Текст книги "Доказательство страсти"

Автор книги: Дженнифер Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Дженнифер Льюис
Доказательство страсти

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Праздничная толпа на Бурбон-стрит теснила и мяла Саманту Хардкасл. И только новые красные босоножки от легендарного обувщика Кристиана Лубутена на экстремально тонких каблучках не давали окончательно испортиться настроению.

С огромным трудом она протиснулась сквозь толпу на относительно свободную сторону дороги и попыталась отдышаться в насыщенном пивным дурманом ночном воздухе.

Неоновые огни баров и ночные фонари, ярко освещавшие шумящую карнавальным озорством улицу, мелькали перед глазами. Колонны, поддерживающие витые балконные конструкции, возвышались и сходились у нее над головой подобно стволам и кронам деревьев заколдованного леса.

В ушах у Саманты шумело, голова кружилась. Быть может, оттого, что она не ела с тех самых пор… Ну, лишь легко позавтракала перед вылетом. Ноги подгибались от усталости, и для устойчивости приходилось опираться рукой о каменную кладку.

Как-то незаметно для себя Саманта заплутала, возвращаясь в отель из обувного магазина.

Солнце уже закатилось, и внезапно она совершенно потеряла ориентацию в незнакомом городе, который стремительно изменился с наступлением темноты. Девушка не имела теперь ни малейшего представления, как отыщет путь назад.

Со смертью мужа, казалось, вся ее жизнь утратила какое-то определенное направление. Саманта Хардкасл пребывала в полной растерянности. Повседневные хлопоты отнимали больше сил, чем у нее было в наличии.

– Что с вами? – донесся до ее слуха вопрос, заставив вздрогнуть.

– Все в порядке, – ответила она машинально, прижимаясь к стене, и вдруг покачнулась, и пестрая улица пошла перед глазами кругом.

– Я вас держу, – произнес тот же мужской голос, и уверенная рука обхватила девушку за талию. – Увы, не все в порядке, – добавил он через секунду и предложил: – Сейчас проведу вас внутрь, там вам будет лучше.

– Нет, действительно, я… – обессиленно попыталась возразить Саманта, но тотчас оставила эту затею.

– Пройдемте в бар. Вам нужно присесть, – пояснял мужчина, осторожно ведя ее через фойе.

Здесь тихо звучала музыка, однако не пахло пивом, как повсюду в городе в эти праздничные дни.

– Пожалуйста, сюда, – обходительно руководил мужчина. – Присядьте вот в это удобное кресло.

Авторитетный и покровительственный тон незнакомца, атмосфера бара, богато позлащенная лепнина высоких потолков, сияющие полы, приглушенные и мягкие цвета – все это вместе подействовало на Саманту успокаивающе.

– Отдохните… Вам нужно перекусить, – убежденно проговорил незнакомец, заглянув ей в лицо.

– Нет, уверяю вас…

– Не возражайте.

В его голосе послышались иронические интонации. Но спорить с ним ей совершенно не хотелось.

Два официанта мигом поставили перед ее креслом столик и сервировали его белой скатертью и сияющим фарфором.

– Вот, попробуйте. Лангуст на пару с рисом – это именно то, что доктор прописал.

– Спасибо, – негромко отозвалась Саманта и взглянула на человека, который, как она догадалась, и являлся боссом в этом изысканном заведении. – Вы очень добры.

– Я отнюдь не добр, просто не люблю, когда у дверей моего ресторана падают в голодный обморок. Это вредит бизнесу, – отшутился мужчина, глядя на нее теплым взглядом медвяно-карих глаз.

Саманта слабо улыбнулась в ответ и оглядела безлюдное пространство бара.

– Вижу, посетителей вам приходится вволакивать на себе, – заметила она.

Он ухмыльнулся, но ничего не ответил, пристально всматриваясь в нее.

– Почему вы на меня так смотрите? – засмущалась Саманта.

– Я жду, – сообщил он. – Жду, когда же наконец вы вооружитесь вилкой и начнете есть.

– О! – воскликнула девушка и опустила взгляд в свою тарелку.

Еда источала аппетитные ароматы.

Саманта откусила немного, и лангуст буквально растаял у нее на языке, медленно раскрываясь оттенками изысканных вкусов. Рис под острым маринадом поразил ее не меньше.

– О! – повторила она со значением, распробовав и восхитившись. – Это… это просто великолепно.

Широкая и гордая улыбка осветила лицо незнакомца.

– Что я могу предложить вам выпить? – спросил он тоном, не терпящим возражений.

– Если можно, воды, – ответила девушка тоном светской дамы, который она не раз подмечала за богатыми матронами с Парк-авеню, и вернулась к смакованию лангуста.

Весь день Саманта провела на ногах в попытках отыскать человека, который приходился сыном ее покойному супругу.

В конце концов, ей удалось выяснить, что искомый Луи Дюлак проживает на Ройял-стрит в особняке со стрельчатыми окнами и коваными балконами. Но дома его не оказалось. Вторая попытка застать его тоже не увенчалась успехом.

Местный праздник с его шумом и суетой, наполнивший город толпами туристов, совершенно утомил Саманту. Чего она совершенно не предусмотрела, собираясь в Новый Орлеан в это время года.

Она знала о карнавалах в канун Великого поста в феврале или марте, но на дворе стоял октябрь.

Частный самолет покойного супруга все еще находился в ее полном распоряжении, и номер в отеле за десять тысяч долларов в сутки тоже был ей доступен…

Громкий хлопок отвлек ее от этих мыслей и заставил поднять голову.

Шампанское заструилось в изящный бокал. На этикетке значилась узнаваемая надпись «Крюг-Коллексьон». Мистер Обхождение, еще недавно отрицавший свою доброту, оказался тем не менее весьма щедрым господином. Возможно, ее ярко-красные туфли вселили в него ложную надежду.

– Уверяю вас, это излишне, – поспешила заметить Саманта Хардкасл.

– За счет заведения, – категорически отпарировал он, протянув ей бокал.

Девушке еще никогда не доводилось пробовать жидкое золото задаром, отсюда и возник вопрос:

– Но почему?

– Потому что вы прекрасны, но отчего-то печальны, милая леди! С этим нужно что-то делать.

– То, что вы приняли за печаль, не более чем усталость, – солгала ему молодая вдова.

– Я вам не верю, – тотчас отмел он ее неубедительную отговорку. – Вы умираете?

– Что вы?! Нет! – эмоционально воскликнула Саманта. – Ну, насколько мне известно, – осторожно добавила она.

– Это хорошая новость! Почему бы нам за это не выпить? – предложил он, наполняя второй бокал.

Саманта улыбнулась и пригубила дорогущее шампанское.

– Что бы вы предприняли, окажись я на самом деле умирающей? – спросила она щедрого ресторатора.

– Мы бы выпили за каждый день жизни, который вам предстоит прожить, да так, чтобы память об этом жила после вас… Не утруждайтесь меня подловить, милая леди. У меня есть ответ и рекомендация на любой случай, – рассмеялся он.

– Вы правы, – кивнула Саманта.

Так бы сказал и Таррант, ее покойный супруг, для которого до последнего дня не существовало приговора врачей. Саманта хотела бы следовать его примеру, однако по складу своему была совершенно другой.

– Отпразднуем же продолжение нашей жизни! – с усталой улыбкой проговорила она.

– Выпьем же за праздник каждый день! – переиначил он ее тост, задержав при этом на светловолосой девушке обжигающий взгляд золотисто-карих глаз.

После пары глотков шампанского в приятном обществе незнакомого обходительного мужчины Саманта Хардкасл почувствовала себя комфортно и легко.

– Видите того гитариста? – шепотом спросил ее хозяин заведения, указав в дальний угол слабо освещенного помоста для небольшого оркестра. – Ему уже сто один год, – доверительно и вместе с тем, иронически прошептал он.

Саманта невольно расширила глаза от удивления, вглядываясь в темень и различая в ней лишь силуэт человека с эбеновой кожей и белыми, как снег, волосами, который самозабвенно и вкрадчиво ласкал гитарные струны, рождая блюзовые печальные созвучия.

– Прошел две мировых войны, – продолжал мужчина. – Пережил Великую депрессию, десятилетия сегрегации и другие события века, вплоть до урагана Катрина. И каждый день своей жизни, невзирая ни на что, он играет на своей гитаре. Утверждает, что даже по сию пору это воспламеняет в нем страсти, как в молодые годы.

– Завидую его одержимости любимым делом, – оставалось лишь заключить Саманте.

– У вас нет такого? – незамедлительно поинтересовался мужчина, склонившись над ней, как для задушевной беседы.

– Ну… не совсем, – прикусив губу, осторожно произнесла девушка.

Не обо всем она могла говорить с незнакомцем. И именно эта, чувствительная для нее тема была предназначена скорее для близкого друга, нежели для первого встречного.

– Но что-то ведь вас воодушевляет? – с доброжелательной улыбкой спросил он.

– Да, покупка новой пары туфель – это то, что может действенно поднять мне настроение, – отшутилась она, и взгляд ее невольно скользнул на новенькие алые босоножки, на них же взглянул и радушный хозяин ресторана.

– О! Понимаю, о чем вы! – воскликнул мужчина. – Кристиан Лубутен – истинный художник своего дела. Он это неоднократно уже доказывал.

– Вы с ним знакомы?! – искренне изумилась Саманта Хардкасл.

– Я жил в Париже на протяжении нескольких лет. И до сих пор мне нередко приходится там бывать, – многозначительно покивал он.

– Но я потрясена тем, что вы с одного взгляда определили имя дизайнера обуви. Как такое возможно?! – выразила она свое недоумение. – Для большинства мужчин это вообще не предмет для разговора.

– Я всегда стараюсь обращать внимание на действительно примечательные вещи, – объявил он совершенно серьезным тоном и снова пристально посмотрел на нее.

Это был взгляд спокойного и уверенного в себе человека. Мужчина нисколько не смутил Саманту своей прямотой. Наоборот, ей уже очень давно не приходилось беседовать с кем-либо так запросто.

– Скажите, а Новый Орлеан всегда так суматошен? – несколько отвлеченно спросила она, кивнув в сторону окон.

– Абсолютно, – ответил он, не задумываясь. – Люди со всего света приезжают сюда именно для того, чтобы приобщиться к этому бесконечному празднику, проникнуться атмосферой карнавальных безумств… Гости этого города порой настолько отдаются царящей вокруг них круговерти, что даже забывают перекусить, – шутливо добавил он, выразительно приподняв темную бровь.

– Нет-нет, это не про меня, – тотчас возразила ему Саманта, поняв иронический намек, и улыбнулась, не потрудившись развить эту тему.

Ее внимание все более приковывалось к негромкой мелодии, что наигрывал старый гитарист. Таррант очень любил джаз, предстоящей весной он намеревался отправиться вместе с Самантой на джазовый фестиваль. Ухудшающееся состояние здоровья никогда не мешало ее супругу строить долгосрочные планы. Он был убежден, что с его верой и силой воли может превозмочь все.

– Только не погружайтесь снова в печаль, – проговорил незнакомец. – Вам необходимо взбодриться. Лучше всего сделать это, танцуя! – объявил он и протянул ей руку, приглашая на танец.

– О, нет… Я не могу, – отрицательно покачала головой девушка. А затем глотнула еще немного шампанского и сделала это нервно, что не могло укрыться от глаз наблюдательного хозяина ресторана.

Саманта не только была вдовой, но и чувствовала себя таковой, не лицемеря. И то, что она была не в траурном крепе и позволила себе такой всплеск алого цвета, так это лишь для того, чтобы не падать духом окончательно, каждое мгновение ощущая свою потерю.

Молодой мужчина сощурил глаза и, ухмыльнувшись, сказал:

– Христианский мир будет потрясен, прослышав, что красивая юная дама в красных туфельках не желает танцевать.

– А вы просто никому ничего не говорите, – попыталась отшутиться она.

– Будьте уверены, об этом узнают все, если вы не согласитесь станцевать со мной хотя бы один танец. Пусть это будет вашей благодарностью за спасение.

– Я еще никогда не танцевала за еду, – невольно рассмеялась Саманта. – Послушать вас, я бродяжка, которую вы пригрели.

– Полагаю, не просто быть бродяжкой на таких-то каблучках, – отозвался молодой человек.

Саманте ничего иного не оставалось, кроме как принять приглашение. Конечно, желание танцевать не стало сильнее, но она давно уже приучила себя к той светскости, которая диктовала приоритет хороших манер над частными обстоятельствами. Во всяком случае, это было куда как проще и правильнее, чем объяснять ему причину отказа.

Он сделал знак старому гитаристу, и тот, прервав свой блюз, начал импровизировать в латинских ритмах. Эти страстные аккорды заставили Саманту вздрогнуть. Мурашки побежали по ее спине, когда партнер положил руку ей на талию. Девушка встала, и они заскользили по сверкающей глади пола.

Конечно же, Саманта не предполагала танцевать с ним сколько-нибудь долго. Но музыка окутала их как дымок, сгустила пространство между ними чувственным туманом. Она бы не придала этому значение, не будь партнер высок, красив и статен. Ее взгляд смущенно соскользнул с его лица и остановился на сильной шее.

Все в нем было основательно, даже отчасти жестко, как, например, очертания скул, подбородка, выдающие человека авторитарного.

Он держал ее крепко, хотя и не без нежности. Саманте казалось, что она чувствует, как разбегается кровь по его жилам. Впрочем, она списала подобную свою восприимчивость на выпитое шампанское.

– В каком танце вы меня ведете? – осведомилась девушка, не смея вновь посмотреть на него.

– А чего бы вам хотелось? Музыка склоняет меня к мамбо.

Разумеется, ее ноги сами двигались в ритме мамбо, изучение которого не прошло для Саманты даром. Она вспоминала на ходу, прилежно переставляя ноги, но такая старательность не умаляла ее грациозности. Саманта внимательно следила также и за тем, чтобы дистанция между ней и ее партнером не сокращалась. Однако все же успела заметить, что от него пахло ароматными специями, как и от той пищи, которой он ее потчевал.

– Мне нравится ваша рубашка, – проговорила Саманта, внимательно разглядывая воротничок.

– Вы не обязаны поддерживать видимость общения. Мне и без того известно, что вы милы. Просто потанцуем, – заметил он.

– С чего вы взяли, что я мила? – прямодушно спросила его Саманта.

– Я читаю в душах людей, – вкрадчивым тоном уверил ее партнер. – Это дар, перешедший мне в наследство от моей бабки. Правда, она предпочитала гадать по чайным листьям, но передала мне тайное знание, как прозревать сердца.

– И что же вы видите? – без особого интереса справилась она.

– Ну, например, выражение лица может рассказать о том, чего не узнаете, просто общаясь с человеком изо дня в день. Каждая складочка, каждый бугорок на теле человека имеет определенное значение и способен о многом поведать.

– Хм… Меня вы этими пространными речами не удивите, – скептически отозвалась Саманта.

– Это только прелюдия, – заверил девушку собеседник, продолжая беззастенчиво всматриваться в ее лицо. – Хотите конкретики – пожалуйста. Взять хотя бы ямочку на вашем подбородке, – интимно прошептал он. – Она указывает на то, что вы человек достаточно эмоциональный. И вообще, ваше лицо более привычно к улыбке, нежели к унынию, об этом говорят очаровательные лучики возле ваших прекрасных глаз, однако в вашей жизни что-то такое произошло, из-за чего вы в печали. Но я догадываюсь, что вы любите делать окружающих вас людей счастливыми.

– Допустим, что так, – сочла нужным согласиться с ним Саманта. – Да мне и другие частенько говорят, что я из тех, кто слишком уж радеет об интересах других, порой даже в ущерб себе.

– Но у вас сильный характер.

– Это вы тоже поняли по моему лицу? – улыбнулась Саманта.

– Да, – кивнул он. – И не только по лицу, а главным образом по тому, как вы ведете себя. Я думаю, по натуре вы весьма щепетильны, чего бы ни коснулись. Разве не так?

Саманта нахмурилась. Она всегда с осторожностью относилась к льстецам.

Быть может, он и прочел все это по ее лицу, поскольку в его словах была правда. Но какова вероятность того, что этот мужчина действительно так прозорлив? Не пытается ли он манипулировать ею самым простым способом, который только существует на свете, – с помощью лести?

Саманта прилагала недюжинные усилия, чтобы повзрослеть и вынести позитивный опыт из ошибок молодости и не самого удачного замужества. Вдовство давало ей такую возможность.

Со своей стороны она предприняла все возможное, чтобы сделать последний год жизни Тарранта максимально комфортным…

– А теперь вы так печальны, – вновь заговорил незнакомец своим вкрадчивым голосом, словно в продолжение ее собственной мысли.

– Я в порядке, – сдержанно возразила ему Саманта.

– Неужели? – усомнился он тоном непостижимой осведомленности, а затем глубокомысленно покачал головой. – Нет, вы далеко не в порядке. На моем месте бабка велела бы вам дышать… Да-да, не удивляйтесь. Просто дышать, дышать полной грудью, не думая ни о чем. И делать это до тех пор, пока силы не наполнят вас.

– Я и без ваших советов дышу, – иронически заверила его Саманта.

– Конечно, дышите. Но это иное. Вы вдыхаете малыми глоточками, не более, чем нужно для того, чтобы существовать, или даже меньше. Я же призываю вас вдохнуть столько, чтобы захотелось жить. И буквально и фигурально. Вберите в себя весь воздух, какой только возможно, вдохните так, чтобы хотелось расправить крылья и полететь.

– Но у меня нет крыльев, – усмехнулась она, позабавленная его наущениями.

– Они у вас есть, поверьте! – сообщил ей мужчина, склонившись к самому ее уху. – Давайте же, приподнимитесь на цыпочки, так, словно хотите оторваться от земли. И сделайте глубокий вдох, чтобы понять, о чем я вам говорю.

– Прямо сейчас? – спросила его молодая женщина крайне удивленно.

– А что вам мешает? Время, отмеренное на жизнь, слишком коротко.

Она со всей серьезностью всмотрелась в лицо мужчины, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьез.

И тут же снова убедилась, что он, вне всякого сомнения, весьма привлекательный молодой человек.

– Итак, дышите, – распорядился хозяин ресторана.

Их ноги продолжали двигаться под музыку, но только лишь машинально. Мужчина основательнее стал поддерживать Саманту за спину, будто в намерении приподнять. Очевидно, он всерьез ждал, что она последует его команде.

А Саманта не любила разочаровывать хороших людей, поэтому сделала над собой усилие исполнить роль в игре, которой от нее ожидали. Ее грудь приподнялась, она произвела звучный вдох, чтобы у ее партнера по танцу не оставалось никаких сомнений, но тотчас выдохнула, поникнув плечами.

– Недурная попытка, – ухмыльнулся собеседник, – но могло быть и лучше. Попробуйте снова и помните, что дышать полной грудью не запрещено в штате Луизиана. Так, давайте еще раз, но уже вместе, – объявил он и сделал неторопливый глубокий вдох с миной, исполненной блаженства.

Саманта старалась самоотверженно, пока ее лицо не исказилось мукой, заставив партнера смилостивиться.

Молодой ресторатор улыбнулся, и только тогда, улыбнувшись ему в ответ, Саманта смогла расслабиться и испытать действительное удовольствие от этого упражнения.

– Так необычно, – пробормотала она. – Признаться, я немного смущена.

– Все в порядке. Это нормально, – поспешил успокоить ее наставник. – Остается лишь удивляться, сколько человек регулярно пренебрегает таким серьезным занятием, как дыхание. Люди делают это как придется, вместо того чтобы получать от дыхания наслаждение. Ведь что может быть проще! Попробуем еще раз? – предложил он Саманте. – Не может быть, чтобы человек не хотел этого, – прокомментировал он ее неуверенность. – Ведь нет способа лучше насладиться хорошим и примириться с плохим.

– Примириться с плохим? – переспросила Саманта с иронией.

– Представьте, что вы переусердствовали в попытках сделать все наилучшим образом, пресекли всяческие нестыковки, пришли к безукоризненному результату. Что вы ощутите вместо чувства удовлетворения? Усталость, изможденность, тоску. А ведь могли бы радоваться, что у вас все состоялось. Так же и с плохим. Что бы ни произошло, всегда нужно помнить, что могло быть еще хуже. Просто нужно позволить себе наслаждаться жизнью. Каждым вздохом, – заключил эксперт.

Гитарист на затененной сцене ускорил темп, и молодой человек, приблизив к себе партнершу, стремительнее повел ее в танце, отпуская на шаг лишь для того, чтобы затем привлечь ее к себе вновь.

До слуха Саманты донеслись гипнотически ритмичные звуки ударной установки, которые присоединились к виртуозному гитарному соло.

Она премного удивилась, заметив, как быстро движется в танце, безотчетно следуя за музыкой и партнером. И тот урок дыхательной гимнастики, который он ей преподал, оказался более чем кстати.

И вот в апофеоз нарастающих звуков он привлек ее к себе и, поддерживая спину партнерши, артистически запрокинул ее в финальном па.

Саманта невольно рассмеялась, откинув голову назад.

– Фантастика! – выдала она, когда музыка стихла.

– Вы великолепно танцуете, – заметил партнер.

– Я весьма посредственная танцовщица, – отмела его лестный отзыв девушка. – Но эта ваша дыхательная техника действительно творит чудеса, – вернула она комплимент.

– Вдох, выдох, вдох, выдох… вот и все чудеса, – резюмировал он, подведя ее к столу и протянув вновь наполненный шампанским бокал.

– Вы были совершенно правы, заметив, что мы зачастую пренебрегаем таким простым счастьем, как возможность дышать, – отозвалась молодая вдова, вновь углубившись в собственные раздумья.

– Эй, вы опять ускользаете в одной вам ведомые дали, – шутливо окликнул ее мужчина.

– Все в порядке. Простите, я действительно позволила себе отвлечься, – печально улыбнулась она ему.

– Я подумал, вы профессиональная танцовщица.

– Несколько раз я участвовала в конкурсах, – нехотя призналась Саманта. – Вам мой стиль показался нарочитым? – настороженно поинтересовалась она.

В ней все еще была жива привычка перепроверять каждый свой шаг, поступок, движение души. Это было привито покойным мужем, который сразу дал ей понять, что супруга Тарранта должна быть безукоризненной, такова ее работа, или даже миссия.

Распорядок жизни Саманты – со светскими ланчами, зваными обедами, ужинами, коктейлями – был определен на недели и месяцы вперед. А между этими мероприятиями она только и успевала, что заглянуть к маникюрше и визажисту. И это считалось насыщенной жизнью.

Теперь же прежние приоритеты потеряли всяческое значение. Ей больше не приходилось представляться той, кем она в глубине души не являлась. И оттого Саманта чувствовала опустошенность: у нее уже не было направления и ориентиров, она принадлежала лишь себе самой, ощущая при этом всевозрастающую растерянность.

Саманта задумчиво посмотрела на своего собеседника.

Она ничего не знала об этом человеке. Его имя и возраст были ей неизвестны, род занятий и статус угадывались лишь по его обхождению с окружающими. Одним словом, человек-загадка. Как и она для него…

Да вот только Саманте казалось, что она для незнакомца все равно что открытая книга, страницы которой он перелистывает со свойственной ему небрежностью.

Себя же она чувствовала утомленной последними годами жизни, которые не дали ей ничего, кроме ощущения бессмысленности и парадоксальности всего происходящего.

Тем временем незнакомец непринужденно подхватил ее левую руку и принялся внимательно исследовать рисунок ладони.

Ощущения Саманты были очень необычны. Ей льстило его внимание, оно не казалось вероломным, наоборот, незнакомый мужчина поражал своей галантностью и обходительностью.

Он не мог не заметить обручальное кольцо, свидетельствующее о вдовстве, как и другое, с нескромных размеров бриллиантом, которое Таррант надел ей на руку четыре года назад, предлагая соединить судьбы.

– Улыбаетесь? – проговорил мужчина. – Что ж, вам идет. У вас восхитительная улыбка.

– Приятные воспоминания, – отозвалась Саманта, кивнув на кольцо с внушительным солитером.

– Слышите? – спросил он, бросив взгляд в сторону оркестрантов. – Моя любимая музыка. Она тоже навевает на меня приятные воспоминания. Жаркий день у реки, когда яркое солнце приумножается в водной ряби, а прокаленный воздух подрагивает со стрекотом цикад, цапли спасаются от зноя в камышах, а легкий ветерок плещет воду о борта лодки… Не потанцевать ли нам еще?

– В вашей жизни было много подобных дней? – с интересом спросила его Саманта.

– Я стараюсь, чтобы они случались почаще, – серьезно ответил он. – Идемте же!

Не дожидаясь ее согласия, он взял девушку за руку и повел за собой. А Саманта и не сопротивлялась.

Они проследовали через фойе, в котором свет был приглушен до полумрака.

Хозяин заведения отворил массивную лаковую дверь, проговорив:

– Здесь вас никто не побеспокоит, – и зажег свет.

Саманта обнаружила себя в интерьере, стиль которого можно было сравнить с частными покоями президента Соединенных Штатов эпохи Франклина Делано Рузвельта. Обилие стекла, сияющий антиквариат.

– О, лампа от Тиффани! – не удержалась от восторженного восклицания Саманта.

– Это из коллекции моей матушки.

– Из коллекции, каждый экспонат которой стоил десятки и сотни тысяч долларов, – со знанием дела заметила молодая вдова.

Хотя чему удивляться, если ее только что угощали шампанским из бутылки «Крюг-Коллексьон»!

– Некоторые вещи заслуживают того, чтобы отдать за них такие деньги, – отозвался владелец редкости.

– Любите жить красиво? – улыбнулась Саманта.

– Поверьте, я признателен судьбе за то, что имею такую возможность. И был бы глупцом, если бы не пользовался ею.

Саманта одобрительно улыбнулась находчивости собеседника.

– Вы тут и живете? – спросила она, осматриваясь в весьма примечательной обстановке.

– Нет, здесь я только работаю, – ответил молодой ресторатор.

– Необычное место для работы. Какое-то эпикурейское, – заметила Саманта, неторопливо вышагивая на своих высоких каблуках. – Хотя очень примечательное. Мне здесь нравится.

– Обстановку я унаследовал от прежнего владельца и почти ничего не менял… Он погиб в тридцать третьем году прошлого века от пули своей любовницы.

– За что она застрелила его? – полюбопытствовала Саманта.

– Он имел глупость изменить ей с собственной женой, – с охотой удовлетворил ее любопытство молодой человек.

Саманта невольно рассмеялась:

– Любовницы находят это оскорбительным? Я удивлена.

– До чего же чудесная у вас улыбка! – прошептал мужчина, подойдя поближе.

– Спасибо, что позволили мне развеяться, отрешиться от невеселых мыслей, – признательно произнесла вдова.

Не успела она договорить, как незнакомец поцеловал ее.

Луи Дюлак перецеловал за свою жизнь множество женщин. Он не испытывал сложностей в сближении с особами противоположного пола. Ему нравилось осязать шелковистость женских губ, вбирать сладостную влагу рта, утопать в их полных желания глазах, будоражить это желание. Что ему всегда без труда удавалось.

Но именно так, как теперь, с ним не случалось никогда.

Эта девушка поразила его своей пластикой. Казалось, что она ускользает, даже когда он крепко держит ее в объятьях. Ее внутренняя жизнь никому не подконтрольна, и Луи понял это сразу.

Незнакомая блондинка с огромными синими глазами сразу произвела на него впечатление самой загадочной из женщин, которых ему довелось знать.

Она была тонка станом, при этом чувственно сложена. Ее точеные руки и изящные щиколотки выдавали то, что бабка Луи звала породой.

Обнаженная, она лежала на его шелковых простынях, с волосами, разметавшимися по подушке. Волнующее тело дышало жаром неутихающей страсти.

Луи склонился над ее лицом, всматриваясь в него лукавым взглядом.

– Чему ты улыбаешься? – спросила его Саманта.

– Ты тоже улыбаешься… – отозвался он и пояснил: – Просто мне нравится то, что я вижу.

На девушку падал приглушенный свет от рубинового плафона коллекционной лампы, сгущая тени в углах комнаты.

Луи гладил розоватые соски Саманты, лаская губами ее рот и шею.

– Мне нужны все твои поцелуи, – сказала Саманта, остановив его на миг.

– Не станем спешить, у нас вся ночь впереди, – благоразумно заметил Луи.