Текст книги "Жгучее желание"
Автор книги: Джейн Энн Кренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 7
Рейн была так ошеломлена его признанием, что не сразу обрела дар речи, а когда это произошло, спросила:
– Это вы так шутите?
– Никаких шуток. – Зак смотрел на нее вполне серьезно. – Мои способности проявились в полную силу ближе к восемнадцатилетию, и все думали, что я тоже стану параохотником, как большинство мужчин у нас в роду.
– Что такое параохотник?
– Это обладатель паранормальных способностей со сверхъестественной быстротой реакций и мощным талантом к обнаружению следов преступления. Кроме того, охотники прекрасно видят в темноте.
Рейн поморщилась:
– Ну и на кого же они охотятся? На слонов? Лосей? Бекасов?
Зак улыбнулся:
– Возможно, в древние времена, когда охота на крупных животных была частью борьбы за выживание. В наши дни они предпочитают охотиться на себе подобных, но в основном просто ради интереса.
По телу Рейн прокатилась дрожь.
– То есть… на людей?
– Успокойтесь. Большинство знакомых мне охотников работают в правоохранительных органах. – Зак на секунду замолчал. – Хотя, должен признаться, есть и такие, что выбрали кривую дорожку. Но, насколько мне известно, они не из семьи Джонс.
– Понятно. – Рейн бросила взгляд на дверь, словно обдумывала возможность побега.
– Да успокойтесь вы. Я ведь уже сказал, что не отношусь к параохотникам.
Рейн заметно колебалась. На ее лице отразилось раздражение.
– Вы еще и мысли читаете?
– Нет. Профессионалы утверждают, что это невозможно.
– Так что же именно вы умеете?
– Эксперты общества называют это зеркальным талантом десятого уровня.
– Что означает…
– Редкую разновидность психометрии.
– Способность чувствовать события с помощью прикосновения?
– Верно. А ваше яснослышание – еще одна разновидность.
– А почему это называют зеркальным талантом?
Опершись на подлокотники, Зак сложил пальцы домиком и теперь походил на ученого, читающего лекцию в непринужденной домашней обстановке.
– Вы когда-нибудь слышали о зеркальной интуиции?
Рейн ненадолго задумалась.
– Это то, что дает людям социальные намеки? Мы видим, как кто-то хмурится или улыбается, и интуитивно понимаем, что происходит. То есть нам не нужно задумываться и анализировать выражение лица.
– Верно. И если мы видим, как кто-то берет в руки нож, то можем быстро и точно сказать, что именно он собирается сделать: разделать тушу или перерезать кому-то горло.
– Я читала статью об этом феномене, – кивнула Рейн. – Существует гипотеза, что это как-то связано с наличием специальных нейронов в мозгу, которые позволяют получать мысленное отображение действий окружающих и принимать мгновенные решения. Это заложенный на клеточном уровне механизм выживания.
– Никто точно не знает, как работает эта самая зеркальная интуиция, но одно известно наверняка: ею обладает в той или иной степени каждый человек. Более того, мы воспринимаем эту способность как должное и совершенно не задумываемся о ней, но лишь до тех пор, пока не встретим человека, у которого она отсутствует, например страдающего аутизмом или шизофренией.
– Вы хотите сказать, что наделены паранормальной версией этой способности?
Зак взглянул на Рейн поверх кончиков пальцев.
– Да. И это позволяет мне, дотронувшись до орудия преступления, тут же ясно увидеть действия и мысли человека, державшего его в руках. Я чувствую его намерения и ощущения жертвы. Эта способность очень помогает, если назревает драка, например в баре.
Рейн напряглась:
– Прошу прощения?
Зак улыбнулся:
– Я способен предвидеть действия противника, но стараюсь избегать ситуаций, где можно было бы воспользоваться этой способностью.
– Хотелось бы надеяться. – Рейн нахмурилась. – А я тоже обладаю зеркальным талантом?
– Нет. Психометрия яснослышащего работает иначе: вы же не видите картин, но ваш талант наверняка тоже десятой степени, как и мой.
– Откуда вы знаете, что это десятая степень, хотя я и не совсем понимаю, что это означает?
– Все члены Тайного общества делятся в соответствии с так называемой «шкалой Джонса». В зависимости от количества вырабатываемой человеком энергии его таланту присваивается степень от одного до десяти. Наши аналитики дали вашему таланту приблизительную оценку, ибо тетя не пожелала подвергать вас тестированию, когда ваши способности начали обретать силу.
Рейн не знала, как на это реагировать и что сказать в ответ, поскольку не могла поверить, что сидит здесь и разговаривает о паранормальных способностях с незнакомым мужчиной, который ведет себя так, словно все, о чем идет речь, так же естественно, как карие глаза или каштановые волосы.
Кроме Бредли, тети Веллы и узкого круга близких друзей, она ни с кем не обсуждала эту сторону своей натуры, а тетя и вовсе пресекала подобные разговоры на корню, напоминая племяннице, что никому не следует рассказывать о своих способностях. И она была абсолютно права: попытка объяснить все Бредли действительно привела к катастрофе.
Словно прочитав ее мысли, Зак сочувственно улыбнулся:
– Черт, вы так много всего упустили, воспитываясь за пределами общества! Сколько обладателей врожденных паранормальных способностей вы встречали в своей жизни, если не считать тети и отца?
– Я разыскала людей, называвших себя ясновидящими, – призналась Рейн. – Некоторые из них работали консультантами в полицейских управлениях, двое зарабатывали на жизнь предсказаниями судьбы, а один даже написал книгу о том, как выявить у себя паранормальные способности посредством снов.
Зак одарил ее белоснежной улыбкой:
– Читал. Чушь несусветная.
– Так и есть. – Рейн неожиданно для себя улыбнулась. – Приятно знать, что кто-то пришел к такому же выводу. – Она вновь заколебалась. – Хотя книга числилась в списке бестселлеров на протяжении нескольких недель.
– Вокруг полно как легковерных, так и жуликов, готовых воспользоваться их доверчивостью. – Зак задумчиво посмотрел на Рейн. – У меня складывается впечатление, что так называемые «ясновидящие», встречавшиеся на вашем пути, были обыкновенными шарлатанами. За исключением вашей тети, разумеется.
– О да, моя тетя действительно исключение.
– И я готов поклясться: каждый раз, заглядывая ей в глаза, вы боялись, что такое же будущее уготовано и вам.
Горящее в глазах Зака понимание лишало Рейн присутствия духа, она не привыкла к столь глубокому анализу ее мыслей и ощущений и поэтому не знала, как ответить.
– Я собираюсь сказать вам то, чего нет в этом досье, – произнес Зак, бросая взгляд на конверт. – Один из наших аналитиков составил ваш психологический портрет, после чего пришел к выводу: просто чудо, что вас не поместили в психиатрическую лечебницу и не накачали лекарствами, когда вы впервые ощутили наличие у себя паранормальных способностей.
По спине Рейн пробежал холодок, хотя она постаралась ничем не выдать своих эмоций.
– Значит ли это, что я закончу свои дни в психиатрической клинике, как и моя тетя?
– Господи, нет. – В голосе Зака прозвучала твердая уверенность.
Рейн затаила дыхание, боясь ему довериться.
– Статистика утверждает, что психологические проблемы, связанные с паранормальными способностями, возникают довольно рано, обычно в тот самый момент, когда они только набирают свою силу, а именно в подростковом возрасте. Если бы перед вами маячила перспектива оказаться в специализированном лечебном заведении, вы уже знали бы об этом.
– Но у тети Веллы проблемы начались лишь в возрасте тридцати двух лет. Именно столько сейчас мне.
– Не стану вводить вас в заблуждение, ибо никто не знает, почему ваша тетя закончила свои дни в лечебнице. Но я сильно сомневаюсь, что это как-то связано с ее способностями. Ведь до тридцати лет все было нормально.
– И все же, как вы сказали, вашего аналитика удивило то обстоятельство, что я до сих пор не в лечебнице.
– Считается, что с таким талантом, как у вас, особенно когда он достигает силы десятого уровня, очень сложно справиться, потому что звучащие в голове голоса причиняют сильное беспокойство. И если рядом нет человека, который научит с этим справляться, очень легко поверить в собственное сумасшествие. Окружающие, как правило, делают неправильные выводы и отсылают вас к врачам. А в результате вы впадаете в зависимость от лекарств или оказываетесь в психиатрической клинике, поскольку тоже начинаете верить в то, во что верят остальные.
Рейн так крепко сжала подлокотники кресла, что ногти впились в обивку.
– Я чувствую себя так, словно кто-то совершенно незнакомый завладел моим разумом, проник в него ужасно глубоко. Это так отвратительно, будто меня… осквернили.
– Поверьте: видеть, как преступник вонзает нож в грудь своей жертвы и испытывать те же ощущения, не менее ужасно. Чувствуешь себя так, словно это злодеяние – дело твоих собственных рук. А после приходит ощущение… – Зак внезапно осекся.
Рейн поняла, что он не хотел так широко распахивать перед ней свою душу, но, помолчав и постучав кончиками пальцев друг о друга, он тихо произнес:
– Приходит ощущение, что тебя вываляли в грязи. Словно тьма, наполнявшая душу убийцы, просочилась тебе под кожу.
Рейн заглянула Заку в глаза:
– Я испытываю то же самое.
Губы Зака изогнулись в какой-то странной смущенной улыбке:
– Я еще никому не рассказывал об этом – я имею в виду ощущение тьмы, просачивающейся под кожу.
– Я тоже. – Рейн судорожно вздохнула. – Я всегда считала, что с моей стороны будет ужасно глупо рассказывать всем подряд о своих страхах. А ведь я действительно боюсь, что каким-то образом впитаю в себя темную энергию убийц и маньяков. Я не хочу пугать близких мне людей, да и на вечеринках о таких вещах говорить не станешь.
– Я предпочитаю помалкивать по этим же самым причинам.
Ничего себе, подумала Рейн. Они уже делятся друг с другом тайнами. Как ей только в голову пришло обсуждать такое с незнакомцем? К чему это приведет? Или, вернее, насколько далеко можно позволить зайти этой беседе?
– Я знаю, насколько ужасно всюду слышать голоса, но даже представить себе не могу, каково это – бороться с видениями.
– А что собой представляют голоса? – с искренней заинтересованностью спросил Зак.
– Шепот, – протянула Рейн, подыскивая нужные слова. – Но не настоящий шепот и не настоящие голоса. Мой разум ощущает разницу, хотя я не могу ее объяснить на словах.
Зак кивнул, и в его глазах вспыхнуло понимание.
– Я чувствую себя так, словно нахожусь в одном измерении, а от другого меня отделяет тончайшая пелена, – продолжала Рейн. – И вот кто-то по ту сторону пелены начинает говорить. Сосредоточившись, я даже могу различить отдельные слова. Но вообще я не слышу голоса. Я их чувствую.
– Когда, как вы сказали, сосредоточиваешься, все ваши органы чувств как бы открываются навстречу внешним раздражителям, позволяя интуиции прочитать чужеродную энергию.
– Это все равно что впустить себе в сознание призрака.
– Иногда вы слышите шепот жертв, не так ли?
Рейн задрожала.
– Это хуже всего. Я ненавижу шепот убийц, но услышать голос жертвы в тысячу раз ужаснее, потому что знаешь: помочь ей не успеешь.
– Но бывают ведь исключения. Например, девушка, которую вы обнаружили сегодня в подвале, или похищенная девушка, которую с вашей помощью разыскал Митчелл несколько месяцев назад.
– Верно. Но такое случается очень редко. А уж если речь заходит о нераскрытых преступлениях, то благополучного исхода и вовсе ждать не приходится.
– Если не считать свершения правосудия, – тихо произнес Зак.
– Да.
– Наверное, мои следующие слова послужат слабым утешением, но ученые общества считают, что вы не слышите голоса жертв или их мучителей, а способны ощущать энергетический след эмоций, витавших над местом преступления.
– Это я понимаю. Но почему я чувствую лишь крайне негативную, темную энергию? Я никогда не ощущаю следов счастья и радости…
– Ученые считают, что этому есть эволюционное объяснение. Основная задача сознания человека – обеспечить выживание. Иными словами, такие эмоции, как счастье и радость, не представляют опасности, за исключением радостей секса. Психическая сторона вашего сознания со временем привыкла игнорировать положительные ощущения и концентрироваться на негативных.
Рейн ощутила, как ее лицо заливает жаркая краска смущения.
– Радости секса?
Зак заметно развеселился:
– Секс напрямую связан с выживанием. Поверьте, наши паранормальные чувства настроены на потоки энергии, ассоциирующейся с продолжением рода.
«О… Нет, лучше сменить тему», – подумала она.
– Но такие сильные эмоции, как страх, ярость и извращенная страсть, связаны с опасностью, поэтому наши сверхчувства улавливают их легче и быстрее, равно как и наши привычные человеческие чувства.
Рейн пыталась переварить услышанное.
– Понимаю.
В комнате повисла тишина. Ощущение невероятной близости в этом небольшом, залитом отсветами камина помещении крепло с каждой минутой. Рейн подумала, что могла бы вот так сидеть и беседовать с этим мужчиной до конца своей жизни. Соблазн был велик, но, вероятно, опасен, так что пора разрушить эти чары, пока не окрепли.
Рейн слегка выпрямила спину.
– Что вы хотите, Зак Джонс? Только, прошу вас, не нужно убеждать меня, будто Тайное общество внезапно заинтересовалось моей судьбой. Будь я кому-то интересна, со мной бы давно уже связались.
Зак едва заметно прищурился, и Рейн поняла, что отыграла одно очко.
– Я сотрудник детективного агентства «Джи и Джи». Слышали что-нибудь о нем?
Шок пронзил Рейн подобно разряду тока. Вот тебе и невероятная близость! Ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы одарить Зака уничижающей улыбкой и мягко произнести:
– О да, я слышала о «Джи и Джи».
Зак кивнул, словно именно такого ответа и ожидал.
– Стало быть, вы помните. Так я и думал.
– Да, я действительно прекрасно помню, что агент «Джи и Джи» по имени Уайлдер Джонс уничтожил результаты многолетних исследований моего отца и до основания сжег его лабораторию. А теперь еще начинаю верить в предположение тети Веллы, что именно этот человек подстроил катастрофу, в которой погиб мой отец. Так что если вы действительно работаете на «Джонс и Джонс», то зря потратили время, разыскивая меня. Даже представить себе не могу причины, по которой мне захотелось бы пошевелить ради вас хоть пальцем.
Глава 8
– Мы с вами заключили соглашение, – напомнил Зак.
«Держи себя в руках!» – приказала себе Рейн. Этот мужчина не просто еще один обладатель такого же, как у нее, таланта, а сотрудник «Джи и Джи», и об этом нельзя забывать.
– Нет. Никакого соглашения мы не заключали! – Вот так. Она тоже, черт возьми, может быть такой же холодной и бесстрастной, как и он. – Вы вошли в мой номер несколько минут назад, протянули мне конверт, и я его взяла, но взамен ничего не обещала.
– Да, конверт вы взяли. Так что я вправе рассчитывать на благодарность.
– Тогда говорите, что нужно.
Лицо Зака вновь озарила непринужденная и уверенная улыбка.
– Не волнуйтесь. Услышав мой рассказ, вы сами захотите со мной сотрудничать.
– Назовите хотя бы одну причину, по которой я захочу помогать «Джи и Джи».
– Только одну? – Зак пожал плечами. – Мое расследование затронет вашу семью. Этого достаточно?
– Что?
– Вы любите контролировать ситуацию, у вас прекрасно все получается, и в этом мы с вами похожи. Так вот: осуществлять контроль за происходящим в сложившихся условиях вы сможете, лишь согласившись сотрудничать со мной. Вы умны, и поймете это довольно быстро. И как только это произойдет, мы станем командой.
– Вы выясняете подноготную моей семьи? – Рейн была не столько ошарашена, сколько сбита с толку.
– Не совсем. – Зак бросил взгляд на циферблат часов из черной стали. – О подробностях поговорим за ужином, если, конечно, в этом городке найдется спокойное место.
– Я не голодна.
– Талант десятого уровня требует повышенного расхода энергии. После того как я пускаю в ход свои способности, мне всегда хочется есть.
А ведь он прав: Рейн внезапно ощутила острый приступ голода, но все же попыталась сопротивляться:
– И все-таки эта идея не кажется мне удачной.
– Это показывает, как много вы знаете. А мне совместный ужин кажется самой замечательной идеей за весь день.
Рейн поняла, что сопротивляться бессмысленно. Теперь, когда этот незнакомец закинул удочку, она уже не могла не заглотить такую соблазнительную наживку. Кроме того, она действительно проголодалась.
– Можете воспринимать этот ужин как своего рода лечебный сеанс, – добавил Зак.
– Ну и от чего же вы намерены меня лечить?
– Вам ведь просто необходим бокал красного вина. Я прав?
Рейн на мгновение задумалась.
– А знаете, вы правы: это действительно в данной ситуации неотложная помощь.
– Тогда идем.
С обманчивой легкостью он поднялся с кресла, подхватил со стола конверт и направился к двери, даже не обернувшись, поскольку знал: Рейн не устоит перед соблазном и пойдет следом, потому что только он может ответить на давно мучившие ее вопросы.
По какой-то странной причине Рейн овладело безудержное веселье. Она поднялась с кресла и с улыбкой произнесла:
– Черт возьми, ну вы и фрукт.
Зак снял с вешалки черный плащ, протянул ей и сказал:
– Знаю. Это дар.
Они прошли по коридору и спустились в вестибюль. Бартон Россер на своем посту за стойкой поднял глаза от документов. Администратор обладал столь непримечательной внешностью, что вряд ли кто-то взял бы на себя смелость описать его. Даже возраст определить было сложно. Рейн предположила, что ему далеко за тридцать, хотя могла и ошибаться. Этот беспокойный хилый мужчина с сальными светлыми волосами и постоянно бегающими глазами производил впечатление человека, который постоянно оглядывается через плечо, словно ожидает какого-то подвоха. Только вот, интересно, какого?
– Хорошо, что вы позвонили и заранее забронировали номер, – буркнул он Заку. – Сюда внезапно нахлынула целая толпа.
Зак бросил взгляд на небольшую парковку перед гостиницей, и Рейн, проследив за его взглядом, увидела огромное количество машин.
– Пресса, как всегда, не заставила себя ждать, – заметил Зак.
– Это точно. Именно ее представители и заняли все свободные номера, – пробормотал Россер. – К тому времени как сюда нагрянули копы из Сиэтла и Портленда, гостиница была уже забита под завязку, так что не осталось ни одного свободного номера.
Судя по всему, Россер был очень доволен таким поворотом событий. Пришлось отослать их в соседний мотель.
Кивнув, Зак взял Рейн за руку, и они направились было к выходу, но Бартон их окликнул:
– Слышал, вы с Дагом Спайсером обнаружили девушку в подвале дома старой ведьмы.
Рейн резко остановилась и, развернувшись, молча посмотрела на него в упор, при этом длинные полы ее плаща взметнулись подобно крыльям.
Бартон Россер густо покраснел, быстро-быстро заморгал и, запинаясь, промямлил:
– Я… я х-хотел сказать, в подвале дома в-вашей тети…
Рейн, так ничего и не сказав, развернулась на каблуках и пошагала к предусмотрительно распахнутой Заком двери. А в глазах детектива читалось искреннее восхищение.
– Вы тоже хороши, – тихо произнес он, когда Рейн проходила мимо него. – Черт! Похоже, я не смогу устоять перед чарами женщины, способной лишить мужчину дара речи одним-единственным взглядом.
Глава 9
Рейн подняла зонт повыше, чтобы укрыть от дождя и себя, и Зака Джонса. Прохладный сырой ночной воздух до предела обострил все ее чувства. Она ощущала себя восхитительно живой, преисполненной энергии и невероятно голодной и знала то, что причина этой необыкновенной бодрости – шагавший рядом мужчина. Ощущение было таким, словно он втянул ее за собой внутрь невидимого силового поля.
По молчаливому согласию они свернули в сторону ресторана с залитыми неоновым светом окнами. Мимо них проехали по узкой двухполосной улице, являющейся главной артерией города, пикап и внедорожник.
Шелбивилль был типичным для этих мест городком, затерявшимся среди своих сородичей и густо поросших лесом гор. Деревообрабатывающая фабрика закрылась много лет назад, существенно подорвав экономику городка. В отчаянной попытке выжить местные жители принялись модернизировать его, чтобы привлечь сюда туристов, лыжников и просто жителей мегаполисов, стремившихся к спокойствию и уединению, однако особого успеха это начинание не имело. На небольшом пешеходном проспекте протяженностью всего три квартала, отделявшем гостиницу и ресторан, располагались магазины и галереи, но за внешним лоском витрин то тут, то там проступало истинное лицо обреченного на запустение городка.
– Откуда вы узнали, что я люблю красное вино? – спросила Рейн через некоторое время.
– Составляя ваше досье, аналитики «Джи и Джи» вытащили информацию с вашей кредитной карты о покупках за последние несколько месяцев.
– Не знаю, как бы поделикатнее выразиться… Это ведь незаконно?
– Скорее всего да. Но я оставлю это на откуп Фэллону Джонсу. Когда дело касается чего-нибудь подобного, я предпочитаю складывать с себя полномочия.
– Кто такой Фэллон Джонс?
– Глава отделения «Джи и Джи» Западного побережья.
– Стало быть, ваш босс?
– Ему нравится так думать.
– Неужели все, кто занимает руководящие должности в Тайном обществе, носят фамилию Джонс? – с явным неодобрением спросила Рейн.
– Ну что вы! Нет, конечно. – Зак постарался придать своему голосу веселости. – С чего вы это взяли?
– Не знаю. Хотя… Как зовут нынешнего магистра общества?
К удивлению Рейн, Зак немного помедлил, прежде чем дать ответ.
– Банкрофт Джонс.
– А кто-нибудь с другой фамилией когда-нибудь занимал кресло магистра?
– Вы пытаетесь заставить меня оправдываться, не так ли?
– Полагаю, я получила ответ на свой вопрос. – Рейн бросила взгляд на конверт, который сжимал под мышкой Зак. – Что еще интересного обо мне есть в этом досье?
– Дайте вспомнить. У вас в Ориане свой магазин, где вы продаете и даете напрокат карнавальные костюмы. Торгует в нем ваша помощница. Вы любите одеваться в универмагах «Нордстром» и тоннами поглощаете арахисовое масло.
– На завтрак, – уточнила Рейн. – Да, я действительно каждый день ем на завтрак арахисовое масло, намазанное на гренки из муки грубого помола.
– Это объясняет, почему вы закупаете его в таких количествах.
– А если вы живете поблизости от Сиэтла, то непременно будете закупаться в «Нордстроме». В этом нет ничего необычного.
– Нужно будет сделать пометки в досье.
Рейн глубже сунула в карман свободную руку.
– В этом досье собрано все, что вы обо мне знаете?
– Да. Мы не располагали достаточным количеством информации о вас. К тому же на ее сбор было отведено всего двадцать четыре часа. У нас в основном хранятся сведения о вашем отце, а не о вас или вашей тете.
Зак говорил об этом как о само собой разумеющемся – просто констатировал факт.
– Я прекрасно понимаю, – холодно произнесла Рейн, – что сейчас такого понятия, как «неприкосновенность частной жизни», уже не существует. И тем не менее мысль о том, что у «Джи и Джи» хватило наглости составить такое досье, приводит меня в бешенство.
– Я ожидал подобной реакции. Именно поэтому рассказал о досье в первую очередь. Хотел расставить все точки над «i», чтобы мы могли спокойно поговорить о другом.
– Например о расследовании, в котором нужна моя помощь?
– Верно.
Зак распахнул стеклянную дверь ресторана и пропустил Рейн вперед. Она прошла мимо, сопровождаемая вздымающимися полами плаща.
Пятнадцатью минутами позже, когда ужин был заказан, а на столе стояло два бокала красного вина, Рейн почувствовала себя во всеоружии для разговора с агентом «Джи и Джи» и спросила:
– Вы когда-нибудь снимаете куртку?
– Иногда.
Рейн решила не настаивать, поскольку в данный момент ее занимали куда более важные вещи, и старалась держаться как можно более серьезно и по-деловому.
– Расскажите мне о расследовании, которое, по вашим словам, затронет историю моей семьи.
Зак быстро окинул взглядом помещение ресторана, чтобы выяснить, нет ли поблизости нежелательных слушателей. Рейн сразу это поняла. Им очень повезло, что огороженный столик в дальнем углу оказался свободным, поскольку сегодня ресторан был непривычно переполнен. Большинство столиков занимали представители прессы и телевидения и заезжие полицейские, а вовсе не местные жители. Мобильные телефоны звонили непрерывно. Присутствующие громко обсуждали количество эфирного времени и возможность взять интервью у шефа полиции Лангдона. Весь этот шум создавал прекрасные условия для приватной беседы.
Рейн пару раз услышала имя Дага Спайсера, но на нее никто внимания не обращал. К этому времени наверняка уже весь город знал, что она была с Дагом Спайсером, когда тот обнаружил девушку. К счастью, эти подробности еще не успели стать достоянием приезжих журналистов.
Задумчиво посмотрев на нее, Зак сказал:
– Так случилось, что мне сейчас приходится заниматься целой цепью совпадений.
– Например?
– В прошлом месяце пропал ученый – доктор Лоуренс Куинн, который работал в лаборатории общества в Лос-Анджелесе. Доктор Лоуренс – биохимик, специализировавшийся на разработке психотропных препаратов. – Зак сделал глоток вина и в недоумении поставил бокал на стол. – Не впечатляет, вам не кажется?
– Но ведь вы же приехали в Шелбивилль не ради вина и гастрономических изысков.
– В таком случае, почему ваша тетя купила дом именно здесь?
– Ей нравилось спокойствие гор. Расскажите о Лоуренсе Куинне и его работе.
– Вы, наверное, уже знаете, что большинство стандартных антидепрессантов, транквилизаторов и обезболивающих оказывает непредсказуемый эффект на обладателей мощных паранормальных способностей.
Рейн вздохнула.
– Мы обнаружили это, когда врачи попытались лечить тетю Веллу. Большинство препаратов лишь ухудшало состояние ее здоровья.
– Это не так уж необычно. Психотропные препараты оказывают на экстрасенсов непредсказуемое воздействие. Общество непрерывно ведет исследования в этой области, чтобы понять, какие препараты эффективны, а какие – опасны. Поэтому любой экстрасенс, если отваживается на эксперимент с лекарствами, добровольно обрекает себя на кошмар.
– Понимаю.
– Но вернемся к Куинну. Весьма удивительно то обстоятельство, что на протяжении долгого времени никто не замечал его отсутствия.
– Почему? – удивилась Рейн.
– Дело в том, что доктор попросил предоставить ему длительный отпуск, поэтому заведующий лабораторией обнаружил, что Куинн так и не вернулся на работу, лишь неделю назад, а больше его отсутствия никто не заметил. Он был одиночкой: ни близких друзей, ни семьи. В конце концов заведующий понял: что-то случилось и уведомил об этом «Джи и Джи». К тому времени прошло еще два дня. К расследованию приступили немедленно, но доктор Куинн как сквозь землю провалился.
– Полагаю, это вызвало у вашего босса разного рода подозрения.
Зак еле заметно улыбнулся:
– Фэллон вообще весьма недоверчив – такова уж его натура.
– Наверное, поэтому он и возглавляет «Джи и Джи».
– Наверное. Так или иначе, но ему не потребовалось много времени, чтобы прийти к заключению, что доктор Куинн был связан с организацией «Ночная тень», где была синтезирована новая версия формулы основателя.
Рейн застыла.
– Моего отца изгнали из общества за то, что он якобы решил самостоятельно заняться разработкой этой проклятой формулы.
– Что вам о ней известно?
– О формуле? – Рейн опустила свой бокал ровно на середину салфетки. – Совсем немного. Я владею лишь крупицами информации, которую получила от тети Веллы. У меня сложилось впечатление, что с помощью этой формулы можно многократно усилить врожденные паранормальные способности.
– Теоретически формула способна превратить довольно посредственный талант в талант десятого уровня. А таких людей, как мы с вами, и вовсе сделать всемогущими.
Зак замолчал, а Рейн вздрогнула.
– Меня это вовсе не радует. Мне и так невероятно сложно справляться с голосами в голове, а если они зазвучат еще громче…
– Вы умная женщина, и я полностью разделяю ваше мнение. Но наши с вами таланты редки и необычны. Их очень трудно обуздать. Поверьте, великое множество экстрасенсов готовы убить за препарат, который усиливал бы их врожденные способности. И «Ночная тень» будет счастлива им в этом помочь.
– Убить? – ужаснулась Рейн.
– Да, как проделывала уже не раз.
Она в замешательстве посмотрела на Зака.
– И все из-за какой-то дурацкой формулы?
– Она причиняла неприятности с того самого момента, как была извлечена из могилы Сильвестра Джонса.
– Но почему формула под запретом?
– Если не принимать во внимание то обстоятельство, что ни один здравомыслящий человек не хочет, чтобы мир наводнился обладающими сверхъестественной силой и способностями преступниками?
Рейн поморщилась:
– Да.
– Формула по сути своей нестабильна и имеет кучу побочных эффектов.
– Например?
– Рано или поздно каждый, кто принимает созданное на основе формулы лекарство, кончает жизнь самоубийством или совершенно лишается разума, но перед этим неизменно становится беспощадным убийцей.
Рейн откашлялась.
– Теперь понимаю. Это действительно можно расценивать как весьма тревожный побочный эффект.
– Мы мало знаем о длительных эффектах последней версии препарата, разработанной недавно «Ночной тенью», но одно ясно наверняка: препарат вызывает быстрое привыкание.
– В чем это выражается?
– Препарат требует ежедневного приема. Если пропустить два-три дня, человек сходит с ума, а потом кончает жизнь самоубийством. «Джи и Джи» удалось выяснить, что с помощью такой особенности «Ночная тень» контролирует своих агентов.
По телу Рейн пробежала дрожь.
– Понятно, что подобная тактика весьма эффективна, когда нужно поддерживать дисциплину.
– С уверенностью могу сказать, что перебежчиков и информаторов у них не было.
– А какие цели у «Ночной тени»?
Зак пожал плечами:
– Как и у многих: власть и деньги.
Рейн улыбнулась:
– Тотальная власть над миром?
Зак не ответил на колкость.
– Приведу небольшой пример. Представьте на мгновение, что вам удалось внедрить в различные корпорации и учреждения федерального значения экстрасенсов, обладающих способностью к гипнозу. Представляете, какие перед вами открываются возможности? Вы сможете контролировать генеральных директоров, сенаторов и даже президента.
От этих слов Рейн содрогнулась, пролив несколько капель вина, и, схватив салфетку, поспешно вытерла стол.
– Хорошо. Теперь я понимаю всю серьезность ситуации. Вы сказали, что у общества и раньше были проблемы с формулой?
– Организованных попыток воссоздать формулу, чтобы потом использовать для противозаконных действий, не было. И все же находились индивидуумы, не удержавшиеся от соблазна поэкспериментировать.
– Такие, как мой отец? – холодно спросила Рейн.
Холодный тон не возымел на Зака никакого действия, и, сложив руки на столе, он безжалостно посмотрел на Рейн.
– Джадсон Талентайр был самым известным ученым-ренегатом своего поколения. Когда он сбежал с формулой, магистр и совет поставили агентству «Джи и Джи» задачу разыскать его, а потом уничтожить лабораторию и результаты исследований. В высших эшелонах общества вздохнули с облегчением, когда Уайлдер Джонс рапортовал о выполнении миссии.
