Текст книги "#В поисках янтарного счастья"

Автор книги: Джейн Бартош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Путешествие по Калининградской области

В полночь мобильный коротко пропищал. Аня лежала в темноте и слушала шум моря сквозь открытое окно. Море словно вливалось в комнату, укачивая ее на своих мощных волнах, успокаивая, вселяя уверенность, что все это лишь мелкие невзгоды, песок. Она потянулась за телефоном, когда он еще раз уведомил о новом сообщении.

Ну что же вы от меня убежали?

Вы такая милая, когда злитесь!

Она еще не отошла от последнего события с потерей Руны, поэтому нашла в себе силы противостоять болезненному желанию написать ему. Аня превращалась в человека, одержимого мучительной страстью, – с какой жадностью она искала встреч с ним! Ни доводы рассудка, ни его недостатки не могли остановить ее. С каждым днем она все больше убеждалась: он ей не пара. Это осознание огорчало и раздражало ее, но иногда вспыхивала неистовая вера в то, что он может измениться ради нее.

Роза видела, что с Аней что-то происходит, и списывала это на одиночество и тоску по дому, по друзьям. Поэтому снова взяла на себя роль заботливой крестной и договорилась с Лукой, чтобы он вывез Аню развеяться. Несмотря на то, что тетушка была веселой и общительной, спорить с ней было бесполезно. Она обладала своенравным характером и считала, что знает все лучше всех. Поэтому и Лука, и Аня, знакомые с упорством Розы, тут же согласились.

Лука заехал за Аней в полдень, и на этот раз девушка была благодарна за эту встречу, воспринимая ее как возможность отвлечься от мыслей и событий последних дней. Утром, за несколько часов до его приезда, она спустилась к морю по узкой тропинке, падающей с обрывистого склона и петляющей между зарослей ежевики и порослей крапивы. Небо было ясным, ветер, беспощадно треплющий кроны деревьев последние несколько дней, стих, благодаря чему в воздухе разлилось тепло, словно в парнике жарким днем. Волны лениво накатывали на песок, густой, вязкий воздух, влажный, удушливый, как перед грозой, обволакивал, мешая думать. Хотелось разбежаться и нырнуть в море, смыть с себя это липкое пекло, но вода была колюче-ледяной. Аня прошлась по волнам босыми ногами, зашла по колено и простояла в воде, пока не начало сводить пальцы ног. Искупаться она так и не решилась.

Лука был мрачен и обеспокоен. Он объяснил это тем, что расстроен болезнью бабушки и сегодня собирался навестить ее, пока не позвонила Роза и не навязала ему прогулку. Он говорил очень деликатно, давая Ане понять, что она ни в чем не виновата. Но та все равно чувствовала себя неловко, потому уговорила его вместе навестить бабушку.

– Лука, не нужно откладывать такое важное дело ради меня. Я каждый день гуляю и переживу сегодня без развлечений.

– Но тетушка сказала, что тебе нужно развеяться. С ней бесполезно спорить.

– Для меня любая смена обстановки и компания будут прекрасны. Я просто поеду с тобой и подожду в машине или посижу на крыльце дома.

– Хорошо, тогда сделаем так: заедем ненадолго, а потом я отвезу тебя в один великолепный замок, он как раз по пути.

– Отличная идея! Я очень люблю разглядывать древние постройки.

– Вот и хорошо! А я не буду чувствовать себя неловко, что заставил тебя скучать.

Деревня оказалась в двух часах езды от побережья. Если ехать на машине в сторону Калининграда не по новой трассе – прямой, широкой, проложенной, как любят у нас в России, напролом, с вырубкой деревьев вокруг, а по старой немецкой дорожке в две полосы, петляющей между полями и лесами, можно увидеть великолепие области во всей красе. Аня смотрела по сторонам, наслаждаясь пейзажами – холмами, рощами, маленькими деревушками.

– Кажется, вы хорошо поладили с Розой? – спросил Лука.

– Да! У тебя потрясающая тетушка.

– Она такая. Моя палочка-выручалочка.

– А где ее муж? – спросила Аня.

– У нее было три брака, но она своенравна и свободолюбива, не смогла ужиться со своими мужчинами.

– А дети у нее есть?

– Она не может их иметь по медицинским показаниям.

– Как так? Я часто думаю о том, почему так происходит в жизни? Есть те, кто рожает по трое детей и бросает их, а порядочным людям не достается ни одного ребенка! – с сожалением воскликнула Аня.

– Ну, у нее была бурная молодость и неудачный аборт, который поставил крест на ее материнстве. Раньше же не было всяких там ЭКО и прочих манипуляций. Пошел против природы один раз – расплачивайся всю жизнь, увы, – вздохнул Лука.

– Очень жаль, – искренне ответила Аня. – Она живет в самом Калининграде?

– Да, тетушка любит выходить в люди, как она это называет. Она ходит в театр и на музыкальные вечера в филармонию, гуляет по району Амалиенау, где сохранилось много старинной архитектуры времен Восточной Пруссии, встречается с подругами, постоянно находит себе какую-то движуху.

– Как же ты затащил ее в деревушку на отшибе? – удивилась Аня.

– На лето она с радостью согласилась, и уговаривать не пришлось. Хотя ради меня она пошла бы на любые жертвы, она мне как мама.

– Это ценно, когда такие теплые отношения, – ответила Аня и вспомнила о своих родителях. Мама была вечно занята работой, а потом налаживанием личной жизни, отец и вовсе делал вид, что у него нет детей…

– Кстати, Розе ты очень нравишься, – прервал ее размышления Лука. – Она говорит, что таких порядочных, ответственных и искренних девушек сейчас днем с огнем не сыщешь.

– А мой бывший, наоборот, говорил мне, что нельзя быть такой открытой и добродушной. Его это раздражало, – вздохнула Аня.

– Ты меня прости, но он глупец, что упустил тебя! – ответил Лука и посмотрел на Аню с такой нежностью, что она заерзала на пассажирском кресле, не зная, как себя вести и что отвечать. Ей показалось, что ее щеки горят, и она не нашла ничего лучше, как надеть солнечные очки и распустить волосы, чтобы хоть немного скрыть следы волнения. Но в глубине души она испытала искреннее удовольствие от слов Луки.

Неторопливая езда радовала глаз живописными пейзажами, дорога связывала между собой деревушки, где рядами стояли старые прусские дома с покосившимися черепичными крышами, утопающие в яблоневых садах и обрамленные виноградом, плющом, вьющимися розами, и роскошные современные коттеджи, невпопад выраставшие вместо обветшалых и развалившихся домишек. Коттеджи, так и кричащие о богатствах своих владельцев, нарушали симметрию продуманных еще во времена Восточной Пруссии построек, где каждый дом и каждый сарай на участке был расположен строго в одну линию с соседними.

Поля, обласканные лучами солнца, с еще зеленой, колосящейся пшеницей, танцевали от прикосновения ветра, вольно разгуливавшего по просторам и трепавшего макушки деревьев. Иногда по полю прохаживался аист в поисках добычи, а потом расправлял крылья и взлетал – горделиво, будто бы осознавая свое превосходство над людьми: смотрите, мол, я лечу, и это не стоит мне никаких усилий. В другой деревушке на каждом электрическом столбе громоздились широкие гнезда из веток, в которых стояли три аиста, – значит, у пары появилось потомство. Вдоль обочины то тут, то там пламенели маки. Ровными рядами обступили дорогу строгие деревья, распушив свою крону.

Придорожные аллеи Калининградской области

– Старые немецкие дороги легко отличить от русских, – сказал Лука, – их обрамляют придорожные аллеи.

– Это самые красивые дороги, что я когда-либо видела, – призналась Аня.

– А ты знаешь, что местные называют эти деревья последними солдатами Вермахта? – усмехнувшись, спросил Лука.

– Нет! За что такую красоту так мрачно прозвали? – удивилась Аня.

– Немцев давно здесь нет, а деревья продолжают забирать жизни людей, – пояснил Лука, добавив: – Водители часто гоняют и врезаются в стволы, погибают. Здесь же довольно тяжело обгонять машины – приходится постоянно вылетать на встречную полосу, а из-за частых поворотов дорогу толком не видно, вот и происходят трагедии. Особенно трудно ездить ночью, так как уличных фонарей нет.

– А так и не скажешь ничего плохого про эти дороги. Красота неописуемая, сердце радуется!

– Да, у меня такое же чувство. Я поэтому и езжу здесь вместо новой трассы, где ни единого деревца вокруг.

– А почему люди не сажают новые деревья вдоль дороги вместо засохших и сломавшихся?

– Знал бы кто ответ! Наверное, не считают нужным.

– Зачем же немцам понадобилось в таком количестве высаживать деревья вдоль дороги? Это же столько труда и времени!

– По одной из версий, немцы высаживали их для защиты от превратностей местного климата: от сильных порывистых ветров и дождей, от знойного солнца. Корни удерживали грунт, а пышная крона создавала тень, что помогало перевозить скоропортящиеся продукты без холодильника. Еще бытует мнение, что благодаря плотной посадке деревья скрывали от авиации отступающих солдат вместе с военной техникой.

– Мне хочется верить, что немцы не могли предвидеть войны и высадили деревья для красоты и пользы автомобилистов, – сказала Аня.

– У них была целая технология высадки деревьев вдоль трассы для укрепления дорожного полотна, но кому нужны старые технологии, если они не приносят прибыль? Поэтому стареющие деревья вырубают, а на их месте образуется пустота, – пояснил Лука, и Аня глянула на сиротливые обочины, безмолвно переживающие утрату своего былого великолепия.

– Я видела липы и еще какие-то деревья.

– Я читал, что из-за высокой влажности и обильных осадков немцы сажали влаголюбивые липы, дубы, ясени и клены, чтобы деревья, словно природные насосы, выкачивали грунтовые воды, а разросшаяся корневая система, переплетаясь, укрепляла дорожное полотно.

– Звучит невероятно! Почему же наши не переняли этот опыт?

– Не спрашивай. Этого нам не понять.

– Так здорово ехать в тени деревьев!

– Согласен. Но в непогоду старые деревья бывают опасны и часто падают на дорогу.

Лука рассказывал Ане истории из детства и юности, а она про себя поражалась, сколько между ними сходства и мыслей-близнецов.

Они проехали мимо полуразрушенной немецкой кирхи из красного кирпича, на стенах которой аисты свили гнездо, свернули в небольшую деревушку и остановились в конце улицы, под огромным дубом. Потертому деревенскому дому за низким деревянным забором было не меньше семидесяти, а то и восьмидесяти лет. Когда они подъехали, старая женщина в простом, старомодном, строгом платье насыщенного синего цвета, с повязанной на голове белой косынкой сидела на одинокой лавочке и задумчиво смотрела в одну точку перед собой. Лука притормозил у невысоких ворот, и она тут же расплылась в искренней улыбке, встала, пошла навстречу. Лука обнял женщину и расцеловал в обе щеки – она едва доставала ему до груди. Он снова обнял ее крепкими руками, прижал к себе, а она рядом с ним сделалась такой махонькой, будто игрушечной. Ане импонировало, с какой заботой и теплом Лука относился к бабушке.

– Бабуля, привет! Познакомься, это Аня! – Лука представил Аню пожилой женщине, и они вместе прошли в дом. – А это моя бабушка Зина. В детстве я часто проводил лето в этом доме, и это были лучшие времена.

Старушка расплылась в улыбке от этих слов и погладила Луку по голове, словно он для нее остался все тем же маленьким озорным мальчишкой.

– Здравствуйте! Приятно познакомиться! – улыбнулась Аня.

– Как хорошо, что вы приехали! Располагайтесь как дома. Может, чаю хотите? Или еще чего? – заботливо поинтересовалась Зинаида. – Только кофе нету, не пью я его и не держу у себя.

– Бабушка, не беспокойся! Мы не голодны! – успокоил ее Лука.

– Спасибо, ничего не нужно! – поддержала Аня.

Из дома выбежала кошка и стала тереться о ноги, обнюхивая приехавших гостей.

– Аня, мы ненадолго тебя оставим, пока можешь здесь осмотреться, – подмигнул ей Лука и, по-хозяйски придерживая бабушку под руку, прошел с ней в глубину дома, оставив Аню на кухне.

Вход в дом был через летнюю кухню, которая была разделена надвое стеной с дверью – сразу на входе стояла плита и шкаф для посуды, а в дальней части, за деревянной самодельной дверью, находилась кладовая. В кладовой пахло сухими травами, яблоками, дровами. В углу приуныл деревянный сундук, на котором в плетеных лукошках хранились картошка и лук, на вбитых в стену гвоздях висели кастрюли, сито, веники и какие-то незнакомые Ане предметы обихода.

У маленького окна с белой занавеской, через которую проникали солнечные лучи, освещая темную и оттого немного угрюмую комнату, стоял старый, покосившийся от времени комод, выкрашенный ярко-голубой краской, с нагроможденными на него деревянными ящиками. Банки, горшки для печи, садовые инструменты, домашняя утварь – все вперемешку.

Кладовая навевала воспоминания о деревне: знойное лето с запахом парного молока и тыквенно-пшенной каши, только что вытащенной бабушкой из печи. Запах детства, мимолетный, беззаботный, окутывал с ног до головы. Аня закрыла глаза и вспомнила себя десятилетней девочкой, которую отправили в глушь. То лето в деревенском доме со ставнями на окнах, с заботливой бабушкой, постель с периной – все это теперь вспоминалось с такой нежностью и теплом, словно это было сокровище. За окном промычала корова, закудахтали куры. Лето в деревне… будто это была другая жизнь, такая далекая, позабытая, но такая счастливая.

Осмотрев летнюю кухню, Аня открыла дверь, ведущую в жилую часть дома, и оказалась в маленькой проходной комнате с печью, компактным обеденным столом на двоих, придвинутым вплотную к окну, и умывальником в углу, в раковине которого громоздилась гора немытой посуды. Вместо дверей проход в другую комнату отделялся шторами, висевшими на леске. Аня огляделась, и сердце защемило от боли – все в комнате говорило о запустении и одиночестве. Углубление в печи, служившее плитой, было в черной саже и копоти, стол давно никто не протирал как следует, а под ногами хрустели хлебные крошки и песок.

Аня начала мыть посуду, потом нашла тряпку и протерла стол. Она любила убираться, а обстановка в доме была настолько унылой и безрадостной, что ей хотелось хоть немного помочь. Любовь к деревне родом из детства просто не позволяла ей равнодушно пройти мимо, поэтому она как могла навела порядок.

Когда Лука с бабушкой вышли на крыльцо, они застали Аню за вытряхиванием половичка.

– Что ты делаешь? – удивился Лука, его голос от неожиданности прозвучал громче обычного.

– Я немного прибралась, пока ждала тебя, – ответила Аня, продолжая выбивать веником пыль.

– Деточка, не стоило беспокоиться! – проговорила Зинаида.

Она казалась очень слабой, но протянула руки, чтобы забрать коврик и веник у девушки.

– Я сама его постелю, – настойчиво ответила Аня и направилась в дом.

– Лука, мальчик мой, береги ее, – шепотом проговорила бабушка со слезами на глазах. Проходя мимо кухоньки, наметанный глаз женщины сразу же заметил порядок и почти стерильную чистоту.

Когда Аня вышла из дома, бабушка добавила:

– Я пойду прилягу, голова кружится. Вы побудьте здесь, сколько хотите!

– Спасибо, ба! – с нежностью ответил Лука и поцеловал женщину в щеку. – Мы скоро поедем.

Когда дверь в дом закрылась, Лука сел прямо на бетонные ступени на крыльце. Аня последовала его примеру. Лука был явно чем-то обеспокоен.

– Как бабушка? – с тревогой в голосе спросила Аня.

– Уже лучше. Я привез ей лекарства и найму сиделку.

– Тогда почему у тебя такой вид?

– Аня… Я не должен лезть в твои дела. Но должен предупредить. Это насчет Роберта, – осторожно начал Лука.

Аня молчала. Она знала, что этот разговор давно назревал. Роза недавно упоминала, что Лука недоволен ее тесным общением с Робертом. И ей хотелось ответить, что она уже не ребенок, чтобы выслушивать советы.

– Он не ручной, он не знает, каково это – быть верным одной женщине, – сообщил Лука. Он говорил это не с насмешкой и не из жалости, он предостерегал Аню от ошибки и разбитого сердца.

– Но ведь люди меняются! – Аня и сама уже догадывалась, что из себя представляет Роберт, но не хотела слышать о его недостатках.

– Только если очень захотят.

– Но он говорил мне…

– Не тебе одной. Не трать время на него, – перебил Лука.

Она вежливо, но решительно возразила, однако по тону собеседника поняла, что разговор окончен.

В эту минуту, когда Аня, задыхаясь от злости, что Лука так несправедлив к ней (да как он смеет ей указывать, как жить!), и пылая от переполнявших ее чувств, посмотрела на Луку, их взгляды встретились, точно яхты задели друг друга бортами. И полетели искры – еле заметные, они словно звезды, освещающие ночное небо для одинокого странника, вдруг так отчетливо озарили ее: Лука – идеал понимающего и заботливого мужчины. И она не могла больше не замечать, какие схожие чувства, мысли и даже переживания у них двоих. И насколько он надежный и верный.

Аня почувствовала, как ее заполняет изнутри удивительная сила. Но тут же одернула себя, подумав о Роберте… Она встала и, не глядя в его сторону, сказала:

– Нам пора.

– В замок заедем?

– Давай в другой раз.

– Уверена?

– Да, меня немного укачало от дороги, – покривила душой Аня.

Она была не против провести еще несколько часов рядом с Лукой, но разговаривать о Роберте было выше ее сил. Ей нужно время, чтобы проглотить новую порцию разочарования.

Лука завел машину, и они тронулись с места. Аня погрузилась в свои мысли и не заметила, что они поехали в противоположную сторону. Когда машина притормозила и плавно повернула на узкую дорожку, выложенную брусчаткой, Аня удивленно спросила:

– Разве мы здесь ехали?

– Нет, – усмехнулся Лука. – Но поверь мне, ты хочешь это увидеть.

Их взору открылась удивительная картина: среди огромных деревьев показался старинный средневековый замок пыльно-желтого цвета, впечатляющий своими размерами.

– Это замок Вальдау. Я не мог не показать тебе его.

– Какой он красивый! – ахнула девушка, просияв от радости. Ее недовольства и след простыл. – Лука, прости меня. И спасибо, что привез сюда.

– Обращайся! – улыбнулся он.

Они припарковались и направились к флигелю рядом с замком.

– Сейчас я познакомлю тебя с удивительными людьми, – сказал Лука. – А потом мы пройдемся по замку и окрестностям.

Замок Вальдау – одно из наиболее сохранившихся наследий Тевтонского ордена на территории Калининградской области. Основан в XIII веке в качестве оборонительного сооружения рыцарей. Находится недалеко от Калининграда, в поселке Низовье. В настоящее время замок восстанавливает семья Сорокиных, арендовавших здание на 25 лет у Русской православной церкви, являющейся собственником немецких замков и церквей на территории области. Своими силами семья очистила и отреставрировала подвалы и помещения замка, исторический двор, благоустроила территорию вокруг, хозяйка высадила розы вдоль стен. Во время работ по расчистке территории Сорокины обнаружили неизвестный сорт спаржи, который спустя некоторое время был зарегистрирован под названием «Вальдау». В замке часто снимаются исторические фильмы и передачи. Во флигеле замка разместился музей «Вальдавский замок» с интересными экспонатами, повествующими об истории Тевтонского ордена и Восточной Пруссии.

Замок Вальдау

Музей «Вальдавский замок»,

https://vk.com/valdau_museum

Замок Вальдау. Реставрация,

https://t.me/castleWaldau

Спустившись по ступенькам на средневековый дворик, выложенный старой брусчаткой, которая насчитывала несколько сотен лет, они оказались около двухэтажного флигеля, разместившегося сбоку от замка. На брусчатке стояло несколько деревянных столов с лавками, напротив дымила печь с черепичной крышей, и аромат лепешек разносился по двору, утопающему в зелени вековых каштанов и лип. Хозяйка замка вытаскивала из печи лепешки и складывала на блюдо, которое держал мальчик-подросток в темно-зеленой шляпе-канотье.

– Это Надежда, хозяйка замка. Она вместе с мужем и детьми занимается восстановлением замка своими силами. Ты просто должна услышать эту невероятную историю.

– Лука, добрый день! Добро пожаловать! – обратилась она к Ане. – Шатлен[4]4
  Шатлен – от фр. châtelain – владелица замка.


[Закрыть] фон Вальдау, Надежда. Последние восемь лет наша семья живет в замке и занимается его реставрацией: мой супруг, граф Сергей фон Вальдау, и наши трое детей. Приставка фон присуждается владельцу замка – а замок наш самый что ни на есть настоящий тевтонский замок XIII века! Чего только не видели эти стены! – проговорила Надежда. – Средневековье, эпоху рыцарей и завоеваний, поиски философского камня, териака – мнимого лекарства от всех болезней. А теперь мы с вами творим историю в этих стенах.

– Это действительно невероятно, – изумилась Аня.

– Как мило, что вы заехали, у нас как раз созрела спаржа! Садитесь за стол, я сделаю вам кофе. Горячие лепешки готовы!

Когда стол был накрыт, Надежда рассказала Ане свою историю, как они, бизнесмены из Белгорода, во время своей командировки в Калининградскую область случайно заехали в деревню Низовье и увидели этот замок.

– Мы и замков-то никогда раньше не видели, и Вальдау нас впечатлил! – вспоминала Надежда. – Внутрь мы попасть не смогли, поэтому пришлось прилететь сюда в другой раз. Побывав, наконец, внутри замка, мы были шокированы: битые стекла, грязные матрасы, горы мусора и сломанной мебели. Мыши бегали туда-сюда. И это в настоящем тевтонском замке, которому 750 лет! Раньше здесь было сельскохозяйственное училище, и, когда они съехали, оставили после себя разруху. Замок был в аварийном состоянии: окна выбиты, все внутри разрушено, крыша текла.

Хозяйка замка рассказала, как они не смогли остаться равнодушными и договорились об аренде замка, переехали сюда и начали восстанавливать его: расчищать подвалы, заниматься остеклением, вывозить мусор, охранять здание от вандалов, потихоньку восстанавливать внутреннее убранство помещений. Семья поселилась в бывшем хозяйственном блоке рядом с замком и помимо восстановительных работ проводит экскурсии, привлекает внимание общественности к этой достопримечательности. Каждое лето здесь проводится гастрономический фестиваль, посвященный новому сорту спаржи «Вальдау».

Пока они сидели, с крыши раздался странный треск, похожий на постукивание бамбуковыми трубочками.

– Это аисты, – пояснила Надежда и показала рукой на гнездо на крыше. – Когда белый аист видит приближающегося к нему другого самца, он начинает щелкать клювом, чтобы отпугнуть соперника.

– Как интересно! Я в детстве жила в Беларуси, там было много аистов, но никогда не слышала, чтобы они щелкали клювом, – удивилась Аня. – Как вам удалось арендовать замок?

– Его можно было и купить! Замок принадлежит Русской православной церкви, нам проще было взять его в аренду.

– Очень смело! Пусть у вас все получится! – сказала Аня.

– Спасибо! У нас еще очень много работы впереди и много планов. Но мы делаем все возможное, чтобы привести замок в порядок. Мне пора готовиться к мастер-классу, скоро к нам приедет группа. Савелий проводит вас – сможете осмотреть замок внутри, – сообщила Надежда, убирая чашки со стола.

Лука и Аня направились к главному входу и провели несколько часов, знакомясь с тем, что осталось от прусского замка. Аня была в восторге от увиденного и услышанного, это казалось ей невероятным – пройтись по старинным коридорам замка, спуститься в сохранившиеся средневековые подвалы, прикоснуться к стенам, в которых в свое время побывали знатные особы и даже монархи, в том числе Петр I. Он посетил замок Вальдау 27 мая 1697 года, о чем свидетельствует памятная табличка, установленная на фасаде флигеля.

– Хочешь, проедем обратно другой дорогой? Сделаем небольшой круг, зато я смогу показать тебе еще один замок, несколько разрушенных немецких церквей, и можем даже заглянуть на сыроварню!

– С радостью! – улыбнулась Аня в предвкушении.

По пути они разговаривали о разрушенных крепостях, церквях и замках, оставшихся в Калининградской области от бывшей Восточной Пруссии.

Проезжая очередную деревушку, Лука показал Ане заброшенное полуразрушенное здание:

– Посмотри направо, это кирха Шаакена. Ее начали строить в конце XIII века, и после боевых действий 1945 года кирха сохранилась без повреждений.

– А что значит «кирха»?

– Это по-немецки «церковь».

– Но как же она превратилась в руины? – ахнула девушка, не веря своим глазам.

Лука остановился на обочине, и они вышли из машины, чтобы осмотреть древнюю постройку. Перед ними возвышался скелет кирхи из валунов и красного кирпича готической кладки с высокой башней и просторным нефом. Крыши уже давно не было, своды обрушились, пристройки были разрушены, и стены кое-где осыпались, представляя собой весьма унылое зрелище. Дверей не было, и они без труда вошли внутрь – под ногами была земля, поросшая крапивой и дикой ежевикой.

– Неужели за 75 лет можно было разрушить здание, простоявшее столько веков?

– Большинство немецких кирх на территории Калининградской области находятся сегодня в таком состоянии. Дело в том, что в послевоенные годы эти кирхи использовали как зернохранилища, тренажерные залы, дома культуры и даже как кинотеатры и танцевальные клубы, а в 1980–1990-х годах большинство из них забросили, и без должного ухода и своевременного ремонта здания быстро обветшали и разрушились.

– С этой кирхой произошло то же самое?

– Да, увы, она не стала исключением. Какое-то время она пустовала, потом использовалась в качестве склада, а когда здание забросили, начала активно разрушаться, – ответил Лука. – Поехали дальше? Сейчас покажу тебе здание бывшей немецкой конюшни, которое приспособили под современную сыроварню. Это будет пооптимистичнее, а то ты уже загрустила.

– Мне очень нравятся эти старые постройки, они великолепны, даже когда заброшены. Представляю, какие они были красивые раньше, – сказала Аня, садясь в машину.

Спустя пару минут они парковались около сыроварни «Шаакен Дорф»[5]5
   Сыроварня «Шаакен Дорф». https://vk.com/schaakendorf


[Закрыть]. За ограждением из булыжника виднелось строгое двухэтажное здание с необычной, почти плоской крышей с уклоном 8 градусов, с черными оконными рамами интересной формы, характерной для старинной немецкой архитектуры. Постройка выглядела стильно и благородно. Двор был вымощен брусчаткой, вдоль забора высажены цветы.

– У сыроварни удивительная история. Это бывшая конюшня 1900 года постройки, здесь немцы держали коней-тяжеловозов. В советское время тут было зернохранилище, а потом здание забросили, оно обветшало и стало никому не нужным, – рассказывал Лука, подходя к стеклянным дверям. – Новые владельцы сделали невозможное: сохранили много всего немецкого – стены, оконные проемы, балки, – и все напоминает о том, что когда-то это была конюшня.

Сыроварня «Шаакен Дорф»

Лука открыл дверь, приглашая Аню зайти внутрь. Их встретило просторное помещение со стенами из красного кирпича, с потертыми деревянными столбами и балками, со стальной печью в углу, стилизованной под паровоз. Чувствовалась удивительная атмосфера, сочетающая в себе старинный характер и современный дух.

– Это семейный бизнес, занимаются им отец и сын, Александр и Виталий Чуевы. Во время ремонта они обнаружили много интересного… Сам ремонт планировали сделать за 3–4 месяца, а в итоге работы заняли 3 года. Когда раскапывали пол внутри конюшни, обнаружили старые немецкие рельсы, на которых был указан год: 1899-й. Представляешь, уже тогда, по всей видимости, использовали небольшие вагонетки, чтобы привозить корм лошадям и чистить стойла.

А вокруг конюшни, когда стали перекапывать землю, нашли несколько слоев брусчатки, которую подняли и заново переложили. Там же обнаружили жернова от старой мельницы, которая стояла здесь прежде, когда на этих землях располагалась деревня Лиска Шаакен, там же была сыроварня. Именно поэтому владельцы решили заняться сыром – чтобы возродить традицию сыроварения.

– Какое невероятное место! Словно мы перенеслись в прошлое! Даже не верится, что можно было так красиво восстановить старинную конюшню!

– Сюда часто приезжают иностранцы из Германии, Бельгии, Голландии. Здесь даже побывал внук последнего бургомистра Кёнигсберга! И все они были поражены тем, что стены и балки остались нетронутыми и современное производство и магазин гармонично вписали в старинную постройку.

Пройдя вдоль прилавков, пестрящих конфетами и шоколадом в разноцветных обертках, мимо холодильника с сырами, они подошли к стеклянной стене, где все желающие могли наблюдать за процессом приготовления сыра. Тут же, в соседнем помещении, на полках созревали пузатые головки сыра.

– Давай купим тебе конфеты с маскарпоне и сыр «Лиска» на пробу. Это полутвердый сыр, пятимесячный, мой любимый, – предложил Лука. – А может, тебе захочется взять еще какой-нибудь сорт?

Они остановились перед витриной, и Аня начала читать вслух названия сыров:

– Зоке, Нойхаузен, Вульфсвег, Балтиас, Альтенберг. Какие мелодичные названия!

– Они принадлежали здешним местам и поселкам, – пояснил Лука.

Аня выбрала сыры, запеченный марципан и шоколад ручной работы с кусочками клубники. Оплатив покупки, они вышли на улицу.

– К слову, при взлете и посадке самолета сыроварню видно из иллюминатора, – сказал Лука, показывая на пролетающее над ними воздушное судно. – А вон там – замок Шаакен.

Лука показал на возвышающуюся в ста метрах от них крепость с массивной каменной стеной.

– А с ним что случилось? – спросила Аня, глядя на местами осыпавшиеся стены и зияющую пустоту вместо крыши.

– Замок был построен в конце XIII века и хорошо сохранился в войну, но в советские годы наполовину разрушился без надлежащего ремонта и ухода. Там жили семьи переселенцев, и крыша в основном здании рухнула посреди дня. Хорошо, что детвора была в школе, а взрослые на работе.

– А что там теперь?

– Замок также в аренде, там организован небольшой музей, и можно посетить сохранившиеся подвалы. Очень необычная крепостная стена овальной формы, ухоженный двор внутри. Нам, к сожалению, уже пора ехать, – извиняясь, произнес Лука, поглядывая на часы.

– Да, конечно! Я сегодня увидела много всего красивого!

Они вернулись домой в приподнятом настроении.

– Спасибо тебе за этот день, – произнесла Аня, когда Лука привез ее к дому.

– Тебе тоже, – ответил он и поцеловал ее в щеку.

Аня влетела в дом, словно порхающая бабочка, – впервые за долгое время ей было так радостно и спокойно. День, проведенный с Лукой, всколыхнул в памяти воспоминания о самых лучших годах ее детства в Беларуси – годах приключений, первой влюбленности, самых ярких эмоций. Аня пролистала дневник в поисках этих страниц.

Здесь, вдали от суетной Москвы, жизнь текла медленнее и была наполнена простыми радостями: созерцанием великолепной природы, удовольствием от езды по узким, петляющим через поселки дорогам, вдоль утопающих в зелени и цветах домов, долгими прогулками по песчаным пляжам. Калининградская область открылась для Ани совсем с другой стороны. До этого она видела лишь морское побережье и курортные города, а теперь, проехав в глубь материка, прониклась нежными чувствами к этому краю. Старые деревушки с аистами на крышах, просторные поля, засеянные пшеницей, неспешная жизнь местных жителей, бегающие по дворам дети и деревенский домик с милой бабушкой – все это уносило воспоминаниями в детство. Ей казалось, что она вернулась в безоблачное прошлое, где была так счастлива и где жизнь была так удивительно похожа на увиденное сегодня.