Текст книги "Вернись домой, Землянин"

Автор книги: Джеймс Бенджамин Блиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Он обвел взглядом онианских женщин, которые после того, как убрали воду, сгрудились в самом теплом месте гулкой комнаты. Ни одна из них не отличалась свойственной Ди нежной округлостью форм, и все же многие из них привлекали взгляд. У Хэзлтона было необычайное чутье: этим существам удастся придать вполне прельстительный женственный вид. До сих пор было открыто всего одиннадцать человеческих цивилизаций, и только две – Лиране и Мирдиане – оказались населены существами, обладающими сколь-нибудь заметным разумом (если, конечно, не считать жителей Веги; земляне относили их к людям, но другие цивилизации придерживались иного мнения. Вега занимала особое, промежуточное положение). Но сразу же, без длительных уговоров убедить онианцев предоставить своих женщин под опеку Бродяг – это, действительно, была большая удача. Ведь Хэзлтон предложил использовать женщин в качестве приманки для бандитов за много лет до того, как Бродяги узнали, что на планете Он есть хоть какие-то люди.

В этом-то и состоял талант Хэзлтона. Это было не просто ясновидение, а способность разрабатывать действенные планы на основе данных, которых с позиций логики было явно недостаточно. Сколько раз город, подчиняясь планам своего управляющего, летел практически наугад, рассчитывая, казалось, только на чудо. И неизменно план Хэзлтона невероятным образом срабатывал, что и спасало его от расправы со стороны слепо следующих законам логики Отцов Города.

– Ди, пройди со мной в Астрономический отдел, – позвал Амальфи. – Я хочу тебе кое что показать. Только, ради бога, одень на себя что-нибудь, а то люди подумают, что я собираюсь основать династию.

– Хорошо, – неохотно согласилась девушка. Она до сих пор не смирилась с необычными и странными для нее правилами Бродяг и иногда появлялась обнаженной в таких ситуациях, которые по морали горожан, совершенно для этого не подходили. Амальфи считал, что привычка ходить раздетой выработалась у нее как протест против утопического воспитания, в соответствии с которым нагота вредно влияет на искренность помыслов человека. Пока Ди одевала шорты, онианские женщины продолжали стонать, пряча глаза. В онианском обществе женщин не считали людьми, они скорее служили напоминанием о проклятии, символом, который, благодаря даже малейшему налету тайны, казался чудовищным вдвойне. Подобное отношение укоренило в них обыкновение постоянно скрываться от мужских глаз, тем более, что за недостаточное усердие в этом отношении их частенько наказывали.

«История, – думал Амальфи, – была бы куда более убедительным учителем, если бы она не повторяла все снова с поразительной точностью». Он шел по коридору, разыскивая вход в лифт и испытывая некоторую неловкость: Ди, весело шлепая босыми ногами, семенила за ним.

Добравшись до Астрономического отдела, они застали там Джейка за его обычным занятием: тоскливо уставившись в телескоп, наведенный в один из отдаленных уголков галактики, городской астроном рассчитывал в уме параметры эллиптической орбиты неизвестного объекта.

– Привет, – мрачно произнес он, неохотно переводя взгляд на Амальфи и Ди. – Амальфи, мне нужна помощь. Разве может человек работать без машин? Если бы вы включили Отцов Города…

– Скоро включу. Джейк, когда ты в последний раз смотрел назад – туда, откуда мы пришли?

– С тех пор, как мы вошли в Провал – ни разу. Не было необходимости. Да и что такое Провал? Царапинка на блюдце. Чтобы подобраться к решению действительно серьезных проблем, надо работать в более крупном масштабе.

– Это я знаю, и все-таки давай посмотрим. У меня возникло подозрение, что мы здесь, в Провале, не так одиноки, как думали вначале.

Джейк, подчиняясь просьбе мэра, перешел к панели управления и нажал несколько кнопок. Телескоп начал перемещаться.

– А что вы ожидаете увидеть? – спросил он. – Туман из железных иголок или заблудившийся мезон? А может, эскадру полицейских крейсеров?

– Вот-вот, – ответил Амальфи, показывая на экран, – не будете же вы утверждать, что это винные бутылки? По экрану яркой вереницей неслись полицейские корабли, испещряя пространство следами инверсии лжефотонов. Корабли были уже настолько близко от звезды Он, что испускаемый ею свет, мерцая, отражался от них.

– Нет, это не бутылки, – без особого интереса согласился Джейк. – Ну что, Амальфи, теперь я могу вернуть телескоп на место? Амальфи в ответ только усмехнулся. Он снова почувствовал себя молодым.

Хэзлтон вымазался в грязи по пояс. Длинные ошметки глины тащились за ним – Хэзлтон взбирался вверх по узкой шахте, направляясь к посту управления. Амальфи, склонив голову над шахтой, смотрел вниз на приближающегося коллегу, с удивлением отметив про себя, как побелело его лицо, обращенное вверх.

– Так что там с полицией? – бросил управляющий, еще не выбравшись из шахты. – Мне не удалось самому прослушать ваше сообщение. На нас напали – это был ад кромешный… Пришлось отбиваться изо всех сил. Я едва смог пробраться сюда.

Хэзлтон впрыгнул внутрь отсека, башмаки его оставляли на полу грязные глинистые следы.

– Я немного наблюдал за вашим сражением, – сказал Амальфи. – Похоже, что сплетни о Дне Движения долетели до бандитов.

– Это точно, – подтвердил Хэзлтон. – Так что с полицией?

– Полицейские уже рядом. Они приближаются к нам из северо-западного квадрата, уже сбросили мощность двигателей и послезавтра сядут здесь.

– Уверен, они охотятся не за нами, – сказал Хэзлтон. – Но мне непонятно, что заставило их преследовать бандитов на таком огромном расстоянии. Ведь им наверняка пришлось погрузиться в глубокий сон, чтобы добраться сюда. К тому же в нашей депеше о бандитах мы ничего не говорили о бестопливном двигателе…

– А мы и не должны были говорить о нем. Не сомневаюсь, что они ищут бандитов. Когда-нибудь я расскажу тебе притчу о больной пчеле – сейчас не время для этого. События развиваются слишком быстро. Надо быть наготове, что бы ни произошло. Расскажи о сражении.

– Было очень тяжело. На нас напали сразу пять городов-бандитов, включая, конечно, и Фабр-Суит. Два из них вооружены тяжелыми ракетами, принадлежащими примерно к той же эпохе, к которой относится Империя Хрунты в период ее расцвета… Я вижу, все это вам уже известно. Для них война с нами – священная. Мы суем нос в жизнь джунглей и ставим под сомнение их идею спасения через страдание или что-то в этом роде – у меня не было времени, чтобы обсудить с ними этот вопрос.

– Да… Такая мотивировка может оказаться убедительной и для цивилизованных городов. Не думаю, что жители Фабр-Суита действительно верят в джихад – с религией ведь они давно расстались. Это отменная пропаганда.

– В этом вы правы. На нашей стороне сражается всего несколько цивилизованных городов, в основном те, что поддерживали нас с самого начала. А все остальные сидят и ждут, пока мы не перегрызем друг другу горло. Наша слабость – в медлительности.

– Неприятелю тоже будет не хватать мобильности до тех пор, пока бандиты не выступят открыто, – задумчиво произнес Амальфи. – Ты не заметил никаких признаков того, что бандиты уже вступили в бой?

– Пока нет. Но долго они дожидаться не будут, а мы даже понятия не имеем, где они находятся.

– Уверен, что сегодня или завтра они будут вынуждены раскрыться. Сейчас самое время собрать всех женщин, уже прошедших процедуры у Ди, и приготовить их к выдвижению на позиции. Насколько я могу судить, твой план вполне может сработать. Как только я обнаружу бандитов, я сообщу координаты ближайшего к ним города-бандита, и вы сможете выйти на них оттуда.

Глаза Хэзлтона, поблекшие было от усталости, радостно заблестели.

– А как насчет Дня Движения? Думаю, вы понимаете, что если работа не будет доведена до конца, никакая из ваших закупорок против давления текучей среды не выдержит.

– Понимаю, – согласился Амальфи. – На это я и рассчитываю. Мы начнем точно в назначенный час. Если наши закупорки станут деформироваться, я плакать не буду. По правде говоря, я не знаю, как еще мы можем отвести тепло, которое будет выделяться.

На экране радара внезапно появился какой-то объект, и они оба повернулись, чтобы разглядеть его. Изображение напоминало фонтан, образованный бьющими во все стороны маленькими зелеными точками.

Хэзлтон бросился к прибору и быстро повернул переключатель масштаба – на экране появилась другая координатная сетка.

– Где же они?! – воскликнул Амальфи. – Ведь они должны быть здесь.

– Вон та точка в самом центре Юго-Западного континента, в виноградных джунглях, где гнездятся мелкие змеи – они скрываются в норы из-под самых ваших ног. Считается, что в этом месте находится озеро, заполненное кипящей грязью.

– Не исключено, что бандиты спрятались как раз под этим озером, окружив себя светозащитным экраном.

– Судя по всему, мы их вычислили. Но что это за фонтан на экране? Они чем-то стреляют вверх?

– Боюсь, это орбитальные мины, – сказал Амальфи.

– Мины? Веселенькое дело! – воскликнул Хэзлтон. – Бандиты, конечно, оставили проходы для отступления, но мы вряд ли сможем найти их. Похоже, они раскрыли над нами плутониевый зонт.

– Ничего, выберемся, а вот полицейские вряд ли сумеют сюда опуститься. Марк, по-моему, пора высаживать твоих женщин, только сначала надо их во что-нибудь облачить. Пожалуй, одетые они произведут на наших друзей большее впечатление…

– Держу пари, бандиты забегают, как наскипидаренные, – улыбаясь, пошутил управляющий. Он снова полез в шахту и вскоре исчез из виду.

Амальфи вышел на наблюдательную площадку, расположенную на верху башни управления. Отсюда был виден весь город, включая большую часть периметра его огромного основания. Башня – иногда по старой памяти ее называли почти забытым именем Эмпайр Стейт Билдинг – была самым высоким строением в городе.

В северо-западной части планеты, залитой ярким светом тропического заката, гремело сражение. Амальфи удалось разглядеть крошечные падающие фигурки – битва была в разгаре. Город взял на вооружение прием, используемый местными жителями. Они собирали грязь вокруг городов и хранили ее в переработанном и спрессованном виде; однако, в случае нападения на них быстро обращали грязь в ее первоначальное состояние, создавая вокруг себя болото. Жители джунглей перемещались на широких металлических лыжах, которые сами ониане вряд ли смогли бы изготовить. На них они свободно, не проваливаясь, скользили по грязи. Газовые снаряды, взрываясь, оставляли в небе огненные полукруглые следы, несущие смерть. Амальфи прекрасно понимал, что скоро появится и сам газ. В этом можно не сомневаться, ведь сражением руководили бандиты.

Ответный огонь со стороны города был почти невидим. Строители города не очень-то задумывались о необходимости ведения военных действий, и стволы его мощных пушек, предназначенных, в основном, для расчистки зоны посадки и, соответственно, направленные вниз, увязали в грязи. К счастью, мощнейшую пушку Бете в условиях соседства огромной планетарной массы использовать было невозможно. Иначе городу пришлось бы туго, ведь бандиты, в отличие от него, обладали этим грозным оружием.

Амальфи вдыхал запахи разворачивающегося сражения. На экране рядом с ним еще нельзя было разглядеть отчетливой картины битвы, но изображение, казалось, вот-вот прояснится. На специальном возвышении около кресла мэра находились три кнопки, которые, по его распоряжению, были выведены сюда еще четыре столетия назад и дублировали аналогичный набор, расположенный на балконе Городского Центра. С помощью этих кнопок мэр мог в критический момент решительно изменить ход событий. У него никогда не возникало сомнений в достаточности этих средств управления.

Со всех сторон со свистом проносились ракеты, обрушивая на город шквал бомб. Взрывы окутали дымом все вокруг, обломки металла то и дело с резким свистом проносились в воздухе. Амальфи даже не смотрел вверх. Причин для беспокойства не было: ведь самое слабое поле спиндиззи без труда отразит подобные угрозы. Через поляризованное гравитационное поле могли проникнуть только медленно движущиеся объекты, например, люди, перемещающиеся с естественной скоростью. Осторожно прикасаясь к заветным кнопкам, Амальфи всматривался вдаль.

Неожиданно, словно задутая свеча, исчезло солнце. Амальфи, который до путешествия на планету Он ни разу не видел тропического заката, почувствовал какую-то смутную тревогу, хотя внезапно опустившаяся темнота и казалась ему вполне естественной. Сражение продолжалось, летящие диски от взрывов ТДХ на темном фоне выглядели еще более отчетливо.

Спустя некоторое время завязался воздушный бой, о ходе которого можно было узнать только по отдельным видимым следам, оставляемым кораблями и ракетами. Судя по всему, воздушный флот Мирамона вступил в схватку с силами Фабр-Суита. Джунгли, словно насмехаясь, злобной стеной ограждали город.

Амальфи стоял, не сводя пристального взгляда с экрана – казалось, ничего другого сейчас для него просто не существовало. Никогда прежде ему не приходилось следить за подобным стремительным калейдоскопом событий, развивающихся в непосредственной близи от города. Мэру с трудом удавалось восстановить истинную картину происходящего. Голубые траектории снарядов, то и дело возникающие на экране в виде светящихся эллиптических отрезков, словно привычные изображения планет, приковывали к себе все его внимание. Прошел еще час.

Когда сражение в воздухе было на пике напряженности, Амальфи почувствовал, как кто-то тронул его за локоть.

– Босс…

Слово это дошло до Амальфи как будто с самого дна Провала. На краю экрана только что возник вздымающийся фонтан мин, которые без перерыва разбрасывали бандиты. Это означало, что О'Брайен, который контролировал действия ракет, с помощью роботов сумел сфокусировать камеры на бандитах. Мэр перевел взгляд на вершину минного фонтана, мысленно пытаясь предугадать направление его распространения. Приподнявшись на экране, фонтан где-то в слое атмосферы расплылся, образовав несколько орбитальных оболочек, полностью окруживших планету Он. Важно было знать, как высоко распространится эта орбита.

Но совершенная усталость голоса затронула в нем что-то глубинное.

– Да, Марк, – ответил Амальфи.

– Все кончено. Мы потеряли в сражении почти весь отряд, но все-таки успели высадить женщин на вырубку в джунглях как раз в том месте, где их могут заметить наблюдатели бандитов… Если бы вы видели, какое буйство это вызвало. – На какое-то мгновение в голосе управляющего промелькнуло оживление. – Жаль, что вас там не было.

– Я следил за всем на экране. Это почти то же самое. Прекрасная работа, Марк… Тебе, наверно, лучше отдохнуть.

– Сейчас? Но, босс… На экране проскочила какая-то линия, отчетливо напоминающая своей формой параболу; город почти мгновенно превратился в хаотичную груду белоснежных объектов, словно залитых чернилами. Свет звездного свода мгновенно погас. На экране беспорядочно прыгали мутно-желтые бесформенные пятна, как будто какой-то шутник расплескал по нему краску. Именно этого и ждал Амальфи.

– Газовая атака, Марк. – Амальфи слышал собственный голос словно со стороны. – Это, несомненно, Хаукесит. Это верная медленная и мучительная смерть. Всем одеть бариевые костюмы.

– Да, хорошо. Босс, ты все это время находился здесь? Так вы скоро сами доведете себя до смерти. Отдых вам нужен куда больше, чем мне.

Времени для ответа у Амальфи уже не оставалось. Съемочная ракета О'Брайена зависла над тем районом, где люди Хэзлтона высадили женщин. Там, действительно, творилось нечто невероятное. Амальфи щелкнул выключателем и вывел на экран изображение, поступающее с другой ракеты, которая на высоте одной мили крутилась над городом, сканируя всю зону сражения. С этой точки можно было разглядеть передвигающиеся в джунглях отряды солдат. Некоторые из них, уже успев приблизиться к границам города Амальфи, теперь поворачивали назад. Кроме того, новые и новые группы солдат выходили из онианских городов, до этого момента не принимавших участия в сражении, в коварном ожидании его результатов. Очевидно, они, наконец, решили нарушить нейтралитет – вот только чью сторону они примут?

Амальфи снова переключил экран. Появился крупный план образованного кипящей грязью знакомого озера у основания минного фонтана. Там тоже происходило нечто необычное: горячая жижа медленно поднималась вверх, удаляясь в стороны от центра озера. Чистая область в центре, будто образованная неведомым вихрем, становилась все шире и шире.

Город-бандит осторожно поднимался на поверхность. Прошло полчаса, прежде чем его окраины коснулись берегов озера. Черные полоски потянулись в затемненную пустоту джунглей: бандиты решились бросить в сражение собственные силы. Цель их не вызывала никаких сомнений: солдаты направлялись в ту сторону, где Хэзлтон высадил женщин.

Город-бандит остановился в ожидании. Несмотря на силовое поле, обусловленное огромной массой планеты Он, Амальфи ощущал знакомую легкую тошноту, вызываемую полем спиндиззи, работающего на средней мощности и куполом вздымающего бурлящую грязь.

Приближался рассвет. Суета вокруг города, в котором находились женщины – приманка Хэзлтона – понемногу стихала, но потом, когда один из отрядов бандитов добрался до него – вспыхнула с новой силой. Бандиты вступили в бой со своими союзниками.

Внезапно онианский город, находившийся в центре этой свалки, исчез из вида. От него осталась всего лишь огромная грибоподобная колонна радиоактивного газа, вызвавшего на экране беспорядочную сетку помех. Бандиты разбомбили город. Их солдаты медленно отступали к грязевому озеру. Они завладели женщинами и, двигаясь к укрытиям, вели арьергардные бои. Такая новость – Амальфи в этом не сомневался – распространится очень быстро.

Город Амальфи окутала густая пелена смертоносного оранжевого тумана. Пузырящийся газ, не имея возможности преодолеть наведенное спиндиззи экранирующее поле, медленно просачивался сквозь него – молекула за молекулой. Внезапно мэр подумал о том, что он забыл о газовой опасности, которая угрожает лично ему. Он попытался сдвинуться с места, но обнаружил, что не может пошевелиться. Что это?..

Бариевая паста. Очевидно, Хэзлтон, зная, что Амальфи не сможет покинуть пост, даже не пытался облачить его в защитный костюм – просто вымазал всего его пастой. Свободными остались только глаза, перед которыми красовалась прозрачная пластина, и ноздри: ощущение тяжести дыхания свидетельствовало о том, что управляющий не забыл и о дыхательном фильтре Кольмана.

Газ продолжал прибывать. Тягостное напряжение в городе бандитов и вокруг него усиливалось. Скоро оно станет невыносимым. Вверху, рядом с мечущимися по орбите минами, с великой осторожностью приближались первые полицейские корабли. Война в джунглях, распавшись на отдельные мелкие схватки, сделалась абсолютно бессмысленной. Похищение женщин бандитами вызвало среди враждующих ониан полнейшее смятение. Бандиты и цивилизованные города все свои силы бросили на уничтожение Фабр-Суита и его союзников. Было совершенно ясно, что продержаться долго Фабр-Суит не сможет. Но бандитам вполне хватит и небольшой задержки – они успеют убраться восвояси. Совсем скоро они улетят, забрав с собой ничего не понимающих, но радующихся своему освобождению онианских женщин, прихватив сырье для антинекротиков, запасы германия и все, что удалось раздобыть на этой планете. У бандитов будет достаточный срок, чтобы снова затеряться в глубине Провала еще до того, как полиция Земли блокирует планету Он.

Неожиданно гравитационное поле вокруг города бандитов, болезненно извиваясь, завихрилось – Амальфи каким-то внутренним чутьем безошибочно чувствовал это – и начало подниматься, отрываясь от кипящего грязевого озера. Бандиты улетали. Еще мгновение – и они проскользнут через минный зонт по только им одним известному проходу. Амальфи решительно нажал кнопку – единственную, которая на этот раз была к чему-то подсоединена.

День Движения наступил.

С поверхности планеты Он взметнулись шесть ослепительно белых колонн диаметром никак не менее сорока миль. Мягкая почва пришла в движение. Разрушенный Фабр-Суит прямо сидел на боку одной из них. Мгновение – и город-бандит превратился в разлетевшиеся хлопья пепла, порхающие на вершине добела раскаленного причудливого поршня.

Колонны с ревом поднимались все выше – пятьдесят, сто, двести миль – и, конечно, лопались, начиная с верхнего конца, словно кукурузные хлопья. Онианское небо заполнилось несущимися в разные стороны раскаленными стальными метеорами. Разбросанные в ближнем космосе мины, отрезанные невероятной силы полем спиндиззи от того мира, в котором они, словно спутники, совсем недавно свободно плыли, удалились в глубь долины Провала.

Метеоры постепенно догорали; появилось солнце.

Мир планеты Он двинулся под действием спиндиззи, магнитное поле которого перешло в момент движения. Планета превратилась в самый гигантский «город-Бродягу», когда-либо существовавший в пределах вселенной.

Времени на то, чтобы осознать происходящее и испугаться, не оставалось. Прежде, чем человеческий мозг смог бы воспринять этот невероятный факт, солнце яркой вспышкой промелькнуло мимо и превратилось в едва различимую точку и исчезло. Дальняя стена Провала пришла в движение, разделяясь на отдельные светящиеся точки.

Планета Он стремительно пересекала долину Провала. Амальфи, охваченный ужасом, попытался определить скорость, с которой город мчался, увлекаемый планетой, но тут же отбросил эту бесполезную затею. Планета Он находилась в движении – это все, что он мог четко осознать. Но скорость движения воспринять было невозможно. Лишь одно соображение не вызывало у мэра никаких сомнений: скорость этого импровизированного «города» находилась в соответствии с его невероятной массой, и он летел, проглатывая световые года словно надоедливых комаров. Сама мысль о том, чтобы попытаться каким-то образом управлять полетом, казалась просто смешной.

Звезды мелькали по сторонам мчащейся планеты, как светлячки. Приближалась противоположная сторона Провала. Планета постепенно отклонялась от гигантского облака, внутри которого она совершала невероятный перелет. Звезды остались далеко позади.

В поле зрения появилась поверхность блюдца, – в таком виде представлялась простирающаяся впереди галактика.

– Босс! Так мы выскочим за пределы галактики! Посмотри…

– Я знаю. Если уж мы поднялись над Провалом достаточно высоко, чтобы увидеть старое солнце планеты Он, я хотел бы взглянуть на него. Можешь настроить экран. Потом будет поздно.

Хэзлтон принялся за дело, которое отняло у него всего полчаса. Но и за это время звезды успели отстать от планеты Он настолько, что стал отчетливо виден серый шрам покинутой долины Провала – длинная тень тверди, усыпанная блестками. Онианское солнце маленькой точкой десятой величины продолжало светиться в ее глубине.

– Думаю, все получилось не так уж плохо. Но повернуть планету назад нам уже не удастся, а до следующей галактики придется добираться не менее тысячи лет. Не пора ли нам расстаться с планетой Он, босс? Боюсь, иначе мы утонем в этих глубинах.

– Пожалуй. Мы взлетаем немедленно. Включить двигатели.

– А наш контракт…

– Выполнен. Даю слово, что с ним все в порядке. Запустить спиндиззи!

Город пружиной взмыл ввысь. Планета Он не уменьшилась в небе над городом – она просто мгновенно исчезла из поля зрения, провалившись в межгалактическую яму. Если Мирамон еще жив, ему предстоит стать родоначальником совершенно новой нации – нации пионеров.

Амальфи снова повернулся к пульту управления. Бариевая оболочка раскололась и, свисая кусками, сползала с него. Мэр опять мог радоваться полной свободе. Воздух в городе все еще отдавал газом Хаукесита, однако, очистительные установки уже довели его концентрацию до безопасного уровня. Мэр принялся отводить город в сторону от того вектора, вдоль которого двигалась планета.

Хэзлтон беспокойно заерзал, сидя в кресле.

– Тебя мучают угрызения совести, Марк?

– Да, наверно, – уточнил Хэзлтон. – А разве в нашем контракте с Мирамоном есть какая-нибудь зацепка, позволяющая нам сбежать подобным образом? Я читал контракт очень внимательно, но ничего такого не заметил.

– Никаких зацепок нет, – с отсутствующим видом произнес Амальфи, перемещая рукоятку управления на пару миллиметров. – Ониане от этого никак не пострадают. Экран спиндиззи защитит их от потери тепла и атмосферы, а благодаря множеству вулканов у них будет даже жарче, чем им хотелось бы. К тому же, их технологических знаний достаточно для того, чтобы произвести необходимое количество электроэнергии. Так что в темноте они тоже не окажутся. Однако, у них все же не хватит возможностей, чтобы обеспечить освещение, необходимое для сохранения джунглей. Джунгли неизбежно погибнут. К тому времени, когда Мирамон со своими друзьями доберутся до подходящей звезды в галактике Андромеды, они уже изучат спиндиззи настолько, что смогут вывести себя на нужную орбиту. Кроме того, я не исключаю, что онианам придется по нраву кочевой образ жизни, и Он станет планетой-Бродягой. В любом случае – мы чисты. Мы обещали уничтожить джунгли на планете и слово свое сдержали. Тут не может быть никаких сомнений.

– Но нам ничего не заплатили, – заметил управляющий. – А чтобы вернуться в свою галактику, нам потребуется израсходовать уйму горючего. Бандиты ушли далеко, и полиция вряд ли сумеет достать их. К тому же бандиты могут подобраться к нам с тыла, а у них полно германия, антинекротиков и всего, о чем только можно подумать. Они захватили женщин. И не забывай, бандиты завладели секретом бестопливного двигателя.

– Не думаю, что это так, – вставил Амальфи. – Уверен, что они взорвались в тот самый момент, когда мы сдвинули Он.

– Хорошо, хорошо, – успокоился Хэзлтон. – Ты видишь гораздо больше меня, поэтому я полагаюсь на тебя. Но все-таки, может быть, ты объяснишь…

– Все просто. Бандиты захватили доктора Битла. В этом не было никаких сомнений, как-никак, именно с этой целью они и пришли на Он. Им был нужен бестопливный двигатель, и они знали, что доктор Битл владеет его секретом. Бандиты ведь, как и мы, слышали призыв о помощи, переданный агрономами. Итак, как только доктор Битл прибыл, они схватили его. Помнишь, какой шум подняли их союзники по поводу второго корабля агрономов? Не сомневаюсь, все это для того, чтобы отвлечь наше внимание. Их уловка сработала, и бандиты вытащили из ученого секрет заветного двигателя.

– Ну и?..

– Дело в том, – продолжал Амальфи, – что бандиты забыли простую истину: в любом городе-Бродяге всегда имеются люди, подобные доктору Битлу. Они одержимы великими идеями, которые разработаны и проверены лишь частично. Чтобы окончательно отшлифовать эти идеи, всегда не хватает каких-то технологических знаний, получить которые можно только взаимодействуя с другими культурами. Если у человека есть полностью проработанная идея, он вряд ли отправится в путешествие неизвестно куда. Пассажирами городов-Бродяг становятся только те, кто рассчитывает разбогатеть на какой-нибудь планете, где местное население обладает меньшими знаниями, чем они сами.

Хэзлтон задумчиво почесывал голову.

– Это правда. Такая же ситуация была у нас с машиной-невидимкой с Лирана. Она так и не заработала, пока не попала в руки доктора Шлосса.

– Именно так. Но у бандитов уже не оставалось времени. Они не могли вечно таскать бестопливный двигатель с собой в надежде встретиться с культурой, способной довести разработку до конца. Им было лень ждать. Бандиты попытались воспользоваться двигателем, но сами в этот момент находились внутри сильнейшего поля, наведенного спиндиззи. И что же произошло? Двигатель взорвался. Я предвидел такой поворот. Если бы нам не удалось за какую-то долю секунды оторваться от бандитов на несколько парсеков, двигатель доктора Битла взорвал бы и планету Он. Видишь, Марк, до чего может довести лень.

– А кто говорит, что лень может принести пользу? – заметил Хэзлтон.

Управляющий принялся размышлять о том, в каком месте лучше всего снова войти в покинутую городом галактику. Он решил выбрать район, отстоящий далеко от Провала. Хэзлтону пришлось напрячь все свое воображение, чтобы представить, как выглядит этот район с невидимой стороны, но он был вполне уверен в том, что там есть люди.

– Посмотрите, – сказал Хэзлтон, – мы войдем в том месте, где остановились последние волны Аколита. Помнишь ночь Хаджи?

Помнить это Амальфи не мог: тогда его еще не было на свете. Но он знал ту историю, о которой упоминал управляющий.

– Хорошо, – согласился Амальфи. – Думаю, нам пора привести, наконец, в порядок спиндиззи на Двадцать третьей улице. Мне надоело, что спиндиззи все время барахлит в самый неподходящий момент. Ты понял?

Хэзлтон почтительно кивнул. Напряжение спало. В дверях появилась Ди. Она еще не успела снять с себя противогазовый костюм и только откинула прикрывающую глаза защитную пластину.

– Все закончилось? – спросила девушка.

– Наше пребывание на планете Он завершено. Но мы продолжаем полет, если ты об этом. Полицейские никогда не успокаиваются, Ди. Рано или поздно, ты это усвоишь.

– И куда мы направляемся теперь?

Голос ее звучал точно так же, как когда-то давно – Амальфи не мог точно припомнить, когда именно это было – она вдруг спросила у Хэзлтона: «Что такое вольт, Джон?». На какое-то мгновение Амальфи ощутил в себе желание отослать из комнаты Хэзлтона под каким-нибудь предлогом, чтобы вернуться к тем временам, когда Ди, еще наивная и неопытная, постоянно досаждала ему самыми невероятными вопросами, а он всегда откладывал ответы на потом.

Да и на этот вопрос можно ли вразумительно ответить? Куда отправляются Бродяги? Они просто летят – вот и все. Если и существовала конечная цель, никто не мог знать, в чем она состоит.

Мэр героически подавил в себе прилив чувств и только пожал плечами.

– Между прочим, – спросил он, – какой сегодня день?

Хэзлтон взглянул на часы.

– Тысяча сто двадцать пятый день с начала операции, – ответил он.

Глядя куда-то в сторону, Амальфи наклонился и взял в руки шлем, сброшенный еще во время пребывания на планете Он. Собравшись с мыслями, он протянул руку к выключателю – настало время поговорить с Отцами Города.

Наушники тут же наполнились резкими криками.

– Спокойно, все в порядке, – проговорил мэр. – В чем дело?

МЭР АМАЛЬФИ, ВЫ ПЫТАЛИСЬ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА ЭТУ ПЛАНЕТУ?

– Нет, мы дали ей возможность двигаться в соответствии с собственными законами.

Наступило короткое молчание. Отцы Города приступили к обычным вычислениям. «Хорошо, что я решил выключить машину, ведь уже несколько веков она работала без отдыха, – подумал Амальфи. – Может быть, теперь мозги у нее немного проветрятся».