Текст книги "Канадский гамбит (Они называют меня наемником - 5)"

Автор книги: Джерри Эхерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Второй человек откашлялся и вмешался в разговор:

– Удостоверений предъявлять не станем. Но поверь, Фрост, мы попросту обеспечиваем тебе тыловое прикрытие. Тебе – и мальчишке. Спокойно занимайся своим делом, бот и все.

– Врешь, как сивый мерин, – улыбнулся Фрост. – А возможно, и нет. Но только в этом случае все же изволь показать симпатичную книжечку и блестящий значок.

Сигарета, небрежно зажатая в пальцах наемника, догорела до половины.

– Неблагоразумное требование.

Фрост опять улыбнулся.

– Что же, я ждал такого ответа.

Наемник пожал плечами и точным щелчком послал окурок в лицо говорившему. Человек отшатнулся, отступил, вскинул руку к глазам. Спустя мгновение Фрост уже схватил его за лацкан и нещадно двинул коленом в пах.

Лезвие ножа тускло блеснуло и уперлось прямо в кадык второму.

Со стоном и немалым усилием распрямившись, первый незнакомец выдернул из-под мышки внушительный смит-и-вессон. Ухватил обеими руками, прицелился Фросту в живот.

– Замри!

Наемник вздохнул с невыразимым облегчением.

Если бы эта неприятная парочка принадлежала к бандитской братии, выстрел последовал бы тотчас, невзирая на приставленный к горлу товарища нож. Неприятель же вел себя вполне разумно, а посему, вероятно, и впрямь обладал значком ФБР. Американская и канадская полиция, невзирая на душераздирающие россказни обывателей, весьма неохотно отправляла людей на тот свет, а уж о собственных товарищах заботилась вовсю.

Однако, надлежало закрепить успех.

– Можешь палить, приятель, – осклабился Фрост. – Но пуля, видишь ли, не убивает мгновенно. Я успею перерезать эту нежную глотку, а не успею перерезать – надавлю и проткну. Повреждение трахеи само по себе угрожает жизни. А остановить кровотечение при подобном случае следует в пределах минуты. От силы – полутора. Ты что, медицинский гений?

Полторы минуты Фрост назвал наобум, однако человек с револьвером не страдал манией величия и не считал себя хирургическим светилом.

– Хорошо, – выдавил он хриплым голосом. – ФБР. Вот мое удостоверение.

Раскрытая книжечка в черной кожаной обложке очутилась на расстоянии фута от фростовского лица.

– Великолепно. То ли подлинное, то ли подделка – вопрос. Выяснение отложим, будем исходить из того, что сказана чистая и неопровержимая правда. Выкладывайте, в чем загвоздка.

Федеральный агент, которого Фрост готовился нанизать на клинок, отрицательно мотнул головой. Наемник еле заметно усилил нажим острия. Человек замер, точно каменное изваяние.

– Не валяй дурака, Фрост, – произнес первый. – Мы знакомы с твоим личным делом. Ты не из тех, кто хладнокровно прирежет полицейского. Довольно блефовать.

– Подробно поведаешь о моем личном деле вдове этого парня, – окрысился Фрост. – Изволь рассказать, зачем вы меня пасете.

Разумеется, капитан отнюдь не рассчитывал услыхать подлинную историю. Но удостовериться в том, что они и впрямь полицейские, следовало немедленно.

К тому же, понял Фрост, вся легенда, изложенная Эндрью Диконом, разваливалась на куски. И была полной, неведомо зачем измышленной сказкой. Сам Дикон, конечно же, знал, где зарыта собака, но предпочел сделать Фроста безмозглой пешкой в непонятной игре...

– Хорошо... За мальчишкой охотятся террористы... Заезжая сволочь. Намерены похитить, потребовать выкуп. Скартвелл, как ты убедился, неимоверно богат. Мы страхуем и мальчика, и тебя, и... Ну, понимаешь. Не доставало еще бандитского нападения посреди Канады, отстреливающегося американского наемника, трупов, шумихи в мировой печати...

Что ж, смахивает на правду. Не на полную, разумеется, но все же...

Именно поэтому Фрост и не поверил ни единому слову.

– Недобитые баадер-мейнхофские подонки? Да с ними справиться еще проще, чем с вами, братцы. Не извольте беспокоиться.

Фрост обернулся напоследок, отпустил полицейского, перехватил клинок.

– Ежели и впрямь читали мое личное дело, то знаете: я вполне прилично стреляю.

Наемник демонстративно сунул освободившуюся правую руку за отворот куртки, в пустую и бесполезную кобуру.

– Теперь вы оба! Швырните пушки в свою машину, туда, на сиденье. Малейшее ложное движение – или, не приведи Господи, третий, припрятанный ствол появится – не взыщите. Понятно?

Первый агент кивнул и повиновался. Туман понемногу превратился в мелкую, противную морось. Подойдя вплотную к наемнику и своему товарищу, полицейский забрал у коллеги пистолет, отправил вослед собственному.

– Теперь, – буркнул Фрост, – гони ключи от машины. Медленно и осторожно или я надавлю на острие.

Агент обогнул автомобиль, выдернул ключ зажигания, оснащенный кольцом.

– Запри все дверцы. Быстро.

Полицейский исполнил приказание и приблизился.

– Я брошу ваши ключи рядом со своей машиной. Подбирайте и спокойно катите прочь. Но только не следом, понятно?

Фрост опустил герберовский нож, не вынимая правой руки из-за отворота куртки.

– Ты за это поплатишься, – прошипел обретший дар речи агент. – Либо прямо здесь, либо в Штатах. Обещаю: это тебе даром не пройдет.

Фрост ухмыльнулся:

– Не испытывай моего терпения, дружок. Я раздражителен и могу выстрелить в припадке чистейшего бешенства...

Спрятав нож, Фрост завладел автомобильными ключами и быстрым, пружинистым шагом направился к форду, где поджидали сгоравшая от беспокойства Бесс и Кевин Чильтон.

Потом припустил трусцой. Обернулся. Полицейские топтались рядом с линкольном. Промокший до костей, задним числом по-настоящему обозлившийся Фрост поднял руку, демонстративно зазвенел маленькой связкой ключей и метнул их в глубокую, большую лужу поодаль.

Бесс уже распахнула водительскую дверцу.

Глава шестая

Фрост выбрался из-под горячего душа, завинтил краны, стал вытираться мохнатым полотенцем. Слышно было, как серый, монотонный дождь колотит по гостиничным окнам. В комнатах царил полумрак, ибо наемник посоветовал до поры до времени не зажигать света.

Стоявшая рядом в одной лишь легонькой, напитавшейся паром и сделавшейся совершенно прозрачной блузке Элизабет хлопнула капитана по плечу.

– Кругом! Дай хорошенько разотру спину. Простуженный телохранитель – не работник.

– А кстати, где Кевин?

– В гостиной. Изучает математику. Фрост повернулся, взял со стеклянной полочки свежую черную повязку.

– Оставь, – попросила Бесс. – Я прекрасно знаю, как ты выглядишь, и ничуть не смущаюсь. Дай лицу передохнуть.

Элизабет окончательно высушила спину и грудь капитана, до красноты растерла кожу, подала купальный халат.

– Любовью, о мой старый добрый друг, – улыбнулась она, – займемся попозже. Сперва немного выпей. Нужно согреться полностью – не хватало только воспаление легких заработать.

– Федеральные ищейки не шибко боялись воспаления легких, – буркнул Фрост. – Чем я хуже, интересно?

– Ты лучше. Но они – моложе.

– Благодарствую, крошка, – вздохнул уязвленный Фрост.

– Марш в постель, и я хорошенько разотру тебе ноги спиртом.

– Откуда такая роскошь?

– То есть... Не спиртом, конечно, – джином.

– Ближе к истине.

– И запомни: я даже не подумаю лечь с тобою рядом, пока не согреешься полностью.

Фрост попытался обнять молодую женщину, однако Элизабет со смехом освободилась и ускользнула.

– Ну-ка, ложись... Кевин!

– Да!

– Я буду спасать Фроста от возможной простуды, растирать спиртом и поить горячим. А еще мы должны потолковать наедине о вещах, не предназначенных для постороннего слуха...

– Пожалуйста, – откликнулся Кевин. – Я все понимаю. Мама говорила очень похожие вещи, когда уходила в спальню вместе с папой. И дедушка объявляет о секретных переговорах, если запирается со своей секретаршей, мисс Экклер. Так что не стесняйтесь...

– Это не ребенок, – простонал Фрост. – Это...

– ...умница, – подхватила Элизабет. – Ложитесь-ка на брюхо, милостивый государь. И дайте за собою поухаживать.

– Знаешь, у нас уже мог бы расти такой же мальчик... Стоило только пожениться сразу...

– Таким наш мальчик сделался бы еще через пяток лет. Но, во-первых, Кевин – малолетний гений, а во-вторых, даже снисходительнейший человек не сможет вообразить меня в роли отца.

– Я могу, – ласково улыбнулась Бесс.

– И крепко заблуждаешься. Лучше разденься окончательно, а?

– Через минутку-другую... Мышцы хорошо разогреты, давай-ка еще раз обработаю плечи.

– Ох! – непроизвольно вырвалось у Фроста. Изящные, тонкие пальцы Элизабет обладали неожиданной и немалой силой.

– Расслабься. Невозможно массировать напрягшегося пациента. Смотри, мышцы чуть ли не узлами собираются!

Фрост прилежно постарался лежать расслабившись.

– И давай поговорим начистоту.

– О чем? – с опаской осведомился наемник.

– Ты сам отлично знаешь, о чем. Тебя едва не убили в Бирме. А до того чуть не пристукнули неонацистские свиньи. А еще раньше...

– Знаю, знаю. Избавь от полного перечня, хорошо?

– Может быть, лучше избавить от моего присутствия? – жалобно спросила Бесс.

Ее руки ослабли, замедлили движение.

– Нет, об этом речи не было, – поспешил возразить Фрост, поворачивая голову.

– Как поживает спина? – промолвила Элизабет через некоторое время. – Есть улучшение?

– После операции в Израиле – не жалуюсь.

– И сколько, по-твоему, продлится это неимоверное везение? Сегодня ты вынул паршивый ножик и отправился брать за глотку двух вооруженных револьверами людей...

– Отличный ножик. Настоящий Гербер.

– Да тебя могли застрелить на месте!

– Что еще оставалось делать? Послать им воздушный поцелуй?

– Почему ты не хочешь найти обычную работу?

Фрост промолчал.

– Сам говоришь: Эндрью Дикон сделал из тебя подсадную утку. На месте Дикона я поступила бы точно так же. Ты – незаменимый кандидат в подсадные утки. Несравненный!.. Положи, пожалуйста, мои серьги на столик.

Подержав на ладони пару маленьких золотых сережек, Фрост вздохнул и определил их рядом с "Омегой" и хромированным браунингом.

– Какую же "обычную" работу предлагаешь выбрать?

– Это серьезный вопрос, или насмешка?

Лица подруги наемник не видел, но в голосе Бесс прозвучали дрожащие, обиженные нотки.

– Совершенно серьезный.

– Мы поженимся хоть когда-нибудь, или ты намерен держать меня вечной любовницей? Да к тому же не единственной? Ведь я знаю и про Сандру Линдсей, и про...

– Что я могу ответить? – искренне огорчился Фрост.

– Ничего не отвечай. Просто мне, сам понимаешь, не сладко.

Фрост начал было переворачиваться на спину, однако Элизабет прижала узкую ладонь к его затылку и удержала наемника на месте.

– Ну, обнимешь меня. Будешь любить. Ласкать. Но дальше-то – что? Я тоже люблю тебя, Фрост, очень люблю, – но что же нам делать?

Удрученно и глубоко вздохнув, капитан уставился мимо Элизабет, на блестевшие рядом серьги и браунинг.

– Я ведь уже не раз, и не два объяснял, Бесс! Нужно заработать. Заработать хорошие, настоящие деньги. Спекуляция оружием в Новом Орлеане выручила бы нас, позволила зажить по-иному. Да вот беда, лопнула моя спекуляция... Но лишь только удастся сорвать куш – я обещаю сделаться добропорядочным членом общества.

Элизабет попыталась было заговорить, но Фрост поднял руку и жестом попросил помолчать.

– Покуда я не разбогатею, пожениться значило бы или отобрать у тебя всякий покой – до последней капли, или бросить службу и жить на твоем содержании, на гроши, которые платит лондонская телекомпания. Недурная перспектива? Только не с моей точки зрения! Стану зажиточным субъектом – в тот же день приглашу тебя под венец. Сама знаешь – я очень этого хочу. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю...

– С твоей стороны было бы разумно послать меня к лешему. С моей стороны было бы разумно помалкивать о женитьбе. Да обоим нам, видать, всякий разум отшибло...

– Я люблю тебя, Фрост. Любила еще до того, как повстречала, понимаешь? Ты сумасшедший, ты похож на героя бездарно сочиненной трагедии... А я – просто дура. Но я очень, очень люблю тебя...

Глава седьмая

Фрост прошагал через просторный вестибюль и осведомился возле стойки:

– Звонков не наблюдалось? Я – Хэнк Фрост, зарегистрировался двое суток назад. Ежели вызывали – докладывайте. И пошибче.

Ключ от комнаты звякнул о конторку, проскользнул, остановился. Замер на полированной поверхности.

– Никаких звонков не наблюдалось, сэр.

Безусловная профессиональная вежливость. Фрост оглянулся через левое плечо и зафиксировал присутствие Бесс. А заодно, раздражающего и мешающего отродья Кевина. Упомянутая личность восседала на диване, доверчиво прижимаясь к Элизабет и со всевозможным вниманием рассматривая научную брошюру. Ее Кевин ловко украл в одном из посещенных за день музеев...

Целый день! Господи помилуй! Целый день истрачен на три музея. Кроме того, на выставку индейского рукоделия. А еще – на местный ботанический сад.

Но следовало отдать Элизабет должное. В ее присутствии Кевин Стэнли Чильтон внезапно перестал вести себя как малолетнее светило разума, и сделался обычным, веселым, добродушным ребенком. Шаловливым ребенком.

Даже брошюру стибрил, а это гениям не к лицу...

– Простите, сэр, – повторила девушка. – Никаких звонков не было.

Фрост испустил глубокий вздох искреннего облегчения.

– Мы запремся в номере на целый вечер. Если позвонят – просто переключите на внутренний телефон. Хорошо?

– Разумеется, сэр.

Принужденно улыбнувшись, наемник поклонился и двинулся вспять, к просторному дивану, где примостились Элизабет и Кевин.

– Папа не объявлялся на проводе, Хэнк?

– Нет, приятель. Но думаю, он тебя вызовет. Или нынче вечером, или поутру... Ба! У меня возникла удачная мысль. Отчего бы не заказать себе на сон грядущий горячую пиццу? Расположимся в гостиной, поглядим телевизор, наедимся до отвала. Поболтаем.

– О'кей! – просиял Кевин, вскочил и ринулся к дверям лифта.

Фрост проводил его взглядом.

– Кажется, мальчик, наконец-то пришелся тебе по нраву, – негромко сказала Бесс.

Оглянувшись, наемник откашлялся и внушительно произнес:

– Ничего страшного. Немного передохну, полежу, почитаю – и всю приязнь точно рукою снимет.

Элизабет состроила капитану гримаску и тоже поднялась.

Часом позже доставили горячую пиццу. Для этого Фросту понадобилось употребить немалую находчивость, перелистать отменно толстый телефонный справочник, угадать наилучший возможный выбор. Шестое чувство не подвело. Пицца оказалась отменной.

Бесс, одетая в запасные джинсы Фроста и его же клетчатую рубаху, облаченный в теплую пижамку малолетний гений Кевин Стэнли Чильтон, и сам Генри Фрост, не потрудившийся сменить одежду, в которой расхаживал по Монреалю битый день, болтали, уписывали восхитительную пиццу, смотрели довольно посредственную передачу. "Идиллия, – удрученно подумал Фрост. – Настоящая семейная идиллия. С неминуемой невозможностью переспать... Ибо ребенок обретается под боком. Тьфу!"

Резко и неожиданно зазвенел телефон.

Кевин подпрыгнул. Элизабет вопросительно посмотрела на Фроста. Наемник дождался третьего звонка и не торопясь поднял трубку.

– Алло?

– Капитан Фрост?

Далекий голос говорил с несомненным нью-йоркским акцентом.

– Он самый. А вы кто будете?

– Отец Кевина, Мильт.

– Простите?

– Доктор Мильтон Чильтон. – Отлично. Мальчик сидит рядом. Вручаю... Не надо, – перебил голос. – У меня и минуты лишней нет. Слушайте. Завтра утром прибудет некто Питер Каннингэм. Агент Королевской Конной Полиции. Канадец. Он заберет Кевина и доставит ко мне. Высокий темноволосый мужчина, шесть футов четыре дюйма ростом. Повторяю: он федеральный агент, поэтому не смущайтесь, если приметите кобуру под мышкой.

– Не стану, – хмыкнул Фрост. – Смущаться не стану.

Голос в телефоне хихикнул.

– Он предъявит удостоверение и заберет мальчика.

Упомянутая малолетняя личность уже подпрыгивала рядом с Фростом, пытаясь выхватить трубку. Мгновение поколебавшись, наемник отрицательно мотнул головой и обратился к невидимому собеседнику:

– А правильно ли это, доктор Чильтон? По условиям, я должен доставить ребенка сам, и передать с рук на руки...

– Мне уже впору бежать бегом, – прервал его собеседник. – Повторяю: Питер Каннингэм предъявит удостоверение. Весьма впечатляющее. Привет Кевину, и до свидания.

Раздался щелчок и быстрые, короткие гудки. – Черт! – буркнул капитан Генри Фрост.

– Что случилось? – осведомился мальчик. – Папа не захотел со мной говорить?

– Хотел, – солгал наемник, – но времени у него было в обрез, бежать потребовалось. Видимо, позвонил в перерыве совещания...

– Да, – бесцветным голосом произнес Кевин. – Время... Никогда ему не хватает времени...

Чильтон-младший развернулся, ссутулился и зашагал к своей комнате. Неслышно исчез в дверном проеме.

На экране телевизора продолжали скакать и палить из револьверов лихие ковбои. Элизабет неторопливо доедала последний кусок пиццы, а Фрост нежил в ладонях отнюдь не слабый коктейль "Сиграм".

Прожевав пиццу окончательно, Бесс посмотрела прямо в лицо наемнику.

– Сукин сын оказался настолько занят, – задумчиво молвил Фрост, – что даже не нашел возможности буркнуть "здравствуй" собственному сыну... Возможно, так оно и было, не спорю. Но весьма и весьма сомневаюсь...

Элизабет продолжала вопросительно взирать на Фроста.

– Поутру за Кевином явится личность, именуемая Питером Каннингэмом. Во всяком случае, так ее представили. Оная личность сунет нам в физиономию убедительные документы, и заберет парня.

– Ты и в самом деле намерен отдать Кевина этому посланцу?

– Черта с два. Но, увы и ах, ежели документы окажутся в порядке, выбора не предвидится... Хотя...

– Что – хотя?

– Ничего. Задумал маленький безобидный карамболь. Авось, удостоверюсь и успокоюсь. А ежели нет – придется пальнуть разок-другой...

– Фрост, он очень хороший мальчишка.

– Знаю. Только не мы произвели его на свет. И не нам распоряжаться его перемещениями. Понимаешь?

Понизив голос, почти жалобно, Бесс промолвила:

– Что же с ним будет?

Фрост отмолчался. Он был почти уверен, что по телефону говорил подложный доктор Чильтон. Или, ежели предположить наихудшее, родители Кевина и впрямь рассматривали неповинного и великолепно одаренного мальчишку как нежелательную обузу.

"Черт! Был бы у меня в сыновьях такой умница – уж я бы знал, чему научить и как разговаривать... Великолепный ребенок – и болванам достался. Впрочем, иногда родители – умницы, а достается им болван... Тоже бывает".

Этим глубокомысленным рассуждением Фрост и завершил ход своих мимолетных раздумий.

Ни Фросту, ни Бесс не удалось по-настоящему заснуть в эту ночь. О любви, разумеется, и речи идти не могло. Наемник просто обнял подругу, постарался убаюкать, нашептал множество нежных слов – и увидел брезживший за оконными стеклами рассвет...

Фрост открыл глаза.

Солнце уже вливалось в комнату широкими янтарными полосами. Простыня еще хранила тепло женского тела, но включенный на полную мощность душ уже журчал вовсю. Фрост зевнул и поднялся.

Пристроившись подле унитаза и занявшись отправлениями самого естественного свойства, Фрост осведомился:

– Хоть немного спала?

– Навряд ли. Что делать будем, Хэнк?

– Играть мелодию на слух. Причем, с ходу. Помойся, вытрись, выйди – тогда и поговорим.

Фрост прекратил журчать и начал жужжать. Жужжал он прекрасной, трехлезвийной электрической бритвой "Норелько". Извлек ее из саквояжа, вонзил вилку в ближайший штепсель. Заработал удобным и полезным приспособлением, требовавшим выжидать, вращать, снимать щетину основательно и неторопливо.

Надобно и усы подстричь, отметил наемник. Включил гребенку, поглядел в зеркало, осторожно повел трепещущими лезвиями по великой своей гордости пышным, начинавшим походить на моржовые, усам.

В зеркале возникла обнаженная, мокрая, отменно привлекательная Элизабет.

– Брейся спокойно. Мне понадобится еще минут пять привести себя в порядок. Не спеши.

– Усики-то подстриг вкривь и вкось, – задорно объявила Бесс, выйдя из душевой. – Дай, поправлю, насколько возможно...

– Придира, – слабо ухмыльнулся Фрост. – Ладно, попробуй...

– А как выгляжу я сама?

– На сто долларов. Пожалуй, даже лучше. Как обычно...

Фрост проверил хромированный браунинг, передернул затвор, сменил магазин. Последнее действие было совершенно лишним, но капитан проделал его автоматически, по давней привычке. Спокойно и обстоятельно заряженная обойма всегда работала безотказно.

– Ждешь неприятностей, Фрост? – осведомилась Элизабет, глядя куда-то в сторону.

– Всегда полезно позаботиться о разумных предосторожностях. Кстати, отчего бы тебе не упаковать все вещи?

– Зачем?

– Если, не приведи, Господи, понадобится удирать отсюда во всю прыть, лучше упаковать багаж заранее. Потом возиться будет уже некогда.

Бесс отвернулась от зеркала, в которое глядела излишне сосредоточенно, поднесла обе руки к левому уху, прикручивая серьгу, крепившуюся в мочке крохотным винтиком.

– Что-что?..

– По какому, собственно, делу тебя откомандировали в Канаду? – вопросом на вопрос отозвался наемник. – Я имею в виду, каков официальный повод командировки?

– М-м-м... Видишь ли, я сплошь и рядом занимаюсь военными обозрениями. В основном, разумеется, европейскими. Но стало известно, что канадцы и американцы затевают совместные испытания какого-то уж очень хитроумного самолета. Его уклончиво именуют "бомбардировщиком-призраком". Испытания начнутся на будущей неделе, вот бюро и попросило представить подробный отчет.

– А киносъемки?

– Оператор прилетит из Штатов. Чуть позднее.

– Хм! – сказал Фрост. Нахмурил брови, поразмыслил.

– Пойди-ка, разбуди Кевина. А я вызову горничную, уплачу по счету вперед.

Но вызвать прислугу наемник не успел. Он уже готовился снять телефонную трубку, когда прозвучал длинный, резкий звонок.

– Слушаю.

– Господин Фрост! Капитан узнал голос портье.

– Да.

– Господин Фрост, вы просили тотчас известить, если кто-нибудь справится о номере вашей комнаты и пойдет наверх.

– Кто?

– Мужчина. Высокий. Вежливый.

– Один человек. Вежливый. Понял, благодарю... Вы только что честно заработали двадцать долларов.

Он положил трубку. Бесс глядела грустно и встревоженно.

– Буди Кевина. И возьми вот это.

Быстро провизжав змейкой на черном виниловом саквояже, наемник извлек и проверил пистолет-пулемет. Вставил и защелкнул тридцатидвухзарядный магазин.

– Что это значит? – шепотом спросила Бесс. – Что это?

– Новая модель. Сущая конфетка, можешь поверить. Если придется применять, оттяни рукоять затвора, и потом просто нажимай на гашетку. Пушка полуавтоматическая, бьет очередями в три выстрела. Предохранитель здесь. Да, береги пальцы – у затвора тугая пружина.

– Спасибо, – сказала Бесс, и принужденно улыбнулась.

– Теперь, наконец, подыми Кевина, и не отпускай от себя ни на шаг. Покуда я вразумительно и четко не велю иного.

В дверь постучали.

Повинуясь шестому чувству, капитан снял хромированный браунинг с предохранителя, взвел курок, вновь опустил предохранитель и вернул оружие в кобуру, не застегивая поперечного кожаного ремешка.

Пересек комнату, приблизился к двери и, став немного сбоку, громко произнес:

– Кто там?

– Питер Каннингэм, – раздался густой голос. – Вам сообщали о моем прибытии. Доктор Чильтон.

– Одну минутку! – крикнул Фрост.

Он просчитал до десяти, чтобы дать Элизабет достаточно времени, затем вынул дверную цепочку из гнезда, поднял щеколду, толкнул левой рукой. Правая оставалась неподалеку от борта куртки.

Каннингэм и правда был высок – шесть футов четыре дюйма. Он превосходил наемника ростом на добрых полголовы.

– Добрый день. Вы, по-видимому, капитан Фрост?

Произношение было почти неприлично британским, учитывая, что Каннингэм, по словам Чильтона, жил и служил в Канаде. Фрост посторонился, пропуская рыжеволосого гиганта внутрь.

Любезно улыбнувшись, Каннингэм протянул правую руку.

– Виноват, – спокойно сказал наемник, не делая ни малейшей попытки ответить на приветствие. – Как раз накануне чуть не вывихнул себе запястье. Кисть побаливает, и сильно.

Каннингэм ответил понимающим взглядом.

– Жаль, капитан. Правую руку в нашем деле надобно беречь. Где малыш?

– Доктор Чильтон говорил, у вас отыщется весьма впечатляющее удостоверение. В нашем деле, – улыбнулся Фрост, – его надобно предъявить.

– Ох, да! Простите.

Рыжеволосый тоже улыбнулся. Полез во внутренний нагрудный карман темно-синего пиджака. Безо всякого удивления Фрост увидел внушительную черную рукоять револьвера, выступавшую из кобуры.

– Вот, пожалуйста.

Фрост подумал, что ему скоро надоест разглядывать черные кожаные книжечки с впечатляющими печатями и фото. Удостоверение. Вложенный внутрь значок. Питер А. Каннингэм. Капрал Королевской Конной Полиции.

– Акцент у вас несомненно английский, – заметил Фрост, возвращая книжку владельцу.

– Родился в Англии, там же окончил колледж, – засмеялся Каннингэм.

– Да, конечно... А почему доктор Чильтон отказался приехать сам?

– Э-э-э... Видите ли, старина, я понятия не имею, сколько вы знаете, и сколько вообще имеете право знать. Чильтон занимается неким секретным делом. Совместная американо-канадская разработка. Совершенно секретная, поверьте. Проект близится к завершению, доктор занят по горло, и при всем желании вырваться не смог. Но вы не волнуйтесь, я довезу парня в целости и сохранности.

– Разумеется.

– Ну что же, – улыбнулся Каннингэм, – поскольку стороны пришли к соглашению, прошу простить и привести сюда Кевина. По чести говоря, нынешний день у меня чрезвычайно уплотнен.

Секунду-другую Фрост глядел на Каннингэма, не говоря ни слова.

– Только одну лишнюю минуту, сэр, – промолвил он под конец. – Вы сами профессионал и, я уверен, лишь одобрите краткую дополнительную проверку. Я должен позвонить в Конную Полицию.

Фрост неторопливо повернулся к телефону. Если Каннингэм будет стоять спокойно, подумал наемник, если не попытается отнять у меня трубку – даже звонить незачем. Извинюсь и вручу ему Кевина...

– Хэнк, ложись! – отчаянно заорал предмет фростовских забот, объявляясь в дверном проеме.

Лязгнул затвор KG-9. Элизабет протискивалась мимо ребенка, стараясь прикрыть его. Фрост уже катился по ковру, выдергивая хромированный браунинг, щелкая предохранителем, разворачивая дуло.

Грохнул первый выстрел. И произвел его Питер Каннингэм. Фрост ошибся самозванец был вооружен вовсе не револьвером, а вальтером-ППК. Непростительная ошибка, машинально отметил Фрост. Спутал системы. Старею, что ли?

Браунинг ответил. И еще раз. И еще.

Каннингэм успел выпустить вторую пулю, однако та ушла уже совсем в сторону, ибо рыжеволосый опрокидывался навзничь, изрешеченный зарядами Фроста и короткой очередью Элизабет. Ударившись головой о спинку металлической кровати, он выпустил оружие, перевернулся и затих навеки.

Вскочив, наемник одним прыжком очутился рядом, приставил хромированный ствол к левому виску негодяя. Но Каннингэм, действительно, был мертв. Фрост, как обычно, обернулся через правое плечо – укоренившаяся привычка одноглазого человека.

Элизабет продолжала держать пистолет-пулемет наперевес. Маленький Кевин пугливо прижимался к женщине.

– Предохранитель-то подыми, – только и сказал Фрост. – Неровен час, нечаянно выпалишь.

– Я что, убила чина Конной Полиции? – спросила бледная, как полотно, Элизабет. Фрост пожал плечами.

– Это легко проверить. Я выгляну в окно. Если у тротуара не окажется дюжины лаек, запряженных в нарты, значит, парень соврал...

Глава восьмая

– Знаешь, – сказал Фрост, – погружая весло в воду, – я вспоминаю, сколько раз меня честили набитым дураком, и думаю, эти люди не так уж и крепко заблуждались...

Элизабет прильнула к наемнику. Довольно робко – Бесс никогда не чувствовала себя спокойно в столь крохотных, да к тому же еще резиновых, суденышках.

Берега, поросшие лесом, уходили вдаль, сближаясь по закону перспективы. Река тянулась на многие десятки миль, уходя за горизонт. Наемник посмотрел в сторону мальчика. Чильтон-младший безмятежно глазел вокруг и, казалось, отнюдь не разделял опасений женщины.

В карманах Каннингэма – или, всего скорее, лже-Каннингэма, – не сыскалось ничего особо любопытного. Водительские права, пачка банкнот, пара запасных магазинов для вальтера.

Короткое размышление подсказало Фросту наиболее безопасный ход. Если Каннингэм – откровенный самозванец, и удостоверение – подделка, то бояться нечего. Но ежели он действительно служил в канадской полиции и продался террористам, то убийство законника довелось бы объяснять чересчур долго, а оправдываться и доказывать свою правоту – и того дольше. В этом случае Монреаль делался местом неблагоприятным для здоровья и хорошего настроения.

Чильтон за Кевином не приехал. Его могли убить – маловероятно. Скорее, похитили. Баадер-мейнхофские недобитки, либо их местные единомышленники. Среди канадцев, говорящих по-французски, сепаратистские устремления набирали силу с каждым годом. Но все же, Канада – страна сравнительно спокойная. Здесь могут добиваться разделения на независимые области, однако лишь немногие безумцы согласятся убивать ради призрачной самостоятельности...

Из этих-то немногих полусумасшедших истериков, подумал Фрост, и навербовали себе помощников беглые немцы...

Кроме того, очертания всей затеи начинали проясняться. Чильтона, почти наверняка, похитили до беседы с Эндрью Диконом, в которой Фроста обвели вокруг пальца и выставили олухом Царя Небесного. ФБР и Канадская Конная, разумеется, решили использовать мальчика вместо наживки, дабы легче переловить террористов. Последние же, в свой черед, охотятся на Кевина, желая понудить очутившегося в их лапах доктора к усердному и добросовестному сотрудничеству. "Бомбардировщик-призрак"! Да в мире найдется уйма желающих выкрасть его чертежи – или еще лучше, просто угнать самолет! Но угонять – значит уметь обращаться с еще неизвестной, засекреченной машиной.

Чильтону террористы, безусловно, отводили роль технического консультанта.

Главный конструктор, лучший авиационный специалист Соединенных Штатов, человек, руководивший разработкой этого бомбардировщика от начала и до конца. Чего лучшего и желать преступникам?

Фрост уже сказал мальчику, что человек, позвонивший по телефону, всего скорее, не был Чильтоном, а потому и не захотел поздороваться с ребенком, хорошо помнившим отцовский голос. Кевин буквально просиял.

– Значит, папа не махнул на меня рукой! Значит, он просто не мог разговаривать!

Все утро после гостиничной перестрелки Фрост посвятил лихорадочным сборам в путешествие. Удирать на автомобиле через Онтарио и Квебек, по северо-канадским шоссейным дорогам, безлюдным, редким, легко просматриваемым с воздуха, не стоило. Отлет из аэропорта исключался по причинам очевидным. Оставалось бежать водным путем.

Наемник приобрел надувную лодку фирмы "Эйвон", крошечный, но достаточно сильный подвесной мотор, консервы, сухие армейские пайки, теплые вещи для всех троих. Даже в городской черте Монреаля вечера были промозглыми и холодными. Фросту и воображать не хотелось, каково придется ночью на реке...