Текст книги "Второй шанс"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

Соавторы: Эндрю Гросс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Глава 93

На следующее утро Джилл пришла в свой кабинет, открыла уголовное дело двадцатилетней давности и велела секретарше отменить все встречи и не соединять ее по телефону с людьми, разговор с которыми еще вчера казался ей чрезвычайно важным. Нынешнее дело было намного важнее. Джилл хотела помочь Линдси и к тому же выяснить некоторые обстоятельства давно минувшего судебного процесса. Все остальное отошло на задний план. Джилл попросила себе чашку кофе, повесила пиджак на спинку кресла и погрузилась в первый том толстого дела, в котором содержались многочисленные свидетельские показания, данные экспертизы, собранные улики, описание мотивов преступления... Конечно, она надеялась, что ничего подозрительного относительно Мартина Боксера в этом деле не было. Было бы гораздо лучше, если бы все согласились с тем, что он пришел к дочери с единственной целью спасти ее от рук убийцы. Но Джилл много лет работала прокурором и не привыкла доверять первым впечатлениям и уж тем более необоснованным желаниям.

Она глубоко вздохнула и стала листать материалы этого нашумевшего дела. Судебный процесс продолжался девять дней, и изучение его отняло у Джилл всю первую половину дня. Особое внимание она обращала на показания Кумбза и тех свидетелей, которые могли хоть как-то пролить свет на совершенное им преступление. Послужной список Кумбза выглядел солидно. Фрэнк Кумбз отличался необыкновенным усердием и прослыл борцом с организованной уличной преступностью, особенно в тех случаях, когда преступления совершали чернокожие подростки.

Именно это обстоятельство и настораживало Джилл. Кумбз был откровенным расистом, часто рассказывал сослуживцам скабрезные анекдоты про чернокожих и отпускал в их адрес сальные шуточки.

После просмотра досье на Кумбза Джилл стала внимательно изучать показания его напарника. В тот вечер с ним дежурил Стэн Драгула, он находился в патрульной машине, когда Кумбз решил проверить подростков на спортивной площадке. Там Кумбз заметил хорошо знакомого ему Джералда Сайкса. Парень неплохо учился в школе, играл в школьном оркестре и не был замечен в каких-то предосудительных действиях, за исключением того, что однажды его задержали во время патрулирования жилого района за распространение небольшой дозы наркотиков.

Остановив игру подростков, Кумбз начал насмехаться над парнем и дразнить его. Вскоре к спортивной площадке подъехали еще две патрульные машины. Сайкс крикнул что-то Кумбзу, а потом неожиданно бросился наутек. Кумбз побежал за ним.

Джилл внимательно посмотрела на схему погони, нарисованную одним из свидетелей. Ничего интересного. Толпа подростков быстро рассеялась, и полицейские уехали прочь. А потом на это место прибыл офицер Том Фаллоун, но к тому времени Джералд Сайкс был уже мертв.

Для изложения всех этих материалов потребовалось более трехсот страниц убористого текста. Опросили тридцать семь свидетелей. Но вопросов осталось больше, чем ответов. В частности, так ни разу и не промелькнуло имя Мартина Боксера. Если он был в тот вечер на месте преступления, значит, его просто не вызвали в качестве свидетеля.

К полудню Джилл закончила читать основной текст и приступила к изучению свидетельских показаний. Убийство Сайкса произошло в небольшой аллее, разделяющей в этом жилом районе два ряда домов. Некоторые жители утверждали, что слышали какую-то возню и крики о помощи. Теперь Джилл не сомневалась, что Кумбз и был тем самым убийцей-Химерой, которого так долго разыскивала полиции.

К двенадцати часам дня Джилл очень устала. Даже голова закружилась от переутомления и нервного напряжения. В конце судебного отчета она обратила внимание на странную деталь. Один из свидетелей, Кеннет Чарлз, заявил, будто видел, как полицейский гнался за парнем, настиг его и стал душить. Чуть ниже Джилл прочитала, что сам Кеннет был весьма неблагополучным подростком, много раз задерживался полицией за нарушение общественного порядка и мелкое воровство. Именно поэтому полицейские заявляли, что у него имелись веские основания ненавидеть полицию и оклеветать ее.

И никто больше не подтвердил показаний Кеннета Чарлза на предварительном следствии.

Джилл никак не могла понять, в чем тут проблема. Голова раскалывалась от усталости, а в душе зарождалось странное чувство недосказанности. Она позвонила своей секретарше.

– Эйприл, мне нужно личное дело одного полицейского двадцатилетней давности.

– Кого именно?

– Мартина Боксера.

Глава 94

Джилл остановила машину неподалеку от предприятий метрополитена БАРТ. Со стороны Залива дул прохладный ветерок, был седьмой час вечера. Смена уже закончилась, и рабочие в голубой униформе небольшими группами выходили из мрачных зданий. Джилл сидела в машине и пыталась отыскать взглядом нужного ей человека. Двадцать лет назад он был подростком, а сейчас взрослым, которого, вероятно, не так просто узнать. И вообще он стал другим человеком. Отслужил в армии, обзавелся семьей и последние двенадцать лет работал мотористом на одном из предприятий БАРТ. Секретарше Джилл, Эйприл, понадобилось несколько часов, чтобы навести справки и выяснить его место работы.

Неподалеку остановились несколько рабочих. Коренастый чернокожий мужчина попрощался с товарищами, помахал им рукой и быстро зашагал к машине Джилл.

– Наш менеджер сказал, что вы хотите меня видеть, – вместо приветствия произнес он. – Что случилось?

– Вы Кеннет Чарлз? – уточнила Джилл.

Мужчина молча кивнул.

Джилл показала ему свое удостоверение, и на лице Кеннета Чарлза отразилось изумление.

– Ничего себе, – недовольно поморщился он. – Давно уже меня не навещали представители так называемого правосудия.

– Мне нужны не вы, мистер Чарлз, – успокоила его Джилл.

Тот помолчал и равнодушно пожал плечами.

– Давайте немного пройдемся? Моя машина припаркована вон там, на стоянке. – Он показал на обнесенную невысокой металлической оградой площадку.

– Мы сейчас пытаемся раскопать несколько старых уголовных дел, – откровенно призналась Джилл, – и я случайно наткнулась на ваши свидетельские показания, которые вы дали на предварительном следствии. Речь идет о деле Фрэнка Кумбза.

Услышав эти имя и фамилию, Кеннет Чарлз остановился как вкопанный.

– Я читала ваши показания, – продолжила Джилл, – и хотела бы, чтобы вы поведали мне обо всем, что видели в тот вечер.

Кеннет Чарлз сокрушенно покачал головой.

– Тогда никто не поверил ни единому моему слову. Они даже не допустили меня до суда. И назвали меня грязным панком, не заслуживающим доверия. А зачем вам все это надо? Ведь прошло столько лет.

– Кеннет, вы действительно были непослушным подростком с дурной репутацией, – откровенно заявила Джилл. – К тому же у вас было два привода в полицию.

– Да, это верно, – согласился он, – но тогда я рассказал чистую правду. С тех пор много воды утекло, и я стал другим человеком. Мне до пенсии осталось всего двенадцать лет. Насколько я помню, тот полицейский отсидел за убийство двадцать лет.

Джилл пристально посмотрела на него.

– Понимаете, в чем дело, – осторожно промолвила она, – я хочу убедиться, что за это преступление отсидел именно тот человек, который совершил убийство, а не кто-либо другой. Мистер Чарлз, дело давно закрыто, и сейчас никто не будет возвращаться к нему. Более того, я не собираюсь никого арестовывать. Поверьте, наша беседа останется между нами.

Чарлз немного подумал, а потом стал подробно рассказывать, как он сидел дома, смотрел телевизор и покуривал травку. Вдруг с улицы послышались крики. Он выглянул в окно и увидел, как полицейский поймал какого-то парня и стал душить его. А тот вырывался, звал на помощь и вскоре затих.

Джилл внимательно слушала, стараясь не пропустить ни слова.

– Полицейских было двое, – говорил Чарлз. – Они оба душили парня, когда он уже лежал на земле.

– А почему вы ничего не предприняли, чтобы помочь ему? – поинтересовалась Джилл.

– Вы знаете, какие порядки были в те времена, – пояснил он. – Люди в полицейской форме чувствовали себя как боги. Они никого не боялись и могли делать что вздумается. А я кто? Сопливый панк, которого за мелкое хулиганство постоянно задерживала полиция.

– А вы могли бы вспомнить второго копа?

Чарлз встревоженно произнес:

– Вы же сказали, что не собираетесь никого арестовывать!

– Верно, но мне надо знать, кто там был еще. Это мое личное дело, мистер Чарлз, повторяю, мы не собираемся возвращаться к этому давно забытому делу. Вы узнаете его, если я покажу вам фотографию?

Они подошли к сверкающей новенькой «тойоте». Джилл открыла сумку, достала оттуда фотографию и протянула ее Чарлзу.

– Вы этого копа видели в тот вечер?

Он долго смотрел на фото, а потом кивнул:

– Да, это человек, которого я видел.

Глава 95

В тот день я сидела в кабинете и пыталась обнаружить хоть какие-то следы Кумбза. Мои сотрудники дежурили в местах его возможного появления, включая, разумеется, и дом Китинга, а я целый день названивала по телефонным номерам, которые нашла в его бумагах во время обыска. Но все было бесполезно. Кумбз как сквозь землю провалился. Правда, мне удалось отыскать тот самый белый пикап, на котором Кумбз добрался до тайного сборища, но и это ничего не дало. В четыре часа появился хозяин дома и сразу заявил, что видел Кумбза первый и последний раз в жизни, а дом сдал совсем другому человеку.

У Кумбза не было денег, пристанища, даже своей машины, но мы никак не могли напасть на его след. Где он скрывается все это время? Тем более что у полицейских имеются его фотографии с подробным описанием особых примет. А ведь Кумбз именно сейчас может готовить новое преступление.

В половине восьмого, когда у меня голова кругом шла от этой неразрешимой задачи, в кабинет ворвалась Джилл. Несколько дней назад она выписалась из больницы, но уже активно включилась в работу. Она показалась мне чрезвычайно возбужденной.

– Что ты здесь делаешь так поздно? – спросила я и с упреком покачала головой. – Иди домой и отдыхай. Тебе нельзя переутомляться.

– У тебя есть свободная минутка?

– Конечно, бери стул и садись. К сожалению, не могу угостить тебя пивом.

– Не беспокойся, я пришла со своим пивом. – Она загадочно улыбнулась и достала из сумки две банки «Сэм Адамс». Одну она протянула мне, а вторую тут же открыла и сделала пару глотков.

– Никаких новостей у меня, к сожалению, нет, – вздохнула я и пригубила из банки.

По выражению лица своей подруги я догадывалась, что она пришла ко мне не с пустыми руками, но почему-то подумала, что речь пойдет о ее муже Стиве. Я слышала, будто он совершил удачную сделку и собирается снова оставить жену в гордом одиночестве.

А Джилл тем временем расстегнула сумку и достала оттуда голубого цвета папку, на которой крупными буквами было написано «Боксер, Мартин».

– По-моему, я когда-то говорила тебе, что мой отец был превосходным адвокатом в Хайленд-Парке и выиграл много судебных процессов.

– Тысячу раз, – подтвердила я, с нетерпением ожидая продолжения.

– Если говорить откровенно, то он был лучшим адвокатом из всех, которых мне доводилось видеть. Отец получил прекрасное образование и никогда не обращал внимания на размер гонорара или цвет кожи своих клиентов. Однажды он полгода сидел над каким-то делом и в конце концов добился оправдания фермера, которого обвиняли в изнасиловании. Очень многие люди уговаривали отца стать сенатором, но он отказался. Я очень любила его и люблю до сих пор.

Я сидела молча, потягивала пиво и ждала самого главного. Джилл всегда начинала издалека, когда хотела сообщить что-нибудь очень важное. Она сделала еще пару глотков и посмотрела на меня влажными глазами.

– Он заботился обо мне до тех пор, пока я не окончила университет. А потом я случайно узнала, что этот негодяй изменял моей маме на протяжении двадцати лет. А я-то считала его своим наставником и героем!

Я слабо улыбнулась.

– Ты намекаешь, что мой отец тоже лгал мне постоянно?

Джилл угрюмо кивнула и положила на стол голубую папку с личным делом моего отца. Я открыла ее и взяла оттуда лист бумаги, на котором были записаны показания Кеннета Чарлза. Прочитав их, я почувствовала, что к горлу подбирается комок невыносимой горечи. Я прочитала еще раз, и вместо разочарования и обиды появился страх. Сначала я просто отказывалась верить, но чутье подсказало, что это чистая правда. Мой отец всю жизнь врал мне и остальным. Он постоянно лгал и предавал всех, кто любил его и бесконечно доверял ему.

На мои глаза навернулись слезы. Я залпом осушила остатки пива и швырнула банку в мусорную корзину. Мне было очень плохо, я чувствовала себя обманутой.

– Прости, Линдси, – тихо промолвила Джилл, – я не хотела расстраивать тебя.

Она протянула мне руку, и я с благодарностью пожала ее. Впервые за долгие годы моей службы в полиции я не знала, что делать и как выйти из этого тупика. В моей душе боролись противоречивые чувства – долга, служебных обязанностей и жалости к старому и немощному отцу.

Я вытерла слезы и спросила Джилл:

– А что твой отец? Он до сих пор живет с твоей матерью?

– Нет, черт бы его побрал, – поморщилась она. – Мать у меня очень строгая женщина, не терпящая предательства. Она выгнала его, когда я училась на старшем курсе. С тех пор отец живет в небольшой двухкомнатной квартире в Лас-Колинасе.

Неожиданно я начала смеяться и никак не могла остановиться. Это было похоже на истерику женщины, которую просто придавил груз свалившихся на ее плечи проблем. А когда немного успокоилась, решила не забивать себе голову неразрешимыми задачами, поскольку бороться с ними бесполезно. Сейчас меня волновало только одно: что еще скрывает мой отец и каким образом он связан с Химерой?

– Спасибо, Джилл, – сказала я и обняла подругу. – Я в долгу перед тобой.

– Что ты теперь собираешься делать? – сочувственно спросила она.

Я сняла со стула пиджак, перебросила его через плечо и развела руками.

– То, что должна была сделать уже давно – выяснить всю правду.

Глава 96

Когда я приехала домой, отец сидел за столом и увлеченно раскладывал пасьянс. Поначалу я не могла смотреть ему в глаза. Взяв на кухне банку пива, я пришла в гостиную, села напротив него.

Отец взволнованно посмотрел на меня, словно ощутив тревогу.

– Линдси, что случилось?

– Я все думаю, отец, о тех годах, когда ты оставил...

Он продолжал бросать на стол карты.

– Почему ты снова говоришь о тех давних временах?

– Помнишь, как ты часто брал меня с собой на Залив? Мы стояли на берегу и смотрели на огромные суда, входящие в порт. А ты говорил, что скоро уплывешь на одном из них и вернешься не скоро. А еще ты говорил, что между тобой и мамой что-то произошло. Я всегда ждала, что ты расскажешь мне об этом, но напрасно. И с тех пор постоянно терзаю себя вопросом – почему ты бросил нас? Ты был замешан в каких-то темных махинациях? – продолжала допытываться я. – И дело здесь не в твоем пристрастии к азартным играм и алкоголю. Отец, ты помогал Кумбзу задушить того парня. В этом все дело. Но почему ты бросил семью? И зачем вернулся ко мне? По-моему, все это не имеет никакого отношения к нашей семье.

Отец беспомощно моргал и пытался что-то возразить.

– Нет...

– Мама знала об этом? Если да, то она была прекрасной актрисой, поскольку всегда утверждала, будто разошлась с тобой из-за азартных игр и беспробудного пьянства.

Он положил на стол колоду карт, и я заметила, что его руки дрожат.

– Ты, конечно, не поверишь мне, но я действительно любил твою мать.

– Неправда! – резко бросила я. – Нельзя любить человека и причинять ему такую боль.

– Можно, – тихо промолвил он и облизал пересохшие губы. – Я любил тебя и всегда причинял тебе боль.

Некоторое время мы сидели молча, не находя нужных слов для продолжения неприятного разговора.

– Как тебе удалось узнать об этом? – наконец спросил отец.

– Какая разница? – отмахнулась я. – Рано или поздно я должна была выяснить это.

Он выглядел подавленным, как боксер после мощного апперкота.

– Твое доверие, Линдси, – самое дорогое для меня в жизни.

– Так почему же ты решил использовать меня, папа? Ты использовал меня, чтобы добраться до Кумбза. Вы с ним вместе убили того парня.

– Я не убивал его, Линдси, – угрюмо сказал он и стал медленно раскачиваться на стуле взад и вперед. – Я просто ничего не сделал, чтобы предотвратить это преступление.

Отец набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, как будто освобождался от неприятных воспоминаний, хранившихся в душе двадцать лет. Потом он рассказал, как побежал за Кумбзом и нашел его в темной аллее. Кумбз догнал Джералда Сайкса и стал душить.

– Я говорил тебе, что в те времена к полиции относились иначе. Кумбз хотел проучить того парня и заставить уважать человека в полицейской форме. Я воскликнул: «Отпусти его!», но он продолжал сдавливать Сайксу шею. Кумбз крикнул, что этот подросток пытался достать нож. А когда все было кончено, он посмотрел на меня и рассмеялся. «Это моя территория, Мартин, – заявил он. – Если ты в штаны наложил, то убирайся отсюда ко всем чертям».

Вскоре к нам подошел Фаллоун. Кумбз бросил бездыханное тело Сайкса на землю и произнес: «Этот ублюдок достал нож и намеревался убить меня». Том был ветераном полиции и мгновенно оценил ситуацию. Он приказал мне исчезнуть и никогда не вспоминать об этом деле. А Кумбз посмотрел на меня и добавил: «Давай проваливай отсюда...» Именно поэтому мое имя так и не всплыло во время следствия и судебного процесса.

Слезы застилали мне глаза, а сердце, казалось, разорвалось на мелкие кусочки.

– Боже мой, отец, как ты мог? – прошептала я. – Кумбз хотя бы остался на месте преступления, а ты сбежал.

– Да, тогда я сбежал, – кивнул он, – но я не сделал этого той ночью, когда Кумбз хотел убить тебя. Я примчался туда, чтобы помочь тебе.

Я закрыла глаза и некоторое время молчала.

– Отец, – обратилась я к нему после непродолжительной паузы, – настал час истины. Теперь мне понятно, что ты появился здесь не ради меня, а с целью выйти на Кумбза. А все уверения, будто ты хотел защитить меня – полная чушь. Ты хотел защитить себя, а не меня. В общем, ты пришел, чтобы убить Фрэнка Кумбза.

Лицо отца мгновенно побагровело от напряжения. Он провел рукой по седым волосам.

– Да, именно так, но только сначала. – Он судорожно сглотнул и взглянул мне в лицо. – А затем все изменилось. Сейчас я смотрю на это совсем по-другому, поверь мне.

Я покачала головой и уже перестала вытирать скатывающиеся по щекам слезы.

– Линдси, я знаю, ты не веришь ни единому моему слову. Ты считаешь, что я постоянно вру, но ошибаешься. Я очень горжусь тем, что помог тебе вырваться из лап Кумбза. Ты – моя дочь, и я очень люблю тебя. Всегда любил.

Я продолжала плакать и в какой-то момент осознала, что сейчас скажу отцу то, что не собиралась говорить.

– Я хочу, чтобы ты ушел от меня, – с трудом выдавила я. – Уходи туда, где ты находился последние двадцать лет. Я вполне взрослый человек, а не твоя маленькая Баттеркап. Убиты четыре человека, и я расследую эти преступления. А ты замешан в них. Откровенно говоря, я понятия не имею, что ты скрываешь от меня и до какой степени ты вовлечен в это грязное дело.

Отец побледнел и тяжело вздохнул. Я видела, что мои слова стали для него неожиданностью и вызвали боль.

– Уходи, отец, – повторила я. – Немедленно.

Я осталась сидеть на стуле, обнимая Марту, а отец молча встал, направился в свою комнату и вскоре вернулся с большой дорожной сумкой. Он выглядел несчастным и очень одиноким. Собака сразу почувствовала, что происходит что-то странное, навострила уши и подошла к нему. Отец ласково потрепал ее по голове.

– Линдси, у тебя есть много причин ненавидеть меня, но прошу не делать этого сейчас. Я изменился и хочу помочь тебе. Кумбз решил отомстить мне за те события и не остановится ни перед чем, чтобы погубить тебя. Берегись его, Линдси, и, пожалуйста, позволь мне помочь...

Мое сердце разрывалось на части. Я знала, что если он уйдет, то больше никогда в жизни не увижу его.

– Мне не нужна твоя помощь, – прошептала я и добавила: – Прощай, папа.

Глава 97

Фрэнк Кумбз облокотился на стенку телефона-автомата, который находился на углу Девятой улицы и Брайант-стрит, напротив Дворца правосудия. Он посмотрел на окна полицейского департамента и пошевелил раненым плечом. Боль мгновенно разлилась по всему телу, словно кто-то стал ковыряться в плече скальпелем. Последние два дня он скрывался в маленьком городке Сан-Бруно и усердно зализывал раны, чтобы поскорее приступить к завершению своего давнего плана. Однако план нарушился чрезмерной активностью полиции. По всему городу были расклеены его фотографии, и каждый полицейский мог остановить его в любую минуту. А у Кумбза нет ни денег, ни машины, ни даже личных вещей.

Было почти два часа дня, и полуденное солнце ярко пробивалось сквозь солнцезащитные очки Кумбза. На ступеньках Дворца правосудия толпились люди, очевидно, адвокаты, живо обсуждавшие какие-то проблемы.

Кумбз взглянул на них и тихо выругался. «Черт возьми, почему я должен бояться их? – подумал он и снова посмотрел на окна полицейского департамента. – Это они должны бояться меня».

Он потрогал массивную рукоятку полицейского револьвера, который так великодушно предоставил ему старый и преданный Том Китинг, затем вытянул вперед руку и убедился, что вполне может держать оружие. Прекрасно, значит, он сумеет осуществить свой давний план.

Кумбз повернулся к телефонному аппарату, опустил в щель монету в двадцать пять центов и набрал номер. «Второго шанса не будет, – решил он. – Хватит ждать».

Наконец настал час, которого он так ждал последние двадцать два года. Это время стало для него сущим адом.

После второго гудка в трубке послышался женский голос:

– Отдел по расследованию убийств.

– Соедините меня с лейтенантом Боксер.