Текст книги "На полпути к звездам"

ISBN 5-9524-0185-6

Перевод с английского Д.Г. Гугина

Аннотация

С первого взгляда Шина Дуглас и Роб Хьюард полюбили друг друга. Девушка очаровала миссис Хьюард, но со старшим братом Роба, известным писателем и альпинистом, отношения у нее не складывались. Нелюдимый Кэл построил хижину на вершине горы и предпочитает одиночество светской жизни. Тайна его сердца, невзначай обнаруженная невестой брата, навсегда изменила судьбы трех молодых людей...

Джейн Донелли

На полпути к звездам

Глава 1

Объектом внимания Роба Хьюарда стала девушка, а не картины. Он заметил ее случайно, прогуливаясь по парку воскресным утром, только краем глаза взглянув в сторону выставленных на обозрение произведений.

Там были три картины, явно одного мастера, имевшего пристрастие к крышам и дымовым трубам. Рядом стояла девушка, которая мило улыбнулась Робу, стоило ему посмотреть на нее.

Улыбка была на редкость заразительна. Он подошел чуть ближе, дабы дать более подробную оценку ее творениям, а она повернула их так, чтобы удобно было рассматривать.

– Хм, – глубокомысленно произнес Роб и затем солидно добавил: – Впечатляет.

– И не очень дорого, – с надеждой заметила она.

Он взглянул на цены – они оказались средними. Было очевидно, что девушка нуждалась в деньгах, как и все молодые художники. На ней были желтый свитер, брюки из грубой ткани и сандалии. Длинные прямые волосы отливали медью.

Он не хотел ничего покупать, но у нее оказалась весьма оригинальная манера продавать. Девушка живо, с юмором рассказывала о людях, живущих под крышами нарисованных домов.

И он купил картину, сказав, что вернется позднее, чтобы забрать покупку.

– Я буду ждать, – ответила она.

Вернувшись, он увидел, что у девушки осталась лишь купленная им картина.

– Я продала все, – сообщила она радостно. И передала ему сверток.

– Отлично. Это просто прекрасно. Могу я вас подвезти? – поинтересовался Роб.

– Можете, если вам по пути, – просто ответила девушка.

Роб не хотел терять девушку из виду. Они шли к тому месту, где была припаркована его машина, болтали о погоде и строили предположения относительно сгущавшихся туч.

Он узнал ее имя – Шина Дуглас и адрес.

– Шина, – повторил он, словно желая прочувствовать этот мягкий звук.

Она села на пассажирское сиденье впереди, а картину он разместил на заднем, при этом обратив внимание на подпись:

– Чез Броклсбери?

– Верно, – подтвердила она.

– Но вы ведь...

– Рисовала не я.

Ничего противозаконного. Ты не обязан быть автором того, что продаешь. Внезапно ему показалось, что сию минуту происходит нечто чрезвычайно важное.

– Чез упал с лестницы и растянул лодыжку. Картины – его основной доход, и я согласилась сегодня заменить его.

«Как же, должно быть, обрадуется Чез. А вот этот мужчина – самый обаятельный из клиентов».

– Спасибо, что купили первую. Вы принесли мне удачу.

– И кто автор? Ваш друг?

– Конечно, стала бы я продавать чужие картины!

Роб едва заметно помрачнел, и она быстро добавила:

– Мы с ним приятели и соседи по квартире. Для любого из своих друзей я бы сделала то же самое.

Это было истинной правдой, но собственное желание разуверить Роба в каком-либо особенном отношении к Чезу удивило ее саму. Она не знала даже его имени, знала лишь то, что этот мужчина пришелся ей по душе.

Она решила полюбопытствовать:

– Итак, я Шина Дуглас, а кто вы?

– Роб Хьюард. – Стройный, широкоплечий, довольно привлекательный. – Можно просто Роб. Вы не против?

Шина протянула ему руку:

– Нисколько.

Его губы тронула улыбка.

– Рад это слышать. Ну, что еще сказать? Чем вы занимаетесь? Я думал, вы художница. Так и представлял вас с мольбертом и кистью за работой над очередным шедевром.

Она повернулась и посмотрела на картину:

– Вы считаете ее шедевром?

– Затрудняюсь ответить. Если честно, вряд ли я купил бы ее у кого-то другого. Но после ваших рассказов мне захотелось это сделать.

– Это хорошая картина, – сказала она. – И цена мне кажется вполне разумной. Чез очень талантлив, а я работаю в редакции дамского журнала.

И она с готовностью рассказала ему о своей работе и с энтузиазмом выслушала его короткий рассказ о себе.

Роб был телевизионным продюсером из Уэльса. В Лондоне он готовил программу, которая называлась «Конец дома Айвори», дома, в котором сто лет назад произошло убийство, которое так и не было раскрыто.

Шина вспомнила, что где-то краем уха слышала обрывки этой истории. Роб принялся рассказывать ее в деталях:

– Недостатка в подозрениях не было. В этом и заключалась проблема – их набралось слишком много. Главной подозреваемой была жена, дальше шел доктор, с которым у нее была связь задолго до замужества. Еще была любовница мужа и даже дворецкий, получивший тем вечером нагоняй от хозяина.

– Боже! – воскликнула Шина. – И кто-то еще утверждает, что сегодня мы живем как на пороховой бочке! Между тем отравиться мышьяком в наше время гораздо труднее, чем тогда.

Комната на первом этаже, где она жила, оказалась большой; на старинный манер высокий потолок был украшен узорным карнизом. Однако обстановка выглядела вполне современно. Шина вынула кошелек из сумочки, а сумочку бросила на кресло.

– Думаю, от кофе вы не откажетесь? Только сначала почему бы нам не подняться наверх и не сказать Чезу, что вы купили его картину?

Этот человек вполне мог оказаться соперником, и Роб от души желал убедиться в обратном.

Они поднялись наверх, преодолев два лестничных пролета. Чез Броклсбери занимал мансарду. Помещение было большим и светлым. Живя здесь, наверху, попросту не видишь ничего, кроме крыш. Скопище освещенных окон представлялось отсюда, сверху, чем-то вроде громадного узора, который вполне мог поразить воображение художника.

Грузный мужчина с черной бородой и взъерошенными волосами сидел перед мольбертом, нога покоилась на табурете.

Из кухни их приветствовала молодая женщина.

– Ну как успехи? – спросила она.

– Продала все три, – ответила Шина.

Молодая женщина всплеснула руками.

– Прекрасно! Вот видишь! – обернулась она к Броклсбери. – Ты кричишь и ругаешься с каждым, чье мнение тебя не устраивает, отпугиваешь людей. А Шина просто сидела и улыбалась. Ведь ты улыбалась, правда, Шина?

– Ну в общем, да, – кивнула Шина.

– Могу себе представить, что будет, если я сяду там и начну скалить зубы, – проворчал Броклсбери. – Не думаю, что я смогу строить людям глазки так, как это делает Шина.

– Я никому не строила глазки, – рассмеялась возмущенная Шина. – Может, чуть-чуть, и только с одним из покупателей.

Чез Броклсбери и молодая женщина с интересом устремили свои взгляды на Роба. А Шина объяснила:

– Он купил первую картину.

Броклсбери спросил:

– Которую из трех?

– «Сурбитонские улицы», – ответил Роб. – Это произведение показалось мне весьма любопытным.

– Не хотите присесть? – предложил Броклсбери.

– Он торопится, – ответила Шина и пояснила: – Он просто подвез меня до дому.

– Окажетесь поблизости, непременно заходите.

Роб пообещал, что зайдет непременно.

Шина положила деньги на стол, и молодая женщина схватила их прежде, чем Броклсбери успел что-либо предпринять.

Она начала перечислять:

– Это пойдет на оплату жилья, счетов, можно будет сделать запасы. Еще раз спасибо, Шина.

– Всегда рада помочь, – ответила Шина.

– А почему она сама не продает его картины? – спросил Роб, когда они спускались по лестнице.

– Врач запретил ему беспокоить лодыжку минимум в течение недели, а она не доверяет ему, боится, что он не будет сидеть смирно. Приходится ей за ним приглядывать.

– Я рад, что продавали вы.

Шина тоже была рада. Они почти ничего друг о друге не знали, но она была уверена, что узнать больше о Робе Хьюарде будет небезынтересно.

На первом этаже им повстречалась неплохо одетая женщина средних лет, которая поздоровалась с ними, посмотрела на Роба, а потом быстро перевела полный одобрения взгляд на Шину.

– Это миссис Эдвардс, владелица этого дома, подружилась с моей матерью и изучает каждого из моих знакомых чуть ли не под лупой.

– Ну и как, понравился я ей?

– А вы не заметили одобрения на ее лице? Она кивает, когда все в порядке. Каждый раз, когда я гощу дома, мама отсылает миссис Эдвардс свой фирменный пирог. Видимо, в качестве платы за шпионаж.

Девушка пошла к плите, чтобы поставить чайник, а Роб взял фотографию, стоявшую на полке:

– Это ваша семья?

Цветной, вставленный в рамку снимок с прошедшего Рождества, где ее родители сидели вместе – мать, темноволосая и еще очень красивая женщина, отец, высокий седеющий мужчина, – довольные и счастливые.

– Да, – откликнулась Шина.

– У вас есть братья или сестры?

– Нет, а у вас?

– Один брат. Отца нет, только мать. Не знаю, как бы я справлялся без них.

Они сидели в глубоких креслах, пили кофе и ели коричные булочки, намазанные толстым слоем масла. История с домом Айвори захватила Шину. Дом собирались сносить. В последний раз телевизионные камеры запечатлят его завтра, затем за дело возьмутся бульдозеры, и он исчезнет с лица земли.

Роб рассказывал ей, как при помощи старых фотографий и отснятого в доме материала он поможет зрителю погрузиться в эту старую и запутанную историю. Будут подняты материалы того времени, высказаны гипотезы о происшедшем, но правды не узнает никто и никогда.

– Может, убийцы и не было. По одной из версий полиции хозяин дома сам добавил мышьяк в бургундское, намереваясь отравить супругу, а потом перепутал бокалы и выпил смертельное зелье.

– О, как это поэтично, – заметила Шина. – Эта версия мне нравится больше других.

Роб покачал головой:

– Скорее всего, это была она. Подумайте сами: случайно спутать бокалы и выпить вино, которое, возможно, отравлено. Да он наблюдал бы за ними с зоркостью орла.

– Не скажите, – возразила Шина. – Я представляю себе напыщенного, самоуверенного человека, убежденного в том, что ему все сойдет с рук. А может, она просто что-то заметила и поменяла бокалы.

– А вы знаете, что они ели тем вечером? – спросил Роб. – Никаких излишеств. Простая, скромная пища.

Пока он перечислял меню, глаза Шины раскрывались все шире.

– И помимо всего прочего, бургундское с ядом, – подытожил Роб и, усмехнувшись, поглядел на нее. – Надеюсь, я не напугал вас этими россказнями? Вы ведь не откажетесь поужинать со мной сегодня вечером? Простая еда, но никакого бургундского.

– Увы, я приглашена на вечеринку.

Его улыбка превратилась в гримасу досады.

– Так я и знал. У вас, видно, совсем мало свободного времени.

Девушка нашла наилучший выход. Она сказала просто:

– Идемте вместе.

– Спасибо, – с радостью согласился он. – В котором часу?

Это был день рождения Барби Уилсон, с которой она работала. Шина купила новое платье, и обошлось оно ей в сумму, намного превышавшую ее финансовые возможности. Но теперь она была рада своей покупке. Абсолютно новое платье, новый друг...

Через некоторое время Роб вернулся.

Он долго в изумлении смотрел на нее, затем произнес:

– Вам когда-нибудь говорили о том, что вы прекрасны?

Несколько раз в жизни ей действительно приходилось это слышать, поэтому она ответила:

– Да, но все равно спасибо. Такое тебе говорят не каждый день.

Он все еще не мог прийти в себя:

– Этим утром я думал, что вы боретесь за существование и голодаете. А теперь!.. Вы посмотрите на себя!

– Голодающая?

Худенькой она, конечно, была, но не костлявой и изможденной.

– Это из-за свитера. В нем вы казались не вполне сытой.

– Правда? О, ну что вы! Ем я регулярно. Кстати, я неплохо готовлю.

– Как много талантов в одном человеке, – заметил Роб. В его голосе вновь зазвучали нотки юмора. – Продавщица, журналистка и повар в одном лице, а ко всему прочему еще и такая красавица.

– Иногда я и сама себя пугаюсь. Боюсь лопнуть от обилия достоинств, – ответила она с напускной гордостью.

На столе стояли два подноса с пирогами, огромная пицца и блюдо слоеных яблочных конвертов. Были здесь и две емкости с соусом домашнего приготовления, один светлого, другой розового цвета. Она стала заворачивать приготовленную снедь в фольгу и предупредила Роба, когда тот начал было снимать крышку с одной из соусниц:

– Это чесночный соус. Если случайно попадет на одежду, потом вам будет о чем вспомнить.

– Еды у нас достаточно. Может, устроим пикник?

– Как ни прискорбно, каждая крошка предназначена другим людям. Моя коллега рассчитывает на меня. Мы ведь не станем подводить ее?

– Ни при каких обстоятельствах. – Он поднял поднос. – На вечеринку?

– На вечеринку, – кивнула Шина. – Представлю вас некоторым из своих коллег.

В доме ее подруги собрались почти все сотрудники журнала. Хозяйка, принимая провизию, с любопытством осведомилась:

– Где Шина вас до сих пор прятала?

– Я ее старый друг, – солгал Роб, – друг детства. Мы, можно сказать, вместе выросли.

– Правда? – не на шутку удивилась Барби и, когда Шина рассмеялась, добавила: – Любопытная история. Подожду твоей версии, Шина.

Гости все прибывали. Некоторые были с телевидения, одного Роб даже знал. Вечеринка действительно удалась на славу, несмотря на духоту и табачный дым.

Роб провел ладонью по ее щеке и спросил:

– Может, убежим?

– О да, пойдем, – согласилась Шина, и они выскользнули из квартиры, сбежали вниз по лестнице и, обогнув здание, оказались на стоянке машин.

Шина заметила:

– Свежий воздух. Разве это не здорово?

Ночь была облачной – ни луны, ни звезд. Густые облака неторопливо плыли по небу.

Он глянул на часы, осветив циферблат тлеющим угольком сигареты:

– Почти половина одиннадцатого. Я остановился в отеле. Если постоялец возвращается поздно вечером с девушкой и приглашает ее в номер на бокал вина, это может вызвать у служащих некоторые ненужные мысли, – извиняющимся тоном добавил Роб.

Шина улыбнулась:

– Не думаю, что бокал вина – это то, что мне сейчас необходимо. – Она села в машину. – Хочу просто немного проехаться с опущенными стеклами. Мне нужно немного тишины после шума.

Он сел за руль, немного подумал и спросил:

– Хотите увидеть дом Айвори?

– Сейчас?

– Сейчас или никогда. Завтра его снесут.

История дома заинтриговала девушку, и сегодня была последняя возможность увидеть его воочию.

– Ладно, поехали.

По дороге они говорили о людях, с которыми Роб только что познакомился, и Шина охотно рассказывала ему о них, ни об одном из них она не сказала плохо.

– Вы со всеми ладите, верно? – заметил Роб.

У нее не было врагов, по крайней мере, ей так казалось. Она поморщилась:

– Так вот послушаешь, и можно подумать, будто я дама приятная во всех отношениях...

– Простите, я хотел сделать комплимент, а не обидеть вас. – Он покачал головой.

Дом Айвори находился в старом, престижном районе. Здесь дома строились еще в ту пору, когда улица была скорее переулком, а каждую из вилл окружал небольшой парк. Старых построек теперь осталось немного, от парков же, их окружавших, не осталось ничего. Переулки превратились в улицы с многоэтажными домами, небольшими магазинчиками, гаражами и супермаркетами.

В последнее время дом Айвори заселяли полдюжины семей вместо одной. Всех уже расселили, и завтра рабочие начнут сносить его.

Фундамент и часть первого этажа скрывала высокая густая трава, обильно растущая на лужайке, а когда-то этот дом сиял чистотой и опрятностью.

– Бедный старый дом! – проговорила Шина. – Он давно уже сдался.

Роб остановил машину, и они вышли. Массивная парадная дверь изначально была черной. Но было видно, что то лето, когда краска впервые начала облетать, ушло в далекое прошлое.

– Когда-то около двери росла глициния, перед окнами цвели красные розы. В саду зеленела живая изгородь, а по лужайке прохаживались голуби.

Шина попыталась представить себе все это, но безуспешно. Зрительная память у нее была развита неплохо, но вообразить себе то, как голуби гуляют по некогда зеленой лужайке здесь, в этом мрачном месте, казалось ей невозможным.

Роб открыл дверь и посветил в темноту карманным фонариком. Фонарик был довольно мощным, но свет его все же терялся в дальних углах широкого и просторного холла.

– Не уверена, что горю желанием посетить этот дом после всего, что услышала, – сказала Шина.

– Можете не беспокоиться. До вчерашнего дня здесь были установлены наши камеры – смею заверить, что пол не провалится. Он достаточно крепок.

– Я беспокоюсь не об этом. Надеюсь, привидений здесь нет?

– Одна женщина говорила, что как-то ночью по ее гостиной летало нечто белого цвета, – ответил ей Роб с довольной улыбкой на лице.

– Об этом я и говорю, – кивнула Шина. – Поэтому я предпочту остаться здесь.

Он хитро улыбнулся:

– И вы считаете себя журналисткой?

– Это ваша тема, а не моя. Никто не посылал меня на задание. Я приехала по собственной воле, а теперь передумала.

И все же она была журналисткой. Может, когда-нибудь она будет писать статью о доме Айвори и кусать себе локти, что сегодня не использовала свою последнюю возможность пройтись по зданию, уже готовому к сносу, уже обнесенному временным забором.

Она попросила:

– Расскажите мне о каждой комнате.

Роб открывал те двери, что оказались закрытыми, луч фонаря бегал по всем углам, словно указка экскурсовода.

– Здесь была столовая. Комната с высокими окнами, выходящими в сад.

Здесь все и произошло, подумала Шина. Здесь они ужинали, сидели, глядя друг на друга. Двое людей, которые, возможно, друг друга ненавидели. О чем они думали? Что говорили, чтобы скрыть свою ненависть?

Если бы ей не сказали, что дом этот некогда стал сценой страшного преступления, она бы просто чувствовала себя неуютно. Но сейчас нервы ее были на пределе. Глаза напряженно всматривались в темноту, слух обостренно ловил каждый шорох. Шина старалась как можно быстрее пройти по всему помещению и как можно скорее выйти из него. Желая немного приободриться, она, весело болтая, поднималась с Робом по лестнице на второй этаж.

– Может, мне следует написать серию статей о женщинах, совершивших преступления, но так и не признанных виновными? Вы не будете против, если я напишу и об этом месте?

Наконец они достигли второго этажа, и Роб осветил своим фонариком ведущие наверх ступени.

– Там комнаты для прислуги, – сообщил он. – Пойдем Дальше?

– Надо все увидеть, раз уж я здесь.

Прислуге отводились маленькие комнатки с низкими потолками. Окна были открыты, и прямо над ними нависал козырек крыши. Секунду Шина смотрела вниз, затем вздрогнула и отшатнулась.

– Ненавижу высоту, – сказала она. – Я даже не могу спокойно смотреть из окна студии Чеза. Тут же начинает кружиться голова.

– Вам следует встретиться с моим братом, он альпинист.

– Это его дело. Лично я предпочитаю оставаться внизу.

– Из двух зол выбираете меньшее, – кивнул Роб. – Как и я.

Он говорил улыбаясь, но глаза его не смеялись. Шина плохо различала его лицо в тусклом свете фонарика, но знала, что он не шутит. Может, дело было в подсознательном страхе, который она продолжала испытывать, невзирая на милую болтовню.

– Кэл Хьюард, – продолжал Роб. – Вы о нем слышали. – Он даже не спрашивал, а утверждал.

– Да, – кивнула она. Названий его книг она не помнила, знала лишь, что последняя рассказывала о его недавней экспедиции в Гималаи.

– Он у нас храбрец, – сказал Роб с восхищением.

– Должно быть, – согласилась Шина. – Думаю, я увидела достаточно. Не знаю, есть в этом доме привидения или нет, но вот что здесь атмосфера не лучшая, это точно. Как вы думаете? – Она хихикнула немного нервно. – Впрочем, и я чувствовала бы себя не лучшим образом, если бы знала, что утром по мне проедется бульдозер. Пойдемте же.

Роб взял ее за руку, и они быстро стали спускаться. Парадная дверь захлопнулась за ними.

– В последний раз эту дверь открыли ключом. Последняя ночь этого дома. Завтра мы отснимем то, как его будут сносить, и закончим программу, когда на этом месте останется лишь облако пыли.

– И чем вы займетесь потом?

– Информацией о предвыборных дебатах. Для сбора материала понадобится месяц.

Оказывается, Роб уедет через четыре недели, и это совсем не так много, впоследствии он будет приезжать из Уэльса, и они смогут видеться, но, разумеется, останься он в Лондоне, было бы лучше.

– О! – вздохнула девушка. Голос ее упал.

– Уже шесть месяцев я здесь, – продолжал он угрюмо. – Почему мы встретились только вчера?

– Как досадно! И все же, – оживилась Шина, – не упади Чез с лестницы, мы не познакомились бы вообще.

Глаза их встретились, и Роб обнял ее:

– Ты словно околдовала меня. Думаю, любое преступление сошло бы тебе с рук.

– Не говори так. – Шина снова оглянулась на дом. – Четыре недели – не так уж много, – сказала она и вдруг поняла, насколько это мало, и как тоскливо ей будет, когда он уедет.

Любовь это или нет, она не знала. Но когда он был рядом, ее колени слабели, а в висках пульсировала кровь.

– Завтра я свободна. Заканчиваю около шести. Ты мог бы позвонить мне на работу.

– Так я и сделаю, – пообещал Роб. Всю дорогу их спутниками были лишь яркие звезды и медленно плывущие редкие облака. Машина остановилась, и Роб поцеловал девушку.

– Знаешь, я бы поместил плакат в том месте, где увидел тебя: «Здесь была Шина Дуглас». Жаль, мне никто этого не позволит. Я позвоню завтра, и учти – если у тебя уже назначено свидание с кем-то еще, скажи ему, что ничего не получится.

Назавтра у Шины предвиделось не свидание, а мытье головы и чистка перышек. Свидание было назначено на вторник, и его она мысленно давно отменила.

Была ли это любовь или нет, но она хотела видеть Роба, хотела узнать о нем как можно больше за отпущенный ей месяц. Этого времени наверняка будет достаточно, чтобы разобраться в своих чувствах.

– Ну и куда вы вчера подевались? – осведомилась Барби, стоило Шине только переступить порог офиса. – Исчезли, и ни ответа ни привета.

– Мы поехали на экскурсию в дом с привидениями, – ответила Шина, и Барби, издав негромкий стон, присела на ее стол. Лицо ее чем-то напоминало «Мадонну» Беллини, но улыбка была озорная, с хитрецой.

– Где ты его нашла? – поинтересовалась Барби. – Будь он твоим старым другом, ты давно рассказала бы о нем.

– На набережной вчера утром, – ответила Шина. – Я продавала картины Чеза Броклсбери, и он купил одну из них.

– Как интересно, – сказала Барби. – Что ж, он очень мил.

– Да, не без этого, – согласилась Шина.

– У вас все серьезно?

– Думаю, из этого может что-то получиться.

На столе лежала утренняя корреспонденция, и Шина, погруженная в свои мысли, машинально взяла в руки первый конверт.

– Везет тебе!

Барби была права. Иногда эта удачливость пугала ее. Никогда в жизни ее не преследовали неудачи, и все задуманное осуществлялось. При мысли об этом она тихонько постучала по дереву, чтобы не сглазить, и тут же про себя посмеялась над своим суеверием.

– Кстати, – спросила Барби, – вы видели привидение?

– Нет, – Шина покачала головой, – но время было потрачено не зря.

– Я никогда не была в доме с привидениями. Где он находится?

– Ты опоздала! Сегодня его сносят.

– Вот, со мной всегда так, – сказала Барби.

День был занят. Шина погрузилась в статью с названием «Дорога к успеху». Она взяла интервью у многообещающей актрисы, многообещающей певицы, у девочки, которая только что с триумфом выиграла соревнования по метанию диска, и у не известной никому школьницы, написавшей под псевдонимом довольно интересную и занимательную повесть. Теперь по ее требованию фотографировать юную писательницу могли только со спины.

Вооружившись блокнотом с записями интервью и разбросанными по рабочему столу цветными фотографиями, Шина сочиняла статью. Фотографии были удачными. Все интервью удались на славу. Все вышеупомянутые женщины были полны планов и надежд.

Глядя на них, Шина невольно задавалась вопросом, чего хочет от жизни сама. Она ведь не имела никаких амбиций, ни на что не жаловалась и была довольна всем. Ее вполне устраивала ее жизнь в том виде, в котором она протекала до сегодняшнего дня. По крайней мере, до недавнего времени.

Телефон снова зазвонил, и на сей раз это был Роб.

Прижав трубку к щеке, Шина откинулась на спинку крутящегося стула.

– Да, – сказала она, – сегодняшний вечер остается в силе. Снесен ли уже дом Айвори?

– Еще не совсем, – ответил он, – сейчас в процессе. У тебя отдельный кабинет или вокруг полно народу?

– Мне повезло – у меня есть отдельный стол. Почему ты спрашиваешь?

– Значит, сейчас ты не можешь признаться мне в любви.

Голос Роба волновал Шину.

Чувства, испытанные накануне, вновь нахлынули и заполнили ее собой. Она согласилась:

– Это будет трудно.

Это было совершенно невозможно.

Роб рассмеялся:

– Не страшно, я подожду. Зато я могу говорить об этом, так как нахожусь в телефонной будке. Я люблю тебя. Куда мы сегодня пойдем?

Они обсудили несколько возможных вариантов с кино, театрами и ресторанами. Однако Шина поспешила распрощаться с Робом, заметив, что к ней направляется Гарри Раш, главный редактор журнала.

– Заезжай за мной, решим это при встрече, ладно? Сейчас мне надо бежать.

Она повесила трубку, и редактор мягко спросил:

– Как успехи, милая?

Надеясь, что он спрашивает о работе, Шина ответила:

– Переменные.

Это был высокий, тонкий человек с коротко стриженными седыми волосами и очками в роговой оправе, сквозь которые на мир взирало само сострадание. Он называл всех «милая» или «милый» и каждое утро разгадывал кроссворды в «Таймс».

На вчерашней вечеринке его не было, тем не менее Раш осведомился:

– У тебя появился новый друг? Роб Хьюард, телевизионный продюсер?

– Да.

– Брат Кэла Хьюарда.

Она снова сказала «да», и главный редактор продолжил:

– Неплохой шанс взять интервью у Кэла Хьюарда.

– Послушай, – возразила она, – я только вчера познакомилась с Робом. Не слишком ли мало времени прошло, чтобы просить его об одолжении.

– Хорошо, – он пожал плечами, – но если ты вдруг встретишь Кэла Хьюарда, то...

Он запнулся, и на этом тема была закрыта. Пока.

Этим вечером она встретилась с Робом, и на следующий день, и через день. Мысль о том, что отведенное им время тает с каждой секундой, не давала им покоя, и они не хотели упустить ни дня.

Следующие три недели они были неразлучны. Время расставания близилось, и Шина понимала, что, когда Роб уедет, она будет тосковать по нему так, как никогда не тосковала в своей жизни.

– Это всего лишь Уэльс, а не Австралия, – утешала ее Барби, замечая, как Шина смотрит на свой календарь. – И если верить рекламе, поезд туда мчится со скоростью мысли.

Шина засмеялась:

– Прекрати! Что, в этом офисе уже и подумать ни о чем нельзя?

– Нет, если, поговорив с Робом, ты таешь на глазах, словно восковая свеча, – ответила Барби.

Художественный редактор Дэнни Манн игриво проверещал:

– Наша бедная девочка! Неужели Шина страдает от несчастной любви? Не бойся, дитя, когда он тебя бросит, мое плечо будет полностью к твоим услугам.

Шина фыркнула и взялась за работу. Нет, рыдать на плече у первого встречного, когда наступит момент расставания, – это не для нее.

Намечалась годовщина серебряной свадьбы ее родителей, и, конечно, пропустить торжество было невозможно. Мать долго готовилась к этому дню, к встрече родных и друзей, и Шина хотела быть с ними. Их отношения всегда отличали нежность и теплота. Когда она позвонила родителям, чтобы предупредить, что приедет с другом, ее мама сказала:

– Конечно, дорогая. Это кто-то, кого мы знаем?

– Это Роб Хьюард, я писала о нем, – ответила Шина.

Шина надеялась, что сообщить об этом ей удастся вскользь, между прочим, но ее мать многозначительно произнесла:

– О да, мы будем ожидать встречи с Робом.

Так что успехом ее попытка не увенчалась.

Роб был немного взволнован, и Шина решила его приободрить:

– Не беспокойся, никто не будет спрашивать тебя о твоих намерениях. Я очень часто привожу домой своих друзей. У меня с собой подарки от половины моих сослуживцев. Тебя пригласили на серебряную свадьбу, и все.

Бунгало ее родителей было небольшим. Ее отец работал аудитором. И все же дом, построенный всего десять лет назад, был очень недурен; его окружал чудесный сад. Шина, открывая заветную калитку, каждый раз чувствовала волшебство сада. Ей навстречу всегда выбегала мать – волосы слегка взъерошены, казалось, что улыбка никогда не сходит с ее лица, слегка приоткрывая загадку женщины, которую любят.

В комнатах болтали и смеялись гости, на диванах и креслах не оставалось свободных мест.

Шине было жаль, что уик-энд выдался столь шумным – она предпочла бы пригласить сюда Роба в другой раз, чтобы просто познакомить его с родителями. Она представила Роба гостям, а потом тихо заметила:

– Не думай, здесь не всегда так много народу.

– Только раз в двадцать пять лет, – подтвердил ее отец, довольно пыхтя своей трубкой. – К золотой свадьбе придется купить домик побольше.

Ее мать сгорала от любопытства и, на минуту оставшись с дочерью наедине, спросила:

– У тебя с ним серьезно?

Шина поморщилась. Ответить матери «да» было все равно что передать сообщение по радио. Та не могла хранить секреты даже под страхом смерти. В семье и среди друзей ходила старая шутка, что Дороти прозрачна, как стеклышко.

– Только прошу тебя, не подумай лишнего, – осторожно попросила она. – Я знаю этого человека всего три недели.

Это был простой семейный праздник, без излишеств и большого шика. Двадцать пять лет счастливого брака. Шина чувствовала, как Роб берет ее руку, и улыбалась тому, что он рядом с ней, в уютном и теплом мире ее детства.

В Лондон они уехали наутро, сразу после завтрака, впервые за несколько часов оставшись вдвоем.

– Эй! – подал голос Роб, как только бунгало исчезло за поворотом. – Как дела?

Шина прильнула к нему, положив голову на плечо:

– Прекрасно.

– Они мне очень понравились, – признался он.

– Ты им тоже понравился. Да и что в этом удивительного?

– А хочешь познакомиться с моей семьей?

Конечно, она хотела этого. О своих родных Роб говорил ей и раньше. Он показал ей фотографию:

– Она была сделана прошлым летом.

Шина была ошеломлена: женщина на снимке выглядела молодой и элегантной, с великолепной прической.

– Это твоя мать? – не поверила Шина.

– Сногсшибательна, не так ли?

– «Сногсшибательна» не то слово!

– Это Элейн, – довольно пояснил он. Затем спросил: – Так есть у меня шанс взять тебя с собой в следующие выходные?

На работе у нее оставались задолженности. Приходилось надеяться только на отеческое расположение к ней главного редактора. Она неуверенно ответила:

– Попробую отпроситься.

– С моей матерью у тебя не будет проблем.

– Я надеюсь.

– Не сомневайся. – Роб был в этом абсолютно уверен. – Мой брат... – начал он и не договорил.