Текст книги "Контракт на убийство"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава двенадцатая

– Он же не хотел никого убивать, я видела Он так и предполагал, что это ваши люди.

– Но он помогал Марлен Штауденбрук, террористке. Значит и сам он террорист.

– Не думаю. Скорее всего, он работает по контракту на ЦРУ.

– Интересно. А что это за работа – помогать террористам?

– У него были на то веские причины.

– И вы хотите, чтобы я в это поверил? Я не вчера родился.

– Эй, ребята, – невнятно произнес Фрост, не открывая глаза. Он просто боялся это сделать, боялся вдруг ощутить, что ослеп окончательно. – Дайте же человеку поспать, имейте совесть…

Он узнал голос Вероники, которая разговаривала с каким-то мужчиной, но сейчас ему было на это плевать. Капитан чувствовал себя очень уставшим и обессилевшим.

– Хэнк?

– Тихо, – прошептал Фрост.

Он попытался пошевелиться, но что-то ему мешало, давило на грудь. Капитан мысленно пожал плечами и решил, что все равно уснет, даже если и не сможет повернуться.

– Хэнк! Проснись!

Это явно была Вероника; ее рука с острыми ногтями трясла его за плечо.

– Эй, уберите это, майор Карама! – резко приказала девушка. – Он же не может пошевелиться.

– А если он попытается бежать?

Фрост очень хотел спать, и эти разговоры ему мешали.

– Не трогайте меня, – пробормотал он. – Мне и так хорошо. Я никуда не убегу, я хочу спать. Вот когда высплюсь, то может и попытаюсь…

Он вновь хотел перевернуться, но опять ничего не вышло. Фрост сделал усилие и открыл глаз.

Он увидел прямо над собой лицо Вероники. Потом увидел и кожаный ремень, который был закреплен поперек его груди и мешал двигаться. Больше ничего капитан видеть не мог, но догадался, что лежит обнаженный на какой-то койке и нижняя часть его тела прикрыта одеялом.

– Ладно, оставьте меня в покое, – слабо произнес он.

– Подожди, Хэнк, – встревоженно сказала Вероника. – Потом поспишь. Сейчас ты мне нужен.

– Зачем? Чтобы снова всадить в меня твою чертову иголку? Нет уж, увольте, с меня хватит. Я буду спать, а вы можете идти к дьяволу.

– Но Хэнк.

– Ой, да что ты пристала! – Фрост раздраженно хлопнул глазом и попытался подняться.

Голова страшно болела, а в следующий миг он понял, что и запястья его прикручены к чему-то. Скосив глаз, он увидел, что лежит на какой-то больничной кровати.

– Какого черта? – сказал капитан, понемногу приходя в себя. – Что это вы задумали?

Язык с трудом повиновался ему, слова, казалось, увязают в горле.

– Майор, – сказала Вероника, – освободите его немедленно.

– Хорошо, – ответил мужской голос с акцентом. – Но смотрите, чтобы вы…

– Это вы смотрите, – вмешался Фрост, – чтобы она не заехала вам пяткой в висок. Это очень крутая девочка. – А вы…

– Да, знаю, – перебил мужчину капитан. – Я террорист, по которому тюрьма плачет.

– Он сам признался! – торжествующе воскликнул человек, которого Вероника называла майором.

– Да помолчите, – устало произнес Фрост и взглянул на обладателя звучного голоса.

Это был невысокий коренастый смуглый мужчина, очень похожий на того турецкого полицейского, который беседовал с Фростом в вагоне-ресторане. Единственным – как казалось – отличием был его нос, сломанный когда-то в нескольких местах. Темные внимательные, слегка навыкате, глаза подозрительно оглядывали капитана. Мужчина с выражением возмущения на лице конвульсивно сжимал большие кулаки. Судя по вздутым венам и разбитым суставам, некогда он был боксером. Видимо, тогда и нос пострадал.

Майор подошел ближе и освободил Фроста от пут.

– Можете сесть, если хотите, – буркнул он.

– А где моя одежда?

– Там, – турок показал на стул в углу комнаты, на котором были сложены вещи Фроста. – Мы должны были их обыскать.

Капитан посмотрел на Веронику.

– Закрой глазки, крошка, – сказал он. – Я слишком скромен, чтобы дефилировать перед тобой в голом виде.

С этими словами Фрост опустил ноги с койки и одеяло соскользнуло на пол. Он почувствовал, как его голова резко закружилась, а к горлу подступила тошнота.

– Хэнк, милый!

Фрост вновь посмотрел на девушку.

– За каким чертом надо было стрелять в меня этой иголкой? – со злостью спросил он. – Ах, да, вспомнил – я же тебе очень нравлюсь. Представляю, что бы ты со мной сделала, если бы я тебе не нравился. Наверное, четвертовала или сожгла бы на костре.

– Но пойми, Хэнк, у меня не было выхода.

– Ты из полиции?

– Можно сказать. Я работаю в Сюртэ, это французская…

– Я знаю, что такое Сюртэ, – перебил ее Фрост.

– Послушай…

Но капитан не хотел ее слушать.

– А это что за парень? – он показал на турка, который молча стоял у стены.

– Это Омар Карама, из турецкой военной разведки.

– Очень приятно познакомиться, – со сладкой улыбкой сказал Фрост.

– Хэнк… – Вероника с мольбой в глазах смотрела на него.

Сердце капитана несколько смягчилось.

– Ну, чего тебе? – буркнул он уже более дружелюбно.

– Вот, возьми сигарету, – девушка протянула ему пачку, – тогда или тебя вырвет, или ты начнешь думать.

– Какая ты заботливая.

– Послушай, Хэнк, – продолжала Вероника. – Те люди, с которыми мы столкнулись на перроне, вовсе не были…

Фрост покачал головой и осторожно затянулся. Тошнота вновь взяла его за горло, но он героически с ней боролся.

– Послушайте, мистер, – вмешался Карама, – эта женщина пытается объяснить вам…

– Называйте меня капитаном, – сказал Фрост. – По крайней мере, я честно заслужил это звание.

– Пусть будет капитан, – согласился турок. – Люди, которые пытались вас задержать на станции, не являются ни сотрудниками полиции, ни агентами военной разведки. Они принадлежат к террористической организации. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Что?

В голове Фроста – несмотря на непрекращающуюся тошноту – начало немного проясняться.

– Но они не являются друзьями Марлен Штауденбрук, – продолжал Карама. – Это люди полковника Дашефика из крайне правой группировки неофашистского толка.

– Вот это здорово, – сказал Фрост, качая головой. – А вы уверены, что это были нацисты?

– У нас есть основания так полагать, – ответила Вероника. – Хотя наверняка не известно. Но…

– Что еще?

Фрост только сейчас осознал, что по-прежнему сидит на краю кровати, да еще в чем мать родила.

– Есть одна проблема, Хэнк.

Турок кашлянул и произнес строгим голосом:

– Мадемуазель Гутьерес хочет сказать, капитан, что вы – вольно или невольно – стали участником инцидента, который в нашей стране…

Фрост поднял руку, в которой держал сигарету, и бросил на майора злой взгляд.

– Слушайте, почему нельзя выражаться прямо? Мои мозги сейчас в таком состоянии, что я не воспринимаю ваши намеки.

Он посмотрел на Веронику и услышал, как она говорит:

– Мы можем довериться капитану Фросту, Карама. Возможно это единственный способ…

– Нет, – решительно ответил турецкий офицер.

– Ой, да заткнитесь вы оба! – рявкнул капитан, поднимаясь с кровати.

Тут же его сильно качнуло и если бы не Вероника, которая поддержала его, Фрост бы упал. Но через несколько секунд он уже тверже стоял на ногах. Капитан пересек комнату и прислонился к каменной стене рядом со стулом, на котором были его вещи.

– А теперь говорите, только кто-то один, – сказал он, начиная одеваться.

– Позвольте мне, – произнес Карама. – Капитан Фрост, повторяю еще раз: Марлен Штауденбрук была похищена людьми полковника Дашефика. Скорее всего, они собираются ее убить, но что эти бандиты сделают с ней перед смертью, мне не известно.

– Отлично, – прокомментировал Фрост, пытаясь натянуть носок и при этом не упасть.

– Это еще не все, – продолжал Карама. – Товарищи Марлен Штауденбрук из западногерманской левацкой группировки пригрозили, что если девушка не будет им выдана в течение семидесяти двух часов, они совершат террористический акт в центре Стамбула, который повлечет за собой гибель многих невинных людей. А чтобы доказать серьезность своих намерений, они искалечили одного журналиста, известного своими симпатиями к организации полковника Дашефика. Ему выстрелили в ногу…

– В коленную чашечку? – уточнил Фрост, застегивая молнию на брюках. – Да, это их стиль работы.

– Мы знаем, – тихо сказала Вероника.

– Так значит, они выдвинули условие… – начал капитан и замолчал. Он опустился на стул и принялся надевать ботинки.

– Вы действительно работаете на ЦРУ? – спросил майор Карама.

Фрост бросил на него взгляд исподлобья.

– Разве я это говорил?

– Да, говорили.

– Ну, тогда уже не отпереться, – улыбнулся Фрост.

– Так что там была за дурацкая идея насчет использования этой Марлен Штауденбрук? Капитан покачал головой.

– Похоже, об этом уже все знают. Так что не буду делать исключение и для вас. Женщина заявила, что ей известно имя двойного агента, который занимает высокий пост в ЦРУ и передает информацию террористам левого толка. “Фирма” заинтересовалась предложением фройляйн Штауденбрук – по крайней мере, она мне так сказала.

Короче, ей предложили политическое убежище и возможность начать новую жизнь, если она заговорит. Насколько я понял, Марлен очень хотела выйти из своей организации – она просто устала от вечного напряжения, от необходимости скрываться и убегать. Что ж, понятное желание, даже для террористки. В общем, она и ЦРУ заключили соглашение.

И вот тогда им понадобился человек – не сотрудник Управления – который помог бы Марлен выехать из Европы в США. А тут подвернулся я. И теперь, как последний олух, ломаю себе голову – то ли действительно в ЦРУ сидит крыса, которая знает каждый мой шаг, то ли это так и было спланировано, а значит все, что мне сообщили – чистая ложь.

Так что мы находимся в одинаковом положении, Карама, и с одинаковой степенью уверенности можем строить свои догадки. Я хочу знать – вы меня тут держите под арестом, или я все-таки могу пойти и поискать эту самую красотку Марлен? А может вы собираетесь меня ликвидировать?

– Я намерен некоторое время держать вас под стражей, – серьезно ответил турецкий офицер.

– Ну, уже не так плохо, – грустно улыбнулся Фрост. – Это будет здесь, я надеюсь? Вы же не отправите меня в тюрьму? Говорят, в ваших темницах условия такие же, как и пятьсот лет назад, при султанах.

Карама изменился в лице. Он крепко сжал кулаки и двинулся к Фросту. Капитан позволил ему приблизиться, а потом резко взмахнул левой ногой. Он решил, что это единственный удар, который он может нанести без риска упасть.

Носок тяжелого шестидесятипятидолларового ботинка попал Караме в солнечное сплетение, и турок со стоном свалился на бетонный пол, извиваясь от боли.

Фрост моментально навалился на него и крепко схватил за шею. От этого усилия снова вернулась тошнота, и капитан с трудом удерживал ее на уровне горла.

– А теперь послушай меня, – прохрипел он. – Эта Марлен Штауденбрук и ее дружки нравятся мне нисколько не больше, чем тебе. А скорей всего, еще меньше. Я устал, я хреново себя чувствую, и похоже, что меня сажают в дерьмо, кому не лень по обе стороны Атлантического океана, Я не знаю, почему оказался здесь, не знаю, зачем потребовалось тянуть через пол-Европы эту террористку и так далее. Все, что мне нужно – это взять ее за душу и вытрясти необходимую мне информацию. А потом забирайте ее, кто хочет. Хоть гробовщик. Я понятно выразился?

Карама посмотрел на Фроста. Выражение его лица несколько смягчилось. После напряженной паузы турецкий офицер наконец сказал:

– Я понял вас.

– Отлично.

Капитан поднялся на ноги и отвернулся как раз вовремя, чтобы не сорвать только что достигнутое соглашение. Ведь если бы его вырвало прямо на Караму, это вряд ли улучшило бы отношения между ним и майором турецкой военной разведки.

Глава тринадцатая

Фросту выделили свободную комнату в офицерских казармах. Первым делом он принял душ и побрился, а когда вернулся, то обнаружил, что его багаж доставили с поезда прямо сюда.

Капитан принял лекарство, прописанное армейским врачом, и проспал следующие девять часов крепким здоровым сном. Когда Фрост проснулся, голова уже не болела и тошнота больше не тревожила его. Он чувствовал себя заново родившимся на свет.

Однако проблема Марлен Штауденбрук не давала ему покоя. Сидя на застеленной казенным одеялом кровати, он напряженно размышлял над ситуацией, в которую попал.

Во внимание можно было принять несколько вариантов. Первое: двойного агента в ЦРУ не существовало вообще. Марлен придумала это, чтобы он не приставал к ней с расспросами.

Второй: агент был, причем не двойной, а тройной – работал как на левых, так и на правых террористов. И теперь этот человек просто раздумывал, в чьи же руки отдать взбунтовавшуюся фройляйн Штауденбрук.

Третий: с самого начала все было задумано, как грандиозная мистификация. Марлен вовсе не была террористкой, которая хочет вырваться из Европы в Соединенные Штаты, а являлась таким же агентом, работающим по контракту, как и Фрост, и выполняла какое-то свое секретное задание. А капитан просто играл роль декорации, чтобы все выглядело более правдоподобно.

Но какое это могло быть задание? Удалось ли Марлен что-то сделать? Возможно ли, что она сама запланировала свое похищение ультраправыми террористами? И какую при этом преследовала цель? Да и вообще, была ли эта женщина настоящей Марлен Штауденбрук?

А если нет, если она не имела отношения к организации “борцов за свободу”, то, значит, все усилия Фроста были напрасны – он не сможет получить через нее информацию о судьбе Бесс, ибо она просто таковой не располагает. А ведь именно ради этого капитан и согласился сотрудничать с Центральным Разведывательным Управлением.

– Черт бы их всех побрал, – пробормотал он себе под нос и стукнул кулаком по колену.

Потом встал на ноги и прошелся по комнате. Фрост был голоден, и это его радовало. Значит, возвращаются нормальные ощущения. Армейский медик на всякий случай сделал ему укол от столбняка, и теперь можно было с уверенностью сказать, что инфекция в организм не попала. Только рука немного побаливала.

Фрост надел куртку и вышел в коридор. Там стоял грузный сержант в форме турецкой армии. Капитан не помнил толком, что с ним произошло накануне и где искать майора Караму.

– Здравствуйте, сержант. Вы говорите по-английски?

– Да, сэр, – с энтузиазмом ответил мужчина.

– Отлично. Где я могу найти майора Караму?

– Одну минуту, сэр. Я вызову дежурного.

Фрост пожал плечами. Дежурного так дежурного. Прошло некоторое время, и появился молодой офицер, который проводил капитана через казармы, потом по пыльному плацу и, наконец, подвел к небольшому серому зданию в дальнем конце военного городка.

– В лучших традициях, – пробормотал Фрост. Разведка всегда красит свои офисы в серый цвет. Неприметно, непритязательно, ни черное, ни белое. Очень удобно.

Он тут же подумал о Марлен Штауденбрук. А кем же была она? Или тоже только серой мелкой рыбешкой

Десять минут Фросту пришлось подождать в коридоре, а потом появился Карама, пригласил его войти в кабинет и отдал какой-то приказ по-турецки молодому офицеру, сопровождавшему капитана. Фрост пожал плечами, вошел в комнату и уселся на стул, стоявший возле большого стола, за которым разместился сам майор.

– Надеюсь, вы хорошо отдохнули, капитан Фрост? – поинтересовался турок.

– Да, неплохо, – кивнул капитан.

– Хочу сообщить, что я принял решение довериться вам и в дальнейшем быть с вами полностью откровенным

– А где Вероника?

– Мадемуазель вскоре присоединится к нам. Значит, это вас не удивляет?

– Что? То, что Вероника вскоре к нам присоединится?

– У меня сложилось такое впечатление, – сухо заметил Карама, – что вы намеренно пытаетесь разозлить меня.

– Ну, по-настоящему я еще не пытался, – ответил Фрост.

– И правильно делали. Это может быть опасно. Вы же понимаете, что я мог просто расстрелять вас, но вместо этого я облекаю вас своим доверием.

– Да, могли и расстрелять, – согласился капитан. – Но поскольку я являюсь единственным человеком, которому Марлен Штауденбрук – или кто она там есть на самом деле – готова до определенной степени верить, то не думаю, чтобы вы пошли на такой шаг. Я говорю о расстреле.

– А почему вы решили, что она все еще верит вам?

– Да хотя бы потому, что она знает: я ее терпеть не могу. Она знает, какие чувства я к ней испытываю…

Дверь открылась и в комнату вошла Вероника. Девушка выглядела посвежевшей и отдохнувшей. Ее волосы были вымыты и аккуратно расчесаны. Она была одета в серый строгий костюм и туфли на высоких каблуках. Зато очки в золотой оправе отсутствовали. Видимо, француженка решила, что может обойтись и без них.

Но она по-прежнему казалась не по годам развитой школьницей и никак не походила на человека, которым была в действительности – на специального агента французской разведки, работающего по заданию Интерпола.

Вероника улыбнулась Фросту.

– Как самочувствие, Хэнк?

– Нормально, – ответил капитан.

Девушка взяла свободный стул и тоже подсела к столу. Майор Карама внимательно посмотрел на нее и вновь обратился к Фросту.

– Значит, она верит вам, эта фройляйн Штауденбрук?

– Думаю, да, – ответил капитан и подмигнул Веронике. – Мы пытаемся разобраться, почему майор не расстрелял меня.

– Ну, не преувеличивай, – протянула девушка.

– И как вы собираетесь воспользоваться этим своим преимуществом? – не отставал Карама.

– Никак не собираюсь, – ответил Фрост. – Меня наняли, чтобы я выполнил определенную работу. ЦРУ и так окрысится на меня, когда узнает, что мое задание уже известно всей Европе. Я собираюсь выполнить то, что был должен, и вы мне в этом поможете.

– Почему вы так решили? – с вызовом спросил майор.

– Ну вы же не хотите, чтобы на вашей территории началась война между правыми и левыми террористами? Если я передам Марлен в ваши руки, то Турции придется вводить осадное положение. А если я увезу ее из страны, то у вас тут воцарится святое спокойствие – террористы немедленно забудут свои распри и бросятся следом за нами. Так что у вас нет выбора. Хотите избежать кровопролития – помогите мне.

– Сукин ты сын, – медленно произнес Карама. В его глазах горели огоньки ярости, а пальцы сами сжимались в кулаки. Он тяжело дышал.

– Ну, если хорошенько разобраться, то вовсе нет, – улыбнулся Фрост. – Насколько я знаю, моя мать была вполне порядочной женщиной. Правда, я мала с ней общался, но не сомневаюсь в ее пристойном поведении. А вы можете то же самое сказать о своих родителях?

Карама рывком поднялся со стула. Вероника резко повернулась к нему.

– Подождите, майор. И ты не дури, Хэнк, – обратилась она к Фросту. – Вы ведете себя, как дети. Стыдитесь! У нас остается меньше сорока восьми часов до срока, назначенного террористами.

– Да, это еще один вопрос, который стоит обсудить, – сказал Фрост.

– Что именно?

– Я говорю о ее похищении. Марлен – это очень крутая девчонка. Вспомни, как она вела себя в поезде. Я не думаю, что она позволила бы кому-то надеть себе мешок на голову, если бы сама этого не хотела.

– Какой мешок? – не поняла Вероника.

– Ну, дала бы себя похитить, – пояснил Фрост. – Мне кажется, что она, – зная, что ее скорее всего ожидают страшные пытки – просто застрелилась бы, чтобы не попасть в руки врагов. К тому же, я больше не верю во всего, что она мне наплела.

Он мило улыбнулся девушке.

– Вот тебе, крошка, я уже немного верю. Верю, что ты действительно французский агент, который следил за Марлен Штауденбрук. И что теперь у тебя и у турецкой разведки возникла серьезная проблема.

Капитан вздохнул и развел руками.

– Хотя, по правде говоря, не думаю, что кто-то вообще был со мной полностью откровенен. Включая и людей, которые меня наняли.

– Что ты хочешь этим сказать, Хэнк? – спросила Вероника.

– Черт его знает, – честно ответил Фрост. – Я думал над этим, когда проснулся. – Он взглянул на свои часы – было уже за полдень. – Я рассмотрел все варианты, которые пришли мне в голову. И если бы я был каким-нибудь детективом из книжки, то уже, наверное, ясно видел бы всю ситуацию и знал бы, как мне следует поступить. Но дело в том, что я не детектив. Я понятия не имею о дедукции, индукции или как там это называется. Все, что я знаю, так это то, что в нашей истории нет ни грамма логики, нет ни малейшего смысла. То есть, для меня нет. Возможно, кто-то другой прекрасно все понимает и идет к своей цели. Ну, пусть радуется. А я тем временем словно брожу ночью в темном лесу.

– Вы полагаете, что нас обвели вокруг пальца? – осторожно спросил Карама.

Фрост посмотрел на его лицо и увидел, что майор действительно сильно озабочен. Он грустно кивнул.

– Да, я полагаю, что нас всех подставили, как это называется на профессиональном жаргоне. Кто-то сделал из нас дураков и клоунов. А поскольку я принимал в этом деле участие раньше, чем вы, то именно я являюсь и главным дураком, и главным клоуном. И теперь единственный способ, который у меня остался, чтобы свести счеты и разобраться в ситуации, это вывезти девушку из Турции и притащить ее на встречу г представителем ЦРУ. И мне плевать, кто она такая – Марлен Штауденбрук или кто-то еще. У меня есть свое правило – если мне усиленно пытаются помешать что-то сделать, я прилагаю все старания, чтобы сделать именно это. И получаются неплохие результаты. Клянусь, кто-то ответит мне за эту нечестную игру. Но если я ошибаюсь, и с моим заданием все было в порядке – еще лучше. Все будут довольны и счастливы.

– А как вы собираетесь ее искать? – осведомился Карама. – Мои люди уже прочесали большой участок территории, но пока…

– Есть способ, – улыбнулся Фрост. – Я позаимствовал его из одного старого фильма. Я не собираюсь искать террористов, а позволю им найти меня. Это сэкономит нам время.

– Хэнк…

В голосе Вероники была тревога.

Фрост улыбнулся зеленоглазой девушке.

– Ты хочешь сказать, что это глупо, опасно и все такое? Я сам знаю. У тебя есть идея получше?

– Нет, – тихо ответила Вероника.

– Вот это честно, – усмехнулся капитан. – Впрочем, ты всегда любила говорить правду.

– А как вы заставите их искать вас, капитан Фрост? – спросил Карама с сомнением.

– Ну, есть у меня один план. По крайней мере, мне так кажется. Все зависит от того, насколько вы можете положиться на своих людей, майор.

– У меня нет в них ни малейших сомнений, – с вызовом ответил Карама.

– Отлично. Тогда пустите среди них слух, что я арестован, придумайте какую-нибудь причину. Я вам помогу. А затем вы прикажете перевезти меня отсюда в какое-то другое место, и позаботитесь, чтобы маршрут проходил по территории, на которой действуют люди Дашефика. Вы должны заставить их подумать, будто Марлен Штауденбрук сообщила мне нечто важное перед своим похищением. Уверен, они на это клюнут. Ну, а затем я совершу побег и когда буду пробираться через их владения, террористы меня найдут и захватят в плен. Не очень-то шикарный план, конечно, но лучшего я придумать не смог. Если кто-то из вас может предложить нечто более разумное и осуществимое, то милости прошу.

Карама хотел что-то сказать, но Вероника жестом попросила его замолчать. Фрост повернул голову и посмотрел на нее.

– У нас нет выхода, – медленно произнесла девушка. – Придется принять твой план, хоть это и верх безумия. Единственная поправка – мы осуществим его вместе.

– Нет, – решительно ответил Фрост.

– Моя задача – арестовать Марлен Штауденбрук. У каждого своя работа. Чья из них более важна – это мы сможем обсудить, когда будем выполнять твои план, Хэнк. Но я иду с. тобой. Без вариантов.

Фрост растерянно посмотрел на Караму. Турецкий офицер улыбнулся в усы.

– Очень интересно получается, – сказал он. – Марлен Штауденбрук верит вам, капитан, и это очень хорошо. А вот я вам не верю. Но зато я полностью доверяю мадемуазель Гутьерес. Вы меня понимаете?

Фрост почесал подбородок и перевел взгляд с майора на девушку, а потом вновь посмотрел на турка.

– Еще бы не понять, – грустно сказал он. – Или я буду играть по вашим правилам, или останусь на скамейке запасных, вы это хотели сказать, не так ли?

Вероника и Карама переглянулись и рассмеялись.