Текст книги "Совсем неглавная героиня (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
Соавторы: Рина Ских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 25
Ланлинь
Утром, если так можно назвать неопределенное время суток в лабиринте, Пылинка выглядела так, словно это она всю ночь стояла на посту и за Сьона, и за Шуая. Растрепанные волосы, залегшие круги под покрасневшими глазами, кожа бледнее, чем обычно… Но на вопросы друзей девушка заверила их, что все в порядке, просто плохо спалось. Гу Юнжень негромко хмыкнул в ответ на это заявление, но никак комментировать не стал.
Завтрак прошел практически в молчании, прерываемом ничего не значащими чисто бытовыми фразами от медведя и лиса. Гу Юнжень тоже непривычно притих, бросая задумчивые взгляды на пребывавшую полностью в своих мыслях Пылинку.
Собрав свои вещи, команда вскоре двинулась дальше. За первым же поворотом они нарвались на какую-то хищную тварь, покрытую хитиновым панцирем, источающим мерзкую, даже на вид ядовитую слизь. Хоть и ожидаемо, что на каждом шагу может скрываться опасность, но зверюга притаилась на каком-то уступе под самым потолком, и ее появление заметили не сразу. Своей целью она почему-то избрала Ланлинь, видимо интуитивно определив в ней наименее опасного противника.
Но Гу Юнжень среагировал на секунду раньше и резко выдернул Пылинку с траектории прыжка монстра. Та лишь успела испуганно пискнуть, а главзло уже максимально задвинул девушку себе за спину и выстрелил в тварь чем-то убойным из своего арсенала. Дальше уже и парни включились в бой, и вскоре с опасностью было покончено.
– Ты как?
Неожиданно, но первым этот вопрос задал Гу Юнжень, бесцеремонно дернув Пылинку за руку, чтобы было удобнее ее пристально осмотреть. Но девушка, пребывая все еще в небольшом шоке оттого, что, во-первых, едва не погибла от лап твари, а во-вторых, этому помешал Гу Юнжень, лишь неуверенно пожала плечами.
– По сторонам нужно смотреть! Или телохранителей с собой брать получше, – беззлобно фыркнул он в сторону Шуая и Сьона. Те попытались было возразить, но мужчина уже не слушал, потянув Ланлинь дальше.
Следующие несколько секций они прошли без особых сложностей, сталкиваясь пока только с загадками, которые лис и Пылинка щелкали на раз-два. Гу Юнжень спорить не стал, уступая им в этом первенство. Лишь что-то проворчал себе под нос, что «надо дать и детям поиграться». А заодно погромче высказал надежду, что им извилин хватит не угробить тут всех.
– Я была неправа, – внезапно тихо сообщила Пылинка, после того как они покинули очередную локацию с головоломкой.
– Только что? Как мы тогда прошли? – удивился Гу Юнжень, молниеносно обернувшись в сторону пещеры, которую они только что миновали. Но оттуда не доносилось никаких звуков, предвещавших опасность, и никакая живность не выползала, одержимая желанием всех перебить.
– Я не о загадке, – нетерпеливо мотнула головой Ланлинь. Поморщившись, она неосознанно потеребила свободной рукой сковывающий их браслет.
– Выражайся яснее. Раз уж мнишь себя императрицей… – начал Гу Юнжень с привычной насмешливой ухмылкой, но Ланлинь перебила его, несильно дернув за рукав.
– Как раз об этом! Я считаю, что ты недостоин быть императором, твои цели не имеют ничего общего с тем, что характеризует избранного, а методы их достижения бесчеловечны и аморальны, – выпалила она на одном дыхании, прямо встретив его взгляд. Несколько мгновений посверлила его глазами, после чего, отвернувшись, выдохнула и продолжила тише: – Но ты прав. Я ничем не лучше. – Девушка поморщилась, быстро облизнув губы. Признание давалось тяжело. Но, пусть его никто не требовал и даже не ждал, все же закончила: – Я не имела права так поступать с Сан Линем. Что бы ему там ни готовила судьба в дальнейшем.
Гу Юнжень удивленно приподнял бровь на это заявление. Искривив губы в ехидной усмешке, несколько раз демонстративно хлопнул в ладоши.
– И какой за этим последует вывод? Теперь, когда ты приняла себя, ты будешь открыто творить, как ты сказала, мерзости, добиваясь своего? Больше никаких игр в светлую и всепрощающую девочку-стебелечек? Или, наоборот, это повод начать вещать, что раньше ты была не такой уж непогрешимой, но вот сейчас все осознала и теперь будешь проповедовать лишь мир во всем мире?
– Если честно, мне абсолютно наплевать, что ты думаешь обо мне, – ответила Ланлинь, на секунду задумавшись, и криво усмехнулась. – Что касается выводов… Он здесь единственный: и ты, и я носим звание избранных не по праву. Какие из нас императоры?
Гу Юнжень несколько мгновений всматривался в ее лицо, подозревая, что девчонка над ним издевается или ведет какую-то свою игру. Тем удивительнее было увидеть там лишь спокойное ожидание, уверенность в своих словах и грусть. Первым порывом было высмеять эту глупышку, в очередной раз напомнить, что она из себя ничего не представляет, особенно с такими размышлениями. Но… Чего Гу Юнжень не любил делать, так это врать. Стоило признать: девчонка не так уж и безнадежна. Даже если взять одни только головоломки – Гу Юнжень впервые видел, чтобы кто-то так быстро справлялся с довольно трудными задачами, где на первый взгляд никакой логики и близко не было. Да и в плане боевых способностей не все так плохо. Что же касается ее рассуждений и мировоззрения… Наивной мышке просто не хватает опыта, знаний, может, уверенности в себе, вот и пытается ткнуться куда-то, казаться не той, кто есть.
– Мышка, в доброе и светлое верят единицы, далекие от политики. Справедливость также может быть разной. Как бы ты ни старалась угодить всем сторонам во время своего правления, всегда найдутся недовольные, всегда найдутся те, кому будет плохо или по крайней мере недостаточно хорошо. Нельзя сесть на трон и не заляпать свое белое ханьфу. Не верь тем, кто говорит, что это возможно. Всегда приходится чем-то жертвовать, наступать на горло своим желаниям, закрывать на что-то глаза. Здесь нет единого верного решения. Какие-то методы могут быть оправданны, какие-то по итогу окажутся неуместными и бесполезными. Жить без ошибок невозможно, не говоря уж о том, чтобы править, не совершая их. Да, я осознаю, что для народа навсегда останусь кровавым тираном. Мне никогда не забудут нападения на академию, свержения нынешнего императора, уничтожения глав некоторых кланов… Но разве это имеет такое уж большое значение, если больше не будет голодных смертей, никому не отрубят руку лишь за то, что нечем кормить детей, никто не сможет годами издеваться над слабыми, прикрываясь своим положением? Мой послужной список немаленький, но ни одна жертва не была принесена просто так. И на твоем месте, мышка, я бы тем более не торопился посыпать голову пеплом.
– Но как же тогда качества избранного? – недоверчиво вскинулась Ланлинь.
– А что с ними? Разумеется, на всех углах кричат о безгрешности и чистоте помыслов… А какие варианты? Прямо заявлять, что если вы с небольшой червоточиной, то у вас все равно есть шансы побороться за престол? В конце концов, не зря же нас с тобой все же допустили до испытаний, – хмыкнул Гу Юнжень, подмигнув Пылинке. – Не бывает чисто белого или чисто черного. В каждом есть множество иных цветов и их оттенков.
– Никогда не задумывалась… – пробормотала девушка и невольно улыбнулась. Почему-то после слов Гу Юнженя стало совсем легко. Так что ее следующая фраза прозвучала совсем спокойно, почти буднично: – Когда этот артефакт на шее меня задушит, ты, заняв престол, внесешь меня тоже в свой список жертв или оставишь на совести лабиринта?
Гу Юнжень едва заметно нахмурился, бросив на Ланлинь странный взгляд. Не сказать, что эта мышка вдруг растеряла свою уверенность по сравнению со вчерашним днем, даже сейчас голова высоко поднята, внутренний стержень определенно имеется. Но подобный вопрос оказался для него полнейшей неожиданностью.
– А вот нечего было соваться в опасные места. Сидела бы себе в академии, лиса своего и медведя строила, – проворчал Гу Юнжень, как-то сразу растеряв хорошее настроение. – Пришла бы сразу ко мне, я бы развенчал все твои наивные мечтания и отправил домой, учиться. Нет же, править захотелось…
– Мне бы тоже не хотелось, чтобы ты умирал, – честно призналась Пылинка, ничуть не обидевшись на его слова. – Насколько знаю, раньше хранитель не объявлялся на испытаниях, да и избранных не сковывали. Может, это знак, что второму умирать необязательно?
– Ты самый наивный кандидат в императоры, о котором я только слышал, – вздохнул Гу Юнжень с толикой сожаления. А в следующий миг их отвлек окрик Да Сьона, идущего впереди:
– Кажется, мы пришли.
А еще спустя пару минут они и сами вышли в пещеру, посреди которой величественно зависла Небесная Звезда…
ГЛАВА 26
Джейсин
Нет, вы видели? Видели, я спрашиваю?!
Вы ничего не видели! А я вроде уже наблюдала все в подробностях с близкого расстояния, но отчего-то впечатлилась по самое не могу. Главное, что удумал, лис паршивый? Он себе глаза завязал поясом от ханьфу, и это была единственная одежда, которая на нем осталась. Вышел такой из-за сталагмита, изящно помахивая одним хвостом и целомудренно прикрывая самое стратегическое место вторым. Хреново, кстати, прикрывал, одно название, а не прикрытие получилось. То есть с хвостом все в порядке, но когда белая кисточка на его конце так виляет, это скорее привлекает внимание к объекту, чем прячет его.
И это когда нам надо смыть сажу с пеной и со всех ног бежать догонять добро со злом, пока не убились! То есть отвлекаться на разный там лисий бессовестный стриптиз никак нельзя.
Я сама влезла в малюсенькое и прозрачное озерцо в нижней шелковой рубашке – чисто из лени, чтобы помыться и постираться одновременно. А бесстыжий Сан Линь притопал плескаться рядом в одних хвостах. И нахально заявил:
– Не смотри на меня! Я смущаюсь!
– В каком месте ты смущаешься? – «Целомудренно» отвернувшегося к стеночке лиса не шлепнуть по подставленной… по тому месту, откуда у него хвосты растут, не было ни малейшей возможности. Аж ладони зачесались, причем обе.
Ну а я чего? Меня провоцируют? Провоцируют. Кто я такая, чтобы не пойти навстречу?
Так что по мокрой заднице один голый нахал получил с обеих рук, звонко, на всю пещеру, аж с эхом. Козявкин, бодро жравший какую-то сколопендру, неосмотрительно высунувшуюся из щели, даже подавился.
– Эй!!! – возмутился Сан Линь, попытавшись удрать из воды. – Мы так не договаривались! Я на тебя не смотрю, и ты на меня…
– А я не глядя. – Вранье бессовестное, но пусть докажет. – Чего я там не видела еще?
– Ах ты! – взвился лис, резко разворачиваясь и сгребая меня в охапку. Нащупал сорочку, очень удивился и моментально порвал мое шелковое-недостиранное, стащил с меня и выкинул в сторону. – С ума сошла?! Какого гуя ты в тряпках полезла в воду, хочешь замерзнуть насмерть?
– С тобой замерзнешь, – вздохнула я, провожая взглядом уныло опускающуюся ко дну нижнюю рубашку. – Хорошо, трусы сняла, они у меня в ограниченном количестве.
– Что сняла? – моментально заинтересовался озабоченный оборотень, начиная вслепую ощупывать меня во всех местах. М-да, действительно. Зачем издалека подглядывать, если можно сразу руками потрогать?
– Что сняла, то не найдешь. – Инициативу пришлось перехватывать, а то у меня возникло такое чувство, что нора с лисятами образовалась бы прямо в этой самой луже. Причем Козявкин, доевший свою сколопендру, рвался если не поучаствовать, то давать советы. – Брысь все! Потом будете хулиганить и безобразия нарушать.
– Ты так необычно разговариваешь. – Лис с большой неохотой оторвался от интересных мест и даже отступил на полшажочка, чтобы нырнуть в прозрачную воду с головой и там активно начать вертеться и отмываться. Я, пока он был занят делом, тоже торопливо занялась мытьем. Потому что это не Сан Линь, а соблазн ходячий. Не знаю, насколько хороша его выдержка, а моя может не сдюжить.
Так или иначе, свою выдержку я буквально пинками выгнала из озера, в котором продолжал резвиться голый соблазнитель. Это еще хорошо, что вода такая холодная оказалась – хочешь не хочешь, а долго не поплещешься, и на весенние игры при такой температуре гораздо легче забить.
Пока я щелкала зубами на берегу, наскоро вытираясь и суша волосы выуженным из-под ректора полотенцем, гадский лис выплыл, высох, оделся (очень символически, ибо его подштанники из черного шелка прикрывали только самые стратегические места) и даже организовал пикник на полу пещеры. И даже чайник вскипятил! Поневоле задумаешься, может, зря отказываюсь и надо брать взамуж, пока дают?
Ели мы молча и быстро. Кажется, даже Сан Линь почувствовал что-то в затхлом пещерном воздухе помимо запаха паленой шерсти и мертвяков. Словно витало: надо поспешить, иначе что-то непонятное и, возможно, нехорошее случится без нас.
Лис даже помог мне одеться полностью, не делая никаких сексуальных поползновений, только очень тихо бухтел себе под нос что-то о том, как в будущем ему самому придется одевать жену, потому что у нее руки из-под хвоста растут во всем, что не касается каверзных выходок и производства вонючей пены.
Я не брыкалась и даже не возражала – хочется ему снять с меня рутинные обязанности и прочие противности? Да на здоровье. Нам тут бежать надо, а то у меня предчувствия одно хуже другого.
В следующую нору из пещеры мы почти вбежали и дальше двигались весьма бодрой рысью. Через пару часов я снова начала чувствовать запах благовоний Пылинки, смешанный с Гу Юнженевским. Значит, они точно шли тут и мы их почти догнали. И главзло мою соотечественницу все еще не придушило. А она, соответственно, не натравила на него медведя с домашним лисом. Стало быть, все не так плохо, да?
Когда за очередным поворотом коридора темное подземелье вдруг закончилось и все вокруг залило ярким светом, от которого пришлось закрываться рукавом, я еще с минуту не могла проморгаться и сообразить, что за безобразие тут происходит. Опять огненные сопла? Нет, жаром не тянет.
– Джейсин! – Меня еще и оглушило хоровым воплем. Но голоса я опознала и выдохнула – детишки, мы их догнали! Кто молодец? Мы молодец! Только проморгаться бы еще и оценить обстановку.
– Долго же вас пришлось ждать. – Ага, и главзло здесь. Полный комплект.
– Как посмела ты, недостойная, отказавшаяся от дара Звезды, предстать перед ней!
Да ёпт! Давно с призраком не виделись, заявился. Я едва проморгалась, поняла, что этот яркий свет – от повисшей в середине огроменной пещеры Звезды, перед ней застыли скованные одной цепью добро и зло, парни наши в сторонке, а у меня прямо перед лицом материализуется злющий хранитель с огромным копьем наперевес.
И этим самым копьем он со всего маха ударил меня в грудь. С жутким воем:
– Умри, отступница!
Я только и успела испуганно моргнуть. А на пути призрака и его копья вдруг оказался мой лис. С жутким звуком оружие вонзилось в его тело, пробив насквозь.
Сначала мне показалось, что мир застыл – как будто кто-то нажал стоп-кадр. Но нет, это просто мое сердце вдруг перестало биться.
– Ах ты, гад! – от моего крика дрогнул потолок пещеры, а духа-хранителя словно сдуло в сторону Звезды мощным потоком воздуха. Туда же кинулся с ревом озверевший Баосы. Только мне было уже наплевать. Призрачное копье, может, и улетело, но рана от него оказалась совершенно реальной. И теперь мой лис давился кровью, медленно оседая на усыпанный мелкими каменными обломками пол. Совсем как в дораме. Только там он защитил собой главную героиню, а здесь…
– Придурок хвостатый, ты что наделал?! – Губы у меня дрожали, и я едва сумела произнести несколько слов. Лиса пришлось ловить, чтобы не ушибся вдобавок к ране. Я так испугалась и растерялась, что драгоценные секунды текли водой сквозь пальцы, а как помочь Сан Линю – сообразить не могла.
– Это же не по-настоящему? Он же не может умереть… так? – раздался где-то за спиной растерянный полный ужаса голос Пылинки. Гу Юнжень что-то мрачно ей ответил, но я уже не слышала, пытаясь удержать моего лиса здесь, со мной.
– Молчи! – зашипела я, когда он попытался что-то прошептать сквозь пузырившуюся на его губах кровь. – Только молчи. Я сейчас… сейчас… я что-нибудь придумаю сейчас! Не смей умирать, слышишь?!
Лис только улыбнулся, чем вогнал меня в совершенно ужасное состояние – все внутренности превратились в желе и затряслись, а потом растаяли окончательно и хлынули по лицу слезами.
– Лишь в легендах существуют артефакты, способные воскрешать! – зло выдохнул Гу Юнжень, невольно повысив голос, отвечая на какой-то вопрос Пылинки.
Легенды, сказки, выдуманные истории. Мы как раз и находились в одной из них! Но я все равно теряла того, кого хотела всегда видеть рядом.
Краем глаза я отстраненно отметила и слезы, оставляющие на щеках Пылинки грязные потеки, и непривычно бледное лицо Гу Юнженя с таким несвойственным ему отчаянием, сочившимся из глаз. Главдобро вместе с главзлом просто застыли, став удивительно похожими в своей печали, и совершенно не обращали внимания на пылающую совсем недалеко вожделенную Звезду. Все это пролетело в моем сознании за пару секунд, пока я тщетно напрягала свой мозг на тему: как же спасти такого вредного и настолько дорогого мне лиса.
Лихорадочно пытаясь сообразить, что же теперь делать, я больше не отвлекалась ни на что. И даже не удивилась, поняв, что Юань Шуай с Да Сьоном подошли вплотную. Двое парней помогли мне уложить Сан Линя поудобнее, подсунув ему под голову что-то из своей одежды. Слезы так и лились, я не успевала их ни вытереть, ни сморгнуть. Вдруг ударила мысль, что в моем рюкзаке может оказаться что-то, что спасет лиса. И я не могла вспомнить точно, что это за вещь или снадобье, и существует ли оно вообще.
Вскочила, сбросила со спины мешок и, ни о чем больше не думая, перевернула его. Высыпала на камни все, что накопилось за время жизни в этом мире, не разбираясь и не задумываясь.
– Ой! – Совершенно не ожидавший выпавшего ему буквально под ноги ректора, рухнувшего к тому же на гору разного барахла, Гу Юнжень сначала шарахнулся в сторону, а потом, наоборот, бросился к телу и вытаращился на него как на восьмое чудо света. Но я даже внимания не обратила, вообще все происходящее словно бы краем глаза замечала, но осознавала с трудом.
– Только не умирай, только не умирай, – бормотала я в полузабытьи, лихорадочно разрывая одежду на груди лиса, чтобы добраться до раны. Никакого волшебного средства в моем рюкзаке не нашлось, обычные исцеляющие эликсиры этого мира, но, если я направлю всю свою ци без остатка в эту жидкость, может быть, у меня получится. Должно получиться! И плевать, если я пережгу себе меридианы, главное – чтобы Сан Линь выжил.
– Только не умирай. – Мой голос становился все тише, потому что рана на груди моего лиса выглядела очень страшно, говорить он уже и не пытался, а глаза становились все тусклее. – Пожалуйста! Пожалуйста… все что хочешь сделаю, только не умирай. Не бросай меня…
Не знаю, сколько раз я повторила эти, по сути, бессмысленные слова, склоняясь все ниже и ниже над Сан Линем. Мне казалось, что ничто уже не поможет и я умру вместе с ним, потому что одна не хочу тут оставаться. Почему и зачем мне вдруг так нужен этот лис? Не знаю. Понятия не имею. Мне все равно! Только пусть он останется жив.
Время стало стеклянным и медленно крошилось по краям, режа душу тонкими осколками. Даже свет в пещере стал каким-то словно нереальным. Сначала слишком ярким, а потом приглушенным.
Стоп. Свет? Что происходит?
Но я тут же забыла об этом, потому что лис под моими руками дернулся, как мне показалось, в агонии.
– Сан Линь, пожалуйста… – От слез голос сел и звучал еле слышно. – Все что хочешь сделаю, только не умирай…
– Договорились, – вдруг сказал он почти нормальным голосом, но потом все же закашлялся и резко сел. – Три поклона сегодня же вечером, и я обещаю жить с тобой долго и счастливо аж до скончания времен.
– Что?! – От потрясения у меня совсем пропал голос, и это слово я буквально просипела почти без звука. Наверное, глаза у меня стали как у очень удивленного лемура, потому что даже лис забеспокоился, заерзал и потащил меня к себе на колени, ласково поглаживая по щеке:
– Тихо, все в порядке. Я живой, честное слово.
– Почему ты живой? – В совершеннейшей прострации я полезла снова раздвигать одежду у него на груди – когда он сел, слои шелка смялись и прикрыли рану.
– Понятия не имею, – пожал плечами Сан Линь. – Нет, погоди. – Он перехватил мои запястья. – Погоди меня раздевать, сначала три поклона, потом брачная ночь. Не наоборот!
– Придурок, – сквозь слезы просипела я, без сил откидываясь на него. – Еще раз такое устроишь – сама прибью! Что это было?!
– Его излечила Звезда, – сказали вдруг у меня над головой весьма мрачным голосом.
– В смысле? – хором удивились мы с Сань Линем, поворачиваясь к говорившему.
– В прямом. – Да Сьон мрачно пожал плечами и невоспитанно ткнул пальцем куда-то в сторону. – Они что-то сделали, Звезды больше нет, но сила исцеления принадлежала точно этому артефакту. Думаю, лучше о подробностях спросить их.
Проследив за его жестом, я увидела зареванную, но счастливую Пылинку, больше не прикованную к главзлу. Вместо этого она почти висела на плече обессиленно сидевшего прямо на полу Гу Юнженя. Сцепив руки в замок, они из своих ладоней исторгали белый свет, который впитывался в грудь лежавшего рядом с ним ректора. Раны Се Лянченя исчезали прямо на глазах. Однако…
И вместе с тем кусочки пазла в моей голове встали на место. Я вспомнила обрывки реплик этой парочки, да и краем глаза отмечала же их движения, просто не связала, к тому же мне было совсем не до понимания их действий. Сейчас же…
