Текст книги "На полпути к звездам"

Автор книги: Джейн Донелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Анна не обиделась:

– Если мистер Хьюард уже дал вам мазь, значит, болеть ничего не будет, – заверила она. Это было сказано так, будто вмешательство мистера Хьюарда само по себе обеспечивало стопроцентное выздоровление.

– Ничего и не болит, – подтвердила Шина. – Ссадины остались.

– Нечего было уходить на гору одной, – последовал строгий и невозмутимый ответ девочки. – Вы не здешняя и дорогу не знаете.

И возразить нечего, подумала Шина.

– Больше не пойду, – пообещала она. – Между нами говоря, я просто побоюсь подниматься туда впредь.

Глаза Анны расширились в изумлении.

– Вы были на озере и больше не хотите туда попасть? Оно не понравилось вам?

– Конечно понравилось! – возмутилась Шина, сама удивившись своей реакции. – Это самое прекрасное место, которое я когда-либо видела.

Она поняла, что говорит не с ребенком. Она как будто приводила в равновесие себя, и слова эти шли из самой глубины ее сердца. Анна кивнула в знак того, что мнения их совпадают.

– Там красиво, – сказала она. – Но почему вы больше туда не пойдете?

– А ты часто там бываешь? – спросила Шина. Она видела Анну на плато, и Роб тогда сказал ей, что туда детям ходить разрешают. Но это разрешение вряд ли распространялось на озеро.

Она покачала головой:

– Мне не разрешают.

Странно было бы, если бы Анна действительно следовала приказам родителей со столь покорной неукоснительностью. Шина была уверена: каждый раз, когда у Анны появлялась свободная минутка, она бежала на озеро вопреки всем запретам и наказам.

– Потому что там работает мистер Хьюард, – объяснила Анна, как будто это могло служить препятствием. – Может, он позволит вам снова прийти туда?

– Сомневаюсь, – ответила Шина. – Не думаю, что он будет тратить время на то, чтобы помочь мне подняться, а сама я точно не смогу, потому что боюсь высоты.

Она говорила это для себя. Котенок шнырял по полу, играя с занавесками. За четыре недели с момента ее последнего приезда он заметно вырос и вытянулся, но мордочка оставалась все такой же уморительной.

– Ты уже дала ему имя? – спросила Шина.

– Скат, – ответила Анна. Она чуть улыбнулась.

– «Скатти» не так строго, – сказала Шина. – Добрый день, Скатти. Как насчет того, чтобы не трогать занавески?

Она пошла к окну, взяла котенка на руки, и тот сразу замурлыкал. Машина Бенуа стояла у входа и могла простоять там остаток дня. Если гости появились в полдень на чашку чая, а хозяйка дома всегда рада гостям – как это было в случае с Элейн, – то они вполне могли остаться на ужин и уйти за полночь.

– Что ж, – вздохнула Шина, – рано или поздно мне все равно придется спуститься вниз.

Со стороны это могло показаться странным, но общество ребенка она сейчас предпочитала обществу взрослых людей, которые снова и снова будут твердить о том, что Кэл и Клер помирились.

– А вы не хотите? – спросила Анна.

– У меня синяк под глазом, – ответила Шина.

– Не так уж все и плохо, – постаралась ее утешить девочка.

Шина вздохнула:

– Но только не для компании. Особенно для неглупой компании.

– А они совсем не глупые, – подтвердила Анна, чем-то напомнив Шине свою мать. Анна сказала ей: – Я передам Кэридвэн, что в этот раз ее средство не понадобилось.

– И передай ей от меня огромное спасибо. Как-нибудь я непременно навещу ее.

Анна тихими шажками вышла из комнаты и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Роб зашел к ней через пару часов справиться о том, как она себя чувствует. Было уже темно, и он разбудил ее.

– Сейчас спущусь, – сказала Шина, потирая глаза.

Бенуа приехали втроем: Джилл, ее брат Джек и их отец. Теперь Шина поняла, почему не запомнила этих мужчин раньше: они вряд ли могли вставить хотя бы одно слово в те кратчайшие промежутки времени, когда Джил переводила дух.

Утром следующего дня Шина проснулась в хорошем настроении, с удовольствием отметив, что синяк под глазом явно побледнел.

Было половина девятого, и Роб уже собирался на работу, поэтому она поспешила одеться, чтобы, по крайней мере, успеть поймать его в холле и пожелать хорошего дня.

Оделась она мгновенно и окликнула его сверху, когда он уже направлялся к выходу с кейсом под мышкой.

Он подождал, пока она спустится, обнял за талию свободной рукой и поцеловал:

– Как спалось?

– М-м, прекрасно. А тебе?

– Утро понедельника, ненавижу. Воскресные вечера гораздо лучше. Я вернусь около шести. Договорились?

– Буду ждать, – пообещала она.

Она вошла в столовую, где между двумя пустовавшими местами и двумя неубранными подносами сидела Клер. Увидев Шину, она рассмеялась:

– Знаю, похоже на чаепитие у Мэда Хаттэра. Составишь мне компанию?

Один поднос остался невостребованным, и Шина заняла это место.

– Роба я встретила в холле. Третьим был Кэл?

– Ты же не думаешь, что Элейн? – рассмеялась Клер. – Она никогда не встает прежде, чем солнце не начнет сиять на всю катушку.

Сияние в данный момент исходило от Клер, а потому не было смысла интересоваться ее успехами. Клер мягким голосом спросила:

– Помнишь, в тот первый вечер, когда мы только приехали, еще до того, как Кэл увидел меня, я сказала, что, возможно, перенесусь в прошлое?

– Да.

– Так вот, такое бывает.

– Бывает?

– Нужно только забыть о времени. – Клер выводила на скатерти невидимую надпись, делая это внимательно, будто занималась чем-то очень важным. – Можно вернуться в те места, где ты был счастлив, и все станет еще прекрасней, чем прежде.

Хижина... озеро... Лучше бы она всего этого не говорила, думала Шина. Это походило на... Есть какое-то старомодное слово. Первым было «предательство», и Роб его уже забраковал. Шина всегда гордилась тем, что она во всех отношениях женщина современная, но, очевидно, и в ней живы предрассудки викторианской эпохи.

В столовую вошла Элейн, и пораженные девушки, как сговорившись, удивленно открыли рты. Элейн, облаченная в гранатовый бархатный халат, заулыбалась, довольная их реакцией.

– А я как раз уверяла Шину в том, что ты спустишься еще не скоро.

– Я хотела поговорить с тобой, – объяснила Элейн, – пока Кэл не вернулся. Я договорилась с миссис Морган, и она разбудила меня, как только мужчины уехали.

– Но Кэл ушел ненадолго, в библиотеку. О чем ты хотела поговорить?

– Так он не в хижине? – Похоже, Элейн была этому рада.

– Он будет работать здесь до моего отъезда, – восторженно сообщила Клер.

– А надолго ты задержишься?

– Недели на две предположительно. Если ты не против.

– Это дом Кэла, – отмахнулась Элейн. – И почему я должна возражать? Я, наоборот, только рада, что ты здесь, с нами. Оставайся столько, сколько твоей душе угодно.

– Благодарю. – Клер, похоже, и не думала об отъезде. Работа могла либо подождать, либо подстроиться под удобный для нее график.

– Так о чем же ты хотела поговорить? – снова спросила Клер.

– Может, мне уйти? – предложила Шина.

– Господь с тобой! – воскликнула Элейн. – У нас здесь секретов нет. Я хотела устроить вечеринку в среду вечером.

Шина слышала, как Элейн названивала друзьям, зазывая их на праздник.

– Что-то вроде повторной помолвки, – щебетала Элейн.

Шина от души сочувствовала Клер. Та сказала:

– Терпеть не могу, когда эти жеманничающие соседи начинают разглагольствовать о настоящей любви, которая всегда побеждает.

Элейн легонько нахмурилась:

– Они наши друзья, и пожелания их исходят из глубины души. Так или иначе, – провозгласила она торжественно, – отменить праздник я уже не в силах.

– Ты ведь не говорила им об обручении?

– Нет.

– Думаю, ничего ужасного в этом нет, – попыталась Шина успокоить Клер.

– Наверное, ты права. – Она еще немного подумала. – Нет, наверное, нет.

– Значит, договорились. – Элейн была уже слегка раздражена и покинула комнату.

Клер опустила голову в ладони:

– Она желает только добра. Как, впрочем, и всегда. Просто я... – Клер не договорила.

– Я тебя понимаю.

– Нам не нужны никакие вечеринки. Нам вообще больше никто не нужен.

Шина ответила молчаливым кивком. Клер снисходительно рассмеялась:

– Кэл не будет в восторге. Но она его мать, и я ее очень люблю. И в конце концов, если она так хочет объявить о помолвке, пускай объявит.

Она встала и пошла к двери. Потом остановилась и сказала:

– Этой ночью он попросил меня взять его кольцо обратно. Я сказала, что, наверное, стоит немного подождать. А теперь и не знаю, может, в среду вечером мне все же надо его надеть.

Глава 8

Шина сама убрала кое-что со стола и отнесла подносы на кухню. Поинтересовавшись у миссис Морган относительно погоды – в доме было тепло, но на окнах красовался свежий ледяной узор, – она поднялась наверх, чтобы умыться и переодеться.

На обратном пути девушка обратила внимание на то, что дверь в комнату Клер была открыта. Она достала из шкафа пальто и объяснила:

– Собираюсь провести утро в святилище Элейн.

«Святилище Элейн» – этим все сказано. Молодость и красота составляли смысл бытия этой женщины. Но, казалось, Клер сейчас это интересовало меньше всего.

– Просто, чтобы убить время, – пояснила она.

Шина согласилась, что салон красоты – это здорово. Однако ее ждала работа, да и физически она еще не была готова ни к маникюру, ни к массажу лица.

– Пожалуй, пока моих сил на это не хватит, – ответила она и добавила: – Можно увидеть твое кольцо?

– Можно было бы, – сказала Клер, – только я его не надела.

– О!

Не показался ли Клер ее вопрос излишне бесцеремонным? Но абсолютно непринужденный тон Клер показывал, что кольцо лежало рядом и ей просто лень его достать.

– Кэл говорит, что его не волнует, надолго ли задержатся гости: как только на небе появятся первые звезды, нам будет уже не до них. Ума не приложу, как Элейн выйдет из положения.

Шина улыбнулась:

– Надеюсь, вы появитесь среди гостей хоть ненадолго?

– Разумеется, – заверила ее Клер. – Мы оба. Но надолго ли, не знаю.

Она завязала пояс на пальто, и Шина поинтересовалась:

– Как ты намерена добираться до салона? Можешь воспользоваться той машиной, которую Роб взял для меня напрокат.

– Спасибо, – поблагодарила Клер, – но мы едем на машине Кэла.

– Надеюсь, вы приятно проведете время, – сказала ей Шина. – Кстати, посмотри, какие у них тени. Мне не повредит что-нибудь лиловое.

Широкий стол в спальне вполне годился для работы. В материалах она не забыла упомянуть о тех людях, о которых рассказывал ей Кэл, об экспедиции, в которой участвовал его дед шестьдесят лет назад, и, конечно, о его последней экспедиции в Гималаи.

Относительно деда Кэла информации ей не хватало, но девушка видела в библиотеке рукописи и книги, которые вполне могли восполнить эти пробелы. Шина спустилась вниз, постаралась открыть дверь как можно тише, но Кэл все же обернулся, и она вынуждена была пояснить:

– Я хотела просмотреть книги, ты не против?

– Конечно нет, – ответил он, продолжая работать.

Она взяла материалы, вызвавшие наибольший интерес, добавила к ним атлас и тихо покинула помещение, про себя подумав, что, если не считать Скатти и Анну Морган, у нее самая мягкая и неслышная поступь в доме. Обернувшись, Шина обнаружила, что котенок бежит следом за ней.

– Ладно, – кивнула она. – Можешь идти со мной, но занавески не трогай.

Скатти вела себя примерно, и ничто не отвлекало Шину вплоть до обеда, когда она спускалась вниз, котенок рванулся вперед и исчез.

В гостиной Элейн потягивала шерри, размышляя вслух о предполагаемом меню для грядущей вечеринки. Клер сидела в кресле напротив, и сразу становилось ясно, где она только что побывала.

– Какая у тебя красивая прическа! – восхитилась Шина.

– Я рада, что тебе нравится. – Пробило час дня, и Клер встала. – Мне пора, – сказала она. – Кэл попросил меня зайти ровно в час. У нас заказан столик.

Где именно, она не уточнила, да и с какой стати?

Элейн грустно обратилась к Шине:

– Сегодня мы обедаем вдвоем, дорогая. До вечера мне надо позвонить в службу доставки. Они знают мои вкусы и работают очень быстро.

Элейн стала перечислять некоторые блюда, особенно любимые ее друзьями.

Роб вернулся вскоре после шести. Шина услышала, как он зовет ее из холла, и пошла навстречу.

Они поцеловались, оба признали, что соскучились, Роб заметил, что Шина выглядит намного лучше. Шина прижалась к его щеке и, вздрогнув, сказала: «Ой!» – ощутив, какая она холодная.

– В машине сломалась печка, – пояснил он. – Нужно немного оттаять.

– В гостиной как раз топится камин.

Он сел поближе к огню, протянув к нему замерзшие руки. Шина уселась рядом на ковер и спросила:

– Как работа?

Роб охотно рассказал ей, что сейчас они продюсируют фильм об одном уэльском поэте, совершенно неспособном прочитать собственные стихи на память, а потому вынужденном читать их по бумажке. Потом спросил:

– Ну а как прошел твой день?

– Этим утром работала над статьей, а во второй половине дня напечатала кое-что для Кэла.

– А Кэл сейчас здесь?

– Они с Клер уехали перед обедом, но я уже раньше предлагала ему свою помощь, поэтому просто пошла в библиотеку и кое-что напечатала.

Роб посмотрел на нее с опаской:

– Сама? Вообще-то он не любит, когда посторонние роются в его бумагах.

– Я бы не посмела. – Шина и правда не рылась, так что волноваться было не о чем. – Кроме того, поводов сердиться у него сегодня хватало.

– А в чем дело?

– Тебе известно, что вчера Элейн обзвонила всех в округе, сообщила о приезде Клер и пригласила гостей на торжественный ужин?

– Да.

– Так вот, сегодня утром она сказала Клер, что это будет чем-то вроде повторной помолвки.

– Кстати, а как насчет нас? У нас еще целых два дня, чтобы заказать тебе кольцо.

Она следила за тем, как искры вылетали из-за каминной решетки.

– Но это будет неправильно, ведь они придут поздравить Кэла и Клер. Это может показаться странным.

– Дорогая, – произнес Роб. – Я ведь серьезно.

Шина взглянула на него. Казалось, он умолял.

– Я правда хочу купить тебе кольцо, хочу, чтобы ты стала моей женой.

Девушка понимала, что этот миг когда-нибудь наступит. И все этого ждали. Роб очень нравился ее родителям. Элейн была бы в полном восторге и могла бы сообщить на вечеринке еще одну радостную новость.

К среде ее глаз хоть и пройдет немного, но следы падения все еще будут очень заметны. Руки пребывали в таком состоянии, что о демонстрации обручального кольца нечего было и думать. Клер тут же затмит ее своим сиянием, хоть это и выглядело ребячеством, Золушкой ей быть не хотелось.

Она ответила:

– В день помолвки хочу быть самой красивой, чтобы каждый видел, какая мы прекрасная пара, а не выражал соболезнования.

Он нежно обнял ее:

– Ты и сейчас прекрасна.

– Боюсь, что это не так, – возразила она. – Красавицей я никогда не была и не буду, но обычно выгляжу гораздо лучше. А в этот день я должна быть хороша, как никогда.

– Ладно, забудь о других. Просто скажи, согласна ли ты выйти за меня?

Несколько мгновений она неподвижно стояла, думая, что ответить. Роб заговорил первым:

– Это из-за того, что произошло между мной и Клер? В этом дело? Ведь не в паре царапин на твоем лице? Не так уж они и страшны, чтобы ссылаться на них. Ты не можешь забыть об этом, правда?

Она и правда не могла. Всего несколько дней назад она тут же ответила бы: «Да!» Но теперь она узнала Роба лучше и не хотела надевать обручальное кольцо, пока окончательно не убедится в том, что это любовь на всю жизнь.

Роб сказал дрожащим голосом:

– Как мне убедить тебя?

– Давай подождем несколько месяцев.

Это казалось ему непонятным.

– С каждым днем я люблю тебя все сильнее. Это ты должна принять решение.

– Решение не простое, – возразила она, помогая ему снять пальто. – Как насчет тихого вечера в кругу семьи?

На следующее утро Шина в обычное время спустилась вниз, чтобы позавтракать с Робом. Завтрак она готовила всегда сама. Конечно, бывали случаи, когда она завтракала вне дома, но в основном приготовление еды перед уходом на работу было для нее традицией.

В Кефин-Ас-Хаус все торжественно собирались в столовой, а подносы с едой разносила неизменная миссис Морган. Роб ел яичницу с беконом, Шина предпочла кофе и тост, а места Кэла и Клер пустовали.

Шина предложила погулять. Роб тут же ухватился за эту мысль.

– Похоже, что Кэл вставать не торопится. – Шина посмотрела на два пустующих места.

Роб зевнул:

– Зависит от того, как поздно они вчера вернулись. Если, конечно, вернулись.

Шина тоже зевнула; и отчего зевота так заразна? Не провели ли они эту ночь в хижине? – мелькнуло у нее в голове, и она слегка испуганно одернула себя. Это не ее дело. Даже в мыслях задавать себе подобные вопросы казалось ей дерзостью. У нее не было ни прав, ни оснований концентрировать свои мысли на Кэле.

Расставшись с Робом, она пошла в библиотеку, где еще немного попечатала. Завтра она постарается завершить работу над статьей. В течение сегодняшнего дня нужно позвонить в офис и узнать, одобрит ли Гарри написанную ею статью о Гималаях.

Когда вошел Кэл, она внимательно, во всех подробностях, прослеживала по атласу маршрут экспедиции шестидесятилетней давности. На Кэле была куртка, на спине рюкзак.

Он поздоровался и принялся разгружать рюкзак: из его недр показались бумаги и блокноты. Конечно, ведь он обещал Клер работать здесь, внизу, пока она не уедет. Интересно, спустилась ли она вместе с ним или осталась в хижине, подумала Шина. Непринужденным голосом она поинтересовалась:

– Ты завтракал?

– Сыт по горло, – ответил он. – Хотя от кофе не отказался бы.

Ей ничего не оставалось, кроме как немедленно исполнить его желание:

– Сейчас принесу.

Она пошла в кухню и попросила миссис Морган:

– Кофе для Кэла, пожалуйста.

– Так, значит, он вернулся? – спросила миссис Морган. – Недолго же он отсутствовал.

Итак, Кэл ушел в хижину сегодня утром. Выходит, Клер оставалась дома.

– И можно чашечку для меня? – попросила Шина и отнесла обе чашки в библиотеку, где Кэл, уже повесив куртку и отодвинув стул, склонился над напечатанными ею листами.

– Я ведь ничего не перепутала? – с волнением спросила она.

– Нет, – ответил он. – Спасибо тебе. – Благодарность относилась и к работе, и к кофе. Он выглядел усталым, поэтому пил кофе с явным удовольствием.

Шина тоже глотнула кофе и сказала:

– Я написала кое-что из вчерашнего интервью. Не хочешь взглянуть?

Кэл кивнул и просмотрел разложенные бумаги. В статье говорилось о встречах, о людях, о старых друзьях. Читая, он время от времени кивал, будто соглашаясь с теми воспоминаниями, которые оживали в нем. Потом он сказал:

– Ты описала все так, словно видела своими глазами.

– Это моя работа, – ответила девушка. – Хотя, конечно, увидеть и услышать не одно и то же. Ты говорил мне о Джигмэ Дорье.

Кэл уже рассказывал Шине о Джигмэ Дорье, дедушке Сонама, человеке, который был так стар, что помнил всех участников той, первой экспедиции.

Джигмэ Дорье бежал из Тибета. В нем было еще много сил, несмотря на его преклонный возраст. Кэл часто общался с ним. Достаточно часто, чтобы оценить масштабы этой мудрости.

Когда Кэл закончил свой рассказ, Шина еще некоторое время молчала, и Кэл произнес:

– Это справедливая плата?

– Плата? А, за напечатанное? Вполне. Мне это было нетрудно. Ты еще расскажешь мне о Джигмэ Дорье как-нибудь, не для статьи?

– В жизни много интересных вещей.

– Во всем? – спросила Шина. – Во всем, что видишь? Расскажи мне, каким бывает озеро на рассвете?

– Тихим.

В ее воображении всплыл этот пейзаж, всплыл красочно, в мельчайших деталях, каждую из которых она могла описать прямо сейчас. И хижина.

– Скажи, а хижину ты построил давно? – спросила она.

– Сразу же, как только унаследовал Брайн-Дэри.

– Все говорят, ты предпочитаешь жить там, а не дома. Если он тебе не так дорог, зачем его содержать? Ясно, что это память о Железном Короле, но, должно быть, на особняк уходит масса средств.

– Здесь живет моя мать и мой брат, а они оба имеют на это полное право.

– Но тебе этот дом не нужен?

– Мне не нужна роскошь.

Хижины было достаточно. Кэл мог оставлять ее, и она дожидалась его следующего появления, как дожидалась бы жена или подруга.

Шина спросила:

– Ты планируешь следующую экспедицию?

– Мы обычно планируем следующую за месяц или за два до окончания предыдущей. Если понадобятся услуги прессы, я дам тебе знать. – Он отставил чашку в сторону, и улыбка его растаяла. Шине показалось, что он отставил ее вместе с чашкой.

Она приготовилась забрать пишущую машинку, и Кэл спросил:

– Где ты будешь работать?

– Вчера я все утро проработала в спальне.

– Не позволяй мне тебя выгонять.

Библиотека была, несомненно, идеальным местом для работы. Поэтому она кивнула:

– Ладно, – и поставила пишущую машинку на бюро орехового дерева, стоявшее поодаль от основного стола. – Мои пальцы уже не болят, так что можешь на меня рассчитывать.

– А как же твоя собственная работа?

– Я привыкла переключаться с одной работы на другую. Тебе следовало бы появиться в нашем офисе в один из будних дней – полнейший хаос!

– У тебя была неплохая практика, – ответил он, но не похоже было, чтобы сейчас ему требовалась секретарша. Он продолжил работу, а Шина вернулась к своей статье.

Дверь открылась, и вошла Клер:

– Что ты будешь делать! Все куда-то подевались! Так одиноко.

Одиночество ее красило. Она выглядела прелестнее, чем когда-либо.

– Привет! – поздоровалась она с Шиной, а Кэлу сказала: – С добрым утром. – Возможно, сегодня она видела его впервые. – Значит, в час дня? – уточнила красавица, продолжая обращаться к нему.

– Как договорились, – кивнул он.

В раскрытую дверь библиотеки забежал котенок. Он подбежал к Шине и стал тереться о ее ноги, она пощекотала ему шейку.

– Бегает за мной, пока Анна в школе, – объяснила она Клер.

Клер тоже наклонилась и погладила котенка:

– Вокруг этого ребенка вечно крутится какая-нибудь живность. Одно дело котенок, другое – жаба или змея. А однажды она принесла лису. Иногда приманивает даже горностаев. И она с ними говорит!

Шина рассмеялась:

– Возможно, со временем и ты научишься их понимать.

Клер тоже улыбнулась и произнесла, обращаясь к Кэлу:

– Пока, еще увидимся.

Не будь рядом Шины, они бы, конечно, поцеловались. Вместо этого они лишь обменялись улыбками.

В эти несколько мгновений, что Клер находилась здесь, Шине казалось, что она лишняя. Потом она подумала: «О чем это они договорились на час дня? Они ведь могут быть вдвоем и сейчас».

Больше их ничто не отвлекало от работы, не считая одного телефонного звонка. С двенадцати до часу время пролетело как один миг.

Час – обеденное время. В час Кэл и Клер договорились встретиться. Шина оставила бумаги на столе, намереваясь вскоре вернуться к ним. На столе Кэла уже парил идеальный порядок. Шина позвонила в офис и поговорила с Гарри Рашем, который дал ей несколько советов относительно интервью. Гарри признал, что материал интересный, особенно та его часть, что повествует о предке Хьюардов и о людях, с которыми их семья дружила поколениями. Он также заметил, что было бы неплохо расспросить Кэла о планах на будущее.

– Я расспрошу, – пообещала она. – Насколько я могла понять, путешествовать он намерен еще долго. Кэл говорил, что срок следующей экспедиции уже намечен.

Может, Клер и Кэл и не станут обручаться на вечеринке, но уж наверняка кольцо снова появится на ее руке задолго до возвращения Кэла из следующей экспедиции. Но не на вечере в среду. Возможно, когда они останутся вдвоем в хижине на озере.

Опять озеро? Почему она все время о нем думает? Она просто зациклилась на озере. Может, он сдаст ей этот домик, пока будет в отъезде? Тогда она выучит дорогу наизусть и будет приезжать туда на выходные.

Она уцепилась за эту глупую мысль, собрала бумаги и спустилась вниз, чтобы пойти в поселок и отправить статью в Лондон.

На обратном пути она стала смотреть, нет ли среди детей, выходивших из школы, Анны Морган. Анна заметила ее, повернулась к мальчишке с веснушчатым лицом и рыжими волосами, забрала у него свой ранец и перешла дорогу, направляясь к Шине.

– Хотите пойти со мной к Кэридвэн? – спросила Анна.

– А тебя мама не ждет?

Анна пожала плечами, и Шина сказала ей:

– Пойдем сперва ей скажем.

К Кэридвэн они не пошли, потому что у миссис Морган имелось предложение для дочери, например нужно было почистить картошку. Шина помогала, несмотря на возражения миссис Морган, а когда с чисткой было покончено, девушка поднялась наверх, чтобы выбрать вечерний наряд.

Она надела бирюзово-вишневое шифоновое платье и спустилась вниз, чувствуя себя королевой. В гостиной Анна разводила огонь в камине.

– Красиво, – сказала она.

– Мое платье? Спасибо.

Глаза Анны сияли от восторга.

– У меня есть ожерелье, – сказала она, видимо желая предложить его Шине. – Я покажу вам.

Она последовала за девочкой наверх, по лестнице черного хода. Коридоры и закрытые двери привели их в ее комнату.

Это была светлая, уютная комнатка. Пол устилал пушистый ковер, на стенах три книжные полки, две из которых были заполнены книгами, третья же, самая верхняя, привлекала особое внимание.

Украшения из бирюзы: колечко с большим камнем, крупные бусины, нанизанные на нить, длинное ожерелье из мелких камешков, куколка в живописном костюмчике; большой – размером с персик – камень, покрытый узорами изящной резьбы. А также птицы и животные разных размеров.

– Это все подарки мистера Хьюарда, – пояснила Анна.

Скорее всего, он дарил их постепенно, каждый раз, когда возвращался из очередной экспедиции. Кэл, якобы не привозивший домой сувениров, а лишь новые знания и открытия, все же не мог вернуться без подарков для ребенка.

Украшения вряд ли дорого стоили, но для Анны это были настоящие сокровища. Она взяла ожерелье и сказала:

– Это подойдет к вашему платью. Не хотите примерить?

– Да, с радостью, – кивнула Шина.

Она надела ожерелье, и Анна спросила:

– А куда вы идете?

– Просто погулять. Может, сходим на танцы.

– С мистером Робом?

– Да.

Анна спокойно произнесла:

– А мисс Мэйси я дам змейку.

Девочка оговорилась или Шина ослышалась? Шина спросила:

– Скажи, а кроме Скатти у тебя здесь кто-нибудь есть? Мне не хотелось бы, чтобы меня нечаянно укусил кто-то из твоих друзей.

– Здесь никого больше нет, – успокоила ее Анна.

Роб заметил ожерелье и внезапно спросил:

– А это что?

– Анна Морган дала мне это, потому что оно подходит к моему платью.

Роб рассмеялся:

– Ну, признаться, оно не слишком дорогое. Ты вовсе не должна носить это всю ночь.

– Оно не тяжелое, – возразила Шина. Конечно, она могла его снять, но ожерелье ее вовсе не портило, и, даже наоборот, Анна была права – с платьем оно прекрасно сочеталось.

Вечер прошел замечательно.

– Как хорошо, – сказала Шина. – Какое славное место.

– Одно из лучших в этих краях, – ответил Роб.

Ресторан оказался очень уютным, и похоже, что он действительно пользовался большой популярностью у местных жителей. Роб встретил две знакомые пары, первой радостно помахав: «Привет!» – на что они ответили тем же, а вторую намеренно проигнорировал, объяснив это тем, что от них потом не отвяжешься.

– Полагаю, с Кэлом и Клер мы также вполне можем столкнуться, – заметила Шина. – Они ведь бывают здесь?

– Время от времени. Но если бы они и были здесь, то вряд ли присоединились к чьей-либо компании.

Конечно нет. Да и не было их здесь. Этим вечером они наверняка в другом, куда менее шумном месте. Весь следующий день Шина работала, изучая причины вымирания шахтерского городка.

Шина покинула город в угнетенном состоянии, совсем не настроенная на грядущую вечеринку Элейн. По дороге она пыталась дозвониться Робу, чтобы предложить ему не являться домой под предлогом, что у них обоих якобы накопилось много работы, и вместе куда-нибудь удрать.

Но в офисе Роба не оказалось, и, набрав домашний телефон, Шина нарвалась на короткие гудки. Поэтому ей пришлось снова забраться в машину и продолжить свой путь. Ехала она медленно, давая себе как можно больше времени смириться с мыслью о том, что день этот она завершит, поднимая бокалы и выслушивая тосты.

Несколько машин уже стояли припаркованные на подъездной дорожке; первые гости собрались, и она предпочла пройти в дом с черного хода, надеясь пробраться наверх незамеченной, чтобы появиться в обществе уже при параде.

Проходя через кухню, она спросила миссис Морган:

– Если вы увидите Роба или миссис Хьюард, не могли бы вы сказать им, что я скоро спущусь?

– Непременно, – пообещала миссис Морган.

На голодный желудок пирамиды из канапе казались лакомством.

Она поднялась по черной лестнице наверх и прошла по коридорам в свою комнату, где стала переодеваться и делать макияж. Через какое-то время вошла Анна с чашкой, наполненной жидкостью, похожей на горячее молоко.

– Твоей маме не следовало утруждать себя, – забеспокоилась Шина. – Она наверняка и так с ног сбилась.

– Вы тоже выглядите усталой, – ответила Анна. – Я передам, что вы здесь.

– Спасибо.

Напиток оказался душистым, сдобренным специями и медом. Что ж, говорят, мед придает людям сил. Покончив с макияжем, она допила содержимое чашки и надела вчерашнее вечернее платье.

Потом Шина уселась в обитое вельветовой тканью кресло и стала дожидаться Роба. Девушка могла, разумеется, спуститься и одна, но все же предпочла использовать несколько минут, чтобы расслабиться и прийти в себя. А когда придет Роб, она сразу извинится перед ним, что прокралась в комнату, словно шпионка.

Она закрыла глаза и тут же ощутила навалившуюся на нее усталость. Она не слышала приглушенных шагов по ковру, а потому услышала только голос:

– Анна сказала, ты хотела меня видеть. Что-нибудь случилось?

На нее смотрел Кэл. Неуверенно Шина произнесла:

– Прости, я думала, что она передаст Робу.

– Понятно. Я скажу ему. – Но он не вышел и продолжал на нее смотреть. – Ты выглядишь измученной, вовсе не обязательно спускаться вниз.

– Я устала, но лучше, наверное, все-таки спуститься. – Шина попыталась встать, но улыбка ее растаяла, потому что комната поплыла перед глазами. Легкое головокружение явилось естественным следствием перегрузки и голода.

В последний раз это случилось с ней в хижине, после падения. Тогда Кэл подхватил ее. На этот раз он сделал то же самое, но теперь его объятия придавали ей не ощущение спокойствия, а лишь страстное желание обвить руками его шею, ощутить вкус жестко очерченных губ. Она чуть этого не сделала, остановив себя в последний момент, сообразив, что, если предпримет подобную попытку, объятия его разомкнутся и Кэл будет потерян для нее навсегда.

То был мгновенный порыв, и секунду спустя она снова была на земле, в ужасе от того, что Кэл мог подумать о ней. Невнятно она начала извиняться:

– Прости, я сегодня немного переработала, бегала как сумасшедшая, собирая материал... И совсем ничего не ела...

– Это очень глупо так себя выматывать. Я скажу, чтобы тебе принесли поесть, а о вечеринке лучше забудь. Поверь, ничего особенного ты не пропустишь.

Он отпустил ее, и она полусела, полурухнула в кресло, словно брошенная ребенком кукла.