Текст книги "Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник)"
Автор книги: Джейми Макгвайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 12
– Не верю, что он уговорил тебя подержать дома собаку!
– Всего на пару дней. – Трентон растянулся у меня на диване и прикрыл глаза рукой. – В воскресенье Трэвис устраивает для Эбби вечеринку-сюрприз, тогда и подарит щенка. Песик, вообще-то, довольно милый. Я буду по нему скучать.
– Ты дал ему кличку?
– Нет, – сказал Трентон, состроив рожицу. – Ладно, я все-таки дал ему кличку, но временно. Эбби потом назовет по-другому. Я ему уже все объяснил.
– Поделишься? – Я усмехнулась.
– Нет, это же не постоянное имя.
– Все равно скажи.
Трентон улыбнулся, но руку с глаз не убрал.
– Жулик.
– Жулик?
– Он крадет у отца носки и прячет их. Поэтому он мелкий мошенник.
– Мне нравится. У Рейган тоже скоро день рождения. Нужно найти для нее подарок. Это всегда дается мне с трудом.
– Подари ей маячок GPS на ключи.
– Неплохая мысль. А когда твой день рождения?
Трентон улыбнулся:
– Четвертого июля.
– Врешь!
– Нет, я тебе не вру.
– Твое настоящее имя Янки Дудл?
– Так меня еще не обзывали, – ошарашенно сказал он.
– Не спросишь, когда мой?
– Я и так знаю.
– Не знаешь.
– Шестого мая.
Мои брови взметнулись.
– Ромашка, я с четвертого класса это знаю.
– Откуда?
– Твои бабушка и дедушка присылали тебе шарики каждый год в один и тот же день, и так до выпуска.
– Да, столько шариков, сколько мне было лет. – Я предалась приятным воспоминаниям. – В последнем классе пришлось заталкивать в Смурфика восемнадцать шариков. Как же я скучаю по бабушке и дедушке!
Вдруг я очнулась:
– Минутку… Ты все-таки врешь мне. Разве день рождения Трэвиса не в День дурака?
– Да, первого апреля.
– А твой – в День независимости?
– Ага, у Томаса – в День святого Патрика, а близнецы родились первого января.
– Какой же ты врун! У Тэйлора и Тайлера день рождения в марте! В прошлом году они отмечали в «Ред дор»!
– Нет, это Томас родился в марте. Они пришли отметить вместе с ним и сказали, что это их день рождения, чтобы получить бесплатную выпивку.
Я сердито глянула на него.
– Клянусь! – усмехнулся он.
– Мэддоксам нельзя верить.
– Я могу и обидеться.
Я взглянула на часы:
– Время идти на работу. Пора отправляться.
Трентон сел на диване и поставил локти на колени.
– Трудно каждый вечер приходить к тебе в «Ред дор», а потом весь день работать. Выматывает.
– А кто сказал, что ты обязан приходить?
– Никто. Мне так хочется.
Я не сдержала улыбки.
– А ты попробуй поработать всю ночь в «Ред дор», а потом еще весь день.
– Прекрати жаловаться!
– Я же «Бэби долл»! – Я свела кулаки вместе.
Кто-то постучал. Я нахмурилась, посмотрела на Трентона, затем подошла к двери и глянула в глазок.
За дверью стоял парень приблизительно моего возраста, с огромными глазами, безупречно уложенными волосами и такими идеальными чертами лица, будто он сошел со страниц каталога «Банана репаблик». На нем была рубашка-оксфорд мятного цвета, джинсы и мокасины. Лицо парня показалось мне знакомым, но я никак не могла вспомнить его, поэтому слегка приоткрыла дверь, не убирая цепочку.
– Привет, – сказал парень и нервно усмехнулся.
– Чем могу помочь?
Он подался вперед и положил ладонь на грудь.
– Я Паркер. Моя подруга Эмбер Дженнингз живет с тобой по соседству. Я увидел, как вчера ты возвращалась домой, и подумал, не хотела бы ты…
Звякнула цепочка, и Трентон распахнул дверь.
– Ой, – сказал Паркер. – А может, и нет.
– Может, и нет! – рявкнул Трентон. – Проваливай отсюда.
– Хорошего вам дня.
Трентон коротко кивнул, и я захлопнула дверь.
– Недаром он показался мне знакомым. За стенами бара люди выглядят иначе.
– Я этого мерзавца еще со старших классов терпеть не могу, – фыркнул Трентон.
– В старших классах вы почти не знали друг друга.
– Он состоял в местном клубе. Его родители владеют итальянским рестораном в центре города.
– И что?
– Не хочу, чтобы он слонялся здесь. Парни вроде него считают, что законы им не писаны.
– Какие законы?
– Уважения.
– Вот в чем дело? – спросила я, махнув в сторону двери.
– О чем ты?
– О той нелепой сцене, что ты устроил.
Трентон нервно переступил с ноги на ногу:
– Он собирался пригласить тебя на свидание!
– И что?
– Да он же негодяй! – Трентон нахмурился.
– И что?
– Мне не хотелось, чтобы он это сделал!
– Я и сама могу отшить парня. Просто ты хотел запугать его, чтобы он больше здесь не показывался.
– Он следил за тобой, когда ты утром возвращалась в квартиру. Прямо-таки хищник! Прости меня, я всего лишь хотел показать ему, что у тебя тут уже есть парень.
– Так вот в чем дело?
– Да.
– И ты не пытался избавиться от соперника?
– Будто у меня могут быть соперники! – Трентон обиженно поморщился. – И уж точно не хренов Паркер Хейс!
– Ты прав, ведь мы всего лишь друзья. – Я прищурилась.
– Боже, Кэми, да знаю я! Сколько можно тыкать мне этим в лицо?
– Ничего себе! Тыкать в лицо? Ладно.
Трентон расстроенно усмехнулся:
– Ну как ты не понимаешь? Да все вокруг уже знают!
– Я знаю. Но пытаюсь ничего не усложнять.
– Все уже и так сложно. – Трентон шагнул ко мне.
– Все просто. Банально просто. Как черное и белое.
Трентон схватил меня за плечи и запечатлел на моих губах поцелуй.
От потрясения я напряглась и приготовилась к сопротивлению, но вдруг мои губы расслабились, как и все тело. Мое дыхание участилось, а сердце забилось так сильно, что, наверное, Трентон мог его услышать. Теплый язык скользнул между моих губ, а руки опустились на талию, впиваясь пальцами в кожу. Трентон прижался ко мне бедрами, не переставая целовать меня, и, перед тем как отстраниться, слегка пососал мою нижнюю губу.
– Вот теперь все сложно.
Он схватил ключи и захлопнул за собой дверь.
Я дотянулась до дверной ручки и оперлась на руку, чтобы не упасть. Меня никогда прежде так не целовали, и что-то подсказывало, что это еще не самый лучший поцелуй Трентона Мэддокса. От движений его языка могла закружиться голова, даже знай я, что он собирается поцеловать меня. Под кожей на его руках перекатились мускулы, когда он притянул меня к себе – так сильно, будто ему было меня мало, однако он полностью контролировал себя, что выдавало в нем опытного любовника. Мой пульс участился, я вся дрожала. Опустошенная и беззащитная, я лишилась дара речи.
Странно было находиться в квартире одной, когда еще тридцать секунд назад я переживала лучший поцелуй в своей жизни. Мои бедра напряглись при одном воспоминании о нем.
Все еще тяжело дыша, я взглянула на кухонные часы. Трентон заехал ко мне перед работой, значит теперь направлялся в «Скин дип». Я бы должна была уже сидеть в Смурфике и тоже ехать туда, но вряд ли получится.
Во-первых, я буду испытывать неловкость, во-вторых, я только что изменила Ти-Джею. Зачем какому-либо парню, особенно Трентону, нужна обманщица? Все это время мы проводили вместе, теперь же я испытывала угрызения совести, потому что не заехала ему кулаком в нос, когда его губы коснулись моих. Он был прав. Сейчас он настолько все усложнил, что больше мы не сможем притворяться друзьями. Не после этого поцелуя и прикосновений и тех чувств, что они вызвали во мне.
Я достала из заднего кармана мобильник и набрала номер.
– «Скин дип», – ответила Хейзел.
– Привет, это Кэми. Я сегодня не приеду.
– Ты заболела?
– Нет… все… сложнее. Очень и очень сложно.
– Ясно. Никаких проблем, но, конечно, это отстой. По воскресеньям такая скукотища, а теперь и того хуже.
– Прости, Хейзел.
– Не беспокойся. Я передам Кэлу.
– Спасибо. Надеюсь, он не уволит меня за то, что так быстро взяла отгул.
– По правде говоря, – вздохнула Хейзел, – по воскресеньям не так уж много дел для секретаря. Он ничего не скажет.
– Ладно, увидимся потом.
Я обулась, взяла сумочку и отправилась на Смурфике в «Ред дор». На парковке одиноко стоял черный «ягуар XKR» Хэнка. Я припарковалась рядом, закуталась в пальто и пересекла стоянку.
Из колонок доносились песни «Куин», а Хэнк лежал на столешнице Восточного бара и пялился в потолок.
– Ты что делаешь, сумасшедший?
– Расслабляюсь перед приходом Джори. Сегодня предложу ей переехать ко мне.
– Серьезно? – удивилась я. – Поздравляю! Хэнк, это ведь классно.
– Только если она ответит «да». – Он сел и вздохнул.
– А что по этому поводу скажет твоя бывшая?
– Я разговаривал с Вики в пятницу. Она не имеет ничего против. Джори отлично ладит с мальчиками.
– Ух ты! – Я глубоко вздохнула и присела рядом с Хэнком на барный стул. – Ответственный шаг.
– А что, если она скажет «нет»?
В его голосе появилась неуверенность, которую я раньше за ним не замечала.
– Ты что-нибудь придумаешь.
– А что, если она скажет «нет» и отошьет меня?
Я медленно кивнула:
– Будет хреново.
– Мне нужно выпить. – Он соскочил со стойки.
– И мне.
Хэнк налил виски в два стакана и пододвинул один ко мне. Я выпила и нахмурилась.
– Ого! Что это?
– Волшебный эликсир, – сказал он, тоже делая глоток. – Кэми, я люблю ее. Не знаю, что буду делать, если она скажет «нет».
– Она тоже тебя любит. Думай об этом.
– А ты почему пьешь? – Хэнк изогнул брови.
– Я изменила Ти-Джею.
– Когда?
– Полчаса назад.
Хэнк вытаращил глаза:
– С кем?
– С Трентом, – не сразу ответила я.
Его глаза вновь округлились, и он пробормотал что-то по-итальянски.
– Да, именно то, что ты сказал.
Я сделала еще глоток, опустошая стакан. Зазвонил мой мобильник, я перевернула его. Это был Трентон.
– Алло?
– Хейзел сказала, что тебя не будет. Ты в порядке?
– Э…
– Ты заболела?
– Нет.
– Тогда почему не выходишь на работу?
– Мне будет ужасно неловко.
– Из-за того, что я поцеловал тебя? – возмущенно спросил он.
Вдалеке я услышала голос Хейзел.
– Ты ее поцеловал? – завизжала она. – Ах ты засра…
– Ты все усложнил! Не жалуйся теперь!
– Какое, черт побери, имеет значение то, что я тебя поцеловал?
– Такое! – прокричала я в телефон. – У меня есть парень!
– Да он разве заметит? Ты с ним уже неделю не общалась!
– Не твое дело!
– Неправда, ты – мое дело.
– Да пошел ты!
– Пошла ты!
Некоторое время мы оба молчали, потом Трентон заговорил:
– Я заеду к тебе после работы.
– Нет, – сказала я, потирая виски. – Трент, ты все испортил. Теперь… все очень непросто.
– Не пори горячку. Все по-прежнему. Разница лишь в том, что теперь ты знаешь, как офигенно я целуюсь.
Я не смогла сдержать улыбки.
– Обещаю на тебя больше не бросаться. Мне лишь хочется тебя увидеть.
По правде говоря, я привыкла, что он постоянно рядом со мной, но если мы и впредь будем проводить столько времени вместе, нужно завершить отношения с Ти-Джеем… Однако я сомневалась, что хочу этого.
– Нет, – сказала я и повесила трубку.
Телефон снова зазвонил.
– Алло?
– Ты только что меня вырубила? – раздраженно спросил Трентон.
– Да.
– Зачем?
– Затем, что я все сказала.
– И ты не можешь сказать «пока»?
– Пока…
– Подожди!
– Вот поэтому я отключилась. Я знала, что ты не дашь мне сказать «пока».
– Ты правда собираешься вырвать меня из своей жизни из-за какого-то поцелуя?
– Какого-то? Разве так все было?
Трентон затих:
– Я думал, да.
Я снова оборвала связь.
Он больше не перезвонил.
Хэнк встал напротив меня, и мы выпили, чтобы заглушить свои проблемы. Прикончили одну бутылку, и Хэнк открыл следующую. Мы уже смеялись и дурачились, когда пришла Джори. Хэнк попробовал притвориться трезвым, но тщетно.
– Привет, любовь моя, – сказал он.
– Привет, – с улыбкой ответила Джори.
Девушка обняла его, и он обхватил ее руками, приглаживая длинные жемчужные волосы. Джори внимательно посмотрела на каждого из нас и пришла к очевидному выводу.
– Так вы здесь давно зависаете. Залезли в заначку, что ли?
– Малышка, я хотел… – Хэнк широко улыбнулся, покачиваясь.
– Хэнк, – прервала его я и слегка помотала головой, чтобы не увидела Джори.
Девушка обернулась, и я улыбнулась ей.
– И что вы двое тут затевали?
– Полторы бутылки, – усмехнулся Хэнк.
Джори взяла оставшуюся бутылку и спрятала в нижний шкафчик, заперла его и положила ключ в карман. На ней сегодня были черные шорты, похожие на мини-брюки от смокинга, и симпатичная полупрозрачная блузка цвета шампанского, сквозь которую просвечивал черный кружевной бюстгальтер. На ногах – черные туфли на высоченных каблуках, но даже на них она не догоняла по росту Хэнка.
– Поставлю кофе. Не хочу, чтобы другие работники думали, будто можно приходить на воскресное собрание под мухой.
– Как всегда, благоразумна. – Хэнк поцеловал ее в щеку. – Что бы я без тебя делал?
– Прикончил бы ту бутылку, – поддразнила она, взяла чайник и налила воды. – Проклятье! Я забыла, что у нас закончились фильтры.
– Их привезли утром, – промямлил Хэнк. – Они все еще в кладовке.
– Схожу за ними, – сказала Джори.
– Я с тобой, – проговорил Хэнк, кладя ладонь на ее ягодицы.
Когда они удалились, я ткнула в экран мобильника, обдумывая намеченный звонок. Прежде чем набрать номер, я открыла сообщения. Чувствуя себя трусихой, я все-таки написала:
Есть минутка?
Не могу долго разговаривать. Безумно соскучился. Что случилось?
Нам нужно поговорить.
Боялся, что ты это скажешь.
Позвони мне, как сможешь.
Я и так собирался.
Как всегда, Ти-Джей повел себя очень мило. Неужели я собиралась порвать с ним из-за того, что он занят? Он же предупреждал меня, и я согласилась попробовать. Я обещала, что это не станет проблемой.
Но в последнее время мы почти не общались, и надежд на улучшение не было. А еще ситуация с Трентоном. Разрыв с Ти-Джеем не сильно спас бы ситуацию. Уйти от Ти-Джея к Трентону казалось чем-то неправильным, даже если бы я выждала шесть месяцев. Или шесть лет. Я крутила с Трентоном за спиной у Ти-Джея. Наши отношения в любом случае будут запятнаны.
Коуди очень заблуждался на мой счет. Я поступала не как Рейган. А намного хуже. По крайней мере, у нее хватило порядочности сначала порвать с Коуди, а потом возобновить отношения с Брэзилом. Она не водила за нос сразу двух парней и была честна с ними, а я еще пыталась поучать ее.
Я прикрыла глаза ладонью. Меня охватил такой стыд, что я даже не могла смотреть в пустоту. Да, было весело и приятно проводить время с Трентоном, но я понимала, что это значит для него и как бы я себя чувствовала, поступи так со мной Ти-Джей. Видеться с ними обоими, с сексом или без, было несправедливо. Ти-Джей и Трентон заслуживали лучшего.
Я поцеловала его.
Я нажала «отправить» и тут же ощутила дрожь в руках. Прошло несколько минут, прежде чем Ти-Джей ответил.
Кого?
Трентона.
Ты поцеловала его или он тебя?
Разве это важно?
Да.
Он поцеловал меня.
Ясно.
И что теперь?
Это ты мне скажи.
Мы проводили много времени вместе.
Что это значит?
Не знаю, все так, как есть.
Ты все еще хочешь быть со мной?
Вопрос, хочешь ли ты этого.
Опять мне пришлось ждать ответа несколько минут. Когда запищал мой телефон, я собрала волю в кулак и посмотрела на экран. Даже если я того заслуживала, мне не хотелось, чтобы Ти-Джей выбросил меня как мусор, чем я, собственно, и являлась.
Я забронирую тебе билет до Калифорнии.
Глава 13
Мой самолет вылетал в семь тридцать. Я ушла с собрания пораньше, чтобы упаковать вещи, и всю дорогу, пока ехала в аэропорт на Смурфике, пыталась выкинуть из головы мысли о Трентоне. Я опустила взгляд на левую руку, лежащую на руле. Буквы на пальцах складывались в слово «ДОЛЛ». Ти-Джей вряд ли одобрит это, и дай бог, чтобы не спросил, почему я выбрала именно такую фразу для татуировки.
Казалось, прошла целая вечность, пока я парковалась, пересаживалась на автобус и проходила регистрацию. Мне не нравилась спешка, но Ти-Джей забронировал билет на последний сегодняшний рейс, и я во что бы то ни стало собиралась сесть в этот самолет. Я хотела понять: я охладела к Ти-Джею только из-за расстояния?
Стоя в длинной очереди перед пунктом досмотра, я услышала, как выкрикнули мое имя. Обернулась и увидела, что ко мне мчится Трентон. Охранник сделал шаг вперед, но увидел, что Третон остановился возле меня, и расслабился.
– Что ты, черт побери, делаешь? – спросил он, тяжело дыша.
Он поставил руки на бедра, грудь его вздымалась. На нем были красные спортивные шорты, белая футболка и потертая красная кепка «Сиг Тау». При виде Трентона внутри у меня все перевернулось – не потому, что мне льстило такое внимание, а потому, что я попалась.
– А что ты, черт побери, творишь? – спросила я, оборачиваясь на глазеющих на нас людей.
– Ты сказала, что мы увидимся завтра, а теперь, черт тебя дери, улетаешь?
Женщина, стоявшая чуть впереди, прикрыла уши своей дочери.
– Простите, – проговорил Трентон.
Очередь двинулась, и я вместе с ней. Трентон не отставал.
– Все решилось в последнюю минуту.
– Ты ведь летишь в Калифорнию? – огорченно спросил он.
Я не ответила.
Мы сделали еще несколько шагов вперед.
– Все потому, что я поцеловал тебя? – спросил он, на этот раз громче.
– Трент, он купил мне билет. Я что, должна была сказать «нет»?
– Именно! Сказать «нет»! Что-то последние три месяца он не слишком горел желанием увидеться с тобой, а теперь ни с того ни с сего покупает билет на самолет? Да брось ты!
– Трент, – тихо проговорила я. – Возвращайся домой. Все это нелепо.
Очередь вновь двинулась, и я прошла вперед на пару шагов.
Трентон поравнялся со мной.
– Не улетай, – сказал он.
Его голос был невыразителен, но в глазах отражалась мольба.
– Я же вернусь через несколько дней. – Я усмехнулась, пытаясь разрядить обстановку. – Ты ведешь себя так, будто мы никогда больше не увидимся.
– Когда ты вернешься, все будет иначе. И ты это знаешь.
– Прекрати.
Очередь вновь двинулась. Трентон протянул ко мне руки.
– Просто… подожди несколько дней.
– Подождать чего?
Он снял кепку и в задумчивости потер макушку. Видя его подавленное состояние, я сглотнула появившийся в горле ком. Мне хотелось обнять Трентона, сказать, что все в порядке, но как я могла утешить его, ведь именно я причиняла ему боль?
Трентон снова надел кепку и с досадой сдвинул ее на глаза. Затем вздохнул:
– Господи, Кэми, прошу тебя. Я не могу. Не могу оставаться здесь, думая о тебе там, с ним.
Я продвинулась уже к самому началу очереди.
– Пожалуйста, – попросил он и нервно усмехнулся. – Я люблю тебя.
– Следующий, – сказал служащий, жестом подзывая меня к стойке.
После долгой паузы я поморщилась и выдавила из себя:
– Если бы ты знал то, что знаю я, ты бы… так не говорил.
– Не хочу ничего знать. – Он покачал головой. – Я хочу лишь тебя.
– Трент, мы просто друзья.
Плечи Трентона осунулись, а на лицо легла тень.
– Следующий! – повторил служащий.
Он следил за нашим разговором и проявлял все признаки нетерпения.
– Мне пора. Увидимся, когда я вернусь, хорошо?
– Ага. – Трентон уперся взглядом в пол и коротко кивнул.
Он стал удаляться, но вдруг развернулся:
– Мы уже давно не друзья. И ты это знаешь.
Трентон повернулся ко мне спиной, а я передала служащему свой билет и документы.
– Вы в порядке? – спросил меня мужчина, что-то черкая на моем билете.
– Нет, – ответила я. У меня перехватило дыхание. Я подняла глаза, полные слез. – Какая же я сволочь.
Служащий кивнул и махнул рукой, чтобы я проходила.
– Следующий, – сказал он стоящему за мной.
* * *
Я боялась пошевелиться: а вдруг все окажется сном?
Еще будучи ребенком, я поняла, что у друзей отцы не такие, как мой, и другие семьи намного счастливее моей. С ранних лет я мечтала жить одной и обрести покой. Но и взрослая жизнь оказалась источником разочарований, а не большим приключением, поэтому, чтобы не вспугнуть это мгновение счастья, я старалась не двигаться.
Нежиться в этом безупречном таунхаусе в минималистском стиле было для меня сейчас пределом мечтаний. С довольной улыбкой на лице и без какой-либо одежды я лежала на огромной кровати Ти-Джея, завернувшись в белые простыни из египетского хлопка. Он вытянулся рядом со мной и глубоко, размеренно дышал. Через несколько минут Ти-Джей проснется и будет собираться на работу, а когда он выберется из постели, мне откроется великолепный вид на его ягодицы. Но дело не в этом. Следующие восемь часов я проведу в одиночестве, наедине со своими мыслями, и весь восторг от этих «каникул» сменится беспокойством.
Во время полета в моей голове поселились сомнения. Я гадала, не последняя ли это наша встреча. Однако стоило мне увидеть Ти-Джея на выдаче багажа, как нервное напряжение, преследовавшее меня несколько месяцев, испарилось. Он улыбнулся мне, и из-за этой самой улыбки я теперь лежала в его постели, что казалось мне одновременно правильным и неправильным.
Может, мне приготовить завтрак, чтобы отметить проведенные вместе двенадцать часов – впервые за несколько месяцев? А может, и не стоит. Опять я за старое, хватит уже притворяться. Той Кэми больше нет. Рейган все правильно сказала прошлым вечером, когда я с остервенением собирала вещи.
– Кэм, что с тобой стряслось? Где твоя обычная уверенность? Ты словно послушный щеночек. Если проблема не в Ти-Джее, ты ничего не можешь с этим поделать, так прекрати волноваться.
Не знаю, что случилось с той невероятно уверенной в себе девушкой. Нет, знаю. В моей жизни появился Ти-Джей, и последние шесть месяцев я делала все, чтобы стать достойной его. Хотя, честно говоря, только часть этого времени. Вторую же я посвятила прямо противоположным действиям.
Ти-Джей повернул голову и поцеловал меня в висок.
– С добрым утром. Хочешь, я сбегаю за завтраком?
– Отличная мысль, – отозвалась я, целуя его обнаженную грудь.
Ти-Джей аккуратно вынул из-под меня руку и сел на кровати, потянулся и наконец встал, давая мне насладиться видом, о котором я мечтала уже три месяца.
Он надел джинсы, перекинутые через стул, и вынул из шкафа футболку.
– Как всегда, рогалик и сливочный сыр?
– И апельсиновый сок, если можно.
– Как пожелаете, мэм. – Он обул кеды и взял ключи. – Скоро вернусь!
Я чувствовала себя недостойной его вовсе не потому, что он вел себя как недосягаемый придурок. Наоборот. Когда такой удивительный мужчина приходит в бар и просит твой номер телефона, не успев сделать заказ, то приходится из кожи вон лезть, лишь бы удержать его. Между делом я забыла, что именно я чем-то зацепила его. А потом и вовсе про него забыла…
Как только Ти-Джей обнял меня в аэропорту, я не удержалась и сравнила это с объятиями Трентона. Когда Ти-Джей целовал меня, его губы по-прежнему были восхитительными, но не казалось, что он нуждается во мне так, как Трентон. Злясь на себя, я поняла, что делаю несправедливые и ненужные сравнения. Я пыталась остановиться, но безуспешно – я провалилась по всем статьям. Честно это или нет, но я хорошо знала Трентона, а вот Ти-Джей стал для меня чужим.
Через десять минут Ти-Джей прибежал обратно, положил пакетик с рогаликом мне на колени и поставил сок на тумбочку. Затем по-быстрому поцеловал меня.
– Тебя вызывают?
– Да, раннее совещание. Еще не понял, что там происходит, поэтому не знаю, когда вернусь.
– Все нормально. – Я пожала плечами. – Увидимся, когда получится.
Он снова поцеловал меня, наспех переоделся в отутюженную белую рубашку и темно-серый костюм, обул туфли и умчался, прихватив галстук.
Дверь захлопнулась.
– Пока, – сказала я, оставшись в одиночестве.
Я легла на кровать и уставила в потолок. В таунхаусе Ти-Джея царила тишина. Никаких соседей или домашних питомцев. Даже золотой рыбки не было. Я представила, как в моей квартире рядом со мной на диване сидит Трентон, что-нибудь смотрит по телевизору и слушает мою болтовню о работе, учебе или том и другом. Здорово, когда есть кто-то, желающий быть с тобой рядом в качестве кого угодно. А вместо этого я пялюсь в белый потолок, разглядывая, как хорошо он выделяется на фоне бежевых отштукатуренных стен.
Бежевый – подходящий цвет для Ти-Джея. Он олицетворял безопасность. Стабильность. Однако на расстоянии тысячи миль все может показаться привлекательным. Мы никогда не ссорились, но из-за чего ссориться тем, кто не видит друг друга? Ти-Джей знал, какие рогалики я люблю, но не знал, что я ненавижу рекламу, и какие радиостанции слушаю, и что по возвращении домой я первым делом снимаю бюстгальтер. Знал ли он, что мой отец редкостная сволочь, а братья одновременно милые и несносные? Знал ли, что я никогда не заправляю постель? Ведь Трентон все это знал. И тем не менее я была ему нужна.
Я дотянулась до тумбочки и проверила телефон. Письмо с сайта «Ищу пару в вашем районе», и все. Трентон, наверное, возненавидел меня – и правильно сделал, ведь он попросил меня определиться, а я выбрала не его. Теперь я лежала обнаженная в постели другого мужчины и думала о Трентоне.
Я закрыла лицо руками и выругалась, по щекам потекли горячие слезы, затекая в уши. Мне хотелось быть одновременно и здесь, и там. Рейган как-то спросила меня, влюблялась ли я сразу в двух парней. Тогда я еще не знала, что со мной все так и случится. Двое столь разных и в то же время похожих мужчин. Оба были привлекательными и невыносимыми, правда по разным причинам.
Закутавшись в простыню, я выбралась из постели и обошла опрятный таунхаус Ти-Джея. Внутри – как в музее, здесь словно никто не жил. Наверное, по большей части именно так все и было. На узком столе возле стены в гостиной обнаружилось несколько фотографий в серебристых рамках. Черно-белые снимки Ти-Джея с братьями, с родителями и еще один – мы с ним на пирсе во время моего первого визита сюда.
В гостиной также стоял черный телевизор. Пульт находился строго на краю стола. Подключено ли здесь телевидение, я не знала, у Ти-Джея ведь совсем не было времени его смотреть. На стеклянном столике лежали журналы «Men’s Health» и «Rolling Stone», разложенные веером, как игральные карты. Я взяла один и пролистала страницы. Мне вдруг стало скучно и беспокойно. Зачем я приехала? Доказать себе, что я люблю Ти-Джея? Или что не люблю?
Когда я села на диван, тот почти не прогнулся подо мной. Он был из бледно-серого твида, с отделкой из коричневой кожи. От колючей обивки зудело все тело. В этот раз таунхаус произвел на меня совершенно иное впечатление. Мускусный, однако свежий запах больше так не привлекал меня. Вид из огромных окон на залив больше не казался волшебным, да и все присущее Ти-Джею совершенство потеряло свое очарование. Несколько проведенных с Трентоном недель все изменили. Я вдруг подумала, что нет ничего прекраснее беспорядка, недостатков, легкой неуверенности – всего того, что представлял собой Трентон… Всего, что я видела в самой себе и до сегодняшнего дня не любила. Да, может, путь впереди был тернист, но мы шли к определенной цели. Не важно, что пока мы ее не достигли. Важно то, что мы вместе проходили через трудности и неудачи, падали, вставали, набирались сил и шли дальше – и добивались успеха. Трентон, конечно, не открывал передо мной все двери, но дорога к ним казалась веселее. Мы могли не стыдиться, что у нас чего-то нет, а гордиться тем, к чему стремились и через что проходили бок о бок.
Я поднялась и прошла к высоким окнам на улицу. Трентон выяснил, куда я собираюсь, примчался в аэропорт и умолял меня остаться. Будь я на его месте, простила бы я себя? Я представила, как он, одинокий и отвергнутый, возвращается домой, и на глаза навернулись слезы. Стоя посреди этого идеального дома, принадлежащего идеальному мужчине, я плотнее закуталась в простыни и заплакала, мечтая о непризнанном татуировщике, которого оставила позади.
Все детство я ждала своего первого дня свободы. Практически все восемнадцать лет жила завтрашним днем. Но впервые мне захотелось повернуть время вспять.
