Текст книги "Том 20. Миссия в Венецию"

Автор книги: Джеймс Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

7

Хоскисс и я укрылись за стойкой бара. Рыжая девица осталась с нами, а кубинца-бармена мы решительно выпроводили, ибо его общество нам не очень нравилось.

Хоскисс рассказывал рыжеволосой о своих армейских приключениях. Это было достаточно занимательно, но девица его не слушала. Она съежилась под стойкой, обняв колени руками, и лицо ее было перекошено от страха.

Пули свистели в воздухе, слышался сухой треск выстрелов.

– Это напоминает мне случай, когда я оказался отрезанным от своих людей при форсировании Рейна, – сказал Хоскисс. – Я забился в какую-то лисью нору, а немцы начали обстреливать мою позицию из пушек. Я даже не имел виски, чтобы поддерживать в себе боевой дух, и мне было очень страшно.

– Не может быть! Такой большой мальчик и испугался?

Взяв бутылку с виски, он отхлебнул приличную порцию.

– Не рассказывай мне сказки! – сказал он. – Я уверен, ты тоже боишься!

Я вырвал у него бутылку и сделал большой глоток. Совсем рядом с нами начал стрелять автомат Томпсона. Шум был будь здоров. Рыжая девица закричала и вцепилась в Хоскисса.

– Я весьма доволен, что ты пригласил меня сюда, – заявил он. – А вот этой бедняжке почему-то не нравится этот спектакль. – Он шутливо обнял ее, подмигивая поверх ее головы.

– Надеюсь, эта стойка достаточно прочная, – сказал я, постучав по поверхности пальцем.

– Я чувствую себя в безопасности, – заявил Хоскисс. – Только не делай намеков в отношении моей нравственности.

– Я хочу домой, – простонала девица. Это были ее первые слова с тех пор, как поднялась стрельба.

– На твоем месте я бы немного повременил, беби, – любезно посоветовал Хоскисс. – Снаружи вредный воздух. Я буду огорчен, если в твоих штанишках появится дырочка. Да и что я буду делать без тебя?

Я дополз до края стойки и осторожно выглянул. Площадка для танцев была пуста, музыканты спрятались за пианино. Лицо негра посерело, он закрыл глаза, сжимая барабанные палочки и пытаясь забиться поглубже под пианино.

Две девушки опрокинули столик и спрятались за ним. Я мог видеть только их ножки, обтянутые нейлоном. В другом конце зала, у стены, сидели мужчина и девушка. Девушка была почти без сознания от страха. Мужчина курил. Его лицо в багровых пятнах было совершенно бесстрастным. Он безостановочно повторял:

– Ах, черт тебя побери! Ах, черт тебя побери!..

Других клиентов и девушек не было видно. Вероятно, они прятались в соседних комнатах. Стрельба не прекращалась. Со стороны защищающихся стрелял только автомат.

– Эти парни никудышные стрелки, – заметил я.

– Тем лучше! У нас достаточно времени! – Хоскисс еще раз приложился к бутылке. – Хочешь, чтобы я позвал на помощь своих парней?

– Рано. Но лучше, если ты не будешь так налегать на виски. Скоро тебе понадобятся твои мужество и хладнокровие.

– Я всегда хладнокровен, – со смехом ответил Хоскисс, – что до мужества… этим я как раз и занимаюсь.

Я попытался по звуку выстрелов определить, откуда стреляет автомат. Это было почти рядом, но я никак не мог засечь стрелка. На животе я пополз вперед. Мои голова и плечи уже были видны из-за укрытия.

– Этот орел надеется, что его наградят орденом «Пурпурное сердце», – заметил Хоскисс. – Что ж, для него реальнее очутиться в могиле.

Я вертел головой во все стороны и наконец увидел стрелка. Он стоял на коленях перед окном и время от времени стрелял сквозь ставни. Он был среднего роста, с довольно приличной плешью на голове и большими очками на носу.

– Ну как, плешивый? – крикнул я. – Ты воображаешь себя снайпером?

Он подпрыгнул от неожиданности и направил автомат на меня. Не дожидаясь дальнейшего развития событий, я быстро юркнул за стойку. Девица вскрикнула.

– Чего ты испугалась? – спросил Хоскисс.

– Там немолодой тип упражняется в стрельбе. Он даже не прицеливается. Может быть, я тоже внесу свою лепту в защиту? Воевать так воевать.

– К чему торопиться? – сказал Хоскисс. – Я и моя маленькая подружка находим представление замечательным. Не правда ли, беби?

И уж тут рыжая показала себя. Ее ответ был краток и немногословен, но точно выражал ее реакцию на шутку Хоскисса.

– Хотелось бы знать, откуда ты выкопала эти мерзкие слова? – возмущенно сказал Хоскисс. – Когда я был в твоем возрасте…

Девица посоветовала ему убираться к дьяволу, найдя для этого и соответствующие эпитеты, если он не так понял. Было забавно видеть, как покраснел такой крепкий орешек, каким казался Хоскисс. Вновь застрочил автомат. Раздалась ответная очередь, и над нашими головами вдребезги разлетелась шеренга бутылок, проливая дождь из алкогольных напитков и битого стекла. Девица выкупалась в джине, брюки Хоскисса стали мокрыми от виски, что же касается меня, то щеку порезал осколок стекла, но я остался сухим.

– Теперь ее будет приятно поцеловать, – заметил я, обращаясь к Хоскиссу.

– Ненавижу джин, – со злостью ответил он, глядя на девицу. – Неужели она не могла облиться виски?

– Ну, в конце концов, всегда можно пососать свои штаны, – утешил я его. – Может быть, это даже станет новой модой.

Девица опять завопила. Хоскисс оттолкнул ее.

– Ты мне больше не нравишься. Воняешь джином!

Снова ожил автомат. Я рискнул выглянуть из укрытия. Негр завращал белками глаз, увидев меня. Позади опрокинутого стола пара ног в нейлоновых чулках замерла, как у восковых манекенов. Краснолицый мужчина с яростью смотрел на вдребезги разбитые ставни. Судя по всему, он был мертвецки пьян. Внезапно он встал и, шатаясь, подошел к окну. Очередь нападающих положила конец его безрассудству. Веер пуль, как тряпичную куклу, откинул его на пол. Кровь запятнала чисто вымытый пол.

– А ведь это настоящие пули, – заметил я. – Вот и еще одному пьянице пришел конец.

– Сколько хорошей выпивки пропало зря, – заметил Хоскисс, кивнув на разбитые бутылки. Он выглянул из-за стойки и посмотрел на труп. – У меня тоже появилось желание пострелять. Как ты думаешь, не будет ли это глупо с моей стороны?

Дверь около лестницы распахнулась, и оттуда ползком появились трое головорезов с автоматами.

– А вот и защитнички пожаловали! – заметил я, предусмотрительно прячась за стойку.

В дверном проеме показался Спераца. Он приказал своим людям занять позицию у окон. Появление этого парня доставило мне большое удовольствие. Его люди ползком добрались до окон. Да, свое дело они знали, окатив пространство перед борделем потоком свинца. Вопли, раздавшиеся снаружи, доказывали, что пули нашли цель.

– Я полагаю, что пришло время сделать вылазку и нам, – заметил я. – Надоело торчать в убежище.

– Я готов, – Хоскисс вытащил «маузер» и выстрелил вверх.

– Не оставляйте меня! – завопила девица.

Хоскисс нетерпеливо отмахнулся от нее.

– Хватит! Пришло время работать!

Спераца исчез. Позади дома раздавались выстрелы, кто-то истошно орал. Вероятно, осаждавшие пошли на решительный штурм.

– Как ты думаешь, не пора ли вашим парням вступить в игру? – поинтересовался я.

– Они уже в игре, – сказал Хоскисс, прислушиваясь. – Выстрел из «маузера» ни с чем нельзя спутать.

– Прекрасно. Полагаю, что ты как представитель власти не станешь колебаться и будешь стрелять в каждого типа, который покажется опасным?

– Лучше я, чем меня!

– В таком случае, брат, начинай! Я прикрою сзади.

– Но, если тебе захочется проявить инициативу, не стесняйся, – быстро проговорил он. – Я заранее отпускаю грехи за все смерти, которые могут произойти.

Я только этого и дожидался. Метнувшись к двери, я влетел в холл. Неясный силуэт у входной двери быстро повернулся и выстрелил. Я почувствовал волну воздуха от пролетевшей около щеки пули и в упор выстрелил в незадачливого стрелка.

– Ты же сам видишь, – обратился я к Хоскиссу извиняющимся тоном, – люди почему-то всегда стреляют в меня первыми.

– Не позволяй им этого делать, – Хоскисс осмотрел холл. – Вперед! Ты гораздо лучше, чем я, обращаешься с оружием. А мне хочется вернуться домой живым.

В холле больше никого не было. Я приблизился к лестнице, ведущей в полуподвальный этаж.

– Сюда, старина, – сказал я. – И будь готов к сюрпризам!

Я тихонько отворил дверь, и мы ступили на лестницу, производя шума меньше, чем две мыши. Спустившись, мы пошли по слабо освещенному коридору. Я недвусмысленно указал на толстый медный кабель, проложенный по стене. Хоскисс понимающе улыбнулся. В конце коридора находилась обитая железом дверь. Я остановился и прислушался: было тихо.

– Входим? – спросил я шепотом.

– А то! – отозвался он. – ФБР проходит в любую дверь!

Я повернул дверную ручку и толкнул.

В большом, освещенном лампами под зелеными абажурами помещении располагалась целая фабрика. В ряд стояли прессы и станки специального назначения. На полу, на куче разорванных пачек с банкнотами, лежал человек. Пуля попала ему прямо в лоб.

Эд Киллиано стоял на коленях у дальней стены. Его толстое лицо, искаженное страхом, приняло желтый оттенок. Руки его были подняты до уровня плеч, а глаза едва не выскакивали из орбит. Клерболд, мальчишка-детектив, по-прежнему в своей фальшивой шляпе, держал его под прицелом «кольта» 45-го калибра.

– Скажите, чтобы он убирался, – завопил Киллиано, увидя нас. – Пусть уберет оружие!

– Хэлло, толстяк, – я подошел поближе. – Так тебе не нравится мой молодой друг? – Я положил руку на плечо Клерболда. – Что ты здесь делаешь, малыш?

– Уберите его отсюда! – надрывался Киллиано. – Пусть уберет револьвер!

Клерболд опустил оружие и смущенно откашлялся.

– Я очень рад, что вы пришли, мистер Кейн. Я уже задавал себе вопрос, что мне делать с этим э…э… человеком.

Хоскисс провел рукой по волосам.

– Кто этот парень? – спросил он, не скрывая удивления.

– Это самый крупный частный детектив со времен Фила Ванса.

Киллиано внезапно бросился к столу и попытался схватить лежащую там бумагу. Хоскисс проворно оттолкнул его.

– Не так быстро! И замри до тех пор, пока я не разрешу тебе пошевелиться!

Клерболд подобрал бумагу и начал топтаться со сконфуженным видом.

– Это показания, – проговорил он, протягивая мне бумагу. – Они полностью оправдывают вас, мистер Кейн. Этот человек признался, что Бат Томпсон убил Херрика, Гилеса и Броди по его приказу. Им удалось обнаружить эту фабрику фальшивых денег. Надеюсь, показания составлены по всей форме?

Совершенно ошеломленный, я пробежал глазами документ. Признание было составлено по всей форме и подписано Киллиано. Я молча передал его Хоскиссу, который в свою очередь прочел документ.

– Бог мой! – только и сказал он.

– Я отрицаю все до последнего слова, – завопил Киллиано. – Этот человек угрожал застрелить меня!

– Как тебе удалось разговорить этого типа? – спросил я Клерболда.

Он нервно теребил свой галстук.

– Я и сам не очень все понимаю, мистер Кейн, – удивленно сказал он. – Возможно, он испугался, что мой револьвер может выстрелить сам собой, – он покачал головой. – Возможно, он и был прав, потому что так случилось, когда появился этот тип, – Клерболд кивнул в сторону трупа, лежащего у пресса. – Киллиано подумал, что я ненароком могу пристрелить и его. Разумеется, он ошибался. Но, когда я предложил сделать подробное признание, он сразу же согласился.

Я посмотрел на Хоскисса, который не мог удержаться от смеха.

– А ты большой актер, мой мальчик, – сказал я Клерболду, – и совсем не так наивен, как выглядишь. Далеко пойдешь, если полиция не остановит!

Он покраснел.

– Вы переоцениваете мои способности, мистер Кейн. Меня научили разыгрывать из себя простофилю. В школе детективов в Охио преподаватели внушали, что преступник не принимает всерьез человека, у которого глупый вид.

Я толкнул локтем Хоскисса.

– Тебе было бы полезно пройти тамошний курс. Посмотри, чего достиг этот парнишка! – Я повернулся к Клерболду: – Это твой пленник, – я указал на Киллиано. – Бери его и доставь в надлежащее место.

– Забудь про это! – проскрипел голос Сперацы. – Руки вверх, или я уложу всех на месте!

Мы повернулись.

Спераца стоял на пороге с автоматом Томпсона в руках. Он был бледен, глаза его горели ненавистью.

Я положил свой револьвер 38-го калибра на стол, взял в руки признание Киллиано, машинально прикидывая расстояние до негодяя. Он был слишком далеко.

Киллиано бросился вперед, чтобы выхватить у меня документ, но Хоскисс оттолкнул его. Выстрел из револьвера грохнул сбоку от меня. Спераца выронил автомат и зашатался. В центре его лба появилась дырочка. Он рухнул на пол.

– А я не верил, что револьвер может выстрелить сам! – пробормотал Клерболд, глядя на дымящийся ствол «кольта», но огонек удовлетворения светился в его глазах.

– Во имя Бога и Святого Духа! – воскликнул я в восхищении. – Вот это стрелок-заочник!

8

На первый взгляд дело было закончено. Я предоставил возможность Хоскиссу подбивать итоги этого дела. И теперь я сожалел, что не сделал этого сам, так как Бат Томпсон сумел улизнуть от агентов ФБР. Они хорошо затянули петлю вокруг города, и в ней оказались все жители, кроме Бата.

Вначале это беспокоило меня, но потом, хорошенько обдумав ситуацию, я решил, что предоставленный самому себе Бат не представляет опасности, так как слишком глуп для того, чтобы самостоятельно нанести удар. И тем не менее, я предпочел бы видеть его в клетке. Ребята из ФБР были почти уверены, что ему удалось удрать из города. Ведь именно он убил Херрика, Гилеса и Броди. Киллиано должен был провести двадцать пять лет в тюрьме. Спераца и Флаггерти были мертвы, и даже Хуан Гомес нарвался на пулю федерального агента на пристани возле дома номер 46.

Будучи уверенным, что Бата в настоящий момент нет в городе, я попросил Тима привезти мисс Уондерли из Ки-Уэст. В настоящий момент мы сидели в номере отеля «Палм-Бич» и строили планы на будущее.

С балкона я лениво любовался панорамой, не чувствуя никакой опасности. Мисс Уондерли сидела на балюстраде.

– Хорошо, – сказал я после того, как услышал ее последний аргумент, – я стану добропорядочным гражданином, если ты того хочешь.

В ее глазах читалось недоверие.

– Но я хочу, чтобы ты тоже был счастлив, – сказала она. – И если ты никогда не сможешь привыкнуть…

– Но ведь в конце концов всегда можно попытаться, не так ли? И для начала нам необходимо пожениться. А уж после этого посмотрим, что делать.

Вопрос, таким образом, на первое время был решен.

Через четыре дня мы поженились. Тим, Хэтти, Джед Дэвис, Клерболд (чудесный мальчик!) и Хоскисс присутствовали на свадьбе. Свадьба получилась очень милой.

Мы решили провести медовый месяц в Парадиз-Палм, так как нас не хотели отпускать из города. Все было замечательно, но в конце недели я решил, что раз уж я намерен заняться делом, то почему бы мне не устроиться на работу. Мы упаковали багаж и заказали билеты на самолет до Нью-Йорка.

В наш последний вечер в Парадиз-Палм мы устроили такой прием, который до сих пор помнит весь персонал отеля. Хоскисс привел с собой шестерых ребят из ФБР. Судя по количеству выпитого ими виски, это были настоящие мастера своего дела. В начале застолья Хоскисс объявил, что Клерболд принят в ФБР. Я поздравил мальчишку, сказав, что школа детективов в Охио может гордиться им.

Когда гости разошлись, мы с мисс Уондерли поднялись к себе в спальню. Было около двух часов ночи. Мы уже собрались лечь в постель, когда зазвонил телефон.

Я сказал Клер – она уже не была для меня мисс Уондерли, – что сам подойду к телефону.

Я зашел в гостиную и снял трубку.

На линии было много помех. Женский голос спросил:

– Честер Кейн?

Я подтвердил, задавая себе вопрос, где уже слышал этот голос.

– Это Лоис Спенс, – сказала женщина.

– Хэлло! – сказал я, недоумевая, чего она хочет. К этому времени я совершенно забыл о ее существовании.

– Слушай, ты, подонок! – сказала она злобно. – Ты подставил Хуана, и агенты ФБР убили его. Не воображай, что это сойдет тебе с рук! Я всегда плачу по старым счетам. Так же, как и Бат. Ты помнишь Бата? Он находится рядом со мной. Мы еще увидимся, Кейн, и рассчитаемся с тобой и твоей потаскушкой!

Послышались короткие гудки. Я положил трубку и нахмурился. По телу пробежала неприятная дрожь.

– Кто это был? – спросила Клер.

– Неправильно набрали номер, – сказал я, входя в спальню.

Глава 6
Плата по счетам

1

Закрытый «Паккард» остановился у колонки подкачать шины. Из своего кабинета я мог видеть, что Бонес, мой помощник-негр, на рабочем месте. Все было в порядке.

Я испытывал удовлетворение каждый раз, когда видел подъезжающего клиента. Я являлся владельцем этой станции техобслуживания вот уже три месяца и к этому времени успел удвоить цифру доходов моего предшественника.

Клер была удивлена, когда я объявил, что хочу купить станцию техобслуживания. Она надеялась, что я поступлю в какую-нибудь крупную компанию в Нью-Йорке, и таковое намерение у меня и было. Но телефонный звонок Лоис изменил мои планы.

Я понимал, что Лоис могла узнать, что я заказал билеты на Нью-Йорк, и она без труда выследила бы нас в городе. Я решил перестраховаться. Если бы я был один, то мог бы спокойно дожидаться врагов и ответить ударом на удар. Но присутствие рядом Клер во многом осложняло дело. Я не мог охранять ее с утра до вечера. Нетрудно догадаться, что случилось бы с ней, попадись она к ним в лапы.

Итак, я вернул билеты и сообщил Клер, что хотел бы заняться автомобилями. Мы выехали из Парадиз-Палм на «Бьюике», пустившись в далекий путь в Калифорнию.

Я нашел, что искал, на дороге Кармел Сен-Симон, недалеко от Сан-Франциско и Лос-Анджелеса. Это была небольшая станция техобслуживания. Владелец хотел продать ее по причине плохого здоровья.

Здесь были четыре бензоколонки, резервуар на десять тысяч галлонов бензина, мойка автомобилей, компрессор для подкачки шин – словом, все, что нужно для автолюбителей. Кроме того, имелось еще много свободной земли на тот случай, если я захочу расширить производство.

Что нас по-настоящему обрадовало, так это уютный домик с прекрасно ухоженным садом, находящийся буквально в нескольких шагах от станции. Это устраивало меня, так как Клер всегда была рядом, ибо я не был уверен, что обманул Лоис и Бата.

Едва мы переехали, я принялся за работу: перекрасил станцию в бело-красный цвет и даже позаботился о том, чтобы бело-красные цвета были на подъездных путях. Я установил кричащий бело-красный транспарант со словами «СТАНЦИЯ ТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ» на крыше.

Клер едва не умерла от смеха, впервые увидев это, но я-то знал, как приманивать клиентов.

Я поставил еще один компрессор и оборудовал дополнительное место для мойки автомобилей. Механики установили новую модель гидравлического домкрата и приспособление для смазки. Возле комнаты отдыха водителей я построил помещение, где хранил запасные части и необходимый инструмент.

Я нанял Бонеса и еще двух молодых помощников, и работа пошла. Брэдли, один из моих служащих, оказался хорошим механиком, да и сам я неплохо разбирался в моторах. Мы не занимались крупным ремонтом, но были в состоянии выручить автолюбителей при небольших поломках, и однажды даже отремонтировали три автомобиля, попавшие в аварию.

Машины останавливались почти без перерыва, и у меня не выдавалось свободной минуты с шести утра до семи вечера. Я даже пошел на ночное дежурство, когда обнаружил, что теряю клиентов, закрывая станцию в семь вечера. Я нанял еще двух человек – старика и молодого парня, чтобы они работали на станции по ночам. Работы ночью было не так много, но тем не менее три-четыре машины за ночь заезжали.

Я только что подбил баланс за три месяца работы – выходило, что чистая прибыль составила около девятисот долларов. Я поспешил домой, чтобы сообщить Клер о том, что до сего времени мы работаем с прибылью.

Я обнаружил ее на кухне, занятую чтением книги с рецептами приготовления блюд. Искусство приготовления пищи давалось ей с большим трудом. Но она взвалила на себя эту обязанность без малейшего колебания, решив изучить поварское дело по книгам. В течение двух-трех недель обеды получались малосъедобными, но затем дело пошло на лад, и с каждым днем блюда становились вкуснее.

Дом блестел, как только что отчеканенный цент. Мне удалось убедить Клер поручить тяжелую работу одному из моих служащих, но все остальное она делала сама.

– Привет, дорогая, – проговорил я, заходя на кухню. – Я только что подбил баланс за три месяца. У нас почти девятьсот долларов прибыли и ни цента долга.

Она отложила книгу и улыбнулась мне.

– Мне кажется, ты совсем помешался на этой станции, – сказала она. – А ведь еще совсем недавно ты уверял, что и дня не можешь усидеть на одном месте.

Я обнял ее.

– У меня слишком много забот, чтобы думать о чем-то, кроме работы. Никогда я не вкалывал так, как сейчас. Раньше я никак не мог понять, как это люди могут всю жизнь проработать на одном месте. Но действительно, когда человек пускает корни, ему ничего другого и не остается.

– Не смеши меня. Тоже мне праведник!

Я улыбнулся.

– Хорошо, хорошо. Уже и пошутить нельзя. А что, если нам сегодня вечерком поехать в Сан-Франциско и немножко развлечься? Думаю, самое время. Вот уже три месяца, как мы вкалываем без передышки. Что ты на это скажешь?

– Заманчиво! – она повисла у меня на шее. – Но ты сможешь освободиться пораньше?

– Даже если мы отправимся немножко раньше семи, у нас будет достаточно времени. Можешь надеть свое новое платье.

– И ты тоже. Сколько можно ходить в этом старье!

Раздался звонок. Это означало, что у Бонеса затруднения.

– Вот видишь, какой я незаменимый, – сказал я, целуя Клер. – Стоит отлучиться на пару минут, и уже неприятности.

Она вытолкала меня из кухни.

– Проваливай! Если ты будешь торчать здесь, мы останемся без обеда.

Я быстро направился к станции. Действительно, возникли осложнения. Шикарный «Кадиллак» врезался в парапет. Крыло и бампер были помяты. Это была шикарная машина, и мне было жалко, что она пострадала.

Бонес стоял в стороне. Его обычно улыбающееся лицо было мрачным и мокрым от пота. Он заморгал, увидев меня.

– Это не моя оплошность, босс, – сказал он. – Леди не справилась с управлением.

– Он наглый лжец, этот ниггер! – раздался пронзительный голос. – Он махнул мне рукой, и я подумала, что здесь достаточно места…

Я сделал знак Бонесу исчезнуть и подошел к машине. За рулем сидела представительница прекрасной половины Голливуда – роскошно одетая, молодая темноволосая красавица – типичный кинематографический стандарт. Она была в ярости, так что бледность проступила даже через косметику.

– Видите, в какое состояние привел ваш проклятый ниггер мою машину! – вновь заверещала она. – Позовите директора! Я хочу подать официальную жалобу по поводу этого происшествия!..

– Можете начинать, – спокойно сказал я. – Я и есть хозяин, директор и служащий в одном лице. Но мне действительно неприятно видеть такую шикарную машину в столь плачевном виде.

Она осмотрела меня с головы до ног.

– Что мне до ваших извинений? Как я должна поступить, по-вашему? Улыбнуться и уехать? Я вам гарантирую, что вскоре у вас появится повод для еще больших огорчений!

Я бы с большим удовольствием отвесил этому крикливому созданию полновесную оплеуху, но вовремя вспомнил, что клиент всегда прав, и миролюбиво сказал, что сейчас все исправлю.

– Что? – завопила она, стуча по рулю. – Я запрещаю вам дотрагиваться до машины! Я была последней идиоткой, раз заехала в эту дыру! Впредь для меня будет наука! Я буду обращаться только к опытным специалистам!

Я наклонился, чтобы осмотреть машину. По всему было видно, что она приложилась к парапету на приличной скорости.

– Не могли бы вы мне объяснить, как это произошло? – спросил я.

– Я дала задний ход… я хочу сказать, я приблизилась и…

– Вы хотите сказать, что сдавали задним ходом? Но переключили не ту скорость, и машина прыгнула вперед, – я заглянул в салон. – Видите, у вас до сих пор стоит первая скорость.

Она открыла дверцу. Ее глаза метали молнии.

– Вы намекаете, что я не умею водить машину? – прошипела она, выходя из автомобиля, и, подбоченясь, остановилась возле меня.

– Скорее всего это действительно соответствует истине, – проворчал я.

Ее губы сжались, и она попыталась залепить мне пощечину. Я поймал ее запястье и рассмеялся в лицо. Мы находились близко друг от друга, и я почувствовал запах джина. Как же я раньше этого не заметил!

– Что здесь происходит? – услышал я требовательный голос.

Я обернулся и увидел агента дорожной полиции штата. Я выпустил руку молодой женщины.

– Арестуйте этого человека! – завопила красавица. – Он только что пытался меня изнасиловать!

– Плохи дела? – осведомился коп, внимательно глядя на меня.

– Хуже не бывает, – подтвердил я.

Появилась Клер. Я подмигнул ей.

– Эта молодая леди обвиняет меня в попытке изнасилования! – со смехом сказал я.

Клер молча взяла меня за руку. Мы посмотрели на копа.

– Почему вы пытались его ударить? – спросил тот, глядя на девушку.

– Посмотрите, что случилось с моей машиной! И это станция техобслуживания! Мой Бог! Я добьюсь того, чтобы этого подонка лишили лицензии!

Коп с подозрением посмотрел на нее, потом подошел к «Кадиллаку». Он щелкнул языком, посмотрел внутрь, отметив положение переключателя скорости, и бросил на меня понимающий взгляд.

– Что вы скажете? – спросил он.

– Мой служащий был здесь, когда это случилось. Я подошел позднее и сказал, что исправлю повреждение. – Я сделал знак Бонесу, маячившему на заднем плане, подойти поближе. – Расскажи офицеру, как это произошло.

– Если вы ставите слово грязного ниггера выше моего, я вам устрою неприятности! – вновь завопила девица.

– Неужели? – коп поднял брови. – Вы и кто еще? Давай, – сказал он Бонесу, – начинай.

Бонес рассказал, как «Кадиллак» на большой скорости влетел на подъездной путь и остановился, немного не доехав до компрессора для подкачки шин. Он попросил молодую леди сдать чуть назад, к бензоколонке, потому что она приехала заправиться. Тут машина и прыгнула прямо вперед, на стену.

– Это как раз и должно было случиться, – подтвердил коп, внимательно глядя на девицу. – Как ваше имя, сестричка?

Мне показалось, что она сейчас лопнет от злости.

– Мой дорогой! – проговорила она после небольшой паузы. – Я – Лидия Гамильтон! Звезда студии «Голдфилд Продакшн»!

Я никогда раньше не слышал этого имени, но ведь я очень редко хожу в кино. Бонес, вероятно, ходил в кино много чаще, так как изумленно вытаращился на красотку.

– Мне на это совершенно наплевать, будь вы хоть бабушка Джорджа Вашингтона или тетушка Эйба Линкольна, – заявил коп. – Я вас оштрафовываю за езду в нетрезвом состоянии. Проедем в отделение!

На мгновение мне показалось, что она сейчас ударит копа. Ему, кажется, пришла такая же мысль, так как офицер сделал шаг назад. Но она ограничилась грязной бранью.

– Ты еще об этом пожалеешь! – пообещала молодая «звезда», направляясь к машине.

– Стоп! Вы не в состоянии вести машину, – сказал полицейский. Он посмотрел на меня: – Не сможете ли вы доехать до отделения? К тому же вы нужны как свидетель. Прихватите с собой и вашего служащего.

Мне совершенно не хотелось этого делать, но выбора не было, и я, пообещав Клер вскоре вернуться, сказал Бредли, чтобы тот присмотрел за станцией, и направился к «Кадиллаку».

– Но я не хочу, чтобы он садился за руль! – запротестовала девица.

– Слушай, сестричка, – вкрадчиво сказал коп, – я могу вызвать патрульную машину, если желаете. Вы арестованы, и я доставлю вас в отделение, хотите вы этого или нет.

Она поколебалась, но затем, пожав плечами, направилась к машине. Забравшись вовнутрь, она вынула ключи зажигания и швырнула мне в лицо. Я подобрал ключи с земли, сел за руль, перевел рычаг скорости в нейтральное положение, затем включил двигатель.

Девица начала ругаться, едва мы выехали на шоссе. Она не закрывала рта с милю или примерно столько, пока мне это не надоело. Я посоветовал ей заткнуться.

– И не надейся, гнусное отродье! Я тебя разорю, тебя и твою кривляку-жену! Но еще раньше я устрою тебе такие неприятности, что ты пожалеешь, что связался со мной!

– Кто-нибудь, кому не слишком противно дотрагиваться до тебя, должен отшлепать тебя по заду, – сказал я.

С криком ярости она набросилась на меня, резко рванув руль вправо. Машина, двигавшаяся по шоссе со скоростью примерно сорок миль в час, развернулась поперек дороги. Я нажал на тормоз. Машина замерла как вкопанная, и девушка ударилась головой о руль, потеряв сознание.

Со скрежетом шин коп остановился рядом. Он сполз с мотоцикла и подошел ко мне.

– Черт возьми! – злобно закричал он. – Что еще за шутки?

Я рассказал, что случилось, и он перевел взгляд на лежащую без сознания девушку.

– У нее окончательно крыша поехала, – констатировал он. – Мне уже доводилось слышать о ней. Эти звезды экрана мне давно надоели. Эта же все время попадает в разные истории, но до сих пор ей удавалось откупаться и выходить сухой из воды. Сегодня ей придется попотеть. Это дорого ей будет стоить. Поехали, ни к чему торчать здесь.