Текст книги "Врата ведьмы"

Автор книги: Джеймс Клеменс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Джеймс Клеменс
«Врата ведьмы»

Предисловие

Благодарности

Благодарю всех друзей и членов семьи, которые помогли мне довести книгу до ее теперешнего вида, особенно личную группу рабочих лошадок: Криса Крова, Михаэля Галлоугласа, Ли Гаррета, Дениса Грейсон, Пенни Хилл, Дебби Нельсон, Дейва Мика, Джейн О'Рива, Криса Смита-младшего, Джуди и Стива Прей, Каролин Маккрей и Каролин Вильямс. Кроме того, отдельное спасибо четырем людям, остающимся моими лучшими критиками и верными приверженцами, – моим издателям Стиву Саффелю и Веронике Чапмен, а также моим агентам, на родине и за границей, Руссу Галену и Денни Барору.

Карта

Ссылка на полноразмерную карту:

http://oldmaglib.com/book/c/Clemens_James__Witch_Gate(Banned_And_The_Banished-4)_map.jpg

Предисловие к «Вратам Ведьмы», написанное Проктором Сенса Дела, Председателем и Президентом Университетской Прессы

Вероломство – (1) нарушение верности, нарушение клятвы, либо разглашение тайны; (2) действия, направленные против своего государства; (3) пренебрежительное отношение к закону, выраженное устно или письменно (синонимы: предательство, обман, надувательство, подлость, злодеяние).

Из Энциклопедии Общего Пользования, пятое издание.

Прочтите еще раз определение наверху; затем оглядите классную комнату, заполненную энергичными учениками с горящими глазами. Сколько их осталось после изучения первых трех Келльских Свитков?

Оглядите пустые места.

По статистике, к этому моменту две трети учеников проваливают строгие психологические экзамены, следующие за изучением Свитков. Как вы знаете, те, кто проявляет рвение, отправляются в санатории Да Бора, где их ожидают болезненные операции, притупляющие память и возвращающие дар речи. Но я здесь не для того, чтобы говорить о проигравших, о разинувших рты неудачниках, которых прозвали «Зацелованные Свитками». Наоборот, я пишу данное предисловие для тех, кто успешно прошел эти испытания и полагает, что его образования хватит для перехода к изучению четвертого из проклятых текстов.

Это предупреждение для вас.

В прошлом многие ученики становились высокомерными, зайдя так далеко в своем обучении; но теперь не время восхвалять друг друга: впереди лежат западни, угрожающие неосторожным. Это путь к вероломству.

Предисловия к другим текстам уверяли вас в нечестивой натуре автора Свитков, провозглашая безумца из Келля лгуном и обманщиком, – змеей в траве, если хотите. Теперь пришла моя очередь предупредить об опасностях, ожидающих вас.

За прошлые годы обучения вы узнали, как шипит змея. Вы носили змею на своих руках, в своих школьных ранцах. Вы засыпали рядом с ней. Но не позволяйте ей смутить себя лаской и приятной расцветкой. За ними скрывается змеиный яд.

Лишь теперь, когда вы не ждете опасности, змея покажет свою истинную сущность. В этой книге, пока вы глядите по сторонам, змея восстанет и нанесет удар! Вот о чем я хочу предупредить вас: у этой книги есть ядовитые зубы.

Так что остерегайтесь их укуса!

Даже когда я пишу эти слова, слышу ваш саркастический смех. Вы не верите мне? Оглядите еще раз комнату. Смотрите не на всех, а лишь на пустые сиденья. Свитки уже призвали многих из ваших школьных товарищей.

В четвертой книге автор продолжает свои нападки на ваш здравый ум, пытается склонить вас к своей вере, напитать ваше тело своим ядом. Но я надеюсь дать вам противоядие.

Исцеление лежит в двух простых словах: знание и указания.

Попытаться прочесть эти проклятые свитки самому – все равно что посадить змею себе на грудь, приглашая смерть. Прежние ученики разработали этот курс обучения, чтобы не дать яду проникнуть в ваш разум и помнить обо всех пройденных уроках.

Крайне необходимо слушать своих учителей. Подчиняйтесь всем их приказаниям, доводите до конца все поручения, и самое главное: не читайте самостоятельно, забегая вперед. В этом ваша единственная надежда. Даже одна страница может навредить плохо подготовленному ученику. Так что не отклоняйтесь от указаний – пути, проложенному стопами прежних учеников. Без этих указаний вы наверняка потеряетесь среди трав и сорняков – где вас и поджидают змеи.

Так что последнее предупреждение: эти страницы пытаются отравить вас.

Отрава, отравить. – (1) заражающее, повреждающее либо разрушающее вещество; (2) действие по введению токсина либо смертоносного лекарства; (3) изменение чьего-либо представления о добре и зле (т. е. «отравить разум»; синонимы: порча, искажение, яд, миазмы, поражение, заражение).

Из Энциклопедии Общего Пользования, пятое издание.

Передача ответственности за четвертую книгу

Эта копия передается тебе под полную ответственность. Ее утрата, изменение или уничтожение повлечет за собой суровые наказания (утвержденные в постановлениях местных муниципальных органов). Любая пересылка, копирование либо устное прочтение в присутствии чужих лиц строго запрещается. Поставив внизу свою подпись и приложив отпечаток пальца, ты принимаешь всю ответственность на себя и снимаешь ее с университета, который не отвечает за любой вред, нанесенный тебе (и окружающим) при прочтении книги.

_________ __________

Подпись Дата

Приложи здесь четвертый палец своей правой руки,

обмакнутый в чернила:

*** Предупреждение ***

Если ты натолкнулся на этот текст вне университетских источников, пожалуйста, закрой книгу и призови власти на помощь по ее безопасному возвращению. Не сделав этого, ты обрекаешь себя на арест и лишение свободы.

Тебя предупредили.

Предисловие

Лежит в руинах городов страна,

Что льдом и бурей рождена.

Тревога вновь стала охватывать меня. В последнее время ведьма являлась ко мне во сне, чтобы закончить свое повествование; она нашептывала мне слова, когда я бездумно бродил по городу. Иногда – я клянусь – чувствовал ее дыхание на своей коже как ощущение легкого волнующего зуда. И сейчас, идя по своим делам, я едва различаю улицы и переулки родного города. Воображение рисует совершенно иные картины: опаленные солнцем руины Тулара, разрушенные гранитные ограждения Северной Стены. Я обнаружил, что живу в туманном полумире между прошлым и будущим.

Меня стал интересовать вопрос: если я снова начну писать, то навсегда затеряюсь в пучинах прошлого? Станет ли этот мир, созданный из букв и чернил, более реальным, чем воздух, которым я дышу? Завязну ли я в трясине воспоминаний, обреченный на вечное бессмертие, оживляя старые страхи и редкие триумфы?

Нужно пойти на риск, но все равно не могу заставить себя писать. Я знаю, что это единственный способ снять наложенное ею проклятие бессмертия. Только закончив ее историю, я получу этот исцеляющий бальзам смерти. Еще недавно я сомневался в правдивости обещания. Вдруг слова были всего лишь уловкой, последним злым умыслом ведьмы?

И так я провел много времени, дрожа от холода и колеблясь между страхом и спасением.

Так продолжалось до сегодняшнего утра, когда она дала мне знак!

Я проснулся с пением петухов, плеснул на лицо холодной воды и увидел настоящее чудо в зеркале над раковиной: приютившись между черных локонов, на голове покоился седой волос. Сердце замерло при виде него, слезы затуманили глаза. Когда утренний туман уже рассеялся под лучами восходящего солнца, я все еще стоял без движения, не осмеливаясь даже прикоснуться к этой нити, опасаясь, что она исчезнет, словно сон. Я бы не вынес подобной жестокости. Не сейчас, не после такого долгого ожидания.

В тот момент я почувствовал, как ожило что-то давно умершее в моем сердце, – надежда!

Ослабленные колени отказались держать меня, и я упал на пол. Я рыдал над своей жизнью. Да, это был знак, предвестник прошлого, обещание смерти.

Вернув себе контроль над телом, я поднялся и прикоснулся к седому отростку. Он был настоящим! Ведьма не солгала.

Этот настоящий волос вывел меня из тупика. Не позавтракав, я собрал все свои принадлежности – перо и пергамент – и принялся за работу. Я должен закончить ее историю.

А снаружи уже молчаливо властвовала зима, и все цвета мира вдруг померкли. Люди спешат по грязно-коричневым улицам, с ног до головы укутанные в тяжелые шерстяные одежды. За стенами города снежные холмы покрыты слоем сажи и пепла от сотен дымящихся труб Келля. Ландшафт, созданный в серых и черных тонах. Даже небеса над головой затянуты плоскими, бесцветными облаками, словно огромная пустая доска.

Середина зимы.

Это время для рассказчика: пустой холст, ожидающий прикосновения пера, который вернет обратно в этот мир живые образы и истинные смыслы. Время, когда семья собирается у домашнего очага в ожидании яркой захватывающей истории. Когда гостиницы заполнены до отказа, а бродячие менестрели поют непристойные песни о других странах, огне и солнечном свете. В другое время года истории покупаются за медяки, но только не зимой. Во времена унылого неба и мрачных сердец даже самый бедный рассказчик может насобирать золотых и серебряных монет в свой котелок. Такова зимой жажда историй.

Но за свою историю я прошу не золота, а что-то гораздо более ценное – то, чем награждены все земные люди от рождения, а у меня украдено ведьмой. Я ищу смерть.

И пока мир съеживается в тиши зимнего покрывала, я снова начинаю историю Елены. Я прошу вас закрыть глаза и слушать. За этим шепотом поднимаются гневные голоса. Вы слышите их? Люди, использующие слова как оружие, колющие и парирующие друг друга… И там же восседает одинокая женщина, попавшая в центр их неистовства.

Книга первая
Плотина

Глава 1

Трон показался Елене не самым удобным местом. Кресло предназначалось для кого-то более жесткого и зрелого. Высокую прямую спинку обвивали розы, шипы которых запросто могли вонзиться в шелковую мантию и платье. Сиденье было плоским и неудобным, из гладкого железного дерева, без единой подушки, способной смягчить его жесткую поверхность. На протяжении веков оно являлось сосредоточением власти Алоа Глен. Короли и преторы восседали на нем во время вынесения решений и приговоров – черствые и ожесточенные люди, презирающие комфорт.

Даже размер сиденья устрашал. Елена чувствовала себя ребенком, потерявшимся в высоком гигантском кресле. На нем не было даже подлокотников. Она не знала, куда деть руки, поэтому просто сложила их на коленях.

В одном шаге от нее, хотя могло показаться, что на расстоянии пяти километров, судя по тому незначительному вниманию, которым они ее удостаивали, вокруг длинного стола расположились представители всех народов, готовых бороться за Гульготу. Елена знала, что мысли большинства здесь, в Большом Зале, направлены на нее. Но они могли увидеть лишь тонкую женщину с бледной кожей и огненно-красными волосами. Никто не заметил в ее глазах боли или устрашающего осознания своего грозного могущества. Для них она была всего лишь милой птахой на жердочке.

Елена откинула с лица прядь волос.

Вдоль стола голоса пытались перекричать друг друга на разных языках, чтобы быть услышанными. Два человека на дальнем конце уже почти готовились броситься в драку.

Среди всей этой толпы мелькали лица тех, кто помогал вырывать остров Алоа Глен из когтей зла. Елена хорошо знала их. Верховный килевой флота дрирендая, со времен последней войны носящий свои повязки и громогласно высказывающий требования. Позади него – эльфийская королева, мать Мерика, чопорно сидящая, с длинными серебристыми локонами, излучающими мерцающее сияние, словно огненно-ледяная фигура. Подле нее Мастер Эдилл, старший из морских мирая, пытающийся придать спокойствие и внешние приличия резкой беседе.

Но на каждое знакомое лицо приходилось огромное число известных лишь по званиям. Она разглядывала длинный стол, за которым разместились незнакомые – бесчисленное количество номинальных правителей и иностранных представителей, требующих внимания, заявляющих о преимуществах войны с Гульготой.

Некоторые предлагали выжечь остров и отходить к побережью; другие хотели поддержать остров и позволить Черному Лорду уничтожить свои армии прямо на укреплениях. Третьи же все еще желали принять бой в самом Блэкхолле, извлечь все преимущества этой победы и уничтожить цитадель Гульготы прежде, чем враг сможет вновь собрать свои рассеянные войска. Горячие споры и пылкие дебаты продолжались до темноты.

Елена взглянула на Эррила. Ее самый преданный вассал стоял справа от трона, со скрещенными на груди руками, с лицом, похожим на суровую непроницаемую маску. Настоящее воплощение железной статуи. Черные волосы были намаслены и зачесаны назад, как требовал обычай на побережье. Холодные глаза, напоминающие утреннюю серость, изучающе смотрели вниз. Никто не смог бы угадать, о чем он сейчас думает. Он не добавил от себя ни единого слова во время бесконечных споров.

Но Елена заметила напряженность в уголках его глаз, когда он вглядывался в толпу. Эррил не мог провести ее. Его тоже раздражали нескончаемые пререкания за столом. За две недели решение так и не приняли. С тех пор как Алоа Глен одержал победу, сделать следующий шаг – добиться согласия – так и не удалось. Пока все упоенно спорили, проходили дни, один за другим. И Эррил, ее преданный рыцарь, терпеливо ждал. Ему ничего не остается делать, пока Кровавый Дневник находится в ее руках. Его роль лидера и вожака сыграна.

Елена сидела тихо и разглядывала свои руки, затянутые в перчатки. Празднования победы, устроенные месяц назад, казались теперь очень далекими. Но, сидя на колючем троне, она вспоминала тот долгий танец с Эррилом на своей башне. Она вспоминала его прикосновения, тепло ладони, проникающее сквозь шелковое одеяние, тихое дыхание, жесткость бороды на своей щеке. Это был единственный раз, когда они танцевали вместе. С той ночи, хотя Эррил всегда находился рядом с ней, они не обменялись друг с другом ни единым словом. Только бесконечные встречи с восходом солнца и до наступления темноты.

Но не более того!

Медленно, пока остальные вели ожесточенные споры, Елена стянула перчатки из овечьей шерсти. Свежие и нетронутые, на ее руках, словно пятна пролившейся крови, алели знаки Розы, рожденные при лунном и солнечном свете. Огонь ведьмы и огонь холода, а между ними – штормовой огонь. Она вглядывалась в свои руки. Вихри силы вращались по красноватым спиралям кожи пальцев и ладоней.

– Елена? – Эррил посмотрел на нее. Он наклонился ближе, приблизив глаза к ее рукам. – Что ты делаешь?

– Я устала от этих споров. – Из искусно приделанного к темно-зеленому платью пояса она вынула нож с тонким серебряным лезвием. Рукоятка из черного дерева в виде розы легко умещалась в ладони, будто создавалась именно для нее. Она отогнала воспоминания о своем дяде Боле, который освятил нож ее собственной кровью со словами: «Теперь это нож ведьмы».

– Елена… – голос Эррила был тверд и осторожен.

Проигнорировав его обращение, она встала. Без лишних слов провела острым лезвием по правой ладони. Боль была не сильнее, чем от укуса комара. Одна капля крови просочилась сквозь надрез и упала на шелковое платье. Елена в это время молча, не отрываясь, смотрела вниз на длинный стол.

Никто из членов совета не посмотрел в ее сторону. Они слишком увлеклись, озвучивая свои доводы, возражая остальным и колотя кулаками по деревянной поверхности стола.

Елена вздохнула и обратилась к своей внутренней сущности, к источнику неистовой силы, спрятанной внутри. С большой осторожностью она распутала тонкие нити могущества, огненно-красные сгустки кровавых магических нитей, пульсирующих по венам, огибающим ладони. Небольшое сияние появилось вокруг руки, когда сила наполнила ее. Елена сжала пальцы, и сияние сгустилось, превратившись в красноватый факел. Она высоко подняла кулак.

Первым заметил ее манипуляции старейшина из мирая. Мастер Эдилл, должно быть, увидел отраженное сияние в своем серебряном кубке. Когда старейшина обернулся, вино струилось из его кубка, словно кровь. Он с грохотом бросил его на стол.

Утонув в общем шуме, остальные смотрели на разрастающиеся пятна вина. Взгляды устремились в начало стола. Все собравшиеся за столом замолчали, ошеломленные происходящим.

Елена невозмутимо встретила их взгляды. Столько народу погибло, чтобы привести ее сюда, на этот остров: дядя Бол, родители, Флинт, Морис…

И сегодня она будет говорить от их имени. И не позволит пропасть их жертвам из-за пустых бесконечных распрей. Если у Аласии есть будущее, если господство Гульготы должно быть разрушено, то пришло время двигаться вперед, и есть лишь один путь. Кто-то должен подвести черту.

– Я достаточно выслушала, – сказала Елена тихо в разразившемся молчании. Из ее сияющего кулака вниз по руке вились огненно-красные жгуты, живые нити червонного золота. – Я благодарю вас за превосходное обсуждение, имевшее место последние дни. Сегодня ночью я обдумаю все сказанное вами и утром сообщу о своем решении по поводу дальнейших действий.

С противоположного конца стола поднялся представитель прибрежного городка Пенрил. Симон Ферауд, тучный мужчина с черными усами, спускающимися вниз по подбородку, громко проговорил:

– Девочка, без обид: наше дело отнюдь не ждет твоего одобрения.

Несколько голов покачнулось в знак согласия с его словами.

Елена позволила ему продолжить свою речь, спокойно наблюдая за тонкими нитями огня ведьмы, оставляющими красные следы вдоль руки, распадающимися на все более мелкие волокна и ползущими вдоль груди вниз, к поясу платья.

– Наша линия поведения должна быть поддержана всеми, – продолжал Симон Ферауд, подбодренный молчаливым согласием сидящих вокруг него людей. – Мы только что подошли к сути вопроса. Наилучший способ справиться со злом, исходящим от Гульготы, нельзя найти за одну ночь.

– За одну ночь? – Елена слегка опустила руку и сделала один шаг. – Тридцать ночей прошло с тех пор, как мы отметили нашу победу. Ваши споры ничего не дают, а только разобщают нас в то время, когда мы должны быть единым целым.

Симон попытался возразить, но Елена сурово взглянула на него, и его рот медленно закрылся.

– Сегодня вечером луна снова будет полной, – продолжала Елена. – Кровавый Дневник снова откроется. Я приму во внимание ваше решение, а затем сверюсь с книгой. К утру я положу на стол окончательный план действий.

Мастер Эдилл прочистил горло.

– Для обсуждения?

Елена покачала головой.

– Для получения полнейшего вашего одобрения.

На толпу вновь обрушилась тишина. Но это было не ошеломленное молчание, как прежде, а назревающий взрыв потрясения, и Елена не могла позволить разразиться беспорядку.

Прежде чем поднялся первый раскат грома, Елена подняла над столом свою пылающую руку.

– Я не потерплю дальнейших дискуссий. С первым солнечным лучом я приму решение. – Она вывернула кисть, между пальцев засияло пламя. Опустив руку, она оставила оттиск на столе из железного дерева. Дым окутал запястье. Она облокотилась на руку, изучая лица перед собой. Пламя лизало ее пальцы. – Завтра мы выкуем наше будущее. Будущее страны, из которой будет выжжено Черное Сердце.

Елена подняла свою ладонь со стола. Ее печать глубоко врезалась в дерево, тлея и обугливаясь, похожая на ее собственную ладонь. Елена отошла в сторону.

– Все несогласные с этим обязаны покинуть Алоа Глен до восхода солнца. Каждый, кто останется и не подчинится моему решению, не доживет до заката.

Почти по всем лицам пробежало неодобрение, за исключением лица Верховного килевого, отмеченного суровой, довольной усмешкой, и королевы эльфов Тратал, чье лицо изображало непроницаемую ледяную маску.

– Пришло время отринуть сотни путей и обрести один единственный, – провозгласила Елена. – Завтра Аласия переродится. Будет один разум и одно сердце. Так что я прошу всех вас всмотреться внутрь своего сердца сегодня. Примите решение. Либо присоединитесь к нам, либо покиньте нас. Это все, что остается на обсуждение.

Елена пристально разглядывала лица собравшихся, сохраняя на своем лице суровое и холодное выражение, соответствующее ее словам. Напоследок она тихо поклонилась.

– Нам всем нужно многое обдумать сегодня, так что я желаю вам доброй ночи и верного совета.

Повернувшись на каблуках, ведьма непринужденно отошла от стола, где все еще тлела ее печать, напоминая о том, кем она является и каким могуществом обладает. Елена очень хотела, чтобы выступления оказалось достаточно. Обогнув Трон из колючих роз, она устремилась по наспех сложенному плиточному полу, шурша подолом платья. В водворившейся тишине время, казалось, застыло. Жаркие взгляды толпы ощущались спиной, словно раскаленные угли. Она медленно прошла в направлении Эррила, принуждая свое тело двигаться спокойно.

Эррил твердо стоял на том же месте. Только серые глаза следовали за Еленой по мере ее приближения. Хотя лицо его было неподвижно, глаза выдавали гордость. Проигнорировав реакцию жителя равнин, она прошествовала мимо него в сторону ближайшей двери.

Эррил двинулся вперед, чтобы открыть перед ней тяжелую дверь.

Уже за порогом Эррил придвинулся к ней.

– Прекрасная работа, Елена. Пришло время, кто-то должен был их встряхнуть. Не знаю, сколько еще я смог бы переваривать эти бесконечные…

Пройдя холл, Елена споткнулась, и ее ноги вдруг ослабели.

Эррил подхватил ее за локоть и приподнял.

– Елена?

Она тяжело облокотилась на своего преданного вассала.

– Только держи меня, Эррил, – прошептала она дрожащим голосом, с подгибающимися коленями. – Удержи меня от падения.

Он напряг усилия и приблизился.

– Всегда, – прошептал он.

Елена коснулась пальцами его руки. Несмотря на взрослый вид, за образом ведьмы скрывалась маленькая испуганная девочка с гор.

– Боже, что я наделала? – тихо спрашивала она про себя.

Эррил спокойно повернул ее и взял за руку. Он наклонился ниже, ловя ее взгляд своими бушующими серыми глазами.

– Ты показала им то, что они и так ожидали увидеть.

Она опустила взгляд к носкам.

– И что с того? Сумасшедшая ведьма, помешанная на собственном могуществе.

Эррил одним пальцем поднял ее подбородок.

– Нет, ты показала им истинное будущее Аласии.

Елена встретила взгляд Эррила и вздохнула.

– Буду молиться, чтобы ты был прав. Но сколько людей останется завтра за столом, когда взойдет солнце?

– Не имеет значения, сколько останется. Важно, чтобы у оставшихся были сильные и храбрые сердца.

– Но…

Эррил остановил ее кивком головы. Все еще удерживая за руку, он увлек ее в конец зала.

– Мы долго зализывали раны после Войны Островов. Твой инстинкт верен. Пришло время отделить зерна от плевел. Те, кто останется за столом к восходу, готовы оказать сопротивление самому Черному Сердцу.

Елена доверилась поддержке жителя равнин при дальнейшем движении. Залы в этой части развалившегося замка становились уже и темнее, факелы встречались гораздо реже.

– Надеюсь, ты прав, – наконец проговорила Елена.

– Доверься мне.

Они продолжили свой путь в тишине. Елена вернула себе способность передвигаться, подбодренная словами Эррила. Будущее Аласии. Что может помешать этому? Елена нахмурилась. Кто может знать наверняка? Но какой бы путь ни лежал впереди, он будет очередной ступенью.

Внезапно рука Елены дернулась назад. Эррил вдруг застыл прямо перед ней и вынудил ее затормозить.

– Что ты?.. – начала она.

– Тихо! – Эррил уже вынул свой меч и указал на тени впереди.

Прямо из темноты выступила фигура.

– Стой где стоишь! – крикнул Эррил. – Кто ты такой?

Не обращая внимания на жителя равнин, размахивающего оружием, фигура двинулась по другой стороне к свету факела. Существо было на голову ниже Эррила и необычайно худо. Оно носило только штаны до колен, его темная кожа в мягком свечении огня напоминала резную слоновую кость. На лбу виднелся белый шрам в виде рунического открытого глаза.

Елена опустила меч Эррила и сделала шаг навстречу, узнав незнакомца. Один из крошечных воинов зулов, выходцев из джунглей, опоясывающих Южные пустоши. Они смело сражались за нее на борту «Бледного жеребца».

Человек из темноты склонил свою рельефную голову. Его длинная черная коса, украшенная осколками раковин и перьями, покоилась на плечах.

– Зачем ты прокрался сюда? – веско спросил Эррил, оставляя меч вынутым из ножен.

Человечек посмотрел на Елену. Его глаза выражали боль и мучения.

Елена сделала шаг вперед и с удивлением почувствовала, как рука Эррила беспокойно схватила ее. Подозрительность жителя равнин никогда не утихнет? Она одернула его руку и подошла к маленькому шаману.

– Что случилось?

В ответ человечек поднял свою руку и раскрыл ладонь. На ней лежала потускневшая серебряная монета с отчеканенным на ней снежным леопардом.

– Я не понимаю, – сказала Елена. Она знала из разговоров с братом Джоахом, что этот человечек считался шаманом у своего народа, называющего его племенным старцем. Ведьма также знала, что человечек обладал способностью разговаривать через большие расстояния, используя талисманы. В прошлом он проделал нечто подобное с самим Джоахом.

Человечек поднял монету выше, как будто она сама по себе что-то могла объяснить.

Не понимая, что происходит, Елена потянулась за монетой, но пальцы человечка сомкнулись, не позволив ей дотронуться до нее. Он опустил руку.

– Он зовет, – сказал человечек, делая шаг назад. – Смерть бродит рядом со всеми.

Эррил придвинулся к Елене.

– Кто? Кто зовет?

Глаза человечка сверкнули в сторону жителя равнин, затем снова обратились к Елене. Он пытался нужные слова.

– Мастер Тайрус, человек, освободивший мой народ от рабства.

Эррил взглянул на Елену.

– Должно быть, он имеет в виду Лорда Тайруса, капитана пиратов Порт Роула и наследника трона замка Мрил.

Елена кивнула. Тайрус переманил к себе Мишель и трех ее бывших соратников: Крала, Могвида и Фердайла. В течение двух последних лун она ничего не слышала о них, за исключением того, что вместе они пытались освободить замок Мрил и Северную Стену от власти Темного Лорда.

– Что ты о них знаешь?

Шаман склонил голову, подыскивая слова.

– Я слышу шепот. Боль. Страх. Зов о помощи.

Елена обернулась к Эррилу.

– Они в беде.

Губы Эррила недовольно сжались.

– Возможно, но даже если и так, я не вижу способа им помочь. Они могут находиться где угодно, затерянные в бесконечных лесах Западных территорий.

– Но должен же быть способ, – пробормотала Елена. Она повернулась к зулу. – Ты знаешь что-то еще?

Шаман покачал головой.

– Я слышу только одно другое слово. Я не понимать. Проклятие, думаю.

– Какое слово?

Темное личико стянулось в попытке выразить мысль.

– Гр-гра-фон.

Брови Елены сжались. Она нахмурилась. Что бы это могло значить? Полная бессмыслица.

Эррил вдруг подпрыгнул сзади нее.

– Грифон! – Он подошел вплотную к человечку. – Ты имеешь в виду «грифон»?

Шаман просиял, согласно кивая головой.

– Да. Грифон! Да, да! – Его глаза были широко распахнуты, выдавая явную надежду на то, что все сказанное было действительно значимо.

– Я все еще не понимаю, – сказала Елена.

Эррил стоял молча, с устремленным внутрь себя взглядом, размышляя о каком-то событии прошлого. Затем тихим голосом на одном дыхании выговорил:

– Плотина.

Слово вызвало у Елены приступ удушья. Плотина. Сердце сжалось. Она вспомнила массивную статую гигантской черной птицы, мифической Виверны. Но это была не просто вызывающая отвращение статуя: изваянная из черного камня, она представляла собой одну из составляющих власти, врата к колодцу темных магов, названному Плотиной. В памяти Елены быстро промелькнуло зло, находящееся внутри этой статуи. При этих воспоминаниях ее кожа покрылась мурашками. Это зло почти отняло у нее Эррила.

Эррил продолжал свою речь.

– Когда я освободил книгу, темный маг Грешюм рассказал мне о других вратах. Он сказал, что их было четыре. Виверна, которую мы уже встречали, и еще трое: Мантикор, Василиск и, – Эррил остановил свой взгляд на Елене, – и Грифон.

Елена задохнулась от собственных слов.

– Но… Врата на Западных территориях? Зачем? Что исходит оттуда?

– Я не знаю. Грешюм намекал на какой-то план Гульготы. Что-то насчет расположения Врат на ключевых позициях вокруг Аласии.

– Как у Зимнего Эйри, – добавила Елена. Она вспомнила, что тогда положение с Вратами Виверны стало критическим, прежде чем они смогли остановить зло. – Что задумал Темный Лорд?

– Даже Грешюм этого не знал, – ответил Эррил и кивнул в сторону шамана. – Но, очевидно, что бы ни планировал Черное Сердце, всем угрожает опасность.

Елена взглянула на маленького воина.

– Ты можешь добраться до Лорда Тайруса? Разузнать о нем побольше?

Он снова поднял монету.

– Я пытаюсь много раз. Монета ушла в холод. Пусто. Очень плохой знак.

Елена вытянулась.

– Так что же вам делать? Мы не можем проигнорировать послание.

Эррил наконец вложил свой меч в острые ножны.

– Это было их выбором – отправиться в западные дебри. Мы не можем бросать часть наших сил на сомнительные поиски.

– Но…

– У тебя своя война, Елена. А также ночь на то, чтобы посоветоваться с Кровавым Дневником и разработать план для военного совета к завтрашнему дню. Ты выжгла свои обязательства на железном столе. Ты должна исполнить обещание.

– Но как можно? Если тетушка Ми в опасности…

– Мишель – искусная воительница и сейчас находится в отличной форме, – холодно прервал ее Эррил. – Как и остальные, она встретится лицом к лицу с опасностью, рассчитывая лишь на собственные силы и опыт.

Елена не смогла скрыть своего испуга. Эррил обхватил ее за плечи.

– Я все разузнаю в Братской библиотеке. Посмотрим, что там найдется об этих Вратах. Но ты должна сосредоточиться. Впереди длинная ночь. Я предлагаю отдохнуть, поспать. Отодвинь эту проблему хотя бы ненадолго.

– Как можно? – прошептала она тихо, отходя. – Как тебе удается не слушать своего сердца?

– Просто я знаю, что наши беспокойства не помогут Мишель и остальным. Если ты взвалишь на себя еще и бремя их проблем, пострадают все.

Елена кивнула, ее плечи опустились. Эррил прав. Она взяла на себя обязательство указать разрозненным группам единое направление, попросила вожаков за длинным столом обратиться к своему сердцу и быть готовыми избавиться от всего лишнего. Может ли она сама пренебречь этим?

Елена подняла лицо к Эррилу, возвращая себе самообладание.

– Я сделаю так, как ты сказал.

Она кивнула и двинулась вперед, внезапно ощутив сильную усталость. Проходя мимо шамана зулов, Елена тронула его за плечо. Он все еще выглядел расстроенным и слабым. Его глубоко поразило сообщение от Лорда Тайруса.

– Посмотрим, что мы сможем сделать, – пообещала она ему. – Не нужно бояться. Если мы можем чем-то помочь, то сделаем это.

Шаман склонил голову, прижав тыльную часть сжатой руки к брови, изрезанной шрамом.

Елена проходила через зал, углубленная в свои мысли о потерянных друзьях. Она тихо молилась, чтобы они были в безопасности, но страх охватил ее сердце толстой пеленой. И другая эмоция вспыхнула особенно ярко.