Текст книги "Весна в провинции"

Автор книги: Джессика Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Джессика Харт
Весна в провинции

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Спасибо, что пришли. – Джорджия плотно закрыла дверь за последним претендентом на должность главного фотографа, и вежливая улыбка тут же исчезла с ее лица.

Вернувшись к себе в кабинет, она рухнула в разбитое редакторское кресло, швырнула на стол очки и, вздохнув, резко повернула кресло к окну. Далеко впереди были видны крыши городских домов и покрытые вереском холмы в окрестностях.

Мартовское солнце клонилось к закату. Его лучи, отражаясь от снежных шапок на вершинах холмов, окрашивали пейзаж в розовые и лиловые тона.

Красивая картина, угрюмо подумала Джорджия. Хорошая фотография могла бы получиться. Остается только найти фотографа.

Пятеро претендентов на эту должность, с которыми Джорджия сегодня встретилась, даже близко не подходили к тому уровню, который мог бы ее устроить.

За спиной открылась дверь. Это наверняка ее секретарша Роуз. Наверное, хочет узнать, какое впечатление произвел последний претендент. Приглашая его в кабинет, Роуз шепнула:

– Чертовски мил!

Мил-то он мил, да фотограф никудышный, подумала про себя Джорджия, а вслух сказала:

– Скажи мне, пожалуйста: «Этот парень совсем не то, что надо».

Джорджия продолжала смотреть в окно, когда услышала в ответ:

– Я мог бы сказать тебе это, но это была бы ложь. Я никогда не лгал тебе, Джорджия.

Голос, который ответил ей, был совсем не похож на режущие интонации ее секретарши, напротив, он был теплым, обволакивающим, с мягким шотландским акцентом.

Этот голос Джорджия не слышала долгих четыре года. Очень медленно она развернула кресло к столу и увидела… своего мужа.

– Здравствуй, Джорджия! Да, это был он, Мак Хендерсон, мужчина, которого она любила всю свою жизнь. И это было так на него похоже! Он всегда появлялся в ее жизни тогда, когда она меньше всего его ждала.

Мак стоял перед ней как ни в чем не бывало. С его лица не сходила счастливая улыбка, а темно-синие глаза лучились озорными искорками.

Джорджия почувствовала, что теряет над собой контроль, и начала мучительно вспоминать упражнения йоги, которые всегда помогали ей успокаиваться.

– Мак, что ты здесь делаешь? – дрожащим голосом спросила она.

– Ищу тебя. – Не дождавшись приглашения, Мак уселся на стул напротив. – Ты не сообщила, что уезжаешь из Лондона.

– Разве я должна была?

– Мы женаты, – напомнил он.

– Только на бумаге. – Голос Джорджии зазвучал увереннее. – Мы живем отдельно уже четыре года, и за все это время ты ни разу не попытался связаться со мной. Почему я должна была тебя предупреждать? Ты же не предупреждал меня, когда уезжал в Арабские страны, в Анголу или Либерию!

– Ты следила за мной? – с улыбкой спросил Мак.

Джорджия стиснула зубы. Мак никогда не относился к ней серьезно.

– Я читаю газеты, – ответила Джорджия, стараясь выглядеть беззаботной. – Я видела твою фамилию под фотографиями, поэтому знаю, где ты.

Каждый раз это было как острый нож в сердце: знать, что он находится в опасности; а он так и не позвонил ни разу, чтобы сказать, что с ним все в порядке. Только по следующим снимкам в газете Джорджия узнавала о том, что Мак жив.

Мак всегда очень рисковал. Его уверенность в своих силах порой граничила с безрассудством. Он преодолевал любую преграду, которая стояла между ним и хорошей фотографией. Именно это и делало его первоклассным фотографом и… невыносимым мужем. Сколько бессонных ночей Джорджия провела, думая только о том, чтобы Мак вернулся домой целым и невредимым, посмеялся над ее страхами и сказал, что она должна научиться не боятся опасностей, потому что жизнь тогда становится намного интереснее!

Но Джорджии не было интересно просто сидеть дома и дожидаться, когда он вернется из очередной горячей точки планеты. Мак никогда не понимал, как тяжело ей было.

Джорджия посмотрела на мужа. Нет! Он не изменился. Все такой же неотразимый. Мака трудно было назвать красавчиком. Для этого у него были слишком неправильные черты лица, и все же он был чертовски привлекателен. Темные волосы, решительный взгляд, и эта безрассудная уверенность в себе придавали его живому лицу невероятный шарм.

Он немного похудел и выглядел усталым. Прошедшие годы оставили свой след на его лице. Но разве не то же самое происходит со всеми нами? Попробуйте помотаться лет двадцать по разрушенным войнами странам, и я посмотрю, как вы будете выглядеть после того, как вам стукнет сорок!

Впрочем, Джорджия должна была признать, что Мак все же выглядит лучше, чем она. Мужчины после сорока всегда выглядят лучше женщин. Морщины придают их облику суровость и ироничность. Женщины же выглядят скорее усталыми и скованными.

– Кроме того, – продолжила Джорджия. – Я журналистка. Если бы мне понадобилось найти тебя, я с легкостью сделала бы это. Я послала тебе документы на развод. Полагаю, именно поэтому ты и пришел сюда?

– Не только, – стараясь казаться непринужденным, ответил Мак.

– Я рада, что ты пришел, но в этом не было никакой необходимости. Тебе нужно было просто подписать документы и оправить их обратно моему адвокату.

– Я не хочу подписывать их. – Он откинулся назад, балансируя на задних ножках стула. – Я хочу поговорить с тобой.

– Нам не о чем говорить, – сказала Джорджия, стараясь не замечать, как Мак раскачивается на стуле, но тщетно. – Прекрати раскачиваться! – раздраженно произнесла она. – Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты бессмысленно рискуешь.

– Джорджия, я всего лишь сижу на стуле. – Мак округлил глаза, но все же перестал раскачиваться.

– Только ты можешь подвергать себя опасности, даже сидя на стуле, – возмущенно сказала Джорджия.

Он усмехнулся.

– Ты говоришь так, словно все еще беспокоишься обо мне.

– Я не беспокоюсь о тебе, – солгала Джорджия, – Если тебе хочется свернуть себе шею, пожалуйста! Только не делай этого в моем кабинете. Это мешает мне сосредоточиться.

– Но сейчас ты не работаешь. Мы просто разговариваем, – уточнил Мак.

– Мы не разговариваем, – продолжала злиться Джорджия. – Нам не о чем разговаривать!

– Мы должны поговорить о нашем браке.

– Мак, не смеши меня. Между нами давно ничего нет. – Джорджия вздохнула. – Мы договорились о том, что расходимся, четыре года назад.

Мак окинул Джорджию пристальным взглядом. Она выглядела усталой. Вокруг ее красивых серых глаз он заметил несколько новых морщин, но светлые волосы по-прежнему были аккуратно собраны во французский пучок. Джорджия, как всегда, была безукоризненно одета и ухожена. В строгом деловом костюме она выглядела особенно стильной, элегантной и неприступной.

Иногда Маку казалось, что в его жене живут две женщины. Одна холодная, рассудительная, всегда контролирующая свои поступки. Другая чувствительная, ранимая, слабая.

Вот и сейчас она сидит за своим идеально организованным письменным столом деловая и стильная в элегантной шелковой блузке, к которой так идут эти неброские серьги. Никому и в голову не придет, что за этим фасадом скрывается милое, нежное, трогательное существо. Маку всегда нравилось думать, что он единственный человек на свете, который знает об этом. Именно ему удалось когда-то разглядеть в уравновешенной разумной девочке, покинувшей провинциальный Йоркшир для того, чтобы утвердиться в Лондоне, чувственную женщину, которая всегда в одинаковой степени очаровывала и злила его.

Документы на развод нашли его в Мозамбике.

И тогда впервые в жизни Мак осознал, что теперь, возможно, об этой особенности Джорджии знает кто-то еще. Эта мысль преследовала его всю дорогу домой и отзывалась в его душе мучительной ревностью.

– Видишь ли, Джорджия, – сказал Мак. – Дело в том, что я передумал.

Джорджия удивленно посмотрела на мужа.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я не хочу разводиться с тобой.

Услышав это, несколько долгих минут Джорджия не могла вымолвить ни слова. Все усилия были направлены на то, чтобы сдержать сердце, забившееся так сильно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди, бросится к нему в ноги и с восторгом выкрикнет: «Да!»

Но какая же жалкая это была бы картина!

– Допустим, Мак, ты не хочешь развода, – сказала Джорджия, делая все возможное, чтобы ни один мускул не выдал ее трепета. – Я хочу. Мы были абсолютно счастливы друг без друга последние четыре года. Какой смысл нам оставаться мужем и женой?

– А какой смысл нам разводиться? – парировал Мак.

Напряжение взяло верх, и правый глаз Джорджии предательски задергался. Ничего хорошего это не предвещало.

Нервный тик был одним из ее приобретений за годы замужества. Она снова ощутила эту отвратительную неуверенность в себе. Она так много сделала, чтобы избавиться от нее. Йога, пилатес, уроки релаксации… Все напрасно! Стоило только Маку появиться у нее в кабинете, как все началось сначала.

Дыши глубже, сказала себе Джорджия. Не позволяй ему управлять тобой. Тебе сорок один год, ты состоялась в своей профессии. Тебе уже не нужно ничего никому доказывать.

– Я хочу начать новую жизнь, – как можно спокойнее произнесла Джорджия.

– Новую жизнь? – Мак удивленно вскинул брови. – Что это значит?

– Ты знаешь, что это значит? – Джорджия едва сдерживала раздражение. – Мы разного хотим от жизни, и никто из нас не хочет уступать. Мы все уже решили четыре года назад и с тех пор прекрасно жили отдельно. Нам следовало бы оформить развод еще тогда, но ты так часто бываешь в командировках. Поскольку в наши дела не был вовлечен никто другой, казалось, что нет никаких особенных причин спешить с этим.

– А сейчас что, они появились?

– Да, – страстно произнесла Джорджия. – Моя жизнь изменилась.

– Я вижу.

Мак внимательно оглядел тесный кабинет. Тоскливые бежевые стены, старомодные шкафы, ободранный стол. Все это выглядело таким древним. Мак не удивился бы, если бы на этом столе вместо компьютера стоял какой-нибудь разбитый «ундервуд».

Поймав взгляд Мака, Джорджия вспомнила оборудованную по последнему слову техники редакцию крупной национальной газеты в Лондоне. Там все было из стекла и металла, а телефоны никогда не молчали. После Лондона здесь, в маленьком городке Аскерби, Джорджия чувствовала себя как в мышеловке.

– Почему ты переехала в Аскерби? – спросил Мак.

– У меня были на это свои причины, – сдавленным голосом ответила Джорджия.

– Ты сделала это из-за ребенка, которого усыновила? – глаза Мака стали серьезными.

– Да. Ты помнишь Тоби?

– Тоби? – Мак нахмурился. – Какой Тоби?

– Сын Бекки, – уточнила Джорджия.

Мак должен был догадаться! Он прекрасно помнил младшую сестру Джорджии. Взбалмошная и нерешительная Бекки любила поговорить на темы, в которых ничего не смыслила.

– Что она натворила на этот раз? – вздохнув, спросил Мак.

– Она умерла, – тихо произнесла Джорджия.

– Умерла? – Он был потрясен. – Как? Что случилось?

Джорджия прикрыла лицо руками.

– Автокатастрофа. Она веселилась в ночном клубе в Лидсе и много выпила. Бекки не стоило садиться за руль. Это просто счастье, что больше никто не пострадал. Иногда она могла быть такой… – Джорджии трудно было подбирать слова.

– Безответственной, – закончил за нее Мак.

Джорджия посмотрела на Мака и отвела взгляд. – Она была моей сестрой, и я любила ее, но иногда я злилась на нее за то, что она сделала с Тоби.

– Это нормально. Когда человек переживает какое-то горе, он всегда злится время от времени. Ты не должна чувствовать себя виноватой, – постарался успокоить ее Мак, но все было зря.

Джорджия всегда чувствовала себя виноватой перед сестрой, и смерть Бекки ничего не изменила. Джорджия чувствовала вину за то, что родители любили ее больше, за то, что она была умнее и красивее и Бекки так и не удалось выйти из ее тени.

– Прости меня, Джорджия, за то, что я напомнил тебе об этом, – сказал Мак. – Представляю, какое это было потрясение.

– Да, – сказала Джорджия. – Но Тоби пострадал значительно сильнее. Ему было всего семь лет, когда он потерял мать. Никто не сможет заменить ему ее.

– Однако ты пытаешься сделать это. Джорджия посмотрела на Мака.

– Я делаю все возможное, – тихо сказала она.

– Но почему ты? – удивленно спросил он после минутной паузы. – Где его отец?

– Кто знает? – Джорджия беспомощно пожала плечами. – Не думаю, что Бекки знала, от кого родила этого ребенка.

– А твоя мать не могла взять на себя заботу о Тоби? – спросил Мак.

Он подумал о том, что на месте Тоби должен был быть их общий с Джорджией ребенок.

– Через три месяца после смерти Бекки у мамы случился инсульт. Она тоже умерла.

– Ох, Джорджия…

Мак вспомнил, что отец Джорджии умер еще до их свадьбы, и именно Джорджия после этого взяла на себя заботу о матери и сестре.

– Мне очень жаль, – смущенно произнес он.

– После смерти мамы социальные службы пытались найти Тоби приемную семью. Я должна была встретиться с ними. Но в то утро я посмотрела на Тоби и поняла, что просто не могу отдать его. – Джорджия покачала головой. – Я забрала Тоби в Лондон, но ему там было плохо. У меня в Лондоне были стильные апартаменты возле Темзы, но там не было ни садика, где Тоби мог бы побегать, ни других детей, с которыми он мог бы поиграть. В школе он всех сторонился. Он даже перестал говорить. Тогда я поняла, что нужно выбирать: либо Тоби, либо моя карьера. – Джорджия посмотрела на Мака и сумела улыбнуться. – Тоби стало намного лучше после того, как мы вернулись сюда. Я продала мамин дом и купила новый. Тоби снова ходит в свою школу. Я думала, что смогу работать дома, но потом согласилась на эту должность. – Джорджия ироническим взглядом окинула свой кабинет. – Я всегда хотела быть редактором.

– Я понимаю, что тебе нелегко было решиться на это, – сказал Мак. – Мы все были уверены в том, что ты многого достигнешь. Сейчас ты уже могла бы быть редактором «Тайме».

– Ну, зачем мне нужна «Тайме», когда у меня есть «Новости Аскерби»?

Джорджия криво улыбнулась. Через стеклянное окно в стене была видна обшарпанная комната журналистов. Ее единственный обитатель, спортивный обозреватель Кевин, развалившись на стуле, читал какой-то таблоид, и только Богу было известно, где пропадали остальные.

Мак вспомнил Джорджию в их лондонской редакции. Две телефонные трубки у каждого уха, электронные послания со всего света и непрекращающийся гул голосов.

– Теперь это моя жизнь, – сказала Джорджия, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно более оптимистично. – Я поняла, что должна начать новую жизнь здесь, в Аскерби, но я не могу сделать это, пока мы женаты.

– Ты встретила кого-то другого? – спросил Мак.

– Да, – ответила Джорджия.

– Ты снова хочешь выйти замуж? – уточнил Мак.

– Нет, – снова коротко пояснила Джорджия.

Впрочем, если быть честной, ее новый друг Джеффри очень хотел этого, но Джорджия еще не была к этому готова.

Мак почувствовал облегчение.

– Кто этот парень? – требовательно спросил он.

– Я не думаю, Мак, что тебе стоит вникать в это, – искоса взглянув на мужа, ответила Джорджия.

Однако Мак не сдавался.

– Я знаком с ним? А! Это, должно быть, тот парень, что проходу тебе не давал? Он такой надутый…

Джорджия раздраженно поджала губы.

– Он очень милый человек, – сказала она, обороняясь. – Он был невероятно добр ко мне с тех пор, как мы с Тоби вернулись сюда.

– Так как же его зовут? – настаивал Мак.

– Джеффри, – холодно ответила Джорджия.

– Ах да! Джеффри. – Мак прищурил глаза. – Ну, ну… Так значит, Джеффри твой новый мужчина. Я бы не сказал, что это то, что тебе нужно, Джорджия, и ты сама прекрасно это знаешь.

– Я изменилась, – сказала она с вызовом. – В любом случае к тебе это не имеет никакого отношения. Если быть честной, я могу подождать еще годик, и нас разведут автоматически. Но, с другой стороны, мы же с тобой цивилизованные люди! Не думаю, что ты серьезно хочешь сохранить наш брак. По-моему, ты вообще никогда не хотел иметь семью.

– Неправда! – брови Мака взлетели вверх.

– Неужели? – Джорджия посмотрела ему в глаза. – Ты не был против жены, которая ждет тебя дома и одна занимается всеми делами, а ты тем временем пропадаешь в командировках. Это ведь так легко – переложить все домашние заботы на плечи другого и приходить домой, зная, что все счета оплачены, краны не текут, а в холодильнике тебя всегда ждут свежие продукты. Но все это для тебя может сделать служба быта. Тебе было не важно, на ком ты женат.

Мак побелел.

– Что ты несешь? Я любил тебя! – запротестовал он.

– Что именно ты любил, Мак? Секс с тобой был замечательным, но все остальное время ты просто не замечал меня. Тебе было неинтересно, что я думаю, что я чувствую, чего хочу. Ты просто забыл обо мне.

– Как я мог забыть о тебе? Ты была моей женой!

– Вот именно. И не больше того. Я была тем человеком, на которого ты всегда мог положиться, кто всегда знал, что нужно сделать, и делал это. Я понимаю, твоя работа требует частых и долгих отлучек из дома, но в какой-то момент мне начало казаться, что я нужна тебе только для того, чтобы обслуживать тебя. С меня достаточно!

Джорджия замолчала, пытаясь унять разбушевавшиеся эмоции.

– Я знаю тебя, как никто другой, – нервно оправдывался Мак, но Джорджия резко оборвала его:

– Ты знал меня, когда мы жили вместе. С тех пор прошло четыре года. Я изменилась. Ты любишь Джорджию, которой больше нет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Ты как собака на сене, – не могла успокоиться Джорджия. – Тебя не было рядом со мной целых четыре года, но ты продолжаешь настаивать на том, чтобы рядом со мной не было никого другого. Я надеюсь, ты не станешь убеждать меня в том, что был верен мне. – Джорджия в упор посмотрела на Мака. – Журналисты – народ болтливый. Я знаю все о твоих интрижках. Мак побледнел.

– Я не собираюсь притворяться. У меня были женщины – это естественно. Но я так и не смог полюбить ни одну из них. Бог свидетель!

– О! Как это обнадеживает! – с иронией воскликнула Джорджия.

– Я только стараюсь быть честным с тобой, – все так же страстно продолжал Мак. – Четыре года назад мы приняли решение разойтись. Тогда мы были уверены в том, что врозь будем значительно счастливее. Но чем больше я старался забыть тебя, тем сильнее скучал по тебе.

Джорджия прикусила губу.

– Если ты так скучал, почему ты ни разу не позвонил мне? – Серые глаза с вызовом посмотрели на Мака.

– Я не хотел тебе мешать. Решение о том, что я должен вернуть тебя, пришло совсем недавно. К тому же я был в командировке далеко отсюда.

– Так значит, я удачно вписалась в твой график? – Голос Джорджии задрожал.

– Нет, – сжав зубы, ответил Мак. – Я получил твое письмо с просьбой о разводе, и это все изменило. Я уволился и вернулся домой. Я не могу позволить тебе развестись со мной. Я должен объясниться.

– Я не могу говорить сейчас. Я занята, – раздраженно сказала Джорджия.

Мак удивленно поднял бровь и через стекло посмотрел в комнату журналистов, где, положив ноги на стол, сидел Кевин и копался в своем мобильном телефоне.

Джорджия заскрипела зубами.

– Я должна многое сделать, даже если все остальные ничего делать не будут!

– Но когда я вошел, ты просто смотрела в окно, – заметил Мак.

– Я думала!

– Я не подпишу документы до тех пор, пока мы не поговорим, – отрезал Мак. – Итак, где мы встретимся?

Опять то же самое. Он пришел и перевернул ее мир с ног на голову, превратил в посмешище лучшие качества ее характера – выдержку и рассудительность, растревожил давно угасшие чувства. Джорджия ненавидела Мака за то, что он снова заставил ее почувствовать себя одинокой и беспомощной.

Но нет, больше этого никогда не произойдет! Джорджия строго напомнила себе, что теперь она стала другой, у нее другие жизненные ценности. Она не станет возобновлять давно обреченные на неуспех отношения с Маком.

Больше всего Джорджии сейчас хотелось, чтобы Мак просто встал и ушел, но она слишком хорошо знала его, чтобы надеяться на это. Мак не уйдет, пока не добьется того, чего хочет.

– Хорошо, – вздохнув, сказала она. – Давай, поужинаем вместе сегодня вечером.

Джорджия с облегчением подумала о том, что сегодня она уже пригласила на ужин Джеффри. Одно только присутствие этого надежного и во всех отношениях уравновешенного человека будет напоминать ей о том, что она уже сделала свой выбор.

Надев очки, Джорджия подвинула к себе блокнот и написала на нем свой адрес.

– Если ты нашел меня здесь, тебе не составит труда добраться ко мне домой. – Джорджия резко вырвала из блокнота листок и протянула его Маку.

– Спасибо, – сказал он с улыбкой. – В котором часу?

Джорджия вспомнила о том, что Мак всегда опаздывал. Только в этом и проявлялось его постоянство. Джеффри, напротив, всегда приходил вовремя. Джорджия пригласила его на восемь часов, когда Тоби уже ляжет спать, так что у них будет время друг для друга до того, как появится Мак.

– Приходи в восемь, – сказала она. Мак быстро поднялся со стула и спросил:

– Что мне принести?

– Документы на развод, – холодно произнесла Джорджия. – Желательно подписанные.

Дождавшись, когда дверь за Маком закроется, Джорджия со стоном обхватила голову руками. После смерти сестры она больше не преодолевала трудности, а мирилась с ними. Вся ее жизнь теперь вращалась вокруг маленького мальчика. Она оставила работу, которую так любила, покинула столицу и вот теперь довольствуется должностью редактора провинциальной газеты, в которой к тому же никто, кроме нее, работать не хочет.

А тут еще Мак! Он, наверное, думает, что из ее жизни можно выйти ненадолго, как из комнаты, а потом как ни в чем не бывало вернуться!

Джорджии в одиночку пришлось пройти через столько испытаний! Все это время ее любимой песней была «Я выживу» Глории Гейнер. Джорджия часто слушала ее, и сейчас она могла сказать: «Я выжила». Она выжила, и ей нужно было продолжать бороться за свою жизнь. У нее было достаточно проблем и без Мака. О, это так похоже на него: появиться как раз в тот момент, когда ее жизнь начала налаживаться! Но теперь она стала сильнее, увереннее в себе. Она научилась обходиться без него. Она самостоятельная женщина, настоящий профессионал, и у нее есть своя собственная жизнь. Он ей не нужен. Она его не хочет.

Джорджия была уверена в этом, и теперь ей осталось только убедить в этом свое предательски трепещущее тело.

Джорджия выпрямила спину. Так-то лучше! Сегодня вечером она скажет Маку о том, что теперь в ее жизни главное – ребенок. Маку останется только согласиться с этим, когда он увидит, что теперь она может полностью положиться на Джеффри.

Да, кстати, подумала Джорджия, нужно позвонить Джеффри и предупредить его о том, что сегодня вечером они будут ужинать вместе с Маком. Они ведь такие разные. Мак обожает неожиданности, а Джеффри терпеть их не может. Джорджия поправила очки и тут же почувствовала себя на работе. По-деловому быстро набрав нужный номер, она услышала в трубке железный голос секретарши Джеффри:

– Мне очень жаль, но он разговаривает с клиентом.

Джорджия иногда думала, что таланты Руфь – так звали секретаршу Джеффри – пропадают зря. С такой железной волей она вполне могла бы охранять кабинет премьер-министра, а не страхового агента. Если бы ее секретарша Роуз была хоть немного похожа на Руфь, Мак Хендерсон не смог бы с такой легкостью войти к ней в кабинет.

– Я могу что-нибудь ему передать? – Голос Руфи был, как всегда, безупречно вежлив, однако Джорджия чувствовала, что секретарша ее бой-френда недолюбливает ее. Она приревновала ее то ли к своему шефу, то ли к высокому посту редактора местной газеты.

– Нет. Спасибо, Руфь, – неохотно произнесла Джорджия. – Просто напомните Джеффри, что я жду его сегодня в восемь.

– В этом нет никакой необходимости, – чопорно сказала Руфь. – У него это записано в дневнике.

Другими словами, ужин с Джорджией был для Джеффри всего лишь еще одной деловой встречей. Именно на это намекала секретарша.

Джорджия сняла очки и устало потерла глаза. На сегодня с нее достаточно! Вступительную статью она напишет завтра утром. Не стоит придавать этому слишком большое значение. Люди в Аскерби сами знают, что думать о тех или иных вещах, и им не понравится, если какая-то выскочка, только что вернувшаяся из Лондона, будет учить их жить.

Иногда Джорджии трудно было поверить в то, что она здесь выросла. Предыдущего редактора «Новостей Аскерби» все в городе очень любили, и никого не волновало то, что он полностью развалил газету. Когда Джорджия была назначена на его место, ее поддержало всего несколько человек. Джеффри был в их числе. Джорджия всегда будет благодарна ему за это.

Напоследок она еще раз просмотрела свою электронную почту и прибрала на своем письменном столе. Джорджия терпеть не могла приходить утром в неряшливый кабинет. Накинув на плечи пальто, она открыла дверь в приемную.

– Я ухожу, Роуз, – сказала Джорджия секретарше. – Не забудь, что завтра редакционная коллегия. Я хочу, чтобы все присутствовали.

– Помню, помню… – успокоила ее Роуз. – Приятного вечера. Ты идешь на встречу со своим другом?

– С моим другом?

– Мистером Хендерсоном. Он сказал, что знает тебя. – Роуз внезапно встревожилась. Она поняла, что совершила ошибку.

– Ах, Мак… – растерянно произнесла Джорджия. – Да, мы не виделись целую вечность.

– По-моему, он очень милый, – сказала Роуз, затем наклонилась поближе к Джорджии и шепотом добавила: – И привлекательный.

Джорджия невольно улыбнулась. Отношения Роуз с ее собственным мужем закончились полным провалом, но, несмотря на это, секретарша была очень обеспокоена одиночеством своей начальницы. Роуз была уверена в том, что в воспитании Тоби Джорджии необходима помощь мужчины.

Джорджия тоже была в этом уверена. Однако Мак не был тем самым мужчиной, который мог помочь ей в этом. Тоби нужен был добрый и надежный папа, а Мак сам все еще был ребенком.

– Тоби, пожалуйста, собери игрушки!

Джорджия вздохнула и наклонилась, чтобы поднять с пола гостиной детский носок. Трудно было поверить в то, что маленький мальчик может произвести такой беспорядок. Раньше Джорджия думала, что на этом свете просто не может быть человека неряшливее Мака.

Но Тоби был еще неряшливее! Пол его спальни был усыпан какими-то открытками, маленькими пластиковыми фигурками от конструктора, обрывками бумаги, цветными мелками, сломанными игрушками и еще многими непонятными вещами.

Подобрав с пола шарик, который подозрительно напоминал ей жевательную резинку, Джорджия с отвращением сморщилась.

– Тоби! – она не заметила, как голос взлетел вверх.

И как тут было не сорваться! Отработав день в редакции, она прибежала домой, чтобы за несколько минут успеть приготовить ужин для своих мужей – бывшего и будущего. Сегодня им придется трапезничать вместе. С ума сойдешь!

– Там кто-то в дверь звонит, – сказал Тоби, и Джорджия с облегчением подумала, что ребенок по крайней мере не глухой.

Мальчик взглянул в окно. Несмотря на скорый приход гостей, он был одет в пижаму. Волосы его были растрепаны.

– Это, наверное, разносчики рекламных объявлений, – сказала Джорджия, пытаясь сохранять спокойствие.

– У него классный мотоцикл, – глядя в окно, произнес Тоби.

Джорджия нахмурилась. Разносчики рекламных объявлений обычно не пользуются мотоциклами. Мисс Сибли из 23-й квартиры часто в это время просовывает под двери районные информационные бюллетени, но она не ездит на мотоцикле. Впрочем, даже если бы и ездила, Тоби вряд ли назвал бы ее мотоцикл классным.

Заинтригованная словами Тоби, Джорджия подошла к окну. Рядом с калиткой действительно стоял мотоцикл. Это была мощная, стильная машина. Сердце Джорджии сжалось. Только один человек из тех, кого она знала, мог ездить на таком мотоцикле.

Услышав звонок в дверь, Джорджия вздрогнула. Эта наглая манера была ей знакома до боли.

– Кто это? – спросил Тоби.

Тоби трудно было назвать красивым ребенком. Всегда угрюмый мальчик был худым, с редкими зубами и большими ушами. Когда Тоби смотрел на Джорджию своими беспомощными глазами так, будто она знала ответы на все вопросы, сердце ее сжималось от жалости.

– Я не знаю, – ответила Джорджия. – Пойдем посмотрим.

Мальчик послушно пошел за ней в прихожую. Когда Джорджия открыла дверь, Тоби, выглядывая у нее из-за спины, с интересом посмотрел на мужчину, который стоял на крыльце.

Это был Мак. В потертых джинсах, белой футболке и видавшей виды кожаной куртке, с фотоаппаратом, который, как всегда, висел у него на груди, он был великолепен.

– Ты слишком рано, – резко сказала Джорджия. – Я просила тебя прийти в восемь часов, а сейчас еще нет и половины восьмого.

– Я хотел познакомиться с Тоби до того, как он пойдет спать. – Мак подмигнул Тоби.

– Ты кто? – с подозрением глядя на незнакомца, спросил мальчик.

– Это Мак, – быстро сказала Джорджия, намеренно опередив Мака.

– Мы были знакомы… когда-то… очень давно, – сказала Джорджия. – Дядя Мак приехал в Аскерби, и я подумала, что мы должны пригласить его в гости.

– Привет, Тоби, – весело произнес Мак, достал из кармана манго и протянул его Тоби.

Это был всего лишь фрукт. Красивый, сочный, с кожицей, переливающейся от розовато-зеленого до ярко-красного оттенка. Сейчас манго не такая уж редкость. Его можно было купить, если повезет, даже здесь, в Аскерби.

Но для Джорджии манго было не просто экзотической ноткой во фруктовом салате. Манго напоминало ей о долгих ночах в тропиках, треске вентиляторов под потолком, зловещих звуках далекой, чужой страны. Она бы так и не попробовала этот фрукт, если бы Мак однажды не порезал его на маленькие кубики и не предложил ей. Отделив кожицу от ароматной оранжевой мякоти, Джорджия с удовольствием съела его, и теперь этот вкус навсегда связан для нее с Маком. Джорджия вспомнила веранду их дома в Западной Африке, вспомнила, как она ела манго и его сок тек по ее подбородку, вспомнила, как Мак, улыбаясь, сказал ей:

– Ты ешь манго так же, как занимаешься любовью. Все знают тебя строгой, безукоризненной Джорджией, и только мне известно, что скрывается под фасадом чопорной деловой женщины. На самом деле ты озорная девчонка!

Когда Мак приносил ей манго, это всегда заканчивалось любовью. Там, в Африке, несмотря ни на что, она была очень счастлива.

И зачем только Мак принес ей сегодня манго? Принес бы цветы! Джеффри всегда приносит ей цветы. Впрочем, он до сих пор не поинтересовался, какие цветы ей нравятся. Он просто приносит ей цветы, потому что так принято поступать. Джеффри вообще всегда поступает правильно. Иногда Джорджия сожалела об этом. Ей хотелось, чтобы он хоть изредка удивлял ее чем-нибудь вроде причудливой коряги, подобранной прямо на улице, или горшка с медом, или интересной книжки.

Или манго.

Джорджия вцепилась в манго, прежде чем Тоби успел взять его в руки.

– Тебе лучше пройти, – сказала она Маку дрожащим голосом.

– А что это такое? – спросил Тоби.

– Это манго, – как можно спокойнее постаралась ответить Джорджия.

– Нет, вот это, – переспросил Тоби, указывая пальчиком на фотоаппарат.