Текст книги "Факел смерти"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

Соавторы: Марк Салливан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

КНИГА ВТОРАЯ
И ПУСТЬ НАЧНУТСЯ ИГРЫ!

ГЛАВА 13

Такси остановилось у сверкающего чистыми стеклами небоскреба в Сити, финансовом центре Великобритании. Питеру Найту казалось, что он еще слышит рыдания матери. Второй раз в жизни он видел ее плачущей – в первый она оплакивала нелепую гибель мужа, отца Питера.

Услышав о смерти жениха, Аманда упала на руки сына. Найт слишком хорошо понимал ее сокрушительное, безмерное отчаяние. Душе Аманды нанесли смертельную рану. Найт никому не пожелал бы испытать это, особенно родной матери. Обнимая ее в самые тяжелые минуты лишающего сил, отнимающего всякую надежду горя, он заново переживал собственную потерю, бередя незажившую рану.

В конце концов в библиотеку вошел Гэри Босс и сам чуть не заплакал при виде убитой горем Аманды. Через несколько минут Найт получил эсэмэс от Джека Моргана. Тот приказал ему срочно приехать в «Прайвит» – «Сан» обратилась в агентство с просьбой изучить письмо от неизвестного, назвавшегося убийцей сэра Маршалла. Гэри Босс обещал позаботиться об Аманде.

– Я останусь, – сказал Найт, не представляя, как оставить мать в такую минуту. – Джек поймет, я позвоню ему.

– Нет! – отрезала Аманда. – Я хочу, чтобы ты вернулся к работе, Питер. Я хочу, чтобы ты занимался тем, что у тебя лучше всего получается. Я хочу, чтобы ты нашел больного ублюдка, который сделал это с Дентоном. Я хочу, чтобы его заковали в кандалы. Я хочу, чтобы его сожгли живьем!

Поднимаясь на лифте на верхний этаж небоскреба, Найт повторял про себя эти слова. Желание найти и покарать убийцу Маршалла полностью овладело им, даже сверлящая боль в боку отошла на второй план. Так бывало, когда Найт интуитивно чувствовал – впереди крупное дело. Но сейчас трагедия коснулась его матери, и расследование стало делом чести. Что бы ни случилось, сколько бы времени ни понадобилось, Найт поклялся найти убийцу Дентона Маршалла.

Двери лифта открылись в сверхсовременную приемную «Прайвит», оснащенную по последнему слову науки и техники в области разведки, судебной медицины и криптографии. Хотя лондонское отделение испытывало острую нехватку людей, на ресепшен толпились вызванные из других стран агенты «Прайвит Интернэшнл», заехавшие, чтобы взять пропуски на Олимпиаду и получить задания.

Найт обошел толпу, мало кого узнав, миновал модель троянского коня и бюст сэра Фрэнсиса Бэкона и оказался у стены из тонированного пуленепробиваемого стекла. Заглянув в сканер сетчатки, он приложил правый указательный палец к биометрическому считывателю отпечатков. Часть стены с тихим шипением отъехала, открыв нечесаного, веснушчатого, морковно-рыжего человека со всклокоченной бородой, в широких джинсах со множеством карманов, футбольном свитере «Вест Хэм юнайтед» и черных тапочках.

– Привет, Хулиган, – через силу улыбнулся Найт.

– Что за фигня, Питер? – удивился Джереми Кроуфорд по прозвищу Хулиган, оглядывая Найта. – Орангутанга трахнул, что ли?

После трагической гибели Венди Ли на тридцатилетнего Хулигана свалилась должность начотдела по науке, технологии и судебной медицине. Едко-саркастический, яростно-независимый и ничуть не смущавшийся сквернослов, Кроуфорд был еще и необычайно умным.

Хулиган родился и вырос в Хэкни-Пик, одном из неблагополучных районов Лондона, у супругов, которые не окончили и средней школы. В девятнадцать лет он стал выпускником математического и биологического факультетов Кембриджа, а через год получил третий диплом по специальности «Судебная медицина и криминалистика» в Стаффордширском университете. Приглашенный МИ-5, Хулиган проработал там восемь лет, после чего перешел в «Прайвит», где платили вдвое больше.

Питая пламенную страсть к футболу, Хулиган брал билеты на весь сезон лондонского «Вест Хэма». Несмотря на выдающийся интеллект, в юности во время матчей он совершенно терял над собой контроль, за что и получил прозвище от братьев и сестер. Многие не стали бы афишировать подобную кличку, но Хулиган гордился своей.

– Ободрался о капот и крышу такси, но выжил, чтобы поведать об этом миру, – сказал Найт. – Письмо от убийцы принесли?

Хулиган вдруг встал и прошел куда-то мимо него.

– Как раз несут.

Найт осторожно повернулся всем телом и разглядел над головами толпившихся в холле агентов Карен Поуп, репортера «Сан». Она стояла в открытом лифте, прижимая к груди большой коричневый конверт. Неряшливый вид Хулигана привел ее в замешательство, и она не без колебания пожала протянутую руку. Кроуфорд провел Карен Поуп через приемную и представил Найту.

Поуп уже не знала, что и думать, подозрительно оглядев помятый, грязный, а местами и порванный костюм детектива.

– Мое начальство хочет, чтобы все было сделано тихо и быстро, без лишних глаз, то есть чтобы этим занимались вы один, мистер Кроуфорд.

– Зовите меня Хулиган, о’кей?

Найту Поуп показалась излишне резкой и вместе с тем настороженной, хотя он не исключал, что в критическом восприятии действительности был повинен немилосердно болевший левый бок, по которому словно молотили гребным веслом. К тому же Найт еще не вполне отошел от ужасной сцены у Аманды.

– Я расследую убийство Маршалла от имени «Прайвит» и моей матери, – сказал он.

– Почему матери? – не поняла Поуп.

Найт объяснил, но лицо журналистки по-прежнему выражало недоверие.

– А вы не предполагали, что я могу знать об этом деле побольше вашего? Что-то не припомню вашей фамилии в газете. Вы работаете в отделе городских новостей? Пописываете для криминальной хроники?

ГЛАВА 14

Это задело ее. Лицо Поуп побагровело от негодования.

– К вашему сведению, я пишу о спорте. – Она вздернула подбородок и дерзко взглянула на Найта. – И что с того?

– Я знаю об этом деле то, чего не знаете вы, – упорствовал Найт.

– Неужели? Но письмо получила я, а я предпочитаю иметь дело с мистером, э-э, Хулиганом.

Найт не успел ответить – за его спиной кто-то сказал с американским акцентом:

– Разумнее согласиться на участие Питера Найта, миз Поуп. Он наш лучший детектив.

Высокий американец, с внешностью красавца серфера, поздоровался с Поуп за руку.

– Джек Морган. Об экспертизе письма ваш редактор договаривался со мной. Я бы тоже посмотрел, если не возражаете.

– Ну ладно, – скрепя сердце согласилась Поуп. – Но с тем, что содержится в конверте, никого нельзя знакомить, пока «Сан» не напечатает статью. Договорились?

– Обещаю. – Джек улыбнулся.

Найт восхищался владельцем и основателем «Прайвит». Джек был моложе Найта и успевал больше, чем Найт. Он был умен и предан делу; его принцип – окружать себя умными и мотивированными людьми и хорошо им платить – вполне оправдывал себя. Он дорожил своими работниками. Потрясенный гибелью Картера и других членов лондонского «Прайвит», он немедленно приехал, чтобы помочь и хоть отчасти заменить выбывших из строя.

Все четверо спустились на один этаж, в лабораторию Хулигана. Джек шел рядом с Найтом, который двигался гораздо медленнее остальных.

– Ты молодцом разобрался с Лансером, – сказал он. – Спас его задницу, я имею в виду.

– Все для удовольствия клиента, – прокряхтел Найт.

– Он рассыпался в благодарностях и сказал, что я должен платить тебе больше, – сообщил Джек.

Найт не ответил. Они не обсуждали размеры зарплаты при его новых обязанностях.

Джек, видимо, помнил об этом.

– О деньгах поговорим после Игр. – Он критически посмотрел на Найта. – Ты как себя чувствуешь?

– Будто в регби сыграл. Но в целом бодрячком, – заверил его Найт, входя в ультрасовременную научную лабораторию «Прайвит».

Хулиган повел их в тамбур перед стерильной зоной, где велел облачиться в одноразовые белые комбинезоны и капюшоны. Найт застонал, но подчинился. Все прошли через шлюз в стерильную комнату. Хулиган приблизился к терминалу с электронным микроскопом и новейшим спектрографом, взял у Поуп конверт и заглянул внутрь.

– В файл положили вы или пришло в таком виде?

Через наушники, встроенные в капюшон, голоса звучали как переговоры в открытом космосе.

– Я положила, – ответила Поуп. – Сразу подумала, что надо сохранить все отпечатки.

– Умно! – сказал Хулиган, наставил на нее палец в перчатке и взглянул на Найта и Джека. – Очень умно.

Несмотря на свою неприязнь к Поуп, Найт не мог не согласиться.

– Кто прикасался к письму до того, как вы положили его в файл? – спросил он.

– Только я, – ответила журналистка, пока Хулиган вынимал письмо. – И соответственно убийца. Он представился, вы в тексте увидите. Называет себя Кроносом.

ГЛАВА 15

Через несколько секунд из открытки зазвучала заунывная мелодия флейты. У Найта, просматривавшего письмо и документы, отчего-то возникло ощущение, что убийца играет с ними.

Музыка, видимо, действовала на нервы всем – Джек резко закрыл открытку.

– Этот тип явно двинутый.

– Скорее уж хитрый как лиса, – возразила Поуп, – особенно в тех местах, где он пишет о Маршалле и Гилдере. Документы как будто подтверждают его обвинения.

– Не верю я этим документам, – сказал Найт. – Я знал Дентона Маршалла как в высшей степени честного человека, но даже если документы содержат реальные факты, ничто не может оправдать зверское убийство. У этого субъекта серьезные нарушения психики и непомерная гордыня. Его тон насмешлив. Он утверждает, что нам не остановить его и что все еще только начинается.

Джек кивнул.

– Если начал с того, что отрубил голову, значит, уже далеко зашел по улице Маньяков.

– Начнем, пожалуй. – Хулиган взглянул на музыкальную открытку. – Такие чипы есть во многих поздравительных открытках, можно узнать производителя и модель.

– А я пока перечитаю письмо, – сказал Найт.

Поуп и Джек смотрели, как Хулиган разрезает рабочие компоненты музыкальной открытки. Найт начал читать под звуки электронной флейты, которые, впрочем, скоро стихли.

Первую фразу, состоявшую из незнакомых символов и букв, писали, наверное, на греческом. Дальше шел текст на английском.

Древние Олимпийские игры осквернены коррупцией. Современные Олимпиады перестали быть прославлением богов и мужчин. Они даже не демонстрируют добрую волю. Олимпийские игры превратились в глумливый ярмарочный фарс, проводимый раз в четыре года, и сделали их такими воры, мошенники, убийцы и чудовища.

Взять хоть возвеличенного сэра Дентона Маршалла и его корпулентного партнера Ричарда Гилдера. Семь лет назад сэр Маршалл продал олимпийское движение как способ честного соревнования. Из документов, приложенных к этому письму, вы увидите – чтобы выбор пал на Лондон как на столицу Олимпиады-2012, сэр Маршалл и мистер Гилдер ловко пилили фонды своих клиентов и тайно переводили деньги на счета в иностранных банках, принадлежащие фиктивным корпорациям, в свою очередь принадлежащим членам Международного олимпийского распорядительного комитета. У Парижа, финалиста этого «забега», изначально не было шансов.

Дабы очистить Игры от скверны, сэр Маршалл должен быть умерщвлен за поругание олимпийских идеалов, и время этому пришло. Меня и Фурий остановить нельзя, мы неизмеримо выше вас. Мы видим коррупцию там, где вы слепы, мы способны разоблачать и истреблять чудовищ во благо Олимпийских игр там, где вы беспомощны.

Кронос.

ГЛАВА 16

Перечитав письмо, Найт окончательно потерял покой. В свете того, что сделали Кронос с Маршаллом, он представал рациональным безумцем, и от этого по спине бежал холодок.

В довершение всего к Найту привязалась мелодия флейты. Что за человек способен придумать подобную музыку и это письмо? Как удалось Кроносу добиться такого сочетания, вызывающего ощущение надвигающейся неотвратимой угрозы?

Или Найт принял случившееся слишком близко к сердцу?

Он взял фотоаппарат и начал снимать крупным планом письмо и приложенные документы. Подошел Джек.

– Что скажешь, Питер?

– Много шансов за то, что одна из его «сестер», Фурий, как он их называет, пыталась сегодня сбить Лансера машиной. Та баба за рулем.

– Что? – возмутилась Поуп. – Почему вы мне об этом не сказали?

– Вот, говорю, – ответил Найт. – Но на меня не ссылайтесь.

– А вот это он зря! – вдруг заорал Хулиган.

Все обернулись. Он что-то держал пинцетом.

– Что нашел? – спросил Джек.

– Волос! – торжествующе воскликнул Хулиган. – В клее на клапане конверта.

– ДНК, да? – возбужденно заговорила Поуп. – Теперь можно найти человека?

– Попробуем.

– И сколько это займет времени?

– Полный рекомбинантный анализ – день или около того.

Поуп покачала головой:

– Вы не можете держать улики так долго. Мой редактор высказался четко: мы обязаны передать письмо Скотленд-Ярду до публикации статьи.

– Хулиган возьмет образец и передаст им остальное, – пообещал Джек.

Найт пошел к двери.

– Куда это вы? – требовательно спросила Поуп.

– Думаю, первое предложение на греческом или даже древнегреческом, – ответил Найт, – поэтому хочу позвонить Джеймсу Дерингу, который ведет «Секреты прошлого» по «Скай-нетворк», и попросить перевести.

– Я знаю его, – фыркнула Поуп. – Трепливый дурак, возомнивший себя Индианой Джонсом.

– Этот трепливый дурак, как вы выразились, получил в Оксфорде докторскую степень по антропологии и археологии, – отпарировал Хулиган, – и курирует отдел античной Греции в Британском музее. – Он взглянул на Найта. – Деринг стопроцентно знает, что здесь написано, Питер, и подскажет что-нибудь дельное о Кроносе и Фуриях. Это ты хорошо придумал.

Сквозь пластиковый щиток капюшона Найт видел, как поморщилась журналистка, будто отпив уксуса.

– А потом? – требовательно осведомилась она.

– Поеду к Гилдеру.

– К партнеру Маршалла? – воскликнула Поуп. – Тогда я с вами.

– Нет! – отрезал Найт. – Я работаю один.

– Но я клиент, – настаивала она, глядя на Джека. – Я имею право падать на хвост!

Джек колебался. Найт знал, как нелегко приходится владельцу «Прайвит интернэшнл». Он потерял пятерых лучших агентов в странной авиакатастрофе, причем все, как нарочно, курировали участие «Прайвит» в обеспечении безопасности Олимпиады. А теперь еще смерть сэра Маршалла и этот чокнутый Кронос.

Зная, что пожалеет об этом, Найт сказал:

– Особого вреда не вижу… Ладно, на этот раз я изменю своим правилам. Пускай… падает на хвост.

– Спасибо, Питер, – устало улыбнулся американец. – За это я тоже твой должник.

ГЛАВА 17

Глухой ночью 1995 года, спустя сорок восемь часов после того как я уложил семерых боснийцев, смуглый тип с бегающими глазками, от которого пахло табаком и гвоздикой, открыл дверь похожей на лачугу мастерской в изуродованном войной пригороде Сараево.

Он тоже был чудовищем, наживавшимся на войне и политической нестабильности, существом теней, меняющим имена и верность своей стране, как змея кожу.

Я знал о существовании спеца по подделке документов от коллеги-миротворца, влюбившегося в местную девицу, у которой не было международного паспорта.

– Как мы вчера договорились, – сказал «маклер», когда я и сербки вошли в мастерскую. – Шесть тысяч за троих плюс тысячу за срочность.

Я кивнул и подал ему конверт. Он сосчитал деньги и принес мне похожий конверт с тремя фальшивыми паспортами – немецким, польским и словенским.

Я с удовольствием полистал паспорта, гордясь новыми именами и биографиями, которые выбрал для девушек. Старшую теперь звали Марта, среднюю – Тиган, а младшую – Петра. Я улыбнулся, думая, что с новыми стрижками и цветом волос никто не узнает в них сестер-сербок, прозванных боснийскими крестьянами Фуриями.

– Отличная работа, – сказал я мошеннику и убрал паспорта в карман. – Где мой автомат?

Я оставлял «стерлинг» в качестве залога, когда заказал паспорта.

– Конечно-конечно, – засуетился «маклер». – Я как раз о нем подумал.

Мошенник отпер вертикальный сейф, достал автомат и, резко повернувшись, навел его на нас.

– На колени! – зарычал он. – Я читал о массовом убийстве в полицейском участке у Сребреницы и о трех молодых сербках, разыскиваемых за военные преступления. Пишут, за них награда объявлена. Солидная.

– Ах ты, хорек! – усмехнулся я, удерживая его внимание на себе и медленно опускаясь на колени. – Мы тебе деньги платим, а ты и нас продать хочешь?

Он ухмыльнулся:

– А чего ж выгоду-то упускать?

Девятимиллиметровая пуля из пистолета с глушителем взыкнула у меня над головой и попала «маклеру» точно между глаз. Он повалился навзничь на свой стол, раскинув руки и выронив автомат. Я подобрал «стерлинг» и повернулся к Марте. У нее появилась круглая дырка в правом кармане куртки.

Я впервые увидел, как ожили глаза Марты. Они остались стеклянными, но в них появилось хмельное упоение, которое я понимал и разделял. Я убил ради нее. Теперь она убила ради меня. Наши судьбы не только сплелись воедино, мы отведали одного отравленного экстракта, который бродит и дистиллируется в бойцах элитных военных подразделений после каждого удачного задания, дурманящего нектара высших существ, властных над жизнью и смертью.

Однако, выходя из сарая «маклера», я впервые осознал, что прошло больше двух дней с тех пор, как взрывом меня выбросило из «лендкрузера». Как сказал наш мошенник, за Фуриями охотятся.

Наверняка уже нашли сгоревшую машину, в которой мы ехали. Кто-то подсчитал обугленные тела и сообразил, что не хватает меня.

А это означало, что меня тоже ищут.

«Ну и пусть найдут рано или поздно», – решил я.

ГЛАВА 18

В двадцать минут четвертого Поуп и Найт поднимались по гранитным ступеням в почтенный Британский музей. Найт едва сдерживал ярость. Он предпочитал работать один, в тишине, чтобы лишний раз все обдумать.

Поуп, как нарочно, трещала без умолку с самого «Прайвит», вывалив массу ненужной информации, включая историю своей карьеры, подлеца Лестера, с которым встречалась в Манчестере, а также то, как сложно быть единственной женщиной в отделе спортивных новостей.

– Представляю, – процедил Найт, размышляя, мог ли он как-то отказаться от общества журналистки, не вызвав недовольства Джека.

Они подошли к столу информации. Найт предъявил удостоверение, сказав, что из «Прайвит» должны были позвонить и договориться о небольшом интервью с доктором Джеймсом Дерингом.

Пожилая женщина с раздражением напомнила о занятости куратора, чья выставка открывается через три часа, но все-таки объяснила, как его найти.

Они поднялись на верхний этаж и долго петляли, пробираясь в глубину огромного здания. Наконец они подошли к арке, над которой висел огромный баннер: «Античные Олимпийские игры: артефакты и радикальная ретроспектива».

Перед темно-красной портьерой стояли два охранника. В зале накрывали столы и устанавливали бар, готовясь к приему по случаю открытия выставки. Найт показал свой значок «Прайвит» и спросил Деринга.

– Доктор Деринг ушел… – начал охранник.

– Да, пообедать, но я уже вернулся, Карл, – нетерпеливо перебил его мужской голос из коридора. – Что происходит? Кто эти люди? Я же четко сказал – до семи часов никого не пускать!

Найт обернулся и увидел знакомого ему красивого, крупного человека в шортах-хаки, сандалиях и рубашке-сафари. В такт шагам за спиной подпрыгивал понитейл. В руке мужчина держал айпад. Быстрые глаза подмечали все вокруг.

Найт много раз видел Джеймса Деринга по телевизору. По какой-то непонятной причине его трехлетний сын Люк обожал смотреть «Тайны прошлого», хотя Найт подозревал, что дело в мелодраматической музыке, сопровождавшей передачу.

– Мои дети – ваши большие поклонники, – начал он, протягивая руку. – Питер Найт, из «Прайвит». Вам звонили по поводу меня…

– А я Карен Поуп, журналистка из «Сан».

Деринг мельком взглянул на нее и сказал:

– Я уже пригласил представителя «Сан» на открытие. Чем могу помочь «Прайвит», мистер Найт?

– Мы с мисс Поуп сейчас работаем вместе, – пояснил Найт. – Убили сэра Дентона Маршалла.

Телеведущий побледнел и растерянно заморгал.

– Убили? Боже, какая трагедия, он же… – Деринг показал на бордовые портьеры, закрывавшие арку. – Без финансовой поддержки Дентона выставки не было бы. Такой щедрый, добрый человек…

На глазах Деринга выступили слезы, одна капля скатилась по щеке.

– Я собирался публично поблагодарить его на сегодняшнем приеме… Кто его убил? За что?

– Убийца называет себя Кроносом, – сообщила Поуп. – Он прислал мне письмо, там есть строки на древнегреческом. Мы надеялись, что вы сможете перевести.

Деринг взглянул на часы и кивнул:

– Могу уделить вам пятнадцать минут. Простите, но…

– Выставка, – перебила его Поуп. – Мы понимаем. Пятнадцать минут – это очень щедро с вашей стороны.

– Тогда пойдемте со мной.

Куратор музея провел их за портьеры к удивительной выставке, рассказывавшей о древних Олимпийских играх и сравнивавшей их с современным воплощением. Экспозицию открывала огромная панорамная аэрофотография развалин греческой Олимпии, где в античную эпоху проводились олимпиады.

Пока Поуп показывала Дерингу копию письма Кроноса, Найт рассматривал фотографию Олимпии и пояснительные чертежи, что и где в этих руинах находилось.

Окруженный оливковыми рощами, возвышался Альтис, огромное святилище Зевса, самого могущественного из греческих богов. На священном месте находились храмы, где во время Игр совершали ритуалы и приносили жертвы. Судя по фотографии, вся Олимпия, включая стадион, была священным местом поклонения.

Более тысячи лет в годины мира и войн греки собирались в Олимпии и устраивали праздник в честь Зевса, состязаясь в Играх. Тогда не существовало бронзовых, серебряных и золотых медалей: венка из ветвей дикой оливы было достаточно, чтобы победитель, его семья и родной город снискали бессмертие.

Дальше рассказывалось об отличиях древних и современных Олимпиад. Найта выставка поразила и вызвала у него большой интерес, но у витрин, где наглядно была показана разница между старым и новым, ему показалось, что в древности Игры были куда лучше.

Он не отходил от экспозиции, пока с другого конца зала его не позвала Поуп:

– Найт, вам стоит послушать.