Текст книги "Орхидея (ЛП)"

Автор книги: Джейн Энн Кренц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

Орхидея даже немного смутилась.

– Да ничего особенного. Моя подруга Цинния тоже умеет управлять кристаллом, который проектирует. Она его искривляет. Когда это происходит, поток психической энергии, текущей через кристалл, скручивается, что очень болезненно для таланта.

– Ты сделала много больше, чем обыкновенное искажение фокуса. Ты управляла каждой отдельной гранью кристалла.

– Да.

– Это невероятно.

– Рада, что произвела на тебя впечатление, – пробормотала она.

Раф провел пальцами по волосам. В его глазах была настороженность.

– Я не хотел так набрасываться на твой кристалл.

– Знаю.

– Я даже не знал, что могу такое проделывать, – признался он. – Не думал, что это вообще возможно.

– А в романах о психоэнергетических вампирах случается сплошь и рядом.

Он грустно улыбнулся.

– Правда? Может, мне стоит почитать? – Он вздохнул. – Пять кругов ада, неудивительно, что люди из «Парасинергетики» хотели провести с твоим участием несколько экспериментов.

Орхидея возилась с футболкой, пытаясь собраться с мыслями. Наконец она подтянула колени к груди и обняла их руками.

– Хочу поделиться с тобой одной тайной.

– Какой?

– Ученые в «ПараСинергетике», конечно, знали, что я ледяной концентратор, но я никогда не показывала им, что могу делать с конструкцией своего кристалла.

Раф пристально посмотрел на нее.

– Что ты хочешь сказать?

– Ради науки я позволила уговорить себя принять участие в исследованиях. Однако, едва начав, поняла, что не хочу показывать полный диапазон своих способностей. Какой-то инстинкт заставил меня ограничить демонстрацию возможностей.

– Тебе не нужно ничего объяснять. Ты разговариваешь со сталкером вне класса, помнишь? Я тоже не кричу на каждом углу о том, насколько силен.

Она криво усмехнулась.

– Да, понимаю.

Раф протянул руку и приподнял ее подбородок, повернув голову так, чтобы ее глаза оказались напротив его.

– Я меньше всего хотел напугать тебя так сильно, что тебе пришлось использовать свои тайные резервы.

Она раздраженно высвободилась.

– Пожалуйста! Сколько можно извиняться? Ты меня не напугал. Ты меня рассердил. Это разные вещи.

– Действительно разные. Мне жаль, что я рассердил тебя.

Она подняла глаза к потолку.

– Если ты еще раз скажешь, что сожалеешь, я просто взорвусь. Думаю, ты специально извиняешься, потому что не хочешь признать очевидность того, что произошло.

– А как ты считаешь, что произошло?

– На несколько мгновений ты потерял контроль. И это тебя чертовски бесит, не так ли?

Он поджал губы, но промолчал.

Она снова потрепала его по колену.

– Не волнуйся, я уверена, что это не повторится.

Его глаза вспыхнули.

– Запросто, если ты и дальше будешь ласкать меня, как какого-то кота-пса.

Она замерла и торопливо убрала руку.

– Извини.

Он неторопливо и грациозно поднялся на ноги и задумчиво посмотрел на нее.

– А знаешь, я бы сказал, что психологически мы очень хорошо совместимы.

Она поднялась сама, проигнорировав его протянутую руку.

– Полагаю, это означает, что у нас действительно есть кое-что общее помимо того факта, что мы не можем найти себе пару. Что ж, это был интересный вечер, но уже поздно. Я должна идти.

Она сгребла свой жакет с высокой спинки дивана периода Поздних открытий и направилась к двери.

– И куда это ты собралась? – спросил он.

– Домой. Ты отвезешь меня или вызовешь такси?

– А что с Тео Уиллисом?

Она уже вышла в коридор, но остановилась и оглянулась.

– Я решила, что ты прав.

– В чем?

– Работа с тобой – самый эффективный способ доказать, что пропавший артефакт украл не Тео.

– Уиллис мертв, – спокойно сказал Раф. – Ему все равно, обелишь ты его имя или нет. Из того, что я узнал сегодня, у него даже нет семьи, для которой было бы важно знать, виновен он или нет.

– Это важно для меня. Он был ледяным концентратором, а нас не так уж много. Это происшествие подольет масла в огонь. Мы будем выглядеть еще более странными, чем есть на самом деле. Ради всех ледяных концентраторов, умерших и еще не родившихся, я собираюсь доказать, что он невиновен.

– Проклятье, – сказал Раф, следуя за нею к двери. – Ненавижу это.

– Что?

– Когда наивные сыщики-любители решают вести расследование из принципа.

– Неужели? – Коснувшись дверной ручки, она оглянулась через плечо. – А что движет тобой?

– Я делаю это за деньги.

– Лжец.

Она открыла дверь и вышла в ночь.

* * *

Сон обрушился на нее с безжалостной и ужасающей мощью тропического урагана.

Из глубины ночи психоэнергетический вампир посылал пробные импульсы. Когти странной, неестественной энергии пронзали плоскость подсознания, ища, нащупывая, пытаясь добраться до концентратора.

Все ее инстинкты, психические и физиологические, боролись с этим ужасным призывом. Она знала, что, если поддастся, то навеки окажется в ловушке этих жутких объятий.

Царство сновидений окутывал мрак. Психическая энергия потрескивала словно молния. Вампир был близко, ближе, чем в предыдущий раз. Она должна проснуться. Если она этого не сделает, то увидит лицо этого существа. Она не хотела встречаться с хищной тварью, стремившейся лишить ее свободы. Единственная надежда – проснуться прежде, чем будет слишком поздно…

Орхидея резко открыла глаза и села на кровати, ощущая, что вся кожа покрыта испариной. Ночная рубашка прилипла к груди и между лопатками, но, тем не менее, она промерзла до костей.

Это был худший кошмар, который когда-либо ей снился. На сей раз вампир был слишком близко.

Резкая трель телефона прорвалась сквозь последние остатки парализующего разум страха. Орхидея заморгала и потянулась к выключателю прикроватной лампы, одновременно заставив себя выполнить несколько мета-дзен-синергетических дыхательных упражнений.

Телефон снова зазвонил, настойчиво требуя внимания, и она сообразила, что он уже долго звонит. Взглянув на часы, Орхидея подняла трубку. Почти три утра. Она заснула почти сразу после того, как Раф привез ее домой где-то после полуночи.

– Алло.

– Орхидея? – голос Рафа подействовал на нее, как ведро холодной воды. Весьма бодряще. – Что случилось? С тобой все в порядке?

– Да, – Орхидея откинулась на подушки со вздохом облегчения, которого, как она искренне надеялась, Раф не услышал. Пожалуй, ему не стоило знать, насколько благодарна она была ему за звонок. – Да, конечно. Все хорошо.

– По голосу не скажешь.

– Ты разбудил меня посередине дурного сна. – Ей пришло на ум, что время для звонка было выбрано очень удачно. – Теперь я в порядке. Почему, скажи на милость, ты позвонил мне в такое время?

– Не знаю. Ты расскажи мне.

– Неудачное время загадывать мне загадки. Я не слишком хорошо соображаю в три утра.

– Я говорю тебе правду. Я очнулся от крепкого сна с таким чувством, будто должен немедленно тебе позвонить. Вот и позвонил.

Орхидея поежилась.

– Это странно.

– Да.

– Я рада твоему звонку, – призналась она. – Мне этот кошмарный сон снился и раньше. На прошлой неделе даже несколько раз. Мне он не нравится.

– Понятное дело. О чем он?

– Уверена, у тебя есть дела поважнее, чем слушать про мой глупый ночной кошмар.

– Вообще-то нет, мне больше нечем заняться. Я просто лежу и смотрю на небо.

– На небо?

– На потолке спальни вырезано окно. Сегодня вечером взошли обе луны.

– О… – Она вдруг на тревожащую секунду представила, каково было бы лежать в его постели и смотреть на луны-близнецы.

– Расскажи мне о своем сне.

Орхидея знала, что она должна пожелать спокойной ночи и положить трубку. Сны были очень личными, слишком интимными, чтобы обсуждать их с клиентом.

Однако желание довериться ему было непреодолимым. Может, время суток такое? Три утра, за окном темно. Или может, дело было в том, что ее пульс был все еще учащен? Или в том, что этим вечером, поцеловав ее, Раф перешел невидимую черту, став для нее уже не только клиентом. Независимо от причины, Орхидея не могла сопротивляться желанию с ним поговорить.

– Обещай, что не будешь смеяться. Мне снится, что меня преследует психоэнергетический вампир. И каждую ночь он все ближе и ближе.

– Неужели психоэнергетический вампир? Полагаю, он не того романтического типа, которого ты сделала героем «Темного желания»?

Она удивленно моргнула.

– Ты прочел книгу?

– Любопытство взяло верх. Я ее сегодня купил и начал читать, после того, как отвез тебя домой.

– Ты не обязан давать мне отзыв, – заметила она.

– Интересный сюжет. – Голос Рафа звучал так, будто тот с осторожностью подбирал слова. – Мне нравится элемент тайны, а описания фокусного контакта между героем и героиней были довольно интригующими.

– Спасибо.

– Очень напомнило мне то, что произошло между нами сегодня вечером.

– У меня отличное воображение, – парировала она.

– Это очевидно. Может быть, это связано с тем, что ты ледяной концентратор.

– Хм. Мне это в голову не приходило. Может, ты и прав. Я знаю не так много других ледяных концентраторов, но у всех, кого встречала, имеется сильная творческая жилка. Морган, например, художник.

– А Тео Уиллис?

– Тео любил музыку. Это была его страсть. Он писал музыку и играл на вио-пьяно.

На какое-то время повисла тишина.

– Расскажи мне еще о своем сне, – наконец попросил Раф.

Орхидея подумала, что в этом разговоре была естественная и странным образом умиротворяющая близость.

– Да особо нечего больше рассказывать. Каждую ночь на протяжении почти целой недели мне снится один и тот же или очень похожий сон. Хотя сегодня он был хуже всего.

– Как выглядит вампир?

– Я не вижу его лица, но чувствую силу его таланта.

– Он мощный?

– Очень, но это не самое страшное.

– Что же самое страшное?

– Талант ненормален.

– Разве это не логично? Если тебе снится кошмар об очень сильном таланте, то само собой он будет казаться ненормальным.

– Ты тоже силен, – возразила Орхидея. – На самом деле ты самый мощный талант среди тех, кому я когда-либо фокусировала, но ты нормальный.

«Не такой, как Кэлвин Хайд».

На другом конце линии повисла пауза.

– Нормальный?

– Хорошо, возможно, «нормальный» не совсем подходящее слово. Твой талант нельзя назвать обычным явлением.

– Этого я и боялся, – сказал Раф.

– Но он не кажется противоестественным, если ты понимаешь, что я имею в виду.

«В тебе нет зла», – добавила она про себя.

– Что ты действительно пытаешься сказать, так это то, что чувствуешь мою примитивность.

– Черт побери, не передергивай. Это вовсе не то, что я хотела сказать. – Орхидея с негодованием посмотрела на телефон. – К твоему сведению, твой талант совсем не ощущается примитивным.

– Правда?

Она нахмурилась, обдумывая сказанное.

– На самом деле, с синергетической точки зрения, твоя параэнергия и органы чувств намного лучше взаимодействуют, чем у большинства талантов. С точки зрения эволюции, ты, возможно, представляешь поколение будущего.

– Не думаю, что слово «эволюция» мне нравится больше, чем слово «примитивность».

– Очень плохо, что ты зациклен на этом. Хотя все мы такие. Любой ученый тебе скажет, что здесь, на Сент-Хеленс, парапсихические способности людей развиваются очень стремительно. Никто не знает, что преподнесет нам будущее, но, скорее всего, мы будем наблюдать расширение типологии талантов и мутации.

– Значит, теперь я мутант? – возмутился он, но интонация его голоса смягчилась, в ней послышались нотки веселья.

– Это касается нас обоих. Ледяные концентраторы тоже не очень-то распространены.

– И то правда. Давай вернемся к твоему сну. Какое впечатление производит талант в твоем ночном кошмаре?

Орхидея опустила глаза и увидела, что нервно скомкала простыню.

– Он… сумасшедший.

– Кажется, я наконец-то получил полную картинку.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что ты начала задаваться вопросом, не являются ли эти сны признаком того, что ты начинаешь сходить с ума. Так?

Орхидея закрыла глаза.

– Мне приходило в голову, что сны могут быть некоторой формой психической галлюцинации. Своего рода порождением того, что делает меня ледяным концентратором.

– Забудь эту теорию.

Орхидея открыла глаза и впилась взглядом в собственное отражение в зеркале.

– Да кто ты такой? Эксперт по синергетической психологии?

– Мне не обязательно им быть, чтобы сказать тебе, что я не чувствовал ничего сумасшедшего, когда мы прошлым вечером устанавливали контакт. Даже после того, как ты заставила кристалл рассеять мой талант. Я был чертовски удивлен, но не напуган. Так, к слову, это все-таки разные вещи.

Она вяло улыбнулась.

– Не думаю, что тебя легко напугать, Раф.

– Все чего-то боятся. Теперь тебе лучше?

– Да. Спасибо.

Это было более или менее правдой. По крайней мере, ее дыхание выровнялось.

– Не хочешь, чтобы я приехал и успокоил тебя лично?

Она усмехнулась.

– Думаю, не стоит. Но все равно спасибо за предложение.

– Я боялся, что ты так ответишь. Иди спать. Нас с тобой завтра ждет долгая ночь.

– Полагаю, ты хочешь, чтобы я на все сто отработала твои денежки.

– Чертовски верно. Клементина Мэлоун стрясла с меня целое состояние за твои услуги. Спокойной ночи, Орхидея.

– Спокойной ночи… Раф?

– Да?

– Спасибо, что позвонил в нужный момент.

– Возможно, между нами установилась в своем роде умственная телепатия.

Орхидея засмеялась.

– Не будь смешным. Все знают, что телепатии не существует.

В мире, где список нормальных парапсихических способностей все расширялся, а их спектр увеличивался, телепатия у населения никогда не проявлялась. Как и психоэнергетические вампиры, она часто обыгрывалась в романах и фильмах, но это были единственные области, где о них шла речь.

«Тем лучше», – подумала Орхидея, вешая трубку. Если бы Раф сейчас мог прочесть ее мысли, ничего хорошего бы это не принесло. Она и сама не была уверена, что хочет их знать. В голове у нее сейчас была путаница туманных сомнений и призрачных надежд.

Вот что бывает, если проснуться в три утра. Все в этот час выглядело по-другому.

Она оставила свет включенным и откинулась на подушки. Какое-то время Орхидея решала, не попытаться ли ей снова уснуть. Однако теперь, не слыша успокаивающего голоса Рафа, поддерживавшего ее, она ощутила, как на нее вновь стремительно накатывает холодный липкий страх, ставший в последнее время ее постоянным ночным компаньоном.

Она откинула одеяло и пошла на кухню, по пути включая свет. Открыв дверь охладителя, она достала остатки макаронной запеканки. Второе письмо из «Парасинергетики» все еще лежало на кухонном столе, где она его оставила днем после того, как распечатала. Содержание письма ничем не отличалось от предыдущего, пришедшего на этой неделе. Однако на этот раз помимо повелительного тона прослеживался легкий намек на угрозу:

…Мы искренне надеемся, что Вы согласитесь возвратиться в «Парасинергетику» для продолжения этого важного исследования. За три года, прошедших с тех пор, как первый эксперимент был преждевременно остановлен, наши ученые обнаружили некоторые тревожащие факты касательно природы ледяных концентраторов. Мы не хотим Вас пугать, однако наши эксперты считают, что полученные данные могут в долгосрочной перспективе повлиять на парапсихологическое здоровье людей с Вашим типом психической энергии.

Завершение исследования, в первую очередь, нужно Вам лично и остальным людям с Вашим видом парапсихической силы. Пожалуйста, как можно скорее свяжитесь с моей канцелярией.

С уважением,

Гилберт Брейсуэлл, доктор философии,

руководитель научно-исследовательского отдела

– Ты не сможешь запугать меня, Два Ватта, – Орхидея смяла лист бумаги в руке. – Я настолько крута, что сейчас общаюсь с настоящим психоэнергетическим вампиром.

Она бросила письмо в мусорное ведро и сразу почувствовала себя лучше.

Глава 7

– Успокойся, Ал, – сказал Раф. – У меня все под контролем.

– Под контролем? Под контролем? Ты так это называешь?

Холодные серые глаза Альфреда Джи Стоунбрейкера свирепо сверкнули. Из-за этих глаз у многоопытных руководителей и безжалостных конкурентов дрожали поджилки. Альфред в отчаянии ударил кулаком по столешнице маленького садового столика.

– «Стоунбрейкер шипинг» едва держится на плаву, и при помощи этого вероломного идиота Калвертропа скоро пойдет ко дну, а ты говоришь, что у тебя все под контролем?

– Да.

С легкостью, выработанной долгой практикой и природной склонностью, Раф проигнорировал ледяной взгляд деда. Альфред Джи был бизнесменом старой закалки. Он много орал, когда ему что-то не нравилось.

Вытянув ноги и скрестив их в лодыжках, Раф задумался о том, что сам он предпочитал действовать по иному сценарию, гораздо более тихому.

Он откинулся на стуле и стал рассматривать простиравшиеся перед ним искусно разбитые висячие сады. С его места на террасе отлично просматривалась зеленая беседка.

Ребенком он много времени проводил на этой невероятной цветущей земле. Родители часто привозили его сюда к бабушке и дедушке. Некоторые из ранних воспоминаний касались исследования лабиринта и пускания корабликов в пруду.

В те времена они с Альфредом были друзьями. Это, конечно, было еще в тот период, когда его дед беспечно полагал, что Раф пойдет по его стопам.

Трещина между ними образовалась, когда Альфред попытался принудить Рафа работать в «Стоунбрейкер шипинг». Раф с самого начала знал, что никогда не будет работать на деда. Интуитивно он понимал, что они слишком во многом похожи. Кроме того, Раф не любил подчиняться приказам, а Альфред очень любил их отдавать.

Последовавшее за этим противостояние характеров все члены семьи с опаской наблюдали с почтительного расстояния. Никто, даже родители Рафа, не посмел вмешаться и тем более выступить в роли примирителя.

Как однажды, скривившись, заметила мать Рафа, умный человек не будет вставать между двумя ссорящимися хищниками.

Пятнадцать лет назад был только один возможный выход из сложившейся ситуации. Попросту говоря, тогда именно Альфред Джи был вожаком клана. Раф это принял. Он упаковал вещи и подался на Западные острова.

Когда он вернулся, то был закален несколькими годами проживания на краю диких джунглей и ужасным событием, известным как «конфликт на Западных островах».

Раф обосновался в Нью-Сиэтле, очертил свои границы, старательно избегая заходить на территорию деда. Однако он следил за семейной фирмой и со все возрастающим гневом смотрел на то, как устаревшие методы управления Альфреда вели «Стоунбрейкер шипинг» в опасные воды.

Наконец настал тот день, когда Альфред осознал, что самое время ему уйти на покой. Он позвал Рафа на военные переговоры, готовый передать тонущую фирму единственному члену клана, который еще мог ее спасти.

К сожалению, он ждал слишком долго.

Альфред не осознавал, пока не стало слишком поздно, что его честолюбивый племянник Селби Калверторп только и ждал подходящего момента. С присущими ему хитростью и коварством шакала-гиены Селби втерся в доверие к Альфреду.

Действуя за его спиной, Селби подготовил почву для того, что, как он надеялся, позволит ему вырвать приз – «Стоунбрейкер шипинг» – из заботливых лап Альфреда.

Запланированная Альфредом официальная передача полномочий внезапно превратилась в отчаянную и тайную попытку спасти «Стоунбрейкер шипинг». Угроза компании, как ничто другое, смогла объединить Рафа и Альфреда.

Альфред взял нож и четким движением разрезал кекс пополам.

– Насколько я могу судить, ты вообще никуда не продвинулся. До ежегодного собрания совета директоров осталось меньше двух месяцев, а ты, черт подери, даже не обзавелся женой.

– Найду кого-нибудь к началу собрания. Все остальное в порядке.

Альфред фыркнул, но не выглядел убежденным.

– Ты убедил «Тейлор и Кроуфорд» подождать, пока не возьмешь под свой контроль компанию?

– Да. Стив Тейлор какое-то время работал на меня на Островах. Несколько недель назад мы пришли к пониманию. Он дал мне слово, что «Тейлор и Кроуфорд» подождет до окончания совета директоров, прежде чем ответить на предложение относительно выпуска контейнерных секций.

– Хорошо, это уже хоть что-то. А как дела с распределением товаров на складе в Нью-Портленде?

– Проблема решена.

– Как?

– Новая система управления запасами дала сбой. Поломка устранена. Я также говорил с Кимийо Таканиши из «Перевозки грузов Таканиши» и убедил ее, что она получит от меня лучший контракт, чем от Селби.

– Она подождет до окончания совета директоров, чтобы начать переговоры?

Раф поднес к губам чашку коф-ти.

– Подождет.

Альфред впился зубами в кусок кекса. Его глаза сузились.

– Почему ты не можешь найти себе симпатичную молодую женщину вроде Кимийо?

Раф усмехнулся.

– Миссис Таканиши по возрасту годится мне в матери. Признаю, она весьма очаровательная и умная деловая женщина, но даже если бы она согласилась выйти за меня замуж, мы столкнулись бы с маленькой проблемкой, потому что она уже замужем. От Рея Таканиши будет не так легко избавиться. Он столь же несговорчив, как и ты.

– Верно. – Альфред Джи хмуро жевал кекс. – Чертово брачное агентство уже подобрало тебе хоть кого-то?

– Ал, не лезь в мои дела. Говорю тебе, все под контролем.

– Черт подери, Раф, время поджимает. Неужели у тебя до сих пор нет ни одного варианта?

Раф замялся.

– Собственно говоря, есть.

В хищном взгляде Альфреда промелькнула надежда.

– Дьявольщина, почему же ты не сказал мне?

Раф положил руки на подлокотники садового стула, сцепил пальцы и уставился на лабиринт в центре сада.

– Потому что до окончательного результата еще далеко.

– Почему?

– У нас с ней мало общего. И очевидно, ей так же сложно подобрать пару, как и мне.

– Откуда ты знаешь? – резко спросил Альфред.

– Она зарегистрирована в брачном агентстве даже дольше меня. На целый год, между прочим. И за это время была всего лишь на одном свидании.

– Сдается мне, что у вас больше общего, чем ты думаешь.

– Черт, о чем ты?

– О том, что вы оба не можете найти себе спутника, – хохотнул Альфред. – Я тебе вот что предлагаю. Приходи с ней на вечеринку по случаю моего дня рождения. Позволь мне взглянуть на нее, и я скажу, подходит она тебе или нет.

Раф постарался представить Альфреда и Орхидею, мило болтающих в этих садах на одном из самых важных городских общественных событий года.

– Будет тебе урок, если я действительно ее приведу.

Альфред перестал улыбаться.

– Ты ведь придешь на вечеринку?

Раф подумал, что впервые за пятнадцать лет, прошедших с тех пор, как он отрекся от своего наследия, ему предстояло появиться на семейном празднике. И это будет сигналом его кузену, что того ждет борьба за «Стоунбрейкер шипинг».

Появление на вечеринке по случаю дня рождения Альфреда будет первым выпадом в сторону Сэлби, равнозначным объявлению войны.

– Ни за что не пропущу, – пообещал Раф.

* * *

– Украденный артефакт похож на те, что вы видите в контейнере. – Александр Бризо указал в сторону закрытого стеклянного шкафа в конце ряда лабораторных рабочих столов. – Тот же материал. Чуть длиннее и уже по форме, чем тот, что слева.

Орхидея подошла к витрине и зачарованно уставилась на коллекцию инопланетных экспонатов. Чуждая форма артефактов подтверждала, что они точно были сделаны не человеческими руками. Все экспонаты были изготовлены из незнакомого серебристого сплава, не поддающегося изучению.

– Впервые вижу артефакты не в музее, – сказала Орхидея. – Они действительно необычны, правда?

– Очень, – вздохнул Бризо. – С тех пор, как Лукас Трент привез первую партию, мы о них так ничего и не узнали. Мы не можем даже идентифицировать компоненты сплава, который инопланетяне использовали для создания этих предметов. Нам лишь известно, что ничего подобного на Сент-Хеленс нет.

Раф подошел к Орхидее и тоже стал рассматривать артефакты в витрине.

– Что бы это ни было, оно должно кардинально отличаться от того, что первые колонисты привезли с собой с Земли.

– Точно подмечено. – Брови Бризо сошлись в хмурую прямую линию. – Тот факт, что этот сплав, в отличие от материалов Основателей, сделанных на Земле, не разрушился за те месяцы, что подвергался воздействию атмосферы Сент-Хеленс, является подтверждением их инопланетного происхождения в полном смысле этого слова.

– Их возраст определили? – спросила Орхидея.

– Наши лучшие психометрические таланты оценивают, что им, по крайней мере, тысяча лет. Возможно, и больше.

– Жалко, что Четвертая экспедиция Частина не нашла никаких органических останков в той так называемой инопланетной могиле, которую они раскапывают, – посетовал Раф.

– Ничего, – подтвердил Бризо. – Если тела и были, то они подверглись разложению вечность назад. Археологи не обнаружили ни одного костного фрагмента.

– Может, у инопланетян не было костей, – предположила Орхидея. – Возможно, они отличались от нас так же сильно, насколько их сплав отличается от наших металлов.

– А может, они в конце концов покинули Сент-Хеленс, но были вынуждены делать это второпях, – сказал Раф. – Это объяснило бы, почему они оставили свое оборудование.

– Это, конечно, возможно, – согласился Бризо. – В настоящее время самая распространенная гипотеза заключается в том, что инопланетяне прибыли на Сент-Хеленс тем же способом, что и первые колонисты с Земли, через Переход. Мы предполагаем, что они, подобно Основателям, застряли здесь, когда Переход внезапно закрылся. Но, может, Переход все же открылся снова на достаточное время, чтобы позволить им вернуться к себе.

Орхидея смотрела на странной формы предметы, находящиеся за стеклом. Каждый школьник знал историю колонизации Сент-Хеленс. Немногим больше двухсот лет назад в космическом пространстве очень близко от Земли появился таинственный энергетический Переход. Он оказался межзвездными вратами между родной планетой и гостеприимным новым миром, который колонисты назвали Сент-Хеленс.

Однако вскоре после прибытия первых поселенцев Переход без предупреждения закрылся. Отрезанные от родной планеты люди оказались предоставлены сами себе. Затем последовала отчаянная битва за выживание. Зеленый мир Сент-Хеленс радостно приветствовал людей, но не пощадил их земные технологии. Что-то в самом воздухе и почве планеты разрушало оборудование и материалы, привезенные с Земли.

Инопланетянам повезло больше, по крайней мере в том, что касалось их технологий, но сами они исчезли.

– Вы не догадываетесь, почему Тео Уиллис украл именно этот артефакт? – спросил Раф.

– Нет, – пожал плечами Бризо. – Он был не более интересен или необычен, чем остальные, за исключением того, что был найден не в могиле, а скорее снаружи.

– Снаружи?

– Его нашли в куске «студня». Должно быть, он упал в него тысячу лет назад и все это время находился там, пока экспедиционная группа его не обнаружила.

– Как он выглядел?

– Простой узкий прут длиной приблизительно в фут. Немного похож на тонкий фонарь, но вот что именно генерирует свет, непонятно.

Орхидея посмотрела на Бризо.

– Вы сказали, что Тео Уиллис был найден у подножия скалы на следующий день после исчезновения артефакта.

– Да. Полиция полагает, что это самоубийство, но я склонен думать, что это был несчастный случай. Не вижу причин, почему Уиллис мог бы убить себя сразу после кражи. Проблема в том, что артефакт не был найден на месте аварии. Он исчез.

Орхидея нахмурилась.

– А почему вы вообще так уверены, что именно Уиллис взял артефакт?

– Потому что он, похоже, очень интересовался именно этим экспонатом из коллекции, – объяснил Бризо. – К тому же за несколько дней до исчезновения артефакта, Тео попросил приписать его к команде, занимавшейся проведением аналитических тестов с этим предметом. Он часто оставался допоздна поработать над своими проектами, и в ту ночь, когда исчез артефакт кроме него в лаборатории никого не было.

– Никаких признаков взлома? – спросил Раф.

– Ни одного, – Бризо с беспокойством смотрел на шкаф с артефактами. – Кто бы его ни взял, он знал код «студневого» замка.

Орхидея продолжала изучать экспонаты.

– У Тео был код?

– Да. – Бризо посмотрел на Рафа с озадаченным выражением на лице. – Единственное, чего я не понимаю, почему он выбрал именно этот артефакт. Если он собирался украсть один из предметов для коллекционера, как вы предполагаете, почему бы не взять один из тех, что интереснее по форме?

– Хороший вопрос, – подтвердил Раф. – Мой… э-э-э – напарник, мисс Адамс, и я обязательно это выясним.

* * *

Через полчаса Орхидея с Рафом стояли на тротуаре перед маленьким, унылым домиком, принадлежавшим Тео Уиллису.

– Ты уверен, что мы имеем право просто так войти внутрь и осмотреть дом? – с тревогой спросила она.

– Я не позвал бы тебя с собой, если бы думал, что нас могут арестовать, – успокоил ее Раф. – Мне бы потом пришлось бесконечно выслушивать твои нотации.

– Хочешь сказать, что я много ворчу?

– Я не настолько груб, чтобы предполагать подобное. Готова?

– Как никогда.

Орхидее пришло в голову, что Раф наслаждался происходящим. Едва ли она могла жаловаться. Она была напряжена и несколько обеспокоена из-за того, что они собирались сделать, однако и сама определенно испытывала нетерпение. Было множество неразрешенных вопросов, и сегодня вечером они с Рафом могли найти ответы на некоторые из них.

Орхидея осторожно последовала за Рафом, когда он направился к заднему двору темного дома.

Ночной воздух стал холоднее. Над заливом собрался туман и теперь медленно, методично накрывал город. Длинные дымчатые завитки клубились на улице позади Орхидеи. В конце квартала сквозь пелену тумана пробивался уличный фонарь, но его отраженный свет почти не освещал окрестности.

Раф, казалось, без проблем передвигался в туманной ночи. Он даже не запросил контакта. Орхидея решила, что найти заднюю дверь дома Тео для Рафа сущие пустяки по сравнению с поиском секретного запасного выхода в непроглядной темноте галереи редких книг Эльвиры Терлок.

Когда он исчез за задним крыльцом, Орхидея кинулась за ним. Ей не хотелось терять Рафа из виду в этом тумане.

Она повернула за угол и в какой-то момент испытала чувство тревоги, не увидев его.

– Раф?

– Я здесь.

Она пригляделась и увидела, как он скользит темной тенью на фоне еще более глубокой черноты ночи.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты сливаешься с окружением?

– Вежливо намекаешь, что я не обладаю яркой индивидуальностью? – В темноте раздался тихий щелчок. – Сюда.

– Ты взломал замок?

– Нет, я открыл его. По-моему, есть разница – Дверные петли заскрипели. – Поторопись. Мы не можем возиться тут всю ночь.

Орхидея осторожно пробралась к двери и вгляделась в темноту кухни. Заметив движение и поняв, что Раф уже внутри, она поспешила к нему присоединиться.

И сразу же споткнулась о бетонную ступеньку, которую не заметила.

– Ай! Черт!

– Осторожно, там ступенька, – раздался из темноты голос Рафа.

– Нашел, когда сказать.

Пошевелив пальцами ног в кроссовках и решив, что ничего не сломано, Орхидея осторожно вошла в дом.

На нее пахнуло плесенью и затхлостью, будто домом не пользовались несколько дней. Орхидея напомнила себе, что так оно и было.