Текст книги "Темный. Плохой. Незнакомый (ЛП)"
Автор книги: Джейд Вест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– Это реально. Ты футболист. Тебя показывают по телевизору каждые выходные. Ты женат на поп-звезде и живешь в поместье в Суррее.
– Похоже на то, как будто ты достигла конца пути еще до того, как мы начали.
Ее прекрасные зеленые глаза были такими печальными, когда она, наконец, встретилась со мной взглядом.
– Нет никакого пути. Ты женат. Я видела ее лицо, видела, как она улыбается тебе.
– Все фальшиво, как я и говорил.
– Даже если так. Я представляла себе дальнобойщика Джейсона с какой-то неряшливой женой, которой на него наплевать. Подумала, что у нее, вероятно, у самой может быть роман с молодым любовничком, пока тот в разъездах.
– Эйприл трахалась со своим стилистом еще до того, как мы поженились. Не верь шумихе. – Я допил кофе и поставил кружку на пол. – И это жена? Она не нарушает условия контракта?
Она с трудом подбирала слова:
– Все это. Я же говорила тебе, я не могу быть женой футболиста, или любовницей, или кем бы мы ни были, черт возьми. Я не такая девушка! Я не какая-то знаменитость, Джейсон, я просто девушка. Я не хочу, чтобы мое лицо появлялось в газетах, не хочу, чтобы люди говорили обо мне. Посмотри на себя и посмотри на меня.
Я смотрел, мне никогда не надоест смотреть на нее. Я наблюдал, как темнеют ее розовые щечки, выделяя веснушки и эти великолепные глаза.
– Я не переставал смотреть на тебя, Джемма. Мне нравится смотреть на тебя. У тебя красивые глаза.
– Я не могу поверить, что это происходит на самом деле. Именно я говорю Джейсону гребаному Редферну, что из этой безумной интрижки ничего не выйдет.
– Это то, что ты хочешь мне сказать? – Блядь, это задевало. Это было ужасно больно.
– Это правда.
Я стиснул зубы, испытывая странную боль.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
Она не ответила, что само по себе было достаточным ответом.
– Я бы хотела, чтобы ты был водителем, Джейсон. Никем, как и я.
– Ты не никто, грязная девчонка. – Я поднялся на ноги, колеблясь, как придурок, прежде чем взять себя в руки. – Это действительно не то, на что я надеялся.
– Я тоже. Я не могу поверить, что это реально, такое не случается с такими, как я.
– Это действительно все? Мы расходимся?
Она пожала плечами, вгрызаясь в ноготь большого пальца. Она не смотрела на меня.
– Мы продолжим, и один из нас пострадает. Ты не бросишь свою жену, и я не вынесу, если ты это сделаешь. Газеты разнесут нас в пух и прах, Джейсон, и это в лучшем случае. В худшем, однажды кто-нибудь засечет нас, и тогда пресса действительно примчится в город. «Распутная девица из секс-чата соблазняет суперзвезду Премьер-Лиги». Это было бы адом для нас обоих.
Я не мог с ней спорить. Она была права.
Я наблюдал, как она грызет свои пальцы, самая уязвимая из всех, кого я когда-либо видел, даже когда она была раскрыта, растянута и оттрахана, она была счастлива и уверена в себе. У СМИ был бы прекрасный день с вот такой вот Джеммой. Они бы пережевали и выплюнули ее ради приличного тиража. Моя грязная девочка была бы совсем разбита.
– Я бы хотел, чтобы все было по-другому, – сказал я. – Ты не представляешь, как сильно я бы хотел, чтобы все было по-другому.
– Я тоже. – Она бросила на меня взгляд, который длился всего секунду, и на глаза навернулись слезы. У меня защемило в груди. – Я бы тоже хотела, чтобы все было по-другому.
– Прости меня, Джемма.
– Не извиняйся, – проговорила она, смахивая слезу. – Это была безумная поездка, Джейсон. Мне понравилось. Все это.
– Мне тоже.
Я с трудом сдерживал слезы, пока спускался по лестнице, и был чертовски рад, что в «Лэнд Ровере» у меня были солнцезащитные очки.
***
Джемма
Я даже не прикоснулась к нему. Не воспользовалась возможностью поцеловать его в последний раз, даже толком не взглянула на него по-настоящему. Как же я этого хотела. Черт, как же я хотела поддаться безрассудству и позволить ему овладеть мной. Мое тело болело, измученное всем, что он мне дал, всеми безумными фантазиями, которые он воплотил в жизнь, и все же я хотела его. Я никогда никого не хотела так сильно, как этого мужчину.
А теперь он ушел.
Я вцепилась в подушку, безуспешно борясь со слезами. Плачу из-за футболиста, какого-то знаменитого женатого парня, который водит «Астон Мартин». Так это и есть разбитое сердце? Ужасные романтические муки, от которых люди сходят с ума? Это было отстойно.
Не так ужасно, как могло бы быть из-за публичного скандала. Как, если потерять кого-то вроде Джейсона Редферна, находясь по уши в дерьме. Это гораздо хуже. Я была втянута во все эти любовные переживания. Я чувствовал, как чувство разгорается. На это не ушло бы много времени.
Он бы выставил меня на посмешище, и мне было бы чертовски больно, когда все пошло бы не по плану.
Все к лучшему. Разумный вариант. Закончить на позитиве, верно?
Но это не было позитивом. Это была гребаная пропасть.
Я прокрутила записную книжку в телефоне до его имени, отчаянно желая услышать его голос в последний раз.
Нет. Это было бы безумием.
Вместо этого я нажала «удалить». Искушение устранено. Навсегда.
***
Джейсон
– Давай, Редферн! Он, блядь, прошел прямо мимо тебя! – Тревор покачал головой и бросил на меня один из своих взглядов. – Не спускай глаз с гребаного мяча, парень.
Погода соответствовала моему настроению. Чертовски пасмурно. Холодно и моросит мелкий дождь. Я даже не мог притвориться, что меня волнует эта дерьмовая тренировка. Мы были здесь с самого рассвета, готовясь к очередной дерьмовой игре против «Ньюкасла». Два дня без моей грязной девчонки, и жизнь стала совсем невыносимой. Я попробовал забыть о ней, пытаясь избавиться от зуда с помощью передозировки порно и девушек из секс-чата. Ничего из этого не сработало. Зуд засел слишком глубоко. Она извивалась внутри меня и оставила чертовски горькую боль в животе.
Мяч полетел в мою сторону, и я сильно ударил по нему, он пролетел мимо головы Уинстенли и отскочил от боковой перекладины.
– Черт возьми, Редферн. Ты проснулся не с той стороны Эйприл этим утром, ты, неуклюжий кусок дерьма?
До обеда оставалось еще много времени. Я проверил свой телефон, и с замиранием сердца увидел множество пропущенных звонков. Номера были незнакомыми.
Я запустил автоответчик, чертовски надеясь, услышать голос моей грязной девчонки, которая ждала меня.
Это была не она. Все было намного хуже.
Звонила Кэролайн Коган из «Gables PR».
Джейсон, пожалуйста, перезвони мне. Мне звонили из «Дейли Таймс» и просили прокомментировать статью, которая поступила в печать сегодня утром. Насчет девушки из секс-чата? Позвони мне, срочно.
Другое сообщение. Эйприл.
О, мой гребаный бог, Джейсон, ты ебаный мудак! Ты абсолютный пиздюк! Это во всех гребаных новостях. Я, блядь, посмешище. Даже не утруждайся возвращаться домой, ты, никчемный кусок дерьма.
Моя кровь застыла в жилах, когда я прослушал третье голосовое сообщение:
Мистер Редферн, это Гарет из «Дейли Таймс». Нам бы очень хотелось услышать вашу версию отношений с Джеммой Тейлор. Пожалуйста, позвоните по номеру…
Я выключил телефон. В ушах громко стучал пульс. Не так громко, как заливистый смех, доносившийся из столовой. Завернув за угол, я обнаружил, что вся команда столпилась у стола. Многие ухмылялись, пока я пробирался к ним, а затем Фернандес поднял газету и раскрыл ее передо мной.
На меня смотрели красивые зеленые глаза моей Джеммы, скорее всего это старый снимок. Ее волосы были растрепаны, а на коже темнели веснушки. Еще один снимок, на котором она наклоняется, чтобы задуть свечи на день рождения.
Толстуха из секс-чата в скандале в Премьер-Лиге.
Уинстенли помахал очередным дерьмовым таблоидом, показав только первую страницу. Редферн забивает… БОЛЬШОЙ!
Моя грязная девчонка на обложке, еще один снимок с неудачного ракурса, и я. Иду по ее двору, не замечая камеру, с гребаным букетом роз в руке.
Я уже знал, что будет дальше, когда они показали мне третью газету. Эта блондинистая сучка, Челси, выглядела такой грустной в своем шарфе «Сингерс». Я думала, он хотел меня, но он все это время охотился за моей толстой подругой.
Моя гребаная кровь кипела. За мной следили. Конечно, за мной следили. Как я мог быть таким чертовым идиотом?
– Не знал, что ты любитель пышек, Редферн? – На лице Фернандеса расплылась глупая ухмылка. – Бьюсь об заклад, она хрюкала, как чертова свинья: «Прикоснись к моей толстой киске и называй меня жирной, о да, детка, трахай меня. Моя пухлая пизда изголодалась по тебе, детка».
Раздавались взрывы хохота, пока я не сбил его с ног. В мгновение ока он оказался прижат к стене, глаза его стали большими и дикими, взгляд метался по комнате.
– Никогда, никогда, черт возьми, больше не смей говорить так о ней. Понял? Я вырву твою гребаную селезенку.
Чьи-то руки оттащили меня. Много рук.
Успокойся, Джейс, это всего лишь шутка.
Черт возьми, остынь, приятель.
Оставь это, Редферн, успокойся, блядь, чувак,
Он просто прикалывается. Это просто гребаная шутка.
Я отмахнулся от них, напрягая мускулы и готовясь к бою. Эта чертова сука. Эта мерзкая, коварная, злобная чертова сука. Я подумал о моей бедной Джемме. Знала ли она? Пряталась ли она под одеялом, когда вокруг нее царил хаос?
Я не решался позвонить. Кто знает, с кем она была, возможно, ей бы не понравился звук моего имени, не понравилось бы то, что она вообще меня встретила. Боль в животе усилилась, на много. Черт знает, как я продержался весь день, но, когда я покинул площадку, у ворот было полно журналистов. Они следовали за мной всю дорогу до дома, остановившись в конце подъездной дорожки и направив свои долбаные объективы на дом.
Эйприл ждала. Как только я переступил порог, она с убийственным воплем швырнула в мою голову вазу, которая пролетела мимо и разбилась о дверной косяк. Она потянулась за другой, но я быстро подошел к ней и прижал ее руки к бокам. Тогда она начала шипеть мне в лицо ругательства:
– Ты тупой придурок, Джейсон, ты тупой эгоистичный гребаный придурок!
– Ты знала, – огрызнулся я. – Ты знала, что я встретил кое-кого.
– Не какую-то жирную гребаную шлюху! Какого-то отвратительного гребаного тролля прямо из каталога жирдяев!
– Она не жирная шлюха и не гребаный тролль. Она красивая, забавная, настоящая. Все, чем ты не являешься. Все, чего у меня, блядь, никогда не было.
Ее глаза расширились.
– Ты тупой ушлепок! Она смеется над тобой, смеется над нами! Держу пари, она не может поверить в свою гребаную удачу.
– Сомневаюсь в этом, Эйприл. Я разрушил ее чертову жизнь. – Я отпустил руки Эйприл. Начал расхаживать. Запустил руки в волосы. Думал. Размышлял.
– Ты скажешь этим репортерам, что это полная чушь. Ты будешь смеяться и расскажешь им, что это шутка. Ты скажешь им, что никогда бы не подумал о том, чтобы трахнуть такую толстуху, и заставишь их поверить тебе. Пиарщики позаботятся об остальном. Мы заставим весь мир поверить нам. Имею ввиду, что это невозможно, что ты когда-нибудь мог изменить мне с такой женщиной.
– Я никогда не скажу этого, Эйприл, никогда. Те несколько недель, что я провел с Джеммой, были лучше, чем целая гребаная жизнь с такой мерзкой сукой, как ты.
– Ты скажешь это, Джейсон. Ты скажешь это, или все кончено. Я брошу тебя на съедение гребаным волкам, и ты сможешь попрощаться со своими спонсорами и своим грандиозным комбэком в карьере в тридцать, блядь, три года. Ты можешь попрощаться и с домом, иначе тебе крышка. Вывалял мое имя в грязи, после такого любой дурак присудит мне то, что принадлежит мне по праву.
Я прошел в столовую, налил себе большую порцию виски, а она поплелась следом.
– Джемма не сделала ничего плохого. Это снова ее сучка подруга Челси.
– Кому какое дело, чья это вина?! С этим нужно разобраться. Мы или они!
Я устремил на нее самый мрачный взгляд.
– Я не собираюсь говорить ни слова против Джеммы, ни из-за спонсорских контрактов, ни ради своей карьеры, ни, конечно же, ради тебя.
Думаю, ее взгляд был еще мрачнее моего.
– Тогда это война, Джейсон Редферн, ты гребаный тупой кусок дерьма. Я заберу у тебя все, что у тебя, блядь, есть. Я, черт возьми, обещаю тебе это.
***
Джемма
Я держалась подальше от окон, контролируя свое дыхание. Вдох на семь, выдох на одиннадцать. Не теряй самообладания, Джемма Тейлор, не теряй самообладания.
Я уже отключила домофон, перевела телефон в беззвучный режим и закрыла свои профили в социальных сетях. Всего за несколько часов я накопила сотни сообщений, полных яда. Кошмар воплотился в жизнь. Мои обезумевшие родители звонили, засыпая меня вопросами, на которые я с трудом могла заставить себя отвечать.
Да, это правда. Да, я встретила Джейсона Редферна. И он мне нравится, он мне действительно нравится. Мне жаль. Я так сожалею обо всем.
И они вздыхали, проклинали Челси и говорили, что она всегда была такой. А потом они в недвусмысленных выражениях велели журналистам на улице убираться к черту от их дома.
Я отправила всего одно сообщение, прежде чем отказалась от своего телефона. Челси.
Почему? Как ты могла?! У меня нет слов!
Я задавалась вопросом, чувствует ли она себя виноватой. Явно, рыдает в свои гребаные бабки. Без сомнения, готовясь к фотосессии топлесс.
Тесса была бела, как полотно, когда вернулась с занятий. Она стояла с открытым ртом, переводя дыхание, прежде чем схватить меня в объятия.
– Черт возьми, Джем. Я не думала, что она опустится так низко. Ты в порядке? Там балаган какой-то.
И я заплакала, черт возьми, я просто разрыдалась, пуская сопли пузырями, и мне было уже все равно.
– Как она могла? Почему?
– Тридцать штук, вот почему. Она удостоила меня сообщением. Правда, только одним. Мне так жаль, Джемма. Я не знала. Она сказала, что вернется домой, чтобы побыть одной, сказала, что справится сама. Я даже не подумала.
– Это не твоя вина. Откуда ты могла знать?
– Она – Челси Роулинг. Ревность сводит ее с ума. – Тесса усадила меня на диван и погладила по волосам. – Помнишь, когда ты выиграла тот летний танцевальный конкурс? Я думала, что она действительно собиралась ударить тебя своей тростью. Если бы она могла продать тебя за тридцать тысяч, это случилось бы гораздо раньше.
Я фыркнула и рассмеялась сквозь слезы.
– Она не разговаривала со мной три недели.
– И на этот раз она приползет просить прощения.
– Она его не получит. Я, черт возьми, покончила с ней. – Слезы потекли из глаз. – Мир ненавидит меня, Тесса. Весь гребаный мир.
– Не весь мир, Джем, а просто кучка идиотов, которым больше нечем заняться. Это пройдет. Сомневаюсь, что он подольет масла в огонь, он не захочет, чтобы все стало еще хуже, чем уже есть. Челси разболтала все, что могла, но это только ее слова, не считая одной отстойной фотографии, и давай посмотрим правде в глаза: ее слова мало что значат.
– Я прогнала его из-за этого. Я позволила ему уйти, потому что мне было страшно, потому что не хотела вот этого, не хотела, чтобы мир знал мое имя.
– Я знаю. Знаю. – Она крепко прижала меня к себе, но это бесполезно, ничто не могло остановить происходящее.
– Это все равно случилось. Все это.
– Нет смысла думать об этом сейчас, Джемма. Однажды Джейсон Редферн станет далеким воспоминанием. Обещаю.
Но я не хотела, чтобы он стал далеким воспоминанием.
Это последнее, чего я хотела.
***
В тот вечер я постаралась привести себя в порядок, чтобы подключиться к работе, но мне не стоило беспокоиться.
RS442 Джемма Тейлор: доступ отключен. Пожалуйста, свяжитесь со своим супервизором.
Шиена попросила меня позвонить ей через мессенджер. Нехороший знак.
– Мне жаль, Джемма, но ты не можешь работать. Не сейчас. Линии разрываются от звонков идиотов, пытающихся найти тебя, и мы вынуждены провести расследование. В газетах пишут, что ты познакомилась с ним через чат. Это ведь не так, правда? Пожалуйста, скажи мне, что ты этого не делала.
Мое молчание говорило о многом.
Отстранение от работы без сохранения зарплаты, вступает в силу немедленно.
Кошмар становился все хуже.
Я задавалась вопросом, было ли то же самое у Джейсона?
Глава 21
Джейсон
Эйприл опустилась на диван напротив, подальше от света лампы. Я налил себе еще виски. Даже в гневе у нее были идеальные черты лица.
– Не начинай снова, – сказал я. – С меня хватит.
– И не планировала. Я устала кричать, Джейсон. Ты все равно, черт возьми, никогда не слушаешь.
– Чего ты хочешь?
Ее лицо осунулось, словно белый лист бумаги.
– Почему она?
– Почему не она?
– Я серьезно. Я видела фотографии, но просто не понимаю.
– Ты никогда не поймешь.
– А ты попробуй объяснить. – Она скрестила ноги, снова и снова нервно покачивая одной из них. – Она такая же извращенка, как и ты? Это все? Тебе нужна уродливая девчонка, чтобы играть в твои больные игры?
– Она вовсе не уродлива. Даже близко нет.
По ее губам скользнула слабая улыбка.
– Если ты так говоришь.
Я вздохнул.
– Я познакомился с ней в чате…
– Это многое объясняет.
Я удивленно поднял брови.
– Ты хочешь знать или нет?
Она закатила глаза.
– Продолжай.
– Джемма веселая, сексуальная и жизнерадостная. Она естественная и настоящая. У нее нет никаких дурацких ожиданий или глупых идеалов. Она такая, какая есть. Я нахожу ее красивой.
– И она извращенка? Должно быть так и есть.
– Это не твое дело.
Она застонала.
– Не могу поверить, что твои извращенные потребности снова довели нас до такого, я думала, ты покончил со всем этим.
– Она другая.
– Да, она другая. Я признаю это. – Она рассматривала лак на ногтях. – Я была зла. Ты не хуже меня знаешь, что это не может закончиться. Мы слишком много вложили. Еще один достойный сезон в клубе мог бы помочь нам обоим, у меня намечается тур по воссоединению Cherry Electric, у тебя есть спонсорские контракты, если нам удастся сохранить их. Нам нужно еще двенадцать месяцев.
Мое сердце ушло в пятки.
– Нам не нужны еще двенадцать месяцев. Нам нужно разойтись. И чем скорее, тем лучше.
– Ты все еще не собираешься отказываться от дома, не так ли? Я не хочу доводить дело до суда, Джейсон. Этого унижения итак уже достаточно.
Я почувствовал, как у меня сжалась челюсть.
– Чего ты добиваешься, Эйприл?
– Я добиваюсь соглашения, чтобы терпеть это дерьмо еще двенадцать месяцев. Я назначу на завтра встречу с пиарщиком.
– Я уже говорил тебе, что не скажу ни слова против Джеммы. Ни единого слова.
– Тебе и не придется. Пиарщики все скажут за тебя. Мы просто терпим, смеемся над слухами, утверждаем, что ты навещал какого-то бедного фаната, который заболел, или что-то в этом роде.
Я улыбнулся этой нелепости.
– Никто не поверит в это.
– В это поверят все. Никто не хочет верить, что у Джейсона Редферна, национальной суперзвезды, был сомнительный роман с какой-то девушкой из чата. Толстые девушки, занимающиеся сексом, вызывают у людей дискомфорт. Они будут смеяться над этим, но на самом деле не поверят. Она станет бурей в стакане, и это будет лучшее, что ты можешь для нее сделать.
Я не хотел верить ей верить но эта чертова сука была права. Тупоголовые лузеры и их травля в сети. Чем скорее закончится этот скандал, тем скорее Джемма сможет вернуться к нормальной жизни. Черт, я хотел этого.
– Знаешь, а это забавно. Я провел годы в окружении женщин, которые хотели меня только из-за того, кем я являюсь. Какая ирония в том, что единственная девушка, которая действительно что-то значит, – это та, кто считает известность нарушением правил.
Смех Эйприл разнесся по комнате.
– Она бросила тебя?
– Да. Вот такая она девушка.
– Она кажется настоящей находкой, – усмехнулась она. – Так мы договорились или нет?
***
Джемма
Я заперлась в квартире, полагаясь на Тессу, которая приносила мне пакеты с лапшой и фаст-фудом. Репортеры все еще были снаружи, но с каждым днем их становилось все меньше. Скоро они устанут, как и все остальные. По крайней мере, я на это надеялась.
Травля распространилась по сети. Ленты Джейсона в «Твиттере» и «Фейсбуке» были заполнены обычными футбольными новостями, но комментарии под ними продолжали источать яд. Я много раз думала написать, но решила, что за его профилем наверняка следит публицист. Я просто хотела услышать его голос, узнать, как у него дела.
Не все они были плохими. Были и комментарии, наполненные более дружелюбными голосами, добрыми душами, предлагающими благонамеренный баланс яду. Иногда они заставляли меня плакать, искренне умоляя заглянуть за дым и зеркала, за рамки фотошопа и дизайнерской одежды и оценить человека по тому, что у него внутри.
Несмотря на свой жесткий реализм, я лелеяла тайные фантазии о том, что Джейсон Редферн бросится в виртуальную выгребную яму и встанет на мою защиту. Эти фантазии, конечно, были нелепыми. Он хранил радиомолчание, и я его не винила. Я делала то же самое.
Конечно же, посыпались предложения с непристойными суммами за откровенные рассказы. Я не стала с ними церемониться. Я бы скорее оказалась на улице, хотя до этого мне предстояло бы пройти долгий путь, даже если бы чат окончательно расторг мой контракт.
Я была совершенно не готова, когда раздался этот звонок. Незнакомый номер звонил снова и снова, не оставляя голосового сообщения. Я ответила с опаской, надеясь, вопреки всему, что это кто-то из начальства чата пытается дозвониться до меня, но была готова в мгновение ока сбросить вызов, если это окажется кто-то из таблоидных стервятников. Это оказался ни тот, ни другой.
Мое сердце ушло в пятки, когда я услышала его голос:
– Не вешай трубку. Пожалуйста.
– Джейсон…
– Я хотел позвонить раньше, но было так много людей, которые буквально одолевали меня. Как ты держишься? Пожалуйста, скажи мне, что с тобой все в порядке.
Я была не в порядке, слезы уже наворачивались, но я не собиралась обременять его этим дерьмом.
– Все хорошо.
Он вздохнул с облегчением.
– Хорошо. Я пытался дозвониться по твоему номеру в чате. Он отключен.
– Меня отстранили от работы. Нарушение условий контракта.
– Черт. Мне жаль. – Его голос был таким печальным. – Тебе нужны деньги?
Предложение задело, хотя и было сделано из лучших побуждений.
– Я в порядке. Надеюсь, это временно.
– Мне так жаль, Джемма. Я не хотел, чтобы все так случилось.
Я не смогла удержаться от смеха, ужасного, смиренного смеха.
– Это не твоя вина, что у меня ужасная, эгоистичная сучка-подруга, Джейсон. Это я должна извиниться перед тобой.
– Пожалуйста, не надо. – Я чувствовала, как он улыбается. – Я скучаю по тебе. Пожалуйста, не позволяй всему этому дерьму в газетах достать тебя, все это чушь собачья.
Комок в горле заставил меня прохрипеть слова:
– Тебе нужно идти. Ты, должно быть, занят. Я смотрела игру в субботу по телевизору.
– Мне хотелось бы, чтобы ты посмотрела какую-нибудь получше, я дерьмово играл.
– Ты выглядел потрясающе.
– Я не чувствую себя потрясающе.
Как и я. Но я промолчала.
– Я видела выражение лица Эйприл, надеюсь, вам удастся остаться вместе. Ну, знаешь, ради дома и всего остального.
– Мне плевать на этот дом, Джемма. – Я услышала, как он провел пальцами по волосам. – Мне нужно идти, мы интенсивно тренируемся. Кажется, все важные матчи начинаются одновременно.
– Спасибо, что позвонил.
– Спасибо, что ответила.
Я так много хотела сказать, но ничего из этого не озвучила. Гудок отбоя ударил, как удар в спину, и у меня внутри все перевернулось.
Кара с Рэйвен прибыли в мой конец города и пришли с парой бутылок вина и охапками сочувствия.
– Ублюдки эти журналисты, все они, – выплюнула Рэйвен. – Ненавижу этих сукиных детей. Никогда ни о ком не скажешь доброго слова, пока они не здохнут или не станут частью их сомнительной политической повестки.
– Я не уверена насчет этого, – сказала я. – Но они довольно противные. По крайней мере, они, кажется, любят Эйприл Редферн.
– Только потому, что она их жертва, – сказала Кара. – Они любят хорошие душещипательные истории.
– Может быть. – Вино пошло на пользу. – Он позвонил мне.
Две пары бровей взлетели вверх.
– Звонил?
– Просто чтобы узнать, как у меня дела.
Кара практически набросилась на меня:
– Ты сказала ему, что скучала по нему? Пожалуйста, скажи мне, что сказала.
Я покачала головой:
– Я была немногословна. Жаль, что я не сказала больше.
– Позвони ему!
– Возможно, вскоре. Он может быть с ней или со своими товарищами по команде, я не хочу создавать ему проблем.
– Тогда напиши ему.
У меня что-то защемило в груди, то же самое, что и раньше.
– Я не знаю.
– А почему бы и нет? – спросила Кара. – Ты же скучаешь по нему, не так ли?
Я снова улыбнулась своей грустной улыбкой.
– Постоянно.
Мне бы хотелось рассказать им, рассказать как мне страшно, как я боюсь отказа, смущения и всего того дерьма, что напечатали газеты. Боюсь, что он увидит меня такой же, какой видят они, когда-нибудь, если не сегодня. Боюсь, что он уже переключился на другую девушку из чата, но в этот раз на кого-то более стройного и красивого. На кого-то, о ком не писали бы во всех газетах.
Кара, казалось, почувствовала необходимость сменить тему разговора. Я была благодарна.
– Когда ты вернешься танцевать?
Я пожала плечами:
– В этом году, в следующем, когда-нибудь или никогда.
– Мы сможем удержать этих засранцев подальше.
– Не на всем пути через Лондон.
– Вызови такси.
Я не хотела говорить ей, что экономлю деньги. Не хотела говорить, сколько недель мне осталось до того, как я останусь без гроша.
– Я подумаю об этом.
Она улыбнулась.
– Ты не можешь вечно прятаться здесь, Фиги. Ты слишком ценна для этого. – Она долго смотрела на Рэйвен. – Мы могли бы принести шест, один из переносных… мы могли бы тренироваться здесь.
Рэйвен кивнула:
– Это могло бы сработать.
Я почувствовала, что краснею.
– Вам не обязательно это делать.
– Это наша великая ночь через три недели. Мы определенно хотим, – улыбнулась Кара.
Я в шоке уставилась на нее.
– Ты это не серьезно.
– Смертельно, – усмехнулась она. – Даже если мне придется тащить тебя. Тебе это нужно, Фиги, поверь мне. Тебе нужно снова выйти в люди. Не думай, что мы не видим, как сильно это дерьмо потрясло тебя.
– Ну же, – сказала Рэйвен. – Не позволяй этим засранцам победить тебя.
Мне показалось, что совет был дан несколько запоздало, но я все равно улыбнулась. Возможно, пара тренировок не были бы так уж ужасны.
Хотя я бы сходила на вечер бурлеска. Совершенно определенно.
***
Джейсон
Я слишком много пил и слишком мало спал, без малейшего энтузиазма выслушивая гениальный пиар-план Эйприл каждый раз, когда ей удавалось заговорить со мной. Позвони своему представителю, назначь встречу, они могут согласовать ее с моим, Джейсон. Ради всего святого займись гребаным делом, ладно?
Жизнь на поле была не намного лучше. «Ньюкасл» разгромили нас со счетом 5–0. Тревор терял терпение, огрызаясь на мою вялую работу ног и отсутствие драйва.
– Разберись с этим или убирайся с гребаного поля!
Стиснув зубы, я продолжал играть, но все равно играл, как дерьмо. Он выругался, когда я отправил еще один мяч мимо ворот, швырнул свой планшет на землю и приказал мне покинуть поле:
– Еще одна ошибка, парень, еще одна, и я сниму тебя с игры в Бирмингеме в субботу. Я, блядь, серьезно. У нас на скамейке запасных есть хорошие игроки, которые отчаянно нуждаются в шансе, а ты даже не можешь притвориться, что тебе, блядь, интересно.
– Жизнь сейчас чертовски тяжела, Трев. Сделай мне поблажку, ладно? Я буду в порядке на этой гребанной игре.
– Лучше бы так и было. – Он пристально посмотрел на меня. – Выездная игра, Джейс. Ты справишься? Сможешь держать себя в руках? Я слышал, что случилось на прошлой неделе в столовой с Фернандесом. Я не могу допустить, чтобы как в 90-е какой-нибудь футболист сошел с ума и перекинул мелкого засранца через ограждение, даже если они будут напрашиваться.
Я выдавил улыбку.
– Я буду держать себя в руках.
– Надеюсь на это. Ты отлично провел вторую половину сезона, парень, достаточно хорошо, чтобы отправить предложение о контракте совету директоров на утверждение. Это пока не решено, но на повестке. Докажи мне, что ты этого стоишь.
Хотел бы я волноваться об этом больше, надеясь, что мое благодарное похлопывание по руке передаст больше, чем мое суровое выражение лица.
– Спасибо, Трев.
– Пока не благодари, Редферн. Просто выйди туда в субботу и покажи этим засранцам, как играть в футбол, ладно?
– Сделаю все возможное.
Я надеялся, что не лгу.
Я сидел в передней части автобуса, а команда скандировала и веселилась у меня за спиной. До конца сезона оставалось несколько игр, а я не мог найти в себе ни капли энтузиазма. Я представил, как мой отец подбадривает меня на трибунах, и почувствовал себя полным идиотом, когда горе застало меня врасплох. Он не видел стольких игр, и эта была лишь одной из многих. Ни лучше, ни хуже. Все эти годы я делал это для него, играя усерднее, играя быстрее, играя лучше. Ради чего? Попасть в зал футбольной славы, как защитник, который когда-то был хорош? Может быть, они могли бы повесить мемориальную доску на доме, когда меня уже давно не будет в живых. Джейсон Редферн жил здесь, и он был из-за этого чертовски несчастен. Упокой господь его веселую душу.
Я надеялся, что семья Джеммы находилась рядом с ней. Я видел их в своей ленте на «Фейсбуке», но лишь мельком, когда ее отец устроил разнос какому-то неудачнику-репортеру «Morning Wake Up Live», но этого было достаточно, чтобы понять, что он выглядел устрашающе. Наверное, ненавидел меня и весь тот ливень дерьма, который я на нее обрушил. Не знаю, почему эта мысль причинила мне такую боль, но настроение от нее точно не улучшилось. К тому времени, как мы добрались до места игры, я был в бешенстве, особенно когда увидел, как подъехал гребаный «WAG-мобиль» и выгрузил всех гребаных прихлебательниц (прим. пер.: WAG – аббревиатура от «Wives and Girlfriends», то есть «Жены и подруги», придуманная британскими СМИ во время чемпионата мира 2006). Эйприл помахала мне через парковку, ее дурацкие модные очки закрывали половину лица. Я не помахал в ответ.
Мы обсуждали стратегию в раздевалке, но я слушал вполуха. Полуулыбка моему маскоту, и я вышел на поле под гимн команды, занял позицию и изо всех сил старался не замечать Эйприл в гребаной ВИП-ложе (прим. пер.: маскоты – дети, сопровождающие футболистов по пути из подтрибунного помещения на поле).
Я ждал свистка.
Время этому дерьму двигаться дальше.
***
Джемма
Я села смотреть игру, прижимая к груди подушку и держа под боком большой пакет с попкорном. Субботним днем я все еще была в пижаме, а волосы были такими кудрявыми, что я не могла расчесать их даже пальцами. Отсутствие рутины становилось слишком привычным. Слишком простым.
– Это он? – спросила Тесса, хватая попкорн.
Я указала на фигуру в красно-белом, как раз в тот момент, когда камера наехала на него.
– Вот он.
– Мило, – сказала она. – Вперед, «Сингерс»!
Я не смогла сдержать улыбку.
– Спасибо, Тесс. Я знаю, что ты взяла выходной.
