Текст книги "Игры в замужество"

Автор книги: Дженнифер Лабрек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

В этот момент Нил четко почувствовал разницу между «хотеть» и «нуждаться».

На следующее утро Тамми занималась обычной, каждодневной работой. Но после вчерашнего ужина с Нилом она никак не могла успокоиться.

Впервые с тех пор, как она поселилась здесь, ей стало неуютно – после того как он ушел домой.

Она была уверена, что он поцелует ее, и крайне удивилась, что он не сделал этого… Ей ничего не оставалось делать, как поцеловать его самой и предоставить ему почву для раздумий на всю ночь.

Она, конечно же, подумала об этом. А теперь ей надо думать о деле.

Тамми отперла стеклянную дверь, выходящую на городскую площадь. Субботы всегда были заняты, и сегодняшняя – не исключение. Одним из самых умных деловых решений было то, что она решила отдыхать по пятницам, а по субботам составляла расписание работы с клиентами и назначала встречи с молодыми мамами, которые могли оставить детей на попечение отцов.

Ее первая встреча с Вилетт Тидвел должна была состояться через пятнадцать минут, а значит Тамми могла убить еще пятнадцать минут, так как Вилетт опоздала бы даже на собственные похороны.

Она опустилась на колени на облицованный плиткой пол и наклонилась, чтобы поправить под елкой за узким стеклом новогодний подарочный набор, пахнущий апельсином и имбирем. Сейчас самое время чтобы закончить оформление новогодней витрины. На этой неделе она уже продала три подарочных набора.

Прозвенел звонок, и позади нее открылась дверь. Она обернулась. Ото, Ловел Эванс.

– Привет, Тамми.

– Что случилось, Ловел? – Она встала, абсолютно уверенная в том, что знала, зачем зашел Ловел. Она сказала ему, что не выйдет с ним гулять, пока не закончится развод. Сегодня она была свободной женщиной.

– Я слышал, ты получила развод. – Блеск его похотливых голубых глаз можно было назвать хищным. Почему же от его откровенно оценивающего взгляда ее не бросало в дрожь, даже несмотря на долгий десятимесячный перерыв в личной жизни? А ведь когда-то этот взгляд волновал ее.

Сейчас он был просто неприятен.

Тамми рассмеялась, тряхнув головой.

– Я знаю, что новости распространяются по городу мгновенно, потому что это произошло только вчера.

– Да, Эрл упомянул вчера об этом у Сесил.

Она отпраздновала это событие, загорая нагишом. Эрл отпраздновал его парой бокалов пива в гриль-баре у Сесил. На самом деле, вряд ли Эрл ограничился двумя бокалами, если только он решительно не изменился за последний год. Это было еще одной проблемой, из-за которой они расстались. Эрлу стало невероятно нравиться напиваться. Тамми выросла с пьяницей – она очень любила папу, но в детстве и в подростковом возрасте провела слишком много ночей, присматривая за алкоголиком. Не хватало только быть замужем за пьющим человеком.

Она чуть не спросила сейчас у Ловела, насколько пьяным был Эрл, но потом передумала. Теперь ее это абсолютно не касалось.

Вместо этого она посмотрела на Ловела. Явный плейбой. Крутой парень в неприлично облегающих джинсах и с татуировкой. Такие парни ее привлекали. Раньше. Сейчас Ловел не производил на нее никакого впечатления.

– Ты неплохо выглядишь, детка. – Он небрежно прислонился к двери и обстреливал ее голодными взглядами. – Жарко. Ну, теперь, когда ты освободилась от оков и празднуешь свободу, как насчет того, чтобы погулять вместе?

Ловел был точной копией Бреда Питта, а она не устояла бы перед Бредом. Ее гормоны взбесились бы, представься такая перспектива погулять с ним.

Теперь перед ней стоял Ловел – живая возможность, а ее это не интересовало.

По крайней мере не так, как присутствие Нила на ее тесной кухоньке вчера вечером или когда она поцеловала его возле двери. Только одно это воспоминание повышало температуру тела.

Она покачала головой.

– Я не хочу.

Дерзкая ухмылка Ловела исчезла.

– Ты не хочешь? – Он уже не был так сексуален – с открытым от удивления ртом, с растерянностью в глазах.

– Верно. – Она повернулась, чтобы сложить журналы на столике между кресел. Ее комната для посетителей была небольшой, но в ней никогда не находилось более одного человека.

– Какого черта ты не хочешь встречаться со мной?

Наглость Ловела начинала действовать ей на нервы.

– Ловел, я не обязана тебе объяснять. Я сказала «нет», и этого вполне достаточно.

Он явно не привык, чтобы ему отказывали.

– Когда ты решишь, что согласна, меня это, возможно, перестанет интересовать, – предупредил он, скрестив руки на груди, как непослушный ребенок.

– Какая жалость, – усмехнулась она.

Ловел не интересовал ее, как и Эрл, Джерри, Аллен и другие мужчины, которые были в перерывах между ними. Та же книга, только другая страница. А она вдруг приготовилась почитать другую книгу.

Вилетт, впервые в жизни появившаяся вовремя, вопросительно смотрела через стеклянную дверь можно ли войти.

Тамми приветливо махнула ей рукой.

– У меня сеанс, – сказала она, давая понять Ловелу, что ее больше не интересует ни он, ни его отношение к происходящему.

Вилетт неторопливо вошла. Ловел на ходу вставил свое последнее слово:

– Позвони, когда передумаешь. Может быть, я буду доступен.

– О чем это он? – спросила Вилетт, когда за ним закрылась дверь.

Тамми знала Вилетт всю жизнь. Сразу после школы Вилетт вышла замуж за Боба Тидвелла, у них было трое детей и хороший дом в новом микрорайоне пригорода. Она преподавала в воскресной школе в церкви баптистов и дружила с Тамми.

Вилетт была приятной, но слегка наивной и довольно безрассудной, поэтому Тамми часто посвящала ее в бесконечные драмы своей жизни, усиливая их трагичность специально для Вилетт.

– Ловел просил меня погулять с ним.

– Он казался таким расстроенным…

– Я ему отказала.

Вилетт задохнулась.

– Никто не отказывает Ловелу.

– А я это сделала. – Тамми не собиралась оспаривать, что это было безумием. – Я не хочу с ним встречаться;

– Ты уверена, что хорошо чувствуешь себя сегодня?

– Никогда не чувствовала себя лучше. – Она всегда делала, что хотела – к черту любые обстоятельства! – Может быть, я слишком долго вела себя правильно и забыла, что значит быть плохой.

– Я не думаю, что в этом кроется какая-то опасность, – Вилетт захихикала. – А Боб слышал, что у тебя новый сосед – ветеринар.

– Ха-ха.

– Так ты видела его?

– Во всей красе. – Вилетт не могла даже представить себе, насколько.

– Ну же! Расскажи все. Какой он?

Тамми подавила напрашивающуюся улыбку и надела на лицо маску безразличия. Можно разыграть хорошую шутку.

– Он напоминает мне тролля. Толстый коротышка с гнилыми зубами и неприятным запахом изо рта и держится ужасно.

– Неужели? Черт!

– Вилетт, ты ведь замужняя женщина! – Тамми изобразила крайнее удивление.

– Да, но я не мертвая женщина. У нас две собаки, три кошки, и Кира уговорила отца завести морскую свинку. – При упоминании о морской свинке Вилетт выразительно сверкнула глазами. Тамми не могла ее винить. – Я провожу много времени у ветеринара. Надеялась, что он – красавчик. Почему сюда решил переехать какой-то тролль вместо первоклассного ветеринара?

Звонок в дверь прервал добродушное ворчание Вилетт. Ох, все рухнуло! Не кто иной как сам тролль, совершенно непохожий на него, в джинсах и трикотажной рубашке. От его очаровательной, немного неуверенной улыбки у Тамми подкосились колени, и ей стало жарко.

– Привет. Кажется, я правильно сориентировался. Мне захотелось зайти и поблагодарить за то, что вы правильно указали мне дорогу в бакалею.

– Без проблем. Я рада, что вы начинаете ориентироваться в городе. Нил, это – Вилетт Тидвелл.

Вилетт, это наш новый ветврач – доктор Нил Фортсон.

Вилетт от удивления чуть не открыла рот, но сдержалась и вместо этого мило улыбнулась и пожала ему руку.

– Добро пожаловать в Колзерсвилл. Я держу двух собак, трех кошек и морскую свинку – уверена, что мы будем часто встречаться.

Нил улыбнулся, и Тамми вновь ощутила ужасную слабость в коленях.

– Жду с нетерпением. – Он открыл дверь. – Не хочу вам мешать, милые дамы. До встречи.

Вилетт смотрела вслед уходящему Нилу – бесспорно, она восхищалась его широкими плечами, облегающими джинсами и его явной сексуальностью, – потом повернулась к Тамми:

– Я тебя убью!..

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Держась одной рукой за лестницу, Нил наклонился и прикрепил последний огонек гирлянды к верхнему желобу.

– Привет!

От неожиданности Нил пошатнулся и чуть не «упал с лестницы. Тамми прошла по своему газону и остановилась на его дорожке.

– Привет. – Он надеялся, что его улыбка не была такой дурацкой, каким чувствовал он себя сейчас.

– Вы тоже охвачены рождественской лихорадкой? – протянула она, дерзко улыбаясь.

Она сама, в облегающем красном свитере, короткой черной юбке и туфлях на высоких каблуках, вызывала дрожь в его теле. Так же потрясающе привлекательна, как и утром. Но она спрашивала о Рождестве.

– Я тоже увлекся украшениями, – признался Нил, слезая с лестницы. – Большое дерево на городской площади. Украшения, развешанные на фонарных столбах. Все это вдохновило меня.

– Хотите, я зажгу их для вас?

Он чуть не поставил ногу между последних ступенек.

– Да, конечно. Выключатель на крыльце. А я уберу лестницу.

Она взошла на крыльцо и взяла провод от гирлянды. Короткая юбка поползла вверх, открыв взору округлые бедра над черными чулками. Цепная реакция – его тело тряхнуло, как при ударе током.

– Не могу вставить вилку. По-моему, конец согнут. Вот. Порядок.

Слава богу, иначе бы он не выдержал, пока она выпрямляла бы эту чертову вилку!

Она оглянулась через плечо.

– Они зажглись?

По краю крыши на фоне угасающего дня весело засверкали рождественские огоньки. Он зажегся вместе с огоньками. Эта женщина определенно сводила его с ума.

– Да.

Тамми сошла вниз по ступенькам и остановилась на дорожке, скрестив руки на груди.

– Хорошая работа. Потрясающе.

Нил с восхищением смотрел на нее, любующуюся его гирляндой.

– Действительно красиво, правда?

Внезапно возникло неловкое молчание, так как рождественская тема была исчерпана.

– Как отработали? – Нил прислонился к перилам крыльца и засунул руки в карманы, чувствуя себя пятнадцатилетним глупцом, а не зрелым тридцатилетним мужчиной. К сожалению, и говорил он скорее всего так же глупо.

– Очень хорошо. Я даже чувствую вину, когда называю это работой. Единственный недостаток это то, что к концу дня у меня устают руки. – Она вытянула их и согнула пальцы с ярко накрашенными ногтями. – А по субботам особенно много работы.

Мимо проехал мини-фургон. Водитель помахал рукой, и Нил помахал в ответ, хотя он понятия не имел, кто это.

– Дитер Фрай, – сказала Тамми. – Они с женой и четырьмя детьми живут через две улицы. Они друзья Тидвеллов. Сегодня вы видели Вилетт Тидвелл, – напомнила она.

– Надеюсь, это нормально, что я зашел сегодня?

– Нет проблем. Добро пожаловать в любое время, пока не закроется дверь в массажную и не появится табличка: «На сессии». – Она немного подумала, потом приняла какое-то решение. – Заходите в понедельник на бесплатный массаж. Считайте это профессиональным приглашением. К концу своего первого рабочего дня вы уже будете к нему готовы. – Ее губы были того же красного оттенка, что и свитер.

– Это очень великодушное предложение, но в шесть часов ветеринарная лечебница еще работает, – сказал он.

– У меня последний сеанс в пять. Будет время подготовить стол. Заходите в шесть сорок пять.

Она предлагала ему прийти, раздеться и лечь на стол, и чтобы она прикасалась ко всему его телу почти ко всему. Он не был ни святым, ни глупым.

– Обещаю. Я приду. – Большим пальцем он провел по деревянным перилам. – Хотите зайти и выпить чего-нибудь? Если, конечно, у вас нет своих планов.

Она была привлекательна, недавно развелась и сегодня – субботний вечер. То, что надо.

Тамми закинула сумочку за плечо и шагнула на крыльцо.

– У меня нет планов. Мне бы хотелось выпить что-нибудь.

– Хорошо. Великолепно. Входите. – Нил открыл для нее дверь. Сердце бешено колотилось в груди, как у подростка, переживающего первую неудачу. Черт! У него даже вспотели ладони.

Джиджи тут же приковыляла к ним.

– Привет, проказница, – поздоровалась с ней Тамми.

– Надеюсь, вы не против, если мы будем пить вино из пластиковых чашек? Я все еще не распаковался. – Он указал рукой на коробки в комнате. Ненавижу жить среди коробок, но распаковывать вещи не люблю еще больше.

– Дело просто в приоритетах. Рождественская гирлянда или вещи? По-моему, вы сделали правильный выбор, – поддразнила его Тамми, обходя клюшки для игры в гольф, еще не поставленные на место.

Софа была зажата между грудами коробок.

– У меня здесь тесновато. Если вы замерзнете, мы можем разжечь печку на задней веранде.

Тамми заложила за ухо выбившуюся прядь волос.

– Я провела в помещении весь день. Мне бы хотелось посидеть на улице. В свитере у огня мне будет вполне тепло.

– Хорошо. – Ее невероятная улыбка согревала его. Он открыл ей дверь на кухне.

– Мне нравится эта комната, – с энтузиазмом заметила Тамми, словно это был ее давний друг, по которому она соскучилась.

– Нелепо, но весело? – Она заразила его своим энтузиазмом.

– Именно так. – Она повернулась к нему. Здесь нельзя не улыбнуться. Она лечебная.

– Верно, – согласился он. – Бирюзовый и желтый нравятся мне все больше.

Она расплылась в улыбке.

– Ах, все поменялось! А теперь, чем я могу помочь?

– Мне потребуется всего пара минут, чтобы развести огонь.

– Я никуда не спешу. Делайте это столько, сколько нужно. Почему бы мне не заняться приготовлением напитков, пока вы разводите огонь? предложила она.

– Хорошая сделка. Если вы любите белое вино, то в холодильнике есть бутылка «Пино Гриджио».

А если захотите, есть еще пиво.

– Охлажденное вино перед огнем – это божественно. А вам что принести?

Ее хрипловатый голос разбудил его воображение, и это не имело никакого отношения ни к пиву, ни к вину.

– Я выпью глоток вина. – Нил открыл дверь на веранду. – Пластиковые чашки в шкафчике над посудомоечной машиной. Я уверен, что положил новый штопор рядом с ними.

– Я справлюсь. Разжигайте огонь, я быстро.

Он шагнул в сгущающиеся сумерки и закрыл за собой дверь. Запах свежескошенного газона наполнял прохладный вечерний воздух.

Нил всей кожей ощутил приятное дуновение прохладного ветерка. Он так страстно желал Тамми, что это смущало его. Никогда раньше он не ощущал такого неистового желания.

Он отошел от двери и разжег огонь. Он поставил печь на углу веранды, поближе к дому Тамми и подальше от раскидистого дуба с противоположной стороны.

Миа постоянно ворчала по поводу печки, но он настоял на своем. Это было единственной вещью из их совместных покупок, которую он взял с собой, когда переезжал. Он зажег спичку, и горелка вспыхнула. Искры отлетали вверх. И Нил подправлял дрова, пока самые большие поленья не загорелись.

Тамми с чашками и открытой бутылкой плечом открыла дверь.

– Да тут настоящий пожар! Вам действительно известно, как сделать так, чтобы стало жарко. Она подошла поближе к огню, наслаждаясь теплом. Закрыла глаза с чувственным выражением лица. – Ммм. Какое приятное ощущение…

Он даже забыл о том, что надо дышать.

– Они сухие, поэтому будут гореть жарко и быстро. Придется почаще подбрасывать.

– Вот. – Он подвинул деревянный стул к металлической решетке. – У меня нет ничего более удобного.

Он взял у нее бутылку с вином. В затухающем свете под свитером вырисовывалась ее грудь.

– Здесь очень холодно?

Она проследила за его взглядом. Боже, это равносильно тому, если бы он сказал: «Я смотрел на вашу грудь и заметил…», – Нет, мне не холодно. – Она смотрела ему в глаза, пока он наливал вино в чашки. – По-моему, нормально. А вам достаточно тепло?

Лично он чувствовал себя так, словно сгорал от внутренней лихорадки.

– Да.

Она опустилась на сиденье и грациозно вытянула перед собой ноги.

– Если станет прохладно, мы всегда можем поделиться друг с другом теплом тела.

– У меня есть план. – Нил расположился на другом конце сиденья, поставив бутылку с вином на пол. Он сел так близко, что все ее тело от плеча до бедра прижалось к его телу.

Его сердце учащенно забилось. Он еще не попробовал вино, но чувствовал опьянение, возбужденный теплом ее тела, ее женским запахом и близостью.

Она откинулась на спинку стула и положила на нее голову, что подчеркнуло нежные очертания ее носа и мягкую полноту щек.

– Именно это мне и нужно было. Теплый огонь в прохладную ночь.

Ее протяжный вздох сотворил чудо с его сердцебиением. Ему следовало бы что-то сказать. К несчастью, Нил был не способен ничего из себя выдавить. Они ощущали близкое присутствие друг друга и желали большего.

Его манил коричный аромат ее духов, смешавшийся с запахом дыма. Тамми повернула голову и посмотрела на него – в ее глазах отражался мерцающий огонь, а полные чувственные губы были так близко…

– Спасибо, что пригласили меня сюда.

– Я рад, что вы здесь.

И это действительно было так. Впервые за долгие месяцы он стал рассматривать отказ Мии выйти за него замуж под другим ракурсом. Если бы она не отказала ему, он бы сейчас не пил вино с Тамми возле уютного огня.

Нил поднял бокал и произнес тост:

– За начинания.

Она чокнулась о его бокал и отпила глоток.

– Хорошее вино. В меру сладкое. В меру сухое.

Сегодня вы уже без труда ориентировались и находили дорогу?

– Да. Это вы правильно меня сориентировали. И правильно сориентировала, рассказав, что пользуется не слишком хорошей репутацией в этом городе. По крайней мере уже двое людей предупредили доктора Фортсона о том, что его соседка трижды разведена, рассказали о ее отце-алкоголике и бросившей их матери. А он вежливо дал им понять, что его собственное мнение о людях складывается из личного общения с ними.

Тамми наклонилась вперед. Она подняла с пола пару листов бумаги и покосилась на них.

– Что это?

Он забыл о них. Скорее всего, они выпали из его кармана, когда он разводил огонь.

– Ничего важного.

Она взглянула на бумаги, потом снова на него.

– Я же говорила, что если вы заблудитесь, то Женщины будут увиваться вокруг вас.

– Вообще-то мне не пришлось делать вид, что я заблудился. – Три женщины оставили ему свои номера телефонов в течение получаса. Симпатичные женщины. Сегодня вечером у него должно было быть свидание с одной из них. Вместо этого он ждал, пока Тамми вернется домой, потому что никто из этих женщин не заинтриговал его так, как она.

– Мери Франклин. Барб Уотсон. Дорис Тернер. Она прочитала имена и протянула ему листочки. Довольно богатый выбор. Вы уже продумали, какую из них пригласите на свидание?

Кажется, она улыбнулась как-то напряженно?

;Он надеялся, что это так и есть. Его интерес к ней зашел так далеко, что ему бы не понравилось, если бы она с легкостью отдала его в руки других женщин.

На фоне темного осеннего неба стали появляться звезды. Неподалеку хлопнула дверца машины, и тишину вечера нарушили детские голоса. Но эти звуки не нарушили их уединения, а скорее подчеркнули его.

– Да. Я подумал о том, какую выбрать. – Нил отпил глоток вина и посмотрел ей прямо в глаза, не скрывая сжигающего его желания. Он поставил чашку на пол и наклонился вперед, намеренно бросив в огонь листочки с именами. Потом откинулся на спинку стула. Языки пламени в одну секунду уничтожили листки. – Да так никого из них и не выбрал. Они меня не интересуют.

Она заерзала на жестком деревянном сиденье, и ее бедро скользнуло по его ноге. Ощущение было потрясающим, даже джинсы не помешали.

Тамми потягивала вино и посматривала на него. Ее лицо было так близко, что он отчетливо видел разбросанные по носу веснушки.

– Почему вы не поцеловали меня вчера вечером? Вам ведь хотелось этого, не правда ли?

Он провел рукой по ее щеке. Гладкий шелк.

– Мне никогда не хотелось поцеловать женщину больше, чем вас вчера вечером. Но я решил, что прошло очень мало времени после вашего развода.

Мне не хотелось набрасываться на вас в ответ на ваше любезное приглашение. – Это объяснение звучало глупо, но она должна была узнать правду.

Она повернула голову и ощутила запах его руки.

– Тмм. Как благородно.

Сейчас от этого благородства в нем не осталось и намека. Он просто изголодался по ней.

– А вы почему меня поцеловали вчера вечером?

Она провела по его скулам кончиками пальцев.

– Потому что мне так захотелось.

Просто. Она слегка провела пальцами по шее, и он вздрогнул.

– Гмм. Так откровенно…

Ее рука замерла на шее, ее запах окутывал его.

– Да, я такая, когда мне этого хочется. Вас это оскорбляет?

– Нет. Мне это нравится. – Ее полные губы и теплое тело манили его, как мотылька манит огонь.

Тамми поставила чашку на пол, расплескав вино. И даже не взглянула в том направлении.

– Лучше лишиться хорошего вина, чем упустить возможность, – пробормотала она, обвивая его шею руками.

Она сама скользнула к нему на колени или это он ее привлек? Нил не знал. Просто она как-то там оказалась. Он запустил руку в ее волосы и поддался искушению, терзавшему его целый день. Привкус прохладного вина на ее губах лишил его рассудка. Ее губы прильнули к его губам, приглашая вкушать больше. Она пробежала пальцами по его шее, и от этого прикосновения его кожу обожгло огнем.

Он целовал ее от края губ до мягкого изгиба скул, желая продлить наслаждение. Скользя рукой по волосам, он целовал ее ухо.

Тамми наклонила голову и осыпала медленными мягкими поцелуями его скулы, потом исследовала языком нежную область возле уха. Нил откинул голову назад, полностью поддавшись сладкому соблазну ее губ. Он провел рукой по ее спине, ощущая все изгибы, и скользнул под свитер, наслаждаясь теплом ее шелковой кожи. С негромким стоном она завладела его губами, а ее язык ворвался в его рот мягким толчком.

Ее поцелуи стали горячими и требовательными. Она притянула его рукой за волосы поближе к себе, и он оказался пленником желания. Нил привлек ее к себе, так что ощутил соски, упершиеся в его грудь. Он скользнул руками по ее ногам в чулках, пройдя по нейлоновой поверхности, пока не дошел до самого верха, и застонал, ощутив голые бедра, потом пухлую поверхность ягодиц под сатиновой юбкой.

В доме раздался лай, и их словно окатило холодной водой. Она неохотно оторвала свой рот от его рта, а он вытащил руку из-под ее юбки, ощущая на своей шее ее теплое, прерывистое дыхание.

Лай стал громче, потом утих. Собаки бегали у передней и задней входных дверей.

– За дверью кто-то есть.

– Думаю, ты права.

Ему надо пойти посмотреть. Вместо этого Нил сидел и любовался картиной, которую она собой представляла – копна спутанных волос, чувственные, чуть припухшие от поцелуя губы и ресницы над вынужденными пробудиться от забытья глазами. И, если честно, у него совершенно не было ни сил, ни желания снять ее со своих коленей.

– Мне пора идти. – Тамми встала и одернула юбку. – Я выйду через калитку.

– Мне жаль, что…

– А мне нет. – Она наклонилась. Упершись рукой в его грудь, поцеловала в губы. Потом выпрямилась и пошла по ступенькам. – Вам лучше пойти открыть дверь.

Он встал, не зная, что сказать, кроме того, что он не хочет, чтобы она уходила.

– Тамми…

– Спокойной ночи, Нил. – Она закрыла за собой калитку.

Нил встряхнулся и по пути на кухню захватил полотенце для посуды. Не может же он открыть дверь, выставив напоказ свою разбушевавшуюся плоть. Но кто бы там ни был, гость совершенно не собирался уходить. Если это какой-нибудь парень, продающий очередную ненужную ерунду, Нил уже готов был представить собственную версию из серии «Смерть продавца».

Поворочавшись в постели и окончательно сбив простыню, Тамми выбралась из кровати и, завернувшись в теплое покрывало, прошла через темный дом и вышла во дворик. Она никогда не была настолько взбудоражена из-за поцелуя. Она зарделась, просто вспомнив ощущение от прикосновения больших рук Нила к ее ягодицам, от его мощного тела, прижатого к ее бедрам, от его вкуса и запаха кожи.

И дело было не просто в его теплом теле. Нил настолько отличался от других мужчин, которых она до сих пор знала! У него было какое-то странное понятие о чести, которое удержало его от поцелуя в первый вечер и заставило извиняться сегодня.

Теперь, насколько она видела, существовало только одно разумное решение. Совратить его.

Тамми его хотела, а он хотел ее. Она отвергла Ловела. Нил сжег номера телефонов тех женщин. Отказ, вместо того чтобы погасить пламя страсти, просто усилил его.

Потягиваясь на террасе, Тамми, завернутая в покрывало, почувствовала прохладное объятие ночи. Она взглянула наверх. Обрамленное возвышающимися, словно башни, деревьями чернильно-темное небо было усыпано мириадами звезд. Она однажды сказала Оливии, что лучший вид в доме отца открывался с чердака ветхого сарая. Одно из самых чудесных воспоминаний ее детства – она лежит на спине, наслаждаясь сладковатым запахом заготовленного сена, и смотрит на ночное небо через дырку в крыше.

Сейчас Тамми радовалась тому, что стоит здесь, наслаждаясь мыслью о своей незначительности перед лицом Вселенной. Одиночество, ее единственный верный спутник с детства, расположилось рядом.

Некоторые люди, лишенные определенной проницательности, могли бы не правильно это понять.

Тамми не ощущала себя одинокой, но она не могла припомнить, когда она не была одна. Все ее бывшие мужья, все мужчины, которые были с ней близки, оставили ее душу неприкосновенной. Бывали времена, когда ей до боли хотелось соединиться с другим человеческим существом, но, в конечном счете, она так и оставалась одинокой.

В юности, которую она с трудом могла припомнить, Тамми с легкостью потеряла девственность.

Девушка наивно считала, что вместе с этим она лишится и одиночества – тогда она еще верила в существование настоящей любви и духовных отношений. Девственность давно покинула ее, а одиночество не покидало.

Беззвучно звезда очертила дорожку на небе.

Просто магия. Тамми поплотнее закуталась в покрывало.

– Просто ужасно, правда? – Голос Нила донесся из-за ограды под покровом темноты. Ее должно было это испугать. Странно, но Тамми совсем не испугалась. Можно сказать, она даже ожидала его.

– Моя мама говорила, что увидеть падающую звезду – это все равно, что оказаться в раю. – Конечно, это было до того, как мать бросила их и ушла из семьи. С тех пор Тамми ни с кем не любовалась падающими звездами. Но это было до Нила. При этой мысли у нее по коже пробежали мурашки.

– Я бы не прочь был там оказаться. – В глубоком тембре его голоса она услышала легкую усмешку. Она представила эту улыбку в его взгляде и улыбку на губах, обнажающую шрам на верхней губе. – Похоже, что у тебя там открывается лучший вид, чем здесь у меня за деревьями.

Он что, ждет приглашения?;

– Иди сюда. Калитка открыта. – Ожидая, Тамми чувствовала себя так, как будто сквозь нее прошла падающая звезда, пока темная фигура Нила тихо продвинулась вдоль забора и вошла в ее сад. Что такого было в этом человеке, что пробиралось под ее кожу?

– Здесь темно. – Легкий ветерок шумел в вершинах деревьев, ерошил ее волосы и доносил до нее его запах сквозь ночные тени. Дрожь, которая не имела никакого отношения к прохладному ветру, пробежала по ее коже, отчего на фоне плотной фланелевой пижамы плотно выступили соски.

– Осторожно, ступенька. Здесь есть небольшая ступенька.

Нил сел на другом конце.

– Ну, как запеканка Мэвис? – Она не могла удержаться, чтобы не поддразнить его. Она заметила его посетительницу из темного уголка своего двора, когда ушла домой. Мэвис Тейлор стояла у него на крыльце, ее голубые волосы уложены в аккуратные локоны, и держала запеканку так, словно приносила в жертву свою девственность. Мэвис могла говорить часами, что скорее произошло и в этот раз.

Нил застонал.

– Она очень милая женщина, и я теперь знаком с ее семейным древом, включая всех ее внучатых племянниц и племянников, и мне жаль, что меня здесь не было месяц назад, а то я спас бы ее попугая. Но она готовит неплохую запеканку с цыпленком. Я сказал, что не стану есть, если она не поест со мной.

Возможно, он был самым милым мужчиной из всех, которых она встречала до сих пор.

– Мэвис – одинокая пожилая женщина. Возможно, вы предоставили ей пищу для размышлений на неделю.

Он пожал плечами.

– Она любит поговорить. Но мне понравилось.

Я не очень люблю есть в одиночестве.

Тамми, наоборот, была не против поесть в одиночестве. Она вообще многое любила делать в одиночестве.

– Ты часто сидишь здесь по вечерам? – спросил он.

– Довольно часто. Мне нравится ночное небо, звезды. Еще маленькой девочкой я любила ими любоваться. Смотреть на небо – это лучше, чем смотреть на четыре стены и потолок, когда ты не можешь заснуть.

– У меня сегодня тоже проблемы со сном.

Тамми улыбнулась, уловив нотки расстройства в его голосе. Она точно знала, откуда оно взялось, и точно знала, как от него избавиться.

– Похоже, у тебя нерешенные проблемы. Может быть, я могла бы помочь.

– Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что ты попытаешься совратить меня.

– Да? Гмм… – Она встала, завернутая в покрывало. – Если бы я пыталась тебя совратить, то, возможно, сделала бы так. – Она подошла к Нилу. В тишине ночи отчетливо послышался его резкий вдох. – Но теперь, когда я знаю, к чему стремиться, как ты попытаешься меня совратить? – спросила она, надеясь, что он поддержит игру.

– Если бы я пытался совратить тебя, я бы сделал вот так. – Схватив ее за запястье, Нил прижал ее к себе. Он был в два раза больше ее, и его огромная рука буквально проглотила ее запястье, но он держал ее мягко и без всякой угрозы. Она в любой момент могла легко освободиться. Но единственное, от чего ей хотелось освободиться, так это от внутренней боли.

Момент, чтобы уйти, был упущен. Он притянул ее к себе. Тамми опустилась к нему на колени и закрыла их покрывалом. Ее ягодицы были на его бедрах, ноги – на его ногах. Она провела рукой по его груди. Даже сквозь джемпер ощутила кончиками пальцев биение сердца в его груди. Ее сердце билось в соответствующем ритме.

Как спичка, поднесенная к трутовому дереву, взаимное влечение вспыхнуло пламенем. Им не надо было никуда спешить, можно было наслаждаться моментом. Но они не могли. Они не оставили для этого никакой возможности. Слишком долго она ждала. Слишком долго он ждал. Слишком долго.

Она подалась вперед и коснулась губами его губ. Его губы встретили ее с готовностью и нетерпением. Горячие. Жаждущие. Сводящие с ума.

Погружение языков. Ищущие руки. Страстное желание. Ее всю сжигало, как от пламени, вырвавшегося из-под контроля. Прохладный воздух обдавал ее разгорячившуюся плоть. Она жаждала этого мужчину всем своим существом.

– Нил, нам надо сейчас это сделать. У тебя есть…

Черт! Она не настолько унеслась от реальности, чтобы забыть о защите. У нее с собой ничего не было. А каковы шансы, что сосед носит с собой средства предохранения? Конечно, они могли пойти в дом, но ей хотелось заняться этим здесь. Сейчас. Под ночным небом.