Текст книги "Оставленные"

Автор книги: Джерри Б. Дженкинс

Соавторы: Тим Ла Хэй (Лахай)
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Глава 14

Самолет Рейфорда приземлился в Чикаго к концу дня в понедельник.

За то время, пока он и Хлоя добирались до своих машин, у них не было возможности продолжить свой разговор.

– Помнишь, ты обещал мне позволить повести домой твою машину, – сказала Хлоя.

– Для тебя это так важно? – спросил он.

– Нет, конечно, просто мне хочется. Можно?

– Конечно. Только я возьму свой телефон оттуда. Я хочу выяснить, когда Хетти приедет к нам обедать. Ты ведь не возражаешь?

– При условии, что ты не рассчитываешь, будто я буду заниматься кухней и прочей домашней работой.

– Я вообще не думал об этом. Ей нравится китайская кухня. Я закажу что-нибудь в ресторане.

– Ей нравится китайская кухня? – повторила Хлоя. – Ты так близко знаком с этой женщиной?

Рейфорд покачал головой:

– Все это совсем не так. Возможно, я действительно знаю о ней немного больше, но о кулинарных вкусах каждого из членов моего экипажа я могу рассказать тебе очень много. Хотя о чем-нибудь другом я мало что знаю.

Рейфорд забрал из Бэ-эм-вэ свой телефон и включил зажигание, чтобы проверить, достаточно ли топлива.

– Тебе повезло. Бак почти полон. Чтобы доехать до дому тебе этого вполне достаточно. А вот бак машины твоей мамы совершенно пуст. Я надеюсь, что ты спокойно доберешься сама. Я тем временем заеду в бакалейный магазин.

Хлоя замялась.

– Мне почему-то страшно оказаться там одной, – сказала она.

– Это совсем не надолго. Мы ведь уже привыкли к этому.

– Ты прав, – незамедлительно отозвалась она. – Я еду. В привидения я не верю. Все будет отлично, тем более, что это ненадолго.

По окончании пресс-конференции в ООН президента Румынии Николае Карпатиу Уильямс на некоторое время оказался в центре внимания. Многие узнавали Бака, подходили и выражали свое удивление и радость видеть его живым. Он старался всех успокоить, свидетельствовал, что тут произошло какое-то недоразумение. Но настоящий фурор начался после того, как Хаим Розенцвейг, увидев Бака, поспешно направился ему навстречу, обхватил его руки своими руками и заявил во всеуслышание:

– Я счастлив видеть вас живым и здоровым. Я слышал страшное сообщение о вашей гибели. Президент Карпатиу также был чрезвычайно удручен, услышав об этом. Он ведь очень хотел встретиться с вами и уже дал согласие на эксклюзивное интервью.

– Это все еще возможно? – шепотом спросил Бак под шик и свист конкурентов.

– Ну уж ты-то готов сделать все, что угодно, чтобы сорвать куш, проворчал кто-то. – Даже организовать себе взрыв.

– Это возможно, но лишь поздно вечером, – ответил Розенцвейг.

Он обвел рукой помещение, переполненное телекамерами, светильниками, микрофонами и представителями прессы.

– Его день полностью расписан. Вечером будут фотосъемки для журнала "Ямил". После этого предполагается мой с ним разговор.

– Каким образом вы связаны? – спросил Бак, но старик приложил палец к губам и отошел, чтобы сесть рядом с Карпатиу, так как пресс-конференция уже начиналась.

Молодой румын производил такое же яркое впечатление и был так же убедителен. Он начал пресс-конференцию своим заявлением, не дожидаясь вопросов. Он вел себя как опытный професссионал, хотя Баку было известно, что его выступлений перед прессой в Румынии и нескольких европейских странах, которые он посетил, было явно недостаточно, чтобы приобрести такой опыт.

Бак отметил, что время от времени Карпатиу смотрел в глаза каждому человеку в зале, хотя бы мимолетно. Он никогда не опускал глаз, никогда не поднимал их вверх, никогда не смотрел в сторону. Все это вместе создавало впечатление, что ему нечего скрывать и нечего бояться. Он безупречно владел собой и, по-видимому, его совершенно не смущала атмосфера волнения и напряженного внимания.

Очевидно, он обладал необычайно острым зрением. Он мог читать имена на табличках всех присутствующих в зале. Всякий раз, когда он говорил с представителем прессы, он обращался к нему по имени как мисс такая-то или мистер такой-то. Сам он предлагал, чтобы его называли любым именем, кому как нравится. "Можно даже Ник", – сказал он, улыбаясь. Никто, конечно, так не сделал. Все следовали этикету и обращались к нему "м-р президент" или "м-р Карпатиу".

Карпатиу говорил в той же страстной манере, четко произнося слова, как говорил он на Генеральной Ассамблее. Бак подумал мимоходом, всегда ли одинакова эта его манера – на публике и в личных беседах? Что еще он принесет на мировую сцену? Он уже продемонстрировал мастерское владение широкой аудиторией, в котором ему не было ему равных.

– Позвольте сказать, что для меня это огромная честь – находиться в этой стране, в этом историческом месте. Это было моей мечтой с тех пор, когда я был еще маленьким мальчиком и жил в городе в Клуже, – когда-нибудь побывать здесь.

Покончив с этими начальными любезностями, Карпатиу произнес вторую речь, которая снова показала невероятное знание и понимание ООН и ее миссии.

– Вы должны вспомнить, что в предыдущем столетии ООН шла к упадку Президент США Рональд Рейган обострил противоречия между Востоком и Западом. А когда усилились конфликты между Севером и Югом, стало казаться, что ООН – это организация вчерашнего дня. Она испытывала серьезные финансовые затруднения, поскольку только немногие ее члены были готовы платить свои взносы. Однако в конце холодной войны ваш президент, м-р Буш, провозгласил "новый мировой порядок". Это нашло глубокий отклик в моем юношеском сердце.

Далее он перешел к рассмотрению различных миротворческих операций ООН, начиная с Корейского конфликта пятидесятых годов двадцатого столетия.

– Как вы знаете, – сказал он, снова обращаясь к событиям, происходившим задолго до его рождения, – ООН – наследница Лиги Наций, которая, по моему убеждению, была первой международной миротворческой организацией. Она возникла в конце первой мировой войны, но, не сумев предотвратить вторую мировую войну, превратилась в анахронизм. После этого провала и появилась ООН, которая обрела достаточное влияние, чтобы предотвратить третью мировую войну, войну, в результате которой жизнь на Земле могла бы погибнуть.

После того как Карпатиу выразил готовность поддерживать ООН всеми возможными способами, кто-то задал вопрос об исчезновениях людей. Карпатиу сразу же перестал улыбаться, посерьезнел. В его голосе послышались оттенки сочувствия и тепла.

– В моей стране многие люди потеряли близких во время этих страшных событиях. Я знаю, что предложено множество разнообразных теорий. Я не хотел бы отрицательно высказываться ни об идеях, ни о людях, их придумавших. Я обратился с просьбой к доктору Хаиму Розенцвейгу из Израиля вместе с группой исследователей разобраться в этой величайшей трагедии и дать нам возможность предпринять шаги, которые предотвратили бы повторение чего-либо подобного. Я предоставлю доктору Розенцвейгу возможность в подходящее время сделать самостоятельное выступление. А пока что хочу кратко поделиться с вами тем, что представляется мне наиболее правдоподобным. Долгое время в мире накапливалось ядерное оружие. С того момента, когда США сбросили атомные бомбы на Японию в 1945 году, а Советский Союз впервые взорвал свое ядерное устройство 23 сентября 1949 года, мир постоянно находится под угрозой ядерного холокоста. Доктор Розенцвейг с группой выдающихся ученых уже приблизился к открытию атмосферного феномена, который мог стать причиной исчезновения такого большого количества людей.

– Что это за феномен? – спросил Бак. Карпатиу бросил быстрый взгляд на табличку с его именем и затем посмотрел ему в глаза.

– Я не хочу преждевременно раскрывать детали, мистер Орешкович, – сказал он.

Несколько журналистов сдавленно хихикнули. Но Карпатиу никогда не терял самообладания.

– Или же мне следует сказать: "мистер Камерон Уильямс из "Глобал уикли"

Это вызвало оживленные аплодисменты в зале. Бак был ошеломлен.

– Доктор Розенцвейг убежден, что определенное сгущение электричества в атмосфере в сочетании с еще неизвестной или не изученной ионизацией атомов ядерного оружия во всем мире способно было стать источником реакции выделения энергии, которая произвела мгновенный эффект во всем мире. Это могло произойти благодаря естественным причинам, подобно разряду молнии, или по воле разумных живых существ, которые открыли такую возможность раньше нас.

– Что-то вроде взрыва в сосуде, полном паров бензина? – высказался один из журналистов.

Карпатиу глубокомысленно кивнул.

– Чем это отличается от идеи о внеземных существах, похищающих людей?

– Мало чем отличается, – признал Карпатиу– Но лично я больше склоняюсь к физической теории – действие своего рода молнии в субатомном поле.

– Почему исчезновения – селективное явление? Почему исчезают одни люди, а не другие?

– Я не знаю, – ответил Карпатиу– Доктор Розенцвейг сказал мне, что по этому вопросу они еще не пришли ни к какому определенному выводу. Пока что они предполагают, что некоторым людям присущ определенный уровень наэлектризованное, благодаря которому они в большей степени подвержены воздействиям. Это может объяснить, почему исчезали дети, даже еще не родившиеся, находившиеся в утробе матери. Их электромагнитное поле еще не достигало того уровня, при котором оно могло оказывать сопротивление внешнему воздействию.

– Что вы думаете о теории, будто это было действием Бога, который восхитил Свою Церковь?

Карпатиу сочувственно улыбнулся.

– Позвольте мне определенно заявить, что я не подвергаю и не намерен подвергать критике любые личные убеждения. Это – основа подлинной гармонии и братства, мира и уважения народов друг к другу. Я не принимаю эту теорию, потому что я знаю множество праведников, которые должны были бы уйти, если забирали только праведных. Если Бог существует, я думаю, что Он не мог бы действовать таким своенравным образом. Вместе с тем, вы не должны считать, что я с пренебрежением отношусь к тем, кто не согласен со мной.

Бак был просто поражен, когда Карпатиу объявил, что он приглашен выступить на предстоящей религиозной экуменической конференции, которая вскоре состоится в Нью-Йорке.

– Там я намерен высказать свои взгляды на милленаризм, эсхалатологию, Второе пришествие Христа и Страшный Суд. Доктор Розенцвейг любезно пригласил меня, но я думаю, что мне не следует пока высказываться по всем этим вопросам в неформальной обстановке.

– Сколько времени вы еще собираетесь оставаться в Нью-Йорке?

– Если народ Румынии предоставит мне такую возможность, я бы остался здесь на целый месяц. Я не люблю быть вдалеке от моего народа, но он понимает, что здесь я занят глобальными проблемами, современными технологиями общаюсь с людьми, которые по своему положению могут оказать существенную помощь Румынии. Я надеюсь, что моя страна не понесет ущерба из-за моего краткого отсутствия.

Ко времени выпуска вечерних новостей на небосклоне зажглась новая международная звезда. Он даже получил прозвище "святой Ник". Было показано множество репортажей с трибуны ООН и пресс-конференции. В каждой передаче несколько минут было уделено Карпатиу – вот он поднимает членов ООН во время перечисления стран"вот он страстно призывает снова принять обязательства по поддержанию мира между народами.

Карпатиу тщательно избегал конкретного рассмотрения вопросов разоружения. Он призывал к любви и миру, взаимопониманию и братству, к прекращению войн все это не вызывало никаких возражений. Несомненно, он вернется к этим вопросам по возвращении домой, но сейчас Карпатиу совершал самое прекрасное путешествие в своей жизни.

Радиокомментаторы высказывали предположения, что он может быть назначен специальным советником генерального секретаря ООН, что он посетит каждую штаб-квартиру различных агентств ООН по всему миру. В конце вечера пошли сообщения о том, что Карпатиу приглашен участвовать во всех международных совещаниях, намечавшихся в ближайшие недели.

Его видели в компании Джонатана Стонагала, что вовсе не удивило Бака.

Сразу после конференции Камерона пригласили в соседнее помещение. Доктор Розенцвейг сообщил:

– Он пообещал мне сегодня поздно вечером. У него несколько интервью, большей частью по телевидению, потом он будет участвовать в вечерней полосе Ай-би-си с Уоллесом Теодором, после этого вернется в отель и будет рад предоставить тебе полчаса своего времени.

Бак сказал Стиву, что ему нужно поспешить домой, чтобы освежиться и прочесть поступившую почту, а затем вернуться в офис и получить максимум нужной информации из имеющихся там файлов – он должен быть полностью готов к интервью. Стив согласился сопровождать его.

– Да, я стал немножко параноиком, – признал Бак. – Если Стонагал каким-то образом связан с Тодд Котраном, а мы знаем, что это так, одному Богу известно, что знает Карпатиу о том, что случилось в Лондоне.

– Ну, все это очень далеко, – сказал Стив. – Если это как-то связано со Скотланд-Ярдом и биржей, вовсе не факт, что у Стонагала был тут какой-то интерес. Я думаю, он постарается держаться от этого как можно дальше.

– Но, Стив, ты должен согласиться, что Дирк Бертон был убит потому, что он слишком близко подошел к секретным связям Тодд Котрана с международной группой Стонагала. Если они убирают людей, которых считают своими врагами – и даже друзей их врагов, таких, как Алан Томпкинс и я, – где они остановятся?

– Ты предполагаешь, что Стонагал знает, что случилось в Лондоне? Думаю, он выше этого. Тодд Котран и капитан из Ярда могли видеть в тебе угрозу. А Стонагал, наверно, даже и не слышал про тебя.

– Ты думаешь, что он не читает "Уикли"?

– Не обижайся! Даже если ему известно твое имя, ты для него не более, чем мошка.

– Стив, ты представляешь, как могут ударить по журналу, целясь в мошку?

– В твоей логике есть недостаток, – сказал Стив, когда они уже входили в квартиру Бака. – Если Стонагал действительно представляет для тебя опасность, при чем тут Карпатиу?

– Я тебе уже говорил. Карпатиу может быть просто пешкой.

– Бак, ты ведь слышал его сам! Разве я переоценил его?

– Нет!

– Разве он тебя не привлек?

– Привлек.

– Был ли он похож на пешку?

– Нет. Таким образом, я могу лишь признать, что он совершенно не в курсе моих дел.

– Ты совершенно уверен, что он встречался с Тодд Котраном и Стонагалом в Лондоне до своего приезда сюда?

– Допустим, что это была деловая встреча: подготовка к поездке и контакты с международными экспертами.

– Теперь я начинаю думать, что ты идешь на большой риск…

– Другого выбора у меня нет. Во всяком случае, я так хочу. Пока все не выяснится, я буду доверять Николае Карпатиу.

– М-м-м, – пробурчал Стив.

– В чем дело?

– Обычно ты ведешь себя по-другому. Ты сначала не доверяешь человеку, пока не убедишься в обратном.

– Это новый мир, Стив. Еще на прошлой неделе все было по-другому, не так ли?

Бак включил автоответчик и одновременно стал готовиться принять душ.

Рейфорд подъехал к дому с мешком всякой снеди на заднем сиденье. Он созвонился с Хетти Дерхем, которая тараторила без умолку, пока ему не пришлось прервать их разговор. Она была в восторге от приглашения на обед и сказала, что приедет через три дня, в четверг.

Рейфорд полагал, что он приедет не больше, чем через полчаса после Хлои. Ему показалось милым, что она оставила для него открытыми двери гаража. Однако, обнаружив дверь, ведущую из гаража в дом, запертой, он забеспокоился. Рейфорд постучал. Никакого ответа.

Он снова открыл гаражную дверь, чтобы осмотреть двор. Однако когда Рейфорд оглянулся, выходя из гаража, он замер. Что-то изменилось внутри. Он включил свет. Все три машины стояли на своих местах, но…

Рейфорд обошел джип сзади. Пропали все вещи Рей-ми! Нет его четырехколесного велосипеда! Его мопеда! Что бы все это могло значить?

Рейфорд рванулся к боковой двери. Дверная рама была сломана. Сама дверь висела на одной петле. Попытка сбить главную дверь не удалась. Она была массивной и закреплена намертво. Зато дверная рама была разнесена в щепки они были разбросаны по полу. Рейфорд вбежал в дом в поисках Хлои.

Он перебегал из комнаты в комнату и непрерывно молился, чтобы единственный член его семьи остался в живых. Все, представлявшее материальную ценность, исчезло: радиоприемник, телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр, драгоценности, серебро, даже фарфор. К его облегчению, не было видно следов крови или борьбы. Рейфорд связался с полицией, когда вдруг прозвучал сигнал, что ему кто-то звонит. "Мне очень досадно прерывать наш разговор, – сказал он, – но, возможно, это звонит моя дочь".

Это действительно оказалась она.

– Ой, папочка, – заговорила она рыдая, – с тобой-то все в порядке? Я вошла в дом через гараж и увидела, что нас обокрали. Я побоялась, что они могут вернуться обратно, поэтому закрыла дверь в гараж и побежала закрыть переднюю дверь, но увидела там только осколки и щепки. Поэтому я убежала.

– Они уже не вернутся, дорогая, – сказал он, – я приду за тобой.

Через несколько минут Хлоя уже сидела на диване, подтянув колени к подбородку и обхватив руками талию. Она пересказала полицейскому офицеру все, что уже рассказала отцу. Выслушав, тот спросил Рейфорда:

– Вы не пользуетесь охранной сигнализацией? Рейфорд отрицательно покачал головой.

– Это мое упущение. Она стояла у нас несколько лет, вроде, без надобности, и я устал от того, что она вдруг будила у меня среди ночи из-за ложной тревоги и…

– Наших звонков, я знаю, так все говорят. Но на этот раз она бы очень пригодилась.

– Все мы крепки задним умом, – сказал Рейфорд. – Мне в голову не приходило, что в нашей местности потребуются средства охраны.

– Количество подобных преступлений выросло за последнюю неделю на сто процентов, – сказал полисмен. – Мошенники знают, что сейчас у нас нет ни времени, ни людей Для охраны.

– Ну, что делать. Но пожалуйста, успокойте мою дочь, скажите ей, что это не насильники и что они больше сюда не вернутся.

– Это правда, мисс, – сказал полицейский. – Ваш отец забьет дверь, пока она не будет закреплена снова, а я позабочусь о системе сигнализации. Думаю, что повторного визита не будет. По крайней мере, этой банды. Мы опросили ваших соседей. Они видели здесь машину химчистки часа полтора назад. Это они въехали сюда, открыли дверь гаража и обчистили вас буквально перед вашим носом.

– И никто не видел, как они взламывали входную дверь?

– Соседи говорят, что вход в ваш дом им не виден. А те быстро все провернули.

– Я рад, что им не попалась Хлоя. Полицейский кивнул, уходя:

– Да, этому вы должны быть рады. Я думаю, что страховая компания возместит вам большую часть похищенного, хотя, наверное, не все. В других случаях все складывалось не так удачно.

Рейфорд обнял Хлою. Она все еще не могла успокоиться.

– Можешь сделать мне подарок, папа? – спросила она.

– Все, что угодно.

– Я бы хотела иметь копию видеокассеты, той, которая от пастора.

– Я позвоню Брюсу, и мы получим ее. Хлоя вдруг рассмеялась.

– Что тебя рассмешило? – спросил Рейфорд.

– Я подумала, – сказала она, улыбаясь сквозь слезы, – что будет, если бандиты просмотрят эту запись.

Глава 15

Одним из первых на автоответчике Бака было сообщение от стюардессы, которую он встретил неделю назад:

"Мистер Уильямс, это Хетти Дерхем, – прозвучал ее голос. – Я снова в Нью-Йорке и решила позвонить, чтобы опять поблагодарить вас за помощь. Я подожду несколько секунд в надежде, что вы снимете трубку. Было бы здорово встретиться, чтобы где-нибудь выпить, но не чувствуйте себя обязанным. Ну, что же, может быть, в следующий раз".

– Кто это? – спросил Стив, пока Бак топтался в дверях ванной комнаты, ожидая, нет ли еще каких-нибудь сообщений, прежде чем забраться под душ.

– Просто девушка, – ответил он.

– Хорошенькая?

– Не просто хорошенькая – красавица.

– Так позвони ей.

– Ладно, не беспокойся.

Еще несколько сообщений оказались не важными. Потом прозвучали два, которые поступили сегодня днем. Первое было от капитана Салливана из Скотланд-Ярда: "Мистер Уильямс, не знаю, стоит ли оставлять это сообщение на вашем автоответчике, но мне нужно переговорить с вами как можно скорее. Как вы знаете, два человека, с которыми вы были близки, безвременно погибли в Лондоне. Я должен задать вам несколько вопросов. Как вы также знаете из сообщений ряда агентств, вас видели вместе с одной из жертв накануне его трагической гибели. Пожалуйста, позвоните мне".

Дальше следовал номер телефона. Следующее сообщение поступило через полчаса и было от Жоржа Лафитта, инспектора Интерпола, международной полицейской организации со штаб-квартирой в Лионе, во Франции: "Мистер Уильямс, – прозвучал голос с сильным французским акцентом, – я бы хотел, чтобы вы позвонили мне из ближайшего полицейского участка как только получите это сообщение. Там будут знать, как установить с нами прямую связь. Вам объяснят, почему мы должны переговорить с вами. В ваших интересах не откладывать это". Бак повернулся, чтобы посмотреть на Стива, который выглядел таким же изумленным, как сам Бак.

– Что бы это значило? – спросил Став. – Ты – подозреваемый?

– Не хотелось бы им быть. После всего, что я услышал от Алана насчет Салливана – что он "шестерка" у Тодд Котрана, – я ни в коем случае не отправлюсь в Лондон, чтобы угодить к ним в лапы. К тому же, эти сообщения не имеют силы приказа, не так ли? Я не должен подчиняться им просто потому, что я их услышал.

Став пожал плечами.

– Никто, кроме меня, не знает, что ты их слышал. Во всяком случае, обращение международных агентств не имеет юридической силы на нашей территории.

– Ты не думаешь, что меня могут выдать как преступника?

– Смогут, если они каким-то образом сумеют связать тебя хотя бы с одним из этих случаев смерти.

Хлоя не захотела этим вечером оставаться дома одна. Вместе с отцом она поехала в церковь, где Брюс Барнс встретил их и дал им копию видеокассеты. Он возмущенно покачал головой, когда услышал их рассказ про взлом.

– Это превращается в эпидемию, – сказал он. – Похоже на то, что трущобы двинулись в пригороды. Нигде нельзя чувствовать себя в безопасности.

Рейфорд удержался от искушения сказать Брюсу, что идея обратиться за новой кассетой взамен украденной принадлежала Хлое. Он хотел, чтобы Брюс по-прежнему молился за нее, считая, что она, как и раньше, думает о преходящем. Может быть, вторжение в их дом сделает ее более чувствительной. Возможно, она придет к выводу, что сегодня мир стал более опасным, что отпущенное ей время стало короче. Но Рейфорд понимал, что она может обидеться, если еще и Брюс станет давить на нее. Она уже и так многое узнала; пусть Бог поможет ей. Вместе с тем он был доволен сдвигами и решил поговорить с Брюсом при более удобном случае.

Когда они распрощались с Брюсом, Рейфорд купил то, приобретение чего нельзя было откладывать – телевизор и видеомагнитофон. Он укрепил входную дверь и обратился в страховую компанию. Самое главное, он восстановил систему сигнализации. Однако Рейфорд чувствовал, что этой ночью ни он, ни Хлоя не будут спать спокойно.

Они вернулись домой как раз к звонку Хетта Дерхем. Рейфорд чувствовал, что она звонила просто от одиночества. Никакой реальной причины для звонка у нее не было. Она снова поблагодарила за приглашение на обед и сказала, что ожидает их встречи. Он рассказал ей о случившемся в доме. В ее голосе прозвучали нотки искреннего беспокойства.

– Все вообще так запутывается, – заговорила она о трудностях, которые испытывает ее семья. – Ты знаешь, что моя сестра работает в гинекологической клинике.

– Знаю. Ты как-то говорила об этом.

– Они в основном занимаются вопросами планирования семьи, проводят консультации и дают рекомендации по прерыванию беременности.

– Да, ты говорила.

– Кроме того, они делают аборты.

По-видимому, Хетта ожидала от него подтверждения, что он продолжает ее слушать. Но такой поворот разговора привел Рейфорда в раздражение, и он промолчал.

– Я не слышу тебя, – сказала она. – Сестра сказала мне, что их бизнес буквально дошел до нуля: они совершенно лишились пациенток.

– Это понятно, раз исчезают еще не родившиеся дети.

– Моя сестра совершенно не в восторге от этого.

– Хетти, я понимаю, что все болезненно переживают это. Родители всех стран мира сокрушаются из-за невозможности иметь детей.

– Но пациентки моей сестры консультировались как раз по поводу того, что хотели сделать аборт.

Рейфорд не сразу нашел подходящий ответ:

– Но эти женщины должны быть довольны, что они избавлены от необходимости делать аборт.

– Может быть и так, но все сотрудники клиники, в которой работает моя сестра, начиная от босса, да и весь остальной персонал, остались без работы.

– Я понимаю. Это вопрос заработка.

– Им нужно работать. У всех семьи и расходы.

– А помимо консультаций по абортам и самих абортов, они больше ничего не умеют делать?

– Ничего! Ну не ужасно ли это? Чтобы ни было тому причиной, но моя сестра и ее коллеги лишились работы. Никто сейчас не берется предсказывать, будут ли женщины снова рожать, а кто-то из них – стараться прервать беременность.

Рейфорд подумал про себя, что никогда не считал Хетти отличающейся блеском ума, но сейчас у него появилось острое желание посмотреть ей прямо в глаза.

– Хетти, я даже не знаю, как мне тебя понять. Ты говоришь, что твоя сестра надеется на то, что у нее опять будет работа, так как снова появятся беременные женщины, и некоторым из них потребуются аборты?

– Ну, конечно. А что еще она может делать? Ты ведь понимаешь, что получить место консультанта по другой специальности для нее чрезвычайно сложно.

Он растерянно кивнул, хотя и понимал, что она этого не может увидеть. Что это за бред? Тратить время на разговоры с человеком, который явно ничего не соображает… Но надо было как-то выходить из положения.

– Раньше я думал, что в клиниках, подобных той, в которой работает твоя сестра, нежелательная беременность должна бы восприниматься как неприятность. Разве не следует им радоваться тому, что эти проблемы исчезают, и еще больше радоваться, если беременностей не будет вообще;

правда, это будет связано с небольшим осложнением – перестанет существовать человечество?

Ирония вопроса не дошла до нее.

– Но Рейфорд, ведь это ее работа. Именно в этом все дело. Это все равно, что владелец бензоколонки вдруг обнаружит, что бензин больше никому не нужен.

– Закон рынка: спрос и предложение.

– Вот именно! Ты понимаешь? Им требуются нежелательные беременности, потому что в этом состоит их бизнес.

– Можно ли это понять так, что врачам вообще нужно, чтобы люди болели или получали травмы – тогда у них будет работа?

– Наконец-то до тебя дошло, Рейфорд.

После того как Бак принял душ и побрился, Стив с тревогой сказал ему:

– Вот что мне только что сообщили по пейджеру: агенты нью-йоркской полиции были в редакции и спрашивали о тебе. К сожалению, кто-то сказал им, что ты вскоре должен быть в отеле "Плаза" для встречи с Карпатиу.

– Прекрасно!

– Может, тебе следует встретиться с ними лицом к лицу?

– Только не сейчас, Стив! Дай мне возможность получить интервью у Карпатиу и начать игру! А там я как-нибудь выберусь из этой грязи.

– Ты надеешься, что Карпатиу сможет тебе помочь?

– Безусловно.

– А что, если прежде чем ты попадешь к нему, тебя зацапают?

– Я попаду к нему. У меня по-прежнему аккредитационная карточка и документы на имя Орешковича. Если полиция будет ждать меня в отеле "Плаза", возможно, что они не узнают меня.

– Ты, похоже, считаешь, что им неизвестны твои поддельные документы после того, как ты улизнул из Европы, воспользовавшись ими? Давай поменяемся документами. Пока они будут считать, что это я выдаю себя за Орешковича, у тебя будет время, чтобы пройти к Карпатиу.

Бак пожал плечами.

– Пожалуй, стоит попробовать, – согласился он. – Мне не следует здесь оставаться, но я хотел бы посмотреть на Карпатиу в "Ночных новостях".

– Может, поедешь ко мне?

– Они вскоре будут разыскивать меня и там.

– Давай позвоним Мардж. Она с мужем живет здесь совсем не далеко.

– Только не звони по моему телефону. Стив поморщился.

– Ты ведешь себя как герой фильма про шпионов. Стив позвонил по сотовому телефону. Мардж согласилась, чтобы они пришли, не мешкая. Она сказала, что ее муж в это время обычно смотрит другую программу, но она уговорит его посмотреть ее потом в записи.

Когда Бак и Стив садились в такси, они обратили внимание на две полицейские машины без опознавательных знаков напротив дома Бака.

– Это и впрямь похоже на шпионский фильм, – заметил Бак.

Муж Мардж был не восторге от того, что лишился любимого кресла и любимого шоу, но даже он заинтересовался, когда начался показ "Ночных новостей". Трудно было определить, вел ли себя Карпатиу вполне естественно, или же он был очень хорошо подготовлен к передаче. При любой возможности он смотрел прямо в камеру, так что создавалось удивительное впечатление, будто бы он обращается персонально к каждому зрителю.

– Ваше выступление в ООН, – начал Уоллес Теодор, – две пресс-конференции, одна из которых предшествовала выступлению, а другая состоялась сразу после него, потрясли Нью-Йорк. Поскольку значительная часть этих выступлений была уже вечером в эфире, а также передавалась в последних известиях местных радиостанций, вы приобрели в этой стране необычайную популярность.

Карпатиу улыбнулся.

– Как любого европейца, особенно человека из Восточной Европы, меня поразила ваша технология. Я…

– Не правда ли, сэр, что на самом деле ваше происхождение уходит корнями в Западную Европу? Говорят, что ваши предки – итальянцы?

– Это верно, но это же справедливо и в отношении большинства урожденных румын. Это даже отражено в названии нашей страны. Но я начал говорить о вашей технологии. Ваша технология потрясает. И все же я хочу заявить, что я приехал в вашу страну не для того, чтобы стать знаменитостью или чтобы меня сделали таковой. У меня есть определенная цель, миссия, послание, и все это не имеет ничего общего с моей личной известностью, моим личным…

– Но разве не правда, что вы приехали сюда прямо из фотостудии, где был сделан ваш портрет для журнала "Пипл"?

– Да, но я…

– Разве не верно, что вас уже называют самым обаятельным из живущих на земле людей?

– Я не знаю, что это означает. В своем интервью я рассказал о своем детстве, о своей деловой и политической карьере. Мне говорили, что этот журнал ежегодно помещает на обложке январского номера портрет самого сексапильного человека. Но это слишком рано для будущего года, а нынешний год уже позади.

– Мистер Карпатиу, я убежден: вас должно было смутить, что это звание получил два месяца назад молодой певец, звезда эстрады, но…

– Я с сожалением должен сказать, что не был знаком с этим юношей до того, как увидел его фотографию на обложке журнала.