Текст книги "Создатель меча"

Автор книги: Дженнифер Роберсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

5

Дел была права, оказалось, что она действительно хорошо меня знает. Набедренная повязка подошла идеально, так же как и мягкие ботинки для верховой езды – я всегда был неравнодушен к сандалиям, но ботинки оказались очень удобными – и скучный оранжевый бурнус прекрасно сидел поверх подпоясанного пустынного хитона. Я снова стал Южанином.

Но на свой прекрасный Южный вид я любовался недолго. Едва закончив одеваться, я схватил меч в позаимствованных ножнах и выбежал из гостиницы, крикнув по пути хозяину, что бочка освободилась и желающие могут ею воспользоваться. Хозяин начал что-то говорить, но я был уже на улице.

Нетрудно найти танцора меча, особенно в пограничном городке, таком как Харкихал, все жители которого процветают за счет ставок, сделанных во время танцев. Достаточно подойти к месту наибольшего скопления народа, преимущественно мужчин с мечами, и вы обнаружите то, что ищете.

Найти Дел труда не составило – такие женщины, как она, всегда привлекают внимание. Дел спокойно стояла в центре человеческого круга – собрания мужчин и женщин, ожидавших начала танца. Кто-то аккуратно рисовал круг в земле, стараясь, чтобы линия везде была одинаковой глубины. Вообще-то в танце физический круг не был нужен – танцор меча всегда держит границы круга в голове, а нарисованный быстро стирают песок и ветер – но создание круга это часть ритуала.

Лицо у Дел было умиротворенным и спокойным, и такой же была поза. Дел очень высокая для женщины – высокая даже для Южных мужчин – и держится она всегда с достоинством. Даже спокойно стоя около круга она привлекала внимание всех, пришедших посмотреть на танец. Особенно удивлял людей Северный меч, устроившийся в ножнах за спиной. Я поискал глазами Набира и обнаружил, что он ожидает по другую сторону круга. По лицу я понял, что он полон надежд и даже не пытается скрыть своего Южного высокомерия. Он не сомневался, что победит Северную женщину. Я только удивился, как Дел вообще смогла уговорить его танцевать с ней.

Хотя когда ты молод, горд и неопытен, ты готов танцевать с кем угодно. Набир, конечно, думал, что танцуя против женщины, он не уронит своего достоинства. Он легко победит ее в присутствии пришедших посмотреть на это зрелище танцоров мечей, некоторые из которых были его героями.

Мне было почти жаль его.

Я отбросил все предубеждения и быстро, вдумчиво оценил их шансы. Набир был ниже Дел пальца на четыре, что скорее всего ему не льстило. У него не было той жесткой собранности, которая приходит только с годами и с опытом. Этот танец был для него не первым, но танцевал он еще очень мало. Мальчик только начинал свою карьеру. Ему было лет семнадцать, восемнадцать. Ну от силы девятнадцать, и это было главным, потому что в таком возрасте человек не задумываясь входит в круг с любым противником и ожидает только победы.

Я – танцор меча седьмого ранга. Семь лет я полностью посвятил изучению танца. Вообще-то семь лет занятий еще не гарантирую получение ранга. Далеко не все ученики, даже подающие надежды, доходят и до четвертого. Набир, судя по возрасту, не мог проучиться больше двух, ну максимум трех лет, и вряд ли успел получить даже третий ранг, потому что ранг, хотя его часто называют годом, к смене сезонов, называемой тем же словом, никакого отношения не имеет. «Год» ученика заканчивается только когда ученик поднимается на следующую ступень мастерства; а на каждую ступень можно потратить гораздо больше времени, чем календарные двенадцать месяцев.

Я получил седьмой ранг за семь лет – хорошее сочетание. Этим я гордился, об этом непременно упоминали во всех историях обо мне. А теперь, глядя на Набира, я удивился, какие у него-то причины стать танцором меча. На человека, распаленного ненавистью и могучей жаждой свободы, он не похож, подумал я. Я рвался к свободе не только физической, но и духовной, моральной. Только обретя ее, я стал Песчаным Тигром.

С которым Набир так хотел встретиться.

Уже не в первый раз я пожалел, что у меня нет настоящей перевязи. Я стоял, держа меч в руке, среди других танцоров мечей с традиционной амуницией, и чувствовал себя чужаком. Мне чего-то не хватало. И дело было не в том, что по ножнам-с-перевязью узнавали танцора меча – эти ножны были символами нашей профессии – просто с ними было удобно. Гораздо удобнее носить меч за спиной, чем таскать его в руке.

Круг замкнулся. Я хотел подойти к Дел и сказать ей, что она просто дура, подхватившая песчаную болезнь, но передумал. Перед танцем это может ее отвлечь, и если она проиграет, достанется мне. А она могла проиграть. Хотя всю дорогу Дел кричала – тихим и спокойным голосом, конечно – что в ее возрасте выздоравливают за считанные дни, нанесенная мною рана причиняла ей боль. Аиды, Дел была в ужасной форме! Ей повезет, если она протянет в круге подольше, чтобы показать людям приличное зрелище.

Хотя вообще-то она танцевала не одна. С ней была Бореал.

Кто-то подошел ко мне. Мужчина с перевязью – танцор меча. От него пахло травой хува, акиви и приятным визитом в постель Кимы или кого-то еще, похожей на нее.

– Итак, Песчаный Тигр, – произнес он, – пришел посмотреть на разгром.

Я узнал его голос – низкий, дребезжащий, полузадушенный, сорвавшийся в давние времена на страшных звуках. Он не притворялся. Голос Аббу Бенсира не был богат интонациями с тех пор, как кусок дерева в форме меча чуть не раздробил его горло двадцать с лишним лет назад. Он выжил только потому что его шодо – мастер меча – разрезал трахею, чтобы воздух мог проходить в легкие.

А в это время новый ученик шодо в ужасе смотрел на то, что сделал с танцором меча шестого ранга.

– Ты о каком разгроме? – спросил я. – О том, который должен начаться в круге, или о том, на который ты напрашиваешься?

Аббу ухмыльнулся.

– А ты уверен, что я буду танцевать с тобой?

– Рано или поздно, – объявил я. – Может твое горло и зажило – почти что – но гордость не заживет никогда. Я чуть не убил тебя по твоей собственной вине – шодо предупредил тебя, что я неловок – но ты его не послушал. Ты хотел только шлепнуть бывшего чулу мечом по заднице, чтобы он не забывал, кем когда-то был.

– И продолжал оставаться, – спокойно закончил Аббу. – Ты еще долго был чулой, Песчаный Тигр… К чему это отрицать? Все эти семь лет ты пытался избавиться от стыда… и я не знаю, удалось ли тебе это, – он поджал запачканные травой хува губы. – Я слышал, в прошлом году тебя поймали работорговцы и бросили в шахту танзира… Как ты это пережил?

Я постарался говорить ровно.

– Ты пришел посмотреть танец или подышать мне в лицо вонью хува?

– А, танец… Посмотреть, как мальчик унижает женщину, которой не место в Южном круге, – Аббу пожал плечами и сложил руки на груди. – Она просто восхитительна, с такой одно удовольствие переспать, но подобрать мужское оружие и войти в мужской круг – явная глупость. Северная баска проиграет. Надеюсь только, что она при этом не пострадает – не хотелось бы, чтобы порезали эту нежную кожу. Хотя тогда я бы ей посочувствовал… – он ухмыльнулся и темные брови намекающе приподнялись. – Я покажу ей несколько трюков с мечом – в постели и вне ее.

Я прожил на Севере четыре или пять месяцев, до этого я почти год ездил с Дел по Югу – срок достаточный, чтобы кое-что о себе узнать. Я успел понять, что мне не нравится высокомерие Южных мужчин. Я уже не разделял уверенности Аббу, что женщина, подходящая для постели, не сможет войти в круг.

Хотя, конечно, не каждая женщина. Другой такой как Дел не было. Жизнь заставила ее выбрать круг и меч.

И я ее за это не винил. Я посмотрел на Дел. Она была не в форме. Она давно не танцевала. Но она по-прежнему была Дел.

Я покосился на Аббу Бенсира.

– Рискнешь поставить?

– На что? – он посмотрел на меня с искренним неверием и сузил бледно-карие глаза. – Что ты знаешь о мальчике? Он настолько хорош? Или настолько плох?

Никаких вопросов о женщине. Отлично. Чтобы сделать честную ставку, врать я не мог.

Я приподнял одно плечо.

– Он пришел ко мне этим утром и попросил со мной потанцевать. Я отказался. Тогда он согласился на женщину. Вот и все, что мне известно.

Аббу нахмурился.

– Женщина вместо Песчаного Тигра… – он покачал головой. – А, все равно. Я поставлю. Сколько ты предлагаешь?

– Все, что есть, – я похлопал по кошельку у пояса. – Я уже подумывал, не пора ли мне искать работу, Аббу, так что здесь не много.

– Хватит, чтобы заплатить за носовое кольцо Ханджи? – Аббу полез в собственный кошелек и вытащил кольцо из чистого Южного золота, расплющенное в овал.

На меня сразу нахлынули воспоминания: Дел и я в круге, наш танец перед Ханджи, племенем, которое поедало тела своих врагов и превыше всего ставило мужскую гордость и честь. Победа Дел – нечестная победа, так как решающий удар был нанесен коленом в очень уязвимое место – привела к тому, что мы стали почетными гостями в религиозном ритуале под названием жертвоприношение Солнцу. Нас оставили в Пендже без еды, воды и лошадей, и мы едва не погибли.

Но стоило ли содержимое моего кошелька носового кольца Ханджи?

– Нет, – честно ответил я. Я никогда не врал, если дело касалось денег. Так легко можно нажить врагов.

Аббу поджал губы и пожал плечами.

– Ну значит в другой раз… Хотя у тебя еще остался гнедой жеребец?

– Жеребец? – повторил я. – Да, он у меня, но на него я не ставлю.

Светло-карие глаза оценивающе посмотрели на меня.

– К старости становишься сентиментальным, Песчаный Тигр?

– Я на него не ставлю, – спокойно повторил я. – Но я могу предложить тебе кое-что ценное… то, чего ты ждал более двадцати лет, – я улыбнулся, когда краска начала заливать его смуглое лицо. – Да, Аббу, я встречусь с тобой в круге если женщина проиграет.

– Если женщина проиграет… – он чуть не открыл рот от изумления. – У тебя песчаная болезнь? Ты хочешь проиграть? – он подозрительно прищурился.

– Почему ты ставишь на женщину?

Я кивнул в сторону круга, где Дел и Набир склонились в центре, чтобы положить мечи на землю.

– Почему бы тебе не посмотреть и не выяснить самому?

Аббу проследил за моим взглядом. Как и я раньше, он быстро оценил Набира как потенциального противника. Но вот Дел Аббу мог оценить только как партнера по постели.

А мне это было на пользу.

Аббу покосился на меня.

– Мы не друзья, ты и я, но я никогда не считал тебя дураком. Ты не отказываешься? Ставишь на женщину?

Я вкрадчиво улыбнулся.

– Ну кому-то надо поставить и на женщину, иначе ставки будут бессмысленны.

Аббу пожал плечами.

– Значит тебе так хочется со мной потанцевать…

Я не ответил. Набир и Дел сняли обувь и перевязи и приготовились войти в круг. В этом танце они должны были показать свое умение, мастерство владения клинком. Это и есть истинный танец, где танцуют ради самого танца и никто не погибает. Шодо никого не учат выходить в мир и убивать. Они учат мастерству владения мечом и красоте танца. Потом, танцуя в круге до смерти, мы извращаем суть танца. Хотя этим многие из нас зарабатывают себе на жизнь в стране, разделенной на сотни крошечных домейнов, управляемых сотнями принцев пустыни. Человек – существо вольное, он всегда борется за свободу.

Аббу Бенсир говорил искренне – мы никогда не были друзьями. Когда меня приняли учеником, он был танцором шестого ранга, уже успевшим к кому-то наняться. Из чувства признательности Аббу согласился выполнить просьбу учителя и потренироваться со мной на деревянных мечах, но он оказался настолько глуп, что забыл об осторожности, слишком уверовав в свое мастерство. Он был старше меня и самодовольнее. И едва не умер из-за этого.

С тех пор время от времени мы встречались, как часто встречаются танцоры мечей на Юге. Мы вели себя совсем как две собаки, узнающие силу и решительность одна в другой. Мы ходили кругами и оценивали друг друга. Но никогда не входили в круг. Аббу был признанным мастером, хотя и лишенным воображения. Я, после семи лет ученичества и более двенадцати лет профессиональных занятий танцами, утвердил свою репутацию грозного и непобедимого противника. Я был больше, сильнее и быстрее в стране шустрых людей среднего роста. Я не проиграл еще ни одного танца до смерти, на которые меня вызывали.

Аббу, конечно, тоже.

И поэтому он очень хотел со мной сразиться. Теперь я стоил его внимания.

– Она великолепна, – пробормотал Аббу.

Я не мог не согласиться.

– Но слишком высокая.

Смотря для кого.

– И слишком жесткая, а должна быть мягкой.

Сильная, а не слабая.

– Она создана для постели, а не для круга.

Я оторвался от танца и покосился на Аббу.

– Предпочтительно твоей постели?

– Лучше моей, чем твоей, – ухмыльнулся Аббу Бенсир. – Я скажу тебе, стоит ли она того.

– Очень великодушно с твоей стороны, – пробормотал я, – если можно так выразиться.

Может он и ответил, но танцоры уже мчались к центру круга. Аббу, как и я, смотрел внимательно, оценивая позы, удары, стиль. Этого не избежать, когда смотришь чужой танец. Ты ставишь себя в круг и думаешь, как бы ты поступил, критикуя танцующих, кивая или качая головой, тихонько ругаясь и насмешливо комментируя, иногда вознаграждая их похвалой. Всегда предсказывая победителя и состояние, в котором выберется из круга побежденный.

Танец начался и мой желудок сжался. Разумом я понимал, что несмотря ни на что Дел была лучше – гораздо лучше – но я видел, что она еще не оправилась от раны. Она танцевала медленно, скованно, неуклюже, от ее изумительного изящества не осталось и следа. Клинок наносил удары открыто и резко, что было непривычным для женщины, чей талант заключался в тонкости. В ее движениях не было уверенной силы, которую так часто не замечали мужчины, привыкшие к грубой физической мощи в противнике. Она не показала Набиру ничего от той Делилы, которую я когда-то знал, но тем не менее я не сомневался, что она легко с ним расправится. Я сразу понял это.

И смог вздохнуть с облегчением.

Аббу наблюдал за танцем.

– А мальчишка дурак.

– Потому что танцует с женщиной?

– Нет. Потому что легко сдается. Видишь, как он уступает ей? Видишь, как он позволяет ей вести танец? – Аббу покачал головой. – Он боится поранить ее и отдает ей круг. Он отдает ей танец. И все из-за того, что она женщина.

– А ты бы не отдал? – спросил я, когда клинки зазвенели. – Ты уверен, что смог бы забыть, кто перед тобой и танцевать как танцор с танцором?

Аббу мрачно посмотрел на меня.

Я кивнул.

– Так я и думал.

– А ты? – не выдержал он. – Что бы ты сделал, Песчаный Тигр? Конечно, ты сам провел полжизни как женщина…

Я сильно сжал его запястье.

– Если не будешь осторожен, – тихо начал я, – наш танец начнется прямо сейчас. И на этот раз я тебе вскрою глотку сталью, а не деревом.

Рев толпы затих. Это не было ответом на наше с Аббу выяснение отношений, просто танец закончился. Значит Дел выиграла. Если бы победа досталась Набиру, толпа бы восторженно ревела. Дел они вознаградили только тишиной, потому что были потрясены.

Аббу, выругавшись, высвободил запястье.

– Ты болен, – прошипел он, – думаешь я этого не заметил? Ты похудел и даже глаза у тебя больные. Ты не тот Песчаный Тигр, чей танец я видел восемнадцать месяцев назад. Ты стар, болен или ранен. Одно из трех, Тигр?

– он помолчал. – А может все вместе?

Я показал ему все свои зубы.

– Если я болен – поправлюсь, если ранен – вылечусь, а если я стар, то ты старше. Посмотрись в зеркало, Аббу. Твоя жизнь на твоем лице.

Я не преувеличивал. На его смуглом лице резко выделялись рот и глаза. В темно-каштановых волосах уже появилась седина, нос был сломан по меньшей мере раз, а может и больше. Через переносицу шла глубокая зарубка, которая в годы моего ученичества была оставлена сделанным в Пендже кинжалом. Я знал, что Аббу было уже далеко за сорок – для нашей профессии он уже старик. И он не выглядел ни на год моложе.

Но я вообще-то тоже. Пустыня добротой не отличается.

Дел в круге сказала что-то Набиру, скорее всего попыталась деликатно его утешить, пообещала победы в будущем – она никогда не старается унизить мужскую гордость, если конечно сам мужчина на это не напрашивается. А Набир не напрашивался. Еще несколько минут назад он был уверен в своей победе, но я знал и другого танцора меча, который чувствовал то же, получая свой меч голубоватой стали, благословенный шодо. И который проиграл первый же танец опытному танцору, не пожелавшему потерять несколько минут и утешить уязвленного самонадеянного парня. Я заслуживал проигрыша. И я проиграл.

Теперь то же самое случилось с Набиром.

Как и я когда-то, он тяжело переживал поражение. Теперь оставалось только подождать и посмотреть, научит ли Набира чему-то этот проигрыш или он разрушит его дух. По мнению зрителей, Набир был опозорен – проиграть танец женщине! – но если он умен, в следующем танце он дважды подумает, прежде чем окончательно оценить соперника. Слишком много изменчивости в танце, так почему не может измениться и пол противника? И если Набир не научится к этой изменчивости приспосабливаться, он будет убит в первом же танце до смерти.

Мальчишка угрюмо отвернулся от Дел и она вышла из круга. Голубая шерстяная туника и штаны пропитались потом – ей нужно было переодеться во что-то Южное. Она вытерла пот со лба и поправила растрепавшиеся волосы. Двигалась она скованно, неуверенно. Она наклонилась, подняла перевязь и ботинки, подождала, пока разойдется толпа. Дел раскраснелась и немного дрожала. Видно было, что она устала. Но насколько устала, Дел сумела скрыть ото всех, кроме меня.

Я был так рад окончанию танца, что больше ни о чем не думал.

– Мальчишка оказался дураком, – объявил Аббу.

– Да.

– А я дурак, что рисковал, поставив на него.

Я улыбнулся.

– Да.

Аббу вытащил кольцо.

– Я плачу долги, Песчаный Тигр. Я не хочу, чтобы обо мне ходили дурные слухи.

– Теперь мне не придется их распространять, Аббу.

Он кисло посмотрел на меня, отдал кольцо и поискал глазами Дел.

– А она может многому научиться, если ею всерьез займется мужчина.

Мужчина ею уже занимался. Даже не один. Северяне, ан-кайдины из Стаал-Уста. И бандит по имени Аджани. Но я ничего не сказал об этом Аббу Бенсиру, потому что он бы не понял.

– Ну, не знаю, Аббу. По-моему она уже многое умеет.

– Она может танцевать лучше. Быстрее, плавнее… – он сделал выразительное движение рукой. – Конечно она женщина с женскими недостатками, но у нее есть талант. Она достаточно высокая и сильная… – он покачал головой. – Хотя конечно глупо учить женщину. Глупо даже пытаться.

– Почему?

Аббу презрительно отмахнулся.

– Шодо на нее прикрикнет, и она разрыдается. Бросит меч при первой же царапине. Или встретит мужчину и потеряет к танцу весь интерес. Она будет готовить еду, следить за хиортом, вынашивать детей. Она забудет о мече.

Я приподнял брови, изображая удивление.

– А разве женщина не для этого? Готовить еду, следить за хиортом, рожать мужу детей…

С тем же хмурым лицом Аббу резко посмотрел на меня.

– Конечно, конечно для этого… Но неужели ты настолько слеп, Тигр? Ты видишь женщину и не видишь ее мастерство? Когда я впервые увидел твой танец – настоящий танец, а не ту тренировку, когда ты чуть не убил меня – я понял, каким ты станешь, хотя тогда ты проиграл. Я уже знал, что теперь в Пендже будет греметь не только мое имя, – он дернул одним плечом. – Я готов был поделиться, я не возражал, потому что я не слепой дурак. Потому что я узнаю талант с первого взгляда, даже если этим талантом одарена женщина.

Со мной говорил не тот Аббу Бенсир, которого я помнил. Тот человек всегда был уверен в своем таланте и технике, тогда он действительно был выдающимся танцором и его технике стоило поучиться. И еще он умел устраивать представление из своего появления, с разбитым носом и дребезжащим голосом. Аббу был хрупким и невысоким, как большинство Южан. Сколько я его помнил, всегда он претендовал на положение повыше и хотел править людьми.

А вот чего Аббу не хватало, так это человечности и ума, и уж конечно недостаток этих качеств проявлялся когда Аббу общался с женщинами. Он был, в конце концов, Южанином, и знал только девочек из кантин или глупых служанок, прислуживавших танзирам и купцам.

Ему еще не приходилось встречать женщину, которая была бы достойна держать меч. Я сомневаюсь, что такое вообще когда-то приходило ему в голову, как и мне до встречи с Дел. Но познакомившись с Дел, я изменился. Могла ли она так же повлиять и на Аббу Бенсира?

Ну, может он и мог исправиться, но я ему в этом помогать не собирался. Пусть лучше остается самодовольным Южным кобелем.

– Я узнаю талант, когда вижу его, – сказал я. – Я чувствую его. Ты забыл, что я поставил на нее?

– Ты сделал это только для того, чтобы позлить меня, – объявил Аббу.

– Мы с тобой как масло и вода, Песчаный Тигр… и наши отношения никогда не изменятся, – он посмотрел как расходится толпа и перевел взгляд на меня. – У тебя теперь есть кольцо, Песчаный Тигр, а я пойду за женщиной.

Он повернулся и прошел рядом ко мне. Легкая черная ткань его хитона заструилась за его спиной. Аббу носил перевязь и ножны. Рукоять Южного меча сверкала в солнечном свете. Это был старый, благородный меч, о котором сложили уже много легенд. Я смотрел как он уходит, как удаляется от меня плавной походкой вполне довольный своей жизнью мужчина. Мужчина, который – я был уверен – не испытывал никаких сомнений на свой счет. И насчет женщины, к которой он шел.