Текст книги "Вызов"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава девятнадцатая

Билл Раннингдир откинул брезент, и «Патриоты» принялись выгружать из машины ящики и ящички. Руководила ими Роуз Шеперд.

Келли Мартинес стояла рядом с Холденом и прихлебывала горячий кофе из большой белой чашки.

– Надеюсь, вам понравится то, что я привезла, – заметила девушка. – Чертовски трудно было до вас добраться.

Холден шагнул вперед и достал из ящика новенький, в масле, автомат «Хеклер и Кох».

– Хорошая вещь, – сказал он одобрительно. – С такими и остальным мы не уступим в огневой мощи президентским отрядам. Мы сможем вооружить отборную группу и провести очень серьезную операцию.

Он имел в виду подземное помещение, которое обнаружил Лютер Стил и где хранилось достаточно оружия, чтобы с его помощью свергнуть Маковски и разгромить ФОСА.

Холден посмотрел на Рози. Она загадочно улыбнулась ему, словно прочитав его мысли. Она подошла ближе и перед тем, как прислониться к его плечу, поцеловала Дэвида в губы.

– Я люблю тебя.

Холден положил автомат обратно в ящик. Тут было много оружия, боеприпасов, запасных частей.

Дэвид коснулся ладонью лица Рози и только тогда осознал, что рука его испачкана маслом.

* * *

Митч Даймонд вошел в командирскую палатку. Холден поднял голову от плана Метроу, который он изучал. Перспективы нанести удар по оккупационным силам «Ударных отрядов» выглядели не очень радужно.

– Какие новости? – спросил Дэвид.

– Боб Тубирс прислал радиограмму.

Митч протянул руку с листом бумаги.

– Прочти, пожалуйста, – сказала Рози.

Митч почесал щеку.

– Ну, я не дословно это записал, – произнес он, глядя на бумагу.

Холдену он сейчас напоминал школьника, который готовится отвечать урок.

– Ничего, говори.

– В общем, – начал Митч, – у них там есть парень, не из наших, но они говорят, что это надежный человек. Вот он и придумал план. Он предлагает захватить поезд, на нем ворваться в форт, погрузить в вагоны заключенных и таким же путем смываться.

Они сказали, что нам понадобится форма «ударников», а кроме того, есть еще пара вопросов, которые нужно обсудить лично, а не по радио. А поезд можно захватить, когда он замедлит ход на подъеме где-то между Девоном и этим сраным фортом Маковски.

Сам форт очень хорошо укреплен линией блокгаузов и высокой стеной. Они конкретно не знают, в каком месте содержатся заключенные. И не знают, сколько их там. Но есть предположение, что значительное их число готово принять участие в бою, если получит оружие.

– А как насчет дороги? – спросила Роуз Шеперд. – Ведь там должна быть дорога?

Холден взглянул на нее и улыбнулся.

– А как насчет авиации? Об этом ничего не говорилось?

Митч пожал плечами.

– Это все, что я записал. Они только сказали, что при встрече мы обсудим другие детали, которые им известны. По крайней мере, этот Смит уверяет, что помнит обо всем.

– Смит? – переспросила Рози.

– Да. Это тот самый парень, который придумал план. Он там у них за главного.

Холден прикурил сигарету и подумал, что это верный способ выиграть войну – перекрыть каналы поставки табака противнику. Кто сегодня будет сражаться без сигарет?

– Я рад, – сказал он.

– Чему? – не понял Митч.

– Тому, что хоть кто-то знает, что нужно делать.

Дэвид затянулся, выпустил облако дыма и несколько секунд следил, как оно поднимается к потолку. А потом подошел к карте Соединенных Штатов Америки, висевшей на стене, и устремил свой взгляд на штат Монтана, где находился город Девон.

Глава двадцатая

Карабин он оставил на седле. Ведь ясно было, что ему потребуются обе руки, чтобы взобраться по отвесному и скользкому склону. А в случае падения ствол за спиной практически гарантировал перелом шеи.

Странно, но колено его почему-то не беспокоило. Зато вновь разболелось плечо. Ему даже показалось, что возобновилось кровотечение. Впрочем, это мог быть просто пот.

Осторожно, фут за футом, преодолевал он трудный подъем и взобрался уж на достаточную высоту, чтобы падение с нее оказалось смертельным или сразу, или в результате полученных травм.

Мэтью Смит продолжал свой путь, цепляясь за камни одетыми в перчатки руками и отталкиваясь ногами. Иногда он останавливался, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями. Конечно, умело проведенная воздушная разведка избавила бы его от таких мучений, но ведь лишь противник располагал средствами для ее осуществления.

Смит тяжело вздохнул, собрался с силами, перебрался через гребень скалы и упал в белый мягкий снег.

Затем он посмотрел вниз, в долину, которую со всех сторон окружали горные вершины с шапками снега на них. Снег блестел в солнечных лучах, а воздух здесь был свежий и очень холодный. Но Смит испытывал удовольствие, вдыхая его.

Когда он оставил службу в отряде полиции специального назначения, одна из женщин, тоже работавших там, спросила его:

– Скажи мне, Смит, почему ты решил все бросить и забраться в какую-то глушь?

Он усмехнулся, вспомнив эту женщину. Глубокие карие глаза на лице цвета молочного шоколада. Она была прекрасным полицейским. Смит ответил ей тогда:

– Мэри, ты никогда не ловила себя на мысли, что тебе надоело смотреть на бетон?

В ее красивых глазах появилось удивление.

– При чем здесь бетон?

– Ну, ведь на наших городских улицах мы в основном видим именно бетон.

– Я не понимаю тебя, Смит.

– А ты попробуй когда-нибудь подышать свежим воздухом, а не смогом, тогда поймешь. Ты хоть раз в жизни пробовала настоящий воздух?

– Настоящий? Ну, может, ты имеешь в виду то задание, когда с тобой две недели просидели на берегу у озера, охраняя какого-то свидетеля?

– Вот именно. Только воздух бывает еще лучше, чем там.

– Но ведь там было смертельно скучно. Никого вокруг, кроме деревьев, птиц и жуков.

Смит положил руки ей на плечи, заглянул в бездонные глаза и сказал с улыбкой.

– Вот именно, крошка.

И поцеловал ее в лоб.

Смит покачал головой, погрузившись в воспоминания. Да, тут бы Мэри явно не понравилось. Он повел плечами и втянул шею в воротник. Правой рукой он расстегнул кобуру на поясе и вытащил из нее девятимиллиметровую «Беретту».

Он хотел быть готов на случай, если вдруг встретит кого-нибудь нежелательного.

Глава двадцать первая

Сегодня у них был праздник – удалось достать свежие булочки и мясо для гамбургеров. Роуз Шеперд взяла на себя руководство кухонными работами и вместе с другими женщинами – «патриотами» готовила пищу.

Рози была не таким уж великим кулинаром, но тут большого искусства и не требовалось. Уже вскоре она – с двумя тарелками, на которых высились горки жареного картофеля и лежали аппетитные куски жареного мяса – вошла в палатку Дэвида. Несла она и два стакана с холодным чаем.

Холден поднял голову, кивнул ей и приветливо улыбнулся. Женщина вручила ему тарелку.

– Наверное, ты проголодался.

– А как ты догадалась? – усмехнулся Холден.

Рози присела рядом с ним, поставив свою тарелку на колени.

– Да вон же стол.

– Ничего, мне так удобнее.

Они расположились рядом и приступили к еде, прихлебывая из пластиковых стаканчиков чай.

Пережевывая картофель, Холден сказал:

– Знаешь, я решил, как нам поступить.

Роуз понимающе кивнула.

– Мы проведем две операции одновременно, да?

– Да. Ситуация диктует нам свои условия. Одну группу возглавишь ты, другую – я.

Женщина невольно вздрогнула. Им опять предстояло разделиться и потом мучиться опасениями за судьбу любимого человека. Но Дэвид был прав – ситуация требует.

– Один из нас выполнит работу в Монтане, – продолжал Холден, – а второй проведет рейд на эту базу, где «ударники» хранят оружие и боеприпасы. А затем мы объединим силы и нанесем удар по оккупационным войскам в самом Метроу. Что ты выбираешь?

Рози посмотрела на него, а потом опустила голову и уставилась в свою тарелку – пища уже начинала остывать. Господи, какие у Дэвида красивые глаза. И сколько в них любви.

– Решай ты, – тихо произнесла Роуз.

Она знала, что операция в Монтане будет более опасной и трудной. Ведь нападение на базу можно было отменить при неблагоприятном раскладе или просто нанести молниеносный удар и скрыться, унося трофеи. Тут шансов выжить гораздо больше.

– Ну, тогда, – произнес Холден, – ты принимаешь командование тут, а я отправляюсь в Монтану. Я возьму Лютера, Билла и еще пару ребят. С тобой останутся Том и Рэнди, а Митч организует транспорт и все, что может потребоваться.

– Хорошо. Когда ты выезжаешь?

– Сегодня, – тихо ответил Холден, глядя в свою тарелку с остатками пищи. – Ночью.

Конечно, в любом случае Холден поручил бы Рози более легкую работу, но она была ему благодарна хотя бы за то, что он позволил ей самой сделать выбор.

– Я хочу тебя попросить… – сказала женщина.

– О чем?

– Перед тем, как ты уедешь, мы с тобой ляжем в постель. Ты не возражаешь?

Холден остановил у рта руку с вилкой.

– У меня тоже появилась такая идея, – сказал он ей с теплой улыбкой. – Я не возражаю.

– Вот и хорошо.

Глава двадцать вторая

В книге, которую она читала, героиня буквально сгорала от любви к герою. Страсти кипели. Лилли Тубирс отложила томик и посмотрела на часы на стене.

Мэтью уже должен быть в горах, где он собирался провести разведку. И она очень беспокоилась за него. И боялась за себя. Ей казалось, что Смит дал ей возможность вкусить новую жизнь, и теперь, если умрет он, то умрет и она.

Ну, может, не физически – ведь у нее оставался еще сын, о котором надо было заботиться. Просто уже никогда она не сможет испытать радость и почувствовать себя счастливой.

Мэтью дал ей возможность ощутить то чувство собственного достоинства, которого ранее у нее никогда не было. Он дал ей все то счастье, которое только мужчина может дать женщине.

А потом началась эта проклятая война, когда «Фронт Освобождения Северной Америки» принялся сеять страх и смерть. И каждый порядочный человек должен был почувствовать себя так, словно в его любимую страну вторгся безжалостный агрессор, готовый убивать, жечь и насиловать.

Впрочем, казалось бы, это относилось только к белым. Никто – даже такие люди, как Мэтью Смит – уже не вернет индейцам свободу и независимость. Никогда.

Лилли улыбнулась при этой мысли.

Может, Мэтью как раз и смог бы это сделать. Он все может. Он настоящий мужчина.

Лилли задумчиво смотрела в окно на падающий снег.

– Вернись домой, Мэтью, – еле слышно шепнула она.

Да, наверное, он вернется. Вернется, чтобы потом опять уйти с этим отрядом самоубийц, который собирался напасть на форт Маковски. И неважно, придут ли им на помощь люди из Метроу или нет. Мэтью никогда не бросит на произвол судьбы этих несчастных заключенных офицеров. Он готов отдать за них свою жизнь.

Лилли снова улыбнулась. Ей пришло в голову, что хотя гнедая лошадь Мэтью, Араби, была очень красивой, ему больше подошел бы конь снежно-белой масти.

Глава двадцать третья

Расположившись на вершине горы, он достал свой бинокль и припал к окулярам.

Сейчас придется спускаться по скользкому склону, а это ведь труднее, чем осуществлять подъем.

Сквозь линзы бинокля он увидел то, что надеялся увидеть, и это придало ему новые силы.

Вот оно, куполообразное сооружение, похожее на обсерваторию. На крыше радар. А вокруг – зенитные установки, тщательно замаскированные, но все же различимые со стороны.

– Не двигайся, ублюдок!

Мэтью Смит медленно прикрыл глаза, убирая от них бинокль. На снегу не было следов, которые выдали бы присутствие человека на этой вершине. Это означало, что тот, кто обозвал его ублюдком, один или с товарищами, пришел с другой стороны горы. Возможно, он из гарнизона Девона и несет здесь патрульную службу.

Смит проглотил застрявший комок в горле и произнес, стараясь сохранять спокойствие:

– Но ведь если я не буду двигаться, мы можем тут проторчать до Судного дня.

– Заткнись, засранец. Поднимайся, только медленно.

– Наверное, в школе у тебя были только двойки по родному языку.

Медленно и осторожно он развернулся. Перед его глазами стоял солдат «Ударных отрядов» с М-16 в руках. Винтовка была нацелена в грудь Смита. Других людей не было видно. Возможно, они находились по ту сторону гребня горы.

– Видимо, ты захочешь, чтобы я расстегнул мой пояс с кобурой? – спросил грамотный Смит.

Солдат сделал шаг вперед.

Смит мог бы убить его из своего маленького пистолета, но на выстрел тут же сбежались бы другие «ударники».

Левой рукой он потянулся к пряжке ремня, а правой одновременно зачерпнул горсть снега и швырнул ее в лицо солдата. Когда тот на миг потерял контроль над ситуацией, Смит левой схватил ствол его винтовки и резко дернул.

В следующий миг в его правой руке уже была «Беретта». Тяжелая рукоятка обрушилась на затылок «ударника». Раздался громкий треск, когда сломались позвонки.

Тело солдата обмякло, широко открытые глаза с изумлением смотрели в небо. А затем «ударник» рухнул в снег, под ноги Смита, уже мертвый.

Мэтью наклонился над трупом и с сожалением вздохнул. Это был парень лет двадцати, еще совсем мальчишка.

– Сопляк, – буркнул Смит. – И куда тебя понесло?

Он выпрямился и начал спускаться по склону, внимательно оглядываясь в поисках следов и прислушиваясь. Судя по всему, на гребень поднялся лишь один солдат, а остальные остались где-то внизу. Что ж, это дает ему шанс. Но враги могут появиться в любой момент.

Он вернулся к телу и обыскал его. Документов не было, только удостоверение личности и водительские права, выданные в Огайо. Сухой паек в вещмешке – вернее, его количество – говорил о том, что этот человек вышел на обычное кратковременное патрулирование местности, то есть он не участвовал в какой-то серьезной операции прикрытия.

– Ну, покойся с миром, – прошептал Смит, закрывая глаза мертвого солдата.

Он забросил на плечо винтовку патрульного, а потом ухватил тело под мышки и потащил к краю пропасти. Труп оказался очень тяжелым, и приходилось соблюдать осторожность, чтобы не упасть и не слететь вниз.

Смиту необходимо было создать видимость, что солдат просто поскользнулся и улетел в бездну без посторонней помощи. Снег и лед тут будут его союзниками – пройдет немного времени и вскрытие столкнется с большими проблемами при выяснении причины смерти.

Оставалось только надеяться, что другие патрульные не застанут Смита за этим занятием.

Он поудобнее перехватил тело и ускорил шаг. С неба падали пушистые хлопья снега. Отлично, они уничтожат следы.

Глава двадцать четвертая

– Линда? Это я.

Он слышал, как в ванной течет вода. Эти три комнаты они с Линдой занимали в доме на пляже, принадлежавшем Дмитрию Борзому.

Керни закрыл за собою дверь. Он все еще прерывисто дышал после «утренней» пробежки, а пот стекал по лбу и по груди. Настоящий пот, хотя на улице было довольно прохладно.

Но все равно пробежка эта была ему очень нужна, чтобы немного прийти в себя и отдохнуть от общения с Борзым и Монтенегро, которые постепенно вводили его в курс дел своей организации.

В привычное время Керни не удалось побегать – Борзой захотел с ним поговорить и отказать было нельзя. Ведь уже совсем близко была та цель, к которой он шел и которую ему поставили – найти лидера «Фронта Освобождения Северной Америки» и уничтожить его. Кроме того, ему вменялось в обязанность нанести как можно больший ущерб этой организации.

Что ж, убить Борзого – Джонсона он мог в любой момент, но пока делать этого было нельзя, хотя, в принципе, справиться с тупоголовыми телохранителями Борзого было бы нетрудно.

Однако Керни до сих пор не был уверен, что Борзой именно тот человек, который ему нужен. Ведь торговец наркотиками Монтенегро, казалось, имел в ФОСА не меньший вес. Да плюс ко всему еще и это странное интригующее предложение.

Вариантов было множество.

Они собирались сделать из него своего представителя для обработки мозгов обывателей.

Керни вздрогнул, пытаясь уверить себя, что это от холода.

А из ванной по-прежнему доносился плеск льющейся воды. Керни покачал головой, бросил полотенце на кровать, присел в кресло и протянул руку, чтобы взять со столика свои сигареты и зажигалку.

– Можешь не спешить, милая! – крикнул он Линде, но скорее всего она его не услышала.

Он щелкнул зажигалкой и затянулся. Теперь Керни следил за собой – выкуривал не больше пачки в день.

– Линда?

Женщина не ответила.

В доме Борзого разрешалось носить оружие, поэтому Керни выдвинул ящик стола, достал оттуда пистолет и передернул затвор. Похоже, никто его не трогал.

С сигаретой в зубах и пистолетом в правой руке Керни двинулся к двери ванной.

– Линда!

Он постучал, но никто не ответил. Джеф толкнул дверь, и она сразу открылась.

В лицо ему дохнуло горячим паром; он заметил, что на полу ванной полно воды.

Керни вбежал в помещение и увидел, что Линда полулежит, прислонившись спиной к ванне.

– О, Боже! – воскликнул он.

Неужели она поскользнулась и ударилась головой?

Сигарета полетела в унитаз, пистолет он положил на тумбочку.

Вода была горячая. Керни выключил душ и обеими руками приподнял тело женщины. Крови не было видно.

– Линда!

Ее пульс бился нормально, только не совсем ритмично Керни осторожно ощупал женщину, но никаких травм не обнаружил. Голова Линды свесилась на бок, и Керни уловил запах, шедший из ее рта. От нее просто разило алкоголем.

* * *

Рука Линды дрожала, когда она прикуривала сигарету. Женщина была в халате, а на голове ее Керни не очень умело соорудил тюрбан из махрового полотенца.

– Мне нужно выпить, – хрипло произнесла она.

– И не думай об этом.

– Но мне станет легче.

– Никакой выпивки.

– Но я лучше знаю, что мне поможет.

– Сомневаюсь. К тому же очень плохо, если твое самочувствие будет зависеть от дозы алкоголя.

Линда начала подниматься, но вдруг замерла и схватилась за живот. Керни решил, что ее сейчас снова вырвет, и предупредительно подсунул тазик, который не так давно вымыл.

Но Линда подавила спазм и без сил упала в кресло.

– Что с тобой происходит? – спросил Керни, стараясь, чтобы его голос звучал мягко.

– Я устала, вот и все. Это не преступление.

– Нет, устать может каждый. Но большинство людей не засыпает в ванне, так что извини мое любопытство. И скажи, пожалуйста: разве обязательно напиваться уже с утра?

– А я забыла посмотреть на часы.

Она произнесла это без улыбки, пристально глядя на него. Голос женщины звучал хрипло, в глазах до сих пор был туман.

Керни встал и принялся тщательно обыскивать комнату.

– Что ты делаешь?

– Бутылка виски в буфете все еще наполовину полная. Такой она осталась со вчерашнего вечера. Я ищу бутылку джина, поскольку именно джином от тебя пахло. Если хочешь скрыть, что ты пила, то в следующий раз возьми водку. Кажется, в Америке водку называют «напитком учителей», поскольку после нее изо рта почти не пахнет.

Ну, а лучше всего…

Он умолк, протянул руку и взял с полки сумку Линды. Бросил ее на кровать, звякнуло стекло. Внутри были две пустые двухсотпятидесятиграммовые бутылки из-под джина. Керни с отвращением посмотрел на этикетки.

– И ты пьешь такое?

– Мне было хорошо, Джеф.

Керни закрыл сумку и повернулся к женщине. В его голове прозвучала словно услышанная наяву фраза, которую ему обязательно сказал бы в таком случае его шеф в Лондоне:

«Ты должен убить ее прежде, чем она подорвет твою легенду, иначе погибнете оба».

И так же мысленно Керни ответил:

«Пошел в задницу».

Глава двадцать пятая

Он откинул полог и вошел в палатку. Слабые лучи солнца с трудом проходили сквозь толстый брезент.

Посреди палатки он увидел ее – светлое пятно в темном помещении. Он стоял неподвижно, боясь закрыть глаза, которые следовало приучить к темноте, чтобы не упустить ни одного мига, в который он мог видеть любимого человека.

Постепенно Дэвид Холден мог уже разглядеть Рози Шеперд во всех деталях.

Она стояла на коленях на одеяле, которым были покрыты два надувных матраца, служивших им постелью. Колени и ноги женщины были крепко сведены вместе, руками, перекрещивающимися на груди, она обнимала себя за плечи. Ниже пояса Рози была совершенно обнаженной, но выше талии на ней было одето что-то черное – то ли блузка, то ли свитер.

Оказалось, все же – блузка, уставная, армейская. Холден убедился в этом, когда подошел ближе. Женщина повернулась к нему, и он увидел ее упругие груди, торчавшие из-под расстегнутой блузки.

Холден опустился на колени рядом с Роуз, обнял ее за шею.

– Я люблю тебя, Дэвид, – прошептала женщина.

– Я знаю, дорогая.

И он с силой прижался губами к ее рту: груди женщины уперлись в его грудную клетку, ее пальцы гладили его волосы. Ладони Холдена гладили ее плечи, одновременно снимая с них последние сантиметры ткани. И вот Рози осталась полностью обнаженной.

Ее руки легли на талию Холдена, нащупывая пряжку его ремня. Тем временем Дэвид сбросил куртку и снял кобуру. Ловкие пальчики Рози уже расстегнули пояс и теперь – с одной за другой – расправлялись с пуговицами.

Холден был готов еще до того, как ее ладонь легла на его заветное место. Он крепко прижал женщину к себе и еще раз поцеловал в губы; их руки ласкали друг друга.

Холден увлек ее на одеяло, навалился сверху; его пальцы мяли ее соски, которые становились еще тверже.

А потом ноги женщины раздвинулись и Холден со стоном наслаждения вошел в ее горячее тело.