Текст книги "Безумие (ЛП)"

Автор книги: Джейми Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– О, нет. В этом нет необходимости, – настаиваю я, приближаясь к нему. Чувствую себя слишком назойливой, мне хочется схватить его за руки и заставить прекратить расшибаться в лепешку ради меня.

– Я знаю, – отвечает он, подходит к своему шкафу и сдвигает вешалки, чтобы освободить место для моих вещей. Когда его не удовлетворяет количество освобожденного места, он снимает кучу вешалок с рубашками и бросает их на пол у шкафа. После чего с улыбкой на лице поворачивается ко мне.

– Серьезно, Адам. У Ди мои вещи просто стояли в сумках на полу. Ты же видел.

– И что? Здесь будет гораздо лучше.

Я делаю глубокий вдох.

– Слушай... Я очень ценю то, что ты делаешь для меня, но серьезно, ты не должен этого делать. На самом деле я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным принимать меня или что-то в этом роде. То есть мы не так долго знаем друг друга для этого, и я не хочу быть обузой, хоть и знаю, что мне больше некуда пойти, но тем не менее, не хочу, чтобы ты себя чувствовал…

– Эй, – перебивает Адам, когда я едва не рву волосы на голове, – мы друзья, верно?

– Да, – отвечаю я, опасливо глядя на всё ещё открытые пустые ящики.

– А друзья помогают друг другу, верно?

Вынуждаю себя взглянуть ему в глаза.

– Да, но…

– Отлично, я хочу, чтобы ты жила со мной, – перебивает он, тепло улыбаясь. – И... ты должна помочь мне.

Я смеюсь и качаю головой.

– Я должна помочь тебе?

Он кивает, глуповатая улыбка расплывается на его лице.

– Знаешь, у меня, скорее всего, не получится вернуться в строй на оставшуюся часть семестра... верно?

– Ага.

– Это немало времени…

– Не так уж и много.

– Ты устанешь от меня.

– Ты устанешь от меня задолго до того, как я устану от тебя.

– Мы только познакомились.

– Мы уже два месяца знакомы.

– Ты сумасшедшая.

Адам сверкает своей жемчужно-белой улыбкой, и внезапно этого становится достаточно, чтобы убедить меня оставаться с ним столько, сколько он позволит. Я благодарю парня, и он обнимает меня, от чего все мои внутренности начинают плавиться, после чего уходит в гостиную, чтобы я могла закончить распаковывать вещи.

Когда Адам уходит, вместе с ним уходит чувство теплоты, и внезапно мне вновь становится до чертиков страшно. Я что, серьезно переезжаю к парню, с которым не встречаюсь, которого знаю меньше недели и который по чистой случайности оказался Адамом, черт возьми, Эверестом?

Я, скрепя сердце, заполняю его ящики своей одеждой. Складывать бюстгальтеры и трусики в его комод кажется сверх странным. Уставившись на белые стринги, лежащие на вершине кучи трусов в моем новом бельевом ящике, я практически на грани того, чтобы изменить свое решение. Я поспешно хватаю шелковую одежку и запихиваю на самое дно, прикрывая нижнее белье толстым слоем неинтересных носков.

Боже, это безумие! Мама едва ли одобрит это. По крайней мере, не думаю, что она... Понравится ли ей Адам? Папа... о Боже, папа, папа! Я на самом деле чувствую себя так, словно отправляю своих родителей в могилу?

– Ты в порядке? – тихо интересуется Шон, зайдя в комнату.

Я вздыхаю, чувствуя легкое головокружение и жар.

– Это странно, да? Пожалуйста, скажи мне, что я не единственная, кто считает это странным.

Шон присаживается на черное покрывало Адама, потирая колени руками.

– Это определенно странно.

– Спасибо! – я оборачиваюсь и начинаю вышагивать по комнате. – Адам ведет себя так, словно это нормально. Словно это не такое уж и важное событие, – тихо произношу я, после чего медленно закрываю дверь, нуждаясь в частной консультации самого здравомыслящего, из присутствующих здесь, человека.

– Ох, это важное событие, – подтверждает Шон. Он рассеянно уставился на стену, и я практически вижу, как крутятся шестеренки в его голове.

– Адам постоянно так делает? Наобум предлагает девушкам жить с ним?

Если это так, то, возможно, на самом деле всё не так уж и странно, как мне кажется. И тогда я, по крайней мере, смогу узнать у Шона, что произошло с теми девушками. Устал ли Адам от них? Выгнал ли?

Если он не всегда так поступает, то я, честно говоря, даже и не знаю, что с этим делать.

Шон отрицательно качает головой.

– Адам никогда не позволял девушке даже на ночь здесь остаться.

– Я ночевала здесь прошлой ночью…

– Я имею в виду до тебя, – исправляет он. – Адам никогда не позволял девушке остаться на ночь. До тебя.

Я некоторое время смотрю на него, пытаясь осознать сказанное.

– Никогда?

– Никогда, –  он закидывает ногу на кровать. – И теперь ты переезжаешь…

Когда дверь внезапно открывается, Адам смотрит на нас так, словно он мог чему-то помешать, а после интересуется, не сделал ли он это.

– Нет, – отвечаю я. – Просто…

Мне просто нужно было выудить информацию у твоего ближайшего друга. Не хочу доставлять неприятности Шону, но... мне нужно спросить.

– Адам, ты никогда прежде не позволял девушке оставаться здесь?

Он резко переводит взгляд на Шона, поднявшего руки в знак капитуляции.

– Прости, чувак. Роуэн спросила. Она вроде как паниковала.

Выражение лица Адама смягчается, когда он облокачивается на дверь.

– Ты паниковала?

Разве это не очевидно? Потому что именно этим я и занимаюсь!

– Я не паниковала.

Шон и Адам оба смотрят на меня, после чего Шон нервно произносит:

– Нет... ты паниковала. Я думал, ты собираешься вытоптать канавы в половицах.

Осознавая, что я всё ещё переминаюсь с ноги на ногу, вынуждаю себя прекратить вышагивать.

– Извини... Не хочу показаться неблагодарной или что-то в этом роде… но… – я вздыхаю и сажусь прямиком на пол. – Я не могу избавиться от чувства, словно пользуюсь твоей добротой.

И это только цветочки. Другая причина моего страха в том, что Адам вышвырнет мою задницу в ту же минуту, когда найдет кого-то другого, кто привлечет его внимание. Он словно пчела в ботаническом саду, а я – всего лишь крошечная ромашка серди клумбы роз. Единственный цветок, который не будет сорван.

Адам садится на пол передо мной.

– Шон, можешь оставить нас на минутку?

Когда Шон уходит, Адам небрежно поглаживает мои скрещенные ноги, чтобы немного расслабить.

– Персик... Я никогда не позволял девушке оставаться здесь, потому что прежде я никогда не дружил с девушками. Это пустяк. Я всё время разрешаю друзьям оставаться у меня.

– В твоей постели? – язвлю я.

Он издает короткий смешок.

– Нет, не в моей постели... Но, ладно тебе, неужто в моей постели тебе так плохо спалось? Она достаточно велика для нас двоих. Держу пари, ты даже не заметила мое присутствие.

– Брось, Адам... это странно.

Он хмурится и очаровательно наклоняет голову, от чего мне хочется томно вздохнуть.

– Почему это должно быть странно?

– А?

– Думаю, я не понимаю.

Он смотрит на свои колени, перебирая бахрому на потертостях, после чего вновь переводит взгляд на меня.

– Почему это странно? Если мы с тобой друзья, почему я не могу сделать что-то приятное для тебя? Если на самом деле я не нравлюсь тебе, Персик, просто признайся в этом.

– Адам... Я просто дурачилась…

Он качает головой и встает, чтобы держаться от меня на расстоянии, и в конце концов присаживается на край кровати.

– Нет. Знаешь, я много думал об этом. О том, почему ты так и не пришла за кулисы той ночью. Почему ты никогда не здоровалась со мной в аудитории. Почему лгала о том, кто ты, и не хотела, чтобы я узнал. Знаю, ты считаешь меня своего рода бабником или типа того, и я не отрицаю этого, но на самом деле это ничего не объясняет. Ведь ты сказала, что мы можем быть друзьями, так почему же ты не сказала мне об этом полтора месяца назад? Почему ты исчезла и скрывалась? А потом лгала?

– Я не думала, что это заботит тебя, – тихо произношу я. Чувствую себя идиоткой.

– Так вот, меня заботило.

– Прости меня, – присаживаюсь рядом с ним.

– Почему тебе так легко общаться сдругим ребятами, но не со мной? Ты спокойно можешь играть всю ночь напролет в видеоигры с Майком. Танцевать с Джоэлем. У вас с Шоном какие-то понятные лишь вам двоих шуточки, словно вы всю жизнь были друзьями. Но когда я пытаюсь сделать что-то приятное для тебя, ты начинаешь нервничать по этому поводу.

– Я никогда не спала в одной постели с Майком, Джоэлем или Шоном, – отвечаю я.

– Тебя бы это так же сильно встревожило?

Нет... Потому что я просто не думаю о них так же, как о нём. Не то чтобы я думала об Адаме.

– Нет, но не потому, что ты мне не нравишься, – честно отвечаю я.

– Тогда почему?

Потому что ты нравишься мне гораздо больше, чем они, гораздо больше, чем должен.

– Я не хочу отвечать на этот вопрос…

Адам вздыхает и падает на кровать, свесив ноги у края.

– Адам? – произношу я спустя какое-то время.

Он издает какой-то звук, который я воспринимаю как «Да?».

Я приподнимаюсь, чтобы взглянуть на него, на его лохматые каштановые волосы и пронзительные глаза. Его руки расслабленно лежат под головой, от чего футболка задралась, обнажив узкую полоску кожи над поясом джинс.

– Ты мой любимчик... вот почему.

Глядя на меня так, словно он не до конца уверен в искренности моих слов, парень спрашивает:

– Я твой любимчик?

Преуменьшение века.

– Самую малость, – улыбаюсь ему.

Адам улыбается, а затем его лицо становится более серьезным. Он садится, внимательно глядя на меня.

– Как сильно я тебе нравлюсь?

Ох, это слишком, слишком тяжелый вопрос. Я уклоняюсь от ответа.

– Достаточно, чтобы не заставлять тебя спать на диване с Джоэлем в обмен на репетиторство.

Он смеется и спустя мгновение поднимается.

– Ты тоже нравишься мне, Персик… И я рад быть просто твоим другом. Так что перестань зацикливаться на этом, ладно?

Я залезаю под одеяло и прижимаюсь щекой к подушке Адама, испытывая смешанные эмоции по поводу того, что он рад быть моим другом.

– Ладно.

Откатываюсь к стене, ожидая, что Адам уйдет, но вместо этого он снимает джинсы и ложится рядом, обнимая меня.

Не хочу особо акцентировать внимание на том, что скажу дальше, но мне слишком интересно узнать его ответ, чтобы остановиться.

– Друзья так не делают, Адам.

– Итак, мы друзья и мы так делаем, так что, похоже, в этот раз ты ошиблась.

Я хихикаю, после чего ещё крепче прижимаюсь к нему.

Глава 24

Каждую ночь в течение следующих полутора недель я засыпаю в объятиях Адама и каждое утро проваливаю элементарный тест на дружбу. Обычно я просыпаюсь до будильника и лежу, не имея оснований выбираться из постели. Я лежу с Адамом до тех пор, пока не позовет реальная жизнь, а после провожу остаток дня, пытаясь убедить себя, что мое ежедневное нежелание покидать его постель ничего не значит.

Он подвозит меня в институт, сидит со мной на занятиях по французскому; все вечера мы проводим вместе, и... это бардак. Чёртов бардак.

Я понимаю это, и, тем не менее, этим пятничным утром мне всё равно тяжело выбраться из постели. Я лежу в его объятиях, пока вновь не засыпаю. Позже просыпаюсь, потому что Адам лежит поверх покрывала и всем своим весом прижимает меня  к кровати. Он одет, и вода с его только что вымытых волос капает мне на лоб.

– Угадай что, – произносит он, его глаза искрятся от счастья.

Я стараюсь не позволить глуповатой улыбке расползтись по моему лицу.

– Что?

– Я получил А [оценка «5» в переводе на русскую систему] за тест по французскому.

Я шокировано таращу глаза. Мы готовились к экзамену, не покладая рук, но я никак не ожидала, что Адам добьется такого результата!

– Правда?

– Угум-с, – говорит он, улыбаясь во все 32. – Девяносто два процента.

Не задумываясь, хватаю лицо Адама руками, от чего его улыбка становится ещё шире.

– Адам! Боже мой, это потрясающе!

– Оценки отправили сегодня утром, – произносит он, смеясь из-за моих удушающих объятий. – Ты должна проверить свою. Спорим, я переплюнул тебя.

Конечно же, он не переплюнул меня, но я всё равно очень горжусь им, и Адам решает устроить вечеринку, чтобы отпраздновать. Позже вечером я сижу напротив него в круге на полу гостиной. Из динамиков льется тихая музыка, смешиваясь с едва слышимыми звуками игры, в которую погружены Майк и Мейси на другом конце комнаты. Остальные играют в «Кубок короля»[1].

Я рада, что Ди удалось притащить сюда Мейси, но мы едва ли помогаем ей расслабиться настолько, чтобы присоединиться к всеобщему веселью – напиваться с толпой рок-звезд явно вне ее зоны комфорта. Майк, кажется, заметил ее страх и вместо этого предложил Мейси поиграть с ним. Он сказал, что был счастлив просто заполучить оправдание, чтобы поиграть, утянув за собой девушку, но я знаю, что в действительности дело не только в этом: он милее, чем ему хочется казаться.

– Хорошо, – произносит Ди, перетасовывая карточную колоду, так как она охотно вызвалась быть первой, – как мне играть в эту игру?

Она сидит справа от меня, а Лэти – слева. Джоэль, Шон и Адам тоже играют. Вместе с двумя шалавами с первого этажа, которых взял на себя смелость пригласить Джоэль. Кайла и Зоуи. Из них двоих Кайла более смелая на язык. У нее длинные черные волосы, темно-голубые глаза и силиконовая грудь. Зои – хрупкая штучка со рваной прической и выкрашенными в блонд волосами. И судя по ее виду, она представляет собой фармацевтическую ценность диуретиков.

Шон дает Ди телефон, на котором открыт глоссарий с обозначением всех карт.

– Выбери карту и скажи нам, – наставляет он, а Ди, вытягивая свою первую карту, одаривает его бессовестно кокетливой улыбкой.

– Итак, пятерка, – произносит она, – и это означает…

Звук шести громких хлопков по полу поражает меня, и я тоже хлопаю, после чего все ребята взрываются от смеха.

– Какого черта? – Ди раздраженно морщит нос.

– Последний, кто хлопнул по полу, пьет! – восклицает Джоэль. На нем темные джинсы и неоново-желтая футболка, которая подчеркивает его ирокез.

– Так нечестно! Я не знала правил! – Ди смотрит на меня в поисках поддержки, но я лишь пожимаю плечами. Раздраженно вздохнув, она поднимает свой стакан.

– Хорошо, но вы, ребята, засранцы.

Все ребята оценивающе улыбаются ей, но с таким телом, как у Ди, уверена, они бы улыбались ей точно так же, даже если бы подруга сказала, что она поклонница Сатаны, пожирающая детей на завтрак. С того момента, как она появилась здесь в облегающих узких джинсах и черном топе с открытой спиной, Джоэль не в силах отвести от неё глаз.

Мы по очереди берем карты и пьем, пока Кайла (также известная, как черноволосый шлюхопотамус, сидящий между Адамом и Шоном) не вытягивает «Я никогда» карту.

– О, ура! – восклицает она, садясь на колени и одергивая черную мини-юбку. Ей бы не пришлось так чертовски много бороться с ней, если бы она надела что-нибудь более практичное. К недовольству Ди, я по-прежнему одета в темно-синюю футболку и светло-серые леггинсы, которые Адам всё утро разрисовывал, пока мы свернулись калачиком на диване. Я сидела у подлокотника, а он – рядом со мной. Адам произвольно взял мои ноги, снял колпачок с синего маркера и спросил разрешения порисовать на мне. В тот момент, когда мои ноги растянулись на его джинсах, а его руки на моих бедрах, я хотела гораздо большего, чем рисования на мне, но ограничилась лишь молчаливым кивком.

– Ммм, – продолжает Кайла, постукивая пальцем по губам, явно пытаясь привлечь к ним внимание, – я никогдааа…

Существует уйма вариантов, как она могла закончить это предложение. Я никогда не: думала, читала книгу до конца, получала высший балл за предмет, держала ноги сдвинутыми больше пяти минут.

– Я никогда не занималась сексом втроем, – наконец-то она заканчивает предложение, лукаво улыбаясь Зоуи.

Я во второй раз не ведусь на ее «признание». Пылкий  взгляд, которым девушка одаривает Адама, просто кричит о том, что у нее был секс втроем, и она уже предварительно «записана» на ещё один этим вечером. Ди незаметно пихает меня локтем, отвлекая от сердитого созерцания. Мои глаза подергиваются в слабой попытке помешать им сузиться до стреляющих лазером щелок.

– Конечно же, не участвовала, – произносит Лэти, и если я думала, что невозможно любить его сильнее, то я глубоко ошибалась.

Пронзительно-высоким голосом, который она, вероятно, считает милым, Кайла решительно настаивает, что у неё не было секса втроем, тогда как Адам, Шон, Джоэль и Зоуи пьют.

Я не удивлена, что в этот раз Адам пьет, но слегка ревную, что само по себе абсолютно бессмысленно. С чего бы мне ревновать Адама из-за секса втроем? Я ни в коей мере не заинтересована в этом. Но сама мысль о том, как он спит не с одной, а с двумя девушками одновременно... вызывает во мне желание оторвать его руку от карточной колоды и потащить за собой в комнату, чтобы стереть из его памяти все прошлые и будущие тройнички, и всех девушек, которые не являются мною.

Это просто невероятно. Если бы Ди и Лэти на самом деле были хорошими друзьями, они бы сдали меня в психушку.

Адам вытягивает следующую карту, тогда как меня всё ещё терзают сомнения.

– Я мастер вопросов, – сообщает он нам, бросая бубновую королеву в «сброс». – Это означает, что я могу задать вам любой вопрос и, если вы ответите на него, вам придется выпить.

Он сразу же переводит взгляд на меня.

– Всё понятно?

Я пожимаю плечами, отказываясь попасться на его удочку. Он одобрительно улыбается мне, после чего обращает свое внимание на Кайлу.

– Как насчет тебя? Есть вопросы?

Его мягкий голос вызывает ее удовлетворенную улыбку, и она не задумываясь отвечает:

– Не-а.

Адам усмехается, тогда как большинство сидящих в круге смеются над Кайлой. Она заливается краской, когда осознает свою ошибку, после чего выпивает штрафную стопку. Когда она ставит свой стакан на пол, ее щеки всё ещё розовые, и Адам вознаграждает ее широкой, искренней улыбкой, тем самым вызывая мое негодование.

Кто-то действительно должен объяснить ему, что умственная отсталость это, черт возьми, не мило.

И уж подавно не мило то, как она облизывает свои губы или играет с волосами. На протяжении последних пяти минут я мечтала о том, как держу ее и брею налысо, и не замечаю, как подходит моя очередь. Я нехотя переключаю свое внимание на колоду и вытягиваю еще одну «Я никогда» карту.

– Началось, – ерзает от нетерпения Ди.

В старшей школе всегда была одна вещь, которую я могла произнести, тем самым вынудив всех выпить – «Я никогда не занималась сексом». Но, честно говоря, это последнее, что я хочу, чтобы Адам и остальные ребята узнали обо мне. Мне не избежать бесконечных упреков – я стану ходячим, говорящим отщепенцем. Могу только представить, как они будут смотреть на меня, когда узнают.

Так много вещей, которые я никогда не делала, – мои варианты бесконечны. Я никогда не получала штраф за превышение скорости, никогда не списывала, никогда не пробиралась на закрытую территорию, никогда не купалась голышом. В конце концов я решаюсь:

– У меня никогда не было секса на одну ночь.

Я не стыжусь этого и ухмыляюсь, зная, что все выпьют штрафную.

Шон одобрительно кивает, а Адам в мнимом тосте поднимает свой стакан. Все (даже Лэти) пьют штрафную.

– Ты многое теряешь! – Зоуи обращается ко мне, но очевидно, что ее комментарий предназначен для Адама – дает ему знать, насколько она поддерживает секс на одну ночь. Я даже не пытаюсь скрыть то, как закатываю глаза. Кайла замечает это, но мне плевать. С момента начала игры она всё ближе и ближе придвигается к Адаму, и если в конце концов она окажется на его коленях, Богом клянусь, найду повод, чтобы облить ее пивом.

Когда снова подходит ее очередь, она вытягивает карту «Создатель правил», что означает, что она создаст новое правило.

– Хорошо, – Кайла перекидывает иссиня-черные волосы через плечо. – Как насчет... когда игрок вытягивает семерку, он должен поцеловать кого-нибудь из круга, – она нагло улыбается Адаму. – На их выбор.

Когда Зоуи хихикает, две шлюшки тайком улыбаются друг другу, и от этого мне по-настоящему хочется стукнуть их головами. Даже несмотря на то, что Джоэль пригласил их сюда, все мы знаем, кого они выберут, и это определенно не он. Семерка – карта, которая ещё ни разу не выпадала, так что они максимально увеличили свои шансы. Для таких пустоголовых аквариумных рыбок, они определенно умеют разрабатывать стратегию.

К несчастью для них, я вытаскиваю первую семерку. Пронзительный визг Ди выводит меня из состояния шока. Она хлопает в ладоши, а Лэти смотрит на меня с благоговейным блеском в глазах, словно я собираюсь раскрыть тайны Вселенной или что-то столь же эпичное.

– Будет интересно, – произносит Джоэль, поворачиваясь для лучшего обзора. Все взгляды обращены на меня.

Сперва я смотрю на Адама, потому что я плохой игрок и не контролирую свои побуждения. Он смотрит на меня в ответ, выражение его лица совершенно нечитаемое. Я быстро перевожу взгляд на пол и проклинаю себя за то, что неприкрыто взглянула на него в ту секунду, когда увидела свою карту. Зная, что мне нужно скрыть свою оплошность, я поднимаю взгляд на Джоэля, а затем на Шона. Мой взгляд перемещается по кругу, пока не останавливается на Ди. Подруга предупреждающе округляет глаза, и это всё, что ей нужно сделать, чтобы я поняла, о чем она думает. Я практически слышу ее внутренний безумный монолог: "Даже не смей делать то, о чем думаешь! Выбери Адама! Выбери его! Выбери его, или я склею ваши губы, пока вы будете спать!"

– Ди, – выбираю я, игнорируя ее немые угрозы, и поворачиваюсь к ней лицом. Она – мой единственный реальный вариант. Если я выберу Адама, он поймет, что нравится мне, и это всё разрушит. Если я выберу Джоэля или Шона, они подумают, что нравятся мне, и это будет весьма неловко. Ди – безопасный вариант, и не было сказано, каким должен быть поцелуй. Просто чмок и с этим покончено.

– ДА! – резко выкрикивает Джоэль, стуча по полу. – СЛАВА ТЕБЕ ГОСПОДИ!

– ПОДОЖДИТЕ! – кричит Майк из угла комнаты, где всё ещё играет с Мейси. – Секундочку!

Шон смеется.

– Майк, лучше поставь игру на паузу и иди сюда!

– Я не могу поставить ее на паузу! – его пальцы, словно сумасшедшие, летают по контроллеру, сияние телевизора освещает его безумное выражение лица. – Это не... я не могу... она не останавливается!

Ди наклоняется и шепчет так тихо, чтобы услышала только я:

– Что ты делаешь?! Просто выбери Адама!

Я качаю головой и отстраняюсь.

– Просто чмок, – произношу я достаточно громко, чтобы все услышали.

Ди вздыхает и нетерпеливо вытягивает губы, и, клянусь, Шон, Адам и Джоэль наклоняются к нам так, словно пытаются запомнить изгибы наших губ. Майк едва не спотыкается о собственные ноги, когда бежит, чтобы занять место в «первом ряду», на что я лишь качаю головой. Мужчины, они невыносимы.

– Ты готова? – спрашиваю Ди.

– Положись на меня, любимая.

Наши губы на мгновение касаются, и, клянусь, я слышу, как трещат сверчки, после чего раздается стон Джоэля.

– Что это, черт возьми, было? –  возмущается он. – Это даже не поцелуй!

Не могу сдержать ухмылку, но он хмурится на нас так, словно мы украли его любимую детскую игрушку и разбили ее кувалдами.

– Это могло быть чертовски сексуально, – скулит он.

– Мы сделаем это! – Кайла ползет в сторону Зоуи, вынуждая Ди произнести то, о чем я думаю.

– Клянусь Богом, если вы сделаете это, меня стошнит.

– Поддерживаю, – добавляю я, и она улыбается мне.

Кайла и Зоуи игнорируют нас и целуются прямо перед лицом Адама. Всё это время Ди имитирует рвотные позывы, а я даже не могу смотреть. Не хочу видеть реакцию Адама, так что встаю и иду в коридор.

– Куда ты идешь? – окликает меня Лэти.

– В ванную!

Мне нужна минутка, чтобы взять себя в руки. Я закатываю глаза, глядя на свое отражение в зеркале. В чем, черт возьми, моя проблема? Он не мой парень или что-то в этом роде. Мы просто чертовы друзья! Друзья, которые спят вместе, обнимаются и практически всё свободное время проводят друг с другом... но, тем не менее, черт возьми, просто друзья. Потому что это именно то, чего я хотела и ХОЧУ! Мне нужно полностью овладеть тем, что я к нему чувствую. Что бы это ни было. И затем мне нужно бросить это чувство на землю, разбить, облить бензином и сжечь.

Я открываю дверь и начинаю идти обратно в сторону гостиной, взвизгивая, когда крепкие руки обнимают меня из-за спины.

Адам смеется.

– Тебе не весело?

– Конечно же весело, – лгу я, пока мы, как пингвины, передвигаемся по коридору.

– По тебе не видно.

Я вынужденно улыбаюсь ему через плечо.

– Возможно, я просто не такая веселая, как другие присутствующие здесь девушки.

Прискорбно, но, вероятно, факт.

Внезапно Адам поднимает меня, и я визжу. Он несет меня на кухню и сажает на столешницу. Шон, прислонившись к холодильнику, заказывает пиццу, а Ди сидит за барной стойкой, жует чипсы и изумленно смотрит на нас.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я Адама, когда он упирается руками по обе стороны от меня.

– Помнишь нашу маленькую игру в АЙХОП?

Как я могла забыть? Я предельно точно понимаю, о какой именно игре он говорит – о той, где мы притворялись парой, чтобы заставить девушек за другим столиком завидовать. Это было до того, как Адам узнал, кто я такая, когда он целовал уголок моего рта и довел меня до полуобморочного состояния. Мое сердце трепещет при воспоминании.

– Да…

– Это было весело, не так ли? – его улыбка полна неприятностей. Догадываюсь, к чему он клонит.

– Ага…

Адам заправляет мои волосы за ухо, медленно наклоняется и прижимается к нему губами. Его голос тихий и мягкий, когда он произносит:

– Давай повеселимся.

Я не могу удержаться, чтобы не оглядываться на Кайлу и Зоуи, по-прежнему сидящих на полу вместе с Джоэлем и Лэти. Они притворяются, что не наблюдают за мной и Адамом, и проваливаются в этом точно так же, как Джоэль притворяется, что не пялится на Ди, и успешно проваливается в этом.

Когда Адам отстраняется, чтобы оценить мою реакцию, я удивляю себя (и его), обхватывая парня ногами. Я тяну Адама за шею, пока его ухо не оказывается на уровне с моим ртом. Знаю, что он поддерживает эту маленькую игру, но, держу пари, Кайла и Зоуи могут предложить ему гораздо большее.

– Уверен, что не хочешь секс втроем? – взволнованно спрашиваю я.

Адам смеется и отстраняется.

– Ты предлагаешь?

Я игриво шлепаю его в грудь, но он перехватывает мою руку и, не сводя с меня глаз, подносит запястье к своим устам и нежно целует. Интересно, чувствует ли он, как колотится мое сердце, потому что оно определенно норовит вырваться из моей груди.

Голос Ди напоминает мне, что она буквально сидит рядом со мной. Подруга застыла с отвисшей челюстью и чипсами в руке.

– Это круче, чем порно.

Я смущенно смеюсь, после чего Адам берет меня за руку, ведет к дивану и притягивает к себе на колени, пока Кайли и Зоуи открыто пялятся на нас.

В течение следующих двадцати минут он флиртует со мной, нежно водит пальцами по моей руке, сжимает колени, водит носом по моей шее и шепчет на ушко. Когда приносят пиццу, я чувствую чрезмерную благодарность появившейся возможности слезть с его колен и практически телепортируюсь на кухню. Последнее, что он сделал, – поцеловал меня в шею, и я действительно не думаю, что смогла бы вытерпеть что-то ещё. Я испытывала наисладчайшие муки ада.

После того, как все набили животы пиццей, мы занимаем наши места на полу и возобновляем игру. Джоэль вытягивает ещё одну «Создатель правил» карту и (так как он явно еще не оправился от нашего с Ди «непоцелуя») требует, чтобы все будущие поцелуи были непременно с языком и длились не менее десяти секунд. Я удивлена, что он не включил в правило облапывания в одежде, но не буду об этом заикаться.  Последнее, чего я хочу, – подкидывать ему идеи, после которых Джоэль нарисует ещё одну карту «Создатель правил».

Каждый раз, когда подходит черед Кайлы или Зоуи тянуть карту, я параноидально боюсь, что они вытянут карту поцелуев и будут целоваться с Адамом прямо перед моим лицом. Это будет величайшая месть за представление, которое мы с Адамом разыграли перед тем, как доставили пиццу. Даже когда Ди оказывается той, кто вытягивает эту карту, я задерживаю дыхание, опасаясь, что она выберет Адама лишь для того, чтобы преподать мне урок.

К огромному разочарованию Шона и Джоэля, подруга выбирает Лэти, и они устраивают такое шоу, от которого у меня отвисает челюсть. Следующий, кто вытягивает карту поцелуев – Джоэль. Парень выбирает Ди, и теперь он остается с отвисшей челюстью.

Удерживая пальцем подбородок, она целует его, повергая остальных в оцепенелое молчание. После чего Джоэль, как в тумане, ползет обратно на свое место и не сводит глаз с моей лучшей подруги. Кайла и Зоуи не рады этому, а когда Ди замечает это, ее дьявольская улыбка становится ещё шире, и она с трудом сдерживает смех. Если бы я не была уверена, что Лэти и Мейси проведут её к машине, уверена, мне пришлось бы подкупить Майка, чтобы он стал ее телохранителем.

Мы продолжаем играть по кругу, ночь становится всё темнее, а колода карт – меньше и меньше, пока в конце концов не остается лишь одна карта.

Широкая улыбка появляется на лице Адама, когда он достает последнюю карту поцелуев, после чего потягивается и встает.

Он не смотрит на сидящих в круге, как это делала я, когда вытащила карту. Не знаю, потому ли, что Кайла и Зоуи гораздо сескуальнее меня или из-за моего глупого правила, что мы должны оставаться друзьями. Сейчас я страшно жалею, что сказала такую глупость. Последний раз, когда он целовал меня, я остановила его и настояла на том, что это никогда не должно повториться. Теперь же он выберет одну из этих девушек, которые практически заставили его сесть между ними, и я буду раздавлена.

Мое сердце сжимается, когда он останавливается позади Кайлы и кладет руку на ее голову. С тех пор, как я переехала к нему, он не был ни с одной девушкой на моих глазах, но часть меня всегда знала, что в конце концов это произойдет. Он поцелует ее, и мне придется использовать всю силу воли, чтобы не разреветься. Он не мой. И никогда не будет моим. Но даже если этой ночью Адам уйдет с ней, я знаю, что в любом случае он не будет ее. Едва ли.

Кайла ухмыляется и начинает подниматься, но Адам нажимает рукой на ее голову, тем самым заставляя плюхнуться обратно на задницу.

– Яблоко, – произносит он, и Шон усмехается.

Адам подходит к Шону и кладет руку на его голову, но тот так занят, улыбаясь мне, что даже не поднимает взгляда.

– Яблоко, – повторяет Адам, улыбаясь Шону.

Он подходит к Ди, кладет руку на ее голову, и я задерживаю дыхание. Ди сексуальна, наверное, даже сексуальнее Кайлы и Зоуи. Если Адам выберет ее, это совершенно выбьет почву из-под моих ног. Ради меня Ди откажется целоваться с ним, но от этого его выбор не станет менее болезненным для меня.

– Яблоко.

Адам подходит ко мне, и я ожидаю почувствовать его руку на голове, но этого так и не происходит. Все уставились на меня, и в конце концов я оборачиваюсь и обнаруживаю его, склонившегося ко мне. Мой взгляд встречается с его прекрасными глазами.