Текст книги "Верить и любить"

Автор книги: Джерри Уандер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Джерри Уандер
Верить и любить

Пролог

– Мисс Саймон?

Приоткрыв дверь, через цепочку Николь внимательно оглядела безупречного, чисто лондонского почтальона, который уже несколько минут безуспешно пытался вручить ей заказное письмо.

– Да не бойтесь же, леди, возьмите. Я не ирландский террорист. Слово чести! Мне и нужно-то, чтобы вы всего лишь расписались в получении.

Нестандартный конверт с витиеватой монограммой не оставлял сомнений в том, кто автор письма. Николь извинилась за чрезмерную подозрительность, вручила почтальону щедрые чаевые и немедленно распечатала послание.

«Здравствуй, ангелочек!

Неужели ты совсем забыла своего беспутного дядюшку Майкла? Я кое-что слышал от Джеймса, но допытываться не буду. Все совершают в молодости ошибки, но надо лишь стараться их не повторять…

Николь, прелесть моя, хотелось бы позабавить тебя новыми каламбурами, как обычно, да вот не получается. Боюсь, я уже отшутил свое на белом свете. Наверное, тетушка Диана успела тебе наболтать о врачах и всей этой чертовщине. Мне действительно остается совсем немного. Может быть, год. Может, несколько месяцев. Однако рисковать не станем, верно?

Давай собирайся в Блэк-Ривер. Здесь по-прежнему Рай. Твой Эдем ждет тебя, Ева! А сладких соблазнов от лукавого змея будет еще навалом. Ты ведь совсем молоденькая… Знаешь, кто на самом деле библейская Ева? Дословно – Жизнь. А первозданный человек, мужчина? Адам! Человек соединяется с Жизнью… Звучит, не правда ли?

Поверь мне, ты еще встретишь своего Адама, единственного мужчину своей жизни. И станете, как сказано, одним целым… Ох, что-то меня заносит на проповедь. Не сердись, пожалуйста, на старика Майкла. Неисправимый оригинал!

Ну все, ангелочек. Не уверен, что встретимся, но не сомневаюсь, что ты не оставишь старенькую Диану на растерзание местным и залетным стервятникам. Она же у нас ребенок, а ты – совсем взрослая девочка. Целую!

P. S. И надеюсь, крошка, что твой Адам не вызовет меня на дуэль за столь невинные нежности. Прощай, Жизнь! Я люблю, я боготворю тебя… Видишь, какой печальный каламбур получился?»

1

Легкий вздох – и рыжая кудряшка привычно скользнула к бровям. Николь Саймон взглянула на свое отражение в зеркале: вьющиеся от природы волосы не поддавались укладке и доставляли массу хлопот, но вместе с тем упрямые локоны имели свой, непередаваемый, шарм. Николь недовольно поморщилась: донесшийся снаружи шум возвестил о неожиданном приходе раннего посетителя. Придется объяснить ему, что до открытия остается еще целых два часа.

Из-за полуоткрытой двери комнаты обслуживающего персонала была видна тростниковая крыша и дощатая терраса летнего ресторанчика, увитая плющом. Только теперь присутствие постороннего нарушало привычную утреннюю идиллию. Высокий мужчина в светлом костюме свободного покроя уже успел расположиться за крайним столиком, небрежно закинув ногу на ногу. Он сидел неподвижно, завороженный чудесным зрелищем: бескрайняя водная гладь переливалась изумрудными, местами лиловыми тонами, а вдали, где океан едва различимо сливается с небом, – густая синева. Даже для сохранивших не столь много восторженности местных жителей это было непостижимой магией, а для неискушенных туристов эффект первого впечатления просто неотразим.

– Не повезло, приятель, – с бессознательным сочувствием пробормотала Николь. – Визит не вовремя.

Быстрым движением она поправила прическу, одернула шелковый белый топ, поспешно соскоблила засохшее пятно – детского кефирчика? – с бежевых шортов. Ресторан «Причал» – не лондонский «Савой» с фешенебельными барами, и все же не в ее правилах выглядеть замарашкой.

Николь направилась к незнакомцу, лавируя между столиками покрытыми яркими скатертями экзотических расцветок. На самом деле ей не хотелось выгонять этого типа. В конце концов, сварить кофе или откупорить бутылку пива, положить на тарелку кусок традиционного кокосового пирога совсем не трудно. Невольно вспомнилось и негласное правило: если обойтись со случайным посетителем особенно любезно, в один прекрасный день он пожалует вновь. Лишний доход всегда кстати.

– Доброе утро, сэр, – приветливо улыбаясь, произнесла Николь. – Вообще-то мы открываем в двенадцать, и сегодня шеф-повар обещает свое фирменное блюдо – рыбное филе под соусом кэрри. Но я с удовольствием обслужу столь раннего гостя…

Она осеклась на полуслове, улыбка мгновенно растаяла на губах. Николь едва не отшатнулась, столкнувшись с пронзительным взглядом прищуренных серых глаз. Среди ее знакомых мужчин только один отличался столь своеобразной, демонической красотой – Генри Донэм, преуспевающий бизнесмен из Флориды, Мистер Неприступная Крепость и… ненаглядный папочка ее девятимесячного сына.

Как могло случиться, что она не сразу узнала своего былого повелителя? Эти черные как смоль волосы, классический облик незнакомца-аристократа, атлетическую фигуру… А ведь когда-то она отчаянно пыталась запечатлеть в душе каждый жест, каждую черту любимого лица. Просто Николь давно перестала надеяться, что Генри захочет встретиться с ней, тем более казалось невероятным его появление на Маврикии.

Зачем ему понадобилось разыскивать ее? За восемнадцать месяцев– ни одной попытки увидеться, и вдруг он совершает утомительный многочасовой перелет. Неужели узнал о ребенке и теперь любящему папочке не терпится провести бессонную ночь у детской кроватки? Зеленые глаза Николь потемнели. Нет, этому не бывать!

Она выпрямилась, заложила руки за спину, сцепила пальцы. Поздно спохватился, милый. Я не собираюсь кидаться тебе на шею со слезами благодарности и сцен тоже устраивать не стану.

Как вообще он осмелился заявиться без предупреждения, захватить ее врасплох в таком виде? Не то чтобы хотелось произвести на него впечатление – это уже бессмысленно, – но Николь действительно была не в лучшей форме и чувствовала себя беспомощной и растерянной.

– Я не… – начала она, зардевшись, но Генри резко перебил ее:

– Какого черта ты здесь делаешь? – Низкий голос звучал чуть хрипло, с заметным американским акцентом.

Пока он добирался из Штатов в Европу, а оттуда – в райский уголок юго-западной части Индийского океана, неизбежные сожаления, непрошеные мысли об этой женщине не покидали его. Надеялся на чудо? Безмозглый кретин!

В глазах Николь отразились стыд и разочарование – она поняла, как горько, нелепо ошиблась, разом отрезвленная его грубостью, закипающим беспричинным раздражением. Значит, ничего не изменилось… Этот хищник настиг ее здесь, чтобы вдоволь поиздеваться над своей жертвой.

– Я помогаю Диане, – натянуто произнесла Николь. Только бы не сорваться, выдержать пытку до конца, так, чтобы он не увидел ее боли!

– Ты что, работаешь здесь? – поразился Генри.

Николь кивнула.

– Официанткой. А сегодня на мне еще и уборка.

Генри с трудом узнавал свою прежнюю «принцессу»– выражение лица, весь облик ее стали иными. Раньше Николь выглядела необыкновенно элегантно: умопомрачительные платья и костюмы в стиле болеро и неосафари, туфли на высоких каблуках, модная стрижка – она появлялась на людях во всеоружии женской грации и красоты. Правда, Генри-то ее всякой видел. И сейчас она стоит перед ним совсем доступная, как в памятные минуты страсти. Ему захотелось снова схватить долгожданную добычу, насладиться близостью ее тела.

– Вот так… – насмешливо протянул Генри, заставив Николь еще больше устыдиться своего потрепанного вида. – А кто такая Диана?

– Последнее увлечение моего дяди Майкла. Он умер три месяца назад от рака.

Генри удивленно вскинул темные густые брови.

– Это заведение принадлежит твоему родственнику? Ах, да… Ты же рассказывала когда-то о своих каникулах в бухте Блэк-Ривер. Но я думал, что он давно обосновался в Порт-Луи.

– Майкл действительно собирался продать ресторан, но здесь были свои проблемы, а потом хорошие предложения поступали редко. – Николь чуть помедлила. – Диана – славная дамочка, но звезд с неба не хватает. Когда дядя побывал в Лондоне прошлой зимой, он понял, что долго не протянет. Старик знал, что его подружка одна закопается, вот и оставил бизнес на мое попечение.

– Высоко ценил твою деловую хватку?

– Просто я – единственный член семьи, у кого есть здравый смысл, – отрезала Николь, уловив его привычную, колкую иронию. Хотя собранности, если по правде, ей никогда не хватало… – Мне пришлось согласиться, – бесстрастно уточнила она. – Диана не преминула воспользоваться моей уступчивостью и, как только очередной покупатель пошел на попятный, вызвала меня на Маврикий. Она очень нуждалась в поддержке, ну а меня вполне устраивала смена обстановки.

Николь мысленно выругалась. Вечно она от сильного волнения болтает без умолку. Нашла с кем обсуждать семейные неурядицы, как будто пытается подобной откровенностью загладить вину. Разве не он должен поддерживать беседу?

– Так, значит, у тебя творческий отпуск? – осведомился Генри с ухмылкой.

– Можно и так сказать. А ты, по-видимому, на заслуженном отдыхе, намерен вскарабкаться на Питон-Ривер-Куар, понырять с аквалангом?

– Жаль тебя разочаровывать, – сухо откликнулся Генри, – но я теперь предпочитаю скромный комфорт.

– В «Корсаре»? – оживилась Николь, все еще надеясь на то, что ее мучитель будет достаточно дистанцирован от ее последнего прибежища.

Генри и на этот раз отрицательно покачал головой.

– Но в окрестностях больше нет приличных гостиниц! – Николь была уже не на шутку заинтригована.

– Я не заказывал номер в отеле, – пояснил он пренебрежительным тоном. – Снял домик. Я приехал вчера вечером.

– Домик? Где? – испуганно выдохнула Николь.

Небрежным жестом он указал в сторону двухэтажного особняка, окруженного высокими платанами, который утопал в зарослях розовой и багровой бугенвиллеи. Роскошно обставленный, снабженный просторной верандой, бассейном и специально оборудованным гимнастическим залом, «домик» был предметом особой гордости туристического агентства, продающего путевки на Маврикий.

– Ты снял Кингс-Хаус? – оторопела Николь.

Он нехотя кивнул.

– Решил слегка побаловать себя.

Она взглянула на деревянный коттедж, стоящий чуть поодаль.

– Но… выходит, ты мой сосед!

– Ну да, соседский парень.

Николь внутренне передернулась. Генри Донэм отнюдь не мальчик, он мужчина, зрелый, опытный и к тому же причинивший ей уйму неприятностей. Позабавился, пока не наскучило, и исчез не попрощавшись, предоставив ей в одиночку разбираться с последствиями.

– И сколько ты здесь пробудешь?

– Где-то два месяца. Не вини меня в этом, – добавил Генри, заметив, как сильно она побледнела. – На Маврикии я по твоей милости.

– Неужели? – съязвила Николь.

– Сама же соблазнила меня болтовней о райском уголке на нашей тоскливой планете. А мне необходимо расслабиться… – Он всмотрелся в причудливо изломанную линию побережья, окаймленную высоченными пальмами. Обласканные нежным тропическим бризом, их листья шелестели и переливались на солнце всей гаммой зеленых оттенков. – Вынужден признать, твои восторженные излияния по поводу колоритной прелести Блэк-Ривер – бухты, которая не любит подпускать к себе заезжих яхтсменов, – не преувеличение.

Итак, никаких совпадений, всему виной ее слишком длинный язык. Им обоим будет неуютно от пугающе близкого соседства. Разумеется, можно избегать общения, но зачем все это навалилось как раз теперь, когда она стала наконец вытеснять его из памяти?

– Четырнадцатичасовой рабочий день подорвал твои силы? – саркастически поинтересовалась Николь.

– Зачем же так? Твой «каменный гость» в состоянии выдержать любую нагрузку! Я был… болен, надеюсь здесь исцелиться. – Явно не желая вдаваться в детали, он резко сменил тему: – Не могла бы ты притащить мне что-нибудь поесть помимо кофе?

Николь изумленно вскинула глаза: странная просьба, ее саму занимала только мысль о малыше. До сих пор Генри с легкостью фокусника игнорировал его существование, но сейчас должен одуматься. Не самой же делать первый шаг? Пусть выкручивается как умеет.

– В туристическом бюро обещали прислать какие-то немыслимые деликатесы, но вчера мне пришлось обойтись без ужина, я ужасно проголодался.

– Диана еще не вернулась, она заправляет всем на кухне, – безжалостно заявила Николь. Пусть не рассчитывает, что бывшая «принцесса» бросится исполнять его приказания, вновь сделается девочкой на побегушках под воздействием неотразимого обаяния этого самовлюбленного кобеля. Ни за что на свете не дождешься!

– Мне же не требуются шедевры кулинарного искусства, – пояснил Генри риторически. – Сандвич вполне подойдет. Или фрукты. А уж если найдутся кукурузные хлопья, я буду на верху блаженства.

– Извини, ничем не могу помочь. – Николь вызывающе подбоченилась.

– Я не вылезал из самолета почти двое суток, пересек половину земного шара и не намерен уйти отсюда с пустым брюхом, – процедил сквозь зубы Генри. – Можешь не сомневаться…

– Как насчет омлета? – Она все же решила изобразить некое подобие гостеприимства. Не самый подходящий момент полностью испортить отношения.

– Отлично. – Генри холодно смерил ее взглядом. – И не вздумай отравить меня, дорогуша.

– Чтобы полиция прикрыла наш ресторан? – парировала она с пренебрежением. – Ты не стоишь того.

– Не забывай о правилах хорошего тона, кошечка, разве тебя не предупреждали повежливее обращаться с клиентами?

– Я не нанималась тебе в служанки! – вспылила Николь.

– По крайней мере, я вправе рассчитывать на обходительность.

Николь гневно сверкнула глазами. Не похоже на невинные шуточки. Когда-то она находила его чувство юмора потрясающим, теперь же так и подмывало выпроводить наглеца – пускай проваливает и не возвращается.

– Что ж, рассчитывай, может, дождешься – во сне.

Генри невозмутимо ухмыльнулся, забавляясь ее вспыльчивостью. Она никогда не давала ему подачки, чуть что – сразу шипит как бешеная кошка.

– А ты не утратила шарма, детка, не изменилась.

Николь удалилась на кухню с победоносным видом. Как долго она старалась внушить себе, что прекрасно обойдется без него, а если доведется встретиться, бурных эмоций уже не возникнет. Увы, все начинается сызнова, стоило только увидеть его глаза в обрамлении длинных ресниц, суровую складку у рта, лицо, пожалуй, чересчур волевое, чтобы считаться симпатичным. Но для нее всегда он был самым красивым на свете…

Николь яростно взбивала яйца мутовкой. Брось, дуреха, блистательный мистер Донэм наделен неправдоподобной сексуальной привлекательностью, но, когда нужно проявить элементарную порядочность, он превращается в заурядного, изнеженного, бессовестного негодяя. Все свое величие растрачивает в постели.

Генри болен – что он имел в виду? Николь раздраженно повела плечами, можно подумать, она нуждается в откровениях своего бывшего возлюбленного.

Ну вот, все готово. Николь аккуратно разложила на тарелках омлет, приправленный зеленью и специями, и румяные тосты. Раздвижные автоматические двери, отделяющие кухню от зала ресторана, сами распахнулись перед ней. Генри сидел мрачный как туча, похоже, думал о чем-то не слишком веселом. И поделом ему, безжалостно решила Николь. Он нетерпеливо оглянулся на стук ее сандалий.

– Сверхбыстрое обслуживание, – иронично заметил Генри.

– Почему бы тебе не подать на меня жалобу в местное турагентство? – не осталась она в долгу.

– Непременно, а копии отправлю генерал-губернатору и английской королеве, – поддакнул Генри. – Наверняка ты напоследок не откажешься сделать мне реверанс.

– Не перегибай палку, мое терпение не безгранично.

– Даже щедрые чаевые не убедят тебя?

– Даже если ты хлопнешься на колени, сложишь руки и будешь молиться на меня! – Николь склонила голову. – Впрочем, тогда я, возможно, соглашусь. Попробуем?

– Это не в моем стиле. Ты же знаешь, крошка…

– Надо думать.

Между тем на столе появились две чашки и блюдца.

– Присоединишься ко мне? – несколько опешил Генри.

Она утвердительно кивнула, выказывая, впрочем, всем своим видом, что отнюдь не собирается непринужденно поболтать о состоянии здоровья «драгоценного мистера Донэма».

– Я заслужила небольшой перерыв, – устало вымолвила Николь. Ей бы сейчас оказаться на собственной вилле, в уютном будуарчике… И самое главное за тридевять земель отсюда! – Не возражаешь? – настороженно поинтересовалась она.

– Нисколько.

Николь налила в чашки густой дымящийся кофе, разглядывая украдкой лицо Генри. Только теперь, сидя прямо напротив, она заметила, как осунулся этот несгибаемый супермен, побледнел, вокруг глаз – паутина морщинок. Сказывается ночь, проведенная без сна в самолете, или…

– Ресторан открывается в полдень, а у вас уже все столики накрыты. – Генри не без одобрения поглядывал на безукоризненную сервировку и сияющие чистотой бокалы.

– Меня разбудили на рассвете, ничего другого не оставалось, как выйти на работу пораньше, – объяснила Николь, ожидая, что он спросит, кто же все-таки заставил ее проснуться так рано.

– Понедельник – сумасшедший день?

– Да нет. Самые тяжелые дни – вторник, четверг и суббота, когда на ланч приходят туристические группы человек по двадцать. В остальное время затишье. Дорога, ведущая к нам, вся в ухабах, и…

– Я почувствовал, когда ехал в такси, – проворчал Генри.

– …и людей не прельщает трястись в машине, лишь бы добраться сюда. Еще заходят отдыхающие из «Корсара» и случайные путешественники. В основном перебиваемся за счет немногочисленных групп туристов.

– Из Порт-Луи?

– Привозят многих с Родригеса и даже с Сейшел, иногда с Мадагаскара. Бывают романтики, помешанные на том, как вскарабкаться на Питон-Ривер-Куар. Не желаешь попробовать?

– Посмотрим, – уклончиво ответил Генри, расправляясь с гренками. – Похоже, твой дядюшка пустил свой бизнес на самотек.

– Верно. Он смолоду отличался богемными наклонностями, да так и не остепенился окончательно. На Маскаренских островах все располагает к расслабухе. Наш старенький битник был абсолютно счастлив.

– Но бизнес хоть немного окупается?

– Майкл практически не занимался рекламой и реставрацией помещений, поэтому, к сожалению, те, кто побывал у нас не жаждут вернуться. Питание здесь превосходное – Диана первоклассный кулинар, – но жилье, по правде, не на высшем уровне.

– А где вы размещаете гостей?

– В обычных коттеджах. – Николь показала рукой в сторону поляны, где в тени пышной тропической растительности затерялись незатейливые, но уютные домики. Украшенные живописными сводами имбиря, они излучали сказочное очарование.

– А сейчас есть постояльцы?

– Кроме меня и Дианы – ни души. Разве мы в состоянии конкурировать с «Корсаром»? Номера – люкс. И цены не повышают даже в разгар сезона, – добавила Николь со вздохом.

Он отодвинул пустую тарелку, вилку и нож.

– В жизни не пробовал ничего вкуснее!

– Приятно слышать.

– Спасибо тебе, теперь я почти оправился. – Он откинулся назад и лениво потянулся, словно породистый сытый хищник.

Когда Генри поднял руки, под поясом брюк обнажилась полоска смуглой кожи. Николь почувствовала предательское сердцебиение. У ее бывшего возлюбленного поистине атлетическое сложение и внушительный рост – шесть футов три дюйма.

– Ты приехала одна? – как бы невзначай поинтересовался Генри.

Николь вспыхнула. Заметил ли он? Возможно, но ему это до лампочки. Она глотнула горячий кофе. Одна? Намекает на Джонни? Небось думает, что она бросила младенца на попечение няньки и беззаботно греется на солнышке. Ладно, красавчик, боишься спросить в открытую – поиграем в слова.

– Одна? – простодушно переспросила Николь.

– С тобой нет мужчины?

Она широко распахнула глаза – теперь еще будем прикидываться непроходимыми тупицами?

– Какого мужчины?

– Ты с Джеймсом? – По интонации очевидно, как претит ему подобный расклад.

Николь с досадой фыркнула и отвернулась.

– Конечно нет.

Джеймс Освальд был главой компании, производящей спортивные товары. Николь сначала работала там в секретариате, затем стала референтом Джеймса, а незадолго до краха получила должность заместителя директора.

Джеймс Освальд был из тех парней, на которых всерьез можно положиться. Но с бизнесом у него не ладилось. Биржевые дельцы, за которыми стояла корпорация «Донэм – Хилл», обставили его в два счета. Так в жизнь Николь вошел Генри Донэм.

– Диана стряпает в одиночку или тебе тоже известны колдовские рецепты?

– Я у нее как подмастерье, Диана никому не доверяет составлять меню и готовить. И куда она запропастилась? – Николь взглянула на золотые часики. – Она пошла проведать сестру и взяла…

Взяла с собой Джонни, ему там всегда рады. Дети на Маврикии – святое. Николь не отважилась произнести этого вслух, добавила только:

– Думаю, вернется с минуты на минуту.

– Вам нужно быть шустрее, изобретательнее… Иначе окончательно прогорите.

Николь в отчаянии сжала кулачки так, что суставы побелели. Однако как странно: ему не свойственно увиливать, наоборот, он предпочитает действовать напрямик. Неужели чувствует себя виноватым, что не ответил на ее письма, не предложил помощи? И не может набраться храбрости попросить прощения?

– Между прочим, недавно один богач высказал пожелание купить «Причал».

– Он разбирается в гостиничном бизнесе?

– У него солидный отель в Южной Африке.

– Что привлекло его сюда?

– Понятия не имею. Диана уже предварительно договорилась обо всем. Он приезжал недели две назад, но я знаю только, что его зовут Ханс Рутберг. Чистокровный ариец, но во всем остальном – очень даже ничего.

– И что же, сделку можно считать совершенной?

– Почти. Мы должны были получить деньги месяц назад, но у Рутберга возникли какие-то трудности.

– Возможно, он передумал.

Николь пожала плечами.

– Не знаю. Уверяет, что все в порядке, звонит, проверяет, не появились ли конкуренты.

– А Диана его утешает?

– Да.

– Зря.

– Может быть, – безразлично отозвалась Николь.

Двинув локтем, он смахнул со стола нож, и, тот со звоном отлетел в сторону. Николь не надеялась на рыцарское поведение «каменного гостя», но все-таки с минуту подождала. Потом, не без раздражения, наклонилась сама….

– Не сомневаюсь, что ты с удовольствием разрезала бы меня на мелкие кусочки, – последовала саркастическая реплика.

Николь сочла, что лучше промолчать.

– А ты… изменилась, – задумчиво протянул Генри, медленно обводя ее глазами.

Последние три недели Николь каждое утро начинала с гимнастики и почти восстановила прежнюю стройность фигуры, но талия уже никогда не будет такой узкой.

– Я поправилась, ничего удивительного, не так ли?

– Нелегко соблюдать диету, работая в ресторане?

Да нет же, нет! – хотелось крикнуть ей. Господи, когда же он перестанет паясничать?

– И грудь у тебя стала полнее, – непроизвольно вырвалось у Генри.

Так, значит, она все еще волнует его, она прочла это в его мечтательном взгляде, различила в приглушенном звуке голоса.

Николь бессильно опустилась на стул. Какое сладкое ощущение! Но рассудок ее бил тревогу: однажды она уже поддалась демоническим чарам, а в результате – раскаяние, одиночество. Впредь отношения между ними будут исключительно деловыми, их прошлое – ужасная ошибка.

Она уже намеревалась попросить его воздерживаться от интимных высказываний, но тут заметила – Генри сам жалеет о своих нечаянных словах.

– Мы с Корой совсем заболтались, не уследили за временем.

Громкий голос так внезапно нарушил тишину, что оба они подскочили. На пороге стояла смуглая женщина лет пятидесяти в безукоризненно скроенном платье, ее иссиня-черные волосы были забраны в тугой пучок на затылке.

– Привет, Диана! – Николь улыбнулась, но сразу же озабоченно нахмурилась. – Где Джонни?

– Я уложила его спать на веранде. – Диана окинула внимательным взглядом импозантного «туриста». – Доброе утро, сэр…

– Взаимно. И поскольку я не чопорный британец, а бескомплексный янки, давайте без церемоний.

– Николь сделала для вас исключение, я смотрю, вы уже позавтракали? – Карие глаза Дианы светились ровным матовым блеском.

Николь натянуто улыбнулась. Стоит ли говорить, что они знакомы? Если да, то как представить Генри? Диане известно, что отец малыша где-то далеко. На Маврикии мимолетные связи вообще в порядке вещей. А имени Генри Николь никогда не упоминала.

– Познакомься с мистером Донэмом. Он остановился в Кинге-Хаусе.

Диана расплылась в белозубой улыбке.

– Вы и в самом деле особенный гость. – Она обернулась к Николь. – Ты уже спросила?

– Нет, и не собираюсь, – отрезала Николь.

– Но дорогая, месье Левьен не имел ничего против, и, я уверена, мистер Донэм…

– Называйте меня Генри.

– Я уверена, Генри тоже не будет возражать.

– Зато я буду. – Николь взглядом умоляла ее замолчать.

– Возражать против чего? – осведомился Генри.

– Мы хотели попросить вас о небольшом одолжении, – пояснила Диана. – Господин Левьен– французский джентльмен, который снимал дом до вас; такой бодрый старичок, сбежал на месяц от сварливой жены, бродил по острову с мольбертом и рисовал.

Николь стиснула зубы – она знала, что за этим последует.

– Послушай… – Но ее слабый протест не остановил неукротимую Диану.

– Месье Левьен был нашим завсегдатаем. Я просто диву давалась, какой он выносливый, часами ходил пешком…

– Генри понадобится машина, уверяю тебя, – поспешно вставила Николь.

– Только вот тренажеры у него простаивали без дела. А вы собираетесь накачивать мышцы? Видите ли, Николь упорно пытается сбросить лишний вес, хотя я ума не приложу, зачем ей это понадобилось, – у нее же фигурка такая изящная.

– Да, правда, – поддержал Генри.

– Так вот… Господин Левьен охотно позволял ей заниматься в тренажерном зале.

– И вы хотите попросить меня о той же услуге? – Он наивно полагал, что удрал на край света и застрахован от нежелательных встреч и знакомств, и вдруг его планы нарушают самым бесцеремонным образом.

Диана подкупающе улыбнулась.

– Пожалуйста.

– Договорились, – хмуро буркнул Генри.

– Ладно, мне пора на капитанский мостик. Кухня прежде всего!

– Счастливого плавания, – не преминул откликнуться Генри.

– Диана наговорила лишнего… – начала Николь, как только они остались одни.

– Отчего же? Позвони заранее, когда соберешься прийти.

Снисходительность его тона взбесила Николь – можно подумать, она принимает подачку.

– Платный гимнастический зал тебе, очевидно, не по средствам, – продолжал Генри. – Знаешь, оборудование такого высокого класса, как в моей скромной хижине, я видел только в элитном спортклубе в Вегасе.

Пока он расхваливал достоинства своего «домика», странное, противоречивое чувство охватило Николь. Почему он не требует сию секунду показать их ребенка? Не чувствует ни капли радости, любопытства? Наконец мучительное раздумье сменилось холодной злостью, и Николь стремительно поднялась на ноги. Генри решительно отказывается от сына, но ему еще придется пожалеть об этом!

– Я скоро вернусь, – обронила она, поднимаясь.

Словно ветер пронеслась она мимо Дианы, с виртуозной ловкостью орудовавшей кухонными приборами, и выбежала на веранду. Джонни сладко спал, посасывая крохотный пальчик, от длинных загнутых ресниц легла тень на нежно-розовые щечки. Какой славный малыш – крепенький и складный, на головке хохолок темных волос, прямые брови четко очерчены. У нее ком подступил к горлу – до чего похож на своего блудного папашу. Надо постараться, чтобы мальчик не вырос таким же бессердечным эгоистом.

Николь взялась за плетеную ручку коляски. Хочет Генри того или нет, а с сыном придется встретиться сейчас же… Однако вновь миновав кухню, она застыла на пороге… Генри исчез, оставив несколько небрежно брошенных монет. Все конечно! Наверняка он уже намылился заказывать обратный билет в Штаты…