Текст книги "Том 29. Сделай одолжение... сдохни!"

Автор книги: Джеймс Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Знаешь, Джек, – снова заговорила она, когда Сэм вышел, – у меня было много мужчин. Женщине необходим мужчина, а Лейн – я уже рассказывала – слишком занят, у него нет времени на меня, да и сил тоже. Ты не представляешь, как это раздражает, когда ждешь-ждешь его, а потом выясняется, что он устал. Мужчины думают только о себе. Он воображает, будто я в состоянии сидеть и ждать, пока его осенит вдохновение. – Она похлопала меня по руке. – Сегодня у нас с тобой последняя безопасная ночь, Джек, но если мы проявим осторожность, то будут и другие ночи. – Она поднялась на ноги. – Пойдем спать.

Наутро я проводил взглядом ее «порше». Она взмахнула на прощанье рукой и скрылась из виду.

Из дома вышел Сэм.

– Ваша сумка собрана, мистер Крейн.

Я протянул ему двадцать долларов.

– Не надо, – улыбнулся он. – Рад был услужить вам.

Тогда я попрощался с ним и поехал на аэродром.

Новехонький «кондор» приземлился часа в три дня. Я сел в джип и подъехал к нему как раз вовремя: Берни и Эрскин только что сошли с трапа.

– Самолетик что надо, – заметил я.

– А ты его и не видел еще как следует. Мечта, а не машина, – отозвался Берни.

– Нигде не барахлит?

– Нигде. Летит как птица.

Мы переглянулись.

– Когда будут ночные испытания?

– Я думаю, в субботу.

Стало быть, в нашем распоряжении оставалось три дня.

– Вы уверены, что машина не дает сбоев?

– Да уверены, – подтвердил Эрскин. – Отлажена как часы.

– Пойди, Джек, – предложил Берни, – взгляни. У меня сейчас куча бумажной работы, а потом я должен звонить мистеру Эссексу. Гарри проводит тебя.

Он сел в один из ожидавших джипов и уехал.

Мы с Гарри поднялись в самолет. Здесь было все, чего только мог пожелать крупный бизнесмен: шесть великолепно отделанных спальных кают; личные апартаменты Эссекса, обставленные с особенной роскошью; узкий и длинный конференц-зал человек на десять; небольшой кабинет секретаря, оборудованный по последнему слову оргтехники; бар, кухонька со всем необходимым, а в самом хвосте две каюты по-скромнее, для персонала.

– Только плавательного бассейна не хватает, – заметил я после осмотра. – Жаль, что этот несчастный мексиканец выпотрошит нашего красавца и натолкает сюда кубинцев с оружием.

Гарри пожал плечами:

– Жалостью сыт не будешь. По мне, пусть делают, что хотят, лишь бы платили.

– Значит, в субботу вечером?

Тот кивнул.

– Гарри, а как ты вообще к этому относишься, ну, к нашей гибели? Ведь мы никогда не сможем вернуться в Штаты.

– Да, на такое не всякий решится, но я не вижу другого способа заработать столько денег.

– А ты собираешься иметь дело с Берни и его авиатакси?

– Ну уж нет, – покачал головой Гарри. – Не верю я в эту затею. Возьму свою долю – и только меня и видели. А ты?

– Я тоже. Уже решил, куда податься?

– В Рио. У меня там связи. А ты?

– Может, в Европу. Главное – получить деньги.

– Думаешь, возможен подвох?

– Теперь вроде бы нет. – И я рассказал ему об учреждении фирмы, о разговоре с Кендриком. Все должно быть путем.

Мы сели в джип и поехали к диспетчерской вышке. Выпили пива, а тем временем освободился Берни. Он сказал, что поговорил в Париже с мистером Эссексом и предупредил его об испытательном ночном полете в субботу.

– Съезжу, пожалуй, к Кендрику, – сказал я. – Если операция назначается на субботу, надо сначала получить банковское уведомление о переводе. Берни, а ты загрузи на борт оружие и боеприпасы. Каждому – по пистолету-пулемету. Чем там еще можно разжиться?

Берни взглянул на Гарри:

– Ты у нас знаток оружейного склада.

– Есть три японские винтовки «армалайт» – бьют наповал – и, кажется, четыре «чикагских пианино».

– Давайте возьмем и то и другое. Как насчет гранат?

– Имеются.

– Штук шесть.

Оба молча уставились на меня.

– Джек, – спросил наконец Берни, у которого выступила на лбу испарина, – ты всерьез опасаешься заварухи?

– Я хочу быть уверен, что мы сумеем пресечь любую заваруху.

– Н-да…

– Переправьте оружие на борт, – сказал я, поднимаясь со стула. – Я еду к Кендрику. Что, если нам поужинать вместе и заодно договориться обо всем окончательно?

– Верно, – поддержал меня Берни. – Встретимся у меня. Я закажу ужин.

– Примерно в половине девятого?

– Идет.

Я взял «бьюик» Берни и поехал в город. Спустя три часа я постучал к Берни, и он открыл дверь. Гарри пил виски и при моем появлении встал, чтобы налить мне стаканчик.

– Ну, как дела? – спросил Берни. У него был беспокойный взгляд, под глазами залегли тени.

Я сел и взял протянутый стакан виски.

– Квитанцию из банка получим в пятницу. Я предупредил этого жирного педика, что без квитанции самолет не тронется с места. – Я ободряюще улыбнулся Берни. – Не дрейфь. Все будет в ажуре. Прорвемся.

Откуда я мог знать, что случится такое, чего никто из нас не мог даже представить? На мой взгляд, все шло как надо. Недаром я положил столько сил на это дело, однако жизнь всегда – повторяю, всегда – подбрасывает что-нибудь эдакое, непредвиденное.

Глава 7

В пятницу днем я получил от Кендрика банковскую квитанцию. Я сказал ему, что самолет будет доставлен по назначению в воскресенье ранним утром и никаких препятствий к этому нет. Потом отправил телеграмму Аулестрии, в которой сообщил то же самое.

После этого я вернулся на аэродром и позвонил в Национальный банк Мексики. На мой вопрос, поступили ли деньги, служащий, который принимал меня, ответил, что поступили и записаны на счет авиакомпании «Голубая лента». Я живо представил, как, говоря это, он отвесил почтительный поклон. Все услышанное я тотчас передал Берни и Гарри.

– Свою долю я отработал, – добавил я. – Теперь дело за вами.

Остаток пятницы, до семи часов вечера, мы втроем провели в самолете. Я осматривал двигатели, а Берни и Гарри работали в кабине пилотов. У нас не возникло никаких затруднений. Субботнее утро прошло на контрольно-диспетчерском пункте, где Берни и Гарри занесли в учетный журнал график полета. Парней из бригады наземного обслуживания слегка озадачило мое распоряжение до отказа наполнить баки горючим, но я проследил, чтобы они исполнили его в точности.

Вылет назначили на 20.30. К тому времени должно было стемнеть. Днем мы совершили пробный полет до Майами и обратно. Машина вела себя превосходно.

Еще раньше Гарри переправил оружие на борт, и я занялся размещением нашего арсенала. Одну из скорострельных винтовок «армалайт AR-180» спрятал в спальне Эссекса: сунул под матрас. Эта винтовка стреляет разрывными пулями «дум-дум» калибра 0,223 дюйма, и смерть от такой пули наступает мгновенно. Вторую винтовку спрятал в одной из кают для персонала. Ручной пулемет Томпсона, который прозвали «чикагским пианино», отнес в кабину пилотов. Шесть ручных гранат сунул в шкафчик у входа в самолет. Пистолеты-пулеметы мы решили носить на поясе. Я провел Берни и Гарри по самолету и показал, где и что припрятано.

– Быть может, оружие и не пригодится, – сказал я, – но в случае чего вы знаете, где его найти.

Моя экскурсия явно пришлась не по душе Берни: он побледнел, у него забегали глаза, на лбу выступили капельки пота. Гарри только кивнул.

Итак, все было готово. До вылета оставалось три часа. Я сказал, что пойду собирать вещи, оставил их и вернулся в свой коттедж. Плеснул себе виски, закурил сигарету и после некоторых колебаний набрал по междугородной связи телефон отца: хоть поговорить с ним последний раз в жизни. В ожидании ответа я представил, как мне будет недоставать его, и вновь меня одолели сомнения: а правильно ли распорядился я своей судьбой?

Отец не скоро снял трубку:

– Джек, я постригал газон. Только сейчас услышал звонок.

Я спросил, как у него дела.

– Нормально. А у тебя?

– Лучше всех. – И я рассказал, что нам предстоит ночной испытательный полет на «кондоре».

– Это не опасно?

Я заставил себя рассмеяться.

– Да пустяки, пап, обычное дело. У меня выдалась свободная минутка, вот я и вспомнил про тебя: мне очень понравилось проводить отпуск дома. – Хотелось напоследок сказать ему что-то теплое. – А наш последний вечер вообще удался на славу. Это надо повторить.

– А ночной полет в самом деле не опасен?

– Да конечно, пап. Ну, мне пора. Просто я хотел лишний раз услышать твой голос. Береги себя.

– У тебя ничего не случилось?

– У меня полный порядок. Ну, пока, пап, увидимся. – И я повесил трубку.

Я сидел, уставившись в стену. Зря позвонил. Теперь он наверняка будет волноваться. Его не проведешь. Где это видано, чтобы я звонил по междугородке. Ладно, зато услышал его голос – больше ведь не придется.

Я налил себе еще виски, и мои мысли переключились на миссис Эссекс. Нечего и говорить, что мне не терпелось услышать напоследок и ее голос, однако хочется, да колется. Звонить ей было опасно. Я решил не рисковать, но, послонявшись по дому и выцедив очередную порцию виски, я все же подошел к телефону и набрал номер Эссексов. Если ответит дворецкий, сказал я себе, брошу трубку, но ответила она.

– Привет! – поздоровался я.

– Ой… это ты.

– Да. Можешь говорить?

– Могу. Он уехал до вторника.

До чего восхитительный голос! Мне привиделось ее тело, лиловые глаза.

– Я соскучился.

– Джек, встретимся сегодня, – настойчиво проговорила она. – Джексон идет с женой на концерт. Он нам не помеха. Придумай что– нибудь.

– Не могу. В половине девятого у нас ночной испытательный полет на «кондоре». Я должен быть на борту.

– Ах, черт! Джек, я стосковалась по тебе!

– Может, в воскресенье вечером? – И кто только тянул меня за язык, ведь знал, что в воскресенье вечером буду уже на Юкатане.

– А нельзя увильнуть от этого полета?

– Исключено. – Я горько пожалел, что затеял этот разговор. Мне ли не знать ее напористость. – Давай все-таки в воскресенье, а?

– Нет! В воскресенье Джексон будет путаться под ногами. И в понедельник тоже. Надо непременно сегодня!

– Сегодня никак нельзя. Извини. Потом позвоню. – И я повесил трубку.

Нечего было звонить, отругал я себя. Язык без костей. Взглянул на часы: начало восьмого. Пока собирал пожитки, раздался телефонный звонок. Испугавшись, что это миссис Эссекс, я не стал снимать трубку, а отправился в ресторан и вместе с Берни и Гарри поужинал бифштексом. Берни выглядел удрученным. Он почти не притронулся к еде.

– Ты говорил с Пэм? – спросил я.

– Она уже на пути в Мериду.

– Как у нее настроение, нормальное?

Он отер носовым платком пот с лица.

– Наверное. Дуется, конечно, но когда встретимся, все наладится.

– Да, конечно. А как ты относишься к посадке ночью да еще в джунглях? – спросил я, чтобы переменить тему.

– Метеосводка хорошая. А больше опасаться нечего.

Я отодвинул от себя тарелку и посмотрел на часы. Они показывали 20.15.

– Пошли, что ли, – сказал я, вставая.

– А я, между прочим, – сообщил Гарри, – набил холодильник провизией. Вдруг проголодаемся.

– Очень мудро с твоей стороны.

– Не люблю голодать, – ухмыльнулся Гарри. – Если пропадем без вести, полный холодильник поддержит наш боевой дух.

– Не пропадем! – рявкнул Берни. – Нытик!

Гарри подмигнул мне, и мы следом за Берни вышли под звездное ночное небо и сели в джип. Все трое понимали, что истекают наши последние минуты на американской земле. Это настраивало на серьезный лад, и до «кондора» мы ехали в гробовом молчании.

Там нас поджидала бригада технического обслуживания. Главный инженер по фамилии Томпсон показал мне большой палец.

– Все в порядке, мистер Крейн, – сказал он и ухмыльнулся. В его ухмылке мне почудился какой-то подвох, и я задержал на нем взгляд, но тут Берни велел нам подниматься по трапу, и я выбросил это из головы.

Берни и Гарри прошли в кабину пилотов. Я запер вход и присоединился к ним.

Берни подготовил машину к взлету и связался с диспетчером:

– Ну, как, Фред?

– Добро, Берни, в небе чисто. Путь открыт.

Спустя несколько минут самолет поднялся в воздух. Мы переглянулись.

– Встречайте нас, три миллиона! – воскликнул Гарри.

Я постоял в кабине, пока Берни не взял курс на открытое море. Меня охватило нетерпение. Я оставил их и рассеянно побрел в конференц-зал, огляделся вокруг, потом прошел в кухню. Заглянул в холодильник. Моим глазам предстал большой запас разнообразных консервов. Миновав покои Эссекса, я вошел в одну из кают для гостей, где стоял мой чемодан. В ближайшие сорок минут мне нечем было занять себя. Я лег на кровать, закурил и постарался отогнать прочь мысли о будущем, но из этого ничего не вышло. Меня по-прежнему грызло сомнение: а стоило ли бросать такое теплое местечко, приносящее тридцать тысяч в год, да еще с миссис Эссекс в придачу? Полтора миллиона! Куда я дену такую прорву денег? Придется начинать совсем новую жизнь. Приятно, конечно, воображать себя в Европе, но ведь я не знаю ни одного иностранного языка. Мне будет отрезан путь ко всему, что знакомо с детства. В деньгах ли счастье? А если нет, тогда зачем я впутался в эту историю? Однако поздновато спохватился. Отступать некуда. Через сорок минут я погибну для своего старика, для миссис Эссекс и вообще для всех, кто знал меня. Мосты сожжены.

Я взглянул в иллюминатор и увидел внизу огни Парадиз-Сити, потом – исчезающий вдали Майами. Кожей ощущая, что вижу их в последний раз, я все смотрел и смотрел, пока они не растворились в морской дымке.

Мысли не давали мне покоя, и я вернулся в кабину пилотов.

Заглянув Берни через плечо, я увидел по альтиметру, что он набирает высоту.

– Еще десять минут, – произнес Гарри.

Набрав двадцать пять тысяч футов, Берни выровнял машину.

– Гарри, поговори с Фредом, – хрипло вымолвил он. – У меня поджилки трясутся.

Мы с Гарри переглянулись. Он удивленно повел бровями.

– Перестань, Берни, – вмешался я, кладя руки ему на плечи. – Не выдумывай. Сам поговори.

Он скинул мои руки и отер пот с лица.

– Слушайте, мужики, а может, не надо? Еще не поздно вернуться. Может, не будем, а?

– Что ты такое мелешь? – взревел Гарри.

Берни беспомощно пожал плечами.

– Да. – Он повернул ко мне бледное лицо. – Джек, у нас получится?

Меня так и подмывало сказать ему, чтобы поворачивал назад, но, пока я мешкал, Гарри схватил микрофон.

– Фред! – выпалил он срывающимся от волнения голосом. – У нас беда. Горят два левых двигателя. Проклятые огнетушители не работают! – Мне было слышно, как диспетчер прокричал что-то в ответ. Гарри перебил его. – Мы падаем. Наши координаты… – Тут он отключил связь. – Жми вниз, Берни.

Берни повиновался, точно во сне, машина клюнула носом и с ревом понеслась к морю.

Гарри отложил микрофон.

– Вот и все, – проговорил он. – Как я выступил?

– Очень убедительно. – Меня словно выпотрошили. Всего лишь короткая заминка решила мою судьбу.

– Фред сейчас небось стоит на ушах.

Я наблюдал за Берни. Он начал выравнивать машину. Мы были на высоте около восьмисот футов. Самолет продолжал снижаться. Когда мы опустились до отметки триста футов и я уже мог разглядеть барашки на море, Берни взял курс на Юкатан.

– За это стоит выпить.

– Да, принеси мне кока-колы, – сипло вымолвил Берни.

– И мне тоже, – попросил Гарри.

Я пошел на кухню, открыл холодильник и достал три бутылки кока-колы. Только я начал выламывать лед из формы, как раздался тихий голос:

– Привет, Джек!

Я выронил форму со льдом в раковину.

Этот голос нельзя было не узнать. Чувствуя, как душа уходит в пятки, я обернулся.

С порога кухни мне улыбалась миссис Виктория Эссекс.

Я смутно отметил про себя, что пол дрожит, значит, Берни идет на предельной скорости.

Меня прошиб холодный пот. Сердце пропустило один такт и тотчас понеслось вскачь.

– Удивляешься? – рассмеялась миссис Эссекс. – Ты же сказал, это невозможно. – Она снова рассмеялась. – Такие заявления только подзадоривают меня, ведь ничего невозможного нет… и вот я здесь. Сколько продлится полет?

Я хотел было заговорить, но язык словно отсох, а сердце так частило, что не вздохнуть.

И я немо глазел на нее.

– Джек! В чем дело? Ты не рад?

– Что ты здесь делаешь? – выдавил я.

Ее красивые брови строго сошлись над переносицей.

– Что я здесь делаю? Это мой самолет! Ты что, рехнулся?

– Как ты попала на борт?

– Какая разница? Сказала главному инженеру, что полечу с тобой.

Я вспомнил лукавую улыбку Томпсона.

– Это испытательный полет. – Я уже взял себя в руки и соображал, как быть. – Если мистер Эссекс узнает, что ты была на борту, он устроит страшный скандал. Полет небезопасен.

– Подумаешь! Лейну совершенно не обязательно знать про это. – Она шагнула в кухню. – Неужели ты не рад?

– Но тебя заложит Томпсон!

– Ах, перестань! Он тоже меня боится, как и Джексон. Я спросила, сколько продлится полет?

– Не знаю… часа три.

– Давай обновим кроватку Лейна, желанный мой.

Что касается желаний, в тот миг я не глядя променял бы эту женщину на раковую опухоль.

– Меня послали за кока-колой.

– Неси им кока-колу, а я подожду в своей каюте. – Она погладила меня по щеке. – Нас с тобой ждут новые ощущения.

Я сжался от ее прикосновения, будто попал в объятия смерти.

Она прошла по коридору и скрылась в апартаментах Эссекса. Я лихорадочно думал. В голове роились вопросы и все как один без ответа.

Надо ли говорить Берни и Гарри, что она на борту? Может, повернуть назад? Да как же тут повернешь, если Гарри сказал диспетчеру, что мы падаем? Отступать поздно! Так как же быть? Я представил, какой прием окажут миссис Виктории Эссекс, когда она попадется на глаза тем мексиканским головорезам, и содрогнулся от одной этой мысли. Сам же уговорил Берни не брать с собой Пэм, а она и в подметки не годилась миссис Эссекс. Я предчувствовал, что и Берни и Гарри будет наплевать на ее участь: оба имели основания ненавидеть ее. Но меня-то связывали с ней близкие отношения, и я знал, что не смогу стоять в стороне и спокойно смотреть, как ее насилует шайка разбойников.

Я решил, что, прежде чем обрадовать Берни и Гарри, я обязан предупредить ее, в какую историю она влипла.

Я отнес кока-колу в кабину пилотов.

– Долго же ты ходишь, – проворчал Гарри, хватая стакан. – Пить охота до смерти.

– Извини, провозился со льдом.

– Нам везет, – ухмыльнулся он. – На горизонте ни единого суденышка.

– Берни, как машина? – спросил я, а у самого так и стучало в висках.

Он допил кока-колу и протянул мне пустой стакан.

– Пока работает четко.

Гарри сидел в наушниках: один прижал к правому уху, другой болтался у шеи.

– Фред оповестил военно-морскую базу.

– Прорвемся, Берни? – спросил я.

– Конечно. На такой высоте радар нас не засечет.

– Ладно, управляйтесь тут сами. Пойду-ка вздремну.

– Хочешь опробовать ложе Эссекса? – рассмеялся Гарри. – По-моему, без женщины эту святыню не согреть.

Я утер пот с подбородка.

– Пока, – промямлил я и вышел из кабины. Пройдя по коридору, я свернул в каюту Эссекса. Она лежала на широкой круглой кровати. Натянутая сверху простыня выдавала ее наготу.

– Ну же, Джек, у нас мало времени. – И она протянула ко мне руки. – Остальные при деле?

Я притворил дверь и запер ее на задвижку.

– Ты попала в беду. И я тоже.

Она посмотрела мне в лицо:

– В какую еще беду?

– Ты летишь на угнанном самолете.

Манящие огоньки в ее глазах тотчас погасли. Губы сжались в тонкую ниточку, на лице застыло выражение непреклонности. Недаром она звалась Викторией Эссекс. Самообладание и теперь не покинуло ее.

– Олсон и Эрскин угнали самолет?

– Именно.

– Ты с ними заодно?

– Да.

Ее невозмутимость вызывала восхищение. Она хранила поистине олимпийское спокойствие.

– Куда мы летим?

– На Юкатан. Прибытие – через два с половиной часа… если повезет.

Она откинула простыню и встала с постели. Я смотрел, как она идет нагишом к своим брошенным вещам, как быстро, без малейшей суеты, одевается. После этого она подошла к зеркалу и пригладила гребнем волосы. Удостоверившись, что сохранила облик неотразимой миссис Виктории Эссекс, она медленно повернулась и смерила меня взглядом.

– Еще есть время. Я поговорю с Олсоном. Это он додумался?

– Да.

– Ну, так я велю ему вернуться.

Она подалась к двери, но я не тронулся с места, и ей пришлось остановиться.

– Прочь с дороги, Джек!

– Речь идет о трех миллионах, – спокойно объяснил я. – Даже ты не в силах отговорить Олсона и Эрскина.

– Прочь с дороги! – Ее глаза метали молнии. – Я поговорю с ним!

– Будь благоразумной! Олсону нет до тебя никакого дела. Эрскин ненавидит тебя. Если ты пойдешь в кабину и начнешь разоряться, Эрскин огреет тебя по башке и выбросит в море. Пойми, ты попала в беду.

Она поглядела на меня в упор:

– Ты тоже против меня, Джек?

– Я сделаю для тебя все возможное. На кой черт тебе понадобилось лезть сюда?

– Что означает твое «все возможное»?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.

– Очень любезно с твоей стороны. – Она повернулась ко мне спиной и как бы невзначай подошла к кровати. – Однако лучше я сама позабочусь о своей защите.

Не успел я и глазом моргнуть, как она выхватила из-под матраса спрятанную мной винтовку и направила на меня.

– Не двигаться! – От ее властного окрика я замер как вкопанный. – Со мной этот номер не пройдет! Будь спокоен, я умею обращаться с оружием. Марш вперед, Джек, в кабину пилотов.

– Этим ты ничего не добьешься. Я на твоей стороне, но отступать нам поздно.

– Не поздно! Марш!

Интересно, мелькнуло у меня, как поведут себя Берни и Гарри, когда я заявлюсь в кабину под конвоем вооруженной миссис Эссекс. Я отпер дверь и шагнул в коридор. Почему-то мне казалось, окажи я сопротивление, она не станет стрелять в меня, и тут меня охватило полнейшее безразличие. Я решил довериться судьбе. Сможет заставить Берни повернуть назад – тем лучше. Если же у Берни и Гарри хватит хитрости переиграть миссис Эссекс, значит, так тому и быть. Пусть сама командует парадом.

Все-таки я был отчасти влюблен в нее и к тому же никак не мог взять в толк, на что мне целый миллион, поэтому покорно, как ягненок, пошел в кабину к пилотам.

При моем появлении Гарри обернулся:

– Недолго ты дремал, Джек. Совесть, что ли, замучила?

Я посторонился, и в дверях со вскинутой винтовкой показалась миссис Эссекс.

У Гарри округлились глаза и отвисла челюсть, но в следующее мгновение он попытался вскочить на ноги.

– Сидеть! – приказала она.

Гарри подавил порыв и откинулся на спинку кресла.

– Вот те на, Берни! Гляди, кто пожаловал!

Берни оглянулся через плечо, посмотрел на нее, потом на винтовку и потемнел, как тухлая рыба.

– Угон отменяется! – распорядилась миссис Эссекс. – Поворачивайте назад! Возвращаемся на аэродром!

– Ну уж нет, – ухмыльнулся Гарри. – И ничего ты с нами не сделаешь, детка. Боялись мы твоей пукалки. Попробуй только пальнуть – самолет спикирует в море.

– Я сказала: поворачивайте!

Гарри пожал плечами:

– Чеши отсюда, знойная красавица, ты мне надоела. – Он сел прямо и показал ей спину.

– Олсон! – не унималась она. – Вы слышите? Развернитесь и возвращайтесь на аэродром.

Берни промолчал. Он уставился в приборную доску, точно у него заложило уши.

Она метнула гневный взгляд в мою сторону:

– Джек, заставь его развернуться!

– Ага… давай, Джек, заставь нас, – хохотнул Гарри. Потом обернулся к миссис Эссекс и рявкнул: – Проваливай, капризная зарвавшаяся шлюха! Вон!

Она помедлила мгновение, потом кинулась прочь и, хлопнув дверью, скрылась в каюте Эссекса.

– Так! – воззрился на меня Гарри. – Каким образом она попала на борт?

– Томпсон провел.

– Что будем делать? – раздался глухой голос Берни.

– Пусть эти чернявые разбираются с ней сами, – бросил Гарри. – При чем тут мы?

– Нет! – сказал я.

– Неужели? – зло прищурился Гарри. – Никак она приласкала тебя, Джек?

– Нельзя отдавать ее в руки этим молодчикам.

– А что такого? Нам-то какое дело… или тебе есть до нее дело?

– Да, есть. Послушай, Берни, одно дело угнать самолет, но совсем другое – похитить миссис Эссекс! Будет такая заваруха…

– Да перестань! – перебил меня Гарри. – Мы же все погибли и пошли на дно… забыл? Томпсон доложит, что она была на борту. И Эссекс решит, что ей пришлось разделить нашу участь. Так что не будет никакой заварухи.

– Он прав, – согласился Берни. – Мы не звали ее с собой. Раз она оказалась здесь, пусть расхлебывает сама.

– Пойди, Джек, подержи ее за ручку, – с издевкой проговорил Гарри. – Нам некогда.

Я вышел из кабины и приблизился к каюте Эссекса. Постучал.

– Это я – Джек.

– Ступай прочь! Никого не пущу! Никого!

– Мне надо поговорить с тобой.

– Никого не пущу! Буду стрелять.

– Ты в ловушке. Ну же, не упрямься. Впусти меня.

Меня вспугнул зловещий винтовочный хлопок. Пуля прошила дверь у верхней кромки. Еще шесть дюймов, и угодила бы мне прямо в голову, а это уже не шутки.

Я поспешно отступил в сторону.

– В следующий раз прицелюсь пониже!

– Ладно, тогда выпутывайся как знаешь.

– Будь спокоен, выпутаюсь!

Я вернулся в кабину и передал наш разговор. Гарри посмеялся надо мной.

– Ну и на кой она сдалась нам? Доставим самолет по назначению. А тамошние орлы пусть выкуривают ее: вот будет для них потеха.

– Опомнись! К ней же близко никто не подойдет!

– Да ее возьмут на измор. Там ведь жарища, а когда прилетим, выключатся кондиционеры. Думаешь, она долго протянет без еды и питья?

Действительно, этого я не учел.

Уже пятьдесят минут, как мы поднялись в воздух и по-прежнему летели на высоте триста футов над Мексиканским заливом.

Я сидел за спиной у Берни, а Гарри в наушниках слушал радио.

Я думал о женщине, которая заперлась в каюте Эссекса. Интересно, что она там поделывает в одиночестве. В мужестве ей не откажешь! Что же ее ждет, когда мы приземлимся? Нельзя ли ее спрятать, а после вывести тайком? На помощь Берни и Гарри нечего рассчитывать. Это ясно как божий день. Приземлимся мы в джунглях, в окружении головорезов Орсоко. Как тут спасешь ее?

– Сообщили, – встрепенулся вдруг Гарри. – Теперь всему свету известно, что легендарная, ослепительная миссис Виктория Эссекс находилась среди отважных пилотов на борту самолета, который рухнул в море. Завтра это будет во всех газетах. Каково, а, Берни?

Берни промолчал. Он уже давно вел самолет, не произнося ни слова. Мне было видно, как по его шее струйками стекает пот, а седеющие волосы так взмокли, будто он окунул голову в ведро с водой.

– Бьюсь об заклад, эти чернявые бандюги потирают руки от удовольствия, – продолжал Гарри. – Ух, душа радуется, как подумаю, что эта мерзавка попадет к ним в лапы! Теперь получит свое!

– Заткнись! – не выдержал я.

Его лицо исказила жестокая гримаса.

– Ты что, лопух, неровно дышишь к ней, да?

– Говорю же, заткнись! – Я встал и вышел из кабины.

– Эй, Джек!

Я обернулся.

Гарри вышел вслед за мной и притворил дверь кабины. В его глазах плясали мстительные огоньки.

– Выясним отношения, – произнес он с угрозой. – Мы зашли слишком далеко, и надо довести дело до конца. На карту поставлено три миллиона. Какого черта ты носишься с этой мерзавкой?

– Я не собираюсь стоять в стороне и спокойно смотреть, как ее насилует шайка дикарей, – ответил я. – Мы должны вытащить ее из этой переделки.

– Ну нет! – покачал он головой. – Пропади она пропадом! Однажды она завлекла меня, а потом дала от ворот поворот, и этого я ей никогда не забуду. Да она форменная шлюха. Учти, если затеешь что-нибудь, пеняй на себя. По-нятно?

– Да ну? – Я и сам начал злиться. – Что ж ты такое сделаешь?

– Никто, включая тебя, не помешает мне получить свою долю. – И тут он сделал такое, чего я не в силах был стерпеть. Для пущей убедительности каждого своего слова он принялся тыкать меня пальцем в грудь. – Плевать я хотел на твою зазнобу…

Я со всей силы ударил его в челюсть. Это произошло помимо моей воли, и в тот же миг я пожалел, что не сдержался. Он упал как подкошенный и стукнулся головой о металлические заклепки в полу.

Я поглядел на него, опустился на колени и приподнял его голову. Моя ладонь сделалась липкой от крови. Меня передернул озноб. Неужто убил?

– Гарри!

Я заметил, что он дышит, но вид у него был как у покойника. Я бережно положил его голову и выпрямился.

– Воры перегрызлись?

Она стояла на пороге своей каюты с винтовкой в руках.

Я окинул ее взглядом.

– Без него Олсону не посадить самолет, – выдохнул я. – Олсон не в себе! Сделай что-нибудь с Гарри! Приведи его в чувство!

– Да я под страхом смерти не пошевельну пальцем ради этого подонка! – ледяным тоном сказала она.

– Вот и помрешь, дура!

Я бросился в кабину. Сквозь лобовое стекло я увидел песчаный берег, а за ним – джунгли.

– Берни! С Гарри случилось несчастье! Он без сознания!

Тот не отвечал. Он сидел молча, мокрый как мышь.

– Берни! – заорал я. – Ты слышишь?

– Отстань, – сдавленно прохрипел он.

– Набери высоту! Мы слишком низко летим!

Самолет шел на высоте всего двухсот футов. Берни испустил судорожный вздох, от которого у меня все похолодело внутри, и потянул на себя рычаг. Машина задрала нос. Под нами расстилались непроходимые джунгли.

– Выше! Поднимайся выше!

– Ради всего святого, Джек, оставь меня в покое!

Берни насмерть перепугал меня своим ступором, взмокшими волосами и рубахой, а теперь еще этот страшный голос.

Я снова выскочил в коридор и встряхнул Гарри, но тот по-прежнему не приходил в себя. Я кинулся на кухню, набрал в миску воды, вернулся к Гарри и выплеснул воду ему в лицо – пустой номер.

А она все стояла на пороге и смотрела.

– Сделай что-нибудь! – вскричал я. – Олсон не сядет сам! Приведи Гарри в чувство!

Она отвернулась, зашла в каюту и хлопнула дверью. Слышно было, как щелкнула задвижка.

На мгновение я замер, глядя на Гарри, потом ринулся обратно в кабину.

Там я увидел, что мы снова потеряли высоту и летим всего в ста футах над чащей.

– Берни! – взревел я. – Дай высоту!

Он вяло потянул рычаг на себя и тотчас издал мучительный стон.

– Берни! В чем дело? Тебе плохо? – Я сел в кресло второго пилота. – Берни!

– Сердце… умираю… – Тут он повалился вперед. Под тяжестью его тела рычаг тоже пошел вперед, и самолет клюнул носом.

Когда машина заскрежетала брюхом по верхушкам деревьев, я еще успел щелкнуть нужными тумблерами и отключить двигатели. В последнюю долю секунды я заметил, как Берни закатил глаза, и понял, что он мертв.

От удара меня швырнуло через всю кабину.

Тьма обволокла меня, и я поставил на себе крест.