лепешками, которые она испекла накануне вечером. Она заглянула в холодильник, там на тарелке лежало масло, которое принесла Анвен. А свои знаменитые bara brith Анвен сделала в субботу и принесет с собой, когда придет сюда.

Мэри посмотрела на свои часы и увидела, что всего лишь пять часов утра. Что заставило ее подняться так рано? Она же останется без сил к началу вечеринки.

Когда к девяти приехали Анвен и Гвинет, пироги остывали в подносах, были готовы датские пирожные, эклеры, пирожки с вареньем и кексы со взбитыми сливками.

– О, да ты прекрасный кулинар! – Анвен одобрительно посмотрела на изобилие. – Где это ты так научилась готовить, Мэри bach?

– Я закончила курсы в Лондоне, – рассмеялась Мэри. – Когда я пообещала тетушке Дайлис, что возьмусь за это дело, я записалась на вечерние курсы. Они были довольно хорошими; за шесть недель я научилась там многому. – Она повернулась к Гвинет, которая неуверенно выкладывала формочки с валлийскими сырными пирогами. – Ну-ка, посмотрим на них, Гвинет. О, они выглядят замечательно! Давайте-ка сразу заварим кофе. Позже у нас не будет времени, к тому же мы все завтракали очень рано и сейчас сможем попробовать эти замечательные сырные пироги.

Она заварила кофе и разлила его по чашкам, а сырный пирог был настолько же хорош на вкус, как и на вид.

Подъехала тетушка Дайлис с Сионидой и Сильвией, двумя молодыми девицами из Лланллона, которые искали работу официанток на летние месяцы.

Первые посетители пришли точно в десять тридцать. Для них все было готово – дубовые столы покрыты чистыми белыми скатертями, на них маленькие круглые вазочки со свежими летними цветами. Соблазнительный аромат кофе проникал из кухни через низкую дубовую дверь. Мэри приветствовала посетителей. Она была тронута тем, что мисс Джонс оставила на время свой газетный киоск на свою помощницу, а жена викария, хорошо знакомая с широким кругом прихожан, уделила им полчаса, выпила кофе и пожелала успехов.

Так много друзей… Мэри стояла недалеко от лестницы, наблюдая, как они пьют, едят и беседуют. Были и незнакомые посетители. Двое молодых розовощеких велосипедистов прислонили свои машины к парапету и в ленивых позах отдыхали за столом у окна, наслаждаясь комфортом после нескольких часов утомительной езды. Затем они встали и подошли к ней.

– Магазин наверху? – спросили молодые люди.

Она проводила их по винтовой лестнице и опять испытала волнение при виде прекрасных шерстяных изделий и керамики, выставленных на фоне старой дубовой древесины.

После полудня продали все заготовленные вчера лепешки и начали продавать те, которые Мэри успела испечь сегодня утром. После обеда было больше приезжих – семейные чаепития путешествующих автомобилистов, отдельные экскурсанты и велосипедисты. То там, то здесь встречались знакомые лица. Она прошла в кухню, где Анвен управлялась с тяжелым чайником – ее круглое личико разрумянилось больше обычного.

– Торговля идет оживленно, – весело приветствовала она Мэри.

– А как справляются Сионида и Сильвия?

– Прекрасно. Они хорошие девочки, крепкие, как лошади.

В дверях показалась Сильвия.

– Чай для четверых, bara brith, пироги, и никакого хлеба с маслом, – объявила она заказ.

– Я приготовлю, – предложила Мэри. – А ты, Анвен, присядь на минутку, пусть отдохнут ноги. Уже около шести. Вероятно, это последний заказ. – Мэри посмотрела на Анвен. – Ты сделала сегодня достаточно. Я справлюсь с уборкой, а ты иди посиди где-нибудь.

В кухню зашла Сионида.

– Мисс Райланд, мы с Сильвией подумали – мы ничего не печем, поэтому будет справедливо, если всю уборку мы возьмем на себя, ладно?

– Это было бы очень хорошо. – Мэри была растрогана их предложением.

Сионида широко улыбнулась.

– Нам очень понравилось сегодня, – сказала она. – Мы заработали хорошие чаевые! Мисс Райланд, вы видели того невероятного парня, который утром заходил выпить кофе и сидел около двери на кухню?

Мэри рассмеялась:

– Тот рыжий турист? Не его ли я видела здесь опять после обеда?

Сионида покраснела:

– Он попросил меня провести с ним вечер. И не хотел слышать никаких возражений. Он остановился в молодежном общежитии.

– Ты можешь пригласить его на нашу вечеринку.

– Ой, спасибо, мисс Райланд! – Сионида бросилась к двери.

Мэри улыбнулась Анвен.

– Они заставляют меня чувствовать себя старой, – сказала она. – Пойдем, Анвен, заварим себе чаю и отнесем его наверх в магазин.

Гвинет отказалась от чая:

– Я уже выпила чашку, когда прислуживала в кафе. И еще съела одно из твоих пирожных, Мэри. Они отличные.

Гвинет была довольна.

Глава 11

Оуэн был первым, кто приехал на вечеринку.

– Я подумал, что мне лучше приехать пораньше и помочь чем-нибудь, – улыбнулся он, проходя в открытые двери.

Мэри показалось, что сердце ее остановилось. Он стоял в кафе – высокий, в аккуратном фланелевом костюме и темной двубортной куртке. С того четверга, когда Гвинет сказала ей, что не существует вопроса о ее браке с Оуэном, образ его все чаще стал занимать мысли Мэри.

– Я хотел зайти днем… – Оуэн стоял перед ней, и его карие глаза проникновенно смотрели на нее.

– Вы… я знала, что вы заняты…

– Да, я настилал солому… – Слова давались ему с трудом. Вдруг он сжал ее руки в своих. – Ах, Мэри…

Снаружи раздались шаги, знакомый голос позвал:

– Оуэн! Я рада, что ты смог прийти пораньше. – Это была Гвинет.

Оуэн опустил руки.

– Мне… нужно пойти посмотреть, как там мистер Морган… – Мэри почти выбежала через дверь кухни, ничего не видя перед собой.

Из-за угла появился мистер Морган.

– Огонь хорошо разгорелся, – сообщил он. – Пойдемте посмотрим.

Мэри кивнула и без слов направилась туда, где в очаге для барбекю тлели красные угли.

– Очень мило с вашей стороны было пригласить на вечеринку миссис Морган, – поблагодарил мистер Морган. – Она и Кадвалладр – оба были очень рады. Вы очень бледны, мисс Райланд. Вы, наверно, очень устали после открытия. Неудивительно, что вы устали. Идите в дом, мисс Райланд, и откройте бутылочку красного вина, которое вы припасли для вечеринки. Это вам пойдет на пользу.

Мэри медленно пошла обратно на кухню. Там сидели Гвинет и Оуэн и о чем-то разговаривали. Увидев ее, они замолчали. Оуэн быстро встал.

– Давайте выпьем, – без особого энтузиазма предложила Мэри.

– Прекрасная идея! – с обычной живостью поддержала Гвинет. Она вскочила и протянула Оуэну бутылку из ящика, стоявшего на полу. – Стаканы здесь, Оуэн.

– За «Дом у Моста», – произнес он, поднимая стакан. – И за нас.

Мэри не смела на него взглянуть. Может быть, он догадался о ее чувствах? Влюбиться без надежды на взаимность, когда уже «помолвлена» с другим мужчиной… Вино ударило ей в голову, и было приятно ощутить, как внутри разливается тепло. Она заставила себя взглянуть на Оуэна.

– Спасибо. Думаю, я действительно нуждалась в этом, – произнесла она. – Сегодня был трудный день. – Она встала и быстро пошла к гостям.

Вечеринка удалась. Мэри переходила от одной группы гостей к другой. Оуэн пристроился около барбекю, поворачивал стейки на решетке длинной стальной вилкой и раскладывал их на тарелки. А мистер Морган, облачившись в белый пиджак, пробирался сквозь толпу с подносом, на котором стояли стаканы, наполненные вином.

Кадвалладр, нарядный и сияющий от удовольствия, появился, предлагая гостям прохладный лимонад в высоких стаканах.

Тетушка Дайлис все еще не появлялась. Мэри забеспокоилась, что тетушка устала, заснула и не услышала будильник. Ах, дорогая тетушка Дайлис! Будет жаль, если она пропустит вечеринку. Мэри посмотрела на часы. Девять часов. Еще была надежда, что она успеет приехать.

Дом смотрелся прекрасно. Каретный фонарь лил свет на плоские камни, которыми была вымощена площадка. Деревья оплели светящиеся гирлянды. Небо стало темным, и только горы выделялись на фоне розоватых отсветов. После жаркого дня было тепло. Некоторые из пожилых гостей пошли со своими тарелками в кафе, молодые оставались снаружи.

Она почувствовала, как кто-то взял ее под руку. Подняла глаза и увидела Оуэна.

– Я выполнил свои обязанности, – сказал он. – У всех есть стейки. А муж Анвен, Ивэн, предложил сменить меня и приготовить вторую порцию.

– О, я забыла про Ивэна, я должна поговорить с ним. – Мэри попыталась ускользнуть, но Оуэн держал ее крепко.

– Когда возвращается Хью?

– Хью? Я… я не знаю.

– Мэри, посмотрите на меня! – Она неохотно подняла глаза на Оуэна. – Мэри, какие отношения у вас с Хью? Мэри, вы любите Хью?

Оуэн неотрывно смотрел ей в глаза. Она попыталась отвести взгляд, но ей это не удалось. У нее пересохло в горле, она не могла выговорить ни слова.

– Оуэн, я должна его любить! Разве вы не понимаете? Я должна любить его!

Тут Мэри почувствовала, что чья-то рука легла ей на плечо. Она обернулась и увидела рядом доктора Горону.

Доктор взял ее за руки и крепко держал.

– Хью здесь.

Кровь отлила от лица Мэри.

– Здесь? В Лланллоне?

– Он приехал полчаса назад, – тихо произнес отец Хью. – Он забыл, что у вас сегодня открытие.

Темная фигура внезапно возникла в тени моста.

– Хью! – прошептала Мэри.

– Привет, Мэри, – бесстрастно произнес Хью. – Ты не ожидала меня увидеть, верно? Я был здесь какое-то время. – Он немного помолчал. – Я стоял под мостом.

Мэри огляделась в растерянности, Оуэна нигде не было видно.

Голос Хью звучал по-прежнему беспечно, когда он произнес:

– Я приехал в Лланллон, чтобы освободить тебя от помолвки. Но мне не стоило беспокоиться, верно? Я только что видел тебя с Оуэном Причардом.

Отец прервал его и печально сказал:

– Возьми себя в руки, сынок. Ты пришел сюда сказать Мэри, что между вами все кончено. Ты это сделал, теперь иди…

Хью заговорил громче:

– Да, я пришел сюда, чтобы быть честным с ней. Но она не была честной со мной.

– Честным! – Печальный тон доктора Горону сменился отвращением. – У тебя два стандарта, Хью, для самого себя и для других. Теперь – иди! Возвращайся к той женщине, которая ждет тебя…

Мэри стояла в оцепенении, словно в кошмарном сне.

Оуэн оказался рядом с ней, она повернулась к нему в отчаянии:

– Ах, Оуэн! Мы должны его остановить! Если он поведет машину в таком состоянии, он…

Оуэн не стал тратить время. Он схватил ее за руку и побежал к «лендроверу», который стоял на парковке.

– Не беспокойтесь, – сказал он, дергая ручку дверцы. – Мы поедем быстрее, чем он. И остановим его. Все будет в порядке.

Хью повернул на мост, «лендровер» понесся за ним.

Мэри отрывисто произнесла:

– Он ведет себя как сумасшедший, когда ему кажется, что им пренебрегли…

Дорога извивалась и круто поворачивала, но машины Хью не было видно. Справа от них лежала долина Тоннан, они почти подъехали к месту слияния рек Ллон и Тоннан.

Неожиданно за поворотом Оуэн резко нажал на тормоза. Мэри толкнуло вперед, но прежде, чем ударилась головой о стекло, она увидела ужасную картину.

В следующее мгновение Мэри пришла в себя, но Оуэна рядом уже не было. Она дернула ручку дверцы и, спотыкаясь, подошла к тому месту, где лежала зеленая машина Хью – искореженная груда металла. Потом Мэри увидела красную мини-машинку, стоявшую среди груды разбитого стекла.

– Тетушка Дайлис! – закричала Мэри.

Оуэн мгновенно оказался рядом с ней.

– Все хорошо, Мэри. С ней все в порядке. – Он обнял ее за плечи и повел к обочине дороги. – Я отвел ее домой. Идите к ней, Мэри. Я скоро приду.

Мэри, спотыкаясь, бежала по дороге к открытой двери.

– Тетушка Дайлис!

Она увидела, что тетушка стоит в холле и медленно опускает телефонную трубку на место. Мэри вздохнула с облегчением.

– С тобой все в порядке? Слава богу, все в порядке! – К Мэри вернулись силы, она обняла тетушку Дайлис и осторожно отвела ее в гостиную. Тетушка тяжело опустилась на софу, лицо ее было пепельно-серым.

– «Скорая» выехала, – с трудом проговорила она. – И полиция. Ох, Мэри!

Мэри достала плед и накинула на нее, потом отыскала бренди, налила его в чайную ложку и протянула к побелевшим губам.

– Выпей это, – сказала она и увидела, как через некоторое время краска вернулась на лицо тетушки.

– Мне придется сейчас тебя оставить, чтобы помочь Оуэну. Лежи спокойно, дорогая. Я скоро вернусь.

Мэри включила свет, закрыла за собой дверь и пошла обратно.

Оуэн стоял на дороге у самых ворот тетушкиного дома. Он обернулся, когда Мэри подошла к нему.

– Стойте здесь, – скомандовал он. – «Скорая» уже приехала. Мы ничем не можем помочь.

– Оуэн… Хью?

Оуэн посмотрел на нее, потом снял куртку и накинул ей на плечи. Мэри поняла, что дрожит.

– Он погиб, Мэри. – Руки Оуэна крепко держали ее.

Оуэн осторожно повел ее по дорожке к дому, усадил в кресло и налил бренди.

– Вы должны выпить!

– Не хочу. – Мэри заплакала, рыдания сотрясали ее тело.

– Выпейте!

Оуэн подошел к софе, где неподвижно лежала тетушка Дайлис, проверил ее пульс.

– С ней все хорошо – сказал он Мэри. – Она, конечно, потрясена, но с ней все будет в порядке. Я позвоню доктору Бейнону – это ее врач, он живет на этой стороне Лланллона.

Оуэн присел сбоку от ее кресла и взял холодные руки Мэри в свои.

– Оуэн… Доктор Горону сказал… Хью ехал к какой-то девушке…

Да, он поехал не по дороге в Лондон, направился, скорее всего, в «Альпинист» или куда-то в этом роде. Там, видимо, кто-то ждал его, Мэри. Сейчас не самое подходящее время, чтобы говорить об этом, но необходимо сказать, потому что я не хочу, чтобы вы испытывали мучения, упрекая себя в смерти Хью…

– Я всегда буду упрекать себя, – тихо произнесла Мэри.

– Нет, Мэри! Хью был человеком влюбчивым. У него имелось много девиц в Лланллоне, на побережье, по всей округе. Но никогда это не было беззаботным флиртом. Потом… они начинали понимать, что он за человек, бросали его. Он встречал другую девушку… И все начиналось сначала. Хью был как ребенок и не мог повзрослеть.

– Но почему тогда он был в таком горе оттого, что я его не люблю?

Голос Оуэна звучал устало:

– У него была своя гордость… как у нас у всех.

На дорожке к дому раздались шаги, Оуэн пошел к двери.

– Это, должно быть, доктор Бейнон.

Доктор Бейнон был пожилым человеком с лицом седой обезьянки. Он быстро подошел к софе и стал считать пульс у тетушки Дайлис. Мэри с нетерпением ждала его заключения.

– Все будет в порядке, – произнес он. – Уложите ее в постель, – распорядился доктор Бейнон. – Утром она придет в себя. Укройте ее потеплее. Я ей дал успокоительное.

Мэри кивнула и обняла тетушку.

Мэри была благодарна Богу, что тетушка Дайлис не задавала никаких вопросов, когда она укладывала ее в постель. Она ничего не сказала о происшествии и ничего не спросила про Хью. Тетушка послушно выпила лекарство, легла на подушки и пробормотала:

– Я спала… не слышала будильник… пропустила вечеринку.

В следующее воскресенье, когда Мэри выходила из церкви, Оуэн поджидал ее. Молча они вышли из каменных ворот, прошли через площадь и поднялись на мост. Оуэн остановился, облокотился о каменную ограду моста и стал смотреть на воду.

– Это воскресенье мы проведем как полагается, – заявил он. – Мы поднимемся на перевал Нанта, потом спустимся в долину Тоннан и навестим тетушку Дайлис. А теперь у вас есть десять минут для того, чтобы сменить одежду. Вы ведь не можете идти в горы в этом костюме и в этой прелестной шляпке. Я подожду вас здесь.

У Мэри было тяжело на сердце. Она вошла в дом и поднялась наверх. Больше всего на свете она хотела провести день вместе с Оуэном. Он был скалой, якорем, который помог ей продержаться всю ужасную прошлую неделю. Но мысль о Гвинет подавляла ее. Эту неделю Гвинет тоже была опорой, она сняла с плеч Мэри заботу о кафе и магазине. Гвинет пошла вместе с Мэри навестить родителей Хью. Миссис Тревор была убита горем, она бросилась к Мэри, веря, что Мэри чувствует то же, что и она. Но доктор Горону знал всю правду.

Вздохнув, Мэри посмотрела на свое отражение в зеркале, равнодушно отметила, что макияж в порядке, волосы лежат хорошо и блестят, синее платье выглядит свежим и приятным. Она медленно спустилась вниз, чтобы присоединиться к Оуэну.

Они мало говорили, пока поднимались по крутой каменистой тропе, которая вела к вершине Нанта. И пока не достигли перевала, имя Гвинет не упоминалось. Затем Оуэн спросил:

– Почему вы думаете, что Гвинет будет возражать, если мы проведем этот день вместе? Давайте присядем. – Оуэн снял свою куртку и постелил на землю. – Я очень люблю Гвинет. Ее отец – брат моей матери. С ним очень сложно жить рядом. У нее довольно безрадостное существование. Вот почему я обрадовался, когда вы разрешили ей помогать вам в «Доме у Моста». Но она очень любит отца, она хорошая дочь. Гвинет мне как сестра. Ей некого любить, Мэри… как и мне. У меня есть сестра, родная сестра, но она вышла замуж и уехала в Австралию. Когда-то у меня была еще одна сестра, младшая. Она была мне очень дорога…