Текст книги "Репортер Кэйд (др. перевод)"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Три сотни за неделю? Да катись они к черту!

– Слушай, Вэл, не выпендривайся. Тебе нужны деньги?

Кэйд не помнил, чтобы когда-либо Уонд говорил с ним так. И это ему не нравилось. После минутного колебания он ответил:

– Ладно, договорились. А деньги – на бочку.

– Обязательно. Теперь я прощаюсь с тобой, и, пожалуйста, навесь ты замок на свой карман.

Кэйд пошел на кухню, где Хуана сосредоточенно резала красный перец.

– Я только что говорил с Уондом, – сказал он, входя. – Есть работа. Как назло, мне надо ехать обратно в Мериду.

Она поморщилась.

– А что, это так обязательно, милый?

– Ну, что делать? Работа есть работа.

– И когда?

– В конце недели.

– Ну ладно, что ж поделаешь? Мы ненадолго уедем?

Кэйд потер подбородок.

– Понимаешь ли… я должен поехать один. Там довольно сложная обстановка, много работы…

Она удивленно взглянула на него.

– О! Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой?

– Нет, дело не в этом. Просто такая специфика работы – надо быть одному. – Он обнял ее. – Меня неделю не будет. Как же ты тут будешь без меня, дорогая?

– По-моему, милый, лучше было бы, если бы я поехала с тобой. Обещаю не мешать тебе. Ты не думаешь, что так будет лучше?

Кэйд заколебался.

– Видишь ли, проблема в том, что заказчики оплачивают только мои расходы, – проговорил он наконец.

В ее глазах отразилась тревога.

– Мне кажется, что ты как-то сказал, будто у нас полно денег.

– Ну, в общем-то да. Но разбрасываться ими не стоит. Понимаешь, на данный момент я малость потратился, но через месяц-другой придут потиражные гонорары и все будет в порядке.

– Ты слишком много тратишь на меня, верно? Ведь так?

– Выбрось это из головы. Ты занимаешься кулинарией, а остальное предоставь мне. О деньгах я позабочусь, – твердо сказал Кэйд. – у меня все под контролем, так что не волнуйся. Ты просто наберись терпения и оставайся здесь, пока меня нет. А месяца через два мы куда-нибудь махнем с тобой.

Зазвонил телефон. Кэйд с облегчением вышел.

Это был снова Сэм Уонд.

– Слушай, я здесь проверил: получается тридцать процентов убытков, если я буду сейчас продавать акции.

– Черт-те что! Ну, давай кредит возьмем у банка.

– Ты что, газет не читаешь? Сейчас же ограничения ввели на кредиты. Ничего ты у них не получишь.

Раздражение вновь охватило Кэйда. До чего же ему была противна вся эта возня с деньгами.

– Ну и пускай! Подумаешь! Что значит потеря тридцати процентов? Продай ты их к черту, мне нужны деньги, Сэм, понимаешь?

– Но не такую же сумму? Покрой долг и еще пару тысяч займи, пока не подойдет потиражный гонорар.

– Ладно! Продай их к чертовой бабушке. – Кэйд повесил трубку.

Осознав теперь, что у него по-настоящему не хватает денежных средств, Кэйд начал переживать по поводу непрерывной утечки денег. Сущие мелочи, на которые прежде он не обращал внимания, вызывали у него тревогу: бензин для "тандерберда", ремонт холодильника, счет за дюжину бутылок виски, умопомрачительный счет за пинту духов "Джой", которые он бездумно заказал, не осведомившись о цене, счет от Ольмедо за пользование фотолабораторией, счет за четыре пары туфель для Хуаны. Впервые в жизни он начал составлять реестры своих трат, без конца вычитая и вычитая и ничего не прибавляя. С чувством страха обнаруживал он, с какой скоростью таяли шесть тысяч долларов, оставшиеся после того, как он покрыл банковский перерасход.

Хуана отвезла его на машине в аэропорт к рейсу на самолет, отправляющийся в Мериду. Она тоже заразилась его подавленным настроением, и всю дорогу до аэропорта они молчали. Уже подъезжая, Кэйд, сделав усилие, задал вопрос:

– Ну что, дорогая, как ты тут без меня будешь проводить время?

Она пожала плечами.

– Что-нибудь придумаю. Мне хочется улететь с тобой в Мериду. Я без тебя буду скучать.

Они остановились у зала вылета.

– Я тебе буду звонить каждый вечер, – сказал Кэйд. Ему очень не хотелось расставаться с ней. – Поезжай, не жди, пока я улечу. Сегодня же часов в восемь я позвоню тебе.

4

На второй вечер в отель, где остановился Кэйд, позвонил Крил.

Кэйд теперь сожалел, что слишком много раньше думал о деньгах, сейчас он страшно тосковал по Хуане. С наступлением темноты, когда он не мог больше продолжать работу, жизнь казалась ему совсем тоскливой. Накануне он час провел у телефона, разговаривая с Хуаной. Собирался и в этот вечер позвонить ей, но тут раздался звонок, – на проводе был Крил.

Кэйду не терпелось поскорее закончить разговор с ним, чтобы поговорить с Хуаной, поэтому он сразу спросил у Крила, что ему надо.

– Я просто решил, что мне следует сообщить вам, сеньор, о том, что журнал с вашим репортажем о корриде поступил в продажу в Мехико сегодня утром, – сказал Крил.

– Ну и что? – Кэйд нетерпеливо поглядывал на часы: Хуана ждет, уже перевалило за восемь часов вечера.

– Журнал очень плохо принят, сеньор. Я говорил вам, что Диас – популярный герой. Его поклонники считают, что вы показали его в самом невыгодном свете. Очень плохо были приняты все фотографии.

– Ну, а мне-то что делать, Адольфо? Посыпать себе пеплом голову?

– Я счел нужным предупредить вас. Сегодня мне порезали все четыре шины на автомобиле. Это – дело рук кого-то, кто знает, что я помогал вам делать снимки.

Кэйд нахмурился.

– Извините, Адольфо. Очень сожалею. А кто это сделал?

– Не знаю, но догадаться нетрудно. Я говорил вам, что Реджино Франоко считает Диаса своим богом. Думаю, он это и сделал.

– Очень сожалею. Купите себе новые шины и пришлите мне счет. В конце концов вы-то тут ни при чем.

– Что вы, я не претендую ни на что. Просто хотел вас предостеречь, сеньор. Если со мной проделали такое, с вами они могут поступить хуже. Так что будьте начеку.

– Да катись он к черту, этот недоносок! – вспылил Кэйд. – Если он попытается сунуться ко мне, я ему сверну его грязную шею! Покупайте себе новые шины и присылайте счет. Я настаиваю.

– Ну, что ж, большое спасибо, сеньор, но будьте осторожны. Хорошо, что вас здесь нет. К тому времени, как вы вернетесь, страсти поостынут.

Кэйд вдруг подумал о Хуане.

– Вы не думаете, что с моей женой что-нибудь может случиться, Адольфо?

Крил засмеялся.

– Нет, сеньор. В этом могу вас уверить. Сеньора Кэйд в полной безопасности, потому что она хорошо знает, как о себе позаботиться. Кроме того, она мексиканка и очень красива.

Кэйд вздохнул с облегчением.

– Вы уверены?

– Иначе и говорить бы вам не стал. А вот с вами – другое дело. Будьте осторожны, сеньор.

– Ну, я тоже могу о себе позаботиться, Адольфо. Во всяком случае, спасибо за предупреждение, я буду осторожен.

Закурив сигарету, он позвонил Хуане. После долгого ожидания он услышал ее голос в трубке и рассказал ей новости, услышанные от Крила.

– В принципе меня это не волнует, – говорил он, – но вот то, что ты там находишься одна, немного беспокоит меня.

– Не волнуйся, – ответила Хуана. – Но я поговорю с Ренадо. Он знает, как поступать в таких ситуациях. Этого Диаса он призовет к порядку. Выбрось все из головы. А как у тебя там дела?

Кэйд внезапно напрягся. Он услышал в трубке мужской голос. Кто-то был в комнате с Хуаной и обратился к ней с вопросом. Кровь ударила Кэйду в голову.

– Милый, ты меня слушаешь?

Кэйд напряженно прислушивался. Больше он ничего не мог уловить, слышалось только дыхание Хуаны.

– Милый?

– Да, да, извини… у меня все в порядке. Работа скучная, но дело постепенно продвигается. У тебя там в доме кто-то есть, Хуана?

– У меня? С какой стати? Никого нет. С чего ты взял?

– Мне послышалось, что кто-то тебя окликнул.

Хуана рассмеялась.

– Это радио. Я его только что выключила. Слушала инсценировку пьесы по радио, причем, не совсем интересной пьесы.

Кэйд медленно и глубоко вздохнул.

– А… А то мне послышался чей-то голос. Чем ты занималась это время?

Он выслушал ее вполне безобидный отчет. В конце разговора она сказала:

– Нам не стоит так много тратить денег на разговоры по телефону. Спокойной ночи, милый. Я увижу тебя во сне.

Кэйду не хотелось расставаться с ней, и он поговорил еще немного, прежде чем положить трубку.

Спускаясь в ресторан, он чувствовал себя покинутым. Несколько туристов поздоровались с ним, но он не ответил так как был не в настроении проводить вечер в компании. Попросил официанта принести ему вечернюю газету. Сделав заказ, Кэйд закрылся газетой и ел, одновременно читая. От нечего делать просмотрел программы радио и телевидения. Ему захотелось узнать, какую пьесу слушала Хуана, когда он ей звонил. Но оказалось, что в это время передавали только легкую музыку и небольшой концерт. Никаких пьес по мексиканскому радио в тот вечер не было.

Некоторое время Кэйд сидел неподвижно, глядя в одну точку. Им овладело чувство тревоги и ревности. Теперь он был абсолютно уверен, что слышал мужской голос. Неужели так скоро Хуана начала ему изменять? Кэйд попытался подавить мучительное чувство, внушить себе, что ему померещился этот голос, но это ему не удалось. Зачем же тогда она солгала ему насчет пьесы по радио?

Вернувшись в номер, он решил снова позвонить Хуане. На часах было 22.00. Десять минут прождал он с трубкой у уха, пока оператор на линии не сказала ему, что номер не отвечает. Кэйд был настолько взвинчен, что попросил попытаться соединить его еще раз. Он ходил взад и вперед по комнате, ожидая звонка. Телефонистка вновь сообщила, что никто не берет трубку. Он попросил ее продолжать попытки соединить его с указанным номером. Внезапно ему захотелось выпить. Кэйд вызвал дежурного по этажу и заказал ему бутылку текилы.

Затем он присел возле открытого окна. Ночной ветерок обдувал покрывшийся испариной лоб. У нее был какой-то мужчина, – повторял он себе, – а теперь они вдвоем куда-то ушли. А может быть, они все еще были в доме – наверху, в постели – и слушали с невольным чувством вины, как настойчиво трезвонит телефон.

К полуночи он выпил половину бутылки текилы. Уже порядочно пьяный, он снова позвонил и спросил у оператора, есть ли новости. Она ответила, что звонит по его заказу каждые десять минут, но ответа не получает.

В 00.45 телефон Кэйда зазвонил. Он бросился через комнату и схватил трубку. Текила туманила мозги, гнев охватывал его.

– Алло? – услышал он голос Хуаны. – Алло, кто это?

– Где ты была, черт возьми? – заорал Кэйд.

– Милый, как здорово! А я как раз думала о тебе.

– Где ты была?

– Была? А ты что пытался мне дозвониться?

– Да, я пытался до тебя дозвониться. Где ты была?

– Ко мне Ани зашла, и мы пошли с ней в кино.

Ани, та самая девица, которая на свадьбе была свидетельницей Хуаны: толстая хихикающая девка, которая сразу не понравилась Кэйду.

– Не ври! Если ты и ходила в кино, то ходила с мужчиной. Кто он такой?

Он услышал, как она коротко вздохнула.

– Ты пьян, Вэл?

– Неважно, пьян я или трезв, кто этот мужчина?

– Не было никакого мужчины. Я ходила в кино с Ани. Если не веришь, позвони ей. Я дам тебе телефон.

– Я возвращаюсь. Завтра на месте все выясним, – сказал Кэйд и бросил трубку.

Дрожащей рукой он налил себе еще полстакана и выпил залпом. Стакан выпал из его руки, и Кэйд упал на постель лицом вниз.

Наутро он проснулся с мучительной головной болью. Еле волоча ноги, добрался до ванной и выпил сразу четыре таблетки аспирина. Потом заставил себя принять холодный душ. Позднее, когда головная боль немного унялась, и было выпито три чашки кофе, он задумался над тем, что произошло.

Хуана ему солгала. Это факт. Он должен заставить ее признать этот факт и пусть она объяснит ему, почему она солгала. К черту эту музейную работу! Что ему эти вшивые три сотни по сравнению со спокойствием души? Он вернется и расставит все точки над "i".

Кэйд упаковал вещи, заплатил в гостинице по счету и поехал в аэропорт.

* * *

Во время полета он с беспокойством подумал о том, как прореагирует Уонд на его выходку. Вспомнил вдруг, что ему теперь из своего кармана придется заплатить и за два дня пребывания в Ухмале и за авиабилеты. Столько денег потрачено впустую, с горечью подумал он, в то время как сейчас они нужны ему как никогда раньше.

Хуана ждала его, бледная, с темными кругами под глазами. Она сидела в саду и даже не поднялась ему навстречу при его появлении.

– Сразу к делу, – сказал Кэйд, остановившись возле нее. – Я слышал мужской голос вчера вечером во время разговора с тобой по телефону, очень хорошо его слышал в трубке. Ты мне объяснила, что слушала в это время по радио пьесу. Я смотрел программу – никакой пьесы вчера не передавали.

Она внимательно посмотрела на него, но в ее взгляде было полное равнодушие.

– Если ты считаешь, что я лгу тебе, зачем же ты вернулся? – сказала Хуана ровным, невыразительным голосом.

Кэйд почувствовал, как страх сжал его сердце.

– Вернулся? Что ты имеешь в виду? Я твой муж! И я требую объяснения!

Ее неподвижный взгляд поколебал его уверенность в своей правоте, и чувство гнева вдруг остыло.

– Объяснения нет. И почему оно должно быть? Я слушала пьесу по радио, и объяснять тут нечего.

– Не было пьесы! Послушай, Хуана, бесполезно…

Она поднялась, подошла и встала лицом к лицу с ним. Глаза ее потемнели от гнева.

– Пьеса называлась "С собою не возьмешь". А передавали ее на коротких волнах из Нового Орлеана. Можешь попросить Крила проверить это для тебя. Я же считаю, что ты повел себя, как очень глупый, подозрительный и злой человек. Такого мужчину я не люблю!

Она быстро прошла в дом, и он услышал, как хлопнула дверь.

Ему стало тошно. Он испугался, что слишком далеко зашел в своих подозрениях и теперь потерял ее. Кэйд бросился следом за ней, призывая ее выслушать его оправдания.

5

До позднего вечера Кэйд вымаливал у нее прощение… Больше часа провел он возле запертой двери в спальню, уговаривая Хуану открыть ему. Когда же она в конце концов впустила его, то выслушивать его извинения и уверения в любви не пожелала.

– Я ведь лгу, ты же мне не доверяешь. О какой же любви может идти речь? – Она стояла спиной к нему.

– Ну, хотя бы попытайся понять меня, – молил Кэйд. – Ты первая женщина, которую я по-настоящему полюбил. Ничего не могу поделать со своей проклятой ревностью. Ты же сама говорила, что это – доказательство любви, разве не так?

– Но это не значит, что ты можешь бесконечно обвинять меня во лжи.

Наконец ее сопротивление было сломлено.

– Ты меня так обидел, – говорила Хуана со слезами на глазах. Я всю ночь не спала. А ты был еще и пьян, и так орал на меня… Это было так ужасно.

– Да, да! Я именно так по-скотски себя вел, и ты не представляешь, как я раскаиваюсь в этом. – Кэйд осторожно обнял ее.

После минутного колебания Хуана прильнула к нему.

– Мне было так плохо, – сказала она, прижимаясь головой к его груди. – Никогда в жизни я не чувствовала себя такой несчастной.

Еще несколько минут – и она заулыбалась. Кэйд почувствовал облегчение и радость. Предложил ей тут же поехать в ресторан и отпраздновать их примирение. Они поехали в "Негруи", где Кэйд заказал шампанского, не думая больше о ценах и своих расходах, тем более что у него была с собой ресторанная кредитная карточка "Дайнерс клаб" и наличными можно было не платить, по крайней мере в настоящее время.

Вернувшись из ресторана, они сразу прошли в спальню. Засыпая, Кэйд решил сделать ей подарок на следующий же день. Скажем, самозаводящиеся часы "Омега" помогут снова поставить все на свои места, подумал он. Черт с ней, с ценой. Кое-какие акции у него еще остались, а через двенадцать недель поступят потиражные гонорары.

Когда Хуана уехала утром на базар, он позвонил Адольфо Крилу и объяснил, что он хочет купить. Крил ответил, что подготовит для него часы на выбор уже к полудню. После этого разговора, испытывая в душе смутную тревогу, Кэйд позвонил Сэму Уонду и сказал, что передумал лететь в Юкатан и возвращает снимки, присланные музеем.

– Понимаешь, Сэм, овчинка выделки не стоит. Может, у тебя есть что-нибудь получше?

– Ну-ну. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал Уонд с заметным раздражением. – Учти, они будут очень недовольны. Я-то им пообещал все "железно". Ты понял?

– Ну, скажи им, что все неожиданно сорвалось, – нетерпеливо сказал Кэйд. – Может, найдешь что-нибудь другое, а? Поищи, будь другом.

– Пока что для тебя ничего стоящего нет. Я, правда, поговорил с Гарри Джексоном. Он в таком восторге от твоей корриды, что пытается сейчас договориться с "Лайфом" о новой теме: диксиленды Нового Орлеана. Если договориться насчет статьи, – фоторепортаж будет твой. Это может быть приличным куском, Вэл. Завтра я буду знать об этом точно и тогда позвоню тебе.

– Отлично! И еще одна просьба к тебе. Продай еще мои акции, очень прошу. Мне нужно еще тысяч пять.

– Да ты что?! Я же только что…

– Ладно, ладно, Сэм. Это в конце концов мои деньги, не забывай. Оставь при себе свои замечания, договорились?

– Не волнуйся, я помню, что деньги эти твои. Но ты сам-то понимаешь, к чему ведешь дело? В настоящий момент ты стоишь всего двадцать одну тысячу долларов – это все. Если я продам то, что– ты просишь, по нынешним расценкам, ты будешь стоить не более пятнадцати тысяч.

– Ну и что? Еще ведь потиражные должны прийти.

– Послушай меня, Вэл….

– Мне нужно пять тысяч. Достань их – и все. – Кэйд положил трубку.

Когда ему принесли часы, украшенные бриллиантами, Кэйд не мог удержаться от их покупки, тем более, что Крил сказал ему: цена для таких часов вполне сходная. Кэйд был уверен, что Хуане они понравятся, и не ошибся.

На следующее утро позвонил Сэм Уонд и сообщил Кэйду, что ему удалось договориться насчет Нового Орлеана. Акции Кэйда он успел продать, потеряв сорок процентов их стоимости, чтобы срочно выручить необходимые пять тысяч долларов.

– Джексон в пятницу будет в отеле "Фонтенбло мотор" в Новом Орлеане, – продолжал Уонд. – Он будет ждать тебя. Это работа на синдикат, и все про все может дать тысяч девять. О'кей?

Кэйд радостно улыбнулся.

– Прекрасно! Я прилечу обязательно!

Он побежал сообщить Хуане приятную новость: они вылетают в пятницу в Новый Орлеан. Она обрадовалась не меньше его. После этого Кэйд позвонил Крипу и обратился к нему с просьбой обеспечить билеты на самолет и зарезервировать двойной номер в отеле Нового Орлеана.

После ужина Кэйд сказал, что неплохо было бы прокатиться вдвоем куда-нибудь. Как Хуана смотрит на то, чтобы снова съездить к Пирамиде Луны? Хуана всегда была рада возможности сесть за руль "тандерберда" и с радостью согласилась.

Они вышли из дома и направились к гаражу. Шли обнявшись и потому были застигнуты врасплох, когда три темные фигуры выросли из-за кустов, росших возле гаража, и бросились к ним.

Хуана первой заметила опасность.

– Осторожно! – вскрикнула она и, высвободив руку, ударила сумкой по лицу одного из подбегавших к ним людей. Потом раздался ее пронзительный визг.

Два низкорослых мексиканца набросились на Кэйда прежде, чем он сообразил, что происходит. Они втроем упали на асфальтовую дорожку. Кэйд лягнул ногой, почувствовав, что ботинок угодил во что-то мягкое, – чьи-то руки на мгновение отпустили его. Но тут же последовал мощный удар в лицо. С проклятиями Кэйд ударил вслепую, попав в чью-то челюсть.

Внезапно пронзительный крик Хуаны оборвался. Кэйд попытался подняться, когда увидел еще одну темную фигуру, бросившуюся на него. От удара в лицо он упал навзничь, задыхаясь, попытался снова встать на ноги и увидел, что над ним стоят двое. Оба одновременно взмахнули руками. Он поднял локти, чтобы защитить голову, но было поздно. Что-то обрушилось на него, ночь взорвалась радужными огненными всплесками. И все погрузилось во мрак.

Позднее он смутно ощутил обжигающий жар и запах пожарища. Сделал усилие, чтобы приоткрыть глаза, но мрак снова окутал его сознание. Еще позднее до него донеслись чьи-то голоса, но ему было уже все равно. Казалось, что голова разрублена надвое, и будто со стороны он слышал собственные стоны. Короткий укол в руку – и снова благословенное небытие.

Глава 4

1

Молодой мексиканский хирург Хосе Пинто вошел в приемную больницы, где возле окна в напряженном ожидании стояли Хуана, Крил и Сэм Уонд.

Уонд, рослый, толстый, но подвижный человек сорока с лишним лет, прилетел немедленно, как только до него дошла весть о нападении на Кэйда. Хуана, чья красота ни в малейшей степени не тронула его, могла мало что сказать. Она сообщила лишь, что нападавших было пятеро. Прежде чем она попыталась прийти на помощь Кэйду, на нее было наброшено одеяло.

Соседи, встревоженные ее криками, позвонили в полицию, которая прибыла на место происшествия с обычной мексиканской медлительностью, лишь спустя некоторое время после того, как нападавшие скрылись. Они обнаружили пылающий гараж, обугленные остатки автомашины и самого Кэйда находящегося на грани жизни и смерти. Его немедленно отправили в больницу. Три дня спустя решено было его оперировать.

– Он удивительно хорошо перенес травмы, – сказал Пинто, когда все трое обратились к нему с немым вопросом. – У него прочный череп. Конечно, трещина есть, но она быстро затянется. Я лично настроен оптимистично. Через месяц или чуть больше он будет в полном здравии.

– Могу я повидаться с ним? – спросила Хуана.

– Не раньше, чем завтра.

Позднее, в кафе, сидя напротив, Хуана и Сэм Уонд обедали. Хуана попросила Уонда дать ей денег.

– За операцию придется платить, – объяснила она. – Предстоит много других расходов. Мне нужен новый автомобиль.

– У него осталось мало денег. – ответил Уонд, холодно разглядывая ее. – Последнее время он транжирил свой капитал, как пьяный матрос на берегу.

Он протянул руку и постучал пальцем по ее бриллиантовым часам.

– Если вам нужны деньги, продайте вот это. А насчет автомобиля – страховая компания обо всем позаботится. Те деньги, что у него остались, понадобятся ему, когда он покинет больницу.

Хуана решительно встала. Лицо холодное, глаза злые.

– Кэйд всегда говорил мне, что вы его хороший друг, – сказала она. – Не думаю, что это так на самом деле. Он бы не захотел, чтобы я продавала часы.

Уонд смотрел на нее с улыбкой, даже не потрудившись подняться из вежливости. Для него она была только красивой проституткой, ни больше ни меньше.

– Именно потому, что я имею честь быть его хорошим другом, я предлагаю вам продать часы и другие драгоценные игрушки, которые он преподнес вам. Все средства, которыми он располагает, я намерен сберечь. И вы, дорогая сеньора, их не получите, смею вас уверить в этом.

Она пожала своими прекрасными плечами, повернулась и вышла из кафе на солнечную улицу.

На следующий день Уонд был первым, кто посетил Кэйда.

Доктор Пинто уже сообщил Кэйду, что Хуана осталась невредимой и что примерно через месяц он тоже будет здоров. Когда Уонд вошел в сверкающую белизной палату, он сразу заметил, что Кэйд серьёзно чем-то обеспокоен.

– Как хорошо, что ты пришел, Сэм, – сказал он, пока Уонд усаживался в кресло возле кровати. – Ты и Хуану видел?

– Видел вчера. С ней все в порядке.

– Она не собиралась прийти ко мне?

– Она мне об этом не говорила, но придет наверняка сегодня же. Как ты себя чувствуешь?

Кэйд поморщился.

– Это прямо проклятие какое-то. Не везет мне, Сэм. Теперь я потерял работу и в Новом Орлеане, верно?

– Да, Джексон ждать не мог. Заказал все Лукасу.

– Послушай, а как же там Хуана без денег, Сэм? Дай ей, если она попросит.

– Обойдется. Лучше я приберегу то, что осталось от твоих акций. Тебе деньги понадобятся самому, когда выйдешь из больницы.

– Может, ты и прав… Ладно, я поговорю с ней.

– А из-за чего все это произошло? – спросил Уонд. – Ты сам то подозреваешь кого-нибудь? Кто они?

– Им не понравились мои снимки боя быков. Адольфо предостерегал меня, а я не обратил на это внимания. Ты ведь знаешь, я не очень– то прислушиваюсь к советам. А что с машиной? Сожгли?

– Да.

– Ей нужен новый автомобиль.

– Страховая компания об этом позаботится. И вообще не волнуйся особенно насчет нее. Уж кто-кто, а она не пропадет. Слушай, Вэл, я должен вернуться в Нью-Йорк. Просто хотел тебе сказать, что я подготовлю для тебя кучу хороших заданий к тому времени, когда ты будешь в форме.

Когда он ушел, Кэйд закрыл глаза. Сильно болела голова. Он не мог понять, почему Хуана не была первой посетительницей.

Она все же пришла в конце дня. Кэйд дремал и открыл глаза, лишь когда она оказалась рядом с ним. Хотя голова и раскалывалась от боли, он сумел улыбнуться ей. Кэйд взял ее за руку, а она наклонилась и поцеловала его.

– Как я рад, что ты пришла. Ну, как ты?

– А ты? Я ужасно рада видеть тебя. Тебе больно?

– Ничего… А тебе как живется? Скучаешь обо мне?

– Конечно, – ответила она и после некоторой паузы сказала: – Дел масса. Трудно иметь дело со страховой компанией по поводу сожженного автомобиля. Придрались к тому, что машина была застрахована лишь от случайного пожара. А здесь – умышленный поджог. Консультировалась с юристом, – он не думает, что они заплатят. Потом еще гараж. Владелец дома, оказывается, его не застраховал, – теперь он требует от нас возмещения убытков.

Кэйд заставил себя улыбнуться.

– Не беспокойся, голубушка. Пусть все подождут. Когда поднимусь на ноги, я все улажу.

– Но пока-то я без автомобиля. А такси поймать – целая проблема. Могу я купить машину?

– Ну, да… конечно. Я не знаю, правда, сколько у меня в банке осталось. Но, должно быть, хватит. Моя чековая книжка вон в том ящике в тумбочке. Я подпишу тебе чек, но только, деточка, ты сама рассчитывай там… Понимаешь, чтобы я не вылетел в трубу. Хорошо?

Лицо ее осветилось радостью, она ласково улыбнулась Кэйду. Подав ему чековую книжку и ручку, она стояла рядом, пока он подписывал чек.

– Попроси Крила подыскать что-нибудь подешевле, миленькая. Пока я не начну опять зарабатывать, нам придется немножко подзажаться с деньгами.

– Незачем Крила беспокоить. У меня есть один знакомый, который торгует автомобилями. Он быстро найдет то, что нужно. – Она глянула на часы. – Доктор Пинто разрешил мне побыть с тобой только несколько минут. – Она положила чек в сумочку. – Ты не волнуйся, если я завтра не приду, милый. Буду искать автомобиль. Приду к тебе, как только смогу. Ладно?

– Постой, Хуана. – Голова у Кэйда разболелась так сильно, что он побледнел. – Ты не говорила с Ренадо насчет Франоко? Ведь это Франоко организовал нападение, так?

– Я не знаю. Это мог быть кто угодно. Твои фотографии многих взбесили.

– Но ты с Ренадо поговорила?

Она заколебалась, избегая его взгляда.

– Н-нет… Забыла. Поправляйся скорее. Я по тебе скучаю. И она стремительно вышла.

2

Ее визит расстроил Кэйда. Доктор Пинто был недоволен, когда позднее зашел в его палату.

– Несколько дней никаких визитов не будет. – Твердо заявил он. – И не спорьте! Для вашего же блага, между прочим. Я дам вам успокоительное, и хорошенько выспитесь.

Кэйд не стал возражать.

– Вы тогда моей жене позвоните? Не стоит ей приезжать, если нельзя будет повидаться со мной.

– Я позвоню, – ответил Пинто.

Перед тем как принять снотворное, Кэйд обдумал то, что сказала ему Хуана. Ему предстоят серьезные финансовые неприятности, когда он выйдет из больницы. С тревогой подумал он о подписанном, но не заполненном чеке, который дал ей. Оставалось уповать лишь на то, что она не закроет его счет без остатка. Но ведь ей так нужны деньги. Вспомнил вдруг, что еще не заплатил за купленные часы. И еще это дело с гаражом. Неужели придется возместить ущерб владельцу? Кэйд почувствовал, как его спокойная жизнь, весь этот удобный и комфортабельный мир распадаются на части. Он все же постарался заснуть.

Незаметно пролетела неделя. Кэйд постоянно принимал успокоительное. Перестала болеть голова, постепенно спало напряжение, и он чувствовал, как силы возвращаются к нему. В немалой степени этому способствовало и то, что каждый день он получал по букету цветов с неизменной записочкой: "Ты – моя любовь. Хуана". Мелкий, неровный почерк. Он впервые видел ее почерк. Каждый раз, получая цветы с короткой весточкой от нее, он испытывал радость. На восьмой день Кэйд спросил у Пинто, не пора ли ему повидаться с Хуаной. Доктор отрицательно покачал головой.

– Нет еще. Посетители приносят неприятности. А вы еще не готовы для этого. Я не хочу сказать, что ваша супруга вас расстроит, но у нее могут быть какие-то вопросы к вам. Это естественно. Если хотите быстрого выздоровления, наберитесь еще немного терпения. Через неделю трещина окончательно зарастет. Тогда сами увидите, как быстро вы пойдете на поправку. А случись что-нибудь сейчас, вам придется провести здесь еще месяц, а то и больше. Так что давайте-ка недельку обойдемся без визитов.

– Ну, тогда вы ей это скажите, хорошо?

Доктор Пинто посмотрел ему в глаза и отвел взгляд в сторону.

– Я передам ей, – сказал он.

К концу второй недели Кэйд сидел возле окна в кресле. Он чувствовал себя хорошо, хотя был еще слаб. Зато голова не болела уже три дня подряд, и он намерен был срочно повидаться с Хуаной. Так он и заявил об этом доктору Пинто во время его ежедневного обхода пациентов.

– Да, я думаю, опасность миновала, – бесстрастно произнес он. – Хорошо, я позвоню. Завтра вас устраивает?

– Сегодня, а не завтра. – Твердо сказал Кэйд. – Я уже достаточно ждал. Кстати, а почему в этой комнате нет телефона? Что это за больница у вас такая?

Пинто пожал плечами.

– Здесь мы лечим травмы, сеньор Кэйд. Людям лежащим с тяжелой травмой головы телефоны не нужны.

– И сколько мне еще тут находиться?

– Еще неделю. Я должен понаблюдать за вашим выздоровлением, чтобы быть уверенным, что все идет как надо.

– Это же денег стоит. – Кэйд нахмурился. – Я себя отлично чувствую. Откровенно говоря, доктор, мне пора приступать к работе.

– Вот через неделю и приступите.

Кэйд взял стопку карточек с записками от Хуаны и переворошил их. Пятнадцать штук. И еще одна поступила сегодня утром с букетом гвоздик.

– Моя жена должна прекратить присылать букеты, – сказал он, неожиданно улыбнувшись. – Мы не можем себе позволить таких расходов.

Доктор Пинто разглядывал ногти на руке, потом нерешительно сказал:

– Я должен идти. Я загляну к вам завтра.

Кэйд посмотрел ему вслед. Ему почему-то стало не по себе.

Посещения больных разрешалось с 15.00. Кэйд сидел возле открытого окна в нетерпеливом ожидании. То и дело он поглядывал на часы. Непрерывно думал о Хуане. Вспоминал их первую встречу на пляже Акапулько, страстную любовь, предложение, которое он сделал ей у подножия Пирамиды Луны, их свадьбу, дом. Он глубоко вздохнул. Через несколько минут она войдет, и они вновь будут вместе. Когда она была рядом, его уже не тревожили мысли о будущем, о его долгах. Деньги он всегда мог заработать. Сначала, конечно, придется жить поскромнее, но эта сущая ерунда. Главное – они снова будут жить вдвоем.

Раздался легкий стук в дверь.

– Входи, моя дорогая! – откликнулся Кэйд. Лицо его просияло.