Текст книги "Костяной лабиринт"

Автор книги: Джеймс Роллинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

И все же женщина видела, что это бесполезно.

Несмотря на натужный вой перегруженного мотора, отяжелевшая от набранной воды лодка начала медленно дрейфовать вниз по течению. Грей переглянулся с Фредериком, и тот обреченно покачал головой.

Но тут впереди, нарастая в громкости, послышался новый звук – очень знакомый.

Характерное грудное завывание двигателя водного мотоцикла, отражающееся отголосками от каменных сводов, нельзя было спутать ни с чем. Показалась быстро приближающаяся черная тень, ведомая лучом ослепительного света. Низко пригнувшись к рулю, чтобы не задеть о свод, водитель быстро вел мотоцикл вперед.

Похоже, враг еще не оставил попытки расправиться с ними.

Выругавшись вслух, Жерар вскинул винтовку – но Грей отвел ствол в сторону:

– Не стреляй!

18 часов 46 минут

Сейхан приближалась к осевшей в воду надувной лодке.

Она вглядывалась в темноту тоннеля, высматривая погоню, ища взглядом два оставшихся водных мотоцикла. Беспомощно проводив глазами пару быстроходных вражеских судов, скрывшихся в тоннеле, женщина спустилась по веревке со смотровой площадки к причалу, где качался на волнах третий мотоцикл, потерявший седоков. К счастью, в его замке зажигания торчал ключ: он не был привязан к руке водителя, которого подстрелила Сейхан.

И вот теперь она мчалась на отобранном у врага судне навстречу «Зодиаку». Добравшись до него, повернула руль, закладывая крутой вираж, и, поравнявшись с нею, оценила ситуацию с первого взгляда: плещущаяся на дне лодки вода, спущенный поплавок, надрывно завывающий двигатель, от которого нет никакого толку.

– Бросайте мне веревку! – приказала Сейхан.

Ее слова были встречены недоуменными взглядами, но потом Грей наконец сообразил, что она хочет.

Он бросил ей швартовочный конец. Поймав веревку, Сейхан обмотала ее о крюк за своим сиденьем. Накрутив другой конец веревки на затянутые в перчатки руки, Грей застыл на носу лодки, широко расставив для упора ноги.

Кивнув, Сейхан направила мотоцикл вверх по течению. Как только веревка натянулась, к мощности подвесного мотора лодки добавились лошадиные силы водного мотоцикла, однако какое-то мгновение они продолжали стоять на месте.

«Ну же, твою мать!..»

Затем два связанных друг с другом судна стали медленно бороться с течением. Началось мучительное продвижение вверх, отчаянная битва за каждый выигранный ярд. Наконец, казалось, через целый час изнурительной борьбы с рекой впереди блеснул свет.

Мотоцикл и лодка достигли конца тоннеля. Как только они оказались на свободе, Сейхан запрокинула голову назад, подставляя лицо хлещущим струям дождя. Полыхали молнии, дул пронизывающий ветер, но женщина еще никогда в жизни не была так рада непогоде. Она дотащила «Зодиак» к причалу на берегу, и после недолгого маневрирования все находившиеся в ней люди выбрались на берег.

Спрыгнув с водного мотоцикла, Сейхан… оказалась в объятиях Грея. Тот крепко прижал ее к себе.

– Кажется, я строго-настрого приказал тебе оставаться здесь, – шепнул он подруге на ухо.

Оторвавшись от него, она насмешливо поджала губы.

– И оставить все удовольствия вам?

19 часов 12 минут

Грей стоял вместе со всеми в маленьком парке, укрываясь от дождя под деревьями. Впереди застыла черная громада замка Франкопан. Пирс думал только о том, чтобы побыстрее покинуть этот проклятый городишко. Он не знал, с каким врагом им пришлось иметь дело, но эти люди определенно принадлежали к какому-то военизированному формированию. Значит, речь шла не о набеге грабителей, а о тщательно срежиссированном нападении.

«А с меня достаточно бегать вслепую».

Внимание Грея привлек шум двигателя. Выскочившая из-за угла машина резко затормозила у тротуара. За рулем сидел Даг, однако это была не та машина, на которой он встречал своих гостей. Теперь он приехал на внедорожнике, «БМВ» последней модели.

– Пора в путь, – сказал Даг, опуская стекло. – Пока что дороги открыты, но, как только гроза в горах закончится, полиция начнет искать преступников, совершивших налет на бар, так что лучше как можно быстрее убраться отсюда. – Высунув руку в окно, он похлопал машину по крылу. – Одолжил у друга. Чтобы проехать через горы в Загреб, понадобится полный привод.

– Ты остаешься здесь, – решительно произнес Грей, открывая водительскую дверь.

Даг снова ее захлопнул.

– Вы знаете здешние дороги? Кто может сказать, каких дел натворил дождь? – Он похлопал себя по груди. – А я знаю эти горы вдоль и поперек!

– Парень прав, – поддержал его Фредерик. – Вам нужен человек, знающий местность.

Грей вопросительно посмотрел на него.

Альпинист поднял руки:

– Не обижайтесь, но с меня довольно! Что-то мне больше не хочется быть вашим проводником.

Грей не мог его в этом винить. Он кивнул.

– К тому же, – продолжал Хорват, – мне надо оказать командору Жерару медицинскую помощь.

Пирс оглянулся на француза. Тот тоже отказался сопровождать их, чувствуя себя обязанным остаться и выяснить судьбу своих подчиненных. Грей прекрасно его понял, поскольку на месте офицера поступил бы так же. Но Жерар обещал ему поделиться любой информацией о враге или двух похищенных ученых. Грей дал ему номер защищенного телефона.

Решив все вопросы, Грейсон приказал всем остальным садиться в машину. Сам он устроился спереди, а сзади разместились Сейхан, Лена Крэндолл и отец Новак. Они приняли решение добраться до Загреба и уже там определить, что делать дальше.

Попрощавшись с Фредериком и Жераром, их маленькая компания выехала из города.

Сидящая на заднем сиденье Лена подалась вперед, сжимая в руке сотовый телефон. Грей вытащил из него аккумулятор, опасаясь, что враг снова обнаружит их по запеленгованному сигналу.

– Когда можно будет позвонить сестре? – спросила Крэндолл.

– Пока что нельзя, – остановил ее Пирс. – Пусть враги считают, что вы погибли.

Недовольная его ответом, исследовательница откинулась назад, беспокоясь за Марию.

– Не волнуйтесь, ваша сестра в полной безопасности, – попытался успокоить ее Грей.

– Пожалуй, вы правы, – вздохнула Лена.

Глава 8

29 апреля, 13 часов 33 минуты по восточному летнему времени

Лоренсвиль, штат Джорджия

Сидя за столиком в классной комнате Баако, Мария не отрывала взгляда от лежащего на столе телефона. Связавшись на мгновение с Леной, она тотчас же предупредила об этом Монка и Эми. На протяжении последнего часа эти двое, закрывшись у нее в кабинете, непрерывно звонили в Вашингтон, однако пока что никакой новой информации не было.

«По крайней мере, мне они ничего не говорят».

Мария окинула взглядом человека, который, как и она, ждал свежих известий. Джо Ковальски тоже держал в руке телефон, готовый ответить на звонок своего напарника. Великан расхаживал по комнате подобно зверю в клетке. Похоже, ему также не терпелось получить свежие данные. После мимолетного разговора с сестрой исследовательница была на грани срыва, но Ковальски помог ей взять себя в руки, утешив ее заверениями в том, что какой-то его напарник по имени Грей обязательно разыщет Лену.

Признательная ему за поддержку, Мария посмотрела на великана, завершающего очередной круг по комнате. Его суровое лицо, на котором доминировал квадратный подбородок, было покрыто призраками старых шрамов. Нос, свернутый на сторону, полностью соответствовал остальным чертам. Однако оттопыренные уши придавали этому закаленному испытаниями мужчине что-то мальчишеское.

Знакомое «уф-уф!» привлекло внимание Крэндолл к третьему обитателю комнаты.

Баако стоял перед доской, зажав в левом кулаке маркер. Горилла нацарапала на доске четыре больших буквы:

Пораженная Мария вскочила на ноги. Они с сестрой обучили обезьяну зачаткам алфавита, так как это являлось необходимой частью языка жестов. С помощью пластмассовых кубиков с буквами они объяснили Баако простейшие слова, такие, как «мама» и «еда», а также имена тех, с кем он общался: Джека, ухаживающего за ним, его лохматого приятеля Танго и, конечно, самих Марии и Лены.

К ней подошел Ковальски. Великан не скрывал своего изумления:

– Он умеет писать?

– Баако любит рисовать карандашами и даже красками, но таких слов он до сих пор не писал ни разу.

Заметив внимание людей, обезьяна уставилась на них широко раскрытыми глазами, тихо гукая и словно сомневаясь, всё ли в порядке.

Не просто в порядке, всё замечательно!

– Какой умный мальчик! – тихо промолвила Мария.

Баако ткнул указательным пальцем правой руки себя в грудь, а затем повторил несколько раз жест, означающий «люблю». В заключение он постучал кончиком маркера под каждой буквой на доске, после чего вопросительно посмотрел на Марию.

– Я тоже люблю Лену, – улыбнулась та.

Судя по всему, Баако услышал недавний разговор сестер по телефону, почувствовал тревогу Марии за судьбу сестры и сам проникся беспокойством. Возможно, видя подавленное состояние своей приемной матери, он решил порадовать ее, продемонстрировав это свое умение, которое пока оставалось скрытым.

Почувствовав наворачивающиеся на глаза слезы удивления и любви, Крэндолл отерла глаза.

«Это должна была увидеть Лена».

Уронив маркер на пол, Баако подошел к ней и обнял ее за талию.

– Ты хороший мальчик, – пробормотала Мария.

– А почерк у тебя плоховат, – заметил Ковальски.

Оглянувшись на великана, женщина увидела у него на лице усмешку, идущую вразрез с благоговейным восхищением, с каким тот смотрел на доску.

Наконец она высвободилась из объятий Баако и предложила:

– Думаю, всем нам не помешает подышать свежим воздухом. – Взглянув на часы, Мария повернулась к Ковальски. – Обычно в полдень я вывожу этого мохнатого парня на прогулку, а сегодня, похоже, мы запоздали.

Великан выглянул в окно.

– И где вы с ним гуляете?

– Центр изучения приматов занимает свыше ста акров лесов. У нас есть стандартный маршрут. – Исследовательница похлопала Баако по плечу. – Ему очень нравится.

Внезапно она ощутила укол стыда. В глубине души женщина сознавала, что Баако по-настоящему оживал только на улице, вне стен. Его место было там, на свободе, а не здесь, взаперти. Но в то же время Мария понимала, что он не простая горилла. Только здесь, при правильном обучении и питании, Баако мог полностью раскрыть свой потенциал.

Крэндолл вздохнула, не до конца убежденная собственными заявлениями.

Но все это нужно держать при себе.

Кашлянув, Мария повернулась к Ковальски.

– Вы можете не ходить с нами, – предложила она. – Если хотите присоединиться к вашему напарнику…

– Мне свежий воздух совсем не помешает, – пожал плечами великан.

Исследовательница подозревала, что в действительности дело в другом: скорее всего, ему приказали оставаться с ней. Так или иначе, ей самой требовалось выйти отсюда, вырваться из облака тревоги, заполнившего это помещение в течение последнего часа.

Лучше двигаться, чем сидеть здесь, заламывая руки.

Подойдя к столу, Мария взяла сотовый телефон. Ей не хотелось пропустить звонок от Лены. Обезьяна наблюдала за ней, стоя на четвереньках. Очевидно, она догадывалась, что будет дальше.

– Баако, ты готов к прогулке? – спросила Крэндолл.

Высоко подпрыгнув, горилла громко гукнула, после чего поспешила следом за своей воспитательницей к клетке у входа.

– Я бы принял это за знак согласия, – Ковальски также направился к двери.

Отпирая клетку, Мария обратила внимание на то, что Баако то и дело испуганно озирается назад. Она чувствовала напряжение, от которого тело молодой гориллы буквально вибрировало, вызванное как радостным предвкушением прогулки, так и раздражением по поводу того, что этот великан, похоже, намеревался идти гулять вместе с ними.

– Как насчет того, чтобы забрать на псарне Танго? – постаралась отвлечь внимание Баако Крэндолл. – Готова поспорить, он тоже хочет погулять.

При упоминании щенка ее питомец начисто забыл о Джо. Схватив Марию за руку, он потащил ее к выходу, и та, рассмеявшись, отперла дверь электронным ключом.

Оказавшись за дверью, Баако прильнул к своей учительнице. Он крепко держал ее за руку: его приучили вести себя так каждый раз, когда он покидает свое жилище. Подняв руки, горилла подождала, когда будет выполнена еще одна мера предосторожности. Сняв с крючка у двери два браслета с датчиками слежения GPS, Мария застегнула магнитные защелки у гориллы на запястьях.

– Ну вот, все готово, – сказала она. – Теперь можно идти.

Баако негромко фыркнул.

Крэндолл повела обезьяну и Ковальски к противоположному крылу здания. Баако жался к ней, особенно когда они проходили мимо других лабораторий. Несомненно, даже за наглухо закрытыми дверями он чувствовал запах или ощущал присутствие других подопытных животных, в основном таких же приматов, как и он сам: макак-резусов, задействованных в программе изучения замены гормонов, бородатых мангабеев, на которых исследовали эволюцию роста, беличьих обезьян, участвующих в различных программах создания вакцин… Услышав раздавшийся за одной из дверей пронзительный крик шимпанзе, Баако крепче прижался к своей воспитательнице.

– Всё в порядке, – успокоила его Мария.

«Но так ли это? Как Баако на все реагирует?»

Наконец они подошли к псарне, где их встретил знакомый долговязый парень по имени Джек Руссо.

– Ведете этого лохматого приятеля на прогулку? – широко улыбнулся он, опираясь на швабру.

– И Танго тоже, – добавила Крэндолл, кивая на ближайшую конуру.

– Я сейчас его приведу, – сказал студент. – Но предупреждаю, на улице моросит дождь, а после ночного ливня все дорожки раскисли. Так что резиновые сапоги не помешают.

– Меня-то это нисколько не пугает. – Повернувшись к Ковальски, Мария окинула взглядом его костюм и модные штиблеты. – Но вот вам, пожалуй, все-таки лучше остаться.

Великан с тоской посмотрел на свою обувь.

– Это же «Брунелло Кучинеллис» ручной работы… – добавила женщина.

– У меня есть еще одна пара сапог и комбинезон, – предложил Руссо. – Можете забирать. Маловаты, конечно, но как-нибудь влезете.

– Мне не привыкать, – пожал плечами Джо.

Мария осталась ждать, пока великан не переоденется в соседней раздевалке. Она уставилась на дверь, ведущую на улицу. Эта задержка привела к тому, что тревога снова тяжелой ношей опустилась ей на плечи.

«Ну же, Лена… пусть у тебя все будет в порядке».

Теплые пальцы сомкнулись у нее на руке.

Обернувшись, Крэндолл увидела за спиной Баако. Его глаза цвета карамели были наполнены болью.

«Похоже, тревожусь не я одна».

11 часов 57 минут

«Чего только не сделаешь ради «Сигмы»…»

Оставшись в раздевалке один, Ковальски аккуратно сложил брюки и положил их поверх штиблет, уже стоящих на нижней полке металлического шкафчика. Сорочка и пиджак тоже уже висели на крючке. Оставшись в трусах и носках, великан взял чужой комбинезон. Парень, одолживший его, был с Джо почти одного роста, но только тощим, как жердь. К счастью, студент предпочитал носить свободный, мешковатый комбинезон.

Вздохнув, Ковальски натянул чужую рабочую одежду. Ему пришлось втянуть грудь, чтобы застегнуть молнию на груди.

«Надеюсь, сойдет».

Затем он взял со скамейки портупею с кобурой, обремененной тяжестью пистолета. Не было и речи о том, чтобы спрятать оружие под комбинезоном, и великан сомневался, что ученая-генетик одобрит, если он будет носить его в открытую. Монк предупредил, что нужно соблюдать осторожность. Поэтому, покачав с сожалением головой, Ковальски повесил кобуру рядом с пиджаком.

– Впрочем, пристрелить эту гориллу мне все равно не позволят, – пробормотал он себе под нос.

И тем не менее его рука задержалась на рукоятке пистолета – новенького «Хеклер-унд-Кох» 45-го калибра. Джо стиснул зубы, не в силах расстаться с ним.

«Мы с тобой неразлучны, малыш».

Достав пистолет из кобуры, мужчина засунул его в глубокий задний карман комбинезона. В результате там образовался очень подозрительный бугор, но что еще можно было сделать?

Захлопнув дверцу шкафчика, великан запер ее и сунул ноги в холодные резиновые сапоги. Полностью готовый, он направился обратно к Марии. Как раз в этот момент вернулся студент, ведя на поводке нетерпеливо прыгающего черного с серым щенка.

– Это Танго, – с улыбкой представила его исследовательница.

Горилла приветливо зафыркала, подняла брови и замахала свободной рукой.

Джек отстегнул поводок, и Танго бросился к своему другу, виляя хвостом и частью спины.

– Готовы? – обвела присутствующих взглядом Крэндолл.

– Давайте поскорее покончим с этим, – проворчал Ковальски, выходя следом за гориллой и собакой.

«Получается, в «Сигме» я еще и выгуливаю животных».

Они направились к открытой двери, ведущей на улицу. Небо было затянуто низкими серыми тучами, и моросил мелкий дождик. И все же чистый воздух, свободный от мускусных запахов животных и вони чистящих средств на основе аммиака, манил свежестью.

Все спустились по бетонному пандусу к вымощенной щебенкой тропинке, ведущей через мокрую зеленую лужайку. Джек шел последним с поводком в руках. Выйдя в поле, Мария отпустила своего подопечного, и Баако бросился в мокрую траву. Собака с лаем последовала за ним.

В пятидесяти ярдах впереди возвышался темной стеной лес из сосен, дубов и белого кипарисовика.

– Не опасно отпускать их одних? – спросил Ковальски.

– Эта часть станции огорожена, – объяснила его спутница, указывая на забор вдалеке. – И хотя ограда из проволочной сетки, наверное, не станет для Баако непреодолимым препятствием, он знает, что нужно оставаться внутри. Но я не думаю, что Баако хочет сбежать. – Она обвела рукой лужайку и лес. – Здесь все, что он любит. И несмотря на ту прыть, которую он демонстрирует сейчас, резвясь с Танго, на самом деле он не из храбрецов. Во многих отношениях Баако – маменькин сынок.

От Джо не укрылось, что на последних словах Мария запнулась. В них прозвучала любовь, к которой примешивалось чувство вины. Скрестив руки на груди, она двинулась напрямик через траву, наблюдая за играющими друг с другом животными.

Следуя за ней, Ковальски задал вопрос, который уже давно не давал ему покоя:

– Как вы с сестрой стали заниматься генетикой?

– А что? Вы считаете, наукой могут заниматься одни только мужчины? – Женщина мягко улыбнулась, поддразнивая его. – Наверное, так вышло потому, что мы с Леной близнецы. Когда растешь вместе с полной своей копией, в то же время сознавая, что внутри вы такие разные, это противопоставление не дает покоя, требуя, чтобы ты во всем разобрался. И в свою очередь, понял лучше себя самого. Так что со временем вопросы переросли в любопытство, а любопытство определило наше призвание.

– Значит, сексуальный белый халат тут ни при чем? – спросил Джо, в свою очередь улыбаясь с издевкой.

– Ну, дополнительные льготы тоже сыграли свою роль, – искоса посмотрела на него собеседница.

К этому времени мохнатая парочка уже добралась до опушки леса, где узкая тропинка уходила между деревьями в глубь зарослей. Джек шел впереди, чтобы не терять животных из виду, демонстрируя присущую молодости безграничную энергию. А может быть, парень просто торопился добраться до леса и укрыться от дождя под деревьями.

Мелкая морось постепенно начинала собираться в крупные капли. Ковальски опустил голову, жалея о том, что у него нет такой густой шерсти, как у Баако и Танго. Он ускорил шаг, направляясь к деревьям.

Внезапно шедший впереди Руссо застыл на месте.

Джо тотчас же насторожился, а через какое-то мгновение тоже увидел то, что удивило студента: движение среди деревьев, переместившиеся тени. Еще через секунды громкий винтовочный выстрел заставил Марию вздрогнуть. Обхватив ее за плечи, Ковальски повалил женщину на землю, пряча ее в высокой траве и накрывая своим телом.

Прогремел второй выстрел, и Джо увидел, как Джек вздрогнул и упал на землю, обливаясь кровью.

– Не поднимай голову! – шепотом приказал он Марии.

Выхватив из кармана комбинезона пистолет, великан пополз на локтях сквозь мокрую траву к упавшему парню. Но в этот момент к ним прибежал Баако, опираясь на одну руку и неся в другой щенка. Ковальски не успел вовремя освободить ему дорогу, и объятые паникой животные налетели на него, выбив оружие из его скользких от грязи пальцев. Пистолет отлетел в высокую траву и кусты.

Проклятье!

Не имея времени искать оружие, Джо подполз к Джеку. Раненый парень лежал на земле и громко стонал от боли. Увидев великана, он бросил на него полный ужаса взгляд. Из полумрака леса показались черные фигуры, все в вязаных масках – они, пригнувшись, побежали через луг.

Ковальски оглянулся на здание центра изучения приматов.

Слишком далеко.

Быстро сообразив, он смочил руку кровью Руссо и испачкал ему лицо.

– Не дыши! – приказал он. – Притворись мертвым!

Это было все, что Джо мог сделать для несчастного парня.

Затем он пополз обратно к Марии. Черные фигуры медленно двигались через луг, направляясь к тому месту, где сидел перепуганный Баако, прижимаясь к своей воспитательнице. Здоровенная туша гориллы выделялась островком в море зелени.

– Брось его! – потянул Джо девушку за руку. – Если мы останемся в высокой траве, нам удастся…

– Ни за что! – Она решительно высвободила свою руку. – Я его не брошу.

– Доктор Крэндолл! – раздался внезапно громкий голос. – Выходите к нам… вместе с Баако… и больше никому не будет сделано ничего плохого!

Ковальски с трудом сдержал ругательство. Несомненно, ублюдкам был известен распорядок дня Марии: они знали про ежедневные прогулки и, исходя из этого, устроили засаду.

Исследовательница посмотрела на Ковальски, ожидая, что тот что-нибудь придумает.

Выругавшись про себя, великан продемонстрировал единственно возможный выход. Подняв руки, он встал, поворачиваясь лицом к дуге нацеленных на него автоматических винтовок.

– Не стреляйте!

Мария задержалась на мгновение, снимая что-то у Баако с руки и закрепляя это на ошейнике щенка.

– Домой! – шепотом приказала она Танго, указывая на здание центра. – Возвращайся домой!

Перепуганный щенок дрожал, не двигаясь с места.

Словно пытаясь ей помочь, Баако подтолкнул своего приятеля в зад. Похоже, это сработало. Поджав хвост, молодая собака помчалась к входу в здание, прячась в траве.

Стремясь заслонить бегство щенка своим телом, Ковальски замахал руками, привлекая все внимание к себе. В этом ему помогла и Мария, поднимаясь на ноги. Крепко держа Баако за руку, она спрятала что-то украдкой в задний карман. Горилла тихо подвывала, прижимаясь к ней.

– Я выполню все ваши требования! – крикнула Крэндолл. – Только отпустите…

Ей не дал договорить новый выстрел.

Ковальски увидел, что один из боевиков держит в руке дымящийся пистолет, нацеленный в землю. Это был тот, кто только что призывал Марию сдаться, судя по всему, предводитель отряда.

Мерзавец стоял перед обмякшим телом Джека.

Стиснув зубы, Джо сверкнул глазами на убийцу.

«Сволочь!..»

Стоявшая рядом женщина застонала, опускаясь на землю. Боевик приблизился еще на два шага и поднял пистолет. От горячего ствола в холодном и насыщенном дождем воздухе поднимался пар. Пистолет был направлен Ковальски прямо в грудь.

Тот посмотрел убийце в глаза, предвидя, что произойдет дальше.

И как всегда, он ошибся.

Вскочив на ноги, Мария заслонила его своим телом.

– Не стреляйте! Если вам нужно мое содействие, если вам нужен Баако, тогда вам нужен и Джо! – В своей попытке указать на Ковальски она ткнула его локтем в живот. – Он дрессирует Баако. Знает о нем все. Как его успокоить. Как заставить его работать.

Крэндолл говорила очень быстро, всеми силами стараясь придать великану весу. Тот посмотрел на свой комбинезон и на эмблему Университета Эмори на кармане. Сглотнув, взял гориллу за руку, понимая, что в этом его единственная надежда.

«Не подведи меня, приятель…»

Баако смотрел на него. По его лицу текли струи дождя, а карие глаза гориллы остекленели от страха. Наконец обезьяна подняла волосатую руку, сжимая кожистыми пальцами руку Ковальски.

Какое-то время предводитель молча смотрел на них, а затем опустил пистолет и отвернулся.

– Давайте всех в вертолет! – приказал он своим людям.

Джо облегченно вздохнул.

Когда боевики окружили их, Баако отпустил великана и сделал знак, накрыв одну руку другой и подняв их вверх. Впрочем, смысл этого знака можно было легко прочитать и в его наполненных ужасом глазах.

«Помоги нам!»

Горилла прижалась к Марии, которая тоже с мольбой посмотрела на Ковальски. Тот понял, что в долгу перед этой девушкой и обезьяной. Они только что спасли ему жизнь.

«Черт возьми, но что я смогу сделать в одиночку?!»

12 часов 23 минуты

Монк потер уставшие от напряжения глаза и продолжил читать результаты компьютерной томографии мозга гориллы-гибрида. Общей морфологией тот существенно отличался от мозга обыкновенной гориллы. Заинтересованный Коккалис еще раз перечитал раздел, посвященный складкам коры больших полушарий. Мозговых извилин и бороздок – горных хребтов и долин – было в три раза больше, и это говорило о том, что поверхность головного мозга Баако более обширна и ей пришлось свернуться плотнее, чтобы вместиться в черепной коробке гориллы.

Все это было крайне интересно, но в то же время и внушало тревогу.

За спиной у Монка разговаривала по сотовому телефону Эми Ву. Ей только что позвонили – вероятно, коллеги из Белого дома с самой последней информацией.

– Понятно, – сказала Эми, расхаживая из стороны в сторону. – Буду действовать в соответствии с планом. Зайчжан.

Коккалис встрепенулся, услышав официальную фразу прощания на китайском языке, которой Ву закончила разговор. Значит, возможно, звонили ей не из Белого дома, хотя и этого все равно нельзя было исключать. Настороженный этим странным моментом, Монк взглянул на отражение Эми в темном углу компьютерного монитора. Убрав телефон в карман, молодая женщина отвела руку за спину, словно потягиваясь.

Рука вернулась, сжимая маленький серебристый пистолет.

Реакция Коккалиса на угрозу была чисто инстинктивной. Пригнувшись, он толкнул ногами в сторону Ву кресло на колесиках. Раздался оглушительный выстрел, пуля разбила стоящий на столе монитор, но Монк уже растянулся на полу, перекатываясь в сторону.

Попав Эми в ноги, кресло заставило ее отступить на шаг назад. Воспользовавшись этой заминкой, мужчина выхватил из кобуры под мышкой «Глок». Развернувшись, он не целясь выстрелил, желая не столько поразить Эми, сколько задержать ее. И тем не менее пуля вскользь задела ей бедро. Вскрикнув от боли, Ву упала на одно колено. Но, даже оказавшись на полу, она направила пистолет на Монка.

Однако тот к тому времени уже полностью пришел в себя и, сжимая оружие обеими руками, прицелился в свою противницу. Сквозь прицел он увидел лицо Эми – холодное, жестокое, лишившееся маски деятельного сотрудника УППОНИР.

Противники выстрелили друг в друга одновременно.

Монк успел метнуться в сторону, и пуля пролетела мимо, обдав ему ухо горячим воздухом. Ву оказалась не настолько проворной. Своей пулей Коккалис зацепил ей шею, отбросив ее назад. Вскочив на ноги, он снова вскинул пистолет. Сверкнув глазами, Эми с трудом подняла свое оружие. Монк успел отбить его ногой и, не имея другого выхода, выстрелил еще раз, на этот раз в голову, наверняка.

Эми рухнула на пол. Пистолет выпал из ее обмякших пальцев.

Коккалис ногой отбросил его в сторону, хотя ничто не вызывало сомнений, что напавшая на него женщина была убита наповал.

Наклонившись к ее трупу, Монк забрал у нее сотовый телефон. Пусть сама она не скажет больше ни слова, но, возможно, ее телефон как-то прояснит, чем было вызвано это нападение.

Следующая мысль Коккалиса была рождена уже более насущными проблемами.

Ковальски и Мария.

Кто-то только что звонил Ву, по всей видимости, приказав ей приступить к осуществлению плана.

Это могло означать только одно.

«Я был лишним».

Сжимая пистолет, Монк выскочил в дверь и побежал по пустынному коридору в класс Баако. Ворвавшись в первую комнату, он бросился к окну. Пусто.

Ни трупов, ни крови, ни следов борьбы.

Не было и Баако.

Мужчина огляделся вокруг, сбитый с толку. «Где же все?»

Из длинного коридора, ведущего в противоположный конец здания, донесся крик. Монк поспешил туда, услышав в голосе Леонарда Траска ярость.

– Кто выпустил эту собаку?! – кричал директор центра. – Посадите шавку обратно в конуру!

Коккалис побежал на шум. Он не знал, связано это как-либо с исчезновением Марии и остальных, но Траск мог что-то знать или хотя бы натолкнуть его на мысль.

Пробежав мимо лабораторий, Монк оказался в просторном помещении, по периметру которого стояли собачьи конуры, клетки из нержавеющей стали и шкафчики для одежды. В дальнем конце находились высокие погрузочные ворота и маленькая распахнутая дверь, ведущая на улицу, под дождь.

У стены жалобно скулила собака, промокшая насквозь, дрожащая от холода и страха.

Леонард прижимал перепуганного щенка ногой к стене. Наконец появилась студентка в комбинезоне с эмблемой Университета Эмори с поводком в руках.

– В чем дело? – подошел к ним Монк.

Траск обернулся к нему. Лицо у него налилось кровью, а глаза горели бешенством.

– Кто-то выпустил эту… – начал директор, но, увидев у Коккалиса в руке пистолет, осекся. – Что вы делаете?!

У Монка не было времени на объяснения.

Наклонившись к собаке, студентка пристегнула поводок к ее ошейнику. При этом что-то упало на бетонный пол, и, подобрав этот предмет, девушка с любопытством его изучала.

– Дайте посмотреть! – протянул руку Траск.

– Кажется, это устройство слежения Баако. – Студентка отдала ему предмет.

– Это правда? – шагнул к ним Монк.

– Да, – презрительно поморщился Леонард. – Но что оно делало на собаке?

– Доктор Крэндолл вывела Баако и Танго на прогулку, – указав на раскрытую дверь, объяснила девушка; она заметно нервничала.

– Когда? – спросил Коккалис.

– Точно не могу сказать. Где-то с полчаса назад. Я только заступила на смену, когда Джек забрал Танго из конуры.

Бросившись к двери, Монк обвел взглядом мокрую от дождя лужайку.

– Вероятно, они гуляют в лесу, – предположил Траск. – Там полно тропинок.

Однако Коккалиса такой ответ не удовлетворил. Прищурившись, он присмотрелся к вымощенной щебенкой тропинке, идущей по высокой траве. Там на полпути к лесу лежало что-то темное.

Проклятье!

Схватив Леонарда за руку, Монк побежал по тропинке, таща его за собой. Как он и опасался, темный предмет оказался телом.

Ахнув, директор застыл на месте, не желая подходить ближе.

– Это же Джек!

Коккалис осмотрел лужайку вокруг, но других людей нигде не было видно. Он всмотрелся в темнеющий вдалеке лес, сознавая, что уже слишком поздно. Тот, кто позвонил Эми Ву, сделал это только тогда, когда дело было сделано.

– Их нет, – пробормотал Монк.

Обернувшись, он выхватил у Траска из рук устройство слежения.

Но, может быть, еще не все потеряно.

12 часов 48 минут

Баако сидит в глубине клетки, сжавшись в комок, подобрав колени к груди. Ревущий шум разрывает ему голову, и все же он слышит стук крови в ушах. Он хочет закричать, ударить себя в грудь – лишь бы прогнать свой страх. В круглое окошко ему виден проносящийся мимо мир, мокрый от дождя. От зловонного смрада тесного помещения, от нескончаемой тряски у него внутри все переворачивается.