Текст книги "На полпути к звездам"

Автор книги: Джейн Донелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Анна принесла ей поднос с сандвичами, пояснив:

– Мистер Хьюард сказал, что вам надо поесть.

– Спасибо, – ответила она. – Передай Робу, что я здесь. На этот раз не мистеру Хьюарду, а Робу.

До этого ей казалось, что Анна просто ошиблась и по-детски сообщила о ней первому из попавшихся ей Хьюардов. Теперь же, взглянув ей в глаза и увидев, как одновременно с ударившей в лицо краской на нем отразилась досада, она строго спросила:

– Почему ты позвала Кэла?

Анна смотрела через комнату на принесенную ею чашку, и внезапно возникла незримая связь между этим взглядом и неясными подозрениями, что закрадывались в сознание Шины.

– Почему?– снова спросила она.

Анна подошла, продолжая смотреть на опустевшую чашку, но на вопрос отвечать не стремилась.

– Можешь забрать ее, – сказала Шина.

– Да, – разочарованно отозвался странный ребенок.

Это было безумием, но девочка, несомненно, верила в чудодейственные средства старой колдуньи. И то, что Шина сейчас испытала... никогда еще ничьи объятия не волновали ее так, как только что объятия Кэла. А ведь известно, что такие маги, помимо прочего, умели добывать из трав так называемые эликсиры любви.

– Неужели Кэридвэн? – поперхнулась Шина. – Поверить не могу. Как ты могла?!

О, еще как могла! Это дитя не являлось обычным ребенком – она была маленьким эльфом! Но добавлять в напиток приворотное зелье – это уже совсем не шутки. Шине было не до смеха:

– Да как ты посмела? Почему ты это сделала?

Кэл был героем Анны, а Клер она не любила, в отличие от Шины. Это и сыграло роковую роль. Девушка отчеканила:

– Никогда больше, слышишь? То, что ты сделала, просто ужасно. Никогда больше не пытайся вмешаться в мою жизнь. И ни в чью другую. Как ты думаешь, понравилось бы это мистеру Хьюарду? Ты ведь не... О боже? Ты ведь не пыталась подсунуть это зелье ему?

– Нет, – тихо ответила Анна. – Но ты лучше, чем она. Я подумала, что, если ты полюбишь его, он станет гораздо счастливее.

Вся злость, бурлящая в Шине, испарилась в один миг; более обезоруживающего объяснения нельзя было себе и представить. Так или иначе, стыдиться следовало не ребенку, а взрослой женщине. Может, эта целительница и пользовалась у местных жителей популярностью, но если она не в себе, придется высказать ей это в глаза:

– Где живет эта Кэридвэн? Я сейчас же пойду к ней.

Анна объяснила, как туда пройти. Это было в дальнем конце поселка, второй магазин после почтового отделения. Дверь голубого цвета.

– Мне пойти с тобой?

– Нет уж, оставайся здесь, – отрезала Шина. – Для одного вечера ты преподнесла уже достаточно сюрпризов.

– Сказать им, куда ты пошла?

– Если только не побоишься объяснить почему.

Она опустилась на диван. Руки ее дрожали. Анна продолжала стоять у столика с пустой чашкой в руках. Ожерелье свернувшейся змейкой лежало около зеркала. Шина холодно добавила:

– Спасибо, что одолжила мне свое ожерелье. Можешь его забрать.

Из дома она вышла через кухню, спустившись по лестнице черного хода. Было достаточно темно, чтобы тут же исчезнуть из поля зрение. Она была слишком рассержена, чтобы на ходу сочинить причину, по которой ей необходимо было отлучиться.

В указанном месте находился галантерейный магазин с голубой дверью. Жалюзи были опущены, однако сквозь стеклянную дверную панель виднелся свет. Взявшись за дверной молоток, Шина решительно постучала.

Женщина, открывшая дверь, была в сером шерстяном свитере, зеленом жилете и паре красных шлепанцев. Кэридвэн казалась очень старой, но отнюдь не дряхлой и слабой. Белоснежная седина волос, щеки, розовеющие свежим румянцем, делали ее похожей не на старую колдунью, а на добрую волшебницу.

– Добрый вечер, мисс Дуглас, – поздоровалась она. То, что Кэридвэн могла видеть Шину раньше, не показалось девушке сверхъестественным. – Входите, прошу вас, – с улыбкой пригласила она.

– Вы меня ждали? – удивилась Шина, следуя за старушкой мимо полок с банками и склянками.

– Анна Морган говорила мне о вас. Она сказала, что рано или поздно вы зайдете меня проведать. Кстати, как вы оправились после падения?

– Благодарю вас, я в порядке, – ответила Шина. – Собственно говоря, я пришла поговорить об Анне.

Они очутились в теплой кухне. Похоже, что здесь все – помимо мебели – было отполировано до блеска.

На плите засвистел чайник, и Кэридвэн предложила:

– Не хотите ли выпить со мной чашечку чая?

– Видите ли, я только что выпила одно из ваших лекарств, – объяснила Шина. – Мне с трудом в это верится, но, по-моему, это был любовный эликсир.

Лицо старой женщины расплылось в добродушной улыбке.

– Ах, так он предназначался вам?

– Она добавила его в мою чашку. Я выхожу замуж за Роба, но Анна решила, что мне больше подходит Кэл. Вы дали ей эту микстуру. Из чего она состоит?

– Из меда и трав, – ответила Кэридвэн.

– Каких?

– Могу понять любопытство журналистки. – Кэридвэн добродушно рассмеялась, но Шине было не до шуток. Она по-настоящему рассердилась:

– Я здесь вовсе не за тем, чтобы писать. Я здесь, чтобы задать вам вопрос: как могли вы продать подобное снадобье ребенку? Ведь это же преступление! Это не что иное, как разновидность наркотического вещества.

– Не больше, чем вино из бузины, – возразила старая Кэридвэн.

– Что там внутри?

– Вас интересует состав? – Старуха открыла дверцу шкафчика над камином и достала одну из лежащих на полке книг в толстом кожаном переплете. Страницы давно пожелтели, а по краям стали почти коричневыми.

Шина пробежалась по страницам рецепта «Божьей феи»: «Растолочь пол-унции опия...» В самом конце она прочитала – «рекомендуется давать детям со слабым сердцем».

Она перевернула страницу:

«Применять для улучшения памяти – чай из шалфея».

«При водянке – наперстянка и ракитник».

«От судорог – рассыпать серу под подушкой».

«Страдающим излишним весом...» рекомендовалось утром и вечером принимать по тридцать толченых семян крапивы.

Кэридвэн открыла и протянула ей следующую книгу. Записи в ней были также сделаны от руки.

«Для того чтобы ослабить муки безответной любви...» предлагалось выпить галлон свежей пахты, «что, без сомнений, отвлечет вас от грустных мыслей».

«Растопить ледяное сердце прекрасной девы».

– Это оно? – спросила Шина.

Кэридвэн кивнула с улыбкой. Шина быстро пробежала взглядом ингредиенты: одна унция черной шандры, мед, коричная выжимка... Длинный список напоминал невинный рецепт средства от кашля. Но первый же мужчина, увиденный прекрасной девой после употребления этого снадобья, чуть было не стал объектом ее вожделения.

– Все женщины в нашей семье обучались грамоте по этим книгам, – сказала Кэридвэн. – Их учили матери. И многие после себя свои записи оставили. Мой брат уехал в Эдинбург, где впоследствии стал доктором, проповедующим каноны традиционной медицины. И когда умерла наша бабушка, отец выбросил все книги.

Она бережно коснулась переплета одной из книг, словно это была ее старая любимая игрушка.

– А я подобрала их и сохранила, – закончила она. – Во многих из них заключена большая мудрость.

– Поэтому вас и зовут целительницей? Вы все узнали из этих книг?

Кэридвэн взглянула на свои костлявые руки и тихо промолвила:

– Рецепт – список пропорций компонентов, а травы – всего лишь растения. Это знает каждый. Но вот боль – это совсем иное. Я могу заставить ее уйти. Мой отец не верил в это до самой смерти, но вот мой брат верил всегда.

– Ваш брат? Доктор?

– И прекрасный доктор. В Девоне у него были большой дом и прислуга. Как-то я гостила у него. Конечно, я прилетела не на метле. Окажись сестра доктора ведьмой, и у него не осталось бы пациентов. Но я не ведьма, а целительница и боль могу прогнать, а иногда, – она печально улыбнулась, видимо о чем-то вспомнив, – иногда и от тоски вылечить.

– А ваш брат еще?..

– Он пошел во флот. В тот день, когда пропал их корабль, было очень холодно, хотя и лето было в самом разгаре, и солнце сияло ярко. Весь день я не могла согреть свои руки – они ужасно мерзли. – Она потерла руки так, будто они замерзали, и резко изменила тему разговора. – Анна Морган очень вас полюбила. Не сердитесь на девочку. А что до любовного эликсира, который она вам дала, то я была бы самой богатой женщиной на свете, имея подобное средство?

– Но ведь оно сработало! – воскликнула Шина, не успев остановить себя. – То есть нет, конечно нет. – Мимолетное физическое влечение. Но если считать смертельную усталость, проведенный на ногах день, плюс голодный желудок...

Кэридвэн перебила:

– Вы ведь выходите за Роба?

– Полагаю, что да.

– Но вам показалось, что мое снадобье заставило вас влюбиться в старшего Хьюарда?

– Я...

– Оно отлично вылечит бронхит, особенно если добавить немного рома, кстати, очень рекомендую. Но ничто не может заставить человека полюбить, если, конечно, он уже не влюблен.

Шина рассмеялась, скорее над самой собой; посмеяться было над чем.

– Я вам верю. Наверное, я просто запаниковала, поняв, что в молоко Анна подмешала неизвестное снадобье.

– Когда ваша с Робом свадьба?

– Ой, пока не знаю. Теперь, наверное, уже скоро.

Что-то в выражении лица Кэридвэн смутило Шину, что-то заставило перевести разговор в иное русло, прежде чем та собралась задать следующий вопрос:

– Вы не хотели бы рассказать мне об этих книгах и о ваших целительских способностях? Вышла бы неплохая статья.

Кэридвэн покачала головой:

– Способных людей и в наше время немало. А делать себе имя я не стремлюсь.

– Но разве вы его уже не сделали? Разве местный священник не поминает вас в своих проповедях каждое воскресенье? – Об этом говорила Клер в вечер своего приезда.

Кэридвэн кивнула:

– Рииз – проповедник Божьей милостью, когда им движет сила Господня. Жаль, что, когда речь заходит о выпивке, он становится марионеткой падших ангелов.

– Но сам считает вас исчадием ада?

– Я просто старуха, умеющая исцелять. Вот и все. Это дар, который передавался у нас из поколения в поколение. Только у женщин. Я последняя в роду, и дар этот уйдет вместе со мной.

Если это так, то это трагедия. И все лишь потому, что Кэридвэн не страдала тщеславием.

– Наверное, надо было и мне пойти в медицинскую школу, взять пример с брата. Думаю, многие женщины в моей семье были созданы для врачевания. Но медицина полагалась на науку и отрицала чудеса, косо взирая на таких, как мы.

В дверь магазинчика постучали, и, когда Кэридвэн пошла открывать, Шина еще немного пробежалась по страницам книги – чтиво, если подумать, весьма занимательное. Она могла бы не зря провести здесь некоторое время, изучая эти строки.

Кэридвэн вернулась не одна – с ней в кухню вошел Кэл.

– Начинаю думать, что моя мать оказалась права и при падении ты повредила себе голову, – сказал он ей.

– Кто сказал тебе, что я здесь?

– Я спросил Анну, отнесла ли она тебе поесть, а она разрыдалась и сказала, что ты пошла к Кэридвэн, потому что решила, что выпила волшебный напиток.

Шина сглотнула:

– А она сказала тебе, зачем дала его мне?

– Сказала, что не хотела, чтобы ты уезжала. Хотела, чтобы осталась здесь.

Слава богу, Анна не проболталась. Но лицо девушки пылало, и она упорно старалась успокоиться.

– Все уже знают? Может, здесь и принято что-то подмешивать друг другу в чашки, но когда я поняла, что проглотила неизвестно что, то испугалась довольно сильно.

– Никто не знает, – ответил Кэл. – Пойдем. – Он взял ее за руку и бесцеремонно подтолкнул в сторону выхода. Потом повернулся к Кэридвэн и произнес непонятную Шине фразу на кельтском языке. Кэридвэн ответила мягко и льющимися звуками. Шина многое отдала бы за то, чтобы понять их разговор.

Пока Кэл вел ее к выходу, Шина окликнула Кэридвэн:

– Могу я навестить вас еще как-нибудь?

– Конечно, я буду рада, – радушно откликнулась знахарка.

Автомобиль Кэла был припаркован у входа. Шина спросила:

– Здесь ведь идти минут десять. Зачем же машина?

– В последний раз, когда я тебя видел, ты готова была просто упасть на кровать и уснуть. Мне не кажется, что тащиться через весь поселок – для тебя сейчас самый оптимальный вариант.

– Но мне гораздо лучше.

Он молча открыл дверцу, и девушка послушно села в машину. Похоже, что сил у нее действительно прибавилось – мед в любовном эликсире оказал весьма благотворное влияние.

– Знаю, – заговорила она, – все это звучит безумием, но ведь ты сам говорил мне, что Кэридвэн колдунья.

– Господи! – выдохнул он. – Не ожидал, что ты поверишь мне.

– А почему нет? – У нее была потребность поддерживать беседу, будто тишина таила в себе некую опасность. – Ведь Анна Морган верит в колдовство, разве не так?

– Анне Морган десять лет. Сколько лет тебе?

– Достаточно, – ответила Шина. – Кстати, мистер Рииз придерживается мнения, что Кэридвэн в сговоре с силами тьмы. У нее множество книг, и вдруг в некоторых все же есть рецепты колдовского зелья?

– Боюсь тебя разочаровать. – Кэла явно забавлял этот разговор. – Никакого зелья. В основном это старые народные средства, составленные еще до Первой мировой войны.

– А она правда может исцелять?

– Можеть снимать боль. Как, не спрашивай меня. Я не знаю. Знаю только, что может, как у людей, так и у животных.

– Я решила, что она дала Анне любовный эликсир и что Анна подсыпала его мне. Кэридвэн сказала мне, что единственное действие, которое оказывает это средство, – излечение от бронхита, особенно если добавить рома. Готова поспорить, это правда.

Кэл кивнул:

– В студенческие годы я изучал большинство из этих средств. Самые сильные могут вызывать рвоту, но не более того.

– Примерно то же, только другими словами мне говорила Кэридвэн.

Они пересекли холл и подошли к лестнице. Нет такого средства, которое может заставить кого-то любить. Если, конечно, ты уже не влюблен.

– Кэл! – позвала Клер. Несколько дверей, ведущих из холла, были открыты настежь, и, когда она произнесла его имя, большинство гостей обернулись в их сторону. – Где вы пропадали? – спросила Клер.

Она спускалась вниз по лестнице, а Роб стоял наверху, что делало эту сцену весьма драматичной.

Шина направилась к Робу, Кэл остался у подножия лестницы, а Клер, тем временем спустившись, взяла его за руку. Что именно она сказала Кэлу, этого Шина уже не слышала, но они оба исчезли в дверях гостиной.

– Где ты была? – поинтересовался Роб, стоило ей подойти к нему.

– У старой Кэридвэн.

– У старой Кэридвэн? С Кэлом?

– Нет, добралась я сама. Кэл отвез меня обратно.

– Почему Кэл отвез тебя обратно?

Она подошла к двери своей спальни и ответила:

– Он сказал, что мне лучше забыть о вечеринке и лечь пораньше. Слишком много было беготни за этот день, но, вернувшись, я решила сходить к Кэридвэн и...

– И Кэл поехал следом? – Да.

– Какое внимание и какая забота с его стороны! – В голосе Роба звучали нотки сарказма. – Совсем на него не похоже.

Можно было просто ответить, что Кэл поехал следом за ней, чтобы она не выглядела полной идиоткой. Но в этом случае могли последовать подробные расспросы и уточнения, поэтому она не ответила и кинула пальто на спинку кресла.

– А ты рассердишься, если мы не спустимся к гостям?

– Потому что Кэл не советует? Ты стала очень прислушиваться к его мнению.

– Думаю, он прав, я действительно устала.

– Что ж, отдохни, – ответил Роб. – А заодно подумай над тем, какую милую ситуацию вы с ним можете создать.

– О чем это ты?

– О том, что у Кэла с каждым днем все больше шансов расквитаться со мной за интрижку с Клер, отплатив мне той же монетой.

– Что?

– Ты считаешь, что это невозможно? Кэл может быть жесток к самому себе. Но может быть и черствым с самыми близкими людьми. И я прекрасно вижу, что если сейчас Кэл захочет позабавиться с тобой, то не потратит много времени на уговоры.

– Позабавиться? – Она не верила своим ушам. – Как?

– Обычным способом. – У нее словно отнялся язык. – Если он уже взял тебя, – проговорил Роб, – это причинит страшную боль как мне, так и Клер. Нам обоим. Интересно, кто тогда будет изображать из себя обиженного и оскорбленного?

– Ты несешь полную чушь.

– Насколько вы близки?

– На уровне дружеского общения! Не более того!

– Что ж, Кэл не так уж и общителен, поэтому можно считать это шагом вперед. Он ведь тебя обхаживает, дураку ясно.

На это нечего было ответить – она расхохоталась:

– В офисе я работаю с дюжиной мужчин. Раньше мне как-то не приходило в голову, что все они могут быть без ума от меня.

Она надеялась, что Роб засмеется вместе с ней – все это было таким абсурдом, – но он продолжал молча смотреть на нее. Потом произнес:

– Кэл говорит, а ты слушаешь, внимая, словно идолу. Ты думаешь, что он интересная, роковая личность, и, ты права, это действительно так. Никто и не отрицает. Но прежде чем совершить непоправимое, загляни в его глаза. Боюсь, что ты увидишь в них только холодный расчет и презрение.

Глава 9

Смех Шины прервался так, будто кто-то прикрыл ее рот ладонью. Ярость твердым, горячим комом подкатила к горлу.

– Что за бредовые мысли приходят тебе на ум? – выпалила она сквозь сжатые зубы, прилагая максимум усилий к тому, чтобы Роб разуверился, а не окончательно убедился в том, что предположения его не просто верны, а более чем верны.

– Так или иначе, проводить с тобой вечера – отнюдь не его прерогатива, – не сдавался Роб.

– Вот именно, – процедила Шина. – Так что, может, спустимся на вечеринку? За то, что ты так подумал обо мне, мне следовало бы тебя возненавидеть. – Она прошла мимо него, и злость все еще горела в ней. Как он только мог предположить, что его брат захочет использовать ее в качестве орудия мести?

Она думала и горячо надеялась, что между ними царила дружба, а не презрение. «Презрение» – вот слово, оборвавшее ее смех.

Роб пошел за ней следом прямо по коридору:

– Совсем не в духе Кэла за кем-либо бегать.

– Он и не бегал. Он сел в машину и съездил до главной улицы и обратно. А теперь сделай мне одолжение и, если не трудно, заткнись.

Столы ломились от угощения, гремела музыка, гости танцевали. Настроение гостей было приподнятым.

Элейн демонстрировала Клер, словно редкую драгоценность. Она заметно выделялась среди остальных женщин своей стройностью, а в волосах ее сверкала изящная заколка в форме звезды, инкрустированная бриллиантами.

Кэл стоял у окна, поддерживая беседу с командором. Он заметил, как Роб тянет Шину в сторону буфета, и Шина поймала его взгляд, сделав, однако, вид, будто смотрит в другую сторону. В буфете она налила себе пунша, Роб тут же осушил свой – по-видимому, далеко не первый – бокал, и Джина Вэрни обратила их внимание на наиболее вкусные лакомства, которые, по ее мнению, следовало попробовать в первую очередь.

Помогая Шине наполнять поднос, Джина поглядывала, как Элейн водит Клер по комнате.

– Какая она прелесть, не правда ли? – вздохнула Джина. – И как ей только удается поддерживать такую форму... – Неприятно, наверное, быть того же возраста, что Элейн Хьюард, и каждый раз слышать возгласы изумления, когда этот факт всплывает наружу. – Деньги конечно же, – задумчиво продолжила она. Их с мужем мнения совпадали, но сама она не могла позволить себе посещения дорогих салонов красоты, кроме того, у нее мелькали смутные подозрения, а не сделала ли себе Элейн подтяжку лица.

Шина взглянула на свой поднос. Деликатесы, добытые с морских глубин, на данный момент не лезли ей в рот.

– Клер чудесная девушка, не так ли? – услышала она от Джины. – Разве не прекрасно, что они снова вместе?

– Несомненно, – согласилась Шина, но, оглянувшись в очередной раз на Клер, ощутила в себе столько же восхищения, сколько испытывала, глядя на Элейн или Джину. Такая вот ситуация – Клер со звездой в волосах, и Шина с подбитым глазом.

Не беспокоясь о том, насколько нетактично и смехотворно прозвучит ее вопрос после последней реплики, Джина поинтересовалась:

– Ах, я совсем забыла, вы ведь упали, поднимаясь на гору? О боже, какой кошмар. Как пострадало ваше лицо!

Роб танцевал с Салли Хьюз, и Джина с одобрением промолвила:

– Роб милый мальчик. Я ведь его крестная мать, вы это знали?

Командор подошел к ним проведать свою жену, а вместе с ним подошел и Кэл.

Шина обратилась к Кэлу:

– Ну а ты что скажешь? Тоже не любишь танцевать?

– Нет, – ответил он, – скажу, что я просто худший в мире танцор.

Она наклонила голову с притворным упреком:

– Опять хвастаешься?

– Желаешь убедиться?

А потом он просто взял поднос из ее рук, отставил его, и, пока они танцевали, Шина не переставала смеяться.

– Так, значит, ты все-таки решила спуститься к нам, – заключил он.

– Да. Робу показалось подозрительным, что ты велел мне оставаться наверху. – Кэл приподнял брови. – Он заметил, что такая забота обо мне наводит на мысли. – Что еще Роб говорил, Шине повторять не хотелось. Это было просто смехотворно.

– Надеюсь, ты уверила его в том, что просьба была лишь добрым советом.

Шина огляделась – все происходящее навевало на нее тоску.

– Конечно, вечеринка довольно бурная. Твоя мама способна собрать в одном месте столько народу, сколько и вообразить трудно.

– Подобно природе. Не может жить в вакууме.

Клер подошла к ним. Бриллиантовая звезда переливалась.

– Что ж, я уступаю место законной владелице, – беспечно объявила Шина.

Джина и командор были примерно там же, где она оставила их пять минут назад, и командор протянул оставленный ею поднос:

– Доедайте, милая.

Шина поблагодарила и избавилась от подноса, как только представился удобный случай. Пробиваясь к лестнице на второй этаж, она продолжала здороваться и улыбаться попадавшимся на ее пути гостям.

Роб подошел к ней. У него было достаточно времени, чтобы все обдумать и немного прийти в себя:

– Прости меня, дорогая.

Шина продолжала улыбаться, но не ему:

– Скажи, сколько бокалов пунша ты выпил этим вечером до нашего разговора?

– Два, – ответил Роб, – и у меня не было времени на ужин. Я задержался на работе – этот идиотский поэт...

– Стоп, – прервала его Шина. – Я сейчас же лягу в постель, потому что хочу спать, а не потому, что так сказал Кэл.

– Я знаю, – ответил Роб, – и знаю, что Кэл ни за что не стал бы пытаться отомстить мне и Клер подобным образом и тем более использовать тебя в подобных целях. Как всегда, я просто ляпнул первое, что пришло мне в голову.

Скрывшись из поля зрения гостей, Роб и Шина вновь очутились на втором этаже, в коридоре, где не так давно поругались.

– Дело, наверное, в его спесивом характере, – печальным голосом объяснял Роб. – Женщины вешаются на Кэла, и они делали бы это буквально, дай он им такую возможность. Могу я просто дать тебе совет?

– Какой?

– Ты выглядишь усталой, тебе нужно отдохнуть. И клянусь, я сказал бы то же самое, не зная, что там тебе посоветовал Кэл.

Нет, невозможно было подолгу злиться на Роба. Теперь на губах его появилась улыбка примирения.

– Не понимаю, почему ты остаешься продюсером? Ты вполне мог бы писать сценарии.

– Они были бы не слишком реалистичны.

– Реальность бывает и скучновата. Подожди секунду. – Она оставила его за дверью и вышла тридцать секунд спустя. – Вот, возьми. Сандвич с курицей, – протянула она поднос. – На случай если будешь еще пить, закусывай, пожалуйста.

– Я достаточно трезв, – сказал Роб.

– Спокойной ночи, – ответила Шина, и, одарив его ослепительной улыбкой, она, тряхнув головой, закрыла дверь.

Следующим утром ничто уже не напоминало о прошедшем торжестве. Шина удивилась тому, куда могла пропасть вся еда из буфета. Вряд ли гости смогли все уничтожить, а миссис Морган не была бы в восторге, если бы остатки складировались у нее на кухне. Шина налила себе кофе, намазала маслом тост и, вынося свой поднос из столовой, столкнулась с миссис Морган.

– Тосты холодные, – виновато произнесла миссис Морган.

– Все в порядке, – успокоила ее Шина. – Я люблю холодные тосты. Мне нужно идти работать, так что позавтракаю в библиотеке. Я сегодня проспала, хотя легла и рано. – Она почувствовала вину перед миссис Морган, которая, судя по всему, работала с раннего утра.

– Скажите, а когда вы легли в постель? Когда я спустилась вниз и увидела все на своих местах, то глазам своим не поверила.

– Это поставщики провизии, – мрачно пробурчала миссис Морган, и Шина с трудом скрыла улыбку, представив себе горстку гномиков, снующих под неусыпным взором суровой домоправительницы. – Поставщики бывают здесь так часто, что мне иногда кажется, они здесь живут.

Библиотека тоже оказалась пуста, только в холле ей навстречу выбежала Скатти. Котенок улегся в ногах девушки и составил ей неплохую компанию.

Шина погрузилась в статью о вымирающем городе, и только телефон прерывал ее работу.

Первый звонок был от жаждущего признаться в том, что вчера он отлично повеселился...

Миссис Морган кисло заметила, что Шина обяжет ее, если будет уточнять имена звонящих особ, хотя, по правде говоря, миссис Хьюард всем и так давно объявила, что после праздничных ночей на следующий день ее стоит беспокоить не раньше двенадцати.

– Все ясно, – кивнула Шина.

В течение следующих двух часов звонили еще четверо. Шина записывала их имена и говорила с ними так любезно, как только умела, затем вновь возвращалась к работе.

Пятый звонок предназначался ей, и это оказалось для нее сюрпризом. Звонил Гарри Раш.

– Только что просмотрел твои бумажки, – сообщил он. – Образы очень колоритные. А фотографий не найдется?

– Я спрошу, – пообещала Шина.

– Ну а как успехи с заброшенным городом?

– Статья почти готова.

– Отлично!

– Знаешь, тут много интересных историй. Если я еще ненадолго останусь, готова поспорить, ты об этом не пожалеешь.

Она услышала циничный смешок Гарри и взмолилась:

– Я не выдумываю, Гарри, это правда. Прошлой ночью я встретилась с одной пожилой женщиной. Она нечто вроде колдуньи. У нее дома хранятся книги, которые веками составлялись ее семьей. Я даже попробовала любовный эликсир.

Это уже интересно.

– Что ты попробовала?

– Любовный эликсир. Его пьют.

В библиотеку вошел Кэл. Большую часть ее разговора он наверняка слышал, проходя через холл.

– Ты шутишь, – не верил Гарри. Похоже, он встревожился, и Шина поспешила успокоить его:

– Просто травы. Все равно что кидать монетки в фонтан. Заставляет тебя влюбиться в Брайн-Дэри – это такая гора, так что ты не хочешь уезжать либо непременно должен вернуться.

Гарри перестал волноваться:

– Что ж, милая, не пей больше никаких трав и не торопись влюбляться в свою гору, но можешь считать, что твоя старушка меня заинтриговала.

– Прекрасно, – сказала Шина. – Обещаю, ты не пожалеешь.

– Нам всем нужно поучиться у тебя энтузиазму, – с иронией ответил Гарри.

– Еще раз спасибо. До скорой встречи.

– Надеюсь, что до скорой, – согласился Гарри, – будем ждать тебя в понедельник утром.

– Хорошо, – ответила Шина. Раздались короткие гудки, и она повесила трубку.

– Такое ощущение, будто ты решила сделать материал обо всей нашей округе, прежде чем уехать домой, – заметил Кэл. Иронии в его голосе было даже больше, чем в голосе Гарри.

– О, я хватаюсь за все, из чего может выйти хорошая статья.

– Не думаю, что Кэридвэн будет в восторге, увидев свое имя в газете.

– В этом я тоже сомневаюсь, но, думаю, она позволит мне просмотреть некоторые из ее книг и кое-что оттуда выписать.

Он рассмеялся:

– У тебя типичное журналистское мышление. Тебе, наверное, стоит снять себе здесь офис и открыть окружное издание.

Она откинулась назад в своем кресле. Глаза ее искрились.

– Странно, что ты это говоришь. Пару дней назад меня посетила мысль снять твою хижину на время, пока тебя не будет. Ведь ты так часто уезжаешь, а она стоит там, одинокая и заброшенная.

Он сел на край стола, задумавшись, будто они обсуждали важную сделку и следовало подумать о возможных препятствиях на пути ее осуществления.

– А ты уверена, что не заблудишься? Снять помещение под офис и забыть, где оно находится, – это не шутка.

Девушка пожала плечами:

– При ярком дневном свете и только с наступлением весны...

Она никогда больше не попадет в хижину, потому что Кэл никогда не пригласит ее, а Роба она никогда просить не станет, а одна пойти побоится.

– Пока я тебе в этом откажу, – просто ответил он. Кэл повернулся, чтобы обогнуть стол, сесть и начать работать.

Шина смотрела, как он тянет руку к толстой кипе исписанной бумаги.

– Когда опять уезжаешь?

– Через шесть месяцев. – Он просматривал страницы не поднимая головы.

– Куда?

– В Гималаи. Работа там почти закончена.

– С теми же людьми? – Да.

Их было четверо. И она знала их имена.

– Могу я написать об этом? – спросила она.

Он наконец поднял голову и взглянул на нее:

– А кто тебя останавливает?

Она была в восторге. Ей словно вручили золотой ключ от потайной двери. Теперь она могла написать обо всем. Она могла взять интервью и у остальных участников грядущей поездки. А еще у их матерей, жен, подружек... Она сможет следить за всеми приготовлениями. Каждая из таких экспедиций обходится в семь-двенадцать тысяч фунтов. Ее читательниц наверняка заинтересует, на что именно уходят все эти деньги.

Научные исследования были, конечно, основной причиной происходящего, но Шина намеревалась сделать упор не на этом, а на романтике, опасности, тайне...

– Прекрасно! – воскликнула она.

Кэл тихо спросил:

– Ты ведь любишь свою работу, верно?

– Так же как и ты.

– Да, но в женском...

– Что в женском? – вызывающе переспросила она.

Клер о своей работе могла не беспокоиться, мать Кэла тратила все время, пытаясь сказать новое слово в женской моде. Может, поэтому Кэлу казалось, что такое понятие, как «профессионализм», плохо сочетается с природой представительниц слабого пола.

– Не сваливай нас всех в одну кучу, – жестко потребовала она. – Что для одной женщины яд, то для другой пища, так говорят.

– Хорошая поговорка, – сказал он и улыбнулся, и Шина улыбнулась вместе с ним.

– Это жизнь, – продолжала она. – Я буду тебе благодарна, если ты не забудешь обо мне после моего отъезда и поговоришь со своими коллегами. Передай им, что я хотела бы обсудить кое-что в течение этих месяцев. Скажи, что я вполне безобидна и мне можно доверять.

Он пообещал ей. Пока все, подумала Шина и по памяти написала их имена на листке бумаги: Эуэн Макалистер – литературовед, профессор социологии Т.В. Коллинз, майор Освальд Сент-Клер, Тимоти Халлингтон.

Девушка внимательно смотрела на список. Однажды Клер сказала ей: «О большей части его жизни я совсем ничего не знаю». Эти люди могли поведать о многом – о другой стороне жизни Кэла. «Если бы я была Клер... – подумала Шина. – Если б была красивей, чем она...»

Скатти мяукала у закрытой двери, и Шина встала, чтобы выпустить ее, потом увидела в холле Анну, и ей захотелось выйти из библиотеки на какое-то время. Девушка работала несколько часов, и, раз ее стали посещать мысли о том, «что было бы, будь она...», это служило сигналом к тому, что пора немного проветриться.