Текст книги "Оборотни особого назначения (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
Соавторы: Мстислава Чёрная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 19
Карл:
Крепко, видать, Древорубов прижало. Пригнать не меньше десяти отрядов ради придонной шушеры? Хе. Нижние уровни прочесали частой гребёнкой, ни одну вошь не пропустили, ну и меня, естественно. Так бы я им и позволил себя пропустить.
Жаль продукт было переводить, но я, сцепив зубы и наступив на хвост жадности, грохнул бочку и с ног до головы облился мухоморовкой, чтоб от меня выпивкой на весь ярус несло. И лёг обсохнуть под кустом, точно на пути у одного из отрядов. Рожу предварительно грязью измазал, от дорогущей одежды из шкуры гокаря, способной оставаться на теле во время транформации в зверя и обратно, избавился, припрятал в тайнике до лучших времён. Обмотался вонючей шкурой, для правдоподобия снятой с первого попавшегося забулдыги. Забулдыга вякал ещё, возражал. До первой зуботычины, а потом сразу согласился с моими доводами.
Самое неприятное было, когда в меня кьярром ткнули. Гребли-то исключительно людей. Потому как с оборотнями связываться себе дороже. На дне перевёртышей единицы, либо свободные добровольцы-наёмники, пришедшие через официальный портал и находящиеся под защитой совета, либо отморозки типа меня. И тащить такого в рабский караван – это заранее похоронить свои денежки под ближайшим кустом-вонючкой.
Давно я на себе действие этой игрушки не ощущал. Противостоять его воздействию вроде как нельзя. Кьяром нас сделали, и от кьяра не сбежать. Но есть, что называется, нюансы.
Едва невидимый луч уткнулся в загривок, тело против воли начало оборот. Сотая, даже тысячная доля секунды, и я уже своей волей вернулся обратно из зверя в человека. Если бы я не владел частичной трансформацией, ничего бы не вышло, но мне удалось балансировать на грани, когда шаг туда, и сразу шаг обратно. Было бы даже прикольно, если бы не раздирающая тело боль. Вот сссу...чки!
Но я терпел и даже зубами не скрипел. Ради своей мести я вообще мог бы дохлятиной притвориться и пусть хоть раскаленной головней тычут.
Наконец, проверка закончилась, меня крайне невежливо пнули. Шавки облезлые! В другой раз я их обязательно воспитаю, а в этот позволил бока мне намять, а потом приковать к общей длинной цепи и увести в рабский загон.
Рожу я старательно опускал и вообще прятал – ну неуместно в рабской клетке, на цепи, так кровожадно скалиться. И так соседи уже косятся и цепь натягивают, чтобы подальше от меня держаться. Оно и к лучшему – нахрена мне их блохи? В моей вонючей шкуре и своих достало... тьфу, зараза такая. Кусаются. Отвык...
Нас, “диких” загнали в клетки. Я в очередной раз мысленно поцокал, как Древорубов припекло: судя по вони из колодца, всю клановую шушеру собрали. Почему я решил, что клановые? А только те могли сидеть и не пикать.
Всё шло по плану. Я развалился в клетке, разогнав сокамерников по углам, и думал хорошенько выспаться до отбытия. Угу, наивный. Когда заявилось это клановое нечто, я даже глаз не открыл. Мало ли придурков по клану шастает. Когда оно заговорило про “игложопую” – насторожился. Что за зверушка в караване? Древорубы решили продать цивилам оборотня?! Девку? Я очень осторожно запустил частичную трансформацию – в темноте все равно никто не заметит, а мне надо было нюх перестроить. Вдруг это... хм. Нет. Не следа того запаха, что мне в прошлый раз мозги снес. Да и сомнительно, что медоедка, если она еще здесь, а не свалила к пустотным чертям из улья, позволит себя в рабскую яму засадить. Ну и ладно... вернусь – найду.
А эта сто пудов из новеньких, не умеющая обращаться, и зверюшка неудачная. Иначе черта вакуумного ее бы продали даже за кристалл – самок в ульях всегда дикий дефицит. Любопытно. Это кто ж ее тут спасает – может, юный возлюбленный? Хрен разберет в темноте, и шепот тоже не поймешь, то ли бабский, то ли пацанский. Но по логике – за девкой таки парень скорее прибежит.
Ну и флаг те в руки, спаситель. Лишь бы твой спасательный энтузиазм дальше игложопой не распространялся.
Я уж думал, все обошлось. И как назло! Соседушка мой, урод недобитый, шипеть, придурок дебильный, вздумал:
– Эй, друг, выпусти меня. Выпусти, иначе орать буду!
Ещё и считать начал, типа математик великий и вообще весь из себя гений. Пришлось вставать, хотя лежалось очень удобно. Он даже не заметил. Впрочем, оборотня даже в человеческом облике услышать трудно. Я подкрался, и вместо “три” несильно сотряс ему мозг ударом кулака в дурную черепушку. Авось, излишняя гениальность его покинет. Ха, подозреваю, после моего лечения, вообще не оклемается. Перестарался, кажется.
Хотел обратно прилечь, но как же! Вот же ж черти вакуумные!
Этот спаситель хренов, вместо того, чтобы хватать свою подруженцию и валить... Колодец оставил открытым – хрен с ним! Какого рожна клетки пооткрывал?!
Повыпускал, гад, до кого только дотянулся. А если они и впрямь разбегутся?! А если клановые не справятся?! А если мой караван сорвётся?! Шею она мне покажет?! Не затыкать надо было паскуду, а самому орать. Думал же нормальный пацан, заберёт своё и свалит.
Да что б его схватили! Да три раза через задний шлюз! Да с перехлестом в дюзу!
Выпущенное отребье, не будь дураками, сразу во все стороны брызнуло, натурально тараканы. Угу. Три урода взялись оставшиеся клетки открывать. Нет, логика правильная: охрана уже бежит в зал, причём явно с разных коридоров, мы в окружении. Чем больше отбивающихся, тем больше шансов победить.
Выделяться не хотелось, выполз наружу. На этом своё участие в бунте закончил. Лениво потолкался в толпе. Эх, какая драка могла бы быть, аж жалко немного. Надо добавить этот пункт в и без того бесконечный счёт к Шее.
– Братва, навались! – рявкнул кто-то шибко умный, пытаясь привести всю нашу дикую шайку хоть к какому-то подобию порядка. – Бей клановых!
Как рявкнул, так по башке и получил. Не я один умных не люблю. Откуда, кстати, охраны столько понабежало, причем из людей все, но с копьями и в кожаных доспехах. Всех, кто за древко схватиться может, согнали, что ли?
Часть же еще в погоню за беглецами ломанулась, и все равно из всех проходов народ валил, как дым из печки с сырыми дровами. Затоптали сопротивление дикарья в момент. Ну так, я ж не воевал, я только вид делал, а остальные тут не бойцы, плесень донная.
Я оценил, что били клановые осторожно, так, чтобы не то что не убить, даже не травмировать серьёзно. Мда, видать точно, каждая шваль нынче в цене.
Бойцы планомерно теснили толпу рабов со всех сторон, полетели сети. По-моему, мятеж изначально был обречён. Если только единицы проскочат закоулками и затихарятся. Впрочем, с волками даже их, уверен, отыщут.
– Вернулся в клетку! – рявкнул мне оборотень в человеческой ипостаси.
Наконец-то, снова подремать можно.
Забравшись в клетку, я широко зевнул и улёгся на облюбованное место. А слаженно бойцы клана работают. Разбежавшихся дикарей собирали быстро, сгоняли тычками и оплеухами, разводили обратно по клеткам и запирали. Оборотни только командовали – и мало их, прям заметно мало. Хха... моя заслуга. Аж приятно.
Суматоха постепенно утихала. Я уже начал посапывать, когда приволокли ещё одну потеряшку. Если бы ее не бросили в яму для клановых, я б и не догадался, что это та самая беглянка. Ну и если бы не дрессировщик местный, который с кьяром явился и два часа, паскуда, спать не давал всему загону, измывался над девкой, направив артефакт прямо в яму. Судя по вою, это точно новенькая, и сама обращаться не умеет... вот скоты, это они на ней, видать, продемонстрировали, что с непокорными бывает. Узнаю методы.
Аж затрясло, пустотного черта им в шлюзу, еле сдержался. Уж на что шкуру за годы отрастил, а бабу так пытать нельзя. Мужик еще потерпит, а бабу нельзя! Вернусь и башку откушу уроду, слово медоеда. Запах его я запомнил!
Точка:
Сон пошёл мне на пользу. Да, собственно, без него я бы уже и лапой пошевелить не смогла, а теперь самочувствие заметно улучшилось. Пожрать бы, но это несбыточные мечты. Я осторожно приоткрыла один глаз, убедилась, что клановые тараканы по-прежнему не рискуют сунуться ко мне ближе, чем на метр, и потянулась. И тут-то меня осознанием накрыло. Сестрёнка ждёт, переживает, а я дрыхну как сурок или панда, но уж точно не медоед. Вот тухлые ежики!
Так, срочно к чёрту лирику. Надо выбираться и поскорее. Дело даже не в том, что Гюрза все иголки сгрызла, а в том, что задницей чую, – время на исходе. Сколько они караван собирали? Да как только я грохнула портал... А деньги нужны срочно. И Марук же что-то такое сказал, а у меня потом от кьяра мозги заклинило. Про “сегодня ночью”? или у меня уже глюки? Бли-ин, нашла ж время дрыхнуть, идиотка!
Спросонья я соображала медленно. С запозданием дошло, что разбудил меня вспыхнувший под потолком свет. Там, выше решетчатого смрадного неба, забегали, затопали, замелькали тени, послышались выкрики, ругательства и короткие команды. Вот же лысый пельмень, кажется, побег откладывается. Тьфу! А ведь были же мысли плюнуть на все, обернуться и... решетку подрыть? Какая разница – все равно уже не успеваю.
Из колодца ни черта не рассмотреть. Только слышно, что занялись в первую очередь клетками. А над нашей дырой охранник с копьём, правда, со снятым наконечником. И стоит такой, падла, настороженный чингачгук, готовый в любой момент запендюрить своей палкой по любой высунувшейся из общей массы башке. Ндя...
Пришлось смириться с мыслью, что пока сижу тихо и не выпендриваюсь. Лучше подумать. Что я знаю о караване? Толком – ничего. Живой товар куда-то поведут и кому-то продадут, чтобы на вырученные деньги купить штуковину для портала. Угу. То есть нас почти со стопроцентной вероятностью выведут с территории клана. Наверное, именно тогда и надо дать дёру. На нейтральной территории не догонят. К тому же мне только дистанцию разорвать человеком, как с глаз скроюсь – так и перекинусь. И уж тут-то точно удеру. Ну просто потому, что ловить будут девицу, а я буду медоед. И вообще! Я же все равно хотела разведать, что там – за пределами улья? Мне же ребят выводить, а для этого надо знать, куда бежать, знать, где можно спрятаться, как добыть еды, и как сделать так, чтобы не съели тебя. Я уже наслушалась тут страшных сказок про дикую сельву, в которой невозможно выжить... людям.
Рассуждала я – аж заслушалась саму себя. Мозг раздулся от гордости и полез из ушей. Пришлось как следует потрясти головой – чтобы сдулся обратно.
Мечты, как водится, разбились о суровую реальность. Когда наверху закончили с клетками и взялись за нас, приказали выбираться по одному. Я расчетливо смешалась с толпой клановых таракашек. Вперёд не полезла, но в хвосте плестись не стала. Серединка – самое то. Когда пришла моя очередь – ухватилась за спущенную верёвку.
Меня выдернули, и первое, на что я наткнулась взглядом – это ухмыляющаяся рожа дрессировщика. Марук скалился мне в лицо и угрожающе нацелил на меня фиговину-переключатель. Что, опять решил поиграть в перекидончики? Оказалось – нет.
– Не дури, а то оставлю на полчаса корчиться в полуобразе, а потом палкой погоню в караван, поняла?
Да я бы и рада подурить, но не настолько дура. Толпа с копьями вокруг, козел со своей гадской железякой – даже если попробую сама перекинуться – далеко уйти не дадут. И что самое поганое – запалю саму возможность того, что мы, новички, можем начать перекидываться раньше, чем от нас ждут. А этого делать нельзя... у ребят должен оставаться хоть один козырь в рукаве, пока я не вернусь!
Возвращение мое, кстати, местными явно не предусматривалось. Меня сразу выдернули из толпы бессловесных насекомых. Бли-ин! Шушеру клановую по одному пристегивали за руку и за ногу к длиннющему канату, и если бы я оказалась среди них, только бы меня и видели. Один оборот и плевала медоедка на людские кандалы. Но нет...
Жестко усмехнувшись, Марук собственноручно пристегнул стальную тяжеленную цепь к... моему ошейнику. Ах ты ж тва-арь! А я надеялась, что эту пакость снимут перед тем, как продать! Вот... гадство.
Мало этого, мой поводок пристегнули вовсе не к клановому канату, другой конец цепи живо пристегнули к другой сворке – к дикарям.
Гадство!
Нет, я ни на секунду не отказалась от идеи побега. Вырвусь, обязательно. Перекинуться? Понятно, не прямо сейчас. Чёрт! А толку?! Ошейник при обороте уходит в тело, и цепь, по идее... куда денется? Врастет мне в шею? Мдя... хреново.
Нас всех под конвоем погнали по коридорам. Чем дальше мы шли, тем острее пахло свежестью послегрозового леса. Я превратилась в комок оголённых нервов. Каждый шаг отдаляет меня от ребят, от моей семьи. С каждым новым шагом вернуться будет всё труднее. Даже мысли о том, что я многое разведаю вне улья уже не помогали – тянущая, вгрызающаяся во внутренности тревога становилась все свирепее и острее.
Простор открылся неожиданно. Еще секунду назад мы тащились двумя понурыми вереницами по темному коридору, мне в спину пялился охранник с пультом от ошейника и светящимся нехорошим синим цветом длинным кинжалом...
И вдруг каменная площадка, ограниченная с двух сторон стенами, резко оборвалась в пустоту, дышащую запахами мокрого предрассветного леса, а на самом краю площадки обнаружилась толстенная колонна, от которой... Святые ёжики! Канатная дорога.
Вагончик только подкачал – деревянная и на первый взгляд кое-как связанная клетка на блоке, непонятно какими силами вообще двигалась по канату из слегка затянутой туманом предрассветной дымки. Вот она с легким треском и шуршанием вползла на площадку, и передняя стенка у нее отвалилась, гостеприимно распахнув ненадежные объятия этого средства передвижения.
Никто из присутствующих не горел энтузиазмом и не рвался в этот “вагончик” первым. Я тоже порадовалась про себя, что во-первых, не боюсь высоты, а во-вторых, не везу с собой Гюрзу. У той бы истерика приключилась только при одном намеке на этот фуникулер.
Стражники наши ничьими фобиями не заморачивались – живо затолкали в клетку сцепку из пяти дикарей на одной цепи и легко столкнули клетку с площадки.
Ууух! Хорошо пошла. Секунда, и скрылась в тумане. Что характерно – никто из охранников с пленниками не поехал – а куда они денутся с подводной лодки? Ну, в смысле, с этой воздушной акробатики.
Когда пустая клетка вернулась уже минут через десять, я удивилась. Это с какой же скоростью она неслась?! А потом пригляделась к тому, как устроен канат, и поняла: клетки не скользили по нему, а двигались вместе с ним, намертво закрепленные в петлях. Скользила сама веревка – огромной петлей натянутая между круглой колонной на нашем улье и чем-то невидимым за пеленой тумана. И по идее, клеток этих к веревке могло быть привязано сколько угодно. Просто через равномерные промежутки.
Меня и еще четверых дикарей, оказавшихся на одном отрезке цепи, запихнули в шестую по счету авоську. Захлопнули решетку и без лишних сантиментов спровадили в пустоту над пропастью. Ууух!
Причальная площадка канатной дороги, темный зев коридора, серые стены улья – все растаяло в плотной зеленоватой дымке уже через пару минут. Клетка двигалась словно внутри огромного облака, не было видно ни пропасти под ногами, ни цели путешествия – как во сне или бреду. Только поскрипывание, потрескивание и рывки нашего утлого средства передвижения выдавали реальность происходящего.
Я какое-то время сосредоточенно пыталась рассмотреть сквозь слоистую муть хоть что-то, а потом... а потом вдруг резко стало не до окружающих облаков.
– Какая краля да на нашу лялю, – хрипато-приблатненный голос, с такими знакомыми по детдомовским “большакам” интонациями, разрезал облачную тишину, как ржавый зазубренный край консервной банки, – голую ступню. Неожиданно, обжигающе и в первую секунду не больно, не страшно. Я обернулась и чуть отстранилась, когда сосед по связке протянул руку, словно хотел схватить за меня волосы, но попал пальцами в пустоту.
– Клановая курочка, – поддержал второй, яростно почесываясь и раздирая грязными ногтями рыжую поросль на голой груди. – Оттянемся напоследок, робя!
– На четверых как раз успеем. На верхних уровнях, говорят, цыпочки сла-адкие и выносливые, но оборачиваться не умеют. Зато визжат громко... – еще один любитель сладенького ощерился в улыбке, предъявив мне редкие пеньки вместо зубов.
– Я первый, – с лёгкой угрозой просипел тот, который тянул ко мне лапищу, и начал разматывать ветошь, обмотанную вокруг пояса на манер мини-юбки. А другой рукой, скотина, перехватил цепь, сковывающую нас всех, и резко дернул, притягивая меня к себе.
Вот в этот момент мое удивленно-зоологическое созерцание и дало трещину. Наверное, у меня от ослепительной ярости в голове помутилось настолько, что я даже не испугалась. Ни пустоты под ногами, ни драки с четырьмя охреневшими от сознания безнаказанности мужиками, ни того, что кособокая авоська просто развалится под нашими ногами, если устроить свалку... у меня в голове взорвалось солнце и мне все это стало глубоко пофиг. Я даже не стала сопротивляться, когда первый урод дернул меня к себе.
– Я помогу, – пробормотал второй, пристраиваясь сзади и пытаясь облапать меня за талию потными ручищами. А я... а я вдруг почувствовала, что люблю-ни-магу прямо Марука, эту клановую сволочь, этого скота последнего... потому что моя нежная улыбочка, с которой я смотрела в мерзкую харю первого насильника, ощутимо поехала вперед и вширь, раздвигаясь в ощеренную клыками медоедскую пасть на нежном девичьем личике. А ведь голова у меня-человека заметно крупнее, чем у меня-барсучка... и челюсть, соответственно – тоже!!!
Урод так изумился, что даже не сразу отреагировал, вытаращился на меня и на пару секунд застыл статуей, прежде чем раскрыть рот и заорать во всю глотку – куда только хрипатость делась. Тот, что был сзади, сначала перемен не заметил и не понял, что вообще произошло, по инерции навалился мне на спину и попытался схватить за грудь.
Аааах как хорошо-то стало! Как мне стало весело! Как здорово оказалось сбросить всю накопленную злость и ярость... четыре мужика, маленькая клетка и цепь... на которую эти вкусненькие мягенькие лапочки были нанизаны, как изысканные бусики мне в подарок. Дерни как следует, и вся компашка с воплями летит из другого конца авоськи, куда они пытались забиться, налезая друг другу на головы, прямо к моим милым, частично когтистым ножкам... я отстраненно подумала, что вот же – мне не показалось во время погони, что все эти мужики с копьями слишком медленно двигаются и вообще слабаки какие-то. Это не они слабаки, это со мной кое-что произошло.
– Демон! Демон! – орали несостоявшиеся насильники на разные голоса, а я, признаться, удивлялась – раскраски на мне боевой нету, и вообще, какой я им демон? Они ж не клановые, я их бабайкой не пугала. Я даже челюсть втянула и когти на ногах убрала, развлекалась в человеческом виде, то отпуская цепь, то снова рывком подтягивая всю гроздь верещащих и брыкающихся тел поближе. Ну знаю, знаю, садизм это. Чистой воды. Они вчетвером не могли удержаться за прутья, если я как следует дергала. А с другой стороны – будь все иначе, они бы меня пожалели? Ага, два раза!
Очень хотелось покусать как следует... ой, да кому я вру! Хотелось порвать глотки всем четверым. Но я же умная девочка... местами. Зачем мне оставлять на их телах такие явные улики? Мы еще не настолько далеко ушли от улья, чтобы демонстрировать мои способности открыто, а без следов этим уродам никто не поверит. Что я им и озвучила, угостив самого визгливого фирменным чугунным пирожком напоследок.
Эффект получился противоположный. Нет, урод затих. Орать начали остальные, причём на три голоса и как-то неправильно. Не так, как они орали до сих пор, когда я за цепь дёргала.
Твои же пирожки с оборотнятами!
Увлёкшись, я упустила, когда скрип клетки из обычного стал подозрительно громким. Стенка за которую цеплялись уроды, тряслась от моих рывков как припадочная, и, наконец, не выдержала надругательств. Взяла и вывалилась. Твою ...! Нет, в принципе, можно и без стенки, конечно. Лишняя деталь, и всё такое. Главное, остальное не развалить!
– Тихо! – рявкнула я, в очередной раз дергая за нашу общую цепь, как за поводок непослушной псины.
Ага, как же. Придурки заметались по клетке, как стая летучих мышей, которым в задницу по горящему фитилю вставили. Один из уродов, не переставая вопить, прыгнул в угол на моей стороне. Авоську тряхнуло особенно сильно, и шерстистый рыжий придурок, молча тараща вылезающие из орбит буркалы, вывалился наружу.
– Держись, идиот! – заорала я.
Без толку.
Вывалился.
Сдохнуть бы нам всем, но хорошо, я успела крепко ухватиться за прутья. Нас всех резко дёрнуло, но удержаться удалось, главным образом потому, что все эти четыре придурка так и висели на одной цепи со мной
– Затаскивай его! – рявкнула я ближайшему дикарю. – Ты, утырок, затаскивай! Иначе все улетите к хренам собачьим!
Беззубый дебилоид замотал головой, блея что-то трусливое и невнятное. Вот зараза, так бы и огрела кулаком по кумполу, но только хуже сделаю – отобью остатки мозга, и туша повиснет на мне же дополнительным грузом.
– Ща, – буркнул до этого больше всех молчавший и вообще меньше всего себя проявивший четвертый дикарь – молодой пацан с клоками выстриженной белобрысой башкой и узкими щелочками глаз под густыми бровями. Он довольно ловко зацепился за клетку ногами, откинулся, ухватился за цепь ниже придурка и медленно начал втягивать выпаданца обратно в клетку.
Слава пряникам!
Развлекательную лавочку придётся прикрыть, но в целом, доедем. Уж как-нибудь.
– Висеть тихо, не дергаться! – скомандовала я притихшим дикарям, когда они кое-как разместились в разваливающейся авоське. – Кто будет буянить, – длинный и острый медоедий коготь на глазах сжавшихся мужиков плавно отрос на тонком девичьем пальчике, – руки отрежу и падаль вниз скину, понятно?
Все четверо дружно закивали. Эх, жаль, я раньше до этого не додумалась – сделала бы на конечной станции вид, что сама в глубоком шоке и обмороке, а куда остальные подевались – понятия не имею. А теперь пока буду ловить, держать и резать – клетка окончательно развалится.
Она и так трещит все сильнее, мужиков трясет все заметнее... нда.
– Значит так, уроды, – тут, главное, голос уверенный, и морду кирпичем. – Жить хотите? Понятно, хотите. Тогда запоминайте: команды выполнять с первого раза, молча и БЕГОМ! В разговоры с другими дикарями и охраной не вступать! Кто пикнет – пузо вспорю и кишками удушу. Кто понял, кивнуть! Ай, малацца... какие понятливые. Тогда вы двое – в тот угол! – я ткнула в сторону выпавшей стенки и грозно рыкнула для острастки, чуть изменив гортань и показав клыки. А прикольная это штука – частичная трансформация. Прям отлично действует на людей!
– Цепь растянуть. Так... Вы двое – лезете со мной наверх. Не скулить! Встали рядом и расшатываем крышу... расшатываем, я сказала!
Нерадивому “лидеру”, попытавшемуся что-то возразить, я без долгих сантиментов вогнала коготь в задницу – тряпку свою он потерял и сверкал пятой точкой на всю округу.
Очень помогло в плане дисциплины, мужики моментально поняли, что я от них хочу, расшатали верхнюю планку, подставили мне спины, когда я выбралась на крышу клетки и высвободили нашу общую цепь на такую длину, чтобы я смогла, перемахнув через гудящий от напряжения канат, захлестнуть этой самой цепью узел, на котором держалась наша клетка.
Вовремя я это сделала, фуникулер наш и сам по себе двигался неровно – рывками, и авоська совсем уже разболталась, но еще пара метров, резкая остановка и следом легкое провисание каната... и клетка не выдержала.
Первым окончательно вывалилось дно, потом посыпались стенки, и воющие от ужаса дикари повисли, вцепившись в цепь, из рабских оков мгновенно превратившуюся в единственное спасение.
– Не орать, – спокойно оборвала я этот вой, когда первый шок у мужиков прошел, и они поняли, что висят, но не падают. – По одному. Влезаем на крышу и садимся в середине. Без резких движений, уроды, а то лапы оторву и скину нахрен!
Короче, когда через два часа остатки клетки втащило на причальную площадку чужого улья, меня окружали на редкость смирные, дисциплинированные, услужливые и молчаливые молодые люди.
Карл:
Погрузившись в таратайку на верёвочке, я дождался, когда мы скроемся с глаз охраны и тихо, но прочувствованно рявкнул на своих сокамерников, чтобы сидели и не вякали. Вышвырнуть бы их за борт, но спалиться раньше времени мне хотелось меньше, чем избавиться от их паскудного общества.
Сокамерники вняли, присмирели. Таратайка плавно покачивалась, путаясь в клубах утреннего тумана. Я даже начал наслаждаться путешествием. После вонючей норы “Древорубов” лететь над сельвой было втройне приятно. Пешочком по джунглям это несколько дней пути, если вообще дойдешь.
Я наслаждался... наслаждался...
Пока не увидел, куда мы прибыли. Твою дюзу через реактор обратным синтезом! В тумане непонятно было, куда мы от улья двинули, но мог бы и догадаться... А теперь едва сдержался, чтобы не перекинуться и не начать крушить всё без разбора.
Ярость ударила в голову хуже убойного пойла. Я перестал соображать, из пальцев появились когти. Пришлось прятать руки под задницу. Удержаться помогло только смутное воспоминание, что всё позади, а я иду за Шеей. Да, Шея моя цель, надо успокоиться.
И всё же смотреть спокойно на место, куда нас привезли когда-то, протащив через нелегальный портал, я не мог. Неожиданно и странно было снова оказаться в сердце ада.
Я узнаю эти руины с первого взгляда. Сам тут всё разрушал. Вижу обломки камней, плесень по стенам и первые ростки сельвы, а перед глазами совсем другая картина – как мы здесь с братом и другом, они ещё живы и даже ещё не сломлены, и мы проходим жестокую муштру.
Почему?! Почему именно сюда?!
Могли бы воспользоваться другой дорогой, их ведь несколько. В принципе, догадываюсь, что после уничтожения клана руины считаются дурным местом. Ну да, я пару раз возвращался... по старой памяти.
Теперь с Древорубов никто не потребует дани за проход, а они каждую крошку нынче считают. И мне, пустотного им в дюзу, приятно осознавать, что я приложил лапу к их трудностям. Такие же нелюди, как бывшие хозяева этих развалин.
Неровная цепочка рабского каравана медленно втягивалась в полуразрушенный проход, а меня уже натурально трясло. Горло сдавило спазмом. Мозги опять начали отключаться. Сейчас я всех тут поубиваю... Нет! Нельзя.
Из горла вырвался жутковатый, переходящий в хрип, рык. Сокамерники шарахнулись. Я опомнился и немного запоздало изобразил испуг, метнувшись за ними. Типа я не я, рыка не моя.
Повезло – охрана не сообразила, кто тут шумел, на боковой ход нацелились. Побледнели до синевы.
Ну да, место после моих художеств считается нехорошим, проклятым. Два клана пытались тут прижиться, но не прижились. Я не позволил. Руины будут вечным памятником брату и другу, пусть даже тут нет их имен. Они есть у меня в голове, и этого достаточно. А когда сдохну – мне станет все равно. А пока здесь мой личный мемориал и точка.
Меня попустило, только когда мы прошли проклятые руины насквозь. За дорогой я почти не следил. Да и что там следить-то? Спускались от яруса к ярусу, достигли дна и, да, вступили в сельву. Вот тут начинается веселуха, но в этот раз она пройдёт мимо меня. Я тут раб, вещь, груз, а не проводник. Опасности пути – забота охраны.
Первый час я переставлял ноги чисто механически. Когда-то здесь была проложена дорога, но от неё остались одни воспоминания. Нашли-то дорогу только потому, что заметили, что на полосе не растут многовековые великаны, будто их изничтожили тысячелетие назад. Стали прорубаться, и надо же, ленивым везёт, наткнулись на остатки чего-то древнего, но ешё полезного. С тех пор такие полосы стали искать и разрабатывать. Сейчас двое впереди идущих штрафников махали мачете, срубая успевшие вымахать мелкие кустики. А могли бы медведя пустить проломить их нафиг.
Из полузабытья меня вывел шмякнувшийся прямо на голову паук. Здоровенный, падла, и полосатый, как старинный матрас. Дорога-то неширокая. Высоченные деревья закрывают небо и далеко над нами соединяются кронами, так что в сельве днём царит приятный полумрак, а ночью – кромешная тьма, затянутая огромными полотнищами серой паутины.
Паук шлёпнулся на голову и побежал по лицу. Я мотнул головой и взмахом руки скинул пакость на соседа. Ладонь обожгло. Укусил, гад. Если не ошибаюсь, мне перепал один из самых ядовитых. Кисть неприятно заныла и зачесалась. Сосед истошно заорал.
Не жилец, однако. Обозленное членистоногое и ему яда не пожалело, но снова взлетело над караваном, болтая полосатыми и волосатыми лапками. Мне на секунду даже стало интересно – кого он кусанет следующим.
Я следил за полетом милого паучка, и только поэтому успел заметить молниеносно мелькнувшее в воздухе... что-то. Причем это все так быстро произошло, что мне сначала показалось – вот паук летит, вот я моргаю... и паука нет.
Это странное происшествие заставило меня присмотреться к той группе, над которой исчез ядовитый гость. Хм... четыре дикаря и явно клановая девка. Не избитая, не голая и не изнасилованная – по походке видно... это само по себе странно, а надо еще учесть, что девчонка что-то торопливо жует, а ее спутники явственно втянули головы в плечи и очень аккуратно стараются рассредоточиться по цепочке, чтобы ни в коем случае не толкнуть или не дернуть спутницу...
Сто пустотников в дюзу, мне это мерещится?! Девчонка быстро прожевала то, что она там лопала, облизнулась, вытерла губы маленькой ладошкой с явственным следом от ядовитого укуса и голодными глазами посмотрела вверх, на качающиеся лохмы паутины.
Я озадаченно поскреб затылок и покосился на невезучего дикаря, укушенного пауком. Ну точно, уже подыхает... пена, судороги, все дела. А эта краля, по ходу, только что сожрала один из ужасов сельвы и не против повторить.
Кажется, яд-таки оказал на меня воздействие – на мозги. Я и так с ними не очень дружу. Не могла эта клановая красотка паука сожрать! Глюки у меня натуральные. Или крыша окончательно поехала, иного логичного объяснения не найти. Полосатые – они охренеть же какие ядовитые, их даже жрать нельзя! Или можно? Хм... Я посмотрел наверх с гораздо большим интересом, но пауков, к сожалению, не падало. Даже не знаю, если бы упал, девахе бы его гостинцем отослал или сам попробовал? А жизнь-то перестает быть томной, а?
Пока я отвлекся на свои размышления, подбежавший охранник с руганью отцепил от общей связки дохлого соседа. На труп ему было откровенно плевать, а вот упущенных денег жалко. Я же вообще только порадовался, потому что на одного меньше в связке персонально для меня означает больше свободы. Жаль, когда мертвяков прибавится, нас заново по своркам раскидают, чтоб в каждой по пять.
