Текст книги "Вынужденная связь (ЛП)"

Автор книги: Джей Бри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Оли

Я предполагала, что Сейдж держат в здании Совета в камерах в подвале, как и сестру Атласа.

Не уверена точно, почему. Все говорили мне, что с ней обращаются по-другому, лучше, чем с теми, кто, как мы знаем, является членами Сопротивления, но мне и в голову не приходило, что они могут держать ее где-нибудь еще, в таком же безопасном месте.

Гейб и Атлас проводят меня к тренировочному зданию Так, где я еще не была. Единственное время, которое я проводила с персоналом Так, – это когда мы отправлялись на задание, а все необходимое для этого хранится в офисах Норта в центре Убежища.

Я знала о существовании этого места только потому, что Грифон проводит здесь так много времени, и я начинаю обижаться на него за то, что оно украло его у меня.

Когда мы входим в дверь, я обнаруживаю большой учебный центр со скромной крытой полосой препятствий за рядом больших стеклянных дверей, которая меньше, чем в Дрейвене, но, тем не менее, выглядит смертельно опасной. В небольшом кафетерии с десятками столов и стульев уже сидят сотрудники Так, и здесь чертовски много камер наблюдения, охватывающих каждый дюйм помещения.

Я немного нервничаю, когда мы входим в здание, но только потому, что на меня устремлено так много глаз, как только мы туда заходим. Это ощущение гораздо более сильное, чем настороженные взгляды и откровенное разглядывание, которые я получаю от людей на улицах Убежища.

Мне приходится заставлять себя стоять на месте и не прятаться за Атласом или Гейбом.

– Все в порядке, они все просто пытаются взглянуть на Привязанную Грифона. Женщину, которая все изменила, когда появилось Сопротивление. Все они привыкли к гораздо большему количеству жертв и разочарованию из-за того, что не возвращают людей домой, но каждый раз, когда ты участвовала в операции, показатели выживаемости резко возрастали. Ты здесь своего рода знаменитость.

Я бросаю на Гейба мрачный взгляд, потому что не считаю смешным шутить на такие темы, но он поднимает палец вверх и скрещивает его над сердцем, как будто клянется, что говорит правду.

Я все еще думаю, что он полон дерьма.

– Господи, помоги нам всем. Что вы делаете в моем учебном центре? – раздается громкий голос, и я начинаю ухмыляться, хотя меня все еще пугает такое внимание.

– Вивиан! Как я не знала, что ты здесь? Я бы вышла и стала приставать к тебе гораздо раньше.

Мужчина со шрамом и угрюмым видом подходит к нам и смотрит на меня сверху вниз, скрестив руки на широкой груди, прищурившись, как будто имеет дело с непокорным ребенком.

Это вызывает у меня теплые чувства, потому что я знаю, что, несмотря на все, что он может сказать, у этого человека ко мне слабость шириной в милю. Один из немногих плюсов посещения Дрейвена.

Он усмехается. – Что ж, я обязательно поговорю с Шором о том, чтобы отправить тебя сюда, потому что если ты начнешь слоняться без дела и отвлекать, я уверен, мне придется найти для тебя какое-нибудь занятие.

Я ухмыляюсь и отвешиваю ему легкий поклон, полный нахальства и граничащий с издевкой, и вокруг нас раздается несколько шокированных восклицаний от парней из Так, которые наблюдают, как я перебрасываюсь дерьмом с их печально известным тренером. Не то чтобы я проявляла неуважение, я бы никогда не проявила неуважения к этому человеку, но иногда бывает забавно поиграть.

– Я полагаю, ты здесь, чтобы увидеть Бенсон, свою подружку, – говорит он саркастическим тоном, и я киваю с небольшой улыбкой.

– Она вляпалась в неприятности, и мы здесь, чтобы вытащить ее из них. Беспокоиться абсолютно не о чем, потому что она на сто процентов не злая. Я знаю это.

Вивиан бросает на меня сардонический взгляд и медленно кивает. – Ты просто знаешь такие вещи, да? Потому что девчушка убрала самого сильного Щита, который у нас когда-либо был, и кого-то, кто был очень важен для нашего сообщества.

Я сглатываю, когда улыбка понемногу сползает с моего лица. На самом деле мне не хочется легкомысленно относиться к чьей-то смерти. – Я знаю, и знаю, что этот факт будет разрывать ее изнутри. Я не пытаюсь сказать, что Дара не имела значения, или что кто-то не должен нести ответственность за ее смерть. Но думаю, что ответственность должен нести правильный человек, и этот человек – не Сейдж.

Вивиан смотрит на меня еще секунду, а затем кивает. – Что ж, нам просто придется посмотреть, что вы придумаете, потому что в одном ты права… Она не переставала плакать с тех пор, как ее привезли, и даже когда ей предложили ее Связных, чтобы попытаться помочь ей пережить случившееся, она отказалась. Это не похоже на то, что сделал бы виновный человек, пытающийся убить нас всех во сне.

Я сглатываю слезы, которые образуют комок в моем горле.

Гейб уважительно кивает Вивиану, а затем кладет руку на основание моего позвоночника, чтобы направить меня через здание. Я удивлена, что он вообще не присоединился к нашему балагану. Только когда мы заходим в лифт, он не выдерживает и выдает свой секрет

– Вивиан пугает меня до усрачки. Однажды я видел, как он вышел на маты с Грифоном, Нортом и Ноксом. Он выбил из них все дерьмо, один за другим. Это воспоминание застряло у меня в голове, и я не думаю, что когда-нибудь смогу смотреть на него без дрожи.

Я хмуро смотрю на экран безопасности в лифте, который показывает наши изображения на случай, если Вивиан наблюдает за нами здесь. Мне не нравится знать, что он поднимал руку на любого из моих Связных, не говоря уже о трех из них сразу.

– Это было в самом начале их обучения, и все они были еще совсем зелеными. Не уверен, что в наши дни он смог бы справиться с ними, Привязанная. Но я был мал, когда увидел, как это произошло, и это запомнилось мне.

Во мне нарастает какое-то бурлящее, неистовое чувство, и я делаю глубокий, глубокий вдох.

– Да, возможно, рассказывать моим узам об этом – не самая лучшая идея. Сейчас я чувствую, что, возможно, мне следует вернуться туда и вытащить его душу через ноздрю, а Вивиан – один из моих любимых людей на этой земле. Так что давайте просто оставим этот разговор.

Атлас усмехается и смеется надо мной. – Почему Вивиан – один из твоих любимых людей? Разве не он мучил тебя на тренировках?

Ответить на этот вопрос довольно просто. – Потому что он верил мне, когда никто другой не верил. Он не позволял никому обращаться со мной как с дерьмом в его присутствии, и он не пытался нянчиться со мной, когда я начинала обучение в Так. Он позволил мне падать на свое лицо снова и снова, пока я сама не разобралась, как работает система. Думаю, это делает его отличным учителем.

Двери лифта издают звенящий звук и открываются, показывая нам длинный коридор с множеством камер по обе стороны, очень похожий на тюремный блок под зданием Совета.

Полагаю, если что-то работает, не стоит с этим возиться. Дизайн, конечно, жуткий, если не сказать больше.

Сойер уже находится в камере Сейдж, в самом конце коридора. Его ноутбук ждет на столике снаружи, пока он пытается выманить ее из постели, но это бесполезно. Она свернулась калачиком, и тихие слезы текут по ее щекам. От этого зрелища у меня сердце уходит в пятки, потому что я была там так много раз раньше.

Сейчас я могу казаться сильной и собранной, но это только потому, что я провела годы в бегах, срываясь в кофейнях, туалетах, пустых бензоколонках и на грязных кухнях придорожных закусочных, где выполняла любую работу, чтобы выжить. Да, я была достаточно сильной, чтобы в конце концов взять себя в руки, но это процесс. Я ненавижу то, что моя подруга узнает об этом и переживает это на своем собственном опыте.

Я нахожу Феликса в первой камере, он сидит перед своим ноутбуком и изучает стопку медицинских книг – напоминание о том, что формально он все еще студент, хотя и стал любимым врачом моей группы Привязанных.

Я останавливаюсь, чтобы переброситься с ним парой слов, и, как и следовало ожидать, все, о чем он может говорить, – это о нашей девушке. – Пожалуйста, просто помоги Сейдж, сделай все, что тебе нужно, чтобы вытащить ее отсюда. Пожалуйста, Оли. Я больше не могу выносить то, как это влияет на нее.

– Знаю, я работаю над этим, клянусь. Я помогла найти Джованну и Райли. Очевидно, они оба уже дали информацию, которая может поспособствовать делу, и я здесь, чтобы помочь Сойеру разобраться в некоторых вещах и попытаться представить дело Грифону и Норту, чтобы вытащить ее. Пожалуйста, не злись на них за то, что они делают. Они просто не могут доверить безопасность всего сообщества кому-то, кого засняли на камеру… – Я замираю на месте, потому что не хочу повторять это вслух, и уж точно не здесь, перед Сейдж, но Феликс кивает без лишних слов.

– Я понимаю это и понимаю, что это требует времени. Мне просто нужно снова быть с моей Привязанной, а она отказывается быть рядом с нами.

Я киваю и перехожу в соседнюю камеру, где Киран отжимается, как хороший маленький лидер ТакТим. Я усмехаюсь над ним и возвращаюсь к нашему обычному саркастическому дружелюбию. – В самом деле? Ты тратишь время на то, чтобы привести себя в порядок? Надеешься произвести впечатление на свою Привязанную своими большими, сильными мускулами, когда выйдешь отсюда? Или ты просто пытаешься довести себя до состояния, когда сможешь перекинуть ее через плечо и держать подальше от всего, что может моргнуть в ее сторону?

Он фыркает, поднимаясь на ноги, одергивает рубашку, хватает бутылку воды и выпивает половину за один присест. – Очень легко стать самодовольным, если не следить за своими тренировками. Я попросил у Шора набор гантелей, но этот засранец отказался.

Я изгибаю бровь и указываю на него пальцем. – Осторожнее, приятель. Я, может, и в команде «Вытащите отсюда Сейдж нахрен», но ты также не собираешься плохо отзываться о моем Привязанном при мне, не получив ответа от моих уз.

Блэк проводит рукой по волосам и бормочет себе под нос: – Может быть, нам нужны твои гребаные узы, чтобы разобраться в этом дерьме?

Его разочарование ощутимо, и я нисколько не виню его за это. Я также чувствую невероятное разочарование из-за того, как мало нам удалось выяснить до сих пор.

Он снова поворачивается ко мне и говорит, как ни странно, искренне: – Спасибо, что отправилась за Райли и этой коварной сучкой для нас.

Я пожимаю плечами. – Это не сравнится с тем, чтобы сломать собственную лодыжку, спасая Привязанную своего лучшего друга, так что не стоит слишком усердствовать, чтобы отблагодарить меня. Я все еще в большом долгу перед тобой.

Киран ухмыляется мне, и я отворачиваюсь от него, чтобы подойти к камере Сейдж в конце ряда, Гейб и Атлас следуют за мной, не говоря ни слова. Думаю, они оба провели здесь некоторое время, так что им особо нечего сказать.

Сойер уже у двери, отпирает ее и выходит сам. Когда он одаривает меня натянутой улыбкой, я бормочу в ответ: – Почему она так далеко от них обоих? Это кажется дерьмовым.

Парень вздыхает и трет рукой глаза, как будто он так же близок к нервному срыву, как и его сестра. – Потому что она не может перестать плакать. Это сводило Феликса и Кирана с ума. Они все еще слышат и чувствуют ее, но их узы справляются с этим лучше, находясь на некотором расстоянии от нее, и она не так сильно борется из-за каждой мелочи теперь, когда она здесь, внизу. Передышка или что-то в этом роде.

Я тяжело сглатываю и киваю. – Впусти меня к ней.

Он колеблется и смотрит через мое плечо на Гейба и Атласа, и я разочарованно фыркаю на него, мой гнев вспыхивает. – Мы все знаем, что мои узы не позволят, чтобы со мной что-то случилось, и я знаю, что Сейдж ни в чем не виновата. Если внутри нее есть выключатель, мои узы вмешаются. И у меня было достаточно тренировок по Так, чтобы, если она бросится на меня, я могла повалить ее на землю, пока кто-нибудь из вас, ребята, не придет и не обезвредит ее, так что ты впустишь меня, чтобы я могла повидаться с моей лучшей подругой, и никогда больше не будешь смотреть на моих Привязанных в поисках разрешения, Сойер Бенсон. Иначе я проникну тебе в грудь и вытащу твое сердце

Последние несколько слов исходят непосредственно от моих уз, а не от меня. Изменение моего голоса заставляет Сойера слегка сглотнуть, но это также заставляет его пошевелиться, отпереть дверь и впустить меня к Сейдж. Я жду, пока он снова закроет ее за мной, прежде чем повернуться, чтобы как следует рассмотреть мою девочку.

Она не признает меня и не поднимает глаз, и когда я подхожу прямо к ней, я игнорирую комментарии за моей спиной, выражающие сильное неодобрение, и забираюсь к подруге на ее маленькую, неудобную кровать. Как только оказываюсь там, я обнимаю ее, прижимая ее лицо к своему плечу, ее тихие слезы превращаются в сотрясающие тело рыдания.

– Я убила ее, Оли. Не знаю, как, почему или что-либо еще, но я убила ее.

* * *

Проходит час, прежде чем Сейдж успокаивается настолько, чтобы нормально поговорить со мной.

Хотя я не жалею о том времени, когда лежу рядом со своей лучшей подругой и обнимаю ее, пока она разрывается на части. Я знаю, что мы можем снова собрать ее по кусочкам, и что Сейдж Бенсон, которая выйдет из этих камер, может быть хрупкой какое-то время, но она будет сильнее и выносливее, чем Сейдж, которая проснулась утром в день нападения. Я испытываю огромную печаль по поводу этого факта и хочу оплакать ту счастливую девушку, которая была раньше, так же, как оплакивала ту счастливую девушку, которой была раньше.

Сейчас не время для этого.

Сейчас самое время придержать для нее место, пока мы не сможем вытащить ее отсюда, надеюсь, сегодня. Когда ее дыхание немного выравнивается, а слезы перестают пропитывать мою футболку, я отстраняюсь и опускаю голову на подушку рядом с ней. Оглянувшись через плечо, я вижу, что Сойер сидит за столом со своим ноутбуком, яростно постукивая по клавиатуре, поскольку он неустанно работает, чтобы вытащить свою сестру из этого.

Гейб и Атлас оба смотрят через стекло на нас двоих, всегда настороже на случай, если есть какой-то шанс, что Сейдж может напасть на меня. Я на мгновение задумываюсь о том, действительно ли Атлас мог бы разрушить одну из этих стен, чтобы добраться до меня, если бы ему понадобилось, и он улыбается мне, протягивая ключ. Видимо, мои мысли сегодня снова слишком громкие, если даже мой не-Нейро Привязанный может понять, о чем я думаю.

Гейб сидит на полу, подтянув одно колено к груди, положив на него щеку и наблюдая за нами обоими. Думаю, он немного более спокоен, чем Атлас, потому что искренне верит, что Сейдж невиновна, и что единственная угроза – это инородная сила внутри нее или какой-то переключатель, который Джованна могла каким-то образом имплантировать.

Я поворачиваюсь обратно к Сейдж и вижу, что она смотрит на меня налитыми кровью глазами, но слезы высохли, так что сейчас самое время для ответов.

Мой голос едва ли громче шепота, как будто это просто разговор в постели на пижамной вечеринке, а не полный гребаный кошмар, когда я говорю: – Выложи мне все. Я знаю, что ты уже рассказала всем остальным, но расскажи мне точно, что именно произошло, как ты себя чувствовала и все то, что можешь рассказать только лучшей подруге. Может быть, в этой истории чего-то не хватает, что могло бы нам помочь. На данный момент я готова попробовать все, что угодно, Сейдж.

Она медленно кивает, но колеблется. – Это не имеет значения, Оли. Даже если мы узнаем, что кто-то что-то сделал со мной, чтобы это произошло, я все равно кого-то убила. Родители Дары и ее Связные заслуживают того, чтобы кто-то был привлечен к ответственности за случившееся.

Я киваю. – Полностью согласна, и когда я узнаю, кто сделал это с тобой, я привлеку их к ответственности. Лично. Натравлю на них свои узы, с абсолютной радостью, и мы все сможем созерцать, как они разрывают этого человека на куски.

Сейдж сглатывает и качает головой. – Ты думаешь, этого достаточно? Думала ли ты бы, что этого достаточно, если бы это случилось с одним из твоих Привязанных? Эта мысль снова и снова прокручивается у меня в голове. Что бы я сделала, если бы это случилось с Феликсом, Кираном или даже Райли? Я бы хотела, чтобы все понесли ответственность, включая человека, держащего нож.

Я протягиваю руку и заправляю выбившийся локон ей за ухо. – Это потому, что ты слишком сурова к себе. Я знаю, что ты лучше этого, и ни за что не захотела бы, чтобы были отняты невинные жизни. Проблема в том, что сейчас ты не считаешь себя невиновной, потому что это дело твоих рук. Сейдж, если кто и знает, каково это, так это я. Меня столько раз использовали, чтобы убивать. Мне пришлось научиться жить с этим фактом. Это нелегко, и большую часть времени я все еще верю, что заслуживаю смертной казни за то, что сделала, но все сводится к тому, что я никогда бы не стала добровольно лишать жизни невинного человека. Я знаю это о себе и уверена в этом. Я также знаю это о тебе, и поэтому буду бороться с кем угодно, включая тебя, чтобы вытащить тебя отсюда.

Сейдж снова сглатывает и кивает, все еще не похоже, что она мне верит, но это начало, и это то, на что можно опираться. Я откидываюсь на подушку и закрываю глаза, когда она начинает рассказывать о том, как проходил тот день.

Там по-прежнему ничего нет.

Это тревожный знак для нас. Она просыпается в своей постели. Киран и Феликс уже встали, чтобы отправиться на работу. Она одевается в свою спортивную одежду и отправляется на свою обычную утреннюю пробежку, но тут появляется Сопротивление. Киран находит ее и защищает со своей тактической командой, включая Грифона. Она разговаривает с Феликсом, но он в достаточной безопасности, лечит травмы в медицинском центре.

Сейдж ничего не помнит о том, что было до этого.

Мы уже знаем из видеозаписей, что она убила Дару, и это должно было произойти во время утренней пробежки, но как бы я ни тыкала в ее историю, она ничего не помнит об этом.

– Там должно быть что-то. Моим разумом раньше манипулировали, всегда оставалось пустое место. Там должно быть пустое место, – говорит Атлас, а Сейдж качает головой.

– Там ничего нет. Я провела несколько дней, перебирая все это в уме, но так ничего и не нашла. Ничего, Оли. Клянусь.

– Нет. Определенно что-то есть, – Сойер встает из-за стола и переставляет свой ноутбук.

Я не могу видеть экран со своего места, но Атлас и Гейб могут, и оба они начинают злобно ругаться. Киран звонит со своего сотового, отчаянно желая узнать, что происходит, и я соскакиваю с кровати, чтобы взглянуть на того ублюдка, который подставил мою лучшую подругу в чертовом убийстве. Мои узы чертовски готовы отправиться на охоту. Господи, я тоже готова к этому, теперь, когда на кону жизнь Сейдж, во мне не осталось ни капли моей обычной брезгливости.

Я ловлю себя на том, что снова смотрю на убийство Дары, только на этот раз под другим углом. На этот раз я вижу глаза Сейдж.

Черные, ничего не выражающие, пустые глаза Сейдж.

Глава 14

Оли

– Я собираюсь убить Нокса Дрейвена.

Эти слова разжигают огонь у меня внутри, и мне приходится схватиться за край стола, чтобы не сорваться с места. Атлас выпустил меня из камеры Сейдж, чтобы я пришла и просмотрела отснятый материал еще раз, пока мы не будем абсолютно уверены, что видели все, что было, и не разберем все по полочкам. На самом деле нет ничего нового, что можно было бы извлечь из этого.

О, за исключением пустых глаз, которыми Сейдж абсолютно, без сомнения, не должна блистать.

Мои узы давят на мой разум, пытаясь взять верх и получить контроль над моим телом, но не нужно быть гением, чтобы понять, что это ужасная идея. Я прекрасно осознаю, что Сойер не собирается даже пытаться следовать своим словам, и все это просто выражение того, насколько он взбешен, что он бросается на наиболее вероятную цель, но мои узы не из тех, с кем можно шутить.

– Я собираюсь…

Я прервала его, прежде чем мы попали в опасную зону по-настоящему. – Да, давай не будем продолжать угрожать моим Связным, потому что я мало что могу сделать, чтобы помешать моим узам выйти наружу и разобраться с тобой лично.

Сойер бросает на меня взгляд и в отчаянии вскидывает руки вверх. – Тебе даже не нравится Нокс! Он мудак, мы все это знаем. Все наблюдали за тем, что он делал с тобой с тех пор, как ты вернулась, так что ты, черт возьми, не можешь этого отрицать. Это явно его рук дело, Оли!

Гейб почесывает затылок, словно ему невероятно некомфортно от этого разговора, но Атлас скрещивает руки на груди и кивает, словно полностью согласен с бредовой оценкой отснятого материала Сойера.

Я стремлюсь к рациональности, потому что очевидно, что вся эта чертова комната нуждается в ней. – Ладно, во-первых, я буквально только что узнала, что мои узы и узы Нокса встречаются поздно ночью. Неважно, кто из людей носит эту оболочку, мои узы не позволят тебе забрать его у них. Кроме того, как, черт возьми, ты думаешь, он способен на такого рода манипуляции? Его дар – это его теневые существа и ужас.

Гейб стонет и проводит рукой по лицу, словно отчаянно хочет выбраться отсюда и не хочет, чтобы его признали виновным по ассоциации. С другой стороны, мне нужно убедить Сойера не делать глупостей, прежде чем мы вызовем Норта и Грифона.

После вчерашнего ужина и всего того, что уже под вопросом с Ноксом… ему сейчас не нужны лишние вопросы о его лояльности.

– У Нокса есть третий дар.

Я оглядываюсь через плечо на Кирана, укоряя его за предательство, но он лишь пожимает плечами в ответ.

– Предполагается, что мы рассматриваем все возможные варианты, верно? У него есть третий дар. У Норта тоже, но мы знаем, какие у него все три. Насколько мне известно, ваша связь с Нортом только усилила их и не дала ему ничего дополнительного.

Мои щеки глупо вспыхивают при мысли о том, что они все снова обсуждают мою сексуальную жизнь, но есть более важные вещи, о которых стоит подумать. – Я не связывалась с Ноксом, так что если ты не знаешь наверняка, что его третий дар – это контроль разума, и он использовал его чтобы предать всю свою семью, свое сообщество, все, за что он когда-либо стоял и во что верил, настолько, что решил сражаться за всех нас, даже когда так оторван от нас, я думаю, что бежать отсюда, чтобы убить его, вероятно, не лучшая идея.

Гейб кивает и указывает на меня. – Ребята, она говорит разумные вещи. Остальные из вас – те, кто спрыгнул с гребаного глубокого конца. Даже если бы была хоть малейшая вероятность, что это Нокс, а это точно не так, если вы выйдете отсюда, его теневые существа поглотят вас.

Сойер качает головой в сторону Гейба и делает шаг к нему в сердитом движении, как будто собирается вцепиться ему в лицо, чтобы поспорить с ним еще больше. Это не угроза, конечно, но мои узы ощущают происходящее таким образом, и я обнаруживаю, что Брут спускается из-за моего уха в ответ на мою собственную реакцию на это.

Однако он не тот послушный щенок, которого все привыкли видеть.

Его голова достигает моей груди, когда он принимает полную форму, его уши навостряются до упора, когда его челюсти раскрываются и зубы обнажаются в рычании. Брут выглядит как страшная адская гончая, которой, по их мнению, является мой милый мальчик, но все, что я вижу, – это щенка-защитника, готового на все ради меня.

Я никогда не любила его больше, чем в этот момент.

– Боже мой, он сидит здесь и слушает, как мы все это выясняем! – огрызается Сойер, поворачиваясь на пятках и направляясь обратно вокруг стола к своему ноутбуку.

– Сойер, ты должен послушать Оли.

Все замирают и поворачиваются в сторону камеры, где Сейдж наконец-то встала с кровати, стоит у стекла, прижав к нему руки и не сводя глаз с брата. Моя лучшая подруга все еще выглядит так, как будто провела последнюю неделю, рыдая до посинения, но на ее лице выражение решимости.

– Она говорит это не только потому, что он ее Связной. Она всегда была первым человеком, который упрекал его в его дерьме, и ты это знаешь. Мы уже обсуждали это раньше! Ты сказал, что не можешь поверить, что она не впала в омут Связных, как это делают все остальные. Если Оли говорит, что он ни за что бы этого не сделал, значит, он ни за что бы этого не сделал. И если быть до конца честной, я тоже не думаю, что это он.

Феликс кричит из своей камеры: – Это должен быть Нейро. Такая сила, как проникнуть в чей-то разум, стереть любое воспоминание о том, что он делает, и заставить его лишить кого-то жизни… это дар Нейро, причем невероятно мощный.

Я поворачиваюсь и смотрю на Атласа, который теперь хмурится. – Ты знаешь кого-нибудь из Нейро в Сопротивлении, чьи глаза становятся черными?

Он глубоко вздыхает и качает головой. – Самый сильный Нейро, которого я знаю в Сопротивлении, это Сайлас Дэвис, и его глаза становятся белыми, как и у всех остальных. Я не знаю никого другого с пустотами. До меня доходили слухи, что у Дрейвенов глаза-пустоты, до всех доходили, но я не верил, пока сам не увидел. Я думал, что это страшилка, рассказанная для того, чтобы дети из Сопротивления не ходили к Дрейвенам. Даже после того, как просмотрел записи о тебе в лагерях, я думал, что ты одна такая и что это как-то связано с тем, что ты Заклинатель.

Я медленно медленно выдыхаю и киваю. – Есть ли еще что-нибудь, что кто-то хочет сказать, что, вероятно, не должны услышать Норт или Грифон, прежде чем я вызову их? Потому что, насколько я понимаю, это доказательство, которое нам нужно, чтобы вытащить Сейдж отсюда.

Киран прижимает один из своих кулаков к стеклу и разочарованно фыркает. – Они не собираются ее выпускать. Это доказательство того, что она не делала этого сама, что мы уже знали. Норт и Грифон уже согласились, что она никак не могла этого сделать, но если кто-то уже проникал в ее мозг раньше, есть шанс, что он сделает это снова. Как бы мне ни было нужно, чтобы она выбралась отсюда, я не хочу рисковать тем, что она убьет кого-то еще. Помимо того, что будет отнята невинная жизнь, Сейдж не может иметь больше крови на своих руках.

Мой взгляд возвращается к подруге, и я вижу, что она смотрит себе под ноги, судорожно сглатывая, пытаясь взять себя в руки.

Я вижу в ней только силу.

– Сейдж может вынести гораздо больше, чем ты думаешь.

Она поднимает на меня взгляд, и я киваю ей в ответ. – Ты пережила это, ты сможешь пережить и то, что выбралась отсюда. Пока с тобой постоянно будет кто-то, кто знает, что происходит, и сможет за тобой присматривать, тебя должны выпустить из камеры.

Киран качает головой. – Это не так просто, Фоллоуз…

Я прервала его. – Если это Нейро, который находится за пределами Убежища, и им удалось добраться до Сейдж, то они могут добраться и до любого из нас. Если это Нейро, который находится внутри Убежища и сумел пройти проверку Грифоном и детектор лжи… опять же, они могут сделать это с кем угодно. Если вдруг это кто-то, с кем Сейдж вступила в контакт до того, как мы прибыли в Убежище… Что ж, это один из трех вариантов. Я готова рискнуть, лишь бы были меры предосторожности.

Гейб секунду пристально смотрит на меня, а затем кивает. – Трудно спорить с такой логикой. Однако она права, если кто-то достаточно силен, чтобы пройти через Щиты, проникнуть в мозг Сейдж и совершить такой поступок, то у нас на руках гораздо более серьезные проблемы, чем забота о том, держать Сейдж в камере или нет.

Я киваю, а затем обращаюсь к Норту и Грифону через мысленную связь.

«Мне нужно, чтобы вы, ребята, спустились в камеры в центре Так. Мы нашли это».

Грифон немедленно сообщает, что он уже в пути, а Норту требуется секунда, чтобы ответить мне. «Я все еще возвращаюсь с саммита. Это займет еще по меньшей мере час».

Проклятье.

Грифон говорит с ним через общую мысленную связь так, что я тоже слышу. «Я передам тебе информацию, как только буду на месте. А потом мы можем подождать, пока ты не появишься, чтобы что-то предпринять.

На секунду в моей груди что-то трепещет, пока я готовлюсь, но теперь пути назад нет. «Ты должен привести с собой и Нокса, и подготовить его к ответам на вопросы о его Дарах. Я уже пыталась отговорить Сойера от глупостей, но мне может понадобиться поддержка».

На мгновение воцаряется тишина, а затем Норт говорит: «Я возьму с собой Нокса, когда доберусь туда. Никто из вас не сможет справиться с ним, если дела пойдут плохо».

* * *

– Каковы шансы, что это эволюционная вещь? Как будто мы каким-то образом эволюционируем от белых глаз к глазам пустотам?

Гейб поворачивается со своего места и смотрит на Феликса так, словно тот сошел с ума, но врач-стажер не отступает. – У нас есть Заклинатель душ и два Торговца смертью с пустыми глазами, и у Дрейвенов были случаи таких глаз за последние несколько поколений, хотя ничего последовательного. Оли, ты не знаешь, были ли в твоей семье случаи глаз пустот?

Я качаю головой и стараюсь не выглядеть такой виноватой или опустошенной, как обычно бывает, когда речь заходит о моей семье. – Я так не думаю. Мои родители были очень шокированы, когда они впервые изменили цвет… кроме мамы, но это было связано с тем, что она видела сны обо мне и моих способностях в течение многих лет до моего рождения.

Это привлекает их внимание.

– Я никогда раньше не слышал, чтобы кто-то был экстрасенсом, не считая мошенников в сообществе неодаренных, которые пытаются утверждать, что они могут видеть вещи, но это все уловки ради денег, – говорит Норт, снова уставившись в ноутбук.

Как только Норт и Нокс прибыли, мы выпустили Кирана, Феликса и Сейдж из их камер, и теперь они все вместе сидят за столом для допросов, пока мы стремимся выяснить, что, черт возьми, здесь может происходить. Сойеру пока удается сдерживать свои обвинения и угрозы, но он смотрит на Нокса так, словно прикидывает, куда бы ему воткнуть в него нож.

Я изо всех сил стараюсь не смотреть на него, но мои глаза постоянно возвращаются к нему, и я знаю, что это вмешательство моих уз.

«Мы не отворачиваемся от угроз».

Прекрасно, именно то, что мне сейчас нужно от моих уз. Бессмысленно пытаться рассуждать с ними, но по какой-то глупой причине я пытаюсь.

«Сойер не представляет угрозы. И не будет. Есть ли что-нибудь, что ты хотела бы внести в сегодняшнюю дискуссию о глазах пустотах?»

Ответ моих уз не слишком полезен. «Это угроза».

Я огрызаюсь в ответ, раздраженная: «Прекрасно! Это дает мне всю нужную информацию, чтобы понять, как пройти через это».

«Они – угроза, девочка. Они – угроза чего-то грядущего, чего-то старого, с чем мы не хотели иметь дело, но скоро у нас не останется выбора».

Дрожь пробегает у меня по спине. «Мы. Коллективное «мы»? То есть, ты и я? Или я и мои Привязанные?»

Они не отвечают мне, а сворачиваются калачиком в моей груди и возвращаются к навязчивому наблюдению за Сойером, выводя безопасность Нокса на совершенно новый уровень безумия.