Текст книги "Бей и беги"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Она поднялась и пошла впереди меня к двери, потом вдруг остановилась.

– Мы не поедем на машине, Чес? Я не смогу снова в ней ехать.

– У меня другая машина. Я занял ее у друга. – Я взял ее за руку и вывел на порог. – Мы не поедем в «кадиллаке».

Я выключил свет в холле и закрыл дверь.

Поворачивая ключ в замке, я услышал мужской голос:

– Эй, это ваша машина?

У меня было такое ощущение, словно я протянул в темноте руку и натолкнулся на обнаженный электрический кабель. Я услышал, как Люсиль перестала дышать; у нее хватило ума быстро передвинуться на другую сторону крыльца, спрятавшись в тени, где ее не было видно.

Я посмотрел на дорожку. У ворот стоял человек. Было слишком темно, чтоб я мог хорошо его рассмотреть, но видно было, что он высокий и грузный. Позади «понтиака» виднелся «бьюик».

– Стой там, – прошептал я Люсиль, потом спустился и подошел к нему.

– Простите, что побеспокоил, – сказал он. Теперь, когда я был рядом с ним, я разглядел, что ему лет сорок пять, что у него густые усы и красное веселое лицо. – Это машина Джека Сиборна?

– Да, – сказал я, чувствуя, что у меня слишком частое и неровное дыхание. – Я занял ее у него, пока моя в ремонте.

– Вы Честер Скотт?

– Совершенно верно.

– Рад познакомиться. – Он протянул мне руку. – Я Том Хэкетт. Не знаю, упоминал ли когда-нибудь обо мне Джек. О вас он мне часто говорил. Я проезжал мимо и подумал, что, может быть, этот старый бродяга приехал.

Я гадал, видел ли он Люсиль.

Я пожал ему руку. Моя казалась холодной по сравнению с его.

– Нет. Джек приедет только в августе. Он никогда не приезжает раньше, – сказал я.

– Я еду в Палм-Бей. Остановился в Парадесо на пару недель. Жена приедет завтра. Поездом. Она не может долго путешествовать в машине – ее укачивает. – Он весело рассмеялся. – Мне так это на руку. Остается немного времени для себя. Думал, если Джек здесь, мы могли бы вместе выпить.

– Его не будет до августа.

– Да, вы уже сказали. – Он посмотрел на меня. – Если у вас нет других дел, может, поедем куда-нибудь выпить? Сейчас еще не поздно.

– Я бы с радостью, но у меня свидание.

Он посмотрел мимо меня в сторону бунгало и улыбнулся.

– Ну что ж. Коли так, ничего не поделаешь. Я просто подумал, что у нас получится неплохая компания. – Он двинулся к «понтиаку». – Хороший экипаж. Работает нормально?

– Отлично.

– Заходите как-нибудь к нам, – продолжал он. – Парадесо. Ничего местечко. Привозите с собой подружку, если она у вас не очень застенчивая. Ну, не буду вас задерживать. До свидания!

Помахав рукой, он направился к «бьюику», завел мотор и уехал.

– Он видел меня, – сказала Люсиль дрожащим голосом. Она подошла к воротам и стояла рядом со мной.

– Он видел, что со мной девушка, – сказал я как можно спокойнее, – но не мог разглядеть тебя настолько, чтобы узнать при встрече.

Я взял ее за руку и повел к «понтиаку». Мы забрались внутрь.

– Ты уверен, что мне не стоит говорить Роджеру? – спросила она тихо.

Этого мои задерганные нервы не в состоянии были выдержать, Я повернулся, взял ее за плечи и хорошенько встряхнул.

– Хватит! Я сказал, нет – значит, нет. Он ничем тебе не поможет! – Я уже кричал.

Она отодвинулась от меня, вынула носовой платок и снова заплакала.

На автостраде меня остановила длинная вереница автомобилей, медленно двигавшихся по направлению к городу. Никогда еще я не видел такой пробки, и сразу понял, что это связано со смертью полицейского. Я встал в ряд сигналящих автомобилей.

Люсиль перестала плакать, когда увидела, что происходит.

– Что это?

– Не знаю. Но волноваться не о чем. – Мне бы очень хотелось, чтобы я сам этому верил.

Внезапно колонна автомашин остановилась. Я сидел, сжимая руль, вглядываясь в темноту и видя только длинный ряд красных сигнальных огней.

Потом я увидел полицейских. Их было не меньше дюжины. Они двигались вдоль колонны, освещая каждую машину фонарями.

Меня прошиб холодный пот.

– Они ищут меня, – сказала Люсиль испуганным голосом и сделала движение, как бы пытаясь выйти из машины.

Я схватил ее за руку.

– Сиди! – Сердце у меня колотилось, и я был рад, что догадался взять машину Сиборна. – Они ищут не тебя, а машину. Сиди спокойно и молчи!

Я чувствовал, что она дрожит, но у нее хватило выдержки не двигаться, когда один из полицейских приблизился к нам.

Полицейский посветил фонариком сначала на меня, потом на Люсиль, которая при этом резко отвернулась назад. Как будто он ничего особенного не заметил, так как двинулся к следующей машине.

Я взял ее руку в свою.

– Спокойно. Не надо пугаться.

Не пугаться! По спине у меня бежал холодный пот.

Стоявшая впереди машина начала двигаться, и я поехал за ней. Мы молча проехали четыреста – пятьсот ярдов, потом движение ускорилось.

– Ведь они искали меня, да, Чес? – сказала она.

– Они искали машину и не нашли.

– Где она?

– Там, где они ее не найдут. Слушай, ты перестанешь себя заводить? Сиди спокойно и молчи!

Я подъезжал к воротам Гейблз, когда стрелки на приборном щитке показывали десять минут первого.

Я вышел из машины, обошел ее и открыл дверцу Люсиль.

– Завтра в десять я жду тебя, – сказал я.

Медленно, словно ноги отказывались слушаться, она вышла из машины.

– Чес! Я боюсь. Они искали меня.

– Они искали машину. Слушай, ложись спать и постарайся не думать об этой истории до завтра.

– Но они же осматривают все машины. Полицейский сказал. Это серьезно, Чес. Это действительно серьезно! Может быть, я все-таки расскажу Роджеру? Он разбирается в таких вещах.

Я глубоко вздохнул.

– Нет, – сказал я, стараясь не повышать голос. – Он не может тебе помочь. Только я могу что-то сделать. Ты должна мне довериться.

– Я не хочу в тюрьму.

– Тебя не посадят в тюрьму. Перестань паниковать. Завтра все обсудим.

Казалось, она сделала над собой усилие, чтобы немного успокоиться.

– Хорошо, я подожду до завтра, раз ты так говоришь.

Некоторое время она внимательно смотрела на меня, потом отвернулась и неверным шагом пошла по направлению к дому.

Я наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду.

Пока я ехал домой, страх, как злой гном, тихонько сидел у меня на плече.

Глава 5

Без десяти десять на следующее утро я был в таком угнетенном состоянии, что сделал то, чего никогда раньше не делал: выпил два двойных виски подряд, пытаясь успокоить свои нервы.

Я очень мало спал и в семь часов начал бродить по бунгало, ожидая, когда придет мальчик с газетами. По причинам, только ему известным, он не являлся до половины девятого. Когда я вышел, чтобы забрать газеты, которые он оставил на крыльце, пришел Тотти, мой слуга-филиппинец.

Боясь просматривать газеты, пока он вертится рядом, я велел ему вымыть посуду и уходить.

– Я не иду сегодня на работу, Тотти.

Он посмотрел на меня с участием.

– Вы больны, мистер Скотт?

– Нет. У меня просто уик-энд, – сказал я, направляясь к террасе. Газеты жгли мне руку.

– Вы выглядите больным, – объявил он, продолжая смотреть на меня.

– Пусть тебя не беспокоит то, как я выгляжу, – рявкнул я. – Разделайся с посудой и уходи.

Мне не терпелось посмотреть газеты, но я держал себя в руках. Тотти был смышленый парень. Я не хотел, чтобы он что-то заподозрил.

– Я хотел сегодня убраться в кухне, мистер Скотт, – сказал он. – Я не буду вам мешать.

Говоря медленно и следя за своей интонацией, я произнес:

– Отложи это до понедельника. Я не часто отдыхаю в уик-энд, и мне хочется побыть одному.

Он пожал плечами.

– О’кей, мистер Скотт, как скажете.

Я снова двинулся к террасе.

– Да, мистер Скотт…

– Что еще?

– Можно мне взять ключ от гаража?

Сердце у меня екнуло. Он, конечно, захочет узнать, что в гараже делает «понтиак» и где «кадиллак». «Кадиллаком» он страшно гордился, и только благодаря его заботам машина выглядела новой после восемнадцати месяцев езды.

– Для чего он тебе нужен?

– Там лежит коврик, который я хочу взять домой, мистер Скотт. Сестра выстирает его.

– Бога ради, не приставай ко мне с ерундой, – снова рявкнул я на него. – Я хочу почитать газеты.

Я вышел на террасу и сел.

В заголовках на первых страницах сообщалось, что случай наезда на полицейского должен быть последним. Это, кричали газеты, было самое ужасное убийство в автомобильной катастрофе за последнее время.

«Палм-Сити Инквайр» сообщала, что убитый был известным в городе патрульным офицером по имени Харри О’Брайен. Во всех трех газетах были помещены фотографии убитого, выглядевшего типичным полицейским: мужчина лет тридцати, с маленькими глазками и безгубым ртом. Газеты сообщали, что он был добрым католиком, хорошим сыном своих родителей и отличным работником.

«Только за два дня до катастрофы он говорил друзьям, что в конце следующего месяца собирается жениться, – отмечала «Инквайр». – Говорят, что его невеста, мисс Долорес Лейн, – известная певица из ночного клуба «Маленькая таверна»».

Издатели всех трех газет требовали, чтобы городская администрация разыскала водителя злополучной автомашины и наказала его по заслугам.

Джон Сулливан, капитан полиции, сказал в интервью представителю прессы, что ни один из его людей не успокоится, пока не найдут водителя, убившего О’Брайена.

«Не сомневаюсь, – объявил Сулливан в своей десятиминутной речи, – мы найдем этого человека. Это не просто несчастный случай. И раньше бывало, что водители сбивали полицейских. Но они не убегали с места аварии. Убежав, этот человек признал себя убийцей, а я не собираюсь терпеть убийц в этом городе. Я найду его! Мы знаем, что его машина сильно повреждена. Каждый автомобиль в этом городе будет осмотрен. Каждому владельцу машины будет выдано свидетельство о том, что его машина прошла осмотр. Каждый водитель, повредивший машину после этой аварии, должен будет сообщить в полицию. Ему придется рассказать моим людям, где и при каких обстоятельствах он получил повреждение, а если он не сумеет как следует объяснить им все, то я сомневаюсь, что ему не придется объясниться со мной».

Итак, к тому времени, когда я избавился от Тотти и осмыслил прочитанное, было уже без десяти десять, и я с удовольствием выпил два двойных виски.

В десять часов я вышел к воротам встретить Люсиль. У меня было мало времени, чтобы решить, что предпринять, но уже созрели два важных решения. Я решил, что, конечно, мне нельзя идти в полицию и рассказывать всю правду. Еще я решил, что если «кадиллак» найдут, то возьму вину за случившееся на себя.

Это решение родилось не только вследствие моей слабости к Люсиль. Было очевидно, что у меня нет выбора.

Зачем нам обоим фигурировать в этом скандале? Да я и сам чувствовал, что винить во всем должен был самого себя. Если бы я не потерял тогда голову и не вел себя так, наверное, ничего бы не случилось. Если обвинять будут ее, выплывет наружу вся правда, и я не только потеряю работу, но и попаду в тюрьму как соучастник. Если же мне удастся вызволить ее из этой истории и самому отделаться не слишком тяжелым приговором, то Айткен, возможно, снова возьмет меня на работу, когда я отбуду свой срок.

Я все еще размышлял над этим, когда появилась Люсиль.

Я убрал ее велосипед в гараж и провел в гостиную.

– Ты видела газеты? – спросил я, закрывая дверь.

– Да, и по радио об этом сегодня тоже говорили. Ты слышал, что они сказали?

– По радио? Нет, мне как-то не приходило в голову послушать радио. Что же они говорили?

– Они просят сообщать им всю возможную информацию. – Она говорила прерывающимся голосом. – Просят всех, кто видел вчера на дорогах поврежденные машины, сообщать об этом в полицию. Все гаражи сразу же должны заявить им, если кто-нибудь обратится с просьбой починить машину. – Она смотрела на меня полными отчаяния глазами. – О, Чес… – Неожиданно она упала ко мне в объятия, уронив голову мне на плечо. – Я боюсь. Я знаю – они меня найдут. Что мне делать?

Я крепче обнял ее.

– Все будет в порядке, – сказал я. – Я долго думал об этом. Тебе не надо бояться. Давай все обсудим. Тебе вовсе не о чем беспокоиться и волноваться.

Она вырвалась и резко спросила:

– Как ты можешь так говорить? Что ты имеешь в виду?

На ней была открытая кофточка и светло-зеленые обтягивающие брюки. Даже в столь критической ситуации я поймал себя на том, что думаю, до чего она красива.

– Сядь, – попросил я и подвел ее к кушетке.

Она села. Я занял кресло рядом с ней.

– Нам совершенно ни к чему обоим участвовать во всем этом деле, – сказал я. – Если машину найдут, я возьму всю вину на себя.

Она поежилась, сжимая и разжимая кулачки.

– Но ты не можешь этого сделать. Ведь это я виновата…

– Это был несчастный случай. Если бы ты остановилась и позвала на помощь, ты могла бы быть оправдана. Но для того чтобы тебя оправдали, тебе все равно пришлось бы рассказать суду правду. Ты должна была бы объяснить, почему уехала в таком возбужденном состоянии. Это, возможно, спасет тебя от тюрьмы, но ты окажешься в центре грандиозного скандала. От этого пострадаем мы оба. Я не собираюсь рассказывать полиции о случившемся. Во-первых, она, скорее всего, не найдет «кадиллак». Ну а если найдет, скажу, что это я сбил полицейского.

Некоторое время она сидела неподвижно, потом расслабилась.

– Ты действительно так решил, Чес?

– Да. Я действительно так решил. Теперь ты чувствуешь себя спокойнее?

– О да, конечно. – Она посмотрела на свои руки, потом сказала: – Чес, еще одна вещь… Я оставила в машине купальник.

Я почувствовал некоторое разочарование. Я думал, она хотя бы поблагодарит меня за то, что я вызволяю ее из этой неприятной истории.

– Это ерунда. Я хочу осмотреть машину, когда ты уйдешь. Заберу купальник и, когда в следующий раз приеду к Айткену, привезу его.

Она облизнула губы кончиком языка.

– А мы не можем сейчас пойти и забрать его? Я бы хотела взять его сейчас.

Я понял, почему она так настаивала. Если полиция найдет машину, а в ней купальник, она снова окажется под подозрением.

– Хорошо. Подожди здесь. Сейчас я его принесу.

– Я хотела бы пойти с тобой.

– Лучше не надо. Не надо, чтобы нас видели вместе.

– Я бы все-таки хотела пойти.

Я посмотрел на нее.

– В чем дело, Люсиль? Ты мне не доверяешь?

Она отвела взгляд.

– Это для меня очень важно.

Я едва сдерживал нараставший во мне гнев. Повернувшись, я пошел в холл. Она шла следом.

Оставив ее ждать на крыльце, я вывел из гаража «понтиак». На шоссе я никого не заметил и сделал ей знак садиться.

У гаража Сиборна мы вышли. Подходя к двери гаража, мы увидели нечто, что заставило нас резко остановиться.

Дверь была широко распахнута. Прошлой ночью я собственноручно запер ее, когда ставил в гараж «кадиллак».

– Что это, Чес? – резко спросила Люсиль.

– Подожди здесь, – сказал я и, бегом преодолев последние несколько ярдов, вбежал в гараж.

«Кадиллак» был на месте. Я посмотрел на дверной, замок. Сердце у меня екнуло, когда я увидел на нем следы отвертки или какого-то похожего инструмента. Кто-то взломал замок.

В гараж вошла Люсиль.

– Что это?

– Кто-то здесь побывал.

Она задохнулась.

– Кто?

– Откуда я знаю?

Она схватила меня за руку.

– Ты думаешь, это была полиция?

– Нет. Если бы это была полиция, они бы сразу же пришли за мной. Ведь на водительской карточке написана моя фамилия.

– Купальник, Чес!

– Где ты его оставила?

– На полу перед задним сиденьем.

Я подошел к задней дверце, открыл ее и заглянул внутрь. Если она и оставила свой купальник на полу в машине, то теперь его там не было.

Какое-то время мы молчали. Это была гнетущая тишина. Каждый из нас переживал свой страх.

– Ну что? – наконец спросила Люсиль.

– Там его нет.

Ее глаза широко раскрылись.

– Но он должен быть там! Дай я посмотрю.

– А ты уверена, что не оставила его на пляже?

– Конечно уверена! Я положила его на пол.

– Может быть, ты положила его в багажник? – сказал я и, обойдя машину, заглянул в него. Там купальника тоже не было.

– Куда ты его дел? – вдруг спросила она.

Я уставился на нее.

– О чем ты говоришь? Что я мог с ним сделать? Я даже не знал, что ты положила его в машину.

Она отодвинулась от меня.

– Ты лжешь! Ты взял его и спрятал!

– Как ты можешь говорить такие вещи! Я понятия не имел, что он в машине!

Лицо у нее теперь было злое, и она вовсе не казалась молодой, свежей и красивой. Я с трудом узнавал ее.

– Не лги мне! – закричала она в совершенном бешенстве. – Это ты его взял! Где он?

– Ты что, с ума сошла? Здесь кто-то был. Посмотри на дверь и на замок.

– Нет! Не было здесь никого! Ты все это подстроил.

Ты хочешь отдать мой купальник в полицию, чтобы они знали, что в машине была я. Я знаю, ты думал, я из благодарности за твою жертву – за то, что ты возьмешь вину на себя, – буду с тобой спать. А теперь хочешь отдать мой купальник в полицию…

Я чуть не ударил ее, но вовремя сдержался.

– Хорошо, Люсиль, если ты хочешь этому верить, верь. Я не брал твоего купальника, – сказал я. – Ты просто маленькая напуганная дурочка.

Она стояла неподвижно, глядя на меня, потом поднесла руки к лицу.

– Да, – сказала она. – Конечно.

Голос у нее был теперь такой мягкий и тихий, что я едва слышал его. Внезапно она слабо улыбнулась.

– Прости меня, Чес. Прости, пожалуйста. Я не хотела говорить с тобой так. Но я не спала всю ночь, у меня совсем сдали нервы. Прости меня. Забудь об этом. Кто же мог взять его, Чес? Полиция?

– Нет. Это была не полиция. Люсиль, тебе не следует дольше оставаться здесь. Это опасно, – сказал я.

– Да, – она посмотрела на меня отсутствующим взглядом. – Дай мне, пожалуйста, сигарету.

Потом ее взгляд стал более осмысленным. Она сильно затянулась.

– Так; теперь мы оба участвуем в этой истории?

– Не обязательно. Это мог быть просто мелкий воришка.

– Ты думаешь? Это мог быть и шантажист, Чес.

Я удивленно посмотрел на нее.

– Мне так кажется, – после минутного колебания произнесла она. – Мы в идеальной ситуации для того, чтобы нас шантажировали.

Несколько секунд я молчал. Это мне не приходило в голову, но теперь я понял, что она вполне может быть права.

Мы вышли из гаража. Люсиль шла впереди меня по дорожке, и солнце играло в ее волосах.

Пока мы ехали обратно в бунгало, ни один из нас не произнес ни слова.

Я остановился у ворот.

– Я приведу твой велосипед.

– Я зайду в дом, Чес. Мне надо поговорить с тобой.

– Хорошо.

Войдя в гостиную, она опустилась в кресло. Я сел напротив. Люсиль уже не казалась тем милым подростком, каким я впервые увидел ее, разглядывающую себя в зеркало. Она была все так же красива, так же желанна, но наивность и юность исчезли.

Она повернула голову и посмотрела на меня. Наши взгляды встретились.

– Чес, на купальнике написано мое имя, – медленно произнесла она.

У меня сильно забилось сердце.

– Это еще ничего не значит. Купальник мог взять простой воришка в расчете выручить за него хоть что-нибудь.

– Чес, все в городе знают, что Роджер очень богат. Да кроме того, зачем вору купальник? Он мог бы найти что-нибудь получше. Нет, Чес, мне кажется, нас будут шантажировать.

– Ты делаешь слишком поспешные выводы.

Она нетерпеливо взмахнула рукой.

– Видно будет. – Она посмотрела мне прямо в глаза. – Ты заплатишь шантажисту, Чес?

– Это бессмысленно, – сказал я, стараясь говорить спокойно. – Заплатив подобным людям один раз, ты оказываешься на крючке.

– Я просто хотела знать. – Она посмотрела на свои кроваво-красные ногти. – Думаю, я должна поговорить с Роджером.

– Он ничего не может сделать, – сказал я резко.

Она продолжала изучать свои руки.

– Я знаю его лучше. Он очень чувствителен к тому, что о нем говорят. Если я все расскажу ему, он заплатит шантажисту.

– Но нас еще никто не шантажирует.

Она убрала волосы с плеч нервным движением. Я уже знал, что оно означает.

– Ты думаешь, этот человек взял мой купальник в качестве сувенира? – ^; спросила она преувеличенно вежливо.

– Пока такого шантажиста нет. Я сказал, что помогу тебе выпутаться, и помогу.

– Означает ли это, что ты ему заплатишь?

– Кому?

– Тому, кто взял купальник.

– Но он лишь плод твоего воображения. В конце концов, ты могла оставить купальник на пляже.

– Я не оставляла его там! – Она пристально посмотрела на меня. – Чес, поклянись, что ты не брал его.

– О, господи! Не начинай все сначала. Конечно, я не брал его!

Она закрыла глаза.

– А я думала, это ты позвонил мне сегодня утром.

Я был потрясен.

– Что? Кто тебе позвонил?

– Сегодня утром, часов в девять, зазвонил телефон. Я сняла трубку. Мужской голос попросил миссис Люсиль Айткен. Я подумала, что это ты, и ответила, что Люсиль Айткен слушает. Тогда он сказал: «Я надеюсь, вы хорошо искупались вчера вечером», – и повесил трубку.

Я вытащил сигареты.

– Почему ты ничего не сказала мне с самого начала?

– Я думала, это ты звонил. Вот почему мне так важно было пойти за купальником вместе с тобой.

– Я не звонил.

Она открыла глаза и уставилась в потолок.

– Но ведь на пляже никого не было. Нас никто не мог видеть, – сказал я.

– Так или иначе, звонивший знал, что я купалась.

– И ты считаешь, что звонивший именно тот человек, который взял купальник?

– Да.

Я поднялся и подошел к бару.

– Хочешь выпить?

– Да, спасибо.

– Виски или джин?

– Виски.

Я налил виски в стаканы и бросил лед.

Когда я нес стаканы к ее креслу, зазвонил телефон.

Я почувствовал, как у меня напряглись все мышцы. Медленно я поставил стаканы. Люсиль подалась вперед в своем кресле.

Мы молча смотрели друг на друга, а телефон все звонил и звонил.

– Ты не будешь отвечать? – спросила Люсиль напряженным шепотом.

– Алло? – сказал я, не узнавая собственного голоса, после того как медленно подошел к телефону и снял трубку.

– Это мистер Честер Скотт? – спросил мужской голос.

– Да. С кем я говорю?

– Вам надо было с ней переспать, мистер Скотт. Не надо было ее отпускать. В конце концов, женщины на то нам и даны.

Он говорил медленно и четко. Я не мог ошибиться или ослышаться.

– Что вы имеете в виду? – спросил я, чувствуя на лице холодный пот. – Кто это говорит?

Короткие гудки известили меня о том, что я вопрошаю пустоту.