Текст книги "Канадский гамбит (Они называют меня наемником - 5)"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Восхищение не помешало Фросту выпустить в отважную блондинку две очереди подряд.

Женщина завертелась, отлетела, опрокинулась наземь. Но шланг уже отсоединился и шлепнулся, разбрызгивая остатки горючего.

Фрост продолжал бежать, расстреливая все, что выглядело опасным или просто подозрительным. Израильтяне сместили прицел, прикрывая незнакомца, так явно пытавшегося помочь им. Огонь коммандос делался ураганным. Диверсанты били безостановочно, прижимая бандитов Баадер-Мейнхофа к земле, не давая поднять голову, оглядеться, опомниться.

Люк фюзеляжа начинал закрываться. Фрост выпустил в террориста короткую очередь, получил ответную. Противник торопился и нервничал – только этим и можно было пояснить то, что капитан уцелел.

Фрост выстрелил опять, попал, порадовался. Двигатели бомбардировщика начинали разогреваться.

Фрост бежал.

И тут заговорил бортовой пулемет "Нетопыря".

Не окажись наемник в мертвой зоне – от самолета его отделяло не более пятидесяти футов: расстояние по авиационным понятиям совершенно микроскопическое, и не принимаемое в расчет при конструировании, крупнокалиберные пули превратили бы капитана в клочья мяса и осколки раздробленных костей. Но очередь прошла поверху, и просто скосила несколько молодых елей на опушке.

Фрост бежал.

Один из террористов перекатился, вскочил и бросился на атакующего психопата врукопашную. Ни сил, ни желания схватываться со здоровенным молодым верзилой у наемника не было. Фрост выстрелил один раз и угодил точно в середину узкого, немудрого лба. Парень отлетел и опрокинулся.

Фрост, наконец, добежал.

Выхлопы моторов, обеспечивавших "Нетопырю" вертикальный взлет, наверняка испепелили бы капитана, однако двигатели только начали разогреваться по-настоящему. Фрост подпрыгнул, вцепился в закраину люка, ухватился намертво, с неимоверным усилием закинул вверх правое колено, помог себе, напрягая здоровую ногу.

Бортовой пулемет палил безостановочно, уродуя лесную опушку до почти полной неузнаваемости.

Фрост сделал очередное усилие, подтянулся, ввалился внутрь самолета.

"Нетопырь" начал подниматься.

Окинув кабину диким взглядом, убедившись, что рядом нет никого, наемник совершил один из разумнейших поступков в своей жизни. Он захлопнул и закрепил тот самый люк, сквозь который только что проник внутрь.

Действие это было продиктовано вовсе не разумом. Скорее, инстинктом. А еще вернее – знаменитым шестым чувством.

– Так, – сказал себе Генри Фрост, немного отдышавшись и сдирая с головы платок-бандану. – Что делает в подобном случае лазутчик-ниндзя?

Что именно делает ниндзя, Фрост не имел представления. Однако эти диалоги с самим собой хоть немного успокаивали в положениях, когда впору было сесть, уткнуться лицом в ладони и завыть.

Стрелок, обосновавшийся в хвостовом отсеке, был довольно скверным пулеметчиком. Зато болваном оказался несравненным.

Фрост начал продвигаться по узкому проходу мелкими шагами, держа KG-9 и вынутый из наплечной кобуры хромированный браунинг наизготовку.

Террорист, явно видевший, как наемник очутился на борту, мог бы догадаться о столь очевидных действиях неприятеля. Однако, не догадался.

Он прекратил пальбу. И явно решил разделаться с непрошеным гостем собственными силами.

После пулеметного грохота рев моторов производил впечатление ровной, навязчивой музыки. Фрост сделал еще шаг – и увидел бандита, возникшего в проеме.

Капитан выстрелил первым, ожег террориста скользящим попаданием, сбил мерзавцу прицел. Увернулся от встречной пули, покатился по полу, выпустил еще два заряда.

Пуще всего наемник боялся прошибить насквозь обшивку "Нетопыря". Но Чильтон-старший и впрямь был добросовестным инженером, а бомбардировщик, вероятно, смог бы выдержать и очередь малокалиберной скорострельной пушки. Пулеметчик стремглав ринулся вперед, продолжая стрелять и лишая себя последней надежды победить в этой несуразной стычке.

Фрост выстрелил дважды – уже в упор.

Бандит отшатнулся, потом перегнулся пополам и рухнул, выронив громадный вороненый пистолет, модель которого наемник даже затруднился определить с первого взгляда.

Путь освободился.

Правда, где-то впереди еще орудовал кнопками и рычагами управления летчик, но сия умелая личность при всем желании не могла оторваться от нынешнего занятия, ибо "Нетопырь", сменив режим полета, привел в действие реактивные моторы и рванулся параллельно земле.

Неведомо куда...

Проковыляв по обшитому сталью коридору, Фрост разыскал и распахнул дверь, уводившую в бомбовый отсек.

Не успей капитан помочиться в те полминуты, пока давал фору краденому бензовозу, он, безусловно, пустил бы огромную лужу. И было от чего.

Скрученные по рукам и ногам, с наглухо завязанными глазами, на полу бомбового отсека недвижно лежали три человеческих тела – два больших и одно маленькое. В трех футах над ними нависала закрепленная на расчалках атомная бомба.

И весьма внушительная бомба, отметил про себя наемник.

Прямо над целью половинки стального пола должны были разойтись, тела вывалиться, – а за ними, автоматически освобожденная хитрыми карабинами, ухнуть сама бомба: длинный узкий цилиндр, футов пяти длиной и не более семи дюймов в поперечнике.

Вполне достаточно, чтобы стереть с лица земного европейскую столицу. По крайности, сотрясти ее до основания, и отравить радиацией добрую половину уцелевших, перепуганных жителей.

Фрост похолодел, представив себе, что этот план мог осуществиться.

Он склонился над средним из трех неподвижных тел – женским. Сорвал тугую повязку, закрывавшую лицо. Глянул в распахнувшиеся от ужаса зеленые глаза.

– Это я, малышка. Если кто-нибудь издевался над тобою – вырежу гадине сердце, а потом плюну поганому трупу в морду...

– Фрост...

– Ребятки живы? – осведомился наемник уже совершенно спокойным голосом.

– Да, да! Освободи Кевина!

– Сию минуту.

Фрост разрезал последнюю из веревок, стягивавших запястья Элизабет, а затем повернулся к мальчику. Сдернул повязку, заработал герберовским ножом. Потряс Кевина за плечи, похлопал по щекам. Встретил недоумевающий взгляд огромных глаз – теперь уже карих.

– Подъем. Знаешь, Кевин, я действительно детей не люблю, – но по тебе соскучился. Честное слово...

Сам не понимая, зачем это делает, наемник обнял мальчика, прижал к себе, прошептал:

– Слава Богу, ты жив!

Кевин попытался ответить, но ему перехватило горло, и Фрост положил на губы ребенка изодранную в кровь ладонь:

– Потом, потом. Помолчи покуда. Он склонился было над мальчишескими лодыжками, все еще связанными, но тут раздался голос Элизабет:

– Я сама, Хэнк! Я сумею! Займись отцом Кевина. Фрост кивнул, освободил от повязки лицо доктора Чильтона. Глаза инженера были закрыты, дыхание слышалось еле-еле. Фрост поспешно выдрал изо рта заложника тугой кляп, ухватил чильтоновскую руку, прощупал и сосчитал пульс.

Пульс почти не прослушивался.

Развязывая тугие узлы – герберовский нож перекочевал к Элизабет, – наемник заметил на шее конструктора желтоватый синяк, в середине которого явственно виднелся оставленный иглою след.

– Накачали наркотиками, – сообщил Фрост. – Хуже всего, я понятия не имею, какими!

Он уже начинал беспокоиться.

Машина, подобная "Нетопырю", просто не могла не иметь автопилота. Вывод напрашивался: с минуты на минуту летчик, отлично уразумевший некрасивое свое положение, перейдет на автоматический режим и явится проведать визитера. И угощение припасет – девятимиллиметровые маслины...

– Кевин, твой отец без сознания, однако жив, и нам нужно поскорее привести его в чувство. Или доставить к опытному врачу – это еще лучше и надежнее, чем орудовать самим... Занимайтесь мистером Чильтоном. А я позабочусь о пилоте.

Фрост, разумеется, не мог сообщить мальчику, что шансы отца чрезвычайно малы, ничтожны. Доставить к опытному врачу? Ха! Это займет немало времени, а сначала еще придется убрать летчика и сделать немыслимое, дабы посадить "Нетопыря", не взорвавшись и не разбившись вдребезги...

Как совершить подобное, Фрост не представлял. Его собственный летный опыт ограничивался двумя часами случайной практики на полуразваливавшемся DC-3, чей владелец давал машину напрокат всем желающим.

– Ах ты!..

Об этом Фрост и не подумал.

Наемник столкнулся с людьми столь же опытными, сколь и беспощадными, столь же изобретательными, сколь и предусмотрительными.

Он ошалело уставился на самодельную, доморощенную атомную бомбу, тихо вздрагивавшую в натянутых расчалках.

– "Свинтуса" наверняка снабдили миной-ловушкой? – спросил он Элизабет, пытаясь говорить небрежно.

– Сама не видела, но думаю, ты прав. Такое вполне в их духе.

– Да. На всякий случай. Вроде нынешнего. Значит, свинтуса оставляем в покое, и ни в коем разе не пытаемся обезвредить. Пускай себе висит и дремлет.

– Я иду в гости к пилоту, – сообщил наемник полминуты спустя. – Возьми KG-9 и будь очень внимательна.

– Заряди сам, хорошо? – попросила Элизабет. – У меня руки дрожат.

– Держи. Но помни: патроны кончаются. У тебя остается семь или восемь выстрелов. Бей одиночными.

– Разве стрельба внутри самолета не провоцирует немедленную, и зачастую катастрофическую, дегерметизацию? – осведомился Кевин.

Фрост облегченно вздохнул. Мальчишка разговаривал в обычной своей манере семилетнего гения.

– Только не в этом аэропланчике, – ухмыльнулся он, – Папа сработал его на совесть. Словно чувствовал, в какую передрягу мы все угодим на борту "Нетопыря"... Будь покоен, все обойдется...

– А пулеметчик? – рассудительно спросил Кевин. – Ведь он учинит нападение с тыла, и военный опыт истекших столетий говорит не в твою пользу, Хэнк. Битва на два фронта...

– Второй фронт никто не откроет, – сказал капитан. – Живая сила и техника недостаточны. Общее оставшееся количество приблизительно равняется нулю.

Бесс округлила глаза, сглотнула, но промолчала.

– Итак, я ухожу в гости.

– Хэнк, – позвал Кевин.

– Попозже, малыш. Некогда! Мне предстоит еще разбираться в управлении прямо на лету! Доктор Чильтон, увы и ах, не в силах помочь нам.

– Но, Хэнк, я именно об этом! Подожди хоть минутку! Это очень важно! Фрост насторожился.

– Да?

– Прошлым летом папа научил меня водить легкие спортивные самолеты. Я умею взлетать, пилотировать, сажать машину – все умею. А управление "Нетопырем" изучал по чертежам...

Ошалело помолчав, наемник умудрился произнести лишь одно:

– Когда мне... было семь... я даже на двухколесном велосипеде толком ездить не умел! До встречи, малыш!

Он выбрался из бомбового отсека, промчался по фюзеляжу и покатился по стальному полу, уклоняясь от выпущенной навстречу пули. Пилот "Нетопыря" оказался разумнее пулеметчика, и отбивался, не покидая кабины, выпуская заряды сквозь распахнутую дверь, под защитой надежных переборок.

Новый выстрел. Удачнее первого.

Фрост вздрогнул, покосился и почти равнодушно увидел багровую дыру в верхней части правого бедра.

Жалеть себя и сокрушаться было недосуг. Летчик, убедившийся в успехе, сделал полшага в сторону, чтобы прицелиться опять и попасть уже наверняка.

Хромированный браунинг задергался, загремел, заработал со скоростью автомата. Неприятель подскочил, отлетел, тяжко ударился о приборную доску, повалился в кресло второго пилота.

Лобовое стекло не выдержало стрельбы девятимиллиметровыми пулями почти в упор. Даже "Нетопырь", оказывалось, не был неуязвим для никелированных девятимиллиметровых зарядов, пущенных с расстояния десяти футов.

В кабину управления капитан вползал уже на коленях. Лобовое стекло изрешечено. И в любое мгновение может проломиться, выскочить полностью под напором встречного воздушного потока, чью силу Фрост и вообразить не решался. По кокпиту гулял почти ураганный ветер – и это всего лишь несколько пулевых отверстий, да паутинка мелких трещин! Что же будет, если?..

Фрост великолепно понимал, что будет.

А проклятая бомба невозмутимо продолжала висеть на месте и ждала своего часа.

Половину приборной доски снесло выстрелами, раскрошило вдребезги. Но кой-какие приспособления продолжали работать. И наемнику оставалось теперь уповать на удачу, на помощь свыше, и на семилетнего умницу, заверявшего, будто понимает в этом чудовищном скоплении целых и раздробленных циферблатов, указателей, стрелок, длинных и коротких рычагов, мигающих или погасших лампочек...

– Бесс! – не своим голосом заорал Фрост. – Бе-е-е-е-есс! Кеви-и-ин!

В ответ прилетел пронзительный вопль Элизабет:

– Хэнк, бомбовый люк открывается! Полностью!

Глава двадцать первая

То ли отчаявшийся пилот успел надавить нужную кнопку, то ли шальная пуля в нее угодила и замкнула электрическую цепь... Какая разница?

Когда Чильтон-младший разобрался в неповрежденном оборудовании кабины, положение прояснилось окончательно. Вернее сказать, сделалось окончательно безнадежным.

Пилотские места боевых самолетов рассчитываются на взрослых людей – на приличный рост и соответствующую длину конечностей. Семилетний ребенок даже при самом пылком желании не мог бы управлять подобной машиной.

– Хорошо, что не успели набрать большой высоты, – деловито сообщил мальчик. – Произошла разгерметизация. Без кислородных масок и скафандров мы уже погибли бы все до единого.

Тем не менее, холод стоял невыносимый. Мертвого террориста Фрост и Элизабет без особых церемоний выкинули из кресла и затолкали подальше в угол. Доктора Чильтона Бесс и Кевин соединенными усилиями притащили в кокпит – по счастью, инженер отнюдь не был великаном.

– Кевин, – сказал Фрост, пристально глядя в глаза ребенку, – подумай основательно и скажи: мы в состоянии приземлиться с распахнутым бомбовым люком и не выронить свинтуса? И не взорвать его ненароком, разумеется?

– Естественно. Только подобная операция при осложнившихся дополнительных условиях, вызванных...

– Короче, дружище! Время не ждет!

– Можем. Это сделаешь ты, Хэнк.

– Что-о-о?

– Под моим чутким руководством, разумеется.

И Кевин улыбнулся: так же иронически-грустно, как обыкновенно улыбался в отчаянных переплетах сам Генри Фрост.

– Можешь исключать меня сразу же, – сказал наемник. – Нога почти не слушается. Кровь хлещет. Кстати, жгут наложить не повредило бы...

Жгут наложили немедленно и крепко.

– Никто тебя исключать не собирается, – промолвил мальчик – Мне потребуетесь вы оба – и ты, и Элизабет.

– Но говорю же тебе: мы не справимся!

– А выбор есть? – ядовито осведомился Кевин. – Во-первых, горючее рано или поздно закончится. Во-вторых, мы летим прямиком через коммерческие авиалинии, того и гляди, столкнемся с пассажирским или грузовым лайнером...

– В-третьих... – раскрыла рот Элизабет.

– В-третьих, – перебил Кевин, – радио полностью выведено из строя. А истребители канадских военно-воздушных сил уже наверняка рыщут повсюду, разыскивая угнанный "Нетопырь". И собьют нас не рассуждая. Усаживайтесь по местам. И слушайте меня внимательно. По самому принципу своего устройства и назначению, бомбардировщик управляется чрезвычайно просто. Простите за невольную грубость, с ним даже обезьяна дрессированная могла бы управиться без особого труда...

– Благодарствуйте, – осклабился Фрост. – Но у обезьяны хотя бы наличествуют четыре лапы. У меня же сейчас полностью пригодна к употреблению лишь одна.

– Больше и не потребуется. За альтиметром слежу я сам. И за прочими стрелками тоже. Данные компьютера считывает Бесс...

– О, Господи, – вздохнула Элизабет.

– Считывает и вслух сообщает мне каждую новую цифру – я покажу, в каком столбце следить.

Кевин говорил столь уверенно и повелительно, что Фрост ощутил прилив странного, острого чувства. Пожалуй, это было глубочайшим уважением...

– А ты, Хэнк, по моим командам, работаешь рычагом газа – вот так. Я диктую длину перемещения в дюймах и указываю направление – вперед или назад.

Капитан кивнул.

– Сам я в это время бегаю по кабине, – сказал Кевин, – верней, протискиваюсь между вами двумя, и нажимаю все прочее. Но справимся мы только втроем, и только при полнейшем вашем внимании...

Они справились.

– Теперь, Хэнк, – не своим голосом завопил Кевин, чьи глаза лихорадочно блестели, – на счете "три" утапливай красную кнопку справа! До отказа! Понял?

– Так точно, командир!

– Семнадцать и две десятых, – размеренно сообщала Бесс. – Пятнадцать ровно... Четырнадцать и одна... Десять...

– Раз... Два... Три! Жми!

Фрост повиновался с быстротой невообразимой.

И на мгновение подумал, будто оглох.

Рев реактивных двигателей сменился ровным, успокаивающим гудением. Земля близилась. "Нетопырь", постепенно сбрасывавший скорость, перешел, наконец, на режим спуска.

– Этот неожиданный звук... – загремел Кевин, продолжавший по инерции орать во всю глотку, и уже изрядно охрипший.

Мальчик осекся, и продолжил уже гораздо тише:

– Этот неожиданный звук свидетельствует, что пришли в действие моторы вертикальной посадки. Поздравляю. Вы работали выше всяких похвал. Бесс, пожалуйста, потяни рукоятку триммера, я не достану до нее.

– А где это?

– Вот...

Фрост не верил собственному глазу.

Бомбардировщик и впрямь совершал спокойное, плавное приземление. До желтого, истрепанного осенними ветрами луга оставалось футов двадцать – не более.

– Хэнк, переключи синий тумблер слева. И, на всякий случай, приготовься отжать черную рукоятку впереди. Просто на всякий случай...

Самолет вздрогнул.

– Еще раз переключи тумблер, Хэнк! И воцарилась полная, немыслимая, звенящая тишина.

– Что я сделал, черт возьми? – осведомился наемник.

– Долго пояснять, – улыбнулся Кевин. – Скажем так: полностью перекрыл подачу топлива...

– Что?

– Мы приземлились. Можно выбираться наружу. Благодарю и поздравляю.

Глава двадцать вторая

Фрост разгуливал по тротуару, вдыхая прохладный воздух и наслаждаясь долгожданной безопасностью и спокойствием. Осень в Монреале стояла чудесная, и даже взятая на черную перевязь, по-прежнему плохо повиновавшаяся левая рука не могла испортить наемнику чудесного настроения.

Вдобавок, перевязь требовалась только при ходьбе. Сидя, либо лежа, Фрост великолепно чувствовал себя и без нее.

Наемник топтался у входа в огромный универсальный магазин, куда Элизабет увлекла Кевина, чтобы выбрать мальчику хороший прощальный подарок. Доктор Чильтон, вовремя попавший на больничную койку, вполне оправился от впрыснутого людьми Баадер-Мейнхофа наркотика и должен был вот-вот появиться, чтобы принять Кевина у временных опекунов...

И по сию минуту Фрост не мог толком уразуметь, как умудрился ребенок посадить огромную боевую машину посреди луга величиной чуть побольше рождественской открытки.

Истребители, рассказал позднее О'Хара, уже вертелись поблизости, готовясь атаковать и расстрелять "Нетопырь", но боевым звеном командовала светлая голова. Летчик приметил странное поведение неприятеля и велел подчиненным повременить с нападением.

Врач сообщил Фросту, что раненая конечность уцелела только благодаря медицинским навыкам Бесс, наложившей жгут, и сообразительности Кевина. Мальчик успел добраться до аптечки и, сделать Фросту инъекцию, которой наемник даже и не приметил, сосредоточившись на двух-трех простейших действиях, составлявших его собственную задачу.

"Что за ребенок! – подумал Фрост. – Что за изумительный малыш!"

Атомной бомбой немедля завладели канадские специалисты и, с величайшими предосторожностями погрузив "свинтусам в особый трейлер, укатили прочь. Неделю спустя улетел в Соединенные Штаты Майкл О'Хара, призываемый служебной необходимостью. Они с Фростом обменялись адресами, пообещали ездить друг к другу в гости – ежели, конечно, разрешат обстоятельства.

Эндрью Дикону капитан Фрост очень долго и выразительно излагал по телефону все, что думал о нем самом в частности, и о службе Diablo в целом.

– Касаемо Кевина! – прорычал он под конец. – Лет через двадцать парень будет баллотироваться в президенты, помяни мое слово! И только попробуй проголосовать против!

– Что ты, что ты, Хэнк! – ответил Дикон с небывалой мягкостью. – Конечно, я проголосую "За"...

– Я вернусь и еще побеседую с тобой, старая боевая лошадь, – пообещал Фрост. Ухмыльнулся, положил трубку.

Израильтяне исчезли столь же неожиданно и загадочно, как и появились. Они промелькнули на сцене просто группой статистов, – однако, подумал Фрост, чрезвычайно полезных и нужных...

Террористы были почти полностью перебиты. Нескольких уцелевших захватили полицейские. Но не всех. На свободе по-прежнему оставались двое: сестра блондинки, застреленной Фростом на лугу, возле готовившегося взмыть "Нетопырям, и ее напарник. А сам "Нетопырь", невзирая на чрезвычайные обстоятельства первого испытания, произвел истинный фурор. Военные вопили от восторга.

В довершение всего, Кевин, имевший случай управлять самолетом, внес пару-тройку дополнительных предложений, тот же час принятых к сведению инженерной братией.

Да, вздохнул Фрост. Рядом с этим ребенком чувствуешь себя полным и круглым остолопом...

Чильтоновский мерседес подкатил почти бесшумно, затормозил у бровки тротуара. Инженер вышел, приблизился, крепко пожал Фросту здоровую руку.

– Здравствуйте, капитан. А где Кевин?

– В магазине. Вместе с Элизабет.

Когда Фрост увидел доктора Чильтона впервые – бесчувственным, связанным, он ощутил прилив яростной злобы: из-за тебя, дурака, все началось! Но теперь, помимо собственной: воли, наемник испытывал к сумасбродному авиаконструктору искреннюю симпатию. По ближайшем знакомстве Чильтон определенно понравился капитану.

– Папа!

Фрост обернулся и увидел Кевина, выскочившего из широких застекленных дверей, ринувшегося навстречу отцу каким-то противолодочным зигзагом: приходилось лавировать меж удивленными прохожими. Элизабет, несшая в руке небольшой сверток, появилась следом.

Фрост направился к ней, осторожно взял за локоть.

– Жалко, что Кевин не наш сын, – прошептала молодая женщина.

К собственному изумлению, Фрост машинально ответил:

– Да, пожалуй...

Чильтон стоял на месте и приветливо махал влюбленным рукой. Кевин бросился назад, по очереди обнял сперва Элизабет, потом наемника. Бесс ласково поцеловала мальчика.

– Хэнк!

– Что, воздушный ас?

– Давай иногда встречаться. Навещать друг друга. Ладно?

– Обязательно и непременно. Ведь мир очень тесен, сам хорошо знаешь, ты же гений...

Кевин засмеялся.

– До свидания!

– Чао, малыш! – ухмыльнулся Фрост. Он протянул Кевину здоровую руку, осторожно пожал детскую ладонь. Улыбнулся. Ребенок просиял, помахал обоим и ринулся назад, к отцу.

– Фрост, – шепнула Элизабет.

Наемник почувствовал, что женская туфелька, не особенно церемонясь, лягнула его раненую ногу. Поняв значение этого недружественного акта, Фрост поглядел вослед мальчику. Перевел взгляд на Элизабет. Потом окликнул:

– Кевин! Кевин!

Ребенок обернулся.

Фрост шагнул вперед, и мгновение спустя мальчик опять очутился подле капитана.

– Я буду скучать, – внятно и проникновенно сказал Фрост. – Очень. Честное слово.

Повиснув на шее наемника, Чильтон-младший завизжал от восторга.

– И я буду, Хэнк! Честное слово!

Оба расхохотались и расстались уже окончательно.

Мерседес мягко заурчал, тронулся и растаял в нескончаемом потоке мчавшихся вдоль широкой улицы автомобилей. Фрост поглядел на Бесс, неловко потупился. Попытался выдавить слово-другое, однако не сумел.

Послышался звонкий смех.

– Я могла бы разболтать об этом везде и всюду, вдоль и поперек! Но я не желаю губить суровый образ капитана Фроста – наемника и детоненавистника...

Фрост засмеялся в ответ, взял Элизабет под руку, двинулся рядом с нею по серому, чисто вымытому недавним дождем асфальту.

Завизжали, заныли, заскрипели тормоза.

– Опять Кевин, – ухмыльнулся Фрост. – Забыл поцеловать милую тетушку Лиз еще разок...

Послышался частый, странно глухой кашель. Настоящий приступ кашля – кто-то крепко простужен, подумалось Фросту. Элизабет внезапно отскочила – по крайности, так почудилось наемнику, – оступилась, упала. Фрост поневоле упал прямо на нее, ибо пуля ударила точно в ребро – туда, где у человека расположен примерный центр тяжести.

Еще не сознавая творящегося, по чистейшей привычке, Фрост выдергивал из наплечной кобуры хромированный браунинг.

Сбросил предохранитель. Взвел курок движением большого пальца. Повернул голову.

Рядом с тротуаром стоял урчащий автомобиль. Рядом с автомобилем стояла оскалившаяся светловолосая женщина. Рядом с женщиной пригнулся, держа обеими руками зловеще выглядевший револьвер, кудрявый мужчина.

Экипаж бензовоза!!! Ах ты!..

Женщина, для разнообразия, сменила МАК-11 на израильский "Узи" трофейный, что ли? Похоже было, загадочные коммандос все-таки потеряли кого-то... Глушитель, впрочем, оставался прежним. Или точной копией прежнего, виденного Фростом в сосновом бору.

И на револьвере красовался такой же.

Фрост выстрелил.

Поскольку на хромированном браунинге никакого глушителя не было, толпа, продолжавшая более или менее невозмутимо спешить по свои делам, застыла, как один человек, а потом с воплями ринулась врассыпную. Пуля угодила в женщину. Та качнулась, потеряла равновесие. Но стрелять не прекратила. Элизабет опять вздрогнула и дернулась – попали в нее.

Тогда Фрост заставил себя тщательно взять прицел и выпустил еще два заряда. Голова блондинки разлетелась буквально вдребезги, тело шмякнулось об асфальт, на котором вылетевший из рук автомат оставил заметную выщербину.

Террорист, вооруженный револьвером, почему-то медлил до последнего мгновения.

Возможно, сестра убитой хотела насладиться местью вполне и единолично. Что ж, тем хуже для тебя, тварь кучерявая, тряпка безмозглая... Ствол браунинга мгновенно сместился на полтора дюйма.

Два новых выстрела. Мужчина стал валиться назад. И Фрост, уже уверенный в победе, опустошил обойму. Вытер со лба кровь – то ли свою, то ли Элизабет.

Террорист лежал на мостовой, раскидав руки и ноги, в классической позе киноактера, который изображает убитого.

Уронив браунинг, Фрост перекатился, глянул на Элизабет. Бледная, закусившая от боли нижнюю губу, молодая женщина все же умудрилась выдавить:

– Я не умру, Хэнк... Обещаю...

Кровь текла из левого плеча и правого бедра, просачиваясь даже сквозь плотное пальто верблюжьей шерсти.

Фрост лихорадочно отыскал и прощупал пульс любимой. Учащенный, однако равномерный. Перебоев, присущих сердцу после смертельного ранения, не замечалось.

Собственное ребро мало заботило Фроста, ибо дело обошлось просто сильной контузией – пуля ударила в увесистое лезвие герберовского ножа. Согнула его, конечно. Возможно, врачи отыщут перелом – во всяком случае, трещина обеспечена, – однако, не более того.

– Не шевелись, родная. Сейчас примчится "скорая помощь". Все будет хорошо, увидишь.

– Я и не волнуюсь... Фрост...

– А?

– Пожалуйста... Пока не поздно... Подыщи себе другую... работу...

Наемник склонился, и легонько, с предельной осторожностью коснулся губами щеки Элизабет. Если даже я потеряю все, угрюмо подумал Фрост, я не потеряю тебя... Обещаю! Обещаю, любимая! Он обернулся-Посмотрел на тело погибшей блондинки, лежавшее менее чем в трех футах расстояния. Стиснутые пальцы продолжали сжимать рукоятку автомата. Фрост шагнул.

Еще раз пристально поглядел на убитую. И плюнул на нее.

1 Прокоммунистическая террористическая организация, совершившая в семидесятые годы ряд убийств и крупных диверсий.

2 Следовательно (лат.).