Текст книги "Совсем неглавная героиня (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
Соавторы: Рина Ских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 11
Сан Линь
Ах ты ж, пигалица гуева! Нахалка!
Ну он ей покажет женитьбу. И невесту покажет, и вообще все на свете.
Сан Линь буквально кипел от злости – он прекрасно понял намек Гу Юнженя. Начальство было далеко от благодушной наивности и вовсе не собиралось по-глупому беспечно относиться к странным совпадениям и прочим шпионкам в кустах. Вот только ответственным за этот чирей на заднице оно назначило лиса. А что? Сам поймал – вот сам и возись дальше.
Совершенно не церемонясь, лис снова закинул взвизгнувшую девчонку на плечо и зашагал через весь лагерь к собственной палатке, в тени которой мирно дрых Баосы, по-кошачьи выгнувшись и подставив пузо свежему ветерку. Замшевая подкладка раскинутых крыльев светилась нежно-розовым в коричневых пятнышках, кисточка на конце хвоста распушилась, спрятав в мягких волосках ядовитое жало. И вообще, весь тигродраконыш, на взгляд Сан Линя, был умилительно хорошенький. Славный такой, даже красивый, пожалуй.
Но это на взгляд Сан Линя. Остальные соратники и слуги будущего императора шарахались от шикарного зрелища, как от чумы. Особенно когда Баосы сладострастно всхрапывал или взрыкивал во сне, дергая лапами, скаля зубы и выпуская из пасти мелкие язычки пламени и клубы дыма. Наверное, зверю снилась охота. Он искренне получал от своих грез и вообще от жизни удовольствие, но людям это почему-то не нравилось.
Пакостно ухмыльнувшись, лис вынул из рукава шипастый металлический ошейник, который он специально заказал у кузнеца для своего котеночка. Вообще-то, этот ошейник был предназначен для защиты Баосы от других хищников, не позволяя им вцепиться в горло сильного, но еще не слишком опытного в поединках тигродракона. Но Сан Линь договорился с питомцем, что иногда они будут играть в хозяина и послушную собачку на поводке, чтобы обмануть противника. Баосы отнесся к идее без восторга и очень долго ворчал, но потом поддался на уговоры «мамули». После того, как этот самый «мамуля» наловил ему целую корзину неимоверно любимых тинных раков, которых огненный кот сам поймать не мог, хотя и пытался.
Именно поэтому ошейник был снабжен тонкой, но прочной и длинной цепью, которую лис, не церемонясь, накинул на шею девчонке. И торжествующе щелкнул замком. Ухмыльнулся еще пакостнее и надел ошейник на все еще спящего зверя. Баосы только лапами в воздухе взболтнул, переворачиваясь на другой бок и мурлыкая что-то сквозь грезы.
– Сиди тихо, и он, может быть, не проснется, пока я не вернусь, – почти ласково объяснил Сан Линь явно онемевшей от страха нахалке. – Станешь визжать, дергаться, попытаешься сбежать – я с удовольствием смету в мешочек пепел твоих косточек, чтобы отправить его твоим родителям вместе с соболезнующим письмом.
Он силой усадил эту Джейсин шагах в трех от Баосы, великодушно выбрав местечко почище, потом посмотрел на кота и наклонился к нему. Нахальная зверюга все продолжала притворяться спящей, хотя на самом деле проснулась еще до того, как лис подошел со своей добычей.
– Стеречь. Не кусать, не жрать, не обжигать. Пугать не сильно, – шепотом велел Сан Линь, сделав вид, что проверяет, хорошо ли застегнулся ошейник на могучей тигродраконьей шее. – И не вздумай опять заводить песню про котят! Иначе я тебя самого отправлю яйца высиживать, бессовестный ты сводник! Отвечаешь за эту заразу хвостом и моей головой, понял? Но в целом можешь и дальше притворяться спящим, а то эта дура сразу помрет, не успею как следует допросить.
Баосы вместо ответа выпустил струйку дыма из левой ноздри и вяло дернул хвостом. Даже не стал приоткрывать глаза, чтобы посмотреть, кого там к нему приковали. Впрочем, наверняка ведь по запаху ее опознал, не в первый же раз встречаются…
Не успел Сан Линь додумать эту мысль, как его настигла совсем иная. Он осознал, что не давало ему покоя с самого столкновения с этой нахалкой в кустах. Запах!
Желая удостовериться, стремительно развернулся к мелкой пигалице и, бесцеремонно подтянув ее к себе поближе за рукав ханьфу, вдохнул запах ее волос… От которых пахло хвоей, какими-то сухими листочками, совсем чуточку пылью и костром… и все!
– Эй, с ума сошел?! Приковал к своей зверюге, а теперь снасильничать пытаешься? Жениться для этого надо сперва! – сердито прошипела эта язва, умудряясь почти кричать даже шепотом. Правда, при этом опасливо косилась на притворяющегося тигродракона, его она боялась явно больше, чем лиса. Сан Линь же, услышав это заявление, на несколько секунд даже замер, а после, не сдержавшись, легонько встряхнул совсем обнаглевшую девицу.
– Мечтай больше! Что с твоим запахом? Почему его нет? – выпалил он требовательно, пристально всматриваясь в ее злющие глаза.
– Потому что правила личной гигиены для меня не пустой звук! Моюсь регулярно, знаешь ли. Рассказать в подробностях, что это и для чего придумано в цивилизованном обществе? – процедила Джейсин, заставив Линя натуральным образом зарычать. А со стороны Баосы послышался звук, похожий на хрюканье. Вредный кот, похоже, искренне веселился, отлично разбирая человеческую речь. Девчонка же вздрогнула и, бросив испуганный взгляд в сторону кота, поежилась, попытавшись отодвинуться в сторону еще хотя бы на полшага. Ну хоть что-то ее может пронять. Сан Линь мстительно улыбнулся. То-то же!
– Я о твоем естественном запахе, почему его нет? – повторил он уже спокойнее. На что девчонка уставилась на него с искренним недоумением и пожала плечами.
– Собираясь в далекий путь, я понимала, что тут мне не предоставят комфортных условий, а вонять хотелось меньше всего. Приобрела дорогущий экстракт от потливости. Не знаю, может, он и полностью запах отбивает, как-то не интересовалась, – ответила она в кои-то веки без ерничанья.
– Ладно… А отправилась сюда зачем? Только не ври! Как вообще меня выследила? – вновь навис над ней Сан Линь, позабыв, что собирался отложить этот разговор до утра, когда нахалка как следует проникнется своим положением, а главное, опасным соседством и растеряет весь свой гонор.
– Зря не веришь, вон даже артефакт подтвердил… Но если тебе так хочется поговорить, может, устроишь мне более комфортабельные условия? Теплый шатер с мягкой подстилкой, отвар трав… Я продрогла, между прочим, – заявила Джейсин, нахально улыбнувшись. На что Сан Линь испытал одновременно и восхищение смелостью девчонки, сохраняющей свой нрав даже в такой незавидной ситуации, будто она здесь хозяйка положения, и раздражение от того, что она такая… такая…
– Обойдешься! Здесь самое место для тебя. Сиди и думай, что скажешь утром, если не хочешь остаться прикованной к Баосы навсегда… Ну или до момента, как он проголодается, а кто-то из слуг запоздает с кормежкой, – пригрозил Сан Линь и покинул их.
Первоначально он собирался поговорить с охранниками лагеря, после пройтись вокруг, проверить, была ли эта девица в самом деле одна, не оставила ли каких-то следов в тех кустах. Да и в целом просто прогуляться, проветриться и утрясти свои мысли.
Но пока он опрашивал охранников, клятвенно заверяющих его, что в округе все тихо и ничего подозрительного не видели, начался кошмарный ливень. Плюнув на все, Сан Линь думал было вернуться в свой шатер, но некстати вспомнилось, как эта Джейсин вздрагивала всего лишь от порывов легкого ночного ветерка в своем тонком ханьфу. Да и Баосы не хотелось оставлять мокнуть, он-то уж точно тут ни при чем. Да, именно руководствуясь заботой о своем чешуйчатом друге, Сан Линь вернулся к ним и застал чудную картину.
Больше не притворяющийся спящим Баосы, обиженно сидящий на относительно сухом клочке земли. И жмущаяся к нему такая же обиженная Джейсин, над которой тигродракон держал распахнутое крыло, защищая от потоков воды. А главное, увидев Сан Линя, они оба умудрились одновременно презрительно фыркнуть, выражая свое отношение к нему. И даже мордочки у них стали один в один похожи.
ГЛАВА 12
Джейсин
Нет, ну ей-Сиян, это было бы смешно, если бы не было так грустно. Лис-паршивец решил сделать из меня цепную Джейсин и не придумал ничего лучше, чем прицепить в Козявкину. На цепь. За шею.
Вот последнее я гаденышу припомню. А сейчас главное было достоверно изображать страх перед тигродраконом и не спалиться. А то кот-притворщик как вскочит, как кинется лизаться-обниматься, и пропадай, моя маскировка, все четыре пузыря.
Но Козявкин оказался молодцом, спал очень натурально, аж пока злющий и несколько обескураженный, хотя и ехидный лис не умелся куда-то на другой конец лагеря по своим делам. А мы остались вдвоем с «сыночкой» расхлебывать мою неосмотрительность. Да еще на видном месте, там, где за нами с большим интересом следили другие подручные Гу Юнженя, словно бы невзначай шмыгая мимо.
Именно поэтому мне пришлось и дальше сидеть на камушке, поджав лапки, как воробей на жердочке, и изображать почти обморок каждый раз, когда вредный Козявкин дергал «во сне» лапой. Хотя шепотом общаться с котом мне это ничуть не мешало.
Баосы первым делом предложил мне сбежать, если я не хочу тут оставаться. Дескать, ему будет грустно без папочки, мамочка тоже будет скучать, но если надо…
Пришлось этот героически-самопожертвенный порыв деточки обломать.
– Ты же понимаешь, что второй раз он тебе не поверит, что бы ты там ни придумал? – Сидеть на камне было жестко и уже прохладно. Китайская зима – она, конечно, своеобразная, тут вон в феврале слива цветет. Тем не менее и ледок бывает на лужах, и снег изредка сыплется с неба, вперемешку с дождем. Короче говоря, рассиживаться на свежем воздухе без движения – удовольствие так себе. Даже если ты совершенствующийся с некоторым контролем ци. – Но я еще припомню нашей мамуле это высиживание… вот где его до сих пор носит?! Пчхи! Нет. Нет, Козявкин, не надо меня греть! Караульные подумают, что ты пытаешься меня поджарить и съесть. Еще вмешаются… не стоит привлекать лишнего внимания, я и так засветилась везде, где не хотела. Пчхи! Да что ж такое…
Главное, полный рюкзак химии и прочих полезных вещей, а пилюли от простуды нет… зато есть одежда же! И это ни капли не подозрительно, если я ее достану и закутаюсь.
Увы, надолго радости от еще трех шелковых халатов и одного одеяла мне не хватило. Потому что пошел снег, потом к нему добавился дождь, который злостно перешел в самый настоящий ливень.
Стало не до шуток, к тому же окружающим таки теперь было не до нас с Козявкиным. И тигродракон, вместо того чтобы свернуться в водонепроницаемый кокон – а он так умел, – со вздохом принялся изображать из крыла зонтик.
К тому моменту, как некоторые лисы вспомнили о своих обязанностях по отношению к пленникам, мы оба с тигром промокли, продрогли и нешуточно разозлились. Поэтому встретили «мамулю» дружным чихом и неласковым взглядом.
– О, я вижу, вы нашли общий язык? – первым делом съехидничал Сан Линь, разглядывая меня сквозь подозрительный прищур с нездоровым интересом.
– Иди к гуям! – от души посоветовала я, а потом высунула руку из-под крылатого навеса и от души зачерпнула из лужи, щедро окатив самодовольного лиса холодной водой.
– Ты совсем огуела?! – взвился тот, пытаясь отряхнуть грязную воду с щегольского лилового ханьфу. – Да я ж тебя…
– Замуж возьмешь, – мрачно перебила я. – Теперь ты мне по гроб жизни обязан, не отвертишься. Апчхи!
– Чтоб тебя! Неужто заболеть вздумала? – проворчал Сан Линь, за деланым недовольством скрывая легкую растерянность, а во взгляде на миг отразилась вина. Козявкин в свою очередь недовольно рявкнул и мотнул легонько головой, заставляя цепь неприятно звякнуть.
– Конечно! Делать-то мне здесь больше нечего! Сижу, понимаешь ли, размышляю, как бы тебе досадить посильнее. Думаю, а ну-ка, сейчас ка-ак разболеюсь… – начала заводиться я, с каждым словом испытывая все больше злости и досады на гадского лиса. К тому же в горле в самом деле уже мерзко начала пошкрябывать простуда.
– Я и не сомневался. Небось именно это и было твоим планом с момента нашей первой встречи, потому сюда и пришла, ага, – хмыкнул Сан Линь, ничуть не смутившись от моей отповеди. И не успела я ничего сказать ему на это, как он рывком подхватил меня на руки. Я только пискнуть успела.
– Да хватит меня уже таскать как мешок с клубнями! – возмутилась, для острастки стукнув его кулаком по плечу, на которое меня и взвалили.
Но поскольку сидеть на холодном камне мне понравилось значительно меньше, дергалась и возмущалась не сказать чтобы очень уж активно. Да и Козявкин, к которому я по-прежнему была прикована цепью, топал за нами вполне себе бодренько, а его усатая морда выражала едва ли не детскую радость. Нет, ну а этот-то чего уже довольный такой?!
Не успела я толком додумать эту мысль, как меня припечатали мыслеобразом, от которого я едва не свалилась с плеча лиса. Какие еще, мать их так, котята?! От этого?! Козявкин, я тебе самому сейчас котят в ближайшем ущелье надыбаю и высиживать заставлю! Тьфу ты! Яиц! А может, и котят тоже, чтоб жизнь медом не казалась!..
– Ты чего там подозрительно притихла? Аж непривычно. Жар, что ли? – ворвался в мои чутка пришибленные мысли обеспокоенный голос Сан Линя, после чего меня бесцеремонно сгрузили на землю у какого-то шатра. Так же нагло пощупали влажный от дождя лоб. Я машинально шлепнула его по ручонке загребущей.
– Ага, дерешься – значит, все в порядке. Тем лучше. Залезай давай, – хмыкнул парень, кивнув на вход в свой, так понимаю, шатер.
Тут уж я ни спорить, ни строить из себя оскорбленную невинность не стала, шустренько забравшись куда указали, тем более что Козявкин, не дожидаясь приглашения мамули, тоже уже ломился в трещавшую по швам палатку.
Сан Линь лишь цыкнул зубом, видимо оценив, что ему там места особо не достанется, но, удивительно, также не стал вредничать и выяснять отношения.
– Можешь взять мое сухое ханьфу и переодеться. Я к целителям схожу за отваром. Еще мне не хватало сопливых девиц на шее, – проворчал лис и оставил нас с Козявкиным наедине.
Я хотела было вслед ему крикнуть, что, чай, не безрукая и сама высушить свое ханьфу сумею, но только сейчас поняла, что эта дурацкая цепь ко всему прочему еще и блокировала магию! Не сильно, расковырять можно, все же она не планировалась как антимагические кандалы, но для такого слабосилка, как я, и этого достаточно! Да чтоб тебя! Вот почему я простудилась!
Ладно, ну и гуй с тобой. Хорошо, что я все равно напялила не все свои ханьфу и в рюкзаке осталось еще сухое белье. Мне тут только еще не хватало в лисьем расхаживать.
Так что, быстренько переодевшись и кое-как развесив в тесной палатке свои мокрые тряпки, с удобством устроилась практически на Козявкине, готовясь ожидать возвращения блудного «жениха». Вот только после холода в тепле оказалось так хорошо лежать, да еще и уютное мурлыканье Козявкина звучало так убаюкивающе…
– Подвинься, – сердито пробухтела я, дергая за край одеяла, которым с головой укрылся лис. – Ну!
– Отстань, – промычал Сан Линь сквозь сон и попытался снова окуклиться. Не на ту напал.
– У тебя шатер промокает, козел ты, а не лис! – яростно прошипела я, с упорством плодожорки ввинчиваясь внутрь одеяльного кокона, сухого и нагретого лисьим телом. – Не для того семья Шань ягодку растила, чтобы я тут загнулась от холода и сырости!
Козявкин, дремавший с другой стороны от постели оборотня, что-то одобрительно рыкнул и пихнул хозяина носом, обдав горячим воздухом с запахом серы. Лис в полусне сморщился и попытался отбрыкаться от нас обоих, но вдруг до его сонного мозга все же дошло, что происходит нечто совсем странное, и он очумело сел, вытаращившись в темноту.
Я моментально воспользовалась случаем и нырнула в подушки на его место. Дело в том, что гадский паразит поступил не по-джентльменски: сам улегся на сколоченную из досок кровать, а меня, пусть даже снабдив одеялами, спихнул спать на пол. Не снимая цепи с шеи, естественно. Чтобы не сбежала и не колдовала. Гад!
Ливень и не думал прекращаться, колотил в полог уже полночи. Естественно, это кончилось плохо для шелкового шатра, даже зачарованного от промокания. Это сверху он был весь извозюкан магией, а вот снизу очень даже промок, потому что один лис-халтурщик плохо выкопал дренажные канавки вокруг своего временного обиталища.
Я и так с вечера часа два ворочалась, пытаясь сообразить, как бы мне без потерь слинять от такого гостеприимства. Втихаря под одеялом заглядывала в последние шарики-следилки, оставшиеся с компанией Пылинки, и переживала, что эти товарищи заблудятся в трех соснах поутру. Не дойдут до лабиринта вовремя. Еще переживала, что теперь Гу Юнжень велит лису тащить меня с собой. Тоже в лабиринт. А там полоумный призрак артефакта, если он начнет меня домогаться на предмет будущего императорства, страшно подумать, чем это все может кончиться.
Сто пудов ни Пылинка, ни Гу Юнжень не обрадуются еще одной конкурентке. Еще решат прибить от греха, пока противник под рукой в цепях и даже не может сопротивляться.
В общем, все и так «весело». А тут еще холодная вода в постель.
– Ты совсем рехнулась? – Продравший глаза оборотень уставился на меня так, словно ему в кровать не красивая юная девушка забралась, а какая-то неведома зверушка с неясными намерениями. То ли покусает, то ли напрудит в одеялко.
– Сам такой, – злобно отозвалась я, бесцеремонно хватая одетого только в нижние штаны и рубашку Сан Линя поперек туловища и приникая к нему всем дрожащим от холода телом. – А я просто з-з-замерзла как собака. Давай спать, завтра доругаемся. Вдвоем теплее.
Кажется, лис настолько офигел от моей наглости, что у него временно пропал дар членораздельной речи. И хорошо, потому что на злобное рычание и пыхтение я решила внимания не обращать, пока он такой теплый, почти горячий, и вообще уютный на ощупь. И постель у него сухая. А я устала. До смерти просто. Почти до того состояния, когда мне становится наплевать – хоть сто раз разоблачайте, убивайте, пленяйте и все такое, только не поливайте холодной водой и не будите.
– Фр! – одобрительно сказал Козявкин, понаблюдав за нашей вялой возней. Кажется, лис тоже спать хотел сильнее, чем отбиваться от приставучей девчонки. – Фр!
И придавил хозяина лапой, роняя его на подушки. В обнимку со мной.
Сан Линь еще пытался что-то вякнуть, но я уже скоренько провалилась в сон. К тому же с Козявкиным было еще теплее.
Не знаю, как спалось всяким лисам, а я выспалась отлично. Мне даже снилось что-то такое приятное, сладкое, отчего в теле будто поселилась какая-то легкость, да и в целом разлилась приятная истома… Что скрывать, я взрослая самодостаточная женщина, мало ли чего мне там могло горяченького присниться на фоне постоянной нервотрепки?
Так что от едва уловимых эфемерных образов сон плавно перешел к более конкретным. Где присутствовали теплые сильные мужские руки, крепко прижимавшие меня к себе, такое уютное бормотание, когда я перехватила инициативу, да и поцелуй вышел что надо…
– Мя?! – прозвучало донельзя удивленное совсем не по сценарию.
От неожиданности я даже вздрогнула, выпутываясь из объятий дремы… Но не кольца рук! Да и стоило распахнуть глаза, как встретилась с таким же чуть затуманенным, немного шокированным взглядом. А на губах все еще пылал поцелуй, который, похоже, мне совсем не приснился!
– Негодник! Воспользовался моим положением и… – тут же завелась я, выпрямившись, и заткнулась на полуслове. Этому поспособствовало осознание того, что как раз Сан Линь лежал на спине, в то время как я умудрилась забраться на него сверху и вполне уверенно оседлать.
– И? – напомнил гаденыш, нахально улыбаясь и не предпринимая ни единой попытки выскользнуть из-под меня. Более того, не скрываясь, пробежался по мне одобрительным раздевающим взглядом.
Фыркнув, спокойно слезла с него и села рядом. Ханьфу я давно научилась завязывать крепко, да и нижнее белье было намного более закрытым, чем летний наряд любой среднестатистической девушки из моего мира. Так что, как бы там неспокойно я ни спала, лису все равно не светило увидеть ничего лишнего.
– И не женишься, – припечатала я, нравоучительно вскинув палец. – Вместо того чтобы надеть свадебные украшения, нацепил эту дрянь мне на шею. Постыдился бы! На будущую-то жену!..
Сан Линя натуральным образом передернуло, будто ему под одеяло кто-то запустил электрического угря. Все веселье словно ластиком стерли, когда он сел на кровати. Несколько секунд рассматривал меня задумчивым взглядом, будто взвешивал какое-то решение, а уже секунду спустя я вдруг оказалась лежащей на спине, а этот гад нависал надо мной, вдавив обе мои руки за запястье в постель! Да я даже движение заметить толком не успела, так, смазанное что-то.
– Предложение руки и сердца делается немного не так, – проворчала я больше из вредности, прикидывая, стоит сейчас коленкой припечатать его по самому дорогому или вначале послушать, что он скажет. Но, видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что лис неуловимо изменил положение, и я поняла, что теперь даже дернуть ногой не могу, не то что заниматься членовредительством в прямом смысле этого слова!
– Сейчас, дорогая моя «невеста», – последнее слово он процедил с всевозможной язвительностью, – ты мне расскажешь, каким таким волшебным образом выследила меня. И расскажешь ВСЮ правду о своих планах.
– А нормально поговорить за пиалой чая не судьба, да? Ну ладно, всю так всю. Итак, мои планы. Значит, сначала мы поженимся. О, это будет невероятно красивая церемония на вершине утеса. Я буду в алом струящемся ханьфу, расшитом золотыми нитями. На мне будут атласные туфельки, знаешь, с небольшим таким каблучком. Я потом покажу тебе, где можно купить подобные. А еще нас обязательно будут осыпать дождем из лепестков сакуры… – принялась я вдохновенно вещать. Но меня возмутительным образом перебили, банально легонько встряхнув.
– Ни о какой женитьбе я слушать не желаю! – рявкнул Сан Линь. Может, если бы я не лечила его поротую задницу сколько дней подряд, я бы и испугалась. Но сейчас я все еще злилась на лиса за ошейник и попытку спихнуть меня ночевать на пол, а посему…
– Ладно-ладно, церемонию можно обсудить и позже, не злись. Ну, дальше по плану родить тебе дочь. Она будет копия я, от тебя разве что ресницы возьмет, девочке пойдут такие длинные и густые. Сам понимаешь, больше тут особо и брать-то нечего. Вот если бы пацан, там да, возможны варианты. А назовем мы нашу дочурку…
– Я тебя сейчас просто удавлю, – мрачно пообещал Сан Линь, глядя на меня уже с каким-то алчным блеском в глазах.
– Впрочем, над именем тоже можно подумать попозже, – быстро согласилась я, чуть завозившись под ним, но потерпела фиаско, посему просто расслабилась.
– А знаешь, какие у меня планы? – вдруг выдал лис, мрачно улыбнувшись. – Вначале я злостно надругаюсь над тобой, прямо здесь, не слушая ни криков, ни мольбы…
Я даже заинтересованно приподняла бровь, ожидая подробностей. Но весь настрой сбил Козявкин, которому эта идея пришлась по душе, и он огласил шатер громогласным мурлыканьем. Подозреваю, при этом наглый кошак еще и передал мамуле какой-то мыслеобраз, поскольку тот подорвался вдруг как ошпаренный и ошалелым взглядом окинул вначале Козявкина, потом меня.
– Да вы сговорились, что ли, со своими котятами?! – взвыл он. Одарил меня еще одним свирепым взглядом и, взяв себя в руки, продолжил уже спокойнее: – На самом деле, мне плевать, какую игру ты ведешь. Но если она хоть каким-то образом помешает нашим планам – тебе не жить, что бы ты там о себе ни мнила. У тебя десять минут привести себя и свои мысли в порядок – Гу Юнженю будешь объяснять, как вышла на наш лагерь.
И, погрозив Козявкину кулаком, покинул шатер.
