Текст книги "Космический психолог"
Автор книги: Джеймс Уайт
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Глава 21
О'Мара ослабил хватку и отпустил Кледента, затем быстро наклонился, чтобы подвести руки под тяжеленное тело тралтана. Тот потерял сознание и ничем не мог помочь О'Маре. В обычных условиях поднять тралтана О'Мара бы ни за что не сумел, но в воде, при виде тяжести менее четверти
Тело тралтана утратило три четверти веса, но инерцию сохранило целиком и полностью. О'Мара крепко ухватился за основания двух из четырех щупалец и потянул вверх. Ему уже казалось, что его руки того и гляди оторвутся, как вдруг здоровенный тралтан оторвался от пола и начал медленно подниматься вверх. Неожиданно ступни О'Мары обрели свободу, их примеру последовало и тельце кельгианина. Однако кислород у О'Мары был на исходе. Вода перестала бурлить, пузырьки исчезли, но О'Маре почему-то мешали ясно видеть противные черные пятна перед глазами. Вскоре он почувствовал себя так, будто всплывший тралтан уселся ему на грудь. О'Мара снова крепко обнял Кледента и уперся ступнями в пол. Застоявшийся воздух вылетел из его легких тучей пузырей, и О'Мара из последних сил рванулся к поверхности.
Он был потрясен – вынырнули они на удивление быстро. Судорожно хватая ртом воздух и озираясь по сторонам, О'Мара понял, почему это произошло. Капитан, прибегнув к дистанционному управлению, открыл герметичные двери по обе стороны рекреационного зала. В данный момент эти двери находились под водой, и она стремительно заливала примыкающие к залу кладовые. Ее поверхность все еще бурлила водоворотами, но уровень воды быстро падал. Внезапно ступни О'Мары коснулись пола, и он сумел поднять Кледента над водой.
Затем на поверхности показалась верхняя часть туловища одного из тралтанов-купалыциков. Тралтан перхал, задыхался и в отчаянии колотил щупальцами по воде, пытаясь отыскать свою спутницу. О'Мара был уверен в том, что неудачливый купальщик придет в себя, как только прочистит дыхательные пути. Высоко над головой О'Мары пассажиры-мельфиане и нидиане держались за закрепленное оборудование ближе к выходу. Метрах в пяти от них он увидел Джоан. О'Мара уже собрался окликнуть ее, когда в дверном проеме появился мельфианин в антигравитационной сбруе с красным крестом и знаками различия, являвшими его принадлежность к экипажу корабля, и спикировал к О'Маре и Кледенту. Прибыл доктор Сеннельт.
– Доктор, – поспешно затараторил О'Мара, – это пассажир Кледент, кельгианин, к пребыванию в воде не приспособлен, в воде пробыл без сознания и без дыхания две с лишним минуты. Не будете ли вы добры осмотреть...
– Не волнуйтесь, сэр, – отозвался медик и водрузил бесчувственное тело Кледента на свои костистые передние конечности с тремя суставами. – Теперь я о нем позабочусь. А вы как себя чувствуете, лейтенант?
О'Мара покачал головой.
– Я в порядке, – нетерпеливо ответил он. – А у кельгианина возможно повреждение внутренних органов из-за того, что на него надавил тонущий тралтан. Он все еще под водой, лежит на боку без сознания.
– Это дело серьезное, – заявил доктор Сеннельт, нажал на кнопки своего антигравитационного ремня и вместе с неподвижно лежащим на его клешнях Кледентом начал подниматься к выходу. – Но прямо сейчас я не смогу без специального оборудования поднять его в вертикальное положение и вытащить из воды. Через десять минут я пришлю сюда бригаду с антигравитационными носилками по размеру тралтана и сам вернусь, чтобы лично проследить за спасательной операцией.
– Вы можете опоздать... – вмешался О'Мара.
– А пока, – откликнулся Сеннельт, поднимаясь к выходу, – я доставлю Кледента в лазарет.
О'Мара выругался – хотел про себя, а вышло вслух. Он поискал взглядом Джоан. Та по-прежнему крепко держалась за закрепленное кресло над головой О'Мары.
– Джоан, не могли бы вы спуститься – осторожно, но быстро? Мне нужна ваша помощь.
Он развернулся к более удачливому тралтану. Тот все еще тяжело дышал и бил по воде щупальцами, но уже обрел здравый смысл и теперь указывал на бесчувственное тело супруги, чей бок и часть головы уже виднелись над поверхностью быстро опадающей воды.
– Через пару минут вы окончательно придете в себя, – выпалил О'Мара. – Но сейчас мне нужно, чтобы вы помогли мне поднять вашу супругу на ноги и удержать в вертикальном положении. Зайдите с этой стороны. Подведите под ее тело передние щупальца – вот здесь и здесь. Теперь поднимайте. Вот так. Но держите крепко, она сильно качается.
Кладовые заполнились водой, ей больше было некуда утекать и ее уровень перестал падать. Теперь только шесть слоновьих ног тралтанши и ее живот находились под водой. О'Мара вдохнул поглубже, погрузился в воду и попытался одну за другой подтолкнуть ноги тралтанши вперед, чтобы они приняли более вертикальное положение. Более тяжелой работы ему не доводилось выполнять ни разу в жизни. Он понимал, что на воздухе от такой нагрузки уже бы взмок от пота. Когда он выполнил задуманное и выбрался на поверхность, рядом стояла Джоан.
– Чем я могу помочь? – спокойно спросила она.
– Искусственным дыханием... – проговорил О'Мара, но умолк – ему и самому нужно было отдышаться. Затем он указал на одно из отверстий в голове тралтанши и быстро объяснил:
– Общее строение тела и наличие сразу четырех дыхательных отверстий не позволяет тралтанам делать друг другу искусственное дыхание способом «рот-в-рот». А мы можем это сделать. Это делается так: мы делаем вдох, крепко прижимаем губы к дыхательному отверстию и с силой вдуваем в него воздух. Затем ждем и на счет три отсасываем часть воды из легких, выплевываем ее и повторяем процедуру. Делать это нужно как можно более равномерно и быстро. Я вам покажу.
Он быстро продемонстрировал весь процесс и посмотрел на Джоан.
– Ну, поняли?
Джоан скорчила рожицу и ответила:
– Да, но я не уверена, что я жажду этим заниматься. Но... ну ладно, я же сама предложила помочь.
Поначалу немного растерянно и робко, Джоан вскоре попала в ритм, и они с О'Марой принялись дружно вдувать, отсасывать и отплевываться. Только раз Джоан прервала свой труд, взглянула на О'Мару и отерла губы тыльной стороной ладони.
– Фу, – произнесла она с чувством. – Какая гадость! Вы уверены, что я работаю над нужным отверстием тела?
– Доверьтесь мне, – ответил О'Мара.
Так они трудились примерно с минуту. Другой тралтан все это время молча держал свою подругу в вертикальном положении. Он перестал спрашивать людей о том, знают ли они, что делают. Вскоре О'Мара заметил, что ноги их пациентки тверже уперлись в пол, а щупальца, до того безжизненно свисавшие по бокам, начали подрагивать.
– Назад, быстро! – скомандовал О'Мара. – Она приходит в себя.
В себя тралтанша пришла мгновенно. Она затопала ногами и замахала щупальцами, из ее дыхательных отверстий полилась вода с пузырями и слизью. В конце концов она успокоилась, повинуясь теплым объятиям и ласковым словам супруга. Джоан спокойно улыбнулась.
– Пожалуй, мы ее спасли, – сказал О'Мара.
– Да, – кивнула Джоан и победно подняла сжатую в кулак руку. – Поверите ли, но насчет способа «рот-в-рот» – это мне довелось делать впервые.
Ответить ей О'Мара не успел. Рядом с ними приземлился доктор Сеннельт в сопровождении двоих членов экипажа с широченными антигравитационными носилками.
– А я впервые вижу, чтобы этим способом земляне спасли тралтана, – отметил Сеннельт, восхищенно прищелкнув клешней. – Хорошо поработали, ребята. А теперь нам надо вывести вас в коридор. Сначала займемся тралтанами – по одному, а затем вы можете вдвоем улечься на носилки. Капитан вот-вот...
– Говорит капитан, – послышался голос из динамиков. – Рад сообщить вам, что система искусственной гравитации на рекреационной палубе заработала. Нормальное притяжение будет восстановлено в течение пятнадцати минут. К пассажирам убедительная просьба в течение ближайших трех часов не посещать эту палубу, чтобы мы имели возможность навести там порядок и заменить поломанное оборудование. Сообщений о травмах не поступало. В данный момент мы переходим в гиперпространство. Еще раз приношу всем мои извинения за причиненные неудобства Это все.
Пока первого тралтана грузили на антигравитационные носилки и выносили в коридор, Джоан стояла по пояс в воде и молча, пристально смотрела на О'Мару. Обычно она была так разговорчива, а теперь ее нехарактерное молчание и странное выражение лица немного пугали О'Мару. Он чувствовал, что надвигается неприятный вопрос, на который лучше не отвечать.
– Этот метод реанимации спас жизнь тралтанши, – сказала Джоан. – Вы спасли ей жизнь, – подчеркнула она – Где вы этому научились?
– В космических учреждениях кого только не встретишь, – сказал О'Мара правду, хотя и не всю правду, – и чему только не научишься. Всего-навсего первая помощь особи одного вида особи другого. А вот вы молодец. Штука не из приятных, но вы работали, как истинный профессионал. Вы говорили, что путевку в круиз вам подарили по случаю окончания высшего учебного заведения. Это, случаем, был не медицинский факультет?
– Нет, – ответила Джоан, на миг смутилась и добавила:
– В общем, да. То есть в принципе – да. Я получила квалификацию ветеринара.
– Понятно, – отозвался О'Мара со всей серьезностью. – Стало быть, вам не впервой оказывать помощь особям других видов, пусть даже до сих пор вы имели дело с неразумными существами. И помните: не я, а мы с вами спасли жизнь этой тралтанши.
Прежде, чем Джон успела ответить, вернулась бригада с носилками, уже успевшая вынести в коридор второго тралтана, и орлигианин – член экипажа вежливым рыком пригласил О'Мару и Джоан забраться на носилки. И он, и она молчали, пока не слезли с носилок в коридоре и пока за ними с шипением не закрылась дверь, ведущая на рекреационную палубу.
Постепенно стены коридора вернулись в вертикальное положение, пол снова оказался под ногами – и в рекреационном зале тоже. Глядя сквозь прозрачную дверь, Джоан и О'Мара видели, как вода отхлынула от противоположной стены, вылилась из кладовых, пометалась по полу и в конце концов слилась в бассейн. Ничто не напоминало обо всем, что тут творилось совсем недавно, кроме поломанной тралтанами при падении мебели да нескольких лужиц на полу. Неожиданно из ближайшего динамика донесся до боли знакомый кашель.
– Говорит капитан, – послышался голос. – Не будет ли пассажирка Келлегер и лейтенант Корпуса Мониторов О'Мара так добры и не навестят ли меня в командном отсеке ровно в двадцать один ноль-ноль сегодня вечером? Благодарю вас.
– О'Мара, – улыбаясь, проговорила Джоан. – Капитан хочет поблагодарить нас официально. Может быть, он даже наградит вас медалью. Вы ее заслужили. – Она бросила на него озабоченный взгляд и добавила:
– Впрочем, может быть, насчет медали я ошибаюсь. Ведь вы, похоже, отдавали капитану приказы. Старшие офицеры на кораблях недолюбливают нарушение субординации даже со стороны пассажиров. Но все равно – может быть, он просто скажет вам какие-нибудь добрые и торжественные слова и позволит дальше лететь бесплатно.
– Я как офицер космической службы Корпуса Мониторов и так лечу бесплатно. Благодарность и медали меня сейчас не волнуют. Я беспокоюсь за Кледента. При том, что его придавил тралтан даже четвертью своего веса, он мог получить серьезные повреждения...
О'Мара не договорил. Позади них с Джоан неожиданно возник доктор Сеннельт и сообщил:
– Пассажир Кледент чувствует себя неплохо, сэр. Мы откачали воду из его легких, доводим до конца высушивание его шерсти и обследовали его сканером от головы до хвоста. Результаты оптимальные. Из предосторожности мы подключили его к мониторам для постоянного наблюдения, поэтому сейчас он не может принимать посетителей. Но поверьте, волноваться вам совершенно не о чем. Тралтанша, которой вы оказали первую помощь, также чувствует себя отлично и утверждает, что ей не требуется никакого лечения, кроме любви супруга. Она предпочла вернуться в каюту – скорее всего для того, чтобы отдохнуть. Но теперь меня заботит ваше состояние. Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? Нет ли у вас жалоб на затрудненное дыхание? Признаков постстрессового шока? Не хочет ли кто-нибудь из вас пройти в лазарет для обследования?
О'Мара и Джоан покачали головами.
– Мне говорили, что у землян этот жест означает отрицательный ответ, – сказал Сеннельт. – Хорошо. Капитан поговорит с вами после ужина, но прежде чем попрощаться с вами, мне хотелось бы лично поблагодарить вас за все, что вы сделали. Смерть пассажира во время туристического круиза – будь то от старости, травмы или от глупейшего несчастного случая – это ужасно. Это ужасно само по себе, и, хотя мне неловко об этом упоминать, такое могло бы крайне отрицательно сказаться на перспективах работы небольшой, независимой и не слишком богатой космической компании, которой принадлежит «Крескхаллар». Поэтому вы, наверное, даже не представляете, насколько мы вам благодарны. Ну а теперь мне пора. Нужно написать длиннющий отчет обо всем, что произошло.
– Пока вы не ушли, доктор, – торопливо проговорил O'Mapa. – Я все-таки волнуюсь за Кледента. Я был бы вам признателен, если бы вы сообщали мне о любых изменениях в его самочувствии – пусть даже самых мизерных.
– С радостью сделаю это для вас, сэр, – пообещал Сеннельт и ретировался.
Через несколько минут после его ухода дверь, ведущая на рекреационную палубу, с шипением отъехала вбок, и туда прошла бригада из четверых особей разных видов в сопровождении роботов-уборщиков. O'Mapa никогда особо не любил глазеть на то, как работают другие. Джоан, видимо, тоже, поскольку смотрела она только на него. O'Mapa сделал вид, что замерз, и принялся выразительно стучать зубами.
– Кондиционеры барахлят, – с улыбкой проговорила Джоан. – Прошу прощения, я пойду переодеться к ужину.
Глава 22
Некоторые кельгиане, сидевшие за одним столом с О'Марой и Джоан, заметили отсутствие Кледента и говорили о нем и о поломке системы искусственной гравитации, но только между собой. Очевидно, новость о том, что стряслось на рекреационной палубе, еще не стала всеобщим достоянием. Самому О'Маре об этом говорить тоже не хотелось. На самом деле он вообще отказывался говорить о чем бы то ни было и отделывался односложными проявлениями вежливости. Джоан была готова на него обидеться. Но вот вдруг она увидела что-то за спиной О'Мары и улыбнулась.
– Если вы все еще переживаете за Кледента, – сказала она, – можете прекратить переживать сейчас же.
O'Mapa развернулся в ту сторону, куда смотрела Джоан, и увидел, что к ним между столами пробираются доктор Сеннельт и Кледент. Кельгианин проворно взобрался на сиденье. Первым заговорил врач.
– Вы просили меня сообщать вам о самочувствии моего пациента, лейтенант, – сказал Сеннельт, – вот я и решил вам его самочувствие наглядно продемонстрировать. Кледент обрел полную подвижность и говорит, что чувствует себя хорошо, но голоден. Клинические показатели хорошие. Волноваться положительно не о чем.
Мельфианин прищелкнул на прощание клешней и удалился.
Джоан улыбалась, а O'Mapa – нет. Он, конечно, испытывал облегчение, но в то же время не был склонен до конца верить доброжелательному, но чересчур оптимистичному корабельному медику, познания и опыт которого в лечении пациентов различных видов могли быть несколько ограниченными. Наверное, о том же самом думала и Джоан.
– Мы так рады, что вы вернулись, – сказала она. – Но как вы на самом деле себя чувствуете?
– А вы как думаете? – с истинно кельгианской неучтивостью ответил вопросом на вопрос Кледент. – На мне посидела тралтанша, я чуть не захлебнулся, моя шерсть вымокла и на несколько часов прилипла к коже. Ощущение было премерзкое – я словно неожиданно утратил способность передавать свои чувства. Словом, настроение у меня кошмарное, а самочувствие нормальное. Костей у кельгиан не так много – большая часть костной структуры приходится на череп, так что переломы нам не так уж сильно грозят: мы умеем сжиматься и разжиматься. Но за заботу спасибо. О'Мара все еще был обеспокоен.
– Вы уверены, – начал он, – что у вас отсутствуют симптомы...
– Лейтенант, – оборвал его Кледент. – Вы начинаете говорить совсем как доктор Сеннельт. Он сказал, что вы мне вроде бы жизнь спасли. Я благодарен вам за эту услугу, более благодарен, чем могу выразить словами и объяснить существу, которое неспособно прочитать мои чувства по движениям шерсти. Однако от моей благодарности не останется и следа, если вы позволите мне умереть от голода. Мне нужно поесть. О'Мара, помолчите.
О'Мара и Джоан расхохотались, и на протяжении ужина все они переговаривались – даже Кледент обменивался фразами со своими сородичами, сидевшими за общим столом. Однако внимание О'Мары, словно маятник, колебалось между Джоан и шерстью Кледента. Он думал, что женщина ничего не замечает, но в конце концов она наклонилась к столу и, пытливо посмотрев на него, негромко спросила:
– О'Мара, что с вами? Что вас волнует?
О'Мара вымученно рассмеялся. В искренность собственного смеха он и сам не поверил и уточнил:
– То есть кроме вас?
Джоан раздосадованно покачала головой.
– К несчастью, я вас не волную – по крайней мере не слишком сильно. Вы с Кледента глаз не спускаете. Почему?
О'Мара растерялся. Он думал, что бы такое ответить, чтобы это не прозвучало эгоцентрично и оскорбительно для корабельного врача – он ведь не сомневался, что в обычных обстоятельствах Сеннельт был вполне способен оказать пациенту адекватную медицинскую помощь. А О'Мара, если на то пошло, был самым настоящим дилетантом в медицине и своих познаний обнаруживать не должен был. Но он знал очень многое о кельгианской физиологии – то есть он знал о ней ровно столько, сколько знала Маррасарах, его партнерша по разуму. Обнаружь О'Мара эти познания – ему бы грозили серьезнейшие неприятности, поскольку он давным-давно обязан был стереть кельгианскую мнемограмму. Но беда была в том, что, будучи частично кельгианином, О'Мара не мог, при всем желании, солгать.
– Сеннельт – неплохой специалист, – ответил О'Мара. – Просто меня беспокоит тот факт, что он может быть не слишком хорошо знаком с кельгианской анатомией.
– А вы с ней хорошо знакомы?
– Да, – честно ответил О'Мара.
Мгновение Джоан смотрела на него, нахмурившись, затем проговорила серьезно и задумчиво:
– Относительно того, чем вы на самом деле занимаетесь, вы до сих пор ограничивались туманными намеками относительно участия в сборке космических объектов. Согласна, ваши физические параметры для этого вполне годятся, но все же... Вы медик? Или вы когда-то были медиком, но почему-то хотите скрыть это?
О'Мара покачал головой:
– У меня нет официального медицинского образования.
– Тем не менее вы считаете, что обладаете достаточными познаниями о первой помощи особям других видов, – продолжала Джоан, – для того, чтобы давать советы корабельному врачу? Ну так кто вы по профессии, О'Мара?
О'Мара всей душой жалел о том, что кельгианская мнемограмма не дает ему возможности соврать.
– Я – психолог, – ответил он.
Джоан резко откинулась на спинку стула Лицо ее залилось краской гнева и смущения. Через пару мгновений она сказала:
– И вы, как психолог, спокойно, на клинический манер наблюдали за моим поведением все это время, пока я перед вами валяла дурака?
О'Мара покачал головой, не отрывая глаз от Джоан. Затем он тихо проговорил:
– Я наблюдал за собой – и не сказал бы, чтобы очень спокойно и на клинический манер, стараясь не свалять дурака перед вами.
Джоан молча смотрела на него. Краска постепенно отхлынула от ее щек.
О'Мара извиняющимся тоном продолжал:
– Наверное, я должен был вам сказать. Но я в отпуске, ну и... было не обязательно, чтобы кто-то знал о моей профессии – Он улыбнулся. – Но если вам от этого будет легче, то я специалист по межвидовой психологии.
– Межвидовой?.. – переспросила Джоан и негромко рассмеялась. – Нет, пожалуй, мне от этого нисколько не легче Но теперь понятно, почему вас так заботит Кледент. Вы отмечаете у него какое-то состояние, которое ускользнуло из поля зрения Сеннельта?
– Не совсем так, – возразил О'Мара. Он все еще изо всех сил старался говорить Джоан не всю правду. – По роду моей работы мне приходилось сталкиваться и беседовать со многими кельгианами. С одним из них я знаком очень близко и знаю, каков их образ чувств и мыслей. Кледент может и не знать, что с ним что-то не в порядке, но ЭТО так.
Обида и смущение Джоан сменились неподдельным интересом.
– Если я понимаю вас верно, – сказала она, – сдавление его тела упавшим на него тралтаном и то, что он чуть не захлебнулся, вызвало у него отсроченную, но потенциально опасную эмоциональную травму. Вы пытаетесь ликвидировать или облегчить это состояние, воздействуя на его психику?
О'Мара покачал головой.
– К несчастью, – ответил он, – травма Кледента носит чисто физический характер. Но если ее оставить без лечения, естественно, возникнут и эмоциональные проблемы.
– В таком случае я вас не понимаю, – сказала Джоан – Будьте добры, объясните, в чем дело.
Объяснять, в чем дело, О'Маре не хотелось, поскольку тогда пришлось бы рассказать об экспериментах с мнемограммами и, как следствие – всю правду о себе. Но и лгать Джоан он тоже не хотел. От принятия решения О'Мару спасло то, что к их разговору неожиданно присоединился Кледент.
– Похоже, вы разговариваете обо мне, – сказал кельгианин. – Это более интересно и важно, чем то, о чем болтают мои сородичи?
– Может быть, не так интересно, – отозвался О'Мара, автоматически перейдя на безыскусную кельгианскую манеру разговора, – но определенно более важно Если вы уже достаточное число раз пересказали своим друзьям то, что вам довелось пережить, и выслушали в свой адрес достаточное число изъявлений сочувствия, не могли бы вы теперь уделить свое внимание нам и при этом не отвлекаться на посторонние разговоры?
Шерсть Кледента сердито вздыбилась, но Джоан не дала ему ответить О'Маре. Она явно предпочитала более тактичный и мягкий подход.
– Нас беспокоит, – сказала она, – так ли хорошо вы себя чувствуете, как утверждает доктор Сеннельт. Мы опасаемся за отдаленные последствия. Для того, чтобы мы уверились, что с вами все в порядке, лейтенант хотел бы задать вам несколько вопросов.
– Более, чем несколько, – уточнил О'Мара.
Шерсть кельгианина недовольно зашевелилась. Он отвел взгляд от Джоан и приблизил свою остроконечную мордашку к лицу О'Мары.
– В таком случае задавайте ваши вопросы.
– Хорошо, – кивнул О'Мара. – Срединная часть вашего туловища и задние конечности были сжаты между тонущей тралтаншей и палубой на протяжении четырех с небольшим минут, после чего вы были высвобождены. Не испытываете ли вы неприятных ощущений в этих конечностях или мышцах, которые отвечают за их подвижность, или в кожном покрове в этих областях, в местах прикреплениях шерсти? Не ощущаете ли вы поверхностных болей, покалывания или каких-то других необычных симптомов со стороны других частей тела, непосредственно не подвергнувшихся временному сдавлению? Я понимаю: все произошло совсем недавно, и в вашем отношении к симптомам может присутствовать психологический компонент. Я сделаю скидку на любую эмоциональную окраску ваших ответов, поэтому будьте настолько объективны и субъективны, насколько пожелаете. Говорите.
Джоан снова нахмурилась.
– О'Мара, – проговорила она, – вам не кажется, что вы недостаточно тактичны в том?.. – начала она, но Кледент ее прервал.
– Я ощущаю боль во многих частях тела, – сказал он. – Эти ощущения могут быть и субъективными, но изнутри они чертовски объективны. Доктор мне такого количества вопросов не задавал. Вы меня начинаете пугать.
О'Мара воочию видел этот нараставший страх – вернее, этот страх ему помогали почувствовать память и медицинский опыт обитавшего в его сознании талантливого кельгианского хирурга. Шерсть Кледента ходила плотными неровными волнами.
– Страх, – сказал О'Мара, – это временное состояние, которое исчезает, когда исчезает неуверенность и устанавливается точная причина страха. Ваше состояние может быть как временным, так и нет, именно это я и пытаюсь выяснить. Что именно вам говорил Сеннельт, и что гораздо более важно, что он с вами делал?
– Наговорил он очень много всякого, – ответил кельгианин. – В основном он меня успокаивал, подбадривал, советовал не принимать случившееся близко к сердцу. Он обследовал меня всякими портативными сканерами, а потом поместил меня в камеру с невесомостью и высушил мою шерсть. Потом попросил пройтись по лазарету и наблюдал за мной, пока я не заявил, что проголодался. Тогда он привел меня сюда. А что еще он должен был сделать?
О'Мара молчал. Он размышлял об ограниченности возможностей и еще большей ограниченности опыта корабельного медика, который призван был знать понемножку обо всем, и большего от него никто не требовал. Сеннельт был хорошим врачом, но вот «Крескхаллар» не был Главным Госпиталем Сектора.
– В данных обстоятельствах, – проговорил наконец О'Мара, – ничего. А до высушивания вашей шерсти и в процессе него Сеннельт не обрабатывал ее никакими медицинскими препаратами, кондиционерами или еще какими-нибудь веществами?
– Нет, – твердо ответил Кледент. – Я бы не позволил. Моей шерсти все эти штучки ни к чему.
– Вижу, – кивнул O'Mapa. – Шерсть у вас необычайно красива и выразительна. Но когда вы пришли в столовую с Сеннельтом и, сев за стол, начали разговаривать со своими друзьями, я обратил внимание на то, что в целом подвижность вашей шерсти снизилась по сравнению с той, какую я наблюдал ранее. Пониженная реакция шерсти на голосовые и эмоциональные стимулы имеет второстепенное значение и может быть вызвана всего лишь посттравматическим шоком или сопутствующими психологическими факторами, вытекающими из того, что вам довелось пережить. Однако я не до конца удовлетворен прогнозом Сеннельта и намерен...
– Вы считаете, что с моей шерстью что-то не так! – воскликнул Кледент и в страхе ощетинился. – Но... Но откуда вам знать? Вы ведь всего лишь какой-то полицейский! И даже если вы правы, что вы можете поделать? O'Mapa, вы не должны пугать меня такими разговорами!
Все сидевшие за столом умолкли. Шерсть остальных кельгиан сочувственно волновалась. Даже Джоан, которая не умела читать эмоций по движениям кельгианской шерсти, понимала, что творится на душе у Кледента, и возмущенно смотрела на O'Mapy. O'Mapa быстро поднял руку, предупредив ее возражения. Он понимал, что этот жест Джоан может счесть проявлением дурных манер, но ему во что бы то ни стало нужно было овладеть ситуацией. А им самим уже несколько минут безраздельно владела его партнерша по разуму. O'Mapa понимал: его чувства чисто субъективны. Ведь мнемограмма содержала только воспоминания донора. Но в этих воспоминаниях были запечатлены личные переживания Маррасарах на почве дисфункции шерсти и ее горячее нежелание того, чтобы хоть что-то подобное довелось пережить кому-то из ее сородичей. Но теперь пора было перестать думать и разговаривать по-кельгиански. Нужно было сказать какие-то человеческие, теплые слова жутко напуганному Кледенту, хотя O'Mapa и понимал, что все его ободряющие излияния будут звучать нечестно.
– Пока я не знаю, что могу сделать для вас, – сказал O'Mapa. – Но что-нибудь сделать обещаю. Вскоре нам с Джоан предстоит беседа с капитаном, который считает, что он в долгу перед нами. Я попрошу его, чтобы он предоставил нам возможность устроить консилиум с доктором Сеннельтом, в течение которого я задам ему ряд вопросов, которые нас волнуют. Возможно, мои опасения беспочвенны, и доктор сумеет меня успокоить. В этом случае, естественно, я незамедлительно успокою вас. Но до тех пор постарайтесь не волноваться, потому что, вероятно, волноваться не о чем.
Кледент произнес какое-то слово, которое не значилось в словарях трансляторов. Его шерсть вернулась к обычному уровню подвижности. Но тут на него накинулись с расспросами другие кельгиане, и разговор принял такие обороты, что обратиться к Кледенту стало просто невозможно. Джоан злиться перестала, но вид у нее был далеко не самый мирный. С О'Марой она не разговаривала до тех пор, пока они не вышли в коридор и не направились к месту встречи с капитаном. O'Mapa понимал, что его ощущения субъективны, но почему-то ему казалось, что температура в коридоре понизилась на несколько градусов.
Джоан сказала:
– Вы были неоправданно грубы с Кледентом. Такая грубость непростительна для того, кто знает, о чем говорит. Вы сказали, что вы – не медик. Но вы неплохо разбираетесь в оказании первой помощи. Вы что-то от меня скрываете, а если это так, собираетесь ли вы мне рассказать об этом?
– Нет, – ответил О'Мара.
– В таком случае я могу сказать одно, – холодно проговорила Джоан – Если бы вы были врачом или студентом-медиком, завалившим выпускные экзамены, двойку бы вам поставили исключительно за манеру беседы с пациентом
