Текст книги "Совсем неглавная героиня (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
Соавторы: Рина Ских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– Летим вдоль деревьев. Вон там, где нас уже не увидят, разворачиваемся и ныряем в ущелье, – приникнув к начавшей превращаться в броню шерсти крылатого чудища, скомандовала я. – Держись выше границы темной энергии, но чуть ниже крайнего уступа. Чтобы сверху нас нельзя было разглядеть ни при каком раскладе.
– Мр-р-рф-ф-ф…
– Ну что поделать? Не я такая, жизнь такая, – пожала плечами и стиснула его бока коленками. – Стартуем!
А сама вынула из рюкзачка рукоятку сачка и к этому же рюкзаку ее и пристроила. Здоровенное бамбуковое кольцо, на котором раньше крепилась сеть, было диаметром больше метра, и я сначала сомневалась, что мой волшебный мешочек растянется до нужного размера. Но на удивление ткань словно сама удлинялась под пальцами. И теперь у меня был в руках легкий, прочный и поистине гигантский сачок для ловли ректоров. В такой наш глава просто обязан пойматься!
– Мря? – Кажется, темная энергия, щупальцами извивающаяся на дне рокового ущелья, очень не нравилась Козявкину. Мне пришлось строгим голосом отдать команду, чтобы он таки слетел пониже карниза. Да и там пришлось планировать от одного скального выступа к другому – зависать в воздухе на манер колибри или вертолета тигродракон не умел. Так что мы с ним болтались в пропасти, как пробка от шампанского в унитазе, и оба нетерпеливо посматривали наверх. Туда, где небо озарялось яркими разноцветными вспышками битвы.
– Безобразие какое-то, а не главзло! – сердилась я. – Чего он там копается? Давно бы уже сбросил противника в пропасть!
– Мр-р-рф! – соглашался со мной Баосы. Он вообще, как я поняла, относился к начальству «мамули» без восторга и до сих пор не покусал и не подпалил тому ханьфу только по двум причинам. Во-первых, это ему запретил Сан Линь, а во-вторых, я настоятельно попросила не есть главзло раньше времени. Оно мне еще нужно! Я не хочу отдуваться еще и за него, мне главной героини выше крыши.
Пока я бормотала под нос ругательства, заходя вместе с Баосы на очередной круг по ущелью, наверху, наконец, полыхнуло особенно ярко, загрохотало, кто-то закричал. Я напряглась, приготовив сачок, и скомандовала своей «лошадке»:
– Ловим то, что упадет!
Козявкин понял меня без лишних объяснений. Он видел в темноте гораздо лучше, чем я, и потому метнулся к летевшему в пропасть телу ровно в нужный момент. Без него я бы упустила. А так…
Все равно вышло суетливо, нервно и несколько глупо. Ну представьте: совершил человек подвиг ценой своей жизни. С чистой совестью падает в тартарары, готовясь к смерти. Смотрит в звездное небо, на лице умиротворение, приличествующее настоящему китайскому герою.
И тут неизвестно откуда налетает девица верхом на крылатом коте, машет идиотским сачком, умудряясь в процессе еще и огреть бамбуковым краем кольца спасаемого по ногам.
– Извините, – пискнула я покаянно, встретившись глазами с совершенно ошалевшим господином Се Лянченем. – Простите!
И надавила ладонью ему на прическу, окончательно запихивая в мешок.
Уф-ф-ф… Это мне еще знатно повезло, что, попадая в мой волшебный рюкзак, любой предмет теряет не только размер, но и вес. Я, конечно, за прошедшее время в теле Джейсин посещала занятия по боевой подготовке и укрепляла свои мышцы с помощью ци. Но до остальных совершенствующихся мне все еще как до неба. Здоровенного мужика на лету мне бы в жизни не удержать только при помощи собственных рук и сачка.
А так – ректора в полете удачно развернуло ногами вниз, влетел в сачок солдатиком, как там и рос. Бульк в недра, и порядок. Правда, судя по мелькнувшему напоследок в его глазах выражению, доставать товарища надо будет под наркозом. А потом быстренько драпать куда подальше, пока спасенный не очнулся. Иначе, чувствую, этот глава меня наизнанку вывернет. Не в смысле навредит, а в смысле вытрясет все, что я знаю и не знаю.
– Мыр-рфря, – предупредил Козявкин, взлетая над краем ущелья и планируя в ближайшие кусты. – Фр-р-рма-а-ама!
– Беги, раз мама зовет, – согласилась я, сползая с его спины и заботливо поливая морду и шкурку зверюги заранее припасенной кроличьей кровью. Пусть думают, что он дрался с Пылинкой не на жизнь, а на смерть. – Присмотри за ним. И про секретность не забывай!
И чмокнула тигру в испачканный нос. А потом подтолкнула:
– Лети.
* * * * *
На пышную церемонию прощания с ректором собрались тысячи людей. Ученики академии, преподаватели, выпускники, представители знати, которые знали Се Лянченя лично… Даже приближенный императора прибыл в помпезном паланкине и от его имени толкнул прощальную речь, пропитанную фальшью и пафосом. Но это было, скорее, исключение из правил. Надо отдать должное, ректора здесь искренне любили, почитали и уважали.
Слова тех, кто знал его не один год, проникали в самое сердце, задевали что-то внутри. Даже у меня свербело в носу, что уж говорить о других? Та же Ланлинь рыдала на плече Юань Шуая, не обращая внимания на потекшую косметику и распухший от слез нос. Каюсь, на какой-то миг у меня даже вдруг шевельнулась неуверенная мыслишка: а так ли уж плохо для сюжета, что ректора больше нет? Спит он спокойно в мешке под стазисом, дожидается, когда к нему набьется еще народу, невинно убиенного сценаристами дорамы…
На фоне всеобщего горя как-то даже притупилась другая немаловажная весть: артефакт покинул стены академии и скрылся в неведомом направлении. Ну как «неведомом». Кто смотрел дораму, не будем тыкать пальцем, знал наверняка, где искать Небесную Мерцающую Звезду, символ императорской власти. Всем прочим же оставалось только недоумевать.
Почему артефакт вообще исчез, особо никто не задавался вопросом. Недаром он должен был попасть в руки лишь самому достойному, кто и займет престол. Гу Юнжень, который вероломно ворвался в академию и из-за приспешников которого многие преподаватели и старшекурсники оказались ранены, подорвал доверие своенравного артефакта. Тем не менее, не взорвавшись, не испепелив святотатца на месте, а попросту сменив место дислокации, символ власти давал носителю крови древней династии еще один шанс.
Теперь Небесная Звезда сияла посреди старого заброшенного лабиринта, полного разнообразных смертоносных ловушек. Он в свою очередь находился на дне одного из самых опасных ущелий, куда простому путнику нет хода. А даже если и занесет нелегкая, то вряд ли посчастливится выбраться, ведь там кишмя кишат жуткие плотоядные твари… Впрочем, чего я так распаляюсь и нагнетаю? Мне-то как раз и посчастливилось уже оттуда выбраться, да еще и не одной, а с Козявкиным в виде яйца под мышкой.
Ну да суть не в этом. Теперь артефакт в самом деле попадет в руки лишь самому достойному. Ну или самому безбашенному и отчаянному, как по мне. У кого еще хватит духу отправиться за этой сияющей каменюкой, рискуя жизнью? Зато тот, кто преодолеет этот путь, получит звание достойного владеть артефактом. Ибо эта гадина магическая, помимо прочего, будет насылать еще и иллюзорные испытания, проверяя заодно и внутреннее содержание избранника.
Помнится, в свое время именно по этому поводу у нас с Пылинкой разгорались самые ярые баталии на форуме. Я в чем-то разделяла идею Гу Юнженя о смене власти. Не одобряла методы достижения целей, но могла понять его мотивы. Может, если бы он пошел другим путем, то и вовсе стал бы положительным главным героем, так что шанс для него побороться за артефакт я считала оправданным. Пылинка и иже с ней с пеной у рта доказывали, что второй шанс для Гу Юнженя – это читерство и вообще несправедливый и лишенный логики сценарный ход.
Кстати, о ней. Под ее личиной я привела ректора и преподавателей к плато, что в итоге вынудило Гу Юнженя отступить. Так что в глазах всей академии она все же стала героиней. Только трое знали, что это не так. Юань Шуай и Да Сьон молчали из уважения ко мне, как и положено по отношению к шицзе, да и я пообещала со временем все объяснить, не уточняя сроков. А вот почему молчала Ланлинь, я затруднялась ответить. Пусть со мной все эти события связать она и не смогла, очнувшись в пустой палате, где не было уже ни меня, ни парней.
Но и заявлять в открытую, что ее кто-то усыпил, не стала. Точнее, я рассчитывала на то, что это как раз и будет исполнение ее мечты – чествование ее как героини, пусть подвиг совершила и не она. Ей не с руки выдавать, что это не так. Разве не этого девчонка хотела, занимая роль главной героини и мухлюя на первых же шагах?
Вот только, принимая поздравления, Ланлинь радостной не выглядела. Скорее растерянной и окончательно запутавшейся. Часто оглядывалась и с каким-то мучительным ожиданием всматривалась в лица своих сокурсников, словно собираясь задать им какой-то вопрос, но так и не решаясь. И при каждом упоминании ее имени как героини лишь нервно передергивалась и выдавливала кислую улыбку.
Похоже, девчонка в самом деле далеко не безнадежна. Вкус славы, для достижения которой она не приложила никаких усилий, оказался совсем не таким сладким. Да и при взгляде на Шуая и Сьона на ее лице часто отражалась вина, а сама она относилась к ним гораздо теплее и, я бы даже сказала, человечнее, чем раньше, предлагая мелкую помощь и искренне беспокоясь, как и принято среди близких друзей. Видимо, понемногу до нее начинало доходить, что этот мир не такая уж игра и нельзя воспринимать живущих здесь персонажей лишь как пешек, чья бы фантазия их ни создала и что бы ей ни было известно об их прошлом и будущем.
Я же наконец-то смогла спокойно выдохнуть лишь через пару недель после нападения. Военное положение сняли, убедившись, что Гу Юнжень, чье местоположение искали теперь многие талантливые боевые маги, в академию больше не вернется. И всем ученикам вновь позволили посетить город.
Мне как раз надо было пополнить свои запасы трав. Не полагаясь на одни лишь жалкие крохи, выделенные жадными целителями на лечение наказанных, я истратила на поротые задницы некоторых почти всю свою заначку. Ну ладно, допустим, до них на еще одну лисью задницу пришлось потратиться. Да и, чего уж там, пару раз ночью вынимала ректора из мешка, предварительно усыпив, и обрабатывала его раны, полученные в бою с Гу Юнженем. Но факт оставался фактом: мне скоро выдвигаться в опасное путешествие, а запасов полезных снадобий почти не осталось.
Почему я была так уверена, что путешествию таки быть? Ну, во-первых, во что – во что, а в закон подлости я всегда верила. Во-вторых, весьма сомнительно, что Сиян удовлетворится моим участием в нападении на академию и оставит в покое до конца дорамы. И в-третьих, Гу Юнжень узнал, где искать артефакт, от Сан Линя, вспомнившего, что, когда он убегал от преследователей и заодно прихватил в ущелье яйцо, заметил внизу какие-то развалины, похожие на лабиринт. А учитывая, что в этой реальности яйцо добывал не лис и видеть развалины не мог, то… Ну понятно, в общем. Нет, конечно, Гу Юнжень может последовать по пути оригинальной Ланлинь и неделями пропадать в библиотеке, изучая древние хроники, и все же, чувствую, подправлять сюжетную линию мне так или иначе, но придется…
За такими мыслями я быстро преодолела путь до своей излюбленной лавки с различными травами, уже даже набрала полную корзину свертков стебельков, лепестков, корешков и порошков и собралась было расплатиться, как услышала у себя за спиной страшное.
– Баосы, осторожнее, ты здесь не пройдешь, – раздался негромкий, до боли знакомый голос, а вместе с ним звякнул колокольчик входной двери лавки…
Не рассчитывая на столь внезапную встречу, как раз сегодня я декокт от запахов и не использовала, чтоб им всем было пусто! По моим прикидкам Сан Линь должен был находиться сейчас где-то рядом с Гу Юнженем и искать пути к спетлявшему от них артефакту. Какая нелегкая его вообще понесла в город на рынок? Здесь любая собака укажет на него, и его тут же схватят, чтобы допросить, где находится его господин! Да десяток преподавателей видели его с Козявкиным, вряд ли с такой зверюгой тут ходит кто-то еще! Или здесь все работает не так?
Но это все потом. Сейчас счет шел на секунды. Козявкин не выдаст при прямой встрече лоб в лоб, но в этом и нет нужды, стоит лису сейчас вдохнуть чуть поглубже и уловить мой запах. Гадство!
Решение созрело молниеносно. Взгляд метнулся к ближнему от прилавка стеллажу, где продавец хранил дорогущие специи, среди которых, я знала наверняка, был и молотый красный перец. Дальше дело техники.
Обернуться, узреть погруженного в свои мысли Линя, а за ним засунувшего в дверь морду Козявкина. Ментальным посылом подтолкнуть тигру на выход, одновременно с этим громко взвизгнуть и шарахнуться в сторону… Аккурат на опасно закачавшийся стеллаж, где втихаря я уже подцепила жгутиком ци горсть молотого перца. Картинно всплеснуть руками – и вуаля! Пахучее облако накрыло и меня, и Линя.
Глаза тут же защипало, хоть я и успела их предусмотрительно закрыть ладонями, будто испугавшись тигродракона. Но хватило того, что я для достоверности успела вдохнуть. Раздавшиеся рядом громкие ругательства свидетельствовали о том, что и лису сполна досталось. А прозвучавший следом оглушительный чих, а за ним и второй, и третий, дали понять, что мой план сработал.
Вот только в следующий миг чья-то ладонь сграбастала меня за шиворот и ощутимо встряхнула. Э-э! Лисья морда, я для того тебе задницу лечила, кто тебя учил так обращаться с девушками?! От изумления я попыталась открыть слезящиеся глаза, но виделось все пока еще размытым.
– Господин, это она виновата в случившемся! Я держу ее! Ты представляешь, сколько стоят эти специи?! – тут же наябедничал торговец, и схвативший меня. Ах ты ж, гнида трусливая! Я тебе уже который месяц нормальную такую выручку делаю, и такая благодарность к постоянным клиентам?! Да чтоб у тебя все травы плесенью покрылись, а порошки намочило дождем!
– Я просил? – обманчиво спокойно спросил тем временем Линь, пусть и немного гнусаво из-за малость покрасневшего и распухшего носа. С улицы раздался предостерегающий рык предусмотрительно не пытающегося сюда заглянуть Козявкина.
– Простите, господин, я просто подумал… – тут же стушевался хозяин лавки, и рука на моем воротнике разжалась. А сам торговец вдруг как-то почти мгновенно оказался уже за прилавком с подобострастной улыбкой на лице. Его даже больше не заботили убытки из-за моей неуклюжести. – Чем могу помочь?
Но Сан Линя он интересовал сейчас меньше всего. Его взгляд пристально блуждал по моему лицу, фигуре, рукам… и сверткам в корзинке, которую я во время своей диверсии бросила на пол. Да твою ж налево! Вряд ли Линь запомнил, какие именно травы я использовала в своих снадобьях, тем более что из них в моих сегодняшних покупках была хорошо если треть, но с ним уже ни в чем нельзя быть уверенной! Вот какого ему с Гу Юнженем не сиделось?!
– Простите, господин, я испугалась! Мне показалось, что с улицы заглянула какая-то зверюга стра-ашная… – тоненько провыла я, всхлипнув. И, на ходу входя в роль, продолжила, натурально заливаясь слезами и раскачиваясь на месте: – А мне матушка сказала эти травы купить, а я все рассыпала, дура кривору-укая! И господина осы-ыпала, а-а-а…
– Перестань притворяться большей дурочкой, чем ты есть, – поморщился лис, насмешливо разглядывая меня превратившимися в щелочки глазами. – Я чувствую фальшь лучше, чем твои духи, впечатление от которых ты успешно уничтожила своей неуклюжестью и перцем.
Тут Сан Линь снова громко чихнул. Досадливо передернул плечами и велел:
– Уступи мне твою корзину и считай, что мы в расчете. Ты же еще не отдала за эти свертки деньги? Вот и отлично. Оплачу сам.
– Еще чего! – От неожиданности этого покушения на мою добычу я и правда перестала строить из себя идиотку. И хмуро уставилась на нахала. – Зачем вам мои травы, господин?
– Удачно подобрала, самому не придется возиться, – любезно пояснил наглый паршивец, успевший обшарить взглядом покупки, и требовательно протянул руку. – К тому же, я смотрю, ты забрала последний запас горечавки. И коробка с драконьим имбирем на полке у аптекаря смотрит на меня грустной пустотой. А мне нужны эти специи.
– Мне они самой нужны. – Я быстро спрятала корзинку за спину и воинственно выпятила подбородок. Было совершенно ясно, что Сан Линь меня не узнал. Даже не заподозрил. Значит, слишком юродствовать нет надобности. И пресмыкаться тоже. А уж делиться травами – и вовсе обойдется. Мне нужнее. Для его же лечения, в случае чего.
– Да ты не просто неуклюжая, но еще и непочтительная, нахальная и дерзкая малявка! – картинно «удивился» лис. – Кажется, я был непростительно добр, решив ограничиться мелкой компенсацией. Тебе просто необходим урок вежливости и почтительного отношения к старшим, девчонка!
Ух, все. Я разозлилась. Он будет меня учить, как обращаться к старшим? Не того лиса палками по заднице отлупили, вот не того!
Но не драться же с этой оглоблей? Он изящный, конечно, как большинство китайцев, но при этом сильный и вообще мужик. А я кнопка в прыжке, дунь – улечу.
И все равно уступать не намерена. Злобно фыркнув, я запустила в притихшего за прилавком хозяина лавки связкой монет. Ну, погоди, торгаш-подхалим, я с тобой еще отдельно поговорю, когда приду с кем-нибудь из наших целителей делать оптовую закупку для лечебницы! Я из тебя такую скидку выбью под угрозой сдать жирный заказ конкурентам, что ты у меня раз и навсегда заречешься девушек в пользу лисьих рож обижать!
Продавец едва успел пригнуться, чтобы не получить монетами в лоб, но, кажется, сообразил, что выступать себе дороже, потому что как присел, так и остался под прилавком.
А я, не теряя времени, ловко пнула нависавшего надо мной гада в коленку и рванула к двери.
Самое смешное и удачное – это то, что лис только насмешливо фыркнул мне в спину, не пытаясь поймать сразу. Явно знал, на кого я наткнусь, едва выскочу в переулок. И собирался неспешной походкой выйти следом, чтобы спасти полуобморочную меня от «чудища». И под это дело таки отобрать мою корзинку.
Ну-ну.
ГЛАВА 7
Сан Линь
Ну-ну. Наглая пигалица! Интересно, как громко она будет визжать? Или сразу в обморок рухнет? Хм, воплей не слышно, значит, второе.
Сан Линь жестоко и расчетливо не торопился, выбирая те снадобья и травы, за которыми пришел в лавку, усмехаясь про себя тому, что девица – конченая дура, раз все же расплатилась за свои покупки. Что ж, сама виновата. Он заберет ее добычу, ведь там действительно есть то, что уже закончилось среди запасов аптекаря. И даже не подумает оставить компенсацию. За наглость и непочтительность надо платить. И за пинок по колену тоже. Хорошо, что эта таракашка – слабачка, потому что била она довольно точно и умело, не успей лис среагировать – катался бы по полу, держась за сустав и подвывая. А потом хромал бы еще пару недель… так что никаких денег паршивке!
В том, что он найдет ее в переулке возле лавки, у Сан Линя даже сомнений не было. Неслышную для чужих команду Баосы понял, визга не последовало – значит, напугал, поймал падающее тело, придавил лапой бессознательную козявку к пыльной дороге и сторожит.
Будет неплохо, если к тому моменту, как лис соизволит закончить свои дела и вытащит пигалицу из-под тигродракона, она уже придет в себя и успеет еще больше испугаться. Наверняка станет покладистой и будет умолять о прощении. Так и быть, решил Сан Линь, прощу. И даже, боги с ней, все же верну деньги за корзинку трав. Я мужчина, грабить девчонок – ниже моего достоинства. Вот поучить – другое дело.
– Что?! – Невозмутимо-нахально-виноватая морда зверя, встретившего его в переулке за лавкой, в первый момент вызвала оторопь. – Как?! Куда она делась?! Ты же…
Торопливый осмотр подворотни следов крови не выявил. Значит, Баосы малявку не сожрал. Но тогда…
– Как это – убежала?! Почему… что значит – не поймал?! Маленькая, шустрая? Не морочь мне голову, наглая кошачья рожа, ты птиц на лету жрешь! А тут не успел?
Баосы возмущенно встопорщил усы и промяукал довольно длинную фразу. Лис озадаченно приоткрыл рот. И неожиданно для самого себя вдруг покраснел. Ушам стало жарко.
– Э-э-э-э… ага. Нельзя охотиться на молодую течную самочку… кх… ладно. Ладно! Не надо подробностей. Не надо, я сказал! Какие еще будущие котята?! От меня?! Ты рехнулся? Все! Пошли отсюда!
И сердито запахнулся в плащ, разворачиваясь к выходу из города. Что за жизнь пошла. Что ни день, то неприятный сюрприз. Уже собственный кот пытается без него его женить на какой-то наглой незнакомой козявке. Еще и… тьфу. Может, потому она была такая нахальная и злющая? Говорят, в эти дни женщин лучше не трогать, мало ли на что они могут быть способны. Ему, как всегда, «повезло»!
Теперь придется тащиться в соседний городок. В этом лис уже проверил обе аптекарские лавки, драконьего имбиря не осталось, словно нарочно весь скупили. Тьфу! Не эта ли нахалка вычистила запасы? Зачем ей столько?
Жаль, дурной кот категорически отказался даже пройти по следу, куда она пошла. Фыркал, пырился на хозяина и друга прищуренными глазюками, мел хвостом и в конце концов просто сбежал, якобы на охоту. Вредное животное! А еще «мамочкой» называет. Неслух.
Линь даже имени козявки узнать не успел. Отчего-то это особенно досадно…
На воротах лис бросил знакомому стражнику пару монет за то, что тот не доложил сразу кому следует о появлении правой руки Гу Юнженя со своей зверюгой. Понятно, доложить тому все равно придется, в городе и так многие их увидели. Но пока суд да дело, и следа Сан Линя здесь уже не будет.
Более не задерживаясь, он свернул в лес, где для большей скорости оседлал уже слопавшего какую-то птицу Баосы.
– Давай, пора возвращаться. Только я тебя прошу, не пробегай больше под низко висящими толстыми ветками, – проворчал лис, машинально потерев едва заметную ссадину на лбу у самой линии роста волос.
Баосы насмешливо фыркнул, мотнув хвостом, но терпеливо дождался, пока мамуля заберется на него и прижмется всем телом, распластавшись. Похоже, особо не надеясь на сознательность своего дитяти, мамуля решил дополнительно себя обезопасить, предусмотрительно не возвышаясь над ним во время бега.
А в следующий миг Баосы сорвался стремительной стрелой и, радостно порявкивая на бегу, ломанулся сквозь лес, выбирая путь по лишь ему одному ведомым признакам. Для Сан Линя же все окружающее пространство слилось в единую мешанину красок, такую скорость сразу развил его воспитанник.
Правда, уже давно привыкнув к подобному способу передвижения, Сан Линь больше не опасался, что они на всех парах впишутся в дерево. Хотя, признаться честно, когда Баосы только-только учился бегать на скорость в четко заданном направлении, случалось всякое. Но недаром у него на лбу тоже были крепкие драконьи чешуйки.
Прибыв в лагерь Гу Юнженя, Сан Линь невозмутимо спешился и, одарив охранников невыразительным кивком, отправился прямиком к шатру предводителя.
На ходу поймав совсем юного мальчишку-служку, который вертелся чаще всего рядом с целителем, вручил ему в руки корзинку с травами.
– Все, что сумел добыть. Остальное ищите сами как хотите, я не посыльный, – обронил он хмуро.
– Благодарю, господин, – пискнул мальчишка, низко поклонившись, и, прижав к себе корзинку как драгоценную ношу, побежал куда-то вглубь палаточного лагеря.
Сан Линь же уже собирался толкнуть полог шатра Гу Юнженя. Личные телохранители у входа тут же молча сдвинулись, перекрывая ему путь. Пусть Сан Линя они знали как никого другого, но полученный приказ «никого не впускать» собирались выполнять до последнего.
Лис на это иронично скривил губы. Всерьез сцепляться с ребятами, выполняющими приказ, он не собирался, что не помешало ему подмигнуть Баосы. Тот с готовностью придвинулся ближе к воинам, невольно чуть отступившим, и грузно плюхнулся на землю, после чего принялся демонстративно вычесывать задней лапой прилипший к шерсти сорняк.
– Есть желающие помочь ему? – уточнил лис, переводя взгляд с одного телохранителя на другого.
В их глазах отразилась опаска. Они понимали, что при прямом приказе, не противоречащем приказу Гу Юнженя, им придется подчиниться. Но вместе с тем никто не рисковал сунуться к огнедышащей плотоядной зверюге, которая на их глазах уже не раз играючи расправлялась с неугодными.
– Ну? – поторопил их Сан Линь. Один из телохранителей, невольно сглотнув, дернулся было в сторону Баосы. Но тот шумно клацнул зубами, делая вид, что ловит какую-то мошку. Несчастный парень потерял последние краски лица.
– Кстати, забыл предупредить, он голоден, так что малость не в духе, – добил их лис.
– Господин, нам не велено никого пускать, – взмолился второй воин, глядя на скалящего зубы тигродракона с ужасом.
Но не успел Сан Линь ничего ответить, как из шатра послышался недовольный голос Гу Юнженя:
– Можешь с чистой совестью скормить своей зверюге этих болванов, которые не в состоянии запомнить, что подобные приказы к тебе никакого отношения не имеют. Входи!
Баосы тут же прекратил вычесываться и перевел задумчивый взгляд на совсем уж посеревших воинов. Но Сан Линь, походя щелкнув его по носу, лишь негромко обронил, прежде чем скрыться в шатре:
– Обойдешься, в лесу можно найти мясо и посвежее. Жди.
* * * * *
Гу Юнжень сидел посреди шатра на широком ложе из дорогой ткани, с которого обычно только под утро могла выпорхнуть юная дева, прекрасная телом и душой. Ее шатер, который она делила еще с тройкой таких же прелестных гурий, находился чуть дальше. По официальной версии это были воспитанницы Гу Юнженя, о которых он в свое время обещал заботиться их родителям. Сложно сказать, на полном серьезе это было заявлено или их господин просто под настроение так пошутил, представляя своих наложниц, но никто не торопился оспаривать данную версию.
Впрочем, сейчас Гу Юнженю было не до юных нимф, скучавших уже несколько дней и изводивших приставленную к ним служанку. Смятые простыни лежали в том же положении, что и вчера вечером, да и сам Гу Юнжень, растрепанный и с красными от недосыпа глазами, сейчас не производил впечатления предводителя немалочисленной армии, того, кто взял под свое начало могущественные кланы, осмелился напасть на академию и претендует на престол.
Вокруг него в беспорядке валялись сотни свитков и древних трактатов, изученных, видимо, вдоль и поперек. Рядом высилась стопка смятых пергаментных листов, испещренных свеженаписанными иероглифами. Но, похоже, все это было не то.
– Проблем в городе не было? – уточнил Гу Юнжень, мельком взглянув на своего подручного, и вновь вернулся к древним письменам.
– Нет. На главные улицы я не совался, патрулю под ноги не кидался. Те, кто меня видел, в основном предпочитали убраться куда подальше с моего пути. Может, кто и донес страже, не побоявшись моего возможного гнева, но и я не задерживался, – пожал плечами Сан Линь.
– О твоей мстительности и злопамятности каких только историй в народе не бают, – хмыкнул Гу Юнжень, отбросив упавшую на лицо прядь волос.
В дневном свете, пробивавшемся сквозь легкие светлые ткани шатра, когда на губах мужчины не было привычной язвительно-циничной ухмылки, а шляпа не бросала тень на лицо, добавляя ему загадочности, было остро заметно, что по возрасту он не намного старше Сан Линя. Возможно, именно потому Гу Юнжень испытывал к своему генералу легкую симпатию и позволял ему больше, чем прочим своим подручным. Дружбой эти чувства нельзя было назвать. Но, пожалуй, если бы лис разочаровал Гу Юнженя и тому пришлось бы убить его, после он был бы значительно огорчен. Возможно, даже тосковал по подчиненному.
– Чем полезны слухи – делают грязную работу за тебя, сразу отсеивая лишних людей, господин, – хмыкнул Сан Линь. – Ничего о том, куда мог подеваться артефакт?
– Только треклятое упоминание «испытаний, которые обязан преодолеть достойный, не омраченный низменными желаниями». Да понял я, что просто так эту каменюку не получить, лишь тот, кто чист помыслами… и прочая ерунда – да-да-да, все это мне известно еще с детства. Кто же знал, что это не дурацкие сказочки, а Звезда и в самом деле может куда-то упорхнуть, если ей покажется, что методы достижения цели не соответствуют общепринятому «высокому и чистому»? – вызверился Гу Юнжень, с досадой отпихнув очередной бесполезный талмуд.
– А что по поводу испытаний? Я слышал, артефакт сам их насылает, воспроизводит в сознании избранного, – уточнил Сан Линь, осторожно подняв один из листков со схематичным изображением энергетических потоков могущественного артефакта.
– Легенд и сказаний много, – поморщился Гу Юнжень и устало потер красные глаза. – Можно годами сидеть в самых закрытых библиотеках кланов или академий и не найти четкого ответа. Сам знаешь, как устроена древняя мудрость – лишь бы напустить побольше тумана, запихать в простую мысль побольше затхлой морали и нравоучений, а сверху припорошить высокоумной философией.
– Судя по тому, как эта дрянь шустро удрала, не все сказки с моралью так уж глупы, – хмыкнул Сан Линь. – Но я скорее поверю, что древняя Звезда должна проверять кандидата на наличие ума и отсутствие выходящей за рамки кровожадности. Злобный идиот во главе империи – это не то, чего желали своим потомкам создатели артефакта. А ты пошел напролом, еще и детей обижал. Учителя грохнул. Это вообще святотатство. Вот и получил хвост от кометы вместо трона.
Гу Юнжень с досадой отбросил очередной список, повел плечами и встал.
– Пошли в купальню. Вместе. Иначе я кого-нибудь убью.
Сан Линь от неожиданности моргнул и уставился на собеседника недоверчиво:
– Что? Господин, а вы ничего не перепутали? В купальню ходят с этими вашими… ученицами. Не со мной! С какой стати вы решили вдруг заделаться обрезанным рукавом и почему решили, что меня устроит участь надкушенного персика?!
– Рехнулся?! – в свою очередь обалдел Гу Юнжень. – Что за чушь ты несешь? Я всего лишь предложил тебе отдохнуть в хорошей компании, выпить вина и обсудить, что делать дальше. И не имел в виду ничего такого, придурок ты озабоченный!
– Да? – немного успокоился Сан Линь. – Ну ладно… хотя я все равно не понимаю, зачем пить вино именно в купальне.
– Потому что там мои ученицы, идиот. Все уже приготовили. И сделают нам обоим массаж. Обычный! Просто чтобы отдохнуть, никаких весенних игрищ. Как у тебя сил вообще хватает думать о всякой похабщине? Мало нагружаю?
– Достаточно, – торопливо отбоярился лис, мысленно обругав себя дураком. И припомнил тихим незлым словом одну заклинательницу, лица которой он так и не видел, а вот всякие неприличные сны с ее участием уже успел посмотреть не раз. Это все они! Она, в смысле. Наводит его на похабные мысли. Даже в неподходящей ситуации.
В купальне все действительно оказалось достаточно прилично – девчонки-ученицы-наложницы успели приготовить легкий ужин, заварить правильного чаю и охладить легкое асмантусовое вино. А также подогреть воду в двух больших бочках и повесить на шелковую ширму купальные халаты.
