Текст книги "Предоставьте это мне"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3

Оскар Брикман находился в Праге уже два дня. Он остановился в хорошем отеле в квартале Старе Място и изображал из себя американского туриста. Одно из первых развлекательных мест, которые он посетил, был ночной клуб «Алгамбра». Он присутствовал на номере Малы и отметил время, когда она выходила на сцену и в какое время она уходила из клуба. Брикман ничего не понимал в музыке и был неспособен сказать, умеет эта красивая девушка петь или нет. К тому же, ему на это было совершенно наплевать. Но он одобрил ее фигуру.

Он также обследовал и ее жилище. Его острый взгляд заметил все детали, необходимые ему в дальнейшем. Он остановился в коридоре, чтобы закурить сигарету, и констатировал, что там не было ни привратника, ни лифта.

Около пяти часов на следующий после приезда в Прагу день он получил от Дори закодированную телеграмму, дающую ему зеленый свет. Гирланд получил визу на въезд в Прагу и должен был выехать на следующий день утром.

В тот момент, когда Мала исполняла свой номер в «Алгамбре», Брикман положил пакет с тридцатью тысячами долларов, который ему дал Дори, в поношенный бумажник и покинул отель.

Он пешком дошел до дома Малы. В этот поздний час улицы были пустынны, только встречались туристы, которые останавливались, чтобы полюбоваться прекрасными домами и фонарями, стоящими перед ними.

Он вошел в дом и спокойно поднялся по крутой и спиральной лестнице, не стараясь заглушить свои шаги по деревянным ступеням. Он был слишком опытен, чтобы принимать ненужные предосторожности. Он поднимался по лестнице как какой-нибудь посетитель, и Бордингтон услышал его шаги.

Два предыдущих дня были испытанием для Бордингтона.

При малейшем шуме снаружи он устремлялся на балкон. Мала избегала его, проводя все дни вне дома, в кафе, музеях или кино, м возвращалась лишь около восьми часов, чтобы переодеться и приготовиться к выступлению в «Алгамбре». Часы казались бесконечными для Бордингтона. Компанию ему доставляла лишь его горечь.

Мала повесила простыню, чтобы закрыть альков. Когда она возвращалась из клуба, они обменивались несколькими словами, Потом Мала задергивала занавеску, чтобы лечь спать. Бордингтон проводил остаток ночи в кресле, глядя, как занимается заря. Утром, очень рано, Мала опять оставляла его одного.

Когда она готовилась к своему номеру, Бордингтон проходил за занавеску и ложился на кровать. Он слышал, как она ходила туда и сюда, принимала душ, переодевалась. Все было бы намного проще, если бы у нее к нему было хоть немного симпатии. Два холостяка, какими они были, связанные вместе смертью, которая подстерегала их, легче бы переносили такое существование. Но она не выказывала к нему ни малейшего признака симпатии или одобрения. Она оставалась далекой, вежливой и явно показывала, что не хотела бы больше его видеть.

Она только что ушла в клуб. Запах духов, которые ей подарил один американский поклонник, парил в воздухе. У него было четыре часа, в течение которых он должен был попытаться заснуть, и он уже собирался раздеться, когда услышал шаги поднимающегося Брикмана.

Его сердце на мгновение остановилось. Внимательно оглядевшись вокруг и убедившись, что ничто не выдает его присутствия, он погасил свет и неслышными шагами прошел на балкон, осторожно закрыв за собой дверь-окно. Потом он вынул свой кольт и скользнул за кусты с цветами. Оружие не приносило ему ни малейшей уверенности. В такой безнадежной ситуации, как у него, он не представлял себя нажимающим на курок.

Брикман остановился перед входной дверью. В квартире было тихо. Он нажал на кнопку звонка и подождал. У него была приготовлена история на тот случай, если кто-нибудь откроет дверь. Он прочел имена жильцов на ящиках для писем. Он извинится за беспокойство и продолжит подъем по лестнице.

Он терпеливо ждал, потом позвонил еще раз. После нового ожидания, уверенный, что квартира пуста, он достал из кармана отмычку и опытной рукой открыв замок, вошел в квартиру. Потом он нашарил выключатель и зажег свет. Невидимый из-за куста, Бордингтон отчетливо увидел Брикмана, который прошел в комнату. Он сразу же узнал его высокую, массивную фигуру. Страх, который он испытал, по-настоящему парализовал его.

Он знал, что Брикман был одним из горилл О'Халлагана, которые выполняли самую грязную работу. Это к ним обращались в ЦРУ, когда надо было ликвидировать кого-нибудь, кто провалился и мог выдать других, и был для них опасен.

Кто выдал его убежище Брикману? – спрашивал себя Бордингтон со страшно бьющимся сердцем. Он снял пистолет с предохранителя, хотя знал, что не сможет убить Брикмана. За всю свою жизнь он никогда никого не убивал и знал, что неспособен это сделать. Застыв от страха, он встал на колени за кустом в ожидании, что Брикман обнаружит его.

Прошло несколько минут, но ничего не произошло. Испуганный Бордингтон бросил взгляд в комнату.

Брикман выходил из ванной комнаты. Он внимательно осмотрел комнату, потом направился к статуе ангела, которую тоже внимательно осмотрел. Заинтригованный Бордингтон наблюдал за ним. Широкая спина Брикмана закрывала статую, потом Брикман наполовину повернулся и Бордингтон смог увидеть, что тот держал голову ангела в руках Он положил ее на пол, потом открыл бумажник и вытащил из него обернутый в коричневую бумагу пакет. Опустив пакет в шею ангела, он протолкнул его внутрь тела. Его жесты были быстрыми и точными. Через секунду голова ангела заняла свое место Брикман осмотрелся, взял свой пустой бумажник, подошел к две ни погасил свет и вышел, заперев за собой дверь.

Ошеломленный удачей, Бордингтон подождал немного, потом тихонько открыл дверь-окно. Он услышал, как Брикман спускался по лестнице. На цыпочках он подошел к двери и осторожно открыл ее. Эхо от тяжелых шагов Брикмана затихло. Затем Бордингтон услышал, как хлопнула входная дверь.

Он зажег свет, и шатающейся походкой подойдя к креслу, упал в него. «Смерть была совсем близко», – подумал он. Парализованный страхом, он способен был только сидеть неподвижно, глядя на деревянного ангела, с облегчением сознавая, что еще жив. Он по-прежнему сидел в кресле, когда вошла Мала. Увидев его перекошенное от страха лицо, мокрый от пота лоб, она поняла, что что-то случилось. Она быстро закрыла дверь и задвинула засов. – Что случилось?

Бордингтон медленно встал. Он сделал огромное усилие, чтобы казаться спокойным, но он видел, как ужас отразился на лице Малы.

– Брикман приходил сюда. Он открыл дверь. Я… я спрятался на балконе.

– Кто приходил? О чем вы говорите?

– Брикман… один из людей Дори. Когда я увидел его входящим, я подумал, что кто-то меня выдал. – Тыльной стороной руки он провел по своим сухим губам. – Я был уверен, что он пришел убить меня.

Мала задрожала.

– Но зачем ему убивать вас?

– Дори знает, что я провалился и, что если меня заберут, я выдам вас и Кена, – ответил Бордингтон дрожащим голосом, – это он приходил не из-за меня. Он протянул руку к статуе ангела и спрятал внутри него пакет. Это кладут для вас то, что вы должны передать дальше?

– Но о чем вы говорите? – Она посмотрела на ангела. – Он положил для меня что-нибудь внутрь?

– Да. Он снял голову и сунул в его тело пакет. Я думал, что вы знаете об этом. Ведь вы же работаете на Дори. Если вы ее знаете, что это такое, – продолжал он, видя ее удивленное лицо, – будет лучше, если мы посмотрим что это.

– Нет! Не трогайте! Если он положил внутрь что-нибудь, я не хочу знать, что это такое! – истерично воскликнула Мала.

Бордингтон подозрительно смотрел на нее.

– Вы говорите мне правду? Вы уверены, что это не обычный тайник?

– Абсолютно! Не трогайте! Я не хочу знать, что это такое!

– Вы ведете себя, как ребенок. Не забывайте, что вы член организации, что вы уже передавали много важных сведений в ЦРУ при моей и Кена помощи, и что вам платили за это. Рано или поздно они найдут мне заместителя, который наладит с вами контакт, и вы должны будете работать с ним, как вы работали со мной.

– Я больше не работаю на них! – возразила Мала, бросившись к нему. – С меня довольно! Я вас прошу уйти! Никто не сможет заставить меня делать то, чего я не хочу!

Бордингтон прекрасно понимал, что она напугана. Когда он узнал о появлении Малиха, он тоже был страшно напуган.

– Я вас прошу, выслушайте меня и немного успокойтесь, – с нежностью проговорил он. – Вы принимали от них деньги. Если они захотят, они бросят вас, но вы сами не сможете избавиться от них. Если вы попытаетесь, они заставят вас молчать. Ваш единственный шанс ускользнуть от них – это исчезнуть, как это собираюсь сделать я. Если вы не найдете возможности покинуть страну и спрятаться, они вас убьют.

Она с отчаянием смотрела на него.

– Я вам не верю! Они не могут сделать такое!

– Почему же я хочу покинуть Прагу? Я знал, что это рано или поздно произойдет. – Бордингтон на мгновение замолчал, колеблясь, продолжать ли… – Сейчас не совсем подходящий момент, чтобы сказать вам об этом, – продолжал он, – но я не могу поступить иначе. – Его бледное лицо было мокрым от пота, беспокойный огонек блестел в его глазах. – Мала, я люблю вас. Я вас полюбил с первого взгляда. Я хотел бы найти слова менее банальные, чтобы сказать то, что переполняет меня и что вы представляете для меня… – Он замолчал, испуганный недовольным выражением ее лица. – Я не должен был говорить вам об этом… я огорчен.

– Огорчен? Ну и ну! Вы говорите, что любите меня? Тогда почему же вы пришли сюда? Вы воспользовались мной, чтобы спасти свою шкуру. Прекрасное выражение любви! Скажите лучше, что вы любите лишь себя!

Бордингтон был поражен таким выражением неприязни.

– Но… мне некуда больше идти, – пролепетал он. – Я надеялся, что я вам не совсем безразличен.

– Я не хочу, чтобы вы находились у меня! – закричала Мала. – Сколько раз вам надо об этом говорить? Вы для меня ровно ничего! Разве вы не понимаете этого… Ничего!

Она повернулась к нему спиной. Бордингтон смотрел на ее прелестную фигуру. Ему хотелось обнять ее.

– Мы можем уехать вместе, – сказал он. – Поедемте со мной в Швейцарию.

Власт сможет сделать вам фальшивый паспорт. Мы сможем путешествовать, как муж и жена. Когда мы приедем в Женеву, мы решим, захотите ли вы остаться со мной, или нет. У меня там есть деньги.

Она повернулась к нему.

– Я останусь здесь! Я больше не работаю на них! Когда вы уйдете, я буду в безопасности!

– Агент никогда не бывает в безопасности, но в Женеве вы, возможно, и избегните ее.

– Оставьте меня, наконец! Уходите и оставьте меня в покое!

Она почти кричала. Не услышали бы ее соседи!

– Будет лучше, если мы посмотрим, что оставил здесь Брикман, – сказал Бордингтон.

– Нет! Не дотрагивайтесь до этого!

– Может быть это компрометирующий вас документ Я не доверяю Дори. Может быть он вас предает. Нужно узнать содержание этого пакета.

Мала, настороженная и молчаливая, смотрела, как он прошел по комнате, потом снял голову ангела.

Гарри Мосс был там, когда Гирланд вышел из автобуса у аэропорта Орли. Он направился к Гирланду, который ждал, когда ему выдадут его старый чемодан.

– Салют, – сказал Мосс. – Вот ваш билет. Получите ваш чемодан, потом мы поговорим. – Зарегистрировав свой чемодан, Гирланд сел рядом с Моссом на свободную скамью.

Из кармана своей ковбойской рубашки Мосс вытащил листок бумаги, сложенный пополам.

– Вот адрес. Деньги находятся внутри деревянного ангела. (Эти сведения он получил накануне от Дори, который, в свою очередь, получил от Брикмана кодированную телеграмму). Детский трюк. Голова ангела снимается. Вы вернетесь через три дня… В субботу. Ваш билет оплачен. Я буду ждать вас здесь.

– Я в этом не сомневаюсь, – насмешливо проговорил Гирланд. Он прочел адрес, который ему ничего не говорил. – Деревянный ангел?

– Да. Он находится в углу комнаты, налево от входа. Вы не сможете его не увидеть.

– Эта квартира обитаема? – спросил Гирланд, пряча листок в свой бумажник.

– Я ничего не знаю… это возможно. Там такой же кризис с помещениями, как и здесь. Но это уже ваше дело выполнить задание. – Мосс пристально посмотрел на него. – Ведь не собираетесь же вы забрать все эти деньги, не заработав их?

– А что вы можете мне еще сказать относительно этого места?

– Там нет привратника. Квартира находится на четвертом этаже, без лифта.

Замок не представляет трудности. – Мосс повторил сведения, которые ему сообщил Дори. – Удостоверьтесь только, что помещение пусто, когда будете входить.

Гирланд размышлял, потирая себе затылок. Эта работа его немного беспокоила. Наконец, он пожал плечами: все казалось таким простым. Но он еще раз напомнил себе, что ему нечего терять.

– У меня есть адрес… А о моих расходах вы подумали?

Скрепя сердце, Мосс достал из кармана пачку билетов. – Вот возьмите, здесь тысяча долларов. Теперь я беден, как церковная мышь… так что не задерживайтесь.

Гирланд сунул билеты в бумажник. В этот момент объявили, что пассажиры, следующие рейсом 714 в Прагу, должны подойти к двери номер 8.

– Хорошо, – сказал он, вставая. – Но не портите себе кровь, если не увидите меня в субботу. Никогда нельзя все предугадать. Нужно всегда рассчитывать на случайность.

– Это совсем просто. – Мосс проводил Гирланда до эскалатора, который должен был привезти того к двери номер 8. – До субботы.

Гирланд дал проколоть свой билет, потом, помахав рукой, быстро поднялся по эскалатору.

Четверть часа спустя он поднялся по лестнице для туристов, чтобы сесть в «каравеллу». Стюардесса, увидев его, захлопала ресницами и Гирланд адресовал ей свою самую очаровательную улыбку. Он всегда имел сумасшедший успех у стюардесс. И он не удивился, когда через несколько минут после отлета увидел приближающуюся к нему стюардессу, которая шепнула ему на ухо, что он может занять любое место в первом классе. Гирланд рассмотрел ее. Это была небольшого роста очаровательная брюнетка с блестящими глазами и лучезарной улыбкой.

– О, вы слишком любезны, – сказал он, покидая свое неудобное место и направляясь в помещение первого класса под недовольными взглядами пассажиров. Он отказался от шампанского, которое она ему предложила, и попросил двойной скотч. Некоторое время он флиртовал с ней, а когда она ушла, он, немного охмелев от алкоголя, развалился в кресле и погрузился в размышления. Таинственный визит Брикмана продолжал беспокоить его. Как он ни рылся в своей квартире, обыскивая ее, он не нашел ничего подозрительного. По всей видимости, у него ничего не украли и не установили микрофон. Дори все же надеялся возвратить себе часть денег, на которые он облегчил его? Это объяснение было маловероятно, но он не видел никакой другой причины для посещения Брикмана.

Гарри Мосс тоже беспокоил его. Он проверил историю, рассказанную Моссом, но она показалась ему немного притянутой за уши, а сам Мосс – сошедшим прямо из плохого фильма.

Гирланд пожал плечами. В конце концов, он сам увидит все, когда приедет в Прагу. Тут стюардесса принесла ему тосты и икру, и так как в первом классе было еще только два пассажира, она села рядом с ним. Они флиртовали во время еды, в то время как самолет пересек границу и летел к Праге.

Как только самолет взлетел, Гарри Мосс бросился в телефонную кабину и позвонил Дори.

– Он уехал, – сказал Мосс. – Он проглотил приманку, леску и поплавок.

Могу я еще что-то сделать для вас?

– Нет, это все, – ответил Дори. – Ты хорошо сделал работу, Алан. Я послал тебе небольшое вознаграждение. Еще раз спасибо.

– Не за что. Это было удовольствием. – Он сделал паузу. – Надеюсь, что вознаграждение не будет очень тощим, дядя.

Дори сделал гримасу и повесил трубку. Он набросал текст телеграммы Брикману, указав ему час появления Гирланда. И добавил предупреждение: «Правильно оцените его. Операция должна удастся. Гирланд вас знает, не дайте ему возможности увидеть вас».

Он дал телеграмму своей секретарше Мевис Пол, сел в кресло и закурил сигарету.

Он был доволен собой.

Трое мужчин сидели вокруг стола в большой комнате Министерства внутренних дел. Служба безопасности Праги имела здесь свой главный пост, в этом обширном помещении, охраняемом как крепость.

Сик, помощник начальника, изучал план города в крупном масштабе, разложенный на столе. Большой кусок пластыря на его плешивом черепе закрывал шишку, которую наставил ему Бордингтон. Он еще страдал от жестокой мигрени. Напротив него сидел Малих, как массивный сфинкс. Его холодные зеленые глаза переходили с Сика на карту. Третьим человеком был Борис Смерн, коренастый тип с мрачным и жестоким лицом, череп его был украшен тонзурой, которую он тщетно старался прикрыть прядью черных и жидких волос. Он был правой рукой Малиха, охранник элиты, опытный и неутомимый вылавливатель шпионов. – Он не может от нас ускользнуть, – сказал Сик. – Он должен быть где-нибудь… – он постучал по карте. – Это лишь вопрос времени.

– А время, по вашему мнению, не торопит? – спросил Малих на своем плохом английском языке, которым они пользовались для практики. – Вы были небрежны, товарищ. Я вас предупреждал об этом человеке. Теперь он исчез. Вы говорите, что это лишь вопрос времени? Я надеюсь. Какие меры вы предприняли, чтобы найти его?

Сик вытер пот, выступивший у него на лбу. Не глядя на Малиха, он сказал: – Он не сможет покинуть страну, в этом я уверен. Мы предприняли поиски.

Кто-то должен его прятать. Мы уже проверили все отели. Аэродром и посты на границах предупреждены. Мы…

Нетерпеливым жестом руки Малих оборвал его.

– Когда вы его найдете, я хочу с ним поговорить… Понятно?

– Да, товарищ Малих.

– И что еще более важно, это его заместитель. Они, безусловно, пошлют кого-нибудь. Я хочу иметь подробные сведения обо всех прибывающих на самолетах, поездах, по дорогам. Я не Думаю, что Дори сразу же пришлет кого-то, но это все же не исключено. За каждым, вызвавшим малейшие подозрения человеком, должно быть установлено наблюдение. Вы хорошо поняли? – Да, Малих.

– Тогда идите и найдите мне Бордингтона.

Сик встал и вышел из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь.

Малих повернулся к Смерну, который закуривал сигарету.

– Итак, что же имеется?

Смерн улыбнулся, обнажая зубы.

– Джонатан Кен, – ответил он. – Этот тип может быть интересным. Он покупает стеклянные изделия и приезжает в Прагу два раза в месяц. Четыре дня назад он завтракал с Дори. Рапорт прислал нам один официант из кафе "У Жозефа – роскошного парижского ресторана с отдельными кабинетами. Официант просто отметил этот факт в своем еженедельном рапорте, прибавив, что это, возможно, ничего не означает. Дори завтракает со многими людьми.

– Официант дурак, – сказал Малих. – Что ты знаешь о Кене?

– Немного… Это типичный американский деловой человек.

Когда он приезжает сюда, он часто посещает кабаре «Алгамбра».

У нас против него ничего нет… за исключением того, что он завтракал с Дори.

Малих наклонился вперед, брови его были нахмурены.

– «Алгамбра»? Ты был там?

– Я там был. – Смерн стряхнул пепел на пол. – Там неплохо кормят, и там есть небольшие боксы, где можно уединиться. Аттракционы веселые, но без блеска и достаточно непритязательные, за исключением маленькой певицы, мать которой была американкой, а отец чех. Отец был против режима… и его расстреляли. Девушку зовут Мала Рейд. Она взяла фамилию матери.

Малих некоторое время рассматривал свои короткие квадратные ногти, потом поднял глаза.

– Кен имел с ней дело?

– Кажется, он один из ее поклонников. Он несколько раз подносил ей цветы, но никогда, не ходил к ней.

– Цветы… – Малих задумался, потом вытянул свою мускулистую руку. – Да… Может быть стоит понаблюдать за этой девушкой. Борис, сделай необходимое. Возможно это будет потерянным временем, но в настоящий момент нам нечего терять. – Он поднял на Бориса сверкающие глаза. – Я хочу все знать об этой девушке, понял? Все!

Смерн встал.

– Я тоже, – сказал он и вышел из комнаты.

Малих встал, подошел к окну и несколько минут наблюдал за прогулкой двух голубей на балконе нижнего этажа. Самец определенно исполнял любовный танец, но самочка не обращала на него внимания. Малих пожал плечами. «Эти голуби всегда ведут сезон, как идиоты, когда они влюблены», – подумал он. Бордингтон ощупывал пакет, завернутый в коричневую бумагу, который он достал из тела ангела.

– Вы видите? Это для того, чтобы скомпрометировать вас, – сказал он. – Я никогда не доверял Дори.

– Мала даже не пыталась скрыть свой ужас.

– Но почему? Что я такое сделала?

Бордингтон пожал плечами.

– Как это можно узнать? Но посмотрим, что там внутри, – сказал он, доставая перочинный нож из кармана.

– Может быть, лучше было бы…

– Нет. Таким образом мы сможем принять необходимые меры.

Сидя за столом, Бордингтон стал осторожно разрезать оберточную бумагу. Ему понадобилось несколько минут, чтобы открыть пакет. Мала, нагнувшись над ним, наблюдала с бьющимся сердцем.

Бордингтон развернулся бумагу и достал толстую пачку билетов по сто долларов каждый.

Одно мгновение они молча смотрели на деньги. Потом дрожащими пальцами Бордингтон стал их считать.

– Это настоящее состояние! – воскликнул он наконец. – Тридцать тысяч долларов!

Мала, внезапно похолодев, упала в кресло рядом с ним.

– Что это означает?

Бордингтон пристально смотрел на деньги, лежащие на столе, потом кивнул головой.

– Я вижу лишь одно объяснение. Это не ловушка для вас, это фонд для моего заместителя. – Его тонкое лицо омрачилось. – Они мне никогда не давали таких сумм. Я вас предупредил… когда появится мой заместитель, он встретится с вами. Это поэтому Брикман спрятал здесь деньги. Эти деньги предназначены для оплаты сведений. Мой заместитель придет сюда за деньгами. Они пользуются вашей квартирой, как ящиком для писем. Им совершенно наплевать на тот риск, которому вы подвергаетесь.

Мала судорожно вздохнула.

– Они не имеют права так поступать! – продолжал Бордингтон. Вид этих стодолларовых билетов удручал его. – Если бы они спросили у вас, вы могли бы согласиться или отказать им, но нет. Видите… Они просто не обращают на вас внимания и им наплевать на то, что может с вами произойти. – Он наклонился вперед и похлопал по билетам. – Если Малих придет сюда и увидит эти билеты, вы на самом деле пропадете.

Она тоже была загипнотизирована видом этих билетов. – Что мы будем делать?

– С этими билетами, – продолжал Бордингтон тихим и настойчивым голосом, – у вас не будет проблемы покинуть Прагу. Вы сможете сделать себе паспорт и отправиться со мной в Женеву. Вы будете свободны. Это настоящее состояние! Мала оторвалась от созерцания билетов, чтобы посмотреть на него.

– Но эти деньги нам не принадлежат! Я не могу воспользоваться ими!

– Они не подумали о вас… почему же вам думать о них?

Деньги для них ничего не значат. Если мы возьмем эти, они заменят их другими. На эти деньги можно купить нашу свободу.

Мала колебалась, потом покачала головой.

– Нет! Положите их обратно… я не хочу их трогать!

Бордингтон посмотрел на нее, потом, видя решительное выражение ее лица, покорно пожал плечами.

– Хорошо… Вы глупы, но если вы не хотите обрести свободу, я ничего не могу сделать для вас.

– Нет, я не хочу их. – Она встала. – Я вас прошу, положите их туда, где вы их нашли. – Бросив последний взгляд на деньги, она медленно направилась к алькову. – Я лягу. – Она остановилась и посмотрела Бордингтону в глаза. – Согласна, я знаю, что я идиотка, но я не воровка!

– Бывают случаи, когда лучше быть воровкой, чем идиоткой.

Она колебалась, потом ушла за занавеску. Бордингтон слышал, как она упала на кровать. Он смотрел на деньги. С тридцатью тысячами и со сбережениями, которые находились у него в Швейцарии, он будет в безопасности до конца своих дней. Его колебания длились недолго. Он встал, пошел на кухню и вернулся с двумя номерами «Утреннего солнца». Он сложил газету по размеру стодолларовых билетов, завернул их в коричневую бумагу и заклеил пакет липким пластырем.

– Что вы там делаете? – спросила Мала, высовываясь из-за занавески.

– Единственную разумную вещь, какую я, возможно, когда-либо делал. – Бордингтон убедился, что пластырь хорошо заклеил пакет, подошел к ангелу, сунул пакет внутрь и поставил голову на место. – Если вы хотите быть глупой, это ваше дело. А я…. я знаю цену деньгам.

– Но вы не имеете права брать их. Эти деньги вам не принадлежат! Бордингтон подобрал пачку билетов. – Идите спать, вы устали. Предоставьте мне заниматься этим.

– Что вы собираетесь делать?

– Будет лучше, если вы не будете этого знать. Я прошу вас, идите спать.

– Нам никогда не удастся выехать из этой страны. Это вы глупец! Бордингтон с решительным видом посмотрел на нее.

– Я делаю все, что могу, чтобы спасти вас. Вы не отдаете себе отчета, в каком положении вы находитесь. Заместитель, посланный Дори, не должен найти здесь деньги. Вы не должны быть замешаны в эту историю. Раз вы уж до такой степени рассудительны, дайте мне возможность соблюдать ваши интересы.

Она прочитала в глубине его глаз его верность и его печаль.

Она поколебалась немного, потом спросила:

– Где вы их спрячете?

Он глубоко с облегчением вздохнул.

Значит, несмотря на свое благоразумие, она, наконец, начала отдавать себе отчет не только в опасности, в которой находилась, но и то, что эти деньги представляли для них.

– Под ангелом. Мы сможем быстро их достать, если понадобится. Я спрячу пакет под основанием статуи.

– Очень хорошо. – Она подошла к нему и легко коснулась ледяной рукой его пальцев. – Я огорчена, Алек. Я не хотела казаться неблагодарной. Я прекрасно понимаю, что вы хотите мне добра. Если вы считаете, что есть возможность для нас уехать, то я охотно поеду вместе с вами в Швейцарию.

Бордингтон с горечью улыбнулся. «Это, разумеется, деньги заставили ее принять решение», – подумал он.

– Вы завтра отправитесь к Власту. Вы скажете ему, что нуждаетесь в британском паспорте. Он вам сделает это, если у вас есть достаточно денег. – Он повернул пакет, который держал в руке. – У вас есть что-нибудь, чтобы завернуть это?

– На кухне есть пластиковый мешок… Это сойдет?

– Очень хорошо.

Она видела, что он грустен, и ей стало стыдно за себя.

– Спасибо, Алек. Это ведь не моя вина, что я не люблю вас, не правда ли?

Я сожалею о том, что так разговаривала с вами, но я была страшно напугана. Бордингтон улыбнулся ей.

– Не беспокойтесь и не огорчайтесь. Я тоже боюсь. Мы освободимся, Мала.

Когда вы будете в Женеве, вы, может быть, будете смотреть на ситуацию по-другому. Кто знает… возможно, что вы все же немного полюбите меня.

Пока они разговаривали, двое коренастых мужчин, одетых в черные плащи и шляпы, устраивались в комнате, находящейся напротив квартиры Малы. Старая женщина, жившая там в течение долгих лет, была отправлена в дом для престарелых.

Смерн отдал распоряжения. Начиная с того момента, как оба мужчины заняли наблюдательный пост за кружевными занавесками у окна этой комнаты. Мала оказалась под микроскопом органов безопасности.

Мевис Пол, секретарша Дори, брюнетка с восхитительной фигурой и очень уверенная в себе, подняла глаза, когда О'Халлаган вошел в кабинет.

– Добрый день, капитан, – сказала она с ослепительной улыбкой, совсем такой же, как у одной из звезд кино. – Он вас ждет… проходите.

О'Халлаган улыбнулся ей и сделал рукой приветственный жест.

– Сегодня вы прекрасны, как никогда.

Она засмеялась.

– Я уже слышала это дюжину раз. Тем, не менее, благодарю. – Она указала пальцем на дверь Дори. – Идите, капитан.

И она стала энергично печатать на своей электрической пишущей машинке.

О'Халлаган принял внезапное решение.

– Мне совершенно нечего делать сегодня вечером, – сказал он. – Что вы скажете о хорошем обеде у Лассер? Три звезды и хорошая крыша. Вас это интересует?

– Я предпочитаю свою собственную крышу, – ответила она, на секунду прекратив работу. – Но я благодарю вас.

Она снова стала печатать.

– Ну, кто не рискует, тот ничего не получает, – сказал О'Халлаган, направляясь к кабинету Дори. – Может быть в другой раз?

– Да, может быть. Еще раз спасибо.

Но он знал, что наткнется на такой же отказ. Он начал понимать, что Мевис Пол относится серьезно не только к своей работе, но и к часам своего отдыха. Она не ходила на свидания.

Он постучал в дверь и вошел.

По обыкновению, Дори был погружен в чтение досье. Он поднял глаза, указал рукой на кресло, и снова стал читать.

О'Халлаган сел и положил свою фуражку рядом с собой на пол. Минуту спустя Дори подписал документ, отодвинул его, наклонился вперед и улыбнулся О'Халлагану.

– Очень рад снова видеть вас, Тим. Вы хорошо съездили?

О'Халлаган ездил в Анвер выполнять не интересующую его миссию, которая задержала его на три дня вдали от Парижа.

– Неплохо… ничего специального, – сказал он. – Вы завтра получите мой рапорт.

– А здесь все идет превосходно, – продолжал Дори удовлетворенным тоном. Брикман известил меня, что Гирланд прибыл в Прагу. Латимер ждет, чтобы сесть в самолет. Нужно проделать операцию тщательно. Как только Гирланд будет задержан, Латимер тронется в путь. У меня для него зарезервировано место без указания даты, так что он не задержится, он будет находиться в Праге уже через два дня. Гирланд работает быстро. Он бросится на деньги и попытается удрать. Брикман не выпустит его из виду.

– А там больше никого нет? – спросил О'Халлаган. – Это ведь огромная ответственность для Брикмана.

– Он сможет сделать то, что нужно. Я спросил его, не нужна ли ему помощь, но он отказался. Я полностью доверяю ему.

У О'Халлагана такой уверенности не было.

– Гирланд очень ловок. Если только он заподозрит, что Брикман следит за ним, у Брикмана не останется ни малейшего шанса.

У Дори вырвался нетерпеливый жест.

– Горе мне с вами, Тим. Какой же вы пессимист. Брикман знает свое дело.

Он не даст себя заметить.

О'Халлаган пожал массивными плечами.

– Я был бы более уверен, если бы знал, что около него находится еще кто-нибудь.

– Предоставьте действовать мне, – сказал Дори. Он был в восторге от своего плана и не желал ничего слушать. – Кстати, на прошлой неделе, когда вас не было здесь, пришел доклад от Министерства обороны. Ультрасекретно. Я не должен даже выпускать его из своего кабинета. – Он встал и подошел к сейфу. – Он содержит нашу будущую стратегию во Вьетнаме. Это чистый динамит! Надеюсь, они знают, что делают. Видимо знают, так как этот документ уже парафирован. Я хочу, чтобы вы прочитали параграф, касающийся нашей службы безопасности там.

Он покрутил циферблат, нажал на разные кнопки и открыл сейф. Через несколько секунд он вернулся с длинным белым конвертом с красной печатью. Он протянул его О'Халлагану.

– Прочитайте это, Тим. У вас волосы поднимутся дыбом. А мне нужно еще изучить, несколько этих проклятых досье.