Текст книги "Бей и беги"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 2

Я добрался до Гейблз после восьми. Пока ехал, я гадал, увижу ли ее опять. Мысль о ней вызывала сухость во рту и заставляла часто и нервно биться мое сердце.

Подъехав, я увидел, что кто-то выключил освещение в саду и подсветку бассейна, но в белом свете луны дом все же выглядел впечатляюще.

Я оставил машину у парадного въезда, поднялся по ступенькам и позвонил. После обычного промедления, Уаткинс открыл мне дверь.

– Добрый вечер, сэр, – сказал он. – Хороший вечер сегодня.

– Да, – сказал я и прошел мимо него в холл. – Как чувствует себя мистер Айткен?

– Вполне хорошо. Правда, сегодня он немного нервничает. Если я могу дать вам совет, я бы не задерживался дольше, чем это необходимо.

– Я постараюсь освободить его как можно скорее.

– Вы очень любезны, сэр.

Мы поднялись в лифте. Старик тяжело дышал, и я слышал слабое потрескивание его накрахмаленной рубашки при каждом вздохе.

Айткен сидел в постели, зажав в зубах сигару. На коленях у него лежала пара финансовых отчетов, карандаш и исчерканный блокнот. Казалось, у него небольшой жар. Лампа, стоявшая возле кровати, освещала капли пота на лбу. Углы рта были опущены, взгляд мрачный. В прошлый раз он выглядел лучше.

– Входите, Скотт, – произнес он, и тон его предупредил меня, что беседовать будет трудно.

Я подошел к кровати и сел в кресло.

– Как нога? – спросил я, сосредоточившись на открывании портфеля, который принес с собой.

– Все в порядке. – Он смахнул отчеты с постели на пол. – Хамильтон позвонил мне. Сказал, что вы хорошо поработали на заседании.

– Я рад, что он такого мнения на этот счет. Не очень-то мне удавалось сдерживать Темплмена.

Рот Айткена сложился в улыбку.

– Вы хорошо с ним расправились. Хамильтон мне рассказал. Старый дурак получил гвоздь в стул. Эскизы с вами?

Я протянул их.

– Пока я читаю, выпейте и налейте мне. – Он указал туда, где на столике стояла целая коллекция бутылок и стаканы. – Дайте мне виски. – По его интонации я понял, что лучше не спорить, так что подошел к столику и приготовил два виски. Потом вернулся и протянул ему один из стаканов.

Он внимательно посмотрел на него и нахмурился. Он был сердит как черт.

– Я же сказал, виски. Вы что, не слышали?

Я возвратился к столику, налил еще виски и принес. Он взял стакан, опять внимательно посмотрел на него и залпом выпил. Некоторое время он держал стакан в руке, глядя поверх моей головы, потом протянул его мне.

– Налейте мне еще и садитесь.

Я налил ту же дозу, поставил стакан на столик возле него и сел.

Мы посмотрели друг на друга, и неожиданно он засмеялся.

– Не обращайте на меня внимания, Скотт. Когда сломана нога, становишься беспомощным. В этом доме существует заговор обращаться со мной как с тяжелобольным. Я ждал целый день, чтобы вы пришли и дали мне выпить.

– Мне кажется, что более вредного желания для вас сейчас не может быть.

– Вы так считаете? – Он засмеялся. – Предоставьте мне судить об этом. – Он взял наброски. – Курите, если хотите.

Я зажег сигарету и отпил из стакана.

Просмотр и чтение текстов заняло у него минут десять, потом он положил их себе на колени и выпил еще.

– Хорошее начало, – сказал он. – Более того, я бы сам не смог со всем справиться лучше. Продолжайте в том же духе, и работа в Нью-Йорке ваша.

Это был стоящий приз.

– Теперь давайте посмотрим, как вы будете использовать деньги, полученные от них, – продолжал он. – Ваши предложения?

Я готовился к такому вопросу и обсудил его с заведующими отделов. В течение следующих тридцати минут я высказывал свои соображения по этому поводу. Он лежал неподвижно, потягивая виски и время от времени кивая головой. Я был абсолютно уверен, что говорю то, что нужно. Когда я закончил, он сказал:

– Неплохо, совсем неплохо. Но теперь я предложу вам лучший способ ведения дела.

Теперь была моя очередь слушать, и это был для меня настоящий урок. Он использовал все мои идеи, но чуть-чуть в другом аспекте, и я сразу увидел свои ошибки. Мой способ был куда более дорогостоящим. Его вариант давал нам выгоду в десять процентов, что говорило о том, что он был лучшим бизнесменом, чем я.

Но к этому времени часы уже показывали больше девяти, и я вспомнил, что мне говорил Уаткинс о нежелательности продолжительного визита.

– О’кей, сэр, – сказал я и начал укладывать бумаги в папку. – Я займусь всем этим. А теперь, если вы не возражаете, я исчезаю. У меня в десять свидание.

Он засмеялся.

– Вы обманщик, Скотт. Вы послушались этого старого дурака Уаткинса. Ну ладно. Можете ехать. Завтра в восемь приезжайте проведать меня.

Он прикончил свое виски и, ставя стакан, спросил:

– У вас есть девушка, Скотт?

Вопрос поразил меня. Я даже выронил из рук несколько бумаг. Нагнувшись, чтобы поднять их, я сказал:

– Ни одной более или менее постоянной, если вы это имели в виду.

– Я не о том. Мужчине время от времени нужна женщина. Не позволяйте им увлекать себя, а пользуйтесь ими. Вот для чего они существуют. – Циничность его тона разозлила меня. – Я не требую, чтобы вы все время работали. Я хочу, чтобы вы отдохнули, расслабились. Надеюсь, у вас достаточно жизненного опыта, чтобы знать, что женщина может быть лучшей формой отдыха, в том случае, конечно, когда вы не позволяете ей подцепить вас на крючок. Позвольте ей это, и вы пропащий человек.

– Да, сэр, – сказал я и засунул бумаги обратно в папку. Я был удивлен. От него я не ожидал подобных высказываний. – Завтра в восемь я буду у вас.

Он откинулся на подушки, внимательно глядя на меня.

– Вы можете отдыхать весь уик-энд. В пятницу вечером вы мне не нужны. Позвоните в понедельник утром. Что у вас сегодня? Составляйте планы на уик-энд, Скотт. Я хочу, чтобы вы отдохнули. Вы играете в гольф?

Я сказал, что играю.

– Прекрасная игра, если не принимать ее всерьез. Гольф – как женщина. Отнеситесь к тому или другому серьезно, позвольте хоть одному из них впасть вам в душу, и вы погибли. Вы прилично играете?

Я сказал, что в лучшие дни выбиваю семьдесят два.

Он уставился на меня так, как будто впервые видел.

– Э, да вы отличный игрок!

– Еще бы мне им не быть. Я играю с пяти лет. Мой старик был помешан на гольфе. Он даже мать приобщил к этому. – Я направился к двери. – Завтра в восемь я приеду.

– Приезжайте, Скотт. – Он все еще внимательно смотрел на меня, его глаза поблескивали. – И поиграйте в гольф на уик-энд. – Его тяжелый рот сложился в маленькую неприятную улыбочку. – И еще найдите себе хорошенькую девочку на ночь: гольф и женщина – лучшее в мире средство отдыха.

Я был рад вырваться наконец из комнаты. От его цинизма во рту у меня был неприятный привкус, и я колебался – воспользоваться ли лифтом или пойти по лестнице. Потом у меня в мозгу возникла картина того, как она стояла перед зеркалом, и я пошел к лестнице.

Там я остановился и взглянул на этаж ниже. Было темно, и меня пронзила боль разочарования. Потом я осознал, что всего десять минут десятого. Вряд ли она могла быть у себя в спальне в такое время.

Я вернулся, вошел в лифт и спустился вниз.

Уаткинс ждал меня в холле.

– Мне кажется, мистер Айткен выглядит сегодня плоховато, – сказал я, направляясь вместе с ним к выходу.

– У него небольшая температура, сэр. Я думаю, этого следовало ожидать.

– Да. Завтра я опять приеду.

– Я уверен, что мистер Айткен всегда с нетерпением ждет ваших визитов.

Я пожелал ему всего хорошего и вышел в душную лунную ночь. Тяжелая дверь закрылась за мной.

Медленно спустившись по ступенькам, я пошел к тому месту, где оставил свой «кадиллак». Когда я был на последней ступеньке, то повернулся и посмотрел на окна. Все они, кроме комнаты Айткена, где горел свет, слепо поблескивали, уставясь на меня. Я гадал, где она может быть. Не было ее дома вовсе или она была где-то в задних комнатах?

Весь день я ждал возможности увидеть ее. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не остаться стоять здесь, глядя на окна в надежде, что в одном из них вдруг загорится свет и я ее увижу.

Но я знал, что миссис Хеппл или Уаткинс могут наблюдать за мной из тьмы какого-нибудь окна. Поэтому я направился к машине, открыл дверцу, бросил папку на заднее сиденье и сел за руль.

Она была там! Сидела рядом со мной, зажав руки между колен. Хоть в машине и было темно, я видел силуэт ее головы, чуть склоненный набок; она смотрела на меня. Я знал, что это она. Это не мог быть никто другой, иначе я не чувствовал бы того, что почувствовал в тот момент. Мое сердце не билось бы так.

Секунд десять я смотрел на нее не отрываясь, ощущая легкий запах ее духов и слыша ее учащенное мягкое дыхание, и в эти секунды для меня больше ничего не существовало.

– Привет, – сказала она. – Я удивила вас? Не думала, что вы выйдете так скоро.

– Пожалуй, вы действительно меня удивили. – Голос мой звучал сипло. – Я не ожидал…

Она засмеялась.

– Это ваша машина?

– Да.

– Отличная машина. Я помешана на машинах. Когда я увидела вашу, почувствовала, что должна забраться внутрь… Она мне нравится больше, чем «бентли» Роджера. Уверена, что и скорость у нее больше.

– Да, это скоростная машина.

Она откинулась на спинку сиденья и посмотрела на потолок. Лунный свет, проникавший сквозь открытое окно, осветил ее профиль. От ее красоты дух захватывало.

– Роджер рассказывал мне о вас, – сказала она. – Он говорил, что вы будете его новым партнером.

– Это еще не точно.

Я сидел выпрямившись, крепко сжав руки на коленях. Я все еще не мог прийти в себя от того, что она здесь и говорит со мной, как будто знала меня всю жизнь.

– Он сказал, что это точно. Вам бы хотелось жить в Нью-Йорке?

– Очень.

– Я бы тоже хотела там жить. – Она подняла руки и сцепила их за головой.

Я видел, как ее грудь поднялась под тонкой шерстью свитера.

– Наш Палм-Сити отчаянно скучный городишко, вам не кажется?

– Думаю, он должен казаться таковым в вашем возрасте.

Она повернула голову и посмотрела на меня.

– Вы говорите так, как будто вы старый, но вы же не такой. Вам ведь нет еще тридцати, правда?

– Мне тридцать один.

– Вы, должно быть, очень умный. Роджер говорит, что вы вкладываете в дело двадцать тысяч долларов. Когда вы успели заработать такие деньги, если вам всего тридцать один год?

– Большую часть этих денег оставил мне отец. Остальные я скопил.

– И вы хотите все эти деньги вложить в дело Роджера?

Меня поражали ее спокойные прямые вопросы.

– Вы кажетесь очень заинтересованной, – сказал я.

– Я действительно интересуюсь. – Она повернула голову и улыбнулась. – Меня всегда интересовало, как мужчины делают деньги. Единственно верный способ для девушки стать богатой – это выйти замуж. Мужчины могут ходить на работу и делать деньги. Мне кажется, это более достойный способ. Конечно, вам повезло, что отец кое-что оставил, не так ли?

– Думаю, да.

Потянувшись, она села прямо и положила руку на приборный щит.

– Мне нравится эта машина. Научите меня водить?

– Да тут нечему учить. – Голос у меня дрожал. – Эта машина с автоматическим управлением. Вы только нажимаете на стартер, а она едет сама.

Она посмотрела на меня.

– Хотите верьте, хотите нет, но я никогда в жизни не водила машину. Роджер не разрешает мне трогать ни одну из его машин, а у него их четыре.

– Почему?

– Он страшный собственник. Если я хочу куда-нибудь поехать, мне приходится брать велосипед. Фантастика, да? Мотивирует он это тем, что я не умею водить. Если бы я научилась водить, он вынужден был бы давать машину. Вы научите меня?

Я ответил без колебаний:

– Конечно, если вы этого хотите.

Она обхватила колени руками и подтянула их к подбородку. Теперь я разглядел, что на ней были светлые брюки.

– Я хочу этого больше всего на свете. Можете научить меня сейчас или вы чем-нибудь заняты?

– Вы имеете в виду прямо сейчас?

– Да, если вы располагаете временем.

– Что ж, хорошо. Нам лучше поменяться местами. – Я хотел выйти из машины, но она положила руку мне на рукав. Прикосновение ее пальцев теплой волной отозвалось у меня в крови.

– Не здесь. Нас могут увидеть и скажут Роджеру. Давайте поедем куда-нибудь, где нас никто не увидит.

– Кто может нас здесь увидеть?

– Миссис Хеппл или Уаткинс. Вы видели миссис Хеппл?

– Да.

– Она мне не нравится. Она ябеда. Вам не кажется, что она ябеда?

– Не знаю. Я увидел ее впервые вчера вечером. Я с ней даже не говорил.

– Она мне не доверяет. Ей нравится доставлять мне неприятности. Роджер ее слушается.

Внезапно я понял всю опасность сложившейся ситуации.

– Но если мистер Айткен не хочет, чтобы вы научились водить?..

Она положила свою руку на мою, и это заставило меня замолчать.

– Только не говорите мне, что вы тоже из тех, кто его боится. Если и вы боитесь, я найду кого-нибудь еще, кто научит меня водить машину.

– Дело не в том, что я его боюсь. Но мне не очень хочется поступать вразрез с его желаниями.

Она чуть склонила голову набок и вопросительно смотрела на меня.

– А мои желания для вас ничего не значат?

Мы посмотрели друг на друга, потом я включил мотор.

– Если вы хотите научиться водить машину, я научу вас. – Сердце у меня готово было выскочить из груди.

Я перевел рычаг управления на отметку «ход» и нажал газ. Автомобиль рванулся вперед как пуля, выпущенная из ружья. У ворот я притормозил, а когда завизжали шины, вывел машину на шоссе и снова увеличил скорость. Минут пять я ехал быстро – стрелка спидометра колебалась около девяноста, потом сбавил скорость, свернул на боковую дорогу и остановился.

– О! – воскликнула она. Казалось, она слегка задыхается. – Вы умеете водить машину! Я никогда так быстро не ездила.

Я вышел из машины и обошел ее.

– Двигайтесь, – сказал я, открывая боковую дверь. – Сидя здесь, машину водить невозможно.

Она передвинулась на сиденье, а я забрался внутрь и сел на ее место. Сиденье еще сохраняло тепло ее тела, и ощущение этого тепла заставило мою кровь быстрее бежать по жилам.

– Смотрите, это просто. Вот рукоятка сцепления. Все, что вам нужно сделать, это чуть-чуть сдвинуть ее вниз, вот так, потом вы нажимаете правой ногой на педаль. Если хотите остановиться, снимите ногу с этой педали и нажмите на ту большую, что слева от вас. Это тормоз.

– О, это просто, – сказала она и в ту же минуту отвела вниз сцепление и сильно нажала на газ. Автомобиль рванулся так, словно сошел с ума. Она не имела ни малейшего представления о том, как водить машину. Я сомневаюсь, что она хотя бы смотрела, куда едет. Секунды две или три я сидел в шоке и ничего не мог сделать. В эти секунды мы соскочили с дороги и взобрались по травянистому откосу, прошлись по нему задним скатом и снова вылетели на дорогу. Когда мы стремительно стали приближаться к ограждению на другой стороне шоссе, я выхватил у нее руль и выровнял машину.

– Снимите ногу с педали газа! – заорал я, и мне удалось сбросить ее туфлю с педали. Все еще держа руль, я нажал на тормоз и резко остановил машину. Нам оставались считанные секунды. Еще чуть-чуть – и мы бы разбились.

Я выключил мотор и повернулся к ней.

Лунный свет падал в открытое окно, и я ясно ее видел. Она не казалась даже взволнованной, спокойно улыбалась и выглядела так привлекательно, что у меня дух захватывало.

– Сильная машина, – произнесла она. – Я немножко перестаралась с газом, да? Не надо было так сильно жать на педаль? Давайте попробуем еще.

– Сейчас, подождите минутку, – сказал я. – Это жестокий способ самоубийства. Не нажимайте…

– Поняла, – нетерпеливо перебила она. – Не надо объяснять. Я слишком сильно нажала на педаль. Давайте еще попробуем.

– Смотрите, пожалуйста, на дорогу, когда ведете машину. Основная задача в том, чтобы ехать прямо.

Она бросила на меня быстрый взгляд и засмеялась.

– Я растерялась от неожиданности, – сказала она. – Я не предполагала, что она такая мощная.

Вторая попытка оказалась чуть более успешной. Во всяком случае, нам, хоть и с трудом, удалось избежать столкновения с идущей навстречу машиной.

Остановившись на обочине, она сказала:

– А это занятно. Мне нравится водить. Еще чуть-чуть, и я смогу ездить сама. Вы будете иногда давать мне свою машину, если Роджер не позволит мне брать его?

– Вам нужно взять еще несколько уроков, прежде чем вы сможете ездить самостоятельно.

– Ну а когда я смогу, вы дадите мне машину?

– Хорошо. Только сложно будет утрясти вопрос времени. Я езжу на ней каждый день на работу.

– Но может быть, когда я захочу поездить, вы воспользуетесь автобусом?

– Это мысль, конечно, но нельзя сказать, чтобы я страстно желал ездить на автобусе. Кроме того, в рабочее время мне тоже очень часто бывает нужна машина.

– В особо важных случаях вы ведь можете поехать на такси, не так ли?

– Думаю, что могу.

Она посмотрела на меня.

– Вы хотите сказать, что не намерены давать мне машину, не так ли? – тихо произнесла она.

Если бы только она знала, что я готов был дать ей машину в любую минуту. Вот до чего уже я был в ее власти.

– Нет, – сказал я. – Я просто беспокоюсь из-за того, что вы можете сбить кого-нибудь или кто-нибудь собьет вас. Вам нужно пройти большую практику, прежде чем вы сможете ездить сами. А куда вы хотите поехать самостоятельно?

– Никуда конкретно. Просто хочу водить машину. Хочу ехать быстро, чтобы ветер свистел в ушах.

– О’кей. Когда вы научитесь свободно водить, можете брать мою машину.

Она положила свои руки на мои. Прикосновение ее прохладной кожи снова обожгло меня.

– Вы серьезно?

– Конечно.

– Я смогу брать машину, когда захочу? Нужно будет только позвонить вам и сказать, что она мне нужна, и вы позволите мне ее взять?

– Да, это все, что вам нужно будет сделать.

– Честно?

– Конечно.

Она долго смотрела на меня, потом мягко потрепала меня по руке.

– Вы приятнейший человек, какого я знаю.

– Подождите говорить так, – сказал я, и мой голос прозвучал хрипло. – Если вам будет нужна машина, можете ею пользоваться. А теперь давайте еще раз попробуем. Может быть, теперь у вас получится лучше.

– Да, – сказала она и включила мотор.

Мы поехали по шоссе, и на этот раз у нее действительно неплохо получилось. Во всяком случае, при встрече с другими машинами ей удавалось удерживать «кадиллак» на прямой. Постепенно она увеличила скорость до восьмидесяти.

– Сбавьте скорость, – сказал я и мягко нажал на педаль тормоза.

Из темноты на нас выскочил автомобиль, слепя фарами. Мы были как раз посередине шоссе. Я сильней надавил на тормоз.

– Поверните вправо!

Она рванула слишком резко.

Если бы я изо всех сил не нажал на тормоз, мы бы перевернулись, пропахав обочину. Я схватил руль и выправил машину. Потом остановил «кадиллак».

– Разве вам обязательно было вмешиваться? – спросила она, глядя на меня. – Я же все делала как надо.

– Да, конечно. – Для одной ночи этого было достаточно. Нервы мои были напряжены до предела. – Все, чего вам не хватает, это практики. Ну, довольно на сегодня. Мне пора ехать.

– Хорошо. – Она посмотрела на часы на приборном щитке. – О, боже! Я должна возвращаться. Он будет гадать, куда же это я подевалась.

Эти слова внесли в наши отношения общую тайну.

– Давайте поедем очень быстро! – проговорила она, когда мы поменялись местами. – Очень быстро.

Я нажал на газ. Через несколько секунд «кадиллак» несся по темному шоссе со скоростью девяносто миль в час.

Она сжала колени и смотрела сквозь ветровое стекло на два больших пятна света, вспыхивавших каждый раз, когда мы проезжали под фонарями. Мы подъезжали к Гейблз без двадцати одиннадцать.

– Вы отлично водите машину, – сказала она, вздохнув. – Когда будет второй урок?

Секунду я колебался. Я понимал, что это может быть опасным.

– Послушайте, – сказал я. – Я не хочу, чтобы у вас были неприятности. Если ваш муж действительно не хочет, чтобы вы водили машину…

Она взяла меня за руку.

– Он никогда не узнает. Ну откуда он узнает?

Ее близость сделала меня беззаботным и легкомысленным.

– Завтра в восемь я буду здесь, – сказал я. – Освобожусь после девяти.

– Я буду ждать в машине. – Она открыла дверь и вышла. – Вы себе даже не представляете, какое я поручила сегодня удовольствие. Мне очень понравилось.

В ярком белом свете луны я увидел, что на ней лимонного цвета брюки и бутылочный свитер. От мысли о ее теле под этим свитером, я задохнулся.

– Меня зовут Люсиль, – сказала она напоследок. – Запомните?

Я сказал, что запомню. Она улыбнулась мне.

– Так мы встретимся завтра. Спокойной ночи. – Она помахала мне рукой и направилась к дому.

Я наблюдал за ней, сжав руками руль, так что побелели суставы пальцев. Так я сидел, дыша часто и неровно, пока она не скрылась из виду. Теперь она сидела у меня в крови, как вирус. Это было так же смертельно и так же опасно.

Как я добрался к себе в бунгало, не помню. Не помню и как лег в постель. Все, что я помню о той ночи, это то, что не спал. Как я мог спать, когда мозг мой пылал, и часы, отделявшие меня от завтрашней встречи с ней, казались мне столетиями.